Текст книги "Единственная слабость (СИ)"

Автор книги: Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== – 1 – ==========

Play

– Давно не виделись, Эл.

– Ты сумел найти мой номер? Меньшего я от тебя и не ждала.

– Ты можешь скрываться от кого угодно. Но не от меня. Ведь не думала же ты, что, покинув приют, ты так же легко выкинешь меня из своей жизни?

Pause

Приют «Дом Вамми» поначалу не производит на Эл никакого впечатления. Будучи одиночкой по натуре, она никогда не нуждается в чьём бы то ни было обществе и искренне недоумевает, почему Ватари так настойчиво твердит ей о необходимости общения.

Новичков нигде не любят, поэтому жестокость приютских детей, решивших в первый же день преподать новенькой урок и поставить её на место, не становится для Эл сюрпризом. Она может постоять за себя, а минутой позже, подняв глаза на удивлённых воспитателей и безразлично пожав плечами, говорит: «Они поскользнулись». Больше её не трогают, и Эл возвращается к привычному образу жизни. Почти что безвылазно сидя в своей комнате, она проводит время за просмотром новостей со всего мира, штудированием книг по криминалистике, биологии и точным наукам, изучением иностранных языков, которые кажутся ей интересными и нужными. И она вполне довольна жизнью и выпавшим на её долю одиночеством. После стычки со старожилами приюта дети обходят её стороной, и Эл это более чем устраивает.

Возможно, так бы и продолжалось, но в какой-то момент Ватари, всерьез обеспокоенный нелюдимостью своей воспитанницы, вновь поднимает тему важности социализации. Обычно потакая любым даже самым странным и неожиданным желаниям Эл, на этот раз её опекун проявляет небывалую твёрдость и настойчивость, попросту отняв у неё и компьютер, и книги, пообещав вернуть только в том случае, если она начнёт общаться хоть с кем-нибудь.

Play

– Только не говори, что позвонил просто потому, что соскучился.

– Не без того, не без того. Но вообще меня куда больше беспокоил тот факт, что соскучиться можешь ты, Эл. Готов поспорить, что ни одно из расследуемых тобой преступлений не может поддерживать твой интерес слишком долго.

– А тот факт, что ты своим звонком нарушаешь одно из главных правил приюта, тебя не беспокоит?

– Ни капли. Я покинул его вскоре после тебя, его правила для меня больше не писаны.

– Можно подумать, раньше было иначе…

Pause

С А и B, они же Артемис и Бейонд, Эл пересекается совершенно случайно во время прогулки по саду, что располагается при приюте. Погода стоит на редкость хорошая, и большинство воспитанников высыпают на улицу. Кто-то играет в футбол и другие подвижные игры, некоторые, сидя на лавках или же прямо на траве, читают или занимаются какими-то своими делами. Двоих мальчишек примерно её возраста, укрывшихся от солнца в тени раскидистого дерева и коротавших время за шахматной партией, Эл замечает сразу же, мазнув по ним взглядом, и, наверное, она не придала бы им значения, если бы не услышала их разговор.

– Так нечестно, Бёздей, ты мухлевал!

Невысокий худой парнишка с каштановыми волосами, преисполненный праведного гнева, тычет пальцем в сидящего по ту сторону доски.

– Как можно мухлевать в шахматах? – не поднимая взгляда, отвечает его противник, такой же худой и нескладный. Длинные пряди черных волос скрывают ото всех его глаза, так что и Эл, и его сопернику видна только кривая улыбка, в которую складываются его губы.

– Ты отвлек меня своей болтовнёй! – продолжает наседать на него первый.

– Не мои проблемы, что ты так несобран, – хмыкает тот. – Да и, к тому же, Арти, я, в отличие от некоторых, никогда и не говорил, что играю честно.

– Было бы из-за чего разводить истерику, – невозмутимо замечает Эл, подходя к играющим и без приглашения усаживаясь рядом в позу лотоса. Два изумленных взгляда, тотчас устремившиеся на неё, полностью игнорируются, и все её внимание поглощено лишь стоящей на доске позицией. – Потеря ладьи – сущий пустяк, учитывая остальные преимущества.

