Текст книги "Порочные (СИ)"
Автор книги: Impossible88
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Ничего, я тебе сейчас покажу, всю картину, которую ты мне обрисовывала, снимая свой бюстгальтер, – силой впился в губы и меня словно переклинило.
– Богдан, – пытается что-то сказать, но сам себя остановить не могу. – Богдан, остановись, – со стоном прошептала, когда я уже впился в нежную шею. Тогда она была пьяная, но сейчас не особо-то и сопротивляется и навряд ли у меня получится остановиться. Все внутри закипело, в висках за пульсировало, в штанах тесно до невыносимости.
– Лучше отбрось свои противоречивые мысли, – быстрым движением вытряхаю её из сарафана.
– Ты чего… – не даю слово вставить, затыкаю поцелуем.
Быстро снимаю майку, подхватываю её и валю на кровать. Не очень уверенно, но старается сопротивляться. На поцелуи, правда, отвечает и дышит неровно.
– Хватит, ты сегодня все равно отсюда не уйдешь, – обхватываю руки за запястья и вытягиваю над головой.
Расстёгиваю бюстгальтер и по рука стягиваю на верх, чтобы не мешал. Присасываюсь к напряженному соску и слышу, как она простонала и прогнулась подо мной. Может уступила, но руки отпускать пока ещё рано. Начинаю ласкать другую грудь, одно временно расстёгивая молнию, и стягивая штаны с боксёрами. Немного затруднительно одной рукой, высвободить его нужно и никто мне не поможет.
– Богдан не надо, – мотает головой, чувствуя упирающийся член в неё. – Пожалуйста, – практически хнычет, но ей это не поможет.
Не получилось снять нормально стренги, пришлось дернуть по сильнее и снимать ничего больше не пришлось. Между ногами расположен, на ласки больше нет терпения. Проталкиваю во влажное и горячее лоно, она что-то говорит, но я уже не слушаю. У меня цель только остудить, то, что столько мучало и выводило из себя. Медленно вхожу и силой упираюсь в конец и снова обратно.
– Ах, – её громкий стон у моего уха, который выбивает из колеи.
Жар подливает, дышать становится трудно. Ускоряю темп, отпускаю её руки, чтобы поймать хороший упор. Начинает стонать громче и невыносимо сладко. Руки врезаются в волосы, притягивая меня к себе. Как и подозревал, она также безумно меня хотела, как и я её.
Не наблюдая больше сопротивления, теперь только полное согласие и подчинение. Переворачиваю на живот, поднимаю за талию, вхожу сзади. Двигаюсь сильнее и быстрее. Обхватываю за волосы, оттягиваю назад и насаживаю эту голубоглазую девчонку все глубже и глубже.
– Малыш, я больше не могу, – шепнул от собственной неожиданности. Чувствую, как хлынул в неё полный и горячий финиш.
Наваливаюсь на неё, голова кругом. Сильная дрожь пробежала по телу, меня передёрнуло пару раз. Она лежит не шевелиться подо мной и молчит, только слышу, как нервно дышит. Выдавливает меня, сжимая мышцы, словно прогоняя прочь. Откидываюсь на спину, все ещё стараюсь перевести перевозбуждённое дыхание. Алиса сжалась в комочек, не поворачиваясь. Молча лежит с закрытыми глазами, точно не спит, но и на контакт не идет. Аккуратно укрываю пледом и сзади обнимаю. Утыкаюсь носом в её растрепанные волосы, глубоко вдыхаю сладкий запах. Сказать, что я жалею? Наоборот, полное удовлетворение. Возможно, давно не было женщины желанной или я ещё так сильно никого не хотел.
– Малыш, – шепчу сзади, но ответа нет.
Уже давно ровное дыхание и полное расслабление. И правда спит. Проснется завтра. Вот и поговорим, о том, кем я для неё являюсь, чтобы не было никаких аморальных угрызений совести.
========== Часть 14 ==========
На рассвете выдернуло из сна, который практически повторил все, что было наяву. От чего хуже давлю на свою совесть. Прохладный ветерок обдувает обнаженные места, пытаюсь нащупать плед. Был ли он вообще? Богдан крепко спит, сложив на меня свои тяжелые конечности. Сказать неприятно, сказать противно: противен он, противна сама себе, не могу. Не чувствую этого! Но в тоже время некое неприятное ощущение присутствует. Особенно холодком бежит по телу, когда подумаю, что это мой брат, а ещё хуже болью пробегает, когда думаю о том, что этой ночью я изменила своему мужу. Как теперь жить дальше? Почему-то уверена, что попроси Богдана молчать, он будет молчать. Но от самой себя не убежишь. Как смотреть Михаилу в глаза? Как касаться его и не вспоминать о другом мужчине?
