Текст книги "Черный, два сахара (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Слабак, – бормочет Виктор злобно, – маменькин сынок! Ты вылетишь из университета, как пробка из шампанского, – обещает он, разворачивается и уходит в подсобку.
– Просто отдохни, – советует Шерлок, – возьми выходной и нормально подготовься.
Джон потрясен очередной его проницательностью и лишь кивает головой.
– Если будут проблемы с неорганикой, я мог бы объяснить отдельные темы – только скажи, – добавляет Шерлок и, пока Джон соображает, что это только что было, внимательно смотрит на него.
Джону хочется сказать «да, помоги мне!», но язык не слушается и отказывается поворачиваться во рту. Целую вечность они смотрят друг на друга, затем Шерлок едва заметно морщится, прикусывает свою великолепную нижнюю губу, резко разворачивается и направляется к выходу. Джон в отчаянии смотрит ему в спину, и, словно расколдованный доброй феей, жалко бормочет:
– Да, спасибо за предложение, было бы неплохо. Неорганическая химия мне явно не дается…
Но Шерлок невозмутимо, даже не сбившись ни разу, уходит, так и не оглянувшись, всем своим видом показывая, что таким, как он, предложения дважды не повторяют, а на слова таких, как Шерлок, принято реагировать мгновенно. И уж если ты такой тупица, что не в силах совладать со своими языковыми навыками, то оставайся в одиночестве. Джон готов разреветься, но очередной клиент возвращает его в мир латте и капучино. Сведения о наркозависимости в анамнезе Шерлока Джона вообще не волнуют.
В пятницу Джон берет несколько выходных, хотя работа на уикенд всегда приносит неплохой заработок, и, игнорируя звонки от Гарри, наконец-то высыпается. В зеркале Джон долго рассматривает свое изображение, отмечая и круги под глазами, и полопавшиеся капилляры. Хочется есть, но денег совсем не осталось. Джон находит засохшую булку и, вгрызаясь в нее зубами, читает учебник. Скоро в обшарпанных стенах общежития ему становится тесно и одиноко. Майк Стемфорд ушел с подружкой в кино, а Джон, как прОклятый, решает дурацкие задачки. Когда голова совсем перестает варить, он сгребает конспекты, учебник и тетради в сумку, ищет по карманам завалявшуюся мелочь и идет в парк. Лондон на удивление радует погожей погодой и отсутствием вечного тумана. На природе становится лучше. Джон проглатывает подряд три темы, быстро вникает в суть примеров, разобранных преподавателем и переписанных на бумагу старательным почерком Майка. Несколько лабораторных он выполняет почти на вдохновении, очень довольный собой, разлегшись животом на узкой скамейке в парке, а потому позволяет разуму немного отдохнуть. Пересчитав бряцающие в кармане монеты, Джон покупает сдобную булку и идет в сторону пруда, чтобы посмотреть на нежелающих улетать в теплые края уток и переключиться. Именно там он видит толпу зевак, желтую полицейскую ленту, ограждающую место преступления, сотрудников Скотланд-Ярда и, невероятно(!), долговязую фигуру Шерлока в неизменном черном пальто. Сердце предательски пропускает очередной удар, и Джона, словно на магните, притягивает к нему. Остановившись за желтой лентой, он с жадностью следит за Шерлоком. Тот изучает место преступления, тихо переговаривается с полицейскими, присев на корточки, тщательно осматривает труп. Его движения скупы и отточены, чуть театральны и сексуальны. Джон с ума сходит от желания дотронуться до матовой кожи, сжать в руках тонкие нервные пальцы – такого в кафе не случалось, скорее всего, виноват просто свежий воздух. Давно пора уходить, зеваки начинают рассеиваться, но Джон все стоит невдалеке и смотрит на Шерлока, не в силах наглядеться. В какой-то момент Шерлок оказывается один, застывает под внезапно налетевшим ветром, сунув руки в карманы пальто. Его кудри, подхваченные порывами воздушных масс, будто оживают и ведут свою, отдельную от хозяина жизнь, а Джон кусает губы и мечтает пропустить их через пальцы, чтобы почувствовать всю мягкость и податливость. Джону не стоит этого делать, но ноги сами несут к Шерлоку, переступая через желтую ленту. Остановившись в двух шагах, чуть позади него, Джон крепко сжимает руки в кулаки, засовывает их в карманы ветровки и, словно перед прыжком с вышки, на мгновение зажмуривается.
