Текст книги "Порочные (СИ)"
Автор книги: Impossible88
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Заметано! – спускается вниз, а провожаю взглядом. – И сними меня с черного списка в чате…
– Уже, – смеюсь и закрываю дверь.
========== Глава 7 ==========
– Красавчик, – Томка не сдержалась и улыбается от уха до уха. – Зеленые глазки… Вне работы такой милашка.
– Точно, – подмечаю. Сажусь напротив неё, ем, пью, а чувство нежности к Богдану не отпускает. Всё ходила противилась, вредничала с ним, а сейчас так хочется, чтобы он просто посидел рядом. Наверно, это и называется нужда в близких людях. Вчерашний вечер изменил всё. Ещё бы, вместе прошли огонь, воду и медные трубы.
– Так, что случилось вчера? – Тома же не отстанет.
– После работы попали в аварию. Отделались сломанным ребром, сотрясением, ушибами и синяками, – думаю, не стоит ей знать правду, а то начнет ахать и охать, голова и так трещит.
– Жесть, – ест и о чем-то задумывается. – А его превосходство так и не соизволило хотя бы прийти, молчу уже про извинения.
– Куда уж там, – тихо шепнула. – Не знаю, что он там думает, но мне что-то больше не хочется с ним делить эту жизнь.
– Эй ты чего! Не вздумай хандрить!
– Да нет, это не обида и не злость. Просто приходит тот момент, когда понимаешь, что это того не стоит, что есть вещи неизбежные. Что зря столько плакала, зря нервы тратила и ждала. А вчера испугалась и поняла, что он не главное в жизни. Есть другие радости, ради которых жить нужно. Стремиться нужно к лучшей жизни, а не к деградации дома в ожидании, когда он что-то поймет и решит одарить своим драгоценным вниманием. А если так взять, что не хватает? Сейчас мы с тобой в том возрасте, когда ещё молодая, но уже взрослая. Вот как раз-таки сейчас я точно знаю, чего хочу.
– И чего ты хочешь? Если такая умная, научи! Я так-то страдаю, что все никак замуж не выйду, – усмехается над моим философским рассуждением.
– Первое, это будет у меня мужик или не будет его, должна быть спокойная, стабильная жизнь. Эта та жизнь, где царит мир в доме, где тебе радуются родные люди, где тебя не бьют и не унижают, где дети не затыкают уши от ругани взрослых. Я устала, – вздыхаю отчаянно.
– С этим конечно не поспоришь, – согласилась и достала ещё одну сигарету. – Но и без мужика трудно, сама же видишь. А в твоем случае, твои дети могут стать обузой. Ты же не всегда будешь ходить матерью одиночкой, когда-нибудь захочется сильного плеча.
– Значит, такой спутник мне не нужен. Шило на мыло менять, смысла нет, – начала мыть посуду, обдумывая то, что только что сказала подруге.
– Чтобы ты не решила, мать, подумай хорошо, чтобы завтра не оказалась, что ты пожалела…
– А я вот и думаю, – отвечаю. – Я совсем забыла, что такое быть женщиной. В последнее время только и слышала, какая я дура или плохая мать. Или как я могла что-то забыть сделать на этой долбаной работе…
– Я тебе только в одном завидую, подруга, – Томка кинула неожиданно, и чему можно тут позавидовать. – Тому, что у тебя дети есть, – а ну это да! – А ещё, что у тебя такой брат красавчик, – и смеется, сверкая глазками, коварная коза. – Хотя нет! Мне такой брат не нужен, чтобы я потом ходила и по собственному братцу ходила и вздыхала. Боже упаси!
– Дурная, – выдает всё, что только в ее голову не стукнет. Это наверно и есть искренность или действительно дурость.
– Что только узнала, – и смеется как полоумная. – Только не смей ему говорить, что я его красавчиком назвала. А то мужики хренеть начинают!
– Строишь планы уже? – поглядываю хитро на подругу.
– А то…
– Ну, начнет выпендриваться, посадишь на место, – начинаю шантаж.
– Слышь, не смей! Я больше не буду с тобой дружить потом! – а сама краснеет.
– Врешь! Куда ты без меня! – начинаю дразнить. – Глядишь, Томочка, солнышко, выходи за меня замуж…
– Эх, если бы… – Томка замечталась.