– А вот и нет! – темноволосый мальчишка вскидывает глаза и встречается с ней взглядом. Эл, краем мысли отметив их отдаленное внешнее сходство, только пожимает плечами в ответ, кивая на доску, приглашая сделать ход.

Play

– Так как насчет продолжить нашу игру, Эл? Я загадываю – ты загадываешь. Помнится, сейчас как раз твоя очередь.

Pause

– Так ты та новенькая, что обломала крылья Джеку и его шайке?

– Ну да, – Эл вновь безразлично пожимает плечами, по-новой окидывая взглядом Артемиса, чье место в шахматной партии так бесцеремонно заняла. – Я Эл.

– Для девчонки ты неплохо играешь, – замечает её недавний противник, все ещё сидящий напротив и сейчас сверлящий её странным взглядом, нет-нет да и ускальзывающим куда-то поверх её головы.

– Ты тоже. Для мальчишки… – говорит она. – Если захочешь поиграть ещё, обращайся, …

– Можешь называть меня Бейонд, – продолжает её мысль он. – Бейонд Бёздей.

– У тебя интересное имя.

Play

– Тогда как насчет шахматной партии? Одновременно с загадками? Ты ведь ещё не разучился играть?

– Черными или белыми будешь играть?

– Белыми, Бей. Всегда белыми. Первый ход всегда за мной.

– Тогда начинай.

– с2 – с4.*

Pause

Та шахматная партия становится началом их странного противостояния, и Эл находит происходящее весьма забавным. Партии в шахматы или в шашки, головоломки и загадки, логические задачи – неплохая альтернатива её обычным занятиям, а так и не смирившийся со своим поражением Бейонд подкидывает ей всё новые и новые испытания, найденные где-то или же придуманные на ходу.

«Моя загадка – твоя загадка». Они перекидывают друг другу вопросы, словно мяч на теннисном корте. Не желая уступать или сдаться, вынуждая друг дружку изучать химию, астрономию, литературу, токсикологию, придумывая каверзные вопросы и уделяя внимание мелким деталям.

Play

– с7 – с5. Так ты скучала, Эл?

– Конь g1 – f3. Отчасти. Не могу не признать, что в перерывах между делами мне не хватало нашего былого соперничества.

– Конь g8 – f6. Помяни моё слово, ни один преступник, сколь бы он ни был изощрён и умён, не заменит тебе меня.

– Конь b1 – с3. А почему, собственно, преступник должен тебя заменять, Бей?

Pause

Эл никогда не стремится к обществу других людей, предпочитая чьей-то компании одиночество и уединение. Вопреки всем стараниям воспитателей, не принимает никаких рамок или ограничений. Была ли в этом её собственная репутация или же заслуга Ватари, но вскоре на её странности махают рукой. На полное безразличие к своему внешнему виду, маниакальное пристрастие к сладкому, привычку есть у себя в комнате, мыться отдельно ото всех или гулять после отбоя в парке.

Особое положение, на котором она живёт, не улучшает отношение к ней других воспитанников приюта. Впрочем, это касается не всех. Помимо преследующего её с поистине маниакальным упорством Бёздея и флегматично-миролюбивого, предпочитающего занимать позицию стороннего наблюдателя Артемиса, есть ещё группа совсем маленьких детишек, которым компания их троих почему-то кажется более предпочтительной, нежели общество сверстников.

Хотя это неудивительно. «Дом Вамми» не обычный приют. Он был таковым до её приезда сюда, а после Квилиш Вамми, он же Ватари, реорганизовал его с целью вырастить достойного наследника L, если с самой Эл что-то случится. И теперь, несмотря на то, что здесь живут дети из всех социальных слоёв, так или иначе лишившиеся родителей и попавшие сюда до реорганизации, в первую очередь «Дом Вамми» считается детским домом для одарённых. Кто-то в большей мере оправдывает это, кто-то – в меньшей, но факт остаётся фактом. И они трое, и примкнувшая к ним малышня явно относятся к первой категории.

Play

– Ты сменила номер?

– Новое дело – новый номер. У меня нет постоянного. Твой ход?

– d7 – d5. Однако же ты зашифровала его в своей загадке. Признаться, не ожидал, что твой вопрос окажется настолько лёгким. Теряешь форму, Эл?