Зачем, я это сделала? Зачем, сюда пришла? Если пришла, то почему не сопротивлялась? И почему, было безумно приятно и хорошо? Стыдно…
Домой вошла, когда стало совсем светло. В квартире пусто, тихо и пахнет родными, но нет их. Грустно на душе, тоскливо, захотелось расплакаться. И после раскаянья не вернешь былую жизнь, даже не всегда заслуживаешь прощения.
– Уже не спишь? – Михаил открыл дверь своим ключом и вошел тихо, будто боится кого-нибудь разбудить. Детей наверно, которых нет. – Устал, – швырнул папку с документами. – Всю ночь отчеты проверял, чтобы успеть сегодня с утра сдать, – ага, как же. Наверно, также упорно, как и я. – Сообразишь что-нибудь покушать? – смотрит как-то странно или это мое самовнушение?
– Конечно, – кивнула и пошла на кухню, а он за мной.
– Знаешь, я тут подумал, – садиться за стол на кухне и наблюдает за тем, что я делаю. – А дети спят?
– А детей нет, – пожимаю плечами и не могу скрыть осуждающий взгляд, что он не в курсе домашних событий. Тот смотрит вопросительно, но ничего не говорит, ждет, что продолжу сама. – В лагере уже, который день. Но тебе же не до нас, – тихо добавила и отвернулась. Михаил продолжает молча сидеть, понимает, что виноват? Или просто вышел на мировую и старается обойти сору?
Ставлю сковороду на плиту, затем чайник включаю, иду к холодильнику. Слезы наворачиваются, стараюсь не показать и проглатываю. Так хочется сказать, ты прости, но я такая подлая сволочь, я тебе изменила. Человек, привыкший жить в честных отношения, долго не протянет во лжи. Не могу прятать глаза, но и смотреть в глаза мужу невозможно, невыносимо больно. Жалко его, жалко себя, жалко то, что столько лет строили. Этот дом, который стал холодным и пустым. Когда-то были шумными и веселыми завтраки, а теперь пасмурные тучи между нами.
– Сейчас разберемся с документацией, переведут деньги. Возьмем детей и поедем куда-нибудь отдыхать, – ставлю яичницу перед ним и чашку горячего чая. – Что скажешь? – это примирение?
А что я могу сказать? Смотрю на него и вижу мужчину, который намотался где-то, намучался и приполз домой, приполз к домашнему очагу, которого так и не нашел нигде. И кажется, что хочет обнять, прижать по сильнее и извинится, но стыдно. Стыдно, признавать, что гордый, что строгий, а вот только наказал не только нас, также и самого себя. Что теперь будет с нашей семьей? Промолчать, утаить эту ночь и постараться наладить семейные отношения. Но при одной мысли о Богдане так и бросает в предательскую приятную дрожь.
– Помнишь, как ты мечтала, – тянет к себе за руку. – Море. Золотой, горячий песок…
– Нет, уже не помню. Наверно, это было не со мной или было совсем в другой жизни, – мотнула головой и медленно убираю руку. – Ешь, – кивнула на тарелку и выхожу из кухни.
***
Уже сотый раз набираю Алискин номер, но в ответ только долгие гудки. Как я мог проспать, как мог не почувствовать, как она встала и ушла? На смс-ки тоже ответов нет. Что она там себе напридумывала, целый фильм драмы, ужасов или ещё какой-нибудь мерзостью накрутила себя. День, как назло выдался одним из самых легких и пустых. Голова была свободна и болела от дурных мыслей, хуже, чем когда-либо от работы.
– Михаил подписал заявление? – папа заглядывает в мой кабинет.
– Да, с утра, – киваю, сердце больно кольнуло в груди.
– Ну, все, тогда давай распоряжение, ставим на оплату их… – снова молча кивнул, никак не могу отделаться от мысли, что Алиса решила меня продинамить. – Я сегодня пораньше уйду, мы там с мамой… – почти ничего не слышу, а если слышу, то совсем не понимаю.
– Я тоже домой, – поднимаюсь, беру пиджак, телефон, ключи со стола и выхожу следом за отцом.
