Текст книги "Черный, два сахара (СИ)"
Автор книги: Ifodifo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
– Опять этот красавчик, – сквозь зубы цедит Виктор, поглядывая куда-то за плечо Джона.
Джон вздыхает, готовя американо для парочки студентов.
– Я ему нравлюсь, – говорит Виктор через некоторое время, когда Джон принимает заказ от пожилого мужчины в плаще на доппио.
Джон лишь пожимает плечами – по его мнению, Виктор слишком высокого мнения о себе.
– Пойду, возьму телефончик, – Джон, у которого образовалась пауза в клиентах, с интересом провожает его взглядом.
Он смотрит, как Виктор подходит к столику у окна, где сидит высокий темноволосый парень в черном пальто. Парень не видит Виктора – он увлеченно что-то пишет в своем смартфоне. Над плечом вздыхает Молли.
– Дохлый номер, – говорит она тихонько, – это же Шерлок.
– Ты его знаешь? – с интересом спрашивает Джон, наблюдая за Виктором и парнем с телефоном.
– Он – химик, видела несколько раз в университете, – голос Молли подозрительно дрожит. – Он не заводит отношений, он слишком… – она замолкает, не в силах подобрать подходящих слов.
– Он из другого мира, – констатирует Джон, отмечая дорогую одежду и гордую осанку, – не для таких, как мы, – оборачивается к Молли, чтобы убедиться, что правильно ее понял.
Щеки Молли пылают, но она лишь кивает, соглашаясь. Разговор между Виктором и Шерлоком (Джон легко переводит безличное «парень» на имя собственное), принимает драматический оборот. Виктор, доминировавший до этого, слегка нависнув над ним, теперь отступил на шаг. Его лицо покрыто некрасивыми красными пятнами, он кусает губы, руки трясутся. Шерлок говорит ему что-то, едва скользя взглядом по всей его напряженной фигуре. Наконец Виктор что-то бросает в ответ, разворачивается и почти сбегает. Так и не взглянув на удивленных Молли и Джона, он скрывается в подсобке, а к Джону подходит очередной клиент. Перед тем как принять заказ, Джон еще раз смотрит на Шерлока и вздрагивает, поймав его взгляд. Шерлок глядит непонятно, непроницаемо, будто изучает, сканирует. Джону должно быть неуютно от этого пронизывающего взгляда, но он лишь тепло улыбается в ответ – Виктор ему откровенно не нравится. Когда Джон отдает латте клиенту и выискивает взглядом Шерлока, того уже нет – столик пуст, одинокая кружка с недопитым кофе стоит на краю.
– Он странный, – опять вздыхает за его плечом Молли и направляется к столику с подносом и метелкой.
Она официантка, и это – ее работа. Джон опять пожимает плечами, удивляясь, как вообще их миры пересеклись здесь, в маленьком студенческом кафе. Он почти уверен, что Шерлок больше не придет. Он не подходит этому месту, как бриллианты уборщице в мотеле. Так же абсурдно и нелепо. Шерлок в кафе – инородное тело, не подлежащее смешиванию и растворению.
Джон очень удивлен, когда видит Шерлока на следующий день за тем же столиком.
– Черный, два сахара, – говорит Молли в ответ на его удивленный взгляд.