– Привет, я Джон, из кафе, – говорит он чуть хрипловатым от волнения голосом, – помнишь меня? – Шерлок молчит, не оборачиваясь, и Джон решает продолжать. – Ты предложил мне помощь с неорганикой… – Джон делает паузу, надеясь, что Шерлок как-то отреагирует на его слова, но тот все так же стоит, глядя куда-то перед собой. – Не то чтобы я не смог справиться сам, – пробует еще раз Джон, – но помощь бы не помешала. Если ты серьезно об этом говорил… Я – Джон, я уже представлялся? – он глупо улыбается, с надеждой глядя в худую, затянутую черным сукном спину. – Тебя зовут Шерлок, я знаю. Так вот, насчет неорганики…
Именно в этот момент высокий мужчина с сединой на висках, явно из полицейских, направляется в их сторону:
– Так, разойдитесь, разойдитесь, здесь вам не спектакль, – говорит он раздраженно, глядя на Джона, который ждет, что Шерлок сейчас заступится за него, – это место преступления, посторонним сюда нельзя…
Шерлок молчит, и Джон отступает, понимая, что в который раз напридумывал себе лишнего, того, чего на самом деле нет. Мужчина подходит к Шерлоку и закуривает:
– Так что скажешь? – спрашивает он, прикрывая огонь зажигалки от ветра ладонями. – Это убийство или суицид?
Джон все еще довольно близок к ним и прекрасно слышит разговор.
– Конечно убийство, инспектор, – отвечает Шерлок, – если б Андерсен не был таким идиотом, он бы вам сказал то же самое. Обратите внимание на положение рук трупа и ногти… Кстати, скорее всего, жертва приехала сюда сама, добровольно, со своим убийцей, мужчиной средних лет, страдающим астмой. У него старый плащ, и ботинки только после ремонта – ставили набойки на каблуки. Возможно, он – таксист, или же часто сидит за рулем…
– Господи, Шерлок, – пораженно выдыхает инспектор, и Джон с ним согласен, – а про астму ты как догадался?
– Я не гадаю, я знаю, – раздраженно отвечает Шерлок, и Джон наконец-то уходит, слушать разговор становится невыносимо больно – осознание собственной ничтожности в жизни этого великолепного мужчины убивает.
Джон оборачивается, чтобы бросить последний взгляд на Шерлока и видит, как тот нервно оглядывается, словно что-то ищет. Наверняка не все улики раздобыл, раздраженно думает Джон. Он накидывает на голову капюшон и почти бежит из парка – сердце кровоточит от обиды и разочарования.
Ночь он проводит плохо, остервенело решая задачи лабораторных, не позволяя себе думать о чем-то, помимо неорганической химии. Но стоит лишь на мгновение отвлечься от химических формул, как мысли вскачь несутся в направлении Шерлока. Зачем он вообще заговорил о помощи? Ведь он же сам предложил, Джону же не померещилось? Возможно, Джон разочаровал его своим поведением, или же был чересчур навязчив там, в парке. Но в любом случае, поздороваться-то Шерлок мог. Мог, но не поздоровался, даже сделал вид, что они не знакомы. Может быть, он стесняется общества Джона? Или же вообще считает знакомство с ним несущественным. Джон теряется в догадках, строит самые невероятные предположения, дико ревнует к тому лощеному красавцу с зонтом, хоть и не видел его больше ни разу, и тупо скучает по непонятным взглядам, которыми они обмениваются в кафе при встрече и после знаков внимания, оказываемых Джоном. Джон почти убедил себя, что визиты в кафе носят случайный характер, и Шерлок вовсе не демонстрировал своей заинтересованности, он даже допускает возможность найти другую подработку, лишь бы не испытывать на себе эту безумную притягательность, которую источает Шерлок, но с работой для студентов всегда есть определенные трудности, связанные с распорядком дня, а потому Джон понимает, что уйти из кафе будет сложно. Пожалуй, следует просто не замечать Шерлока, убедить себя, что его не существует, запретить сердцу глупо трепыхаться от одного взгляда серых (а может, все же голубых?) глаз. Джон засыпает под утро за столом, щекой на тетради, и ему снится прогулка по парку в компании Шерлока. Проснувшись, он понимает, что воплотить в жизнь