– c4 бьёт d5. Нет, даю тебе фору, Бей.

– Как же я тебя ненавижу.

Pause

Эл любит получать новые знания, независимо от тематики. Ещё больше она любит применять их на практике. И, в отличие от многих, у неё достаточно возможностей, дабы добиться желаемого.

Зловещая репутация закрепляется за ней и Бейондом окончательно после того, как предметом их общего интереса становится анатомия.

За бесконечным соперничеством, проходящим с переменным успехом, как-то само собой становится привычным делом то, что Бёздей может вторгнуться на её территорию, нарушить её уединение, независимо от причины: нашёл ли он какую-то новую книгу или задачу или просто захотелось перекинуться парой слов. Не заботясь о приглашении, он раз за разом приходит к Эл в комнату, игнорируя её недовольные взгляды или попытки выставить его вон. И со временем она принимает это как должное. В какой-то мере ей даже нравится то, как легко Бейонд принимает её равнодушие к окружающему миру и общую безэмоциональность. В том, что касается эмоций, он определённо справляется за двоих.

Play

– Полагаю, задача тебе понравилась? Кстати, Конь f6 бьёт d5.

– d2 – d4. Не ожидала от тебя задачу на вычисление. Ты же терпеть не можешь цифры, Бей.

– Не ты ли говорила, что зачастую самые простые примеры оказываются самыми сложными, потому что ответ, лежащий на поверхности, сбивает с толку и вынуждает искать на глубине? Конь d5 бьёт c3.

– Тоже верно. Я даже почти запуталась. И уже подготовила ответный удар. b2 бьёт c3.

– Мне нравится тон твоего голоса, Эл. g7 – g6.

Pause

– Скажи, Эл, а тебе никогда не была интересна тема мумификации? – оторвавшись от читаемой им книги, Бейонд пристально смотрит на сидящую напротив него за обеденным столом Эл.

Всегда предпочитающего практику теории Бёздея то и дело обуревают безумные, но от этого не становящиеся менее занятными идеи. Поэтому Эл только изумленно вскидывает брови.

– Что это тебя вдруг потянуло?

– Смотри сама, – кивает он, протягивая книгу, открытую на странице с весьма нелицеприятными фотографиями, вполне способными довести до слёз какого-нибудь впечатлительного ребёнка. – Тебе не кажется, что описанный здесь способ чересчур сложен? Уверен, его можно упростить без потери эффекта.

– Ну, органы из тела в любом случае нужно удалить, – задумчиво констатирует Эл, пробегая глазами текст и прикусывая ноготь большого пальца. – Обрабатывать тело внутри и снаружи тоже необходимо, дабы предотвратить процесс разложения.

– Эй, я, между прочим, пытаюсь поесть! – возмущается сидящий по правую руку от Бейонда Артемис, не удержавшийся от любопытства и глянувший в рассматриваемую товарищами книгу.

Судя по взглядам остальных сидящих за столом, обсуждаемая вслух тема никак не способствует улучшению аппетита. Но Бёздей не был бы Бёздеем, если бы что-то подобное могло сбить его с мысли.

– Ну, это понятно. Меня куда больше волнует состав, которым следует обрабатывать тело. «Окись натрия», упомянутая здесь, добывается из Нила. Уверен, есть куда более эффективная и не такая труднодоступная смесь. Плюс к этому разрезы для извлечения органов тоже должны делаться по правилам. А мозг, как я читал, и вовсе извлекали через нос.

– Да, слышала такое, – невозмутимо кивает Эл, отправляя в рот кубик сахара. – И органы сами по себе также помещались в особый раствор.

– Маньяки… – качает головой Артемис, отодвигая тарелку подальше.

Play

– Должен признать, Эл, у тебя всегда были более чем странные представления о том, что следует дарить друзьям на день рождения.

– Вижу, и ты в восторге от моей загадки, Бей. Мне пришлось здорово повозиться, чтобы достать всё необходимое. Надеюсь, ты не станешь использовать это в неправильных целях?

– Я мог бы, не знай я того, что моим противником в этом случае станешь ты.