Джон впервые готовит кофе с желанием, чтобы он понравился. Выбирает самую красивую чашку (хотя нельзя сказать, что они чем-то отличаются друг от друга), и наливает так, чтоб пенка покрывала поверхность до самых краев. Это меньшее, что он может сделать для человека, поставившего на место Виктора Тревора, наглого засранца с мерзкими манерами (Джон подозревает его в связях с наркодилерами, но доказательств, конечно, нет). Виктор вчера до самого конца смены ни разу не открыл рот, чтобы понасмехаться над Джоном или Молли, ни разу не нахамил клиентам и даже безропотно выполнил свою часть работы по уборке кафе после закрытия. Вряд ли стоит рассчитывать, что подобное поведение Виктора будет теперь постоянным, но хотя бы вчерашний день прошел без вечных стычек и глупых подколок, за что Шерлок заслужил всевозможные бонусы. Молли относит кофе за столик и задерживается на несколько секунд, кусая губы и краснея. Джон не в силах отвести от них взгляд, он почти уверен, что Молли не решится заговорить. Молли отступает на шаг, когда Шерлок удивленно поворачивает в ее сторону лохматую голову, и ретируется. Шерлок провожает ее взглядом и медленно переводит его на Джона. Кончики ушей Джона стремительно краснеют, и он с облегчением встречает очередного клиента, все еще ощущая на себе изучающий взгляд Шерлока. Периодически, в перерывах между глясе и айриш, Джон исподтишка разглядывает Шерлока. Тот по-прежнему что-то пишет в своем смартфоне, не обращая внимания на сменяющие друг друга компании студентов. Его кофе наверняка давно уже остыл, но нового он себе не заказывает. Джону кажется, что имя «Шерлок» удивительно подходит его удлиненному лицу, мягким вьющимся почти черным волосам, раскосым глазам и выразительным, словно нарисованным губам. Он нравится Джону абстрактно, как картина в музее или фотография на выставке – красивое аристократическое лицо, воспринимающееся почему-то в черно-белой цветовой гамме. Джон не может разглядеть издалека цвет глаз Шерлока, но ему кажется, что они должны быть серыми, холодными и сумрачными, как вечный лондонский туман. Джон пропускает, когда Шерлок уходит, занятый обслуживанием целой вереницы желающих выпить кофе. После его исчезновения за столик устремляется компания девушек-готов, и Молли поспешно, но бережно забирает со стола недопитую чашку. Молли влюбилась, кажется Джону. Впрочем, он и сам немного влюбился в эту холодную недоступность. Джон уверен, что все пройдет, но на следующий день с замиранием сердца вглядывается в каждого входящего в кафе. Шерлок приходит около семи. Ветер врывается вслед за ним, взметнув полы его пальто и растрепав непокорные кудри. У Джона в груди разливается блаженное тепло, а губы расплываются в дурацкую улыбку. На мгновение они встречаются глазами, но Шерлок не отвечает на улыбку, просто смотрит несколько мгновений, опять сканируя, и отворачивается, направляясь к своему столику. Джон должен чувствовать себя глупо, но это не так – он ведь не рассчитывал на ответную улыбку, разве можно ожидать какую-то реакцию от Венеры Милосской?
– Черный, два сахара, – едва слышно говорит Молли, и Джон достает турку.
Он отмеряет ложечкой кофе, наливает воду, его движения отточены до автоматизма. Джон пытается убедить себя, что это всего лишь кофе для очередного клиента, но почему-то перед тем, как протянуть Молли чашку, бросает в густую пену два листочка мяты. Это ничего не значит, не влияет на вкус, это просто знак внимания, убеждает он себя, но все же сердце перестает биться, когда Молли ставит перед Шерлоком заказ и поспешно отходит. Джон видит, как Шерлок удивленно поворачивается и отыскивает взглядом Джона, а потом медленно подносит чашку к губам. Они смотрят так друг на друга всего мгновение, потом к Джону подходит очередной клиент, а когда клиент уходит с конпанно в руках, Шерлок уже вновь погружен в свой смартфон. По крайней мере, он не выразил недовольства, убеждает сам себя Джон, по крайней мере, он не сбежал от назойливого внимания. Джон доволен, и все оставшееся до конца смены время, тихонько напевает про себя битловскую песню о морже. Когда Шерлок уходит, ветер вновь врывается в кафе, чтобы полы пальто разлетелись в стороны, придав инфернальность всему его облику. Джон смотрит Шерлоку в спину и вновь улыбается, глупо и влюбленно. Но это, конечно, ничего не значит.