ночные решения будет очень сложно. Все воскресенье он, не отрываясь, заполняет пробелы в неорганической химии. Майк приносит ему стаканчик кофе и пончик из столовой, и это все, что Джон съедает за день. На самом деле еда вообще не лезет в горло, но для нормального функционирования мозга нужны калории, и Джон давится тестом и сладким кофеином. Последняя лабораторная решена в четыре утра. Джон отталкивает тетрадь и заваливается в кровать, решив не ходить на утренние лекции. Он проваливается в глубокий, но беспокойный сон, а просыпается другим человеком. Яростно растираясь под душем, он отдраивает от себя дурацкую, совершенно ненужную влюбленность, смывает вместе с хлопьями мыльной пены мысли о Шерлоке, воспоминания о нем, надежды, связанные с ним, заглушает цитрусовым запахом геля запах его дорогого парфюма, который до сих пор хранит память, старательно стирает каталог его улыбок и жестов. Нет, он больше не влюблен, он и не был никогда влюблен, это все глупости, ненормальные желания, блажь. Сегодня же Джон пригласит Молли на свидание, а завтра предпримет что-нибудь еще, чтобы не думать о Шерлоке. Больше никогда. Таков план жизни Джона Ватсона, студента первого курса медицинского факультета, на ближайшее время. Джон решительно собирается на работу, старательно не замечая ноющей в районе сердца боли.
В кафе Джон преувеличенно любезен с клиентами, обсуждает с Молли погоду и репертуар кинотеатров. На предложение сходить в кино Молли, наверное, от удивления, согласилась, и теперь они выбирают фильм. Джон изо всех сил не смотрит в сторону входной двери, не ждет Шерлока, но определенно нервничает. Молли как бы случайно рассказывает, что без него, Джона, Шерлок здесь и не появлялся. Джон, изображая равнодушие, пожимает плечами и предлагает артхаусный фильм Даррена Аронофски. Прежде чем согласиться, Молли долго и требовательно смотрит на него, но Джон в ответ рассказывает глупый анекдот, и Молли отворачивается. О приходе Шерлока Джон догадывается по мечтательному взгляду Молли, направленному в сторону двери. Сам Джон не смотрит туда, продолжая готовить медовый раф, а когда Молли произносит заветное «черный, два сахара», передает заказ Виктору. Молли сердито сверлит взглядом Джона, но Джон изо всех сил не замечает ее. Виктор хмыкает и отпускает пару скабрезностей в адрес Шерлока. Джон непроизвольно морщится – даже в таком состоянии, обижаясь на Шерлока, он не может слышать о нем дурное. Клиентов, как назло, нет, и Джон на пробу поднимает взгляд, сталкиваясь с непонимающим отчаянным взглядом Шерлока. Кофе, приготовленный Виктором, стоит перед ним, но Шерлок даже не притронулся к чашке. Смартфон зажат в руке, нижняя губа прикушена ровными белыми зубами. Шерлок непроницаемо смотрит и смотрит на Джона, опять сканирует его, залезает в душу, пытается понять, и Джон злится, обида вновь поднимается мутной пеной в душе. С трудом он отворачивается от Шерлока и улыбается Виктору, преувеличенно громко смеясь над его замечанием по поводу футбольного матча. Джон вообще не любит футбол, но отчего-то слушает Виктора внимательно и кивает, кивает, кивает. Ворвавшийся в кафе ветер и пустой столик у окна с забытой чашкой нетронутого кофе говорит о том, что Шерлок ушел. Молли укоризненно поджимает губы, а Джон вдруг чувствует себя ужасно уставшим. До конца смены у него все валится из рук, настроение безнадежно испорчено. Он извиняется перед Молли за несостоявшийся поход в кино и почти сбегает с работы. Долго бродит под дождем, забыв натянуть капюшон, мечтая заболеть и умереть. А перед глазами стоит лицо Шерлока, который смотрит на Джона так, будто тот его предал. Джон знает, что поступил правильно, но ноющая боль в районе сердца расползается по груди. Джон чувствует себя самым несчастным человеком в мире. Когда лицо намокает от дождя, он позволяет себе слезы, которые можно не замечать, но грудь сотрясает от глухих рыданий, и он опять ощущает себя жалким неудачником.