– Ах да, мой ведь ход: e2 – е3. Приятно знать, что благоразумие тебе не чуждо.

– Слон f8 – g7. Да, Эл, не чуждо. В отличие от тебя. Токсикология всегда была твоей страстью, но прислать мне фотографии и капсулы с зарином, VX и ипритом и заставить по снимкам разбираться, где действие какого вещества… Это перебор. Даже на мой взгляд.

– Слон f1 – d3. Между прочим, Бей, на лёгкость задач жаловался именно ты. И я ни за что не поверю, что ты позволил бы себе умереть, беспечно сунув нос во что-то, полученное от меня.

– Рокировка. Я бы вообще никому не рекомендовал открывать что бы то ни было, полученное от тебя…

Pause

Ватари определённо не в восторге, когда Эл заявляет, что для исследований в области анатомии и медицины ей требуется наглядное пособие. Но и не возражает. Спорить с гениальной воспитанницей «Дома Вамми» совершенно бесполезно, она всегда лучше знает, что и когда ей нужно. И воспитатели, и сам Ватари признали это давным-давно и сейчас лишь выполняют её просьбы, если Эл требуется что-то, чего у неё нет. Благо, просьбы эти никогда не выходят за грань возможного.

– Ты что, боишься, Бей? – хмыкает она, взбираясь на табуретку и склоняясь к лежащему на секционном столе телу.

– И не мечтай, – усмехается он, вставая напротив и пробегаясь пальцами по разложенным на полотенце медицинским инструментам.

Наверное, картина с двумя подростками двенадцати-тринадцати лет, занимающимися вскрытием трупа в морге посреди ночи, и показалась бы стороннему наблюдателю откровенно жутковатой, но поглощенным работой Эл и Бейонду нет дела до чувств случайных свидетелей.

– А это сложнее, чем кажется, – вынужденно отмечает Эл, глядя на линию разреза, совсем не такую плавную и ровную, как это показано на иллюстрации в книге.

– Хм, скажи, Эл, это, по-твоему, нормально? – неожиданно медленно произносит Бейонд.

– То, что мы делаем? Процесс получения новых знаний на конкретном примере всегда был и будет нормой. Неважно, как он проходит.

– Нет, я вот об этом, – кивает он на брюшную полость, вскрытием которой занимается. – Разве это нормально?

Глянув, куда он указывает, Эл изумленно распахивает глаза. Она была готова увидеть отсутствие какого-то органа, но только не ленту кишки, завязанную аккуратным бантиком, причем, судя по состоянию, уже довольно давно и при жизни.

– Нет, Бей, это совершенно не нормально, – качает головой она, делая очередную фотографию. Глянув на лицо мужчины, тело которого они исследуют, она вновь переводит взгляд на его брюшину. – Поздравляю, мы, кажется, столкнулись с убийством.

Play

– О, а вот за джем спасибо. Что это, Эл, извинение за то, что в прошлый раз ты прислала мне химическое оружие?

– Вообще-то, именно это было подарком на день рождения, просто задержалось при пересылке, судя по всему. У меня, кстати, тоже рокировка.

– Стоит ли мне принять подарок с благодарностью, или за всем этим стоит новый подвох? Ферзь d8 – с7.

– Как знать, Бей, как знать… Ладья a1 – b1.

Pause

Несмотря на распространенное утверждение, что мир не меряется абсолютными мерками, что не бывает только белого или только черного, только плохого или только хорошего, Эл готова с этим поспорить. Мир делится на две половины: интересное и скучное, и второе определённо не стоит того, чтобы тратить на него время и силы.

«Дело о завязанных кишках», как окрестил его Бейонд, становится их дебютом и служит отличной возможностью применить полученные ранее знания на практике. До этого Эл в одиночку расследовала кражи и мошенничества, не касаясь убийств. Могла бы, но Ватари решительно дал этому делу красный свет, сказав, что десятилетнему ребёнку нельзя ввязываться в подобное. После того же, как труп, отданный им для исследования, оказывается криминальным, и Эл на пару с Бейондом проводят собственное независимое расследование, запрет снимается сам собой.