***
– Ты поговорил с Алисой? – папа стоит над душой, а я валяюсь в гостиной в родительском доме. Мама разве отпустит к себе в таком состоянии.
– Пап, если честно она не в том состоянии была, – достал телефон и посмотрел на часы.
– Ну, она в порядке?
– Вроде да. Её вообще там не должно было быть, – папа садиться в кресло напротив. – Он же твой друг, пусть как-нибудь сфабрикует дело, что ее там не было.
– Сфабриковать он сфабрикует, вот только будем ей говорить, что того кого она сбила при смерти в реанимации лежит, – я тяжело вздохнул и не уверен, что ей нужно знать.
– Если помрет, то не нужно! – мама подошла сзади.
– Я тоже так думаю, – поддерживаю мамину позицию.
– Ладно поживем, увидим, – папа встал и под руку уводит маму. – Спокойной ночи сына.
– Спокойной ночи, – тихо шепнул, делая тише телевизор.
Смотрю на часы, время почти двенадцать. Почему-то мне казалось, что Алиса позвонит или хотя бы напишет сегодня, после теплых объятий, но от нее тишина. Может, замоталась или плохо ей. Нужно было не молчать, а потащить в больницу на полное обследование, от которого тихонько вчера сбежала. Ещё немного повалявшись, от боли ноющей не могу уснуть. Достаю телефон и пишу ей сам, но как и подозревал я все еще в черном списке. Не думаю, что это назло и начинаю звонить на номер.
– Привет, – тихое по ту сторону.
– Спала?
– Пыталась, – чувствую улыбку, она рада моему звонку. Возможно наивно, но пусть будет так.
– А дети?
– Дети сопят в две дырочки.
– Рядом что ли? – слышу, как кого-то из них целует.
– Да.
– А муж? – ну не могу я промолчать. Особенно после того, как подруга говорила её про депрессию, потом про отсутствие Михаила. Что-то между ними происходит и не просто любопытство распирает меня, я больше переживаю. Наверно.
– Нет, нету его, – и тишина.
– Может, расскажешь, что у вас происходит. Все-таки не чужие люди мы друг-другу.
– Ничего особенного у нас не происходит. Поругались как-то, и он решил пожить у мамы своей. Устал он от нас, от упреков, от ругани, от недопонимания. А так все хорошо, – по всей видимости, от всего этого устала она сама.
– Не вижу ничего хорошего в этом, – сказал, что думал.
– И давно вы так друг от друга отдыхаете? – пусть пошлет, но я хочу знать.
– Вот что ты заладил? Насильно мил не будешь, пусть живет, где хочет. Отец он отличный, а муж вот никакой! Закроем на этом тему! – недовольно, но высказалась.
– Как скажешь, – вздохнул устало. – Но я это к тому, что мужику может понравиться холостая беззаботная жизнь…
– Говорю же, насильно мил не будешь, – вздыхает, чувствую обидно ей.
– И это правда…
– А ты? Почему у тебя нет до сих пор семьи? Нравится беззаботная, холостая жизнь? – вот тут я понял, через какой разговор она только что прошла.
– Была. Разошлись. Характерам не сошлись. Детей нет, – коротко и ясно. – И очень нравиться холостая жизнь, но иногда бывает скучно.
– А ты любил её? – и почему мне показалось, что той информации будет достаточно ей.
– Наверно нет. Нравилась по началу, но потом что-то резко разонравилась, – аж самому смешно стало.
– Не серьезный ты, – хихикает в трубку.
– А ты вредная. Я так и сижу в черном списке…
– Ой, прости. Я забыла. Телефон взяла в руки, только когда ты позвонил, – и я ей почему-то слепо верю, хотя почему должно быть по-другому. – Как ты себя чувствуешь? – заботливая или сказать нечего?
– Равносильно моей разбитой машине, – отшучиваюсь.
– Да, бампер конечно у тебя помят, – смеется.
– Зачем ты поехала за мной? Ты же видела, что они вооружены. Ты рисковала и мной и собой!