Всю следующую неделю Шерлок не появляется, и это самые плохие дни в жизни Джона. Он ходит на лекции, исправно готовится к семинарам и лабораторным, работает в кафе, но не живет. Молли сочувствует ему, но это сочувствие для Джона как нож в сердце. Кажется, что происходящее правильно, ведь Джон хотел освободиться от Шерлока, но на самом деле без него мир лишился своих красок, запахов и звуков. Джон просто скучает и которую ночь просыпается с дикой эрекцией от снов, в которых Шерлок берет его за руку, ничего не говорит и только смотрит на него долгим взглядом. Просто берет за руку. Джон просыпается и плачет в подушку, чтобы не разбудить Майка, а потом мастурбирует в душе, стараясь не произнести вслух имени Шерлока. Плохие дни.
Смена в кафе тянется ужасающе медленно. Учебник по анатомии кажется написанным на марсианском, Джон не может сосредоточиться, а потому не понимает ни строчки. Виктор сегодня в легком неадеквате, возможно, он что-то принял, заключает Джон, отмечая про себя учащенное дыхание, усиленное потоотделение, подозрительный, какой-то лихорадочный блеск глаз, суженные зрачки. Джону плевать на Виктора, лишь бы он не цеплялся к ним с Молли. Кстати, Молли уходит сегодня пораньше – у нее свидание, так она говорит, и неудержимо при этом краснеет. Джон кисло желает ей хорошо повеселиться и обводит взглядом полупустое кафе. Они закрываются где-то через час. Виктор уходит в подсобку и пропадает там надолго. Джон старается не думать, чем он там занят, переворачивает страницу учебника, вчитываясь в раздел остеологии. Когда в кафе врывается ветер и хлопает входная дверь, Джон почти погружен в изучение строения височной косточки. Он задумчиво поднимает взгляд на позднего посетителя и забывает, как дышать. У двери, не двигаясь, стоит Шерлок. Он смотрит на Джона тяжелым взглядом, засунув руки в карманы пальто. Он плохо выглядит. Джон отмечает болезненную худобу, синие тени, залегшие под глазами, сухие губы и горькие складки у рта. Они целую вечность смотрят друг на друга, прежде чем Шерлок делает первый неуверенный шаг. Джон чувствует, как в его груди разливается ликующее тепло, он не может наглядеться на Шерлока, желая впитать в себя каждую его черточку, поэтому не сразу замечает, что Шерлок пошатывается. Нетвердым шагом он доходит до стойки, за которой стоит Джон, и тяжело опускается на табурет. Он так и не достал руки из карманов, его бьет крупная дрожь, а глаза кажутся почти черными, словно агаты. Они не могут быть черными, Джон видел их цвет при дневном освещении, но сейчас, в полумраке кафе, они, словно бездонные колодцы, притягивают к себе, манят и обещают вечное блаженство. У Джона кружится голова, когда он понимает, что уже давно бросился в эти омуты с головой. Шерлок все еще смотрит на него, ничего не произнося, и тогда Джон делает то единственное, что умеет делать хорошо – варит ему кофе. Черный, два сахара. Когда он пододвигает ему чашку с напитком, Шерлок судорожно вздыхает и переводит взгляд на нее. Неохотно достает руки из карманов, и Джон с ужасом видит, как они дрожат.
– Я не сорвался, – тихо произносит Шерлок в ответ на невысказанные опасения Джона, – это не наркотики. Просто не ел несколько дней – дела.
Джон и не рассчитывал на какие-то объяснения, но услышав их, достает с витрины пончик в шоколадной глазури и ставит тарелку перед Шерлоком. Шерлок мотает головой, отказываясь, но Джон, почувствовав в себе правоту и силу, произносит строго:
– Ешь! – и Шерлок ест, послушно, словно маленький ребенок, не способный отказать приказу взрослого.
Джону хочется много ему сказать: о том, что нельзя пренебрегать своим здоровьем, нельзя очертя голову бросаться в дурацкие расследования, нельзя гоняться за преступниками в одиночку, нельзя… Но Джон ведет себя, как заботливая мамаша со своим непутевым чадом: молчит, подперев щеку кулаком, любуется тем, как Шерлок ест пончик и пьет кофе, как на его скулах проступает легкий румянец, а глаза блаженно закрываются. Шерлок все еще слаб, но постепенно приходит в себя. Джон считает, что ему необходимо поспать, отдохнуть, поесть нормально – горячего бульона, а еще обязательно выпить чаю, но Джон молчит, потому что помнит свое место. Шерлок открывает глаза резко, словно рывком выныривает из сна.
