Текст книги "Оказалось, это не мой выбор (СИ)"

Автор книги: Imeninik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)

Голоса удалялись. Горло горело, голова болела, вся голова как на американских горках. Как начнет стучать сильнее молота и наковальни.

Снова противный скрип и в комнату вошел еще один смертник. По его голосу сразу было ясно. Он был испуган до усрачки! Ха-ха, но даже так, его попытки вылизать герою очко были такими смешными.

– Все, хватит!

– Но, господин герой, я только остановил кровь…

– Я сказал хватит! Все, вышли вон отсюда!

Какие неприятные для меня слова. Видимо, я закончу тут. Ах, а я думал под пытками закончу, мол меня будут резать, потом исцелять, резать и вновь тратить силы священника, и так по кругу. Видимо я такого не заслужил.

Толпа зевак разошлась, оставив нас вдвоём.

– Кха! – неожиданно для себя, я начал кашлять. Я хорошо не видел, но ощущал, что выходила кровь. Он же не бил по телу, только по голове… или бил, но я этого не понял?

– Ох, монстр, ты меня напугал, твой последний рык, был впечатляющим. Я напугался. Поздравляю. Ты и вправду сделаешь все, чтобы уберечь свою жизнь. Все же, не зря тебе дали такой титул. "Зло" в чистом виде.

И что мне ему отвечать? А, я все равно ничего больше сделать, кроме как сопеть и стараться не утонуть в своей крови, не могу. Я на грани. Ближе к смерти чем в походе к лесу смерти.

– Моя ошибка, что пытался дозвониться до твоей совести. Тебе же не важны чужие жизни, прости. Только вот, мне интересно, сколь же низко ты готов пасть? Неужели желанием, приведшим тебя сюда было именно это?

Его тон изменился. Он перестал быть таким снисходительным. Герой словно пытался меня понять. Понять мои мотивы. Неужели он не видит первопричины?! Заблуждение столь глубоки, что не поддаются ему? "Зло" мне выдали не из-за прошлых заслуг.

– Неужели, – удивленный тон. – ты готов убить всех в этом мире? И этот мир?!

Что?! Нет конечно! Я не…

"Убей меня"

Откуда эти слова!? Не Алиса. Эти слова пришли не от неё. Кто-то раньше просил об этом. Кто-то беспомощный, просил о пощаде, умолял убить его. Какой вздор! Что это за человек такой?!

Образ девочки возник в туманном зрении. Она была с куклой в руках. Игрушечный зайка. Она вся, была обезображена. Словно на ней испытали не одну пытку. Лицо может и осталось прежним, но вот тело… даже смотреть на это тяжело. Эта девочка звала меня. Именно она просила меня. Указав на меня пальцем, с нежностью которая за гранью человека, слова слетали с её уст.

"Убей меня".

Почему? Почему?! Почему!

Почему только я?!

Меня вновь переклинило. Взор прояснился, и я увидел героя. Он сидел, опершись спиной о стену и смотрел куда-то выше меня. Незаинтересованное лицо выражало полную безразличность. Я ощутил необычный зуд. Чесалась сама голова и что-то ниже диафрагмы.

– Очнулся наконец-то. Я знаешь ли ещё не закончил говорить, – увидев мои движения, он сделал пас рукой и только сейчас я понял, что происходило. От меня отлип человек. Видимо был целителем. – у тебя ещё казнь впереди, так что умереть я тебе не дам.

Какой заботливый джентльмен. Сразу видно, умеет делать приятно людям.

– Так, что я тебе сказать хотел, монстр, я подумал и принял решение. Вторая твоя подруга жива и вместе с первой сейчас находятся у меня в доме, знаешь же, что я собираюсь с ними сделать, да?

Какая неприятная улыбка на его лице. Она меня бесит. Мудила конченный. Сдрысни отсюда, пока я полностью не выздоровел!

– Ты дебил… – мои протяжные слова, были скорее стоном боли. – сказочный долбаёб…

– Только ругаться и умеешь, – подходить он не стал. Видимо знает, что я не только ругаться мастак. – впрочем, увидимся завтра, на твоей казни, а я пойду развлекусь с твоими девушками. Превращу их в своих секс-рабынь и каждый день буду кормить их своей спермой. Завтрак, обед и ужин. Все блюда будут состоять исключительно из этого деликатеса.