– Я не знаю. Есть вещи, которые ты просто делаешь на автомате. Это инстинкт, бороться за близкого человека, – по ушам так приятно разливается ее речь. – Вот как раз в тот момент, я боялась потерять тебя из виду. Казалось, если я выпушу машину из виду, то ты умрешь. Только сейчас начинаю понимать, что они могли тебя убить до того, как выйти ко мне. Знаешь от этих мыслей становиться ещё страшнее. Это же безрассудство полное.
– Нет, – смеюсь. – Как ты сказала, это инстинкт. – После такого откровения и после вчерашней перепалки, я могу слепо довериться ей. Если она ради меня полезла под пули вчера, думаю лучшей сестры не сыскать. Хотя никак не могу заставиться себя думать о ней, как о младшей сестрёнки, которой нужен брат или хотя бы друг.
– Кто-то сегодня утром говорил, не будем вспоминать об этом, – убегает от разговора.
– Да. А кто-то сказал, пока всё не заживет. У тебя уже всё зажило?
– Надеюсь, мне недолго осталось такой красивой ходить, – фыркает недовольно, хотя кому понравится.
– Ты все-равно красивая, – не могу сдержать улыбки, но я стараюсь не дергать её за больное.
– Ой, как смешно, – злится.
– Не злись малыш, – язык так и чешется, сделать ещё какой-нибудь комплимент, – Лисенок давай спать, – чую если я не остановлюсь, наговорю всяких глупостей и поругаемся, как это было, последние несколько разговоров. – Позвони завтра, как проснешься.
– Лучше ты, – устало вздохнула. – Меня дети затаскают и я забуду про телефон.
– Договорились, – как и подозревал, ей было не до звонков.
– Целую, – так тихо, что еле расслышал.
– И я, – также тихо и отключаю звонок. Обнять, прижать и уснуть. Вот что очень захотелось после пяти минутного разговора.
Неужели пока не побываешь в подобной ситуации не поймешь, что этот человек ради близкого готов на смерть пойти. Раздражает, что Михаил может так легко отказываться от своей семьи. Либо я слеп сейчас, так как она мне нравится, либо он действительно забил на свою семью.
***
На следующий день не успела глаза открыть, как позвонил Богдан. Разбудил, но было приятно. Полчаса болтали ни о чем, пререкались, он прикалывался и смеялся надо мной, но теперь это в серьез не воспринимаю. Мне почему-то кажется, что после вчерашнего откровения, он старается не давать скучать. Другими словами ему меня жалко, но отшить и послать не могу. Я бы на его месте тоже старалась хоть как-то скрасить серые дни близкому человеку.
В обед пришел Михаил. Я так и подозревала, что Тома не промолчит и выскажет ему. Хотя я ее и не просила ни о чем, почему-то не подумала, что та позвонит и начнет упрекать его в беспечности к нам.
– Как так получилось? Почему ты мне не позвонила? – лежу отвернувшись, а тот сидит сзади и пытается сделать вид, что ему не все равно.
– Не нагнетай, – тихо отвечаю.
– Алиса, – пытается тянуть, чтобы развернуть к себе.
– Не трогай меня, у меня все болит, – хотя ничего далеко не болит, рожа только никак в себя не придет.
– Почему я узнаю об этом от Томы? – с претензиями ещё налетает на меня.
– А почему я должна была звонить тебе? – медленно, симулируя разворачиваюсь к нему. – Миш, ты свободен. Я не буду тебя больше доставать. Почему ты думаешь, если я тебе не нужна, то ты будешь нужен мне? – смотрю на него и мне так все равно, как я выгляжу перед ним или то, что ему может сейчас стать обидно.
– Не говори так, – лег рядом и старается обнять. – Вы моя семья, я люблю только вас.
– В том всё и дело, когда ты нужен, тебя нет. И это уже не семья, – не стараюсь вырваться, но и обнимать не спешу.
– Сама виновата, – обнимает, но яд выпускает. – Ты очень требовательна…
– Да, я такая. Хочу чтобы мой мужик был рядом со мной, особенно по ночам, – тихо и спокойно отвечаю. – За двадцать восемь лет, если ты меня не смог перевоспитать то уже не перевоспитаешь, что конечно относится и к тебе. Если ты намерен продолжать в таком духе, то тихо, мирно, как и планировал, так собирай оставшиеся манатки и вали из моей жизни.
– Ох какая, – насмехается и в серьез не воспринимает. – Взглянем правде в глаза: и начнем с того, что эту квартиру купил я и работал только я в этой семье.