– У тебя все хорошо? – папа тут же подметил мое паршивое настроение.
– Да, все хорошо. Устал немного, – натянул улыбку, а на душе кошки так и вонзают когти в самое сердце. – Маме привет передавай, – быстро начал удаляться по коридору.
Лучше бы она послала меня матом, хотя бы по телефону, хотя бы в соц-сети, как-нибудь, но ответила. Пусть наговорила бы гадостей, от которых стало неприятно, стало хуже, чем сейчас, но не молчала.
– Возьми, подними, – телефон на громкости, длинные гудки. – Коза! – стою на светофоре, так и тянется рука свернуть в сторону её дома. Ворваться и потребовать объяснений. Каких объяснений? Почему сначала дала, обнадежила, а потом сбежала? – Черт! Черт! – бью по рулю и поворачиваю к ее дому. Ей придется поговорить со мной. Пусть выскажет в лицо, пусть обвинит меня во всем, но мы всё разрешим, сегодня!
Заезжаю во двор и натыкаюсь на машину Михаила. Злость скользнула адреналином по венам. Хотел бы взреветь, какого черта он вернулся домой или к ней! Но, имею ли я на это право? Отъехал чуть дальше и припарковался за машинами, словно спрятался. Заглушил мотор, тихо включил музыку. Нашел старую сигарету, которую прятал от самого себя и закурил. Год почти не курил, а тут просто необходимо. Глубоко вдыхаю никотин, голова плывет кругом. Глаза устало провожают последние лучи солнца. Дует прохладный ветерок, добавляя расслабления. Тяжелые веки с трудом начинают открываться, не заметил, как начал проваливаться в сон.
Телефон звонит на панели, неприятно дребезжит и вибрирует. Смотрю в полную темноту, затем на светящийся экран телефона и не могу понять, где я? Что со мной? Какое время суток? Чувствую, как сердце быстро и тревожно застучало в груди. Переключаю снова внимание на экран и не могу узнать номер. Время, уже перевалило за девять часов ночи. Сколько, я тут проспал? Пару часов, если не больше.
– Да, – поднимаю со второго звонка. Кто это может быть таким настойчивым? А ведь ждал, что Алиска позвонит.
– Богдан? – неуверенно как-то спросил незнакомый мужской голос.
– Да. Кто это? – включаю свет в салоне, смотрю на свой потрепанный вид в зеркало и тут же выключаю, чтобы не светиться.
– Мы можем поговорить? – ни привета, ни ответа, на кто это?
– А с кем, имею честь разговаривать? – настаиваю на представлении собеседника.
– Говорит Хмельнов Эдуард Артурович, – на какое-то мгновение онемел язык. Как официально. А что мне ему сказать, привет папуличка? Не виделись с самого моего рождения, ну ничего бывает. Давай дружить?
– Ясно, – тихо добавил и глубоко вздохнул, готовясь к дальнейшему не простому разговору.
– Ты где? Может, подъедешь, поговорим?
– О чем?
– О нас, – тихо добавил.
– Я сейчас не могу, – нервничаю и выхожу из машины. Прогулочным шагом иду вдоль дома. Смотрю на Алискины окна и думаю, подняться и постучать? А что сказать? И как сказать? А вдруг я просто ей не нужен?
– Не можешь или не хочешь? – какой наглый вопрос, почти предъявление. Голова и так плохо соображает, а тут ещё Хмельнов нарисовался.
– Сейчас, никак не могу, – в комнате загорелся свет, быстро мелькнула тень у окна, и тут же погас свет. Отвлёкся на разговор и не распознал, чья тень была. – Давайте, завтра поговорим? О нас, о вас… – как-то тревожно стало на душе. Я оставил ее одну с Михаилом, они либо помирились, либо что-то там происходит. Возможно, что тот навешал ей лапши на её предъявы, а сейчас уже лежит и обнимает. Тогда что за непонятное и быстрое движение было, словно кто-то бежал или оббегал… там вроде кровать стоит…
– У тебя какие-то проблемы?
– Да, у меня сейчас кое-какие проблемы, – тихо добавил, стоя в подъезде, вслушиваясь в разные звуки.
– Что за проблемы? Может, я помогу? – тут же предложил помощь, на что я даже не удивился. То дуло направляет мне в лоб, то готов решить все мои проблемы. Неужели его совесть мучает?
– Нет, это личного характера, – отмахиваюсь от него.