Комната Эл преображается. Помимо компьютера и многочисленных книжных шкафов, там появляются доска, сплошь обклеенная жуткими фотографиями расследуемых дел, собственная химлаборатория и ещё несколько приборов, так или иначе используемых в криминалистике, вроде масс-спектрометра.

– Какая мерзость, – констатирует как-то зашедший на огонёк Артемис, разглядывая наиболее отвратительную фотографию, на которой изображена отпиленная голова.

Бейонд и Эл, сидящие на полу в одинаковых позах лотоса, в ответ на это только пожимают плечами. Подобное перестало смущать их ещё год назад, если вообще когда-то смущало.

– Как вы с этим живёте?

– Присоединяйся, Арти, – широко, не без доли издёвки, улыбается Бейонд, пригласительно кивая на небольшой клочок свободного пространства рядом с собой. Остальной пол сплошь завален документами, письменными принадлежностями, фотографиями и бесконечными фантиками от конфет. – Пара месяцев, и при взгляде на подобное ты даже вздрагивать перестанешь.

– Вот уж спасибо, – хмыкает А. – Я говорил вам, что вы психи?

– На моей памяти, это сто девятнадцатый раз, Артемис, – отвечает Эл, прикусывая указательный палец.

– И почему, несмотря на это, я до сих пор вас люблю, народ? – усмехается он, всё же усаживаясь рядом и беря из стоящей на полу вазочки конфету.

Play

– На этот раз ты хорошо спряталась, Эл. Мухлюешь. Загадываешь две загадки подряд.

– Нет, Бей, не мухлюю. Подсказка к тому, где искать меня, находится в уже данном тебе условии. Никто не говорил, что ответ на поставленную задачу должен быть только один. Продолжим игру? Или за те полгода, что мы не общались, ты забыл расстановку фигур?

– Обижаешь. b7 – b6.

– Ферзь d1 – е2. Стоит ли мне ждать от тебя подарка на день рождения, Бей?

– А как же! А вот что это будет за подарок, зависит только от твоей честности. Ладья f8 – d8.

– Шантажировать меня вздумал?

Pause

Ночь в кои-то веки ясная, и небо радует глаз всеми оттенками чёрного цвета и хаотичной россыпью звёзд. Несмотря на поздний час – висящие на стене ходики недавно отбили полтретьего, – Эл и Бейонд не спят. Эл, расследуя какое-то дело, может не спать сутками, поддерживая свой организм сахаром, а Бёздей за то время, что они работают вместе, не без успеха подстраивается под её режим.

Но расследований сейчас нет – единственное оставшееся у них дело они раскрыли этим вечером. Несмотря на это, сна всё равно ни в одном глазу. Вместо этого они оба сидят на кровати возле открытого настежь окна и периодически окунают пальцы в банку с клубничным джемом, стоящую между ними на покрывале.

– Скажи, Эл, а ты веришь, что каждому человеку отведён определённый срок жизни, и, как только он истекает, человек умирает вне зависимости от обстоятельств?

Тема неожиданная, но Эл не против поговорить, пусть даже о чём-то столь расплывчатом, как фатализм.

– То есть, даже если предполагается, что человек в определённый день должен умереть, скажем, утонув в реке, а он в этот день не выйдет из дому, он всё равно погибнет?

– Да, – кивает Бейонд. – Всё равно погибнет, так или иначе. Потому что предопределён именно срок его жизни, а не обстоятельства его смерти.

– Никогда не задумывалась о подобном, – пожимает плечами Эл. – Честно говоря, не хотелось бы верить во что-то такое, больно уж мрачная выходит перспектива. Но, с другой стороны, ты же меня знаешь, я всегда готова допустить вероятность самого невозможного. Так что, почему бы и нет?

– Что ж, ловлю тебя на слове.

Эл с готовностью выдерживает его долгий немигающий взгляд сперва глаза в глаза, а потом вновь, словно по привычке, ускользающий куда-то в пространство над её головой.

– Если ты допускаешь такую вероятность, то можешь ли допустить вероятность того, что существуют люди, способные видеть, сколько лет уготовано прожить каждому человеку и в какой конкретно день ему суждено умереть?

– К чему все эти вопросы?