– Ах ну да, – вздыхаю, обидно, что он начал подсчет имущества, а скорее это шантаж, чтобы я не выпендривалась. – Какой же ты… – стараюсь что-то вразумительное выдать, но мозги напрочь сопротивляются.
– Реалист, – добавил, пока я соображала.
– Ну и подавись тогда, реалист, – держу нотку спокойствия.
– И куда ты такая гордая и наивная пойдешь? К Томке? Ну и сколько ты у нее будешь кантоваться? Обратно дороги не будет, Алис. Я не такой и плохой муж, как ты меня рисуешь. У вас с детьми всё есть…
– Да, кроме нормального мужика в доме…
– Господи, да чем я не нормальный мужик? – и вот он вскипел.
– Скажи честно, без всяких… у тебя кто-то появился? – вот как можно тут рассчитывать на честность.
– Нет, – не раздумывая. А разве был шанс на другой ответ?
– Допустим. И как ты после сказанного, хочешь продолжать нормальные отношения? Давай перефразирую; хата моя, деньги зарабатываю, лучше тебя, а ты коза будешь терпеть меня. И все только потому, что ты финансово не зависим. Ты еще завтра приведи кого-нибудь и заживем шведской семьей, только потому, что ты у нас крутой чувак.
– Ну, ты загнула, – усмехается. – Драматизировать ты умеешь…
– Даже для тебя это перебор, – хмыкнула и отодвинулась от него подальше. – Деньги это ещё не все Михаил, – тихо шепчу, а сама ни на мгновение не забыла о новых родственничках. И плюс папа Генеральный Директор. И если уж так сильно припечет, переступлю через гордость и попрошу у папочки помощи, только бы утереть нос мужу. Боюсь, что на тот момент он окажется уже бывшим мужем. Как же обидно, что ничто не вечно. Вот так живешь десять лет, делишь с ним всё и не подозреваешь, что совершенно не знаешь человека.
– Ещё как всё, – откинулся на спину и потер руками лицо.
– В следующий раз ищи жену побогаче, а не сироту казанскую.
– Следующего раза не будет, – рыкнул и поднялся с кровати. Ха. Хотел меня унизить, хотел добить до конца своим положением, что он состоятельный мужик, а я никто. Не получилось, и теперь следующего раза не будет. Козел! – И даже не пытайся поднять разговор о разводе, ты его в любом случае не получишь! – угрозы пошли с обратной стороны. Если честно, то мне смешно. Не получилось так, то будем бить с другого угла. Почему бы просто не наладить отношения, зачем весь негатив этот? Как ему потом самому ко мне подходить, когда нет искренности, нет взаимопонимания и отдачи?
– Закрой дверь с той стороны, – тихо кинула ему и зарылась в подушку.
Михаил молча повалялся ещё пару минут и вышел из комнаты, назло оставив дверь нараспашку. Тем лучше, буду в курсе, что происходит в доме. Ночью остался, только спал в гостиной, а дети со мной. И на следующий день тоже пришел посреди ночи, вот только ни один из нас не решился заговорить друг с другом. Не знаю, как он, но мне просто неприятно смотреть на него после последнего разговора. И каждый раз ловлю его взгляд на себе, я задаю себе один и тот же вопрос, кто я в его жизни? Женщина, которая родила ему детей? Женщина, от которой нельзя избавляться, потому что у нас совместные дети? Я так не хочу и никто не захочет. Чем я так провинилась в этой жизни, что муж уже не муж? Сколько ещё вытерплю положения, вынужденного совместного проживания? А он?
– Что у нас на ужин? – Михаил заходит на кухню.
– Нам мама суп сварила, – Никита стучит ложкой о тарелку, выгребая из бульона овощи.
– Правильно, малыш, суп приготовила мама вам, – встаю и целую Никиту, игнорируя мужа.
– Ясно, – недовольно отозвался Михаил, а я прошла мимо. – Обиженная значит, – делаю вид, что не слышу. Пусть себе ворчит, если он решил, что мы не семья, то почему он будет, есть мой суп? Боком ему выйдут его феодальные замашки, даже если мне это будет стоить нервов.
– Как насчет поужинать в кругу семьи? – неожиданно пишет Богдан.