– Ты сдохнешь… гнида… – я посмотрел на него своими глазами.

– Как мило, – мне улыбнулись.

– Однажды, тебя изнасилуют, разорвут твое очко и вывихнут челюсть, это я тебе… кх..! – боль я руке заставила меня перестать говорить.

На месте где должны быть обрубки пальцев, вновь начали вырастать полноценные. Боль при этом, как если бы их вновь отрезали.

– Что ж, я очень щедрый и оставил тебе такой подарок, твой последний подарок, цени его, – и вышел герой, а за ним и целитель.

Меня вновь оставили одного. И хорошо. Никто не будет бить, допрашивать, давить. Так и хочу оставаться одиноким. Когда ты один, ты думаешь лишь о себе. Тебя не волнуют другие.

Чем больше людей, тем страшнее там находиться. Общество – это очень страшная штуковина. Если бы его не было, гнался бы за мной кто-то?

Неужели, мои мечты и желания так никогда и не сбудутся? Стремлениям так и суждено остаться таковыми?

Я хочу жить! Не смирюсь со своей смертью!

Не смирюсь!

Не смирюсь!

Не смирюсь!

– Не смирюсь!

Я желаю жить!

И пусть веки закрывались, голова не спешила отключатся. Словно подсознание понимало, это мои последние часы. Я все никак не засыпал. Наоборот. Поднялся.

Оказалось, я хромаю на одну ногу. Видимо ударов было три. Не удивительно что я чуть не умер от рук героя. И почему он такой сильный? Почему такие люди получают такие силы? Чем они их заслужили?

Руки, как и торс в целом оставались на нормальном уровне. Не храпел, не болел. Даже голосовые связки и те, чувствовали себя лучше. Только вот, толку от них. Я разве что, кричать от боли громче смогу.

Правая нога покалывала, и когда пытался опереться на неё, тут же подкашивалась. Рваные штанины слабо прикрывали мои ноги.

Осколки по полу я собирать не стал. Аккуратно отошел в место где их наименьшее количество. Там я и сел. Свернувшись калачиком, схватился за свои колени и плотно прижал их. Холодно.

Никто мне теплого пледа не подаст, никто не подбодрит. Никому я не нужен, кроме себя.

А сверху на меня родился уже намного, намного более тусклый свет. Видимо луна. Хотя, в этом мире же, не только она есть. Хотел бы я посмотреть на такую красоту. Я видел Луну и вторую землю, только раз, но мне кажется, любоваться ими можно вечно. Как на огонь или воду. Как на любимых.

Руки непроизвольно сжали ноги сильнее.

Как там Алиса и Эшли? Они у героя в особняке… Если придумывать план, то только с ними. Бежать, и захватит тех с собой. Тот подлый герой не дурак. Если сбегу, он будет угрожать им. Хоть и зомби, мне неизвестно, выживут ли они если им отрубить голову.

В последние свои часы, я думал о многом. Кто бы не думал о многом, зная, что скоро конец? Я до того боялся умереть, что придумывал отговорки. Стану призраком, продолжу жизнь. Или перерожусь в новом мире. В какой-нибудь семье Архимага. Это все просто испытания и на том свете мне воздастся. Неужели так думают глубоко верующие люди?

Странно, что с таким страхом, я им не стал. Меня не назвать атеистом, скорее агностиком. Тем более… Разве я не получил доказательство того, что после смерти есть жизнь? Попал под грузовик, оказался здесь. Попаду под гильотину, окажусь в ещё каком мире.

"Я ведь так много раз выживал! Это невероятная удача!"

В один миг, я даже подумал о своем бессмертии. Не таком, стандартном, а о квантовом. Мол, каждый раз, находясь на границе смерти, мое сознание переселялось туда, где я точно не умру. Тогда я и сейчас не познаю смерти и никогда её не узнаю. Но это маловероятно…

Я пытался что-то намагичить. Вон, с огнем то что-то получалось, авойсь и вправду что-то получится с землей. Магия же! Подкоп или нору, где мог укрыться! Хоть что-то! И не сказать, что у меня ничего не получалось, я что-то чувствовал такое неестественное… Только вот, этим чувством все и ограничилось. Ах, ну ещё я снова опорожнял желудок, и голова ненадолго заболела. Такие манипуляции забрали весь мой резерв.