– Прости, – бормочет он невнятно, – прости. Я не должен был приходить…
Он отодвигает пустую тарелку и чашку, бросает на полированную поверхность смятую купюру и поднимается, закрытый, пусть ослабевший, но как всегда независимый и самодостаточный. На его лице опять бесстрастное безразличие и какое-то надменное пренебрежение. Он не смотрит на Джона, встает и опять уходит в ночь, оставив за собой боль в области сердца. Глупого любящего сердца Джона.
– Наш мальчик хорошо порезвился, – подает голос Виктор за спиной, Джон вяло думает о том, как давно он тут стоит, – да уж, не бывает бывших наркоманов. Я уйду сегодня пораньше, ты не против?
Джон кивает, не в силах препираться с Виктором. Оставшись в кафе в одиночестве, он все еще тупо смотрит на закрывшуюся за Шерлоком дверь, механически убирает чашку, смахивает крошки. По времени уже пора закрываться. Надо еще убраться в кафе, но отчего-то на сердце неспокойно. Шерлок все еще слаб, Джон не должен был отпускать его одного. Надо было вызвать такси, если уж компания Джона так неприятна Шерлоку. Джон поспешно срывает фартук, комкает полотенце. Он, словно вихрь, носится по кафе: выключает свет, закрывает жалюзи, достает ключи, торопливо созванивается с охраной, ставит на сигнализацию и выбегает на улицу через служебный вход, некоторое время озираясь. Тревога в груди разрастается, теснит ноющую боль и заполняет Джона от пяток до макушки. Чего он боится, сам не знает. Словно ведомый третьей силой, он направляется мимо мусорных баков в сторону темного проулка, где студенты любят заниматься торопливым сексом, а наркоманы заправляются очередной дозой. Там слышится возня и приглушенные звуки. Полный нехороших предчувствий, Джон срывается на бег.
В свете тусклого фонаря Джон с ужасом узнает в сцепившихся фигурах Шерлока и Виктора. Шерлок прижат тушей Виктора к кирпичной стене. Он пытается вырваться, но хватка у Виктора крепкая, да и вообще он парень здоровый, несмотря на то, что сейчас явно под кайфом. Виктор, навалившись на спину Шерлока, уже расстегнул джинсы, и теперь пытается зафиксировать коленом бедра Шерлока, разведя их в стороны. Он пыхтит, одной рукой удерживая руки сопротивляющегося Шерлока над головой, а другой шарит по его телу, в поисках ширинки. При этом он бормочет, захлебываясь слюной и похотью:
– Мой, будешь моим… Сучка, ну, раздвинь ноги, тебе понравится. У папочки Виктора большой член, как раз для твоей задницы…
Шерлок сопротивляется изо всех сил, но сил-то у него сейчас как раз не много. Похоже, Виктору удалось приложить его чем-то по голове, по крайней мере, Джон успевает заметить на белой худой шее дорожку крови, которая в свете фонаря кажется черной. Дальнейшее происходит как во сне. Джон набрасывается на Виктора яростно, с примитивной, почти звериной жестокостью, бьет больно, до крови, до хруста в суставах, бьет и не может остановиться. Шерлок давно уже свободен, сидит на земле, держась руками за голову. Виктор мотается, как тряпичная кукла, его зубы громко клацают, в разные стороны разлетаются брызги крови, он уже не сопротивляется, только руками прикрывает голову и скулит. А Джон бьет, вспоминая все, чему научила жизнь в неблагополучном районе Лондона. Они с Гарри слишком часто попадали в передряги, когда приходилось рассчитывать только на свои ноги и кулаки. Сейчас ситуация немного другая, Джон не собирается убегать, но наказать того, кто посмел покуситься на Шерлока, он обязан.
– Джон, Джон, перестань, – сквозь яростный гул крови в ушах, Джон слышит Шерлока, который пытается остановить его, поймать за руку, оттащить от Виктора.