Слышу грохот в подъезде, хлопнула дверь входная. Сердце пропустило удар, я так подозреваю выше второго этажа. Алискина? Затем быстрые шаги, я отошел в сторону. Бегущие вниз, мягкие, женские шаги.
– Богдан, Богдан… – слышу в ухо. Сам молчу и ожидаю выбегающего человека из подъезда. – У тебя все нормально там?
– Куда ты, так бежишь? – как и подозревал, выбежала Алиса из подъезда. Схватил её и тут же дернул на себя. – Что случилось? – та только уткнулась в грудь и молчит. – Алиса! – тревожно, не могу понять её состояние.
– Богдан! – забыл, что на телефоне Хмельнов. – Все нормально?
– Все хорошо, я перезвоню! – тут же отключил и убрал мобильник в карман. – Сюда смотри! – отдираю её от себя и смотрю в красные глаза от слёз.
– Пойдем отсюда, – тащит меня за руку от подъезда. – Пожалуйста, Богдан! Пошли отсюда, – всеми силами старается сдвинуть меня с места.
– Он тебя бил? – глаза стеклянные, напуганные.
– Нет, – мотает головой.
– Не ври мне! Какого черта трубку не поднимаешь? – злость подкатила к горлу.
– В другом месте поговорим, – снова старается сбежать.
– Не скажешь ты, скажет он, – отпускаю ее и делаю шаг в подъезд.
– Богдан, прошу, – старается развернуть меня к себе. – Послушай меня… – обнимает сзади.
– Он тебя ударил? – поворачиваюсь снова к ней, загораживаю ее собой от фонарного света.
– Да, – виновато отводит взгляд.
– Ну, я так и думал, – только развернулся, та снова тянет меня обратно. – Алиса, если ты его боишься…
– Не хочу, чтобы вы ещё подрались из-за меня, – снова обняла крепко и держится за меня, как за спасательный круг. – Просто уйдем, я больше ничего не хочу, – дрожит, как маленький ребенок.
– Настолько он неадекватный?
– А ты? Насколько адекватный, ты? – поднимает взгляд.
– Тут уже по ситуации, – стараюсь отцепить её от себя. Злость не гаснет, что тот посмел ударить её. А главное за что? Сейчас расспрашивать её, все равно что клешнями вытаскивать.
– Богдан, давай уйдем. Да, я боюсь. Я боюсь не его побоев, я больше не выдержу морального негатива, нападения. Один раз в жизни прошу, сделай по-моему, просто уведи меня отсюда. Я успокоюсь, мы поговорим и потом решим, что действительно лучше… – слушаю её, понимаю, что она женщина, что она слабая и морально и физически, и сейчас она ищет защиты и спасения, но никак худшего конфликта. Хотя, как по мне, нужно подняться и разобраться по-мужски.
– Посмотри на меня, – поднимаю её лицо на себя. – Ты так рассуждаешь, словно переживаешь конец света. Эй, я с тобой, он тебя больше не тронет.
– Уйдем отсюда, пожалуйста, – глаза безумно красивые, но полны непонятного для меня страха.
– И сколько, так потом бегать будешь?
– А что мне ещё делать? – опустила голову, отвела взгляд и притихла.
– Ладно, пошли. Потом разберемся, – держа ее за руку, повел к машине. И с каких пор я введусь на бабские уговоры?
Алиса легко вздохнула и расслабилась, когда мы выехали со двора. Я бы никогда не сказал, что Михаил похож на тирана, который вот так морально может сломать человека, тем более женщину. Закрыла глаза, а веки нервно дергаются. Интересно, какой бы стресс получила она, если бы я поднялся к нему?
– Может, уже расслабишься? – потянул ее к себе и обнял, когда загорелся красный свет. Та аккуратно положила голову на плечо и ещё раз вздохнула. – Я весь день, с ума сходил, – не выдержал, повернулся и впился в её распухшие губы.
– Я тоже, – тихо прошептала.
– Ещё раз сбежишь… – она отстранилась и смотрит каким-то непонятным взглядом. Я так подозреваю, это о тех самых накрученный аморальных предрассудках мысли. – Малыш, расслабься, я не твой брат, – усмехнулся и снова на пару секунд прильнул к ее губам. – И не смотри на меня так больше.
– А вчера, почему не сказал? – тихо добавила.
– Не до этого, как-то было, – не могу сдержать хитрой улыбки. Вспоминаю вчерашнюю ночь, бросает в жар, в штанах снова становится тесно.