Думы мои думы… Горе мне с вами.

Чем дольше мыслю, тем скорее проходит время. В голову за весь этот промежуток так и не пришел ни один план побега. Я просто не мог о нем думать. Только лишь самоубийственные действия. Я мог ударить, попытаться откусить что-то охране. Их слишком много. Даже два человека для меня будет слишком много. Пока одного буду убивать, второй истуканом стоять не будет.

Я так и не уснул. Не закрывал глаза дольше чем на несколько секунд. Мне было страшно это делать. Если усну, потеряю время. Если усну, перестану жить.

Глаза смотрели в одну точку, насколько это возможно, с моим то заболеванием. Но даже если я не ложился спать, жизнь утекала от меня сквозь пальцы.

Я не заметил, как наступило утро. Лучей солнца не видать, снова облачно. Я думал, что ночью было холодно, оказалось, даже днем теперь нелегко. Небольшой замерший иней на зеркале, служил мерилом.

Сегодня необычайно холодно.

– Эй, вставай! – голос доносился из двери. Что-то скрипнуло. Охранник ещё раз повторил свою речь.

"Кто-то ещё есть?" Я думал кроме меня здесь никого. Видимо мне так просто показалось. А ведь мог тогда с кем-то поговорить, уже не было бы так страшно.

– Нет, прошу, я не убивала их! – на удивление, это был голос женщины. Не слишком то и молодой, голос был хрипловат, словно она много курила, но не такой уж и старый.

Умоляющий голос был перебит шлепком. Столь сильный, что я даже его услышал. Страж зарядил ей по лицу.

– Ведьма! И мать твоя шлюха! – небольшая борьба, голос девушки ослаб до такой степени, что мне казалось, она уже умерла, о нет. Снова скрипнула дверь и послышались две пары шагов.

Она больше не сопротивляется.

Кто она, и за что ей вынесли такое суровое наказание?

Когда страж с подсудимой выходил, он естественно открывал дверь наружу. И в тот же миг, ко мне донеслось множество звуков. Как на ярмарке или в парке во время праздника.

– Чё за хуйня… – шум быстро стих, как только двери закрылись.

У них там народ? Публика? Все люди в городе пришли посмотреть на казнь?

А-а-а, так это у нас публичная казнь.

А я думал сова.

Не до шуток.

Нас как клоунов будут использовать в таком мероприятии?! Да какого чёрта!

Примерно через час, вновь послышались шаги. Опять один охранник. На этот раз забрали кого-то, кто был совсем близко ко мне. Он не говорил, и все что я могу сказать, так это то, что у него очень тяжелый шаг. Как слон ступал.

"Как же это бесит" я не один. Но я не знаю, когда моя очередь.

Это нервирует. Беспокойство искусно играет на нервах, заставляя сердце биться так часто, как только возможно. Уже второй раз он проходил мимо меня. Уже дважды, я выдыхаю, когда оказывается не моя очередь.

"Может обо мне забыли?" Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха.

Неминуемый приступ резкого смеха ворвался ко мне. Я согнулся пополам, не скрывая и только сильнее хохоча. Как же это мне напоминает сдачу стихотворения или вызов к доске.

Я ведь в школу недавно ходил, воспоминания ещё свежие. Точно так же, я зарывался лицом в парту, моля весь мир, чтобы меня не увидели, не спросили. Я хотел, чтобы на тот момент, учительница банально пропустила мою фамилию в журнале, и больше бы не возвращалась к ней. Ах, Анастасия Фёдоровна, если бы вы только знали куда я попал… Вы бы явно рассердились из-за такого.

Я сравнил ваши уроки со смертной казнью. Ну, в то время, оценки были для меня важным показателем. Если же оценки не будет, я только рад буду.

Но вот, что заставило, меня, после приступа истеричного смеха, ухмыльнулся, так это количество стражи. Помните я говорил об этом?

Он один и я один. Идеальные условия. Глаза мигом улетели искать среди осколков зеркала какие-то поострее. Самая уязвимая точка в шлеме – это глаза, значит нужно что-то, что пройдет в прорезь без особых усилий. Может сделать порошок? Раскрошить и набрать горсть острой, как иголки, стружки? Идея.