Это по-прежнему ничего не значит, хотя Джон не может перестать думать о Шерлоке на лекциях, он не может перестать представлять его лицо и предвкушать встречу с ним. Джон гадает, придет ли он сегодня, на неорганической химии, а на гистологии, вместо pediculus humanus рисует мужчину в длинном пальто и копной черных волос на голове. Рисунок Джону не нравится, и он с неудовольствием возвращается к микроскопу. Майк Стемфорд удивленно заглядывает Джону в тетрадку и лишь качает головой. Джон едва успевает справиться с заданием до конца пары, и, попрощавшись, спешит на работу. Опоздание неприемлемо, ведь деньги нужны до зарезу, на жалкие крохи стипендии ему не протянуть, а еще иногда он подбрасывает деньги Гарри, которая как раз сейчас на мели в поисках работы. Не то чтобы ему самому хватало, но помощь сестре остается приоритетной. Иногда Джон подумывает о еще одной работе, но понимает, что тогда времени на учебу совсем не останется, а вылететь из университета он не может себе позволить. Мальчик из неблагополучной семьи не должен потерять свой единственный шанс хоть чего-то добиться в жизни. На работе Джон пытается гнать назойливые мысли о Шерлоке, привычным движением наполняя чашку капучино, улыбаясь Молли и игнорируя бурчание Виктора.
– Опять приперся, – шипит тот за спиной, и Джон вскидывает голову.
В дверях действительно стоит Шерлок, встряхивая кудрями, словно собака, и Джон зависает, завороженно наблюдая, как тысячи мельчайших бриллиантов лондонского дождя разлетаются в разные стороны. Нерешительная улыбка трогает его губы, и Шерлок дергает уголком рта в ответ, прежде чем отвести взгляд и направиться к своему столику.
– Черный, два сахара, – дежурно говорит Молли, не отрывая взгляд от Шерлока.
Она ждет кофе, а Джон с трепетом его готовит. Перед тем как отдать заказ Молли, он добавляет корицы – любимое сочетание Джона, который одно время экспериментировал с добавками. Молли молча забирает чашку и относит ее за столик у окна. Шерлок замирает, прежде чем сделать глоток, и Джон не может отвести от него глаз. Когда они встречаются взглядами, щеки Джона предательски алеют (Джон проклинает свою реактивную способность окрашивать открытые участки тела душевным смятением), но взгляд не отводит, чтобы не показать слабину, ощущая себя подопытным кроликом под изучающим тяжелым взглядом Шерлока. Определенно, ни к чему хорошему это дурацкое заигрывание не приведет.
– Корретто, – заказывает очередной клиент, и Джон отводит взгляд, убеждая себя, что речь не идет о заигрывании, это всего лишь комплимент от шеф-повара.
История продолжается под злые взгляды Виктора и мечтательный Молли. Шерлок и Джон по-прежнему не продвинулись дальше чашки кофе, но Джону кажется, что он стремительно несется вниз с крутой горы, и момент, когда он мог бы затормозить, остался далеко позади. Что думает об этом Шерлок, Джон не знает.
На десятой чашке Джона вдруг осеняет, что добавлять незнакомцам в кофе непрошенные пищевые добавки опасно, вдруг Шерлок аллергик. И следующую чашку кофе Джон сопровождает пиалкой с имбирем и стаканом негазированной воды. Молли удивленно вскидывает брови вверх, но не комментирует происходящее. У столика Шерлока на сей раз она задерживается дольше обычного, а Джон ловит взгляды обоих и нервничает. Они явно говорят о нем. Когда Молли возвращается, Джон старается не смотреть на нее.
– Он просил передать, что не страдает аллергией, – говорит она тихо.
Джон поражен и восхищен проницательностью Шерлока, меньшее, на что он мог рассчитывать, изменив привычный ход вещей, – вопрос или просьба объясниться. Джон кивает Молли, принимая к сведению слова Шерлока, но Молли не уходит (глупо было бы на это надеяться).
– Что между вами происходит? – спрашивает она, пытаясь поймать взгляд Джона.
– Нами? – Джон искренне горько удивляется. – Нет никакого «нами», Молли. Есть интерес и восхищение с моей стороны, – Джон предельно искренен с Молли в отношении своих чувств, – и холодная снисходительность английской королевы к своим подданным – с его.
– Не понимаю, – хмурится Молли, – про английскую королеву не понимаю.