– Извращенец, – нервно усмехнулась и мотнула головой.
– Только не говори, что ты весь день жалела, – пытаюсь вывести на откровенный разговор, стараюсь поднять личные ее мотивы.
– Не помню, – поджала ноги под себя и стараясь, незаметно для меня, отключила входящий звонок, который промигал на экране в беззвучном режиме.
– Не помню! – стараюсь держаться адекватно, но очень резко принимаю глупые ответы. – Михаил звонил?
– Получается, родство не подтвердилось? – поджала губки, словно сожалеет.
– Нет не так, – бесит меня, что та игнорирует мой вопрос. – Орлов мой отчим, – дальше молчу, так как, чувствую, что разговор не складывается.
– Ты, с самого начала знал! – минуты три думала, если не все пять.
– А что? – заезжаю на парковку, начинаю искать карту в подлокотнике, стараясь не обращать внимание ее возмущенному виду.
– Да ничего. Ты! – сейчас польются возмущенные обвинения. – Ты…
– Хочешь, сказать, что я пялился на тебя и типа это замечала, – смеюсь, вставляю карту, а самому так и хочется расхохотаться, так как в принципе все, так и было. – Было, конечно. Через раз…
– Через раз? – раскидывает брови удивленные. – Постоянно!
– Ха… выхожу из машины. – Я так и думал, что эти коротенькие платья были одеты, чтобы понервировать меня.
– Не правда! – выходит и пытается мне доказать обратное. Может, это все было не так, сейчас это уже конечно не важно, но доводить её до бешенства, ещё то удовольствие.
– Особенно те шортики, – подбегаю, хватаю её и на свое плечо. – Помнишь, как ты на меня в подъезде прыгала?
– А как ты пьяный признавался в любви? – хохочет за спиной.
– Не было такого! – так и думал, что тогда это было не последний раз.
– Было! Было! – шлепает меня по заднице. – Ты, мне признавался! – ставлю уже в лифте на ноги и смотрю в улыбающиеся глазки. – Да? – как-то неуверенно переспросила. Не стал отрицать, так она тут же засомневалась в своей правоте. – Богдан? – нагло требует ответа. Вот так сразу и в любви признаться? А есть ли она любовь? Что такое вообще любовь? Сейчас мне хорошо рядом с ней, а люблю или нет, не хочу даже заморачиваться об этом. И так не понятно, по какой причине, она моя головная боль.
– Да, – аккуратно тащу за вырез майки к себе и заглядываю под неё. – М-да… – приятная дрожь, пробежала по телу. Так что со мной, любовь или страсть?
– Чего? – не аккуратно хлопнула в пах и мимо прошагала в открытые двери.
– Ммм… – чуть не скривился и так весь в напряжение, а тут она решила бить по напряженному.
– Не скули, – хмыкнула, ожидая сзади.
Выпрямляюсь, а сам всё ещё покашиваюсь на неё. Сказать, что всё забыл и что ситуация отпустила, то нет. Стараюсь заглушить нервозность, злость. Не тот я человек, который оставит все на авось, либо со мной эта мадам либо… я не знаю. Другую версию даже рассматривать не могу в своем сознании.
– Хочешь чего-нибудь? – завариваю чай в стакане. – Может, закажем чего-нибудь? Ты голодная?
– Нет, – мотает головой, садится на диван, кутая ноги в плед. – Если только сам не хочешь.
– Тебе холодно? – передаю кружку горячего напитка.
– Скорее это нервы шалят, потрясывает слегка, – дует и пытается отпить.
– С чего все началось? – сажусь напротив, убираю кружку на столик и обхватываю ладони. – За что он тебя ударил?
– За что обычно бьют? – наклоняется и губами прижимается к моим рукам. – Уж точно не за красивые глазки.
– Претензии предъявляла после того, что я тебе сказал тогда?
– Нет! – возразила. – Словом не обмолвилась о том.
– Почему? – обычно женщины не молчат в таком случае, странно.
– Потому что случился, ты, – усмехнулась.
– Типа ты изменяешь и я с тобою так же…
– Нет, Богдан! – снова возразила, а меня зло берет. Получается, я попался под руку, в нужное время и в нужный момент. – У женщин не так, как у мужчин, – стараюсь слушать и не взрываться раньше времени. – Может не у всех, ну, по крайней мере, не у меня.
– А у тебя, как?