Что-то на подобии салюта было слышно снаружи. Даже сквозь такой железный занавес я слышал это. Видимо СССР, не был так уж глух и слеп.

Повторно он пришел уже через двадцатьминут. Я думал ко мне, но нет. Меня проверяют на прочность? Или вправду забыли?

Думать было некогда.

Крошить совсем уже маленькие кусочки, размером с ноготь мизинца ноги, я уже не мог. У меня в распоряжении руки да ноги.

За своим благородным и вовсе не подлым делом, я не заметил, как убрали всех моих немых соседей.

"Теперь то, точно буду я". Вот что я подумал, когда шаг остановился около меня.

Дверь больно скрипнула, и на входе меня ждал он. Они…

Стражи. Отсюда я мог насчитать штук три.

– Выходи! – скомандовал этот Чиполино.

– Отсоси! – ответил ему в такт.

Злости на его лице не было. Он не вёлся на такие простые провокации. Ударив ладонь об ладонь, получился у него, очень глухой звук. Должно быть, пытался хлопнуть.

– Если не выйдешь, мы позовём господина героя, – лицо с неопределёнными эмоциями пытается мне угрожать.

– Когда будешь звать его, передай, что б он тоже отсосал!

Ощущаю себя жирным школьником-задротом… стоп…

– Парни, берите его, – мои оценки оказались неверными. Я думал их трое вместе с этим капитаном. Оказалось, их пятеро даже без него. Ого, шесть человек на меня одного. Я точно не попал в тот мем с картинки о девочке и окружающей её толпой "блэк парней"?

И тут как ни брыкайся, ничего у тебя против пятерых не получится. Только если ты не взрослый, а против тебя шесть младенцев.

Меня схватили по рукам и ногам. Мои попытки укусить кого-то привели разве что к подзатыльнику, от которого искры в голове посыпались. Неосознанно мои кулаки разжались.

– Сэр, у него тут осколки, – тут же доложил один из поганой пятёрки.

– И во второй тоже! – падлы, я так старался!

– Я вам говорил, быть предельно осторожными, этот монстр носит звание Зло.

Чего же все такие злые. У меня с рук позабирали все что было. А это, впрочем, то и всё. Приплыли, ребята.

Поставив меня на ноги, никто услугу делать не будет, бренное тело начали подгонять прикрыкиванниями и толчками.

Двое держали по одной руке. Ещё три шли сзади, а сам капитан, гордо шагал впереди.

Холодный пол, мертвецки отвратная дверь на которой видны царапины и вмятины со следами крови. Последнюю дверь люди покидали только с боем.

У меня и права шелохнутся не было. Как прикованный, шуршал ногами. Из-за холода, приходилось ужимать голову в шею. Лицо было хмурое, а когда тьма растворилась я на миг ослеп.

– Давай! Убейте его!

– Покажите этого монстра!

– Казнить Зло!

Толпа. Народ. Общество.

Множество людей затопили мои уши своим визгом. Как свиньи, они желали "жрать". Жрать глазами, есть, неприкаянный обед. Голыми руками. От мала до велика, мое поле зрение затопили людские тела, целый океан из тел. Где, старый, с тростью, где молод с матерью за руку. И все, как на подбор, словно увидели что-то ценное, с таким огоньком смотрели только на меня. Зрелище, которого я ещё не видел.

Изо рта небрежно вышел пар.

– Двигайся, чего застыл, – меня вновь толкнули в плечо. И я ступил дальше. Шаг вперёд. Сердце ушло в пятки.

Слепота отошла так же быстро, как и пришла, а потому, я уже видел дорогу перед собой.

"И тут меня выставляют". На всеобщее обозрение публике.

Целая колонна на плацдарме. По левую сторону был ряд виселиц, на которых и были недавно живые. Совсем скоро. Я сам стану таким же.

Меня повели. Как по красной тропинке, или золотой брусчатке, я шагал в сторону смерти. Это была не фигура речи, а суровая реальность.