– Не думаю, что эта хорошая идея, – отписываюсь и ставлю телефон на вибро-режим.
– Папа с мамой приглашают, хотят с внуками познакомиться, – и тут я про себя подумала, да как же особенно твоя мама. Но конечно, я этого не написала.
– Папа, ты куда? – Настя допытывает папочку. – А когда придешь?
– Как только так сразу! – рыкнул на ребенка. – С голоду с вами сдохнуть, ничего не стоит, – хлопнула с грохотом входная дверь. Сердце пропустило удар, холодок пробежал по всему телу. И когда я уже перестану реагировать на него с болью в душе?
– Мы не против, если не на долго, – глубоко вздохнула и написала Богдану. Если я останусь снова дома одна, то сгрызу себя заживо.
– Заеду за вами в семь, целую.
***
Целую и тишина, обычно была взаимность. Странно, Алиса так легко согласилась. Уже готовился к тому, что придется перезванивать и чем-нибудь шантажировать, чтобы она вышла на контакт с отцом. А тут ещё и моя мама в придачу.
– Что сказала? – папа сидит в своем кресле и нервно покачивается.
– Придет, я же сказал, что придет, – поднимаю глаза, а сам перечитываю её сообщения, и мысль не покидает, что несколько дней отвечала на сообщения через раз, а тут… ни сарказма, ни вредности, сухо и четко по делу.
– А дети? – папа настырно смотрит на меня.
– Пап, дети тоже будут с ней, подарки лучше внукам приготовь, – хочу встать и уйти, но…
– Почему ты мне ничего не рассказываешь? – вертит ручку в руке и щурится.
– Смотря что? – убираю телефон в карман. Ей Богу как маленький, если уж знаешь, чего так скажи что ходить вокруг до около! Иногда мне кажется, что я взрослее своего отца.
– Вообще-то Виктор Сергеевич мой давний и хороший друг, – это прокурор, у которого я сегодня был и который взял дело под свой контроль.
– Я и так знаю, что он тебе всё расскажет…
– Почему не ты? – сердито смотрит, настроен отчитать меня?
– Как по мне, во-первых не доказуемо, что это дело рук Хмельного, а во-вторых знаем, что это он и предположим, что знаем, даже чего хотел. Вот только что нам это дает? Что мы можем сделать? Ты же видишь, что даже с признанием наемников, прокуратура ничего не предпринимает. – Хмельнов Эдуард Артурович старый и очень сильный конкурент отца по бизнесу, слухи о котором ходили, что он идет по головам. Как раз недавно на себе убедился, что-то были не просто слухи. На сотрудничество мы не пошли, так он теперь решил, наше дело прибрать к рукам. – Не можно конечно взять пистолет и влететь к нему в кабинет, вот только боюсь, что даже через его охрану мне не пройти…
– Не вздумай глупить, но и оставлять так нельзя, – нервно отозвался отец. – Старый шакал, он же на этом не остановится! – рыкнул и швырнул ручку на стол, что так покатилась по столу и на пол.
– Мам, – не заметил, что она стоит в дверях. По неприятному взгляду, понимаю, что давно и всё слышала. – Буду к восьми с Алисой и детьми дома, – быстро мимо прохожу. Не хочу размусоливать то, что нам решить пока не по силу. Да мир такой жестокий, как бы ты высоко не взлетел, найдется обязательно тот, который выше и будет плевать на тебя.
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Если вы читаете, если вам нравиться, то ставьте лайки и скажите в комментариях пару слов! Для автора всегда важно ваше внимание, так как он оценивает ситуацию. Чем больше внимания, тем быстрее вдохновение выбивается наружу. Когда видишь, что ты востребован, то конечно будешь стараться быстрее писать и выкладывать главы. Те кто со мной не проходите мимо!
В семь я уже стоял под подъездом. Первые из подъезда выскочили дети как ошпаренные, но довольные. Мелкие запрыгнули на заднее сиденье, а Алиса медленно раскачиваясь, села на переднее с символичной улыбкой. Платье подчеркивает узкую талию, приподнимая груд среднего размера, если там нет пушапа. О чем я вообще…
– Как ты, Дед Мороз? – дети сзади гогочут.