Бёздей выглядит на редкость серьёзным и задумчивым. Не торопясь с ответом, он вновь отворачивается к окну, сверля взглядом тёмных глаз ночное небо. Эл его не торопит.

– Давай так, – внезапно смягчившись, Бейонд снова поворачивается к ней. – Я расскажу тебе только при условии, что ты согласишься поверить мне на слово. Даже если мои слова покажутся тебе полной чушью и верхом абсурда. Сможешь?

– Договорились.

– Я знаю день твоей смерти, Эл Лоулайт.

То, что Бейонд знает её настоящее имя, оказывается для Эл сюрпризом, и идеальная маска равнодушия и спокойствия даёт ощутимую трещину. Потому что Эл впервые не понимает чего-то настолько, что это непонимание сродни физическому страданию. Она знает, что нигде в документах приюта нет сведений об её имени. Его знает только Ватари и держит в строжайшем секрете от всех без исключения. И как при таком раскладе его мог узнать Бейонд?

– Откуда? – коротко, но ёмко спрашивает она.

– Я это… вижу, – чуть помедлив, отвечает Бёздей, и взгляд его вновь устремляется выше её головы. – И не только у тебя. У каждого человека, встречающегося мне на пути, я вижу имя и срок его жизни. Я не знаю, почему так происходит, но факт остается фактом. С самого раннего детства я знал, когда моего отца убьёт грабитель и когда моя мама погибнет в катастрофе. Когда наша соседка умрёт от страшной болезни или когда мать с ребёнком, однажды проходившие мимо меня по улице, погибнут под колесами автобуса на остановке. Мои глаза ещё ни разу меня не обманывали. И сейчас, глядя на тебя, я вижу, когда умрёшь ты, Эл. И твоё настоящее имя. Прямо у тебя над головой.

– Вот как…

Шквал эмоций, бивший ключом ещё минуту назад, резко затухает, словно Бейонд не сказал ровным счётом ничего из ряда вон. И к Эл возвращается её привычное спокойствие. Улыбнувшись уголками губ, она смотрит на Бёздея, а потом переводит взгляд на окно, в которое влетает порыв ветра, растрепав и без того находящиеся в беспорядке пряди волос.

– Тогда не говори мне этой даты, идет? – просит она, запустив пальцы в банку, про которую они оба, заговорившись, благополучно забыли, и облизав с них тягучее лакомство. – Давай просто увидим то, что увидим.

Play

– Шантажировать? Неплохо звучит. Давай мы будем считать именно так. И, учитывая, что ты заинтересована в стоящем подарке, в твоих же интересах честно ответить на мой вопрос. И, если ты забыла, ход сейчас твой.

– Слон d3 – е4. Спрашивай.

– Слон с8 – а6. Я знаю, почему ты покинула приют, Эл. Говоря по чести, там мы оба действительно были ограничены в возможностях. Но почему, Эл? Почему после всего, через что мы прошли, ты всё же решила уехать одна? Без меня?

– Это… очень сложный вопрос, Бей…

Pause

Очередная бессонная ночь вновь застаёт их в комнате за поеданием джема и конфет, разглядыванием омерзительных кровавых фотографий и разговорами о текущем расследовании. Взяв с электроплитки чайник, Эл, держа его за ручку двумя пальцами, тонкой струёй наливает в чашку кипяток, после чего один за другим бросает туда кубики сахара. Первый, второй, третий… Когда в тёмной глади чая исчезает шестнадцатый, а сам чай постепенно превращается в вязкую массу, она наконец удовлетворённо кивает и приступает к дегустации.

– Знаешь, Эл, – внезапно говорит Бейонд, повторяя её нехитрые манипуляции и тоже отпивая из своей чашки самый ужасный кошмар диабетика, – наверное, я тебя люблю.

Переход от одной темы к другой слишком внезапен, и Эл удивлённо вскидывает брови. Но лишь на миг, потому что почти сразу же склоняет голову, пряча выражение лица за длинной чёлкой. Уголки губ дрогают в намёке на улыбку.

Не наверное, а точно, хочется сказать ей, но она не произносит этого вслух. Расширенные зрачки, учащённый пульс, неуловимо изменяющийся тембр голоса давным-давно выдали Бёздея с головой.