Ноги ощутили дерево. Холодное дерево. Оно пропитано кровью и порезами, как шрамами. Я смотрел вниз, пытаясь мысленно перекричать толпу снаружи. В мой адрес летели не только измывательства, обвинения в горе или катаклизмах, но и обычные, материальные вещи. Раза три, по мне попали каким-то сгнившим фруктом. Разными мелкими железками так же кидались. Только вот, попадали эти люди не только по мне. Стража была не в восторге.

Бесконечно долгой дорогой я шел. Впереди колонна. С каждым шагом, я удалялся от него. Мне так казалось.

Взглянув налево, я увидел трёх. Висельники, которые безвольно болтались на веревке. Над их головами, на балках сидели чёрные вороны. Не долго оставалось трупам держать свою "привлекательность"

Девушки там не видать. Хех, может я уже сошёл с ума? Больное сознание решило вспомнить, что есть женщины?

Ноги устало шагнули на первую ступень. Их было немного. Всего десять. И в конце был мой конец.

Толпа скандирует. Вот же, ирония, которым примитивным стадом до конца не понята. Они думают, что сеют правосудия. Что правы, раз я такой плохой. Но разве кто-то давал мне выбор?

Нет!

Обозвать меня Злом и гнобить этим, ожидая, что я останусь маленьким ангелочком, это полная чушь! Виновен ли я?! Конечно нет! Это все они!

И тогда в груди загорелся огонек. Открылось окошко, из которого понемногу разгоралась злость.

Я пришёл.

Напротив, слезящихся глаз, крести море из недовольных людей. Всех и каждого. Всех вас я ненавижу.

Это место отличалось от того, что я представлял. Здесь не обычный пол, он покрыт чем-то другим. Испачкан весь сажей и угольками. Как от большого костра. Поодаль, был труп. Обезображенный, черный и съёженный как уголёк человек. Никаких черт лица, ни одной отличительной черты не было. Тем не менее…

"Сожгли ведьму".

– Быстрее, несите веревки! – уже заготовленные люди, положили деревянную колонну на пол, после чего меня повели к нему.

– Нет! – я брыкался, не давал себя так просто привязать. Я знал к чему приведет непослушание. Удары, к боли. Но обратная сторона вела лишь к смерти. Кто не будет пытаться выжить всеми силами? Как бы ни было больно, как бы сильно не били.

Руки привязали к широкой балке, ноги уже не пытались дёргаться, их словили и так же привязали. Я был полностью обездвижен. Небольшая подставка под ногу, служила мне опорой.

Вместе с моими матами, бравые ребята подняли меня высоко вверх. Откуда мне стало плохо.

Я боялся не только смерти, но и высоты. Особенно, когда нахожусь на таком ненадежном кресте. Сердце забилось так часто, что превышало частоту в килогерц.

Мне открылся вид на огромную толпу. Глаза метались, молили, пытались найти кого-то знакомого, может кто-то будет, кто поможет… Нет.

Не было даже героя.

Лишь толпа.

– Меня ненавидит столько народу… – мои слова растворились в шуме. Они никому не были адресованы, так, просто мысли в слух. Грустные мысли.

А тем временем, под меня начали приносить сено. Много сена, веток и все остального.

Я до конца не вспоминал главное. Тех, кто дороже всего на свете. Те, кто не предадут, не оставят в беде и всегда помогут. Родителей.

– Мам, – по телефону обошёлся обеспокоенный звук. – ну мам…

Я на улице. На небе ни облачка и солнце ярко светит, ослепляя.

– Да, хорошо себя чувствую, – она часто беспокоилась о моем самочувствии. Боялась, что я что-то с собой сделаю. Например, возьму плохой пример, или в компании не ту войду. – я знаю, мам, не первый раз иду.

В этот момент, я сверлил носком асфальт, перенося вес с ноги на ногу.

– Все, хорошо, давай, – попытка остановить беспокойство оказалось неудачным. – ну все, мне бежать надо, парни уже заждались.

"Пип", и разговор был остановлен. На другом конце провода, мать осталась недовольна, но тут уж ничего не поделаешь.

– Эд, ты там как? – знакомый в кепке. У каждого есть такой друг, который вечно носит на себе кепку. Если нет, то боюсь этим другом являетесь вы.

– Иду уже, мать, опять читала мне технику безопасности.

– Ха-ха, заботливая у тебя мать, – это была усмешка.

– И не говори, иногда это даже бесит…

– Кстати, ты принес то, что я просил?