– Отлично, – смотрю на неё и чую, что настроение не аховое. Вот только чему это послужило причиной, встреча с отцом или что-то личное? Хочется докопаться, но голова и так болит из-за Хмельного. До ужаса раздражает ситуация, когда ты в чем-то бессилен. Знаешь, кто и знаешь зачем это сделал, и что возможно цель теперь будет направлена на отца, а поделать ничего не можешь. Не можешь взять и наказать. Где наше правосудие, когда она нам так нужно?
– Что такой убитый? – даже плохое настроение, совсем её не портит. Всё такая же милая и красивая, хоть и бровки съехались, выделяя мелкие морщинки.
– А ты? – завожу машину и тихо трогаюсь.
– Новая машина? – уводит разговор в сторону, думает хитрее меня.
– Нет, папина, – тихо добавил и не стал приставать дальше.
Дети бесились сзади, Алиса рычала на них, а я молчал. Умная девочка, тоже не стала вытягивать их меня мое плохое состояние. Иногда невольно падает взгляд на обнаженные колени, а потом перепрыгивает на пухлые губки. Несмотря на усталость, в штанах становилось тесно, порой начинают ерзать. Хорошо, что сзади детский гул, который отвлекает, хоть и бесит Алису. И сказать, то, что у нее неладно на личном фронте, как бы себя не перевоспитывал, где-то глубоко я очень рад. Мне как порядочному брату нужно подержать, защитить её, хотя бы как пасынку ее отца, а я как полный эгоист глумлюсь, хоть это внутри, но все же глумлюсь, надеясь на полный разлад. И кто я после этого?
Я никогда не был любопытным и дотошным, особенно в женских делах, тем более в их проблемах и отношениях, а сейчас раздражает факт неведенья. Согласился побыть бы ей подружкой, которая подставит плечо и выслушает, хотя самому бы такое плечо найти, но даже если будет я не приклонен разоткровенничаться. Уж слишком скрытый, это у меня с самого детства. Возможно, по этой самой причине мне никогда не признаться ей, что она мне нравиться далеко никак сестра. Наверно ей и не нужно этого знать.
– Не знаю, что сказать и как себя вести, – растерянным взглядом смотрит, а как по мне это меньшее о чем ей сейчас нужно волноваться.
– Даже, если ты будешь рыбой молчать, то твое присутствие уже знак уважения…
– Ладно, пошлите, – глубоко набрала воздуху и вышла из машины. Не раз не заметил, при общении со мной, чтобы она так волновалась. А так хотелось бы взглянуть в неуверенные и смущенные глазки, прикоснуться к вспыхнувшим розовым щечкам.
– Добро пожаловать, – неожиданно, но первая вышла моя мама на крыльцо. Сдался и смерился тот, кто больше всех возмущался и сопротивлялся. Вот она любовь, ради любимого человека, ради семьи ты миришься и принимаешь то, что хорошо близкому.
– Это моя мама, Орлова Милана Яковлевна, – в голове мутно, дурная фантазия не отпускает. Интересно понравится ли она моей маме?
– Добрый вечер, очень приятно, – Алиса робко улыбнулась и тут же перевела внимание на меня и на детей. – Поздоровайтесь.
– Здравствуйте, – тихо и почти в один голос.
– Это Настя и Никита, мои дети.
– Большие уже какие, – мама нагнулась и добро улыбнулась. – Ой, ну что мы стоим на пороге! Проходите в дом, – повела гостей в гостиную. – Это Марина моя дочь, и Сергей мой сын, по всей видимости твои младшие брат и сестра. Ну там подальше дядька сам представиться, – хмыкнула на отца и снова переключила внимание на гостей. Это не призрение ее, это чтобы дать время отцу собраться с мыслями.
– Да, – тихо себе под нос. – Самые, что ни есть настоящие, в отличии меня.
– Очень приятно, – Алиса кивнула, старается скрыть смущенную улыбку. Так и чешутся руки прижать к себе и сказать, малыш все хорошо ты всем нравишься, ты не чужая нам, но…
– Нам тоже очень приятно, – Марина решила одарить ее объятьями. – Классное платье! Мы с тобой точно подружимся, – наша модница не скрывает своей циничной натуры.
– О да, – Серега проскользнул к Алисе. – А что ты ей не скажешь, какая она красивая? Небось, зависть… – а это шанса не упустит, чтобы кольнуть сестру.