– Английская королева позволяет собой восхищаться, она даже может потрепать по щеке влюбленного в нее школьника, но она останется английской королевой, недоступной и далекой.
Молли неодобрительно качает головой и возвращается к разглядыванию Шерлока.
– Он смотрит на тебя не как английская королева, – говорит наконец она.
– Он почти не смотрит на меня, – возражает Джон – взгляд при входе в кафе и когда Шерлок дегустирует очередное творение Джона нельзя отнести к глаголу длительно совершаемого действия.
Джон вздыхает и возвращается к учебнику по анатомии, который он пытается читать, когда нет клиентов. Но мысли то и дело уносятся к Шерлоку, мешая сосредоточиться.
– Он пялится на тебя, – возмущается Виктор через два дня.
Его мерзкие манеры вернулись довольно быстро после того памятного происшествия, и он опять хамит клиентам и насмехается над коллегами. Джон удивленно озирается и видит лишь склоненную над смартфоном лохматую голову.
– Ты бредишь, – презрительно кривит он губы, принимая заказ на два латте маккиато, – он даже не смотрит в мою сторону.
Виктор показывает неприличный жест под барной стойкой, отчего Джон краснеет и сердится.
– Он смотрит на тебя, когда ты этого не видишь, – подтверждает позднее Молли. – Если б он так смотрел на меня…
Джон отыскивает взглядом узкую спину, обтянутую черным, и убеждается, что Молли ошибается. Определенно, он не интересен Шерлоку в том смысле, в котором они с Виктором пытаются Джона убедить. Здесь скорее… интерес естествоиспытателя. Джон вновь чувствует себя подопытным кроликом, у которого из груди сердце готово выпрыгнуть от любви при приближении вивисектора. Джон только что подумал о любви? Нет, конечно, просто восхищение, как картиной. Джон в который раз успокаивает себя фальшивыми образами, сложившимися в голове, но где-то на заднем плане свербит мысль о том, что влюбленность все же есть, причем сильная. Именно от нее у него случаются приступы непонятного сердцебиения и меланхолической задумчивости. Пора заканчивать с этой затянувшейся комедией, но Джон не в силах первым разорвать эти недоотношения. Возможно, и разрывать-то нечего, возможно, все существует только в его воображении.
Неприятная история случается в среду. Джон замотан от большого количества клиентов, которые идут нескончаемым потоком. Вереница капучино, латте и эспрессо вводят его в состояние транса, когда все делается на автопилоте, без лишних слов и мыслей.
– Ваш маккиато, – говорит он толстяку в клетчатой рубашке и жилетке, называет цену и отсчитывает сдачу. Дежурная улыбка следующему клиенту: – Я готов принять ваш заказ.
– Эй, парень, – возмущается толстяк, разглядывая свое портмоне, – ты мне неправильно дал сдачу. У меня двадцатка была, и где она? Что ты мне мелочь суешь, где мои деньги?
– Вы ошибаетесь, – тихо отвечает Джон, стараясь не привлекать внимание остальных посетителей, – вы дали мне…
Толстяк не дает закончить:
– Я в курсе, сколько тебе дал. Где моя сдача?
Джон тоскливо оглядывается на Молли, понимая, что попал на ту редкую породу людей, которые будут до последнего с пеной у рта доказывать свою правоту, а потом даже не извинятся, когда поймут, что ошибались.
– Вы дали мне… – терпеливо повторяет Джон, но толстяк не слушает, продолжая верещать.
Очередь начинает волноваться, подходят еще люди, желающие поприсутствовать при скандале.
– Ты всегда обсчитываешь честных граждан, – сыпет оскорблениями толстяк, – поди на дозу не хватает. На нас руки нагреваешь! Вор!.. Да вы посмотрите на него, люди добрые! А ну возвращай мои деньги, сопляк!
Джону кажется, что все собравшиеся смотрят на него осуждающе, соглашаясь, что он, Джон, настоящий вор. Самое неприятное, что где-то в кафе сидит Шерлок и наверняка слышит все те оскорбления, которыми его осыпают.