– Ну конечно, я же говорил, что отдам.

То было моим последним разговором с матерью, перед тем, как я попал под грузовик.

Если бы я только знал… Никогда бы не сказал такие вещи о своей матери. Такой обыденный разговор вдруг стал последним. В груди щемит, а к горлу подползал противный ком. Если бы я только уделял ей больше внимания. Ей, отцу… Я ведь так много не успел им сказать.

И снова толпа. Ненавистная мною. Люди, которые лишь жалуются. Приплетая меня ко всем бедам в этом мире. Они! Они все!

– Я! – тут же крикнули мои губы.

На удивление вся толпа остановилась. Большая часть из них притихла. Ждут пока не скажу?

– Давай, говори, – им не меньше моего, было интересно, что же я такое скажу. Я собиралась отмолчаться, но раз уж такое дело.

Открой свое сердце. Распали в нем огонь и этим огнём спали все к пеплу и пепел сжечь!

Если они – море. То моя злоба – океан. Я покажу им. Раз они того хотят. Я выскажу всё! Так, чтобы и сомнений не осталось! Раз умирать, то с таким размахом!

– Вы не люди!

Возмущение возросло. Уже на этом моменте, мне хотели высказать свое мнение.

До меня долетали только их предметы. Несколько все же попали. Сукины дети… Все то через что я прошел… Я так старался, пытался выжить… Цеплялся за каждую найденную возможность. Какой бы та не была, как бы я себя не чувствовал. Прохладное дыхание смерти никогда не покидало меня. Говорят, смертнику легче жить, он может пойти на риск, ему нечего терять. Правда все это давит. Каждый божий день, ты просыпаешься, и не знаешь, доживешь ли к следующему. Абсурд! Фарс!

Я здесь потому что слишком мало ставил на кон жизнь?! Да пошли вы все!

– Вы скот! Бесчеловечные подобии людей! Я правильно делал! Сжигал вас как заразу! Все здесь, каждый в этом городе… Нет каждый в этом прогнившем мире! Я убью каждого из вас! Уничтожу этими руками! Заставлю умолять о прощении, но я не прощу вас. Как вы не простили меня, как обрекли меня на страдания! Я УНИЧТОЖУ ВЕСЬ ЭТОТ МИР!!!

Мне не полегчало. Казалось, только увеличил свою злобу. Как я думал, они воспримут мою речь смешками. Рассмеются от того, кто и в каком положении это сказал. Это ведь все бред, просто слова поехавшего на смертной казни. Я ошибался.

– Ты Зло! – противно выкрикнула, дама в безвкусном платье. Её окрик, был слышен всем. Её волнение, и страх, неверие в мои последние слова передались вместе с этим жалким криком. До какой же степени она меня боялась?

И ведь не только она.

Толпа смотрела на меня со страхом. Женщины прикрывали одной рукой рот, а второй закрывали детям глаза. Мужчины хмуро супились, старики сурово приоткрывали свои морщинистые глаза.

Не прошло и минуты, как толпа взорвалась ещё большими криками ненависти. Словно кто-то открывал кран, из которого бурным потоком, с нарастающей силой текли реки страха.

– Это твои последние слова? – капитан стражи, стоял вместе с факелом. А подо мной уже собрали костёр.

– У меня к тебе вопрос, – стадо больше меня не услышит, поэтому я захотел спросить его.

– Задавай, – безразлично, тот пожал плечами.

Ха, у меня есть вопрос. Я думал меня пошлют в пешее эротическое… И что спросить? Меня могут помиловать? Как выжить? Что лучше всего сделать?

Столько вопросов, на которые мне не ответят нормально. Есть один, который я хотел бы задать. На него мне точно ответят правдиво.

– Как призвать систему?

Он посмотрел на меня из своего закрытого шлема. Выдержал паузу, но все же ответил.

– Стахарло.

После чего подпалил сено. Мне осталось жить где-то минут десять.

– Стахарло!

Какое припизженное слово. Неудивительно что я его не запомнил, как бы не пытался. Да и на что мне там смотреть? На то, какой я лох? Уж извольте, я шестнадцать лет как-то жил без этой хуйни, так и проживу без неё. Но все же… хотелось мне в последний раз заглянуть туда.