При этом они оба знают, что вряд ли она сама когда-нибудь произнесёт что-то подобное.

Play

– Твой ход, Эл.

– Ход? Ах да, с3 – с4.

– И всё же? Я знаю, что вопрос сложный. Но потрудись на него ответить. Конь b8 – с6.

– Я никогда не одобряла идею Ватари – воспитывать в «Доме Вамми» тех, кто продолжил бы мое дело после моей смерти. Понимала, что в ней есть смысл, но не одобряла. Ведь до моего появления там это был обычный детский дом. После того же, как я там появилась, его специфика изменилась в корне. Можешь считать, что мне было неприятно, что из кого-то другого пытаются сделать мою копию. d4 – d5.

– f7 – f5. Я спрашивал не о каких-то «других», а о себе.

– А разве это не унизительно, Бей? В том, чтобы стать моей копией, нет ничего хорошего, ведь копия всегда останется лишь копией. Разве ты никогда не хотел большего, чем это? Ведь я детектив, известный всему миру как L. И даже если бы мы работали вместе, никто никогда бы не узнал о твоем участии. Все говорили бы только об L, никому бы не было дела до B. Ты бы так и остался в моей тени, Бей. Слон е4 – d3.

Pause

В новогоднюю ночь, когда младшие воспитанники уже разошлись по комнатам спать, а старшие под незримым надзором воспитателей всё ещё развлекаются в саду, запуская фейерверки и хлопушки, L и B впервые отдаются друг другу. Не повинуясь внезапному страстному порыву, а просто желая удовлетворить, наконец, любопытство, связанное с этим нехитрым процессом.

Семнадцатипроцентная вероятность, что мимо комнаты может пройти Ватари или кто-то из воспитателей, их не волнует. А тот факт, что они занимаются сексом перед мёртвыми глазами жертв серийного убийцы, смотрящих на них с фотографий, отдаёт ноткой тягучего безумия и лишь разжигает интерес.

Позже, когда Бейонд, уткнувшись лицом ей в висок, тихо шепчет ей на ухо, что любит, а она, не глядя, пальцем рисует на его коже невидимые узоры, Эл впервые искренне широко улыбается.

Утром Ватари, встретившись глазами с Эл, посылает ей неодобрительный взгляд, а Артемис странно косится на них за завтраком. Но никаких комментариев так и не следует.

Play

– е7 – е5. Как трогательно, Эл. А поинтересоваться моим мнением на этот счет ты почему-то не посчитала нужным.

– А нужно было? Оно и так было предсказуемо. И мне не хотелось, чтобы ты, идя на поводу у чувств и эмоций, принял решение, о котором впоследствии бы жалел. е3 – е4.

– На поводу у чувств? Может быть. Не всем же быть бесчувственными истуканами. Конь с6 – d4.

– Помнится, когда-то ты говорил, что любишь меня именно за мою бесчувственность, Бей.

Pause

– Эл, не ты ли говорила мне, что главным и единственно верным правилом для тебя всегда будет отсутствие привязанностей?

У Ватари нет привычки заходить в комнату своей гениальной подопечной без повода, но на этот раз он делает исключение и, смотря сверху вниз на сидящую на полу перед компьютером Эл, кажется ужасно серьёзным.

– Ватари, ты сам себе противоречишь, – Эл поднимает глаза и едва заметно улыбается. – Разве не ты говорил, что мне нужны друзья?

Она знает, что её голос не дрогнет, и на лице будет написано лишь непоколебимое спокойствие. А глаза по-прежнему будут холодными, как у рептилии, по словам кого-то из старших воспитанников. Эл всегда будет нечитаемой маской.

– Дружба – это дружба, Эл. То же, что происходит между вами, выходит за рамки даже самых смелых представлений о дружбе.

Эл только чуть усмехается в ответ. Она не винит Ватари, всегда проявлявшего по отношению к ней отеческую заботу. Ей ничего не стоит выслушать напутствия.

– Брось, Ватари, это всего лишь физиология. Учитывая наш возраст, это совершенно нормально. И нам гораздо лучше работается после того, как мы немного поприкасаемся.