– Если для мужиков считается нормой вещей погулять, а потом взять и вернуться и продолжать жить, то я так не могу. Мои нравственные качества не позволят просто, совесть не даст больше смотреть в глаза.
– И как бы там не было, то, что произошло, вчера никуда не делось.
– В том-то всё и дело, никуда не делось и никуда теперь от этого не убежать, – и тут я понимаю, к чему она клонит, вот только произнести вслух не старается.
– Он домогался? – не скажет сама, спрошу сам. Потому, что если бы я на его месте вернулся, то первым делом постарался бы наладить отношения, как на моральном уровне, так и на физическом.
– Какая теперь разница, – отмахивается, мотает головой и в глаза не смотрит. – Меня там больше нет.
– Он домогался? – всё внутри переворачивается. Я должен знать правду. – На меня смотри!
– Богдан, хватит. Теперь это уже не имеет никакого значения…
– Для меня имеет большое значение! – словно трудно ответить. Раздражает тот факт, что своим поведением, она до сих пор его защищает, что ещё хуже, убивает то, что может остались чувства. Конечно остались, он же муж её… На что я вообще рассчитываю?
– Хочешь, знать переспал ли он со мной после тебя? – грустные глаза, блестят от слёз. – Не успел! А вот по морде заехать за жесткий отказ, то это да, – бить женщину, за то, что та не захотела тебя физически, это даже для меня перебор.
– Болит? – глажу по красной щеке, на которой образовались еле заметные потеки. Болью растекается в груди, так хочется верить ей, но где-то зудит глубоко недоверие и не дают покоя.
– Горит только, – прижалась к моей ладони.
– Тогда чего плачешь? – двигаюсь ближе и целую в распухшие губки.
– От обиды, что слабая, – усмехается сквозь слёзы. – Не могу даже постоять за себя.
– Зато убежала, – трусь носом о её носик.
– Как трусиха…
– Нет, – кусаю за губы. – Силы не равны, тут и говорить не о чем, – у самого злость, ревность и страсть захлестывает.
Начинаю целовать, и та отвечает также страстно. Приподнимаюсь и поцелуем укладываю на спину, а сам стягиваю спортивные штаны с неё. В брюках невыносимо тесно, в рубашке душно. Выпадает телефон из её кармана и в этот момент загорается экран, входящий звонок от Михаила.
– Да чтоб тебе! – выскользнула из-под меня и потянулась за мобильником.
– Дай мне, – тоже тянусь, кровь хлынула в голову.
– Нет, – схватить не успела, но чтобы мне не достать подоткнула его под диван. – Не будем отвечать, – растерянно посмотрела на меня.
– Теперь-то чего боишься? – стараюсь держать себя в руках, но не подчинение и самовольство женщины меня выбивает из колеи.
– Не заводись, – лезет, целует и расстёгивает рубашку. – Не позволяй кому-то портить нам жизнь, – лиса! И слова убедительные подобрать умеет. Бесит, но её рука в моих штанах меня убеждает, что тот подождет.
Звериная инстинкт страсти берет надо мной верх, может это даже хорошо, что не разматывающий мозги разум. Одним рывком вытаскиваю ремень из штанов, которые тянут вниз с моих ног.
– Богдан, – глаза испуганно уставились на меня. Неужели она подумала о жестокости? Возможно, будет, но не та, что родилась в голове у Алисы.
– Не знаю, сколько ещё я буду потакать тебе, – резко обхватил и уложил на диван, под себя. – Но точно, не долго, – обхватил запястья одной рукой, другой затянул в ремень.
– Туго, – пискнула.
– Переживешь, – вытянул руки над головой и обмотал ремень об широкий подлокотник, который предназначен для парочки книг или ещё чего-нибудь не большого. – Теперь я сделаю с тобой, все что захочу и сколько захочу, – стягиваю трусики, медленно вниз, смакуя.
– Ты уж постарайся, «насколько захочу», – усмехнулась, дергая руки, проверяя на прочность. Вот же язва, не промолчит.
– Несомненно, – дергаю за бедра к себе, устраиваясь удобно между.
Ласки не будет. Не заслужила и так фонарём горит член. Упираюсь силой в горячее лоно, чтобы посильнее и наверняка. Проникаю и грубо упираюсь в конец, затем снова, словно хочу что-то доказать, а не приятное сделать.
– Да, Богдан… – со стоном, откинула голову назад.