Джон не хочет останавливаться, но еще больше он не хочет разочаровать Шерлока, поэтому, еще раз со всей силы врезав по месиву на месте лица Виктора, он отступает на шаг. Заляпанные красным кулаки будто судорогой свело. Джон смотрит на них, пытаясь разжать, но руки не слушаются, и Шерлоку приходится несколько раз стукнуть по сомкнутым пальцам, чтобы они наконец расслабились.
– Пойдем, – тянет Шерлок его в сторону, – пойдем.
Джон приходит в себя и поворачивается к нему:
– Как ты себя чувствуешь? Голова кружится? Тошнит? – переключение режима «защитник» на режим «доктор» происходит мгновенно. – Тебе нужна помощь.
– Я… Да… – Шерлок громко сглатывает. – Не знаю, кажется, голова… – он не договаривает и начинает заваливаться на Джона.
Джон подхватывает его и соображает, что лучше сделать: отвести Шерлока в больницу или привести домой, в общежитие. До больницы далеко, до дома близко. Выбор сделан в пользу общежития. В конце концов, в случае чего, оттуда всегда можно вызвать скорую. Джон подхватывает Шерлока, обнимая его за талию, перекидывает его руку себе через плечо и ведет в сторону университетского городка. Удачно, что Майк Стемфорд сегодня дежурит, не придется объясняться с соседом по поводу непрошенного гостя. Всю дорогу до общежития Шерлок молчит, лишь изредка шипит сквозь зубы и стонет. Джон подозревает, что иногда он просто отключается, но времени на выяснение обстоятельств нет. Джон лихорадочно вспоминает состав своей домашней аптечки и радуется, что в свое время не пожалел денег, когда ее заполнял. В общежитие они попадают без проблем, не встречая никого на своем пути. Джон заводит Шерлока в их с Майком Стемфордом комнату и сгружает того бесчувственной куклой на свою кровать. Несмотря на дикую ситуацию, заботиться о Шерлоке Джону приятно.
Шерлок сидит на кровати Джона и смотрит неотрывно на то, как Джон с любовью достает из шкафа свою аптечку, раскладывает на столе ватные тампоны, перекись водорода, пластырь…
– Мне нужно осмотреть тебя, – мягко говорит Джон, как бы спрашивая разрешения, и Шерлок кивает, соглашаясь.
Джон легкими касаниями проверяет состояние ребер:
– Слава богу, не повреждены, – улыбается он краешком губ.
Не то, чтобы Джон успел поработать по специальности, скорее сказываются навыки боевой юности в родном бандитском квартале.
– Дышать не больно, – соглашается Шерлок, – пара синяков, не более.
– Ладно, – кивает Джон, – тогда голова. Можешь чуть наклониться?
Шерлок безропотно наклоняет голову, почти уткнувшись носом Джону в живот, отчего у самого Джона в животе начинают порхать пресловутые бабочки. Он надеется, что они не сильно шумят, что Шерлок ничего не услышит и не догадается о состоянии Джона. Он вдыхает в себя запах Шерлока, его дорогой парфюм с нотками пота и крови, облизывается и осторожно раздвигает волосы на затылке, мельком отмечая ушную раковину и аккуратную мочку, которую тут же хочется прикусить. Джон судорожно вздыхает, сосредотачиваясь на ране. На самом деле не все так плохо, он ожидал чего-то более ужасного. Чем бы Виктор ни приложил Шерлока, спасибо, что не убил. Джон осторожно заливает рану перекисью водорода, промывая и останавливая кровь, завороженно наблюдая, как прозрачная жидкость стекает Шерлоку по длинной шее за белоснежный ворот рубашки, заляпанный рыжими подсохшими пятнами. Джон обтирает кожу шеи, ликвидируя безобразную коросту, затем берет ватный тампон, стерильный бинт и с нежностью бинтует голову Шерлоку. На несколько долгих секунд Джон медлит убирать руки от столь манящих волос, но все же неохотно поправляет повязку и чуть отталкивает Шерлока, давая понять, что закончил. Шерлок опять смотрит на Джона и молчит, лишь иногда вздыхает и облизывает пересохшие губы.
– Теперь твое лицо, – Джон кажется себе маньяком, но ничего не может с этим поделать, с предвкушением разглядывая ссадину на левой скуле Шерлока.