Этот разговор повторяется из раза в раз, и ему нет конца, потому что в этих вопросах они оба слишком упрямы, чтобы уступать. Поэтому, когда Ватари соглашается с её доводами и напоминает о мерах предосторожности, Эл ни на миг не сомневается, что эта тема скоро вновь встанет на повестке дня.

Play

– С днём рождения, Эл.

– Спасибо.

– И каково это, отмечать собственное совершеннолетие в одиночестве, да ещё и в другой стране?

– Обычный день, Бей. День рождения – это всего лишь обычный день, в который ты становишься на год старше, вот и всё.

– Иногда ты бываешь просто потрясающей занудой, Эл. И почему я всякий раз должен напоминать тебе, что сейчас твой ход?

– Конь f3 бьёт d4. Хорошо, Бей, раз, по-твоему, этот день необычный, расскажи мне, в чём же заключается его особенность, помимо уже упомянутой ранее?

– c5 бьёт d4. Всё просто. В этот день ты можешь делать всё, что угодно.

– Слон с1 – g5. Я и так могу делать всё, что угодно, так что это не аргумент.

– Прямо-таки всё, Эл? Ладья d8 – f8. Даже если я попрошу тебя о встрече, ты сможешь это сделать?

– Смогу, но не стану. Это же бессмысленно. Ладья f1 – c1.

– Я могу быть очень настойчивым, ты же знаешь. Готова поспорить со мной, что до конца этого разговора я заставлю тебя поменять мнение?

– Глупости какие.

Pause

Вопреки пристрастию к одиночеству, ну, или к компании Бёздея, Эл испытывает странное удовольствие в те редкие моменты, когда они втроем с Бейондом и Артемисом приходят в общую комнату, и младшие воспитанники буквально облепляют их, говорят об учёбе, делятся успехами и рассказывают о своих хобби.

Эл нравится, когда хрупкая Линда, обычно держащаяся в тени мальчишек, принеся из своей комнаты мольберт и краски, просит ей позировать, а после, когда рисунок закончен, внимательно выслушивает замечания.

Она с радостью слушает рассказы Мелло о его шутливых каверзах воспитателям и другим воспитанникам, о странных неординарных решениях той или иной задачи, пришедших ему в голову. По части неожиданных идей этот светловолосый невысокий мальчишка вполне мог бы дать фору даже Бёздею, если бы Бейонда всерьез интересовали столь незначительные вещи.

Мэтт, лучший друг Мелло, постоянно носящий на макушке защитные очки с оранжевыми стеклами, неизменно раз за разом предлагает ей сыграть в видеоигры. И, кажется, искренне радуется своим победам и одновременно печалится, что в силу недостатка практики Эл никак не может догнать его по уровню мастерства.

Тихий, почти что флегматичный Ниа, самый младший из кандидатов на роль её наследника, очень напоминает Эл её саму. Его индифферентность практически ко всему вкупе с живым интересом к наукам и логическим задачам невольно ассоциируются у Эл с её собственным детством. Она знает, что Ниа любит, если кто-то из старших даст ему почитать «взрослые» книги, словно считая его равным, или если она задаст ему задачу с трудным, неочевидным решением.

И ещё она знает, что, несмотря на общую говорливость о себе, эти четверо больше всего любят, когда она, Бейонд или Артемис рассказывают им что-то, будь то случай из их жизни или же придуманная экспромтом невероятная история. Иногда они всей компанией собираются в комнате A и B и засиживаются там далеко за полночь. Артемис, всегда лучше ладивший с младшими, их любимый рассказчик. Они слушают его, раскрыв рты, и счастливо улыбаются.

В такие моменты Эл понимает, насколько был прав Ватари, говоря, что ей, как и любому другому человеку, нужны друзья.

Play

– Ладья а8 – с8. Понравился подарок, Эл?

– Довольно необычно. Не ожидала от тебя. Слон g5 – d2.

– Полагаю, ты ожидала новых интересных задач? Ладья f8 – f7.

– Вроде того, Бей. О том, что ты можешь подарить мне побрякушки, я думала в самую последнюю очередь. а2 – a4. Видел бы ты лицо Ватари, когда он передавал мне твой свёрток.