– Отвали, – рыкнула Марина на младшего брата.
– Я Сергей, – пожал крепко руку и замялся, на объятья не отважился.
– Да бросьте, что вы на неё напали. Сейчас распугаете детей, – мама начала разнимать обычный наш сыр-бор.
– Прикинь, у меня есть племянники, – Серый подскочил к мелким.
– Это Никита и Настя, – тихо добавила Алиса.
– Пап! – Серый заголосил. – Нам нужно срочно строить Диснейленд во дворе!
– Уточни для кого именно для тебя или для моих внуков? – и тут Алиса аккуратно отвела взгляд в сторону. Я знал, что обида так быстро не остынет, но она старается прятать неприятный взгляд. Не могу ее судить, так как сам не уверен, что смог бы простить биологического отца, который по какой-то причине о себе не давал знать все эти годы. Не исключаю тот факт, что он обо мне может и не знать, но обида как паразит, которому не нужны объяснения, она будет душить и душить.
– Я конечно тоже не против буду прокатиться, – состряпал несмышлёную рожицу.
– Вот с этого и нужно было начинать, – папа волнуется и старается скрыть это, поддерживая шуточки Сергея. – Здравствуй Алиса, – отец наконец, обратился в дочери. Он рад, но как и дочь сторониться близости личного пространство. Интересно, он понимает, откуда истекает осторожность Алисы? Моя вот из глубокого детства, где мне хватало всё и внимание было хоть отбавляй, но тот, что зародил почему-то наплевал. Я вот как раз-таки в ранние годы этого не знал, и не ощущал на своем восприятии, а она? Она понимала и знала, что где-то есть папа, которому она на тот момент не нужна была. А самое обидное, что он знал о ней и знал, где можно найти ребенка. И почему…
– Добрый вечер, – тихо добавила и несколько раз посмотрела на него из-под бровей.
– Пойдемте к столу, – быстро предложила мама. – Наболтаться ещё успеете, – и повела всех к столу. – Всё будет хорошо, дай ей время, – тихо подбодрила мать отца. Он рад, но в тоже время растерян.
– Да, да, – кивнул, стараясь скрыть волнение. Кто бы мог подумать, что грозный и строгий начальник может так пугаться каких-то отношений с дочерью. А ведь он в обществе один из самых сильных и беспощадных мужчин, которые рискуя, играют с судьбой и как оказалось, где-то глубоко мы все ранимы и нуждаемся в простой психологической поддержки.
Всё сели за стол. Я место выбрал напротив новоиспеченной сестры, хотя она кивнула в растерянности, чтобы сел рядом. Но мне нужно научиться принимать тот факт, что она новый член нашей семьи. Кого-кого, а её обижать нельзя. И пока не наломал дров нужно тормозить.
– Надеюсь, ты любишь индейку? – папа сел во главе стола, по правую сторону Алисы.
– Я не привередливая, – тихо мотнула головой и улыбнулась.
– Ещё бы жизнь помотала, – мама добавила и все пучили глаза, кроме Алисы, которая глубоко вздохнула и наверно пожалела, что согласилась на такое воссоединение.
– Мам! – перевожу возмущенный взгляд на неё.
– А что? Мне папа рассказал, что Алиса росла в интернате. Там наверняка индейками детей не балуют. И вообще мы теперь семья, а в семье…
– Субординация отсутствует? – злоба вскипела за Алису. Мне было бы неприятно вспоминать о том прошлом, которое несправедливо настигло.
– Нет! Я не это имела виду, и вообще тебя никто не спрашивал, – мама махнула на меня рукой, чтобы отвязался.
– Пожалуйста, только не ругаться, только не из-за меня, – тут встряла Алиса и выдохнула нервно.
– Нет, конечно, – мама усмехнулась. – Привыкай здесь так. А ты не обижайся на меня, то было не в обиду сказано. Просто понимаю, что было трудно и времена тогда были тяжелые. Я ведь права? – смотрит на Алису и ждет, что та ее подержит, после сказанной глупости.
– Да, – символично кивнула, – Всё, что нас не убивает, делает сильнее, – подмигнула маме. И тут все замолчали, даже я растерялся.