От её вздохов, голову сносит напрочь. Хочу сильнее, хочу больше, а мне всё мало и мало. Закидываю эти ножки себе на плечи, и с новой силой в неё. Голубые глазки закатились, она в полной моей власти. Глубже, ускоряя темп. Силой ударяюсь в неё и чувствую, что, не притормозив, далеко не уеду.
– Не останавливайся, – простонала, понимая, что я сбавляю темп. – Только не сейчас, – подалась бедрами мне на встречу.
– Тише, – стараюсь отвлечься, но хватило ещё на пару заходов, и из меня хлынула горячая лава. Упираюсь, глубоко выплескивая всё в неё. Вздрагиваю от приятной, головокружительной дрожи. Ватное тело перестает принимать сигналы мозга, с трудом дотягиваюсь и высвобождаю затёкшие руки от ремня. – Ты меня сглазила, – валюсь на неё.
– Почаще бы тебя так сглаживать, – выталкивает меня из себя. Комплимент?
Ложусь рядом, тесно. Прижимаю плотнее, чтобы стало удобнее. Алиса повернулась ко мне и сделала попытку укусить за грудь и уткнулась носом в грудь. Видимо кому-то всё же показалось мало. Неужели мне повезло? Мне досталась мадам, та, что всегда наготове. Буду надеяться, что она не превратиться в тех женщин, которые часто ссылаются на головную боль, только бы хрен голым не видеть. Серьезно? Начинаю строить планы на нее…
– Я уже забыла, что бывает так хорошо, – шепнула и закрыла глаза.
Алиса тихо посапывает мне в грудь, а у меня ни в одном глазу. Это все из-за того, что поспал в машине или война мыслей в голове не даёт покоя? Хочу верить, что голубоглазая не даст ходу назад, но в тоже время, как подросток боюсь другого исхода. Что меня пугает, а точнее раздражает? Однозначно то, что у неё есть муж. Да, муж, не просто мужчина, а именно муж. Тут намного все серьезнее, особенно если учесть почти десять лет жизни за спиной.
Только глаза прикрыл, как под диваном зажужжал телефон. На этот раз точно мне не уснуть, как бы не игнорировал все происходящее. Аккуратно поднимаюсь, подкладываю под ее голову подушку. На какое-то время эту строптивую будет не слышно. Не дай Боже откроет глаза и придется снова биться, за этот чертов телефон.
Пока я его вытащил из-под дивана, тот уже угомонился. Оделся тихо, и решил спуститься за сигаретами. Давно такой ломки не было, видимо давно так не нервничал.
Вывернул медленно из-подземного гаража, время половина четвертого, почти утро. Руки чешутся, обследовать все имеющиеся в ее телефоне, но хоть убей пароль не угадать. Можно увидеть на заблокированном экране только пропущенные звонки Михаила и смс-ки, которые не прочитать дальше двух слов. Но этих двух слов достаточно понять, чего так боится Алиса; оскорбления и угрозы.
– Мальборо, – кивнул сонной продавщице.
– Пожалуйста, – пикнула на сканере и недовольно покосилась. Уж простите, что разбудил, курить охота.
– Зажигалку тоже, – достаю наличку из кармана и расплачиваюсь и тут снова зазвонил телефон. Нервно сжимаю мобильник, смотря на высветившиеся имя. – Спасибо, – быстро выхожу из магазинчика и машинально отвечаю на звонок. – Да, – старался ответить, как можно мягче, как можно человечнее.
– Кто это? – такой же тембр голоса. Всю ночь не спал, а теперь переживает, куда делась жена, хмыкнуло довольно второе я.
– Богдан.
– Она у тебя? – с таким тоном, словно я ему чего-то должен. Хотя возможно, жена-то его у меня.
– У меня.
– Пусть домой идёт…
– Это навряд ли, – и тут напряжение меня отпустило, словно его и не должно было быть с самого начала.
– Не понял.
– Чего тут непонятного? Она со мной.
– Поговорим?
– Уже говорим, – нарывается на встречу. Будет отстаивать свою униженную мужскую честь.
– На главном мосту через десять минут, – и выключил звонок. Деловой, привык быть ведущим и оставил последнее слово за собой. Пусть будет так, пусть будет по твоему, дурак.