Он нежными, почти ласкающими движениями промывает царапины, наклоняется и дует, чтобы не было больно, почти касаясь своей щекой щеки Шерлока, осторожно наклеивает пластырь. Шерлок, кажется, совсем не дышит, и Джон отчаянно краснеет, боясь, что он догадался о той буре чувств, которая в данный момент бушует в его душе.
– У тебя еще что-то болит? Голова кружится? Тошнит? – выдавливает он из себя вопросы, чтобы замаскировать свое смущение заботой.
– Не кружится, не тошнит, не болит, – отвечает Шерлок, с секунду прислушиваясь к себе.
– Отлично, – кивает Джон, – в других обстоятельствах я бы посоветовал тебе принять душ, но лучше всего тебе сейчас поспать – ты слишком устал. Я налью сока, – Джон точно знает, что у Майка есть пакет апельсинового, – и ложись, – на этом месте Джон замирает, боясь услышать возражение и намерение поскорее отсюда убраться.
– Нет, – мотает головой Шерлок, и сердце Джона падает вниз, – теперь твоя очередь.
– Чего? – не понимает Джон.
– Руки покажи, – велит Шерлок голосом, не терпящим возражений.
Его сонливость и усталость куда-то испаряются или просто уходят на задний план. Джон удивленно показывает свои руки, только сейчас замечая сбитые костяшки и ссадины. Почему-то когда он мыл их, ничего подобного не видел. Теперь уже Шерлок с величайшей осторожностью обрабатывает ему раны, дует, чтоб было не больно, сосредоточено мажет заживляющей мазью и клеит пластырь.
– Готово, – он с гордостью смотрит на дело рук своих, а затем переводит взгляд на Джона, и тот вдруг замечает, что цвет глаз Шерлока серо-зеленый.
Это невероятное открытие настолько поражает Джона, что он задумывается на добрые несколько минут, за которые Шерлок успевает вернуться в полусонное состояние. Джон поспешно вскакивает, находит у Майка пакет сока, сует Шерлоку свою кружку и, пока тот пьет апельсиновый нектар, роется в шкафу. Он находит чистую футболку и спортивные штаны, застенчиво протягивает все это Шерлоку, торопливо оговариваясь, если вдруг Шерлок еще не понял, что Джон хочет, чтобы он остался:
– Конечно, ты можешь уехать, но такси придет не скоро, а ты слишком ослаб. Ты мог бы переночевать у меня, сосед на дежурстве, ты никого не стеснишь.
– Почему? – тихо спрашивает Шерлок, требовательно вглядываясь в лицо Джона.
– Что, почему? – не понимает Джон.
– Почему ты привел меня сюда? – формулирует Шерлок свой вопрос более развернуто.
У Джона слишком много вариантов ответа: «потому что я тебя люблю», «потому что ты прекрасен, и я хочу получить тебя в свое вечное и единоличное пользование», «потому что я просыпаюсь с твоим именем на устах», «потому что я фантазирую о тебе, когда дрочу в душе»…
– Потому что ты несколько раз отключался, я не знал, где ты живешь, сюда тебя привести было быстрее, чем в больницу, – на пробу предлагает Джон несколько безобидных полуправд.
Шерлок со странным взглядом слушает его сбивчивую речь, кивает, соглашаясь, но на лице мелькает сомнение, будто спрашивал он не об этом. Наконец, он просто отводит глаза и прижимает вещи Джона к груди. Джону хочется остаться, помочь переодеться, сделать для Шерлока хоть что-нибудь еще, но вместо этого он идет в душ. Когда Джон возвращается, быстро вымывшись под холодной водой, Шерлок уже спит, переодетый в его футболку и штаны, подложив сложенные лодочкой ладони под щеку, подтянув колени к груди. Штаны Джона ему безбожно малы, а футболка задралась на спине, обнажив пару синяков от лап Виктора. Джон накрывает его своим одеялом и ложится на кровать Майка. Джону кажется, что он не будет спать всю ночь, охраняя покой Шерлока, но через мгновение веки его закрываются, и он проваливается в глубокий без сновидений сон.