– Если вы настаиваете, я могу закрыть кассу и пересчитать выручку, – убитым голосом говорит Джон, понимая, что это вряд ли его спасет от продолжающегося скандала.
Краем глаза он замечает злорадную ухмылку Виктора, сочувствующий взгляд Молли. Клиенты начинают возмущенно переговариваться, а толстяк заявляет в запальчивости:
– Ты думаешь, я такой дурак, что поверю, будто ты положил мои деньги в кассу? А ну выворачивай карманы!
Джон с ужасом понимает, что сейчас его начнут обыскивать, и может быть у него и вправду в карманах затерялась какая-нибудь двадцатка, он точно не помнит свою наличность.
– Я… – он бледнеет, и его начинает тошнить от всего этого фарса.
Толстяк напирает, разбрызгивая зажатый в руке стаканчик с маккиато:
– Пусть вывернет карманы. Вызывайте полицию!
– На вашем месте я бы этого не делал, – спокойный чуть глуховатый голос разносится над толпой.
Толстяк разворачивается в запальчивости собираясь спорить, а Джон со стыдом отводит глаза – пожалуй, не так он мечтал впервые заговорить с Шерлоком.
– Это еще почему? – удивляется толстяк, поворачиваясь на голос и снизу вверх глядя на Шерлока, возвышающегося над ним почти на две головы.
– Та самая двадцатка, о которой вы только что столь громогласно вещали, была вами уплачена этим утром некоему Питу в счет погашения долга за то, что сейчас лежит в нагрудном кармане вашего жилета, – Шерлок брезгливо указывает аристократическим пальцем на высовывающийся краешек целлофана. – Думаю, полицию заинтересует состав белого порошка, который вы там храните. И еще, прежде чем огульно обвинять кого-то в воровстве, стоит вспомнить, что именно вы систематически обкрадываете своего хозяина, нагреваясь на замене фирменных запчастей китайским ширпотребом.
Толстяк пятится, прикрывая карман растопыренной пятерней, его дряблые щеки покрывает испарина, глаза испуганно вытаращены, а губы дрожат.
– Как вы узна… – вырывается из него хриплый выдох, а затем он просто шевелит губами, не произнося ни слова, в глазах читается неподдельный ужас.
– Элементарно, – хладнокровно отвечает Шерлок, – стоит просто повнимательнее на вас посмотреть. Но если вас действительно интересует, как я все это узнал…
– Это неправда, – взвизгивает толстяк, приходя в себя, и пятится, пятится, пятится сквозь расступающуюся перед ним толпу.
Так он и вываливается из кафе, задом вперед, а Шерлок лишь пожимает плечами, прежде чем взглянуть на Джона.
– Потрясающе, – шепчет Джон, восхищенно глядя на Шерлока, а тот молчит, никак не показывая своего отношения к произошедшему.
– Черный, два сахара, с собой, – говорит он, по-прежнему не отводя взгляда, и Джон поспешно кивает.
Он готовит кофе трясущимися руками, кусает губы и все пытается придумать, как бы попросить телефон, но при этом понимает, что никогда не осмелится этого сделать. В конце концов, в знак благодарности он просто дает двойную салфетку с изображением жирафа – остаток от детского праздника, который как-то проводился в их кафе. На сей раз Джон обходится без пищевых добавок – в голове еще царит хаос и правильного вкусового сочетания он сейчас просто не выдаст. Шерлок принимает кофе молча и замирает на секунду, прежде чем отвернуться, будто чего-то ждет. Джон кусает губы и все же решается бросить ему в спину:
– Спасибо! Я – Джон… – рука зависает в воздухе.
Шерлок уходит, не обернувшись, и Джон понимает, как жалко выглядит его попытка познакомиться.
– Заносчивый мудак, – радостно ухмыляется Виктор.
– Торре, – заказывает очередной клиент.
– Как он это делает? – удивляется Джон позднее, и Молли в ответ улыбается.
– Я слышала кое-что, – признается она, – будто ему достаточно взглянуть на человека, чтобы все про него узнать. Он даже иногда помогает полиции. Не то чтобы я интересовалась им, – не договорив, Молли краснеет.