Как раз таки живу недалеко и через минуты четыре уже стоял на нем. Солнце медленно вставало, окрашивая город огненным цветом крыши домов. При других обстоятельствах, бы сказал, что ничего прекраснее не видел. Вышел из машины, кручу не закуренную сигарету в руке, слушая тихое журчание речки. Закурить бы, да что-то постоянно тормозит, не позволяет чиркнуть по кремню зажигалки. Неужели сила воли, а может совесть?
Михаил подъехал и остановил машину в двух метрах от моей. Вышел, как бешеный бык из салона. Чую, культурного разговора не будет. Хотя, что тут можно культурно обсудить?
– Предлагаю решить все миром, – смотрим волком, но пытается что-то уладить без мордобоя.
– И как же? – интересно послушать, чего он там себе надумал.
– Она идёт домой, я сам с ней разбираюсь, а ты останешься не при делах, братец…
– Ну, во-первых, никакой я не братец ни ей, тем более не тебе. Ну, а во-вторых, Алиса моя и разбираться ты с ней не будешь.
– Вот тварь, – выплюнул в сторону. – Я, конечно все ожидал, но такого… прям творчески подошли к делу… – удар. На мгновение теряюсь. Боль, словно выбивает сущность мою из физического тела. Да, я заслужил этот удар. Да, я увел чужую жену, разрушил чужую семью, но я никого не принуждал.
Не выпрямляясь, сжав ладонь в кулак, удар под дых. Следом ещё один и снова, пока тот не начал задыхаться. Согнулся, первые секунды и дышать не мог, затем припадочно закашлял, опираясь о капот моей машины. Что-то переборщил, сам от себя не ожидал.
– Вот и ты творчески подойти к делу, – хлопнул его спине, но тот ещё ловит отходняк, зато слышит и понимает. – Надеюсь, мысль улавливаешь? Просто плохо посмотри на Алису и закатаю в асфальт.
– Это моя семья, моя жена, мои дети, – с трудом, но высказал.
– На счёт жены я тебя предупредил, а вот дети твои мне не нужны, хотя тебе тоже по всей видимости.
– Алиса без них не уйдет, – наконец выпрямился.
– Не думаю, что они захотят с тобой остаться, – смотрю на его искрившиеся от злости лицо, противно. Что вообще дальше с ним разговаривать и спорить, да вот уйти, спиной поворачиваться к нему, опасно. Отчаявшиеся мужик, пойдет на все, и на удар в спину.
– Это мы ещё посмотрим, – первый начал идти к машине. Видимо мы закончили. – Ну, а эту шалаву, можешь оставить себе, – одолжение сделал. Так и хочется крикнуть в след, такую бабу на шлюх променял. Да зачем? И так все понимает, вот злиться и бесится, а толку то теперь.
Михаил сел в машину, нервно газанул, развернулся и полетел прочь. Ещё какое-то мгновение постоял, провожая папиного бывшего зятька (наверно так будет правильнее сказать). Поднимаю взгляд на солнце, слепит глаза, а я улыбаюсь. Кому? Чему? Я улыбаюсь самому себе, улыбаюсь своему облегчению. Как же становится легко жить, когда расставишь все точки над И. Правда челюсть зудит неприятно от сильного удара, чувствую, как нижняя губа увеличена. Опухает и больно дёргает. Рассматриваю в зеркале заднего вида и точно разбита. Протер салфеткой аккуратно незначительную кровь в уголке и медленно поехал обратно.
Если Михаил не врал то, проблемы у нас только начинаются.
Комментарий к
Скоро продолжение!
========== Глава 15 ==========
Душно, дышать нечем… «Михаил» болью отозвалось изнутри, хотя даже ещё глаза не открыла. Сухой комок до слёз разрезает горло. Что вообще происходит? Я не хочу перемен, я боюсь. Да, боюсь неизвестного будущего. А больше всего боюсь одиночества. Боюсь остаться одной. Пытаюсь себе напомнить о последних одиноких днях, когда Михаил элементарно не отвечал на смс. Но как бы не накручивала себя, сейчас все действует наоборот. Не знаю, возможно, это сожаление, что ничего у нас не получилось, или обида никак не отпускает. Сказать, что думаю о детях, то совру. Мне жалко, ни малышей, ни самого Михаила, мне жалко саму себя. Отчего-то мне кажется, что во многом сама виновата. Не была бы такой гордой, может, все было бы по-другому. Боюсь, разрыва не начавшихся отношений с Богданом. Не хочу снова окунаться такой же стресс, не хочу снова плакать о том, кого я выбрала. Изнывать и думать, где оступилась…