Джон просыпается утром бодрым и отдохнувшим, а Шерлок еще спит, почти не поменяв положения тела. Джону даже кажется, что он не дышит, но прислушавшись, улавливает едва слышное сопение. Некоторое время Джон любуется спящим Шерлоком, а потом одергивает себя, посчитав, что будет неправильным пялиться на человека в бессознательном состоянии, то, что именно этим Джон планировал заниматься всю ночь, его мало смущает. Он начинает бодро собираться на лекции: принимает душ, кое-как бреется, одевается, бросает в сумку тетради и учебники. Перед уходом, Джон царапает записку Шерлоку о том, что тот может спать в его комнате сколько угодно и борется с собой, гася желание коснуться пальцами щеки Шерлока. На гистологии Джон предупреждает Майка о госте в их комнате, думает о Шерлоке на анатомии, на физиологии гадает, чем тот занимается сейчас, пропускает мимо ушей лекцию по физике и с трудом заставляет себя собраться на практике по неорганической химии, с которой еще совсем недавно были связаны очень плохие воспоминания. Джон решает уйти с латыни и бежит домой. По дороге он заглядывает в студенческую столовую, где покупает для Шерлока три пончика и стаканчик кофе. Джон надеется, что Шерлок никуда не ушел. Шерлок все еще спит, и это особенно умиляет Джона. Еду для Шерлока Джон ставит на тумбочку рядом со своей кроватью, рвет не понадобившуюся записку и отвечает на звонок Гарри. Разговор неприятный – Гарри опять пьяна, рыдает и жалуется на свою подругу. Джон понимает, что насладиться обществом спящего Шерлока не получится – оставив ему очередную записку, он едет вытаскивать сестру из бара. Провозившись с Гарри, Джон едва не опаздывает на работу. Виктора за стойкой не наблюдается, а нервничающая Молли рассказывает о том, что тот уволился.
– Приходил весь избитый, лицо – сплошной синяк, – шепотом говорит она, – нескольких зубов впереди нет. Кто его так? Наверное, дружки-наркоманы. Ты знаешь, что он продавал наркотики?
Джон кивает, в нужном месте удивляется, а сам про себя гадает, появится ли Шерлок. То есть Джону понятно, что Шерлоку сегодня здесь делать нечего, но глупое сердце все еще надеется на встречу. Шерлок, конечно, не появляется. Более того, когда Джон возвращается в общежитие, его кровать пуста. Еды на тумбочке нет, записка отсутствует, спортивные штаны аккуратно сложены и лежат на стуле. Футболку, вероятно, Шерлок позаимствовал, в связи с утратой частью своего гардероба качеств, пригодных для носки. Более никакого напоминания о том, что в этой комнате находился Шерлок, не осталось. Джон с сожалением вздыхает, отдает ничего не понимающему Майку купленный взамен выпитого пакет апельсинового сока и ложится спать, не перестилая постель. Возможно, Джону всего лишь кажется, что постель пахнет Шерлоком, но с этой иллюзией он расставаться не хочет.
Шерлок не появляется в кафе вот уже три дня. За это время Джон успевает изнервничаться до предела и напридумывать себе бог знает что. На место Виктора в кафе берут Теда, рыжего добродушного парня с филологического факультета. Парень сразу начинает проявлять симпатию к Молли, которая мило краснеет и смущается. Джон отводит Теда в сторону и делает ему дружеское предупреждение, как если бы Молли была его сестрой, типа «обидишь ее и будешь иметь дело со мной». С подружками Гарри такие беседы не имели большого успеха, но Тед впечатлен и заверяет, что у него «серьезные намерения». Молли улыбается, наблюдая, как они возвращаются вместе после «перекура» (оба не курят), а Джон доволен, ведь если Молли перестанет бросать на Шерлока влюбленные взгляды, на одного конкурента будет меньше. Шерлок! Не то, чтобы Джон уверен, что он когда-нибудь вернется, но по-прежнему надеется на встречу. Ведь что-то было между ними, правда? Шерлок действительно ночевал в постели Джона, у него даже есть доказательства – запах, который все еще хранит подушка и простыня. Шерлок появляется по истечении трех дней с момента самоувольнения Виктора. Он все еще худой, но выглядит как человек, выздоравливающий после тяжелой болезни. Он нерешительно входит в кафе и замирает у входа, отыскивая взглядом Джона. Они смотрят друг на друга, словно два заговорщика, и Шерлок, вместо того, чтобы свернуть к своему столику, идет прямо к барной стойке.