– Значит, он химик? – задумчиво произносит Джон, с трудом подавляя в себе желание начать расспрашивать.
– Да, – подтверждает Молли, – он вроде как на свободном графике или дистанционном обучении, я толком не знаю. Он иногда появляется в университете, но на лекции не ходит. Они ему не нужны, он и так все… – она делает неопределенный жест рукой, который должен выразить превосходную степень осведомленности Шерлока в химии и других науках.
– Понятно, – Джону ничего не понятно, но продолжать расспрашивать он не рискует, чтоб не показаться банальным сталкером.
По дороге домой Джон не перестает думать о Шерлоке и о том, что он сделал для него. По крайней мере, Джону хочется так думать. То, что он вывел толстяка на чистую воду именно для него, а не ради справедливости или спортивного интереса. И некоторое время ему удается уживаться с этой мыслью. Но затем сомнения вновь одолевают, и когда Джон ложится спать, он опять уверен, что Шерлок вовсе не заступался за него, он просто сделал то, что делает всегда – обличает преступников и врунов. На соседней кровати Майк Стемфорд потихоньку всхрапывает и что-то бормочет во сне, а Джон ворочается и вспоминает глаза Шерлока – он ошибался, когда считал, что они серые, теперь он уверен, что они голубые. Прозрачно-голубые.
На следующий день Шерлок не появляется в кафе, и Джон в отчаянии. Шерлок не приходит в течение трех дней, и за это время мир для Джона летит в тартарары. Он плохо спит, не в состоянии сосредоточиться на лекциях, рычит на Молли и вступает в перепалку с Виктором. Он почти готов подраться с терпеливым Майком или напиться, понимая, что Шерлок не приходит в кафе из-за того, что потерял к нему интерес, в чем бы этот самый интерес ни заключался. Джон готов признать, что согласен на унизительную роль подопытного кролика, лишь бы кудрявая макушка по-прежнему маячила на периферии зрения, но чудо происходит лишь на четвертый день, когда отчаявшийся Джон видит в дверях знакомый силуэт в разлетающемся пальто. Шерлок входит как ни в чем не бывало, по привычке встречаясь взглядом с Джоном на короткое мгновение, прежде чем занять свой столик у окна и достать смартфон. Джона затапливает глобальное облегчение, он широко улыбается и берется за приготовление кофе, не дожидаясь слов Молли. Когда она подходит, он добавляет в черный с сахаром щепотку ванили. Молли лишь слегка улыбается, понимая Джона без слов – в симпатии к Шерлоку они с ней солидарны. Все возвращается на круги своя, и лишь Виктор презрительно выплевывает, сверля Шерлока недобрым взглядом:
– Сучка! Вертится тут…
Джону хочется врезать ему, но он сдерживается, поскольку дорожит работой. Шерлок делает первый глоток, и Джону кажется, что он улыбается, глядя на него. Ведь можно назвать улыбкой это подрагивание уголков рта? Джон решает считать именно так и начать составлять классификатор улыбок Шерлока, при этом он старается изо всех сил не ощущать себя влюбленной школьницей.
Странный посетитель входит в кафе так, словно ведущая актриса вплывает на сцену Ковент-Гарден, замирает перед дверью, опираясь на зонтик-трость, возможно, ожидая аплодисментов. Дорогой костюм, идеальной чистоты ботинки (в такую-то непогоду, отмечает Джон), прическа, словно только что от стилиста – по всему видно, человек успешный и совершенно потусторонний для их маленького студенческого кафе. Мужчина надменным взглядом обводит кафе и останавливает его на Джоне, разглядывая откровенно и с интересом. Словно приняв какое-то решение, он кивает сам себе и направляется к барной стойке. Джон вопросительно смотрит на него, сомневаясь, что мужчина решится выпить здесь кофе, слишком уж он не подходит весьма скромной обстановке кафе, но тот произносит властным глубоким хорошо поставленным голосом:
– Черный без сахара, Джон.