И я посмотрел. Оценил свой царский вклад в это неблагодарное дело и закрыл окошко. "Система охуела".

Небо. Ах, прекрасное небо. Не чистое, не девственно чистое, а грязное. Словно художник пытался сделать его как можно более тёмным. Такое небо, как никогда отражало мою суть. Мои душевные муки. Правда в том, что такой вид не отражает моих взглядов на все это.

"Пусть все горит".

Голова опустилась вниз. Дым, от которого глаза начали слезиться, затуманил мне глаза. Подул ветер, от которого мне не было холодно. А ведь должно быть.

"Ради таких людей я себя изводил?"

Медленно, с прекрасного неба начали падать снежинки.

Толпа ликует, а природа плачет. Только делает она это в своей манере, доступной только ей. Такого рёва людей я никогда не слышал.

"Из-за них, я убивался?"

Первая снежинка, упала мне на нос. И в ту же секунду, огонь подо мной словно взбесился. Из небольшого костра, он начал доставать к ноге. Прожгло болью. Будто бы задело не только ногу, но и все тело. Я не могу забрать её назад. Отдернуть, как мне кричит вся нервная система.

Я закричал. Мне больно.

Огонь продолжал распространятся по всему телу. Он не щадил ничего. Нигде не уменьшалась его сила, интенсивность. Беспощадная казнь. Моим палачом выступал обезличенный огонь.

Мне кричали о возмездии. Выходит, это огонь возмездия? За все мои грехи, мне воздастся. Это пламя, которое подпитывается мыслями и чувствами других. Он не грел, а обжигал, вызывая лишь боль.

Кричи! Агония моя будет длиться вечность.

Мама! Папа! Я хочу жить!

Мой путь закончится тут. Вот так. Без хорошей концовки. Лишь я, народ, огонь и снег.

Когда голос был посажен, а я все ещё жив, случилось странное. Меня не спасли, нет, я ощущал, что продолжаю гореть. Давно обугленный я, мог видеть. Не так, как обычно. Мне виделись не люди, скорее силуэты. А в центре каждого, был огонек. Небольшой, но оттого не менее страшный.

Не огоньки же привлекали мой взор. Я видел ту, кого позабыл. В море, меж людей, была она. Её, особо четко видел я.

Она не сводила с меня глаз, своего фарфорового личика. Кукла, которая не проявляет ничего. Ни злости, ни жалости ни ненависти.

Она просила меня убить её. А я не хотел. Кричал на неё, умолял заткнуться.

И теперь, её холодный как снег лик, озарился улыбкой. Невинной улыбкой. Она что-то прошептала и истаяла, как снег на огне.

И это. Это остановило мое сердце.

Её беспощадная улыбка, заставляла себя ненавидеть. Я ожидал чего угодно, но не мирную, удовлетворенную улыбку на моей казни. Руки тянулись к её шее, убить, как она того просит. Улыбка, которая вытянула из меня все обиды, весь океан. Голова больше не болит. Как в прочем и все тело. Там больше нечему болеть.

"УБИТЬ!".

Последняя мысль, которая сопровождалась последним рыком убитого.

Моя последняя воля.

Перед моими глазами родные. Они широко улыбаются, и причину этого они и сами не знают. Почему люди улыбаются? Это приятно, улыбка приносит теплое чувство, заставляет позабыть о многом неприятном. Улыбаться, даже когда праздник не твой, здорово.

Мама, папа, тётя, дядя, всё. Они рады, когда остальные так же рады.

Мама держит торт, отец телефон.

– Загадай желание.

Желание, которое я загадал… никто о нем не должен знать, ведь тогда, оно пропадет впустую.

И пока я скрываю желание в глубине души, мне оставалось только исполнить последнюю часть ритуала…

Давай. Подуй и эти огоньки потухнут, исполняя твое желание. Затуши их, ты же можешь, я знаю.

Своей силой, своим сердцем, своим океаном, я вдохнул, наполнил грудь воздухом, который после, выпустил и весь "огонь" вокруг, все огоньки, которые находились в людских сердцах, все они должны потухнуть.

Праздник. Торт и свечи. Я точно знаю, я успел задуть их все. Все до единой.

А что было дальше? Я не знаю, ведь дальше не было меня.