– Однозначно моя дочь! – папа блеснул гордой улыбкой. – Господи, мы будем сегодня кушать или как? – папа взмолился, стараясь уйти от неприятного разговора.
– Ой, а тебе лишь бы пожрать! – мама рыкнула, что-то она разошлась. Она тоже переволновалась, как и папа. Видимо я один здесь в своей тарелке…
Ужин прошел на ура. Алиса держалась молодцом. Не ожидал, что она так легко вывернется из неловкого разговора и никого не обидит. Хочется хлопнуть по плечу и сказать, да сеструха, ты точно нашей породы! Но что-то рука никак не поднимается. И вид у неё далеко не веселый, хотя старается казаться веселой и довольной, но меня не проведешь!
Марина устроила экскурсию по дому после ужина, Серега сзади бесился с детьми, родители остались внизу ждать. Минут десять девчонки торчали у Марины в комнате, и что можно только там делать и обсуждать за закрытой дверью, исходя из того, что они только познакомились. В очередной раз убеждаюсь, что у баб язык без костей, только бы болтался.
– Это Богдана комната, – Марине нравится работа гида. – Правда у него тут пустовато, наверно потому, что он давно уже живет отдельно. Он у нас свободная, самостоятельная птичка.
– Птичка у нас ты, а я Орел, – улыбаюсь, а та бесится.
– Ой, Орел… – и тут кто-то позвонил птичке, – Я не закончила! – угрожающе посмотрела и вышла из комнаты, за ней Серега с детьми, чтобы мешать по телефону разговаривать. Тот вообще никак из девства не выпрыгнет. Он больше меня любит ее выводить, ее писк и крик, за который она получает от родителей, Серегу очень удовлетворяет.
– Покурим? – кивнул Алисе, показывая на открытую дверь, выводящую на балкон.
– Осталось накуриться для полного счастья, – бурчит и следом выходит за мной. – Ты куришь?
– Иногда, и то не сигареты.
– Ещё подстебни меня за то, что мы водку тогда пили в ресторане, – смотрит и хитро улыбается.
– Торчок, – я часто вспоминаю тот день встречи. Наверно потому, что я был свободен в своем выборе. Мог подойти и ни о чем не задумываться, а теперь субординация в первую очередь.
– Яблоко от яблони не далеко падает, поторчим вместе? – и глаза заблестели, вот коза.
– Кто-то хочет, расслабиться смотрю, – это сейчас был флирт? – Ты мне лучше скажи, что с тобой происходит? Ещё месяц назад ты по-другому вела себя…
– Нормально я себя веду! – тут же возразила.
– Зато на тебя никак тот инцидент не повлиял, – зачем-то вспомнила тот зловещий день, хитрая уводит от разговора.
– Не плохо, ты тот случай называешь просто инцидентом, – закрываю дверь балкона. Прохладный ветерок обдувает, растрепывая светлые волосы голубоглазой девицы.
– Не придирайся к словам, – оперлась о перекладину и вопросительно заглядывает в глаза. А я не могу перестать смотреть и перестать повторять, что она до невозможности хороша. – Так что с тобой? – склоняет голову на бок и хитро щурится.
– А с тобой? – перевожу стрелки. Хочет знать мое состояние, пусть вначале о своем поведает. – Только давай без всяких отмазок. Я же вижу, что у тебя глаза на мокром месте. Ты через силу улыбаешься, отвечаешь с трудом, на детей срываешь по поводу и без…
– Да все нормально…
– Я не всегда такой внимательный к женскому полу, потеряешь мое расположение…
– Угрозы, шантаж, – усмехается и поворачивается ко мне спиной. – Красиво у вас тут, – сжимает нервно руки в кулаки, а говорит комплименты.
– Жизнь, конечно, твоя и я тебе точно не указ, но на то и семья, чтобы быть рядом и вместе решать проблемы.
– Иногда бывает так, что нужно просто переждать и пережить, – тихо начала. – Вы конечно семья, но с порога вам пихать чемодан своих проблем в придачу, я так не хочу, ведь семья дана не только для того, чтобы делить плохое. Не знаю, как сложатся отношения с отцом, Бог ему судья. Пусть лучше папа думает, что у его дочери всё хорошо. Угрызенья совести в его возрасте ни к чему. Как я тогда сказала, что было, то прошло.