Джон удивленно замирает, вопрос готов сорваться с языка, но потом понимает, для чего они все носят бейджики и смущенно кивает. Он готовит кофе старательно, опасаясь что-то пропустить или сделать не так, спиной ощущая изучающий взгляд незнакомца. Джон нервничает, но кофе получается отличный, и он с облегчением ставит чашку перед клиентом. Пока мужчина расплачивается, Джон пытается не смотреть на него, но когда тот отходит, не может не следить за ним. Лицо Джона вытягивается, когда владелец зонтика садится за столик Шерлока, и они начинают о чем-то тихо говорить. Джон не слышит о чем, а по выражению лиц и скупой жестикуляции невозможно прочитать содержание разговора. Джон то и дело отвлекается на клиентов, но продолжает бросать обеспокоенные взгляды в сторону Шерлока и его визави, и иногда ловит ответные от обоих. Определенно, они говорят о нем. Или нет? Джон смущен, расстроен и подозревает, что у него начинает развиваться паранойя. Отчего-то кажется важным то, что происходит сейчас между этими двумя. Масла в огонь подливает Виктор.
– Ого, наш красавчик пришел с дружком. Я же говорил – сучка! Повертел задом и привел еще одного хлыща, – Виктор едва не истекает ядом и злостью: – Я смотрю, Джонни, тебе тут ничего не светит. Против такого ты не потянешь, прости, друг. Этот парень не для тебя…
Обычно сдержанный и невозмутимый, Джон срывается:
– Заткнись, идиот, – и краснеет от того, что раскрылся перед этим придурком.
– Что я вижу, малыш Джонни расстроился, – противно тянет тот, – иди, папочка Виктор тебя утешит, – он пытается притянуть Джона в объятия, но Джон вырывается и отталкивает Виктора.
– Козел, – выплевывает Джон, уже готовый к драке, но углубить конфликт не удается – подходит очередной клиент. Поспешно пригладив растрепавшиеся волосы, Джон натягивает дежурную насквозь фальшивую улыбку:
– Я готов принять ваш заказ.
Когда он готовит кофе по-венски, за спиной раздается:
– Спасибо, Джон. Рад был знакомству.
Джон едва не подпрыгивает от неожиданности, оборачивается и натыкается на испытующий взгляд типа с зонтиком. За своим столиком Шерлок не сводит с них настороженного взгляда. Ровно ничего не понимая в разыгравшейся только что мизансцене, Джон вежливо улыбается:
– Приходите еще.
– Это вряд ли, – усмехается незнакомец, – это вряд ли, – повторяет он задумчиво, и уходит, элегантный, подтянутый, нездешний.
А Шерлок остается, смотрит на Джона непонятно, требовательно, и что это может означать, Джон опять не понимает. Все что он может сейчас сделать, это вернуться к кофе по-венски. В его жизни слишком много сложностей, поэтому ему кажется, что приготовление кофе сейчас – самое подходящее случаю. Однако позднее мысли вновь возвращаются к незнакомцу и не могут остановить наскакивающих друг на друга домыслов и предположений об отношениях между этими двумя столь похожими и в то же время непохожими мужчинами. Засыпая под утро, Джон останавливается на варианте «любовники», отвергнув «случайные знакомые» и «друзья». Еще есть вариант «родственники» и «коллеги», но они кажутся Джону совсем уж маловероятными. Утром он уверен, что Шерлок больше не появится в кафе, но тот врывается с ветром и туманом, запутавшимися в его кудрях. Не в силах сдержаться, Джон вновь глупо и счастливо улыбается и добавляет в кофе карамель.
Гарри, которая в последнее время опять ссорится со своей подружкой и почти все время проводит в баре, напиваясь до невменяемости, вмешивается в устоявшуюся студенческую жизнь Джона. Ее приходится вытаскивать из питейных заведений, сидеть рядом, пока она не уснет, и следить, чтобы не захлебнулась собственной рвотой. Джон – хороший брат, и не в силах просто послать ее подальше, он пытается на нее повлиять, но Гарри не из тех, кто прислушивается к чужому мнению, она продолжает гробить свою жизнь, утягивая за собой и брата. Джон здорово запустил неорганическую химию: куча прогулов и задолженности по лабораторным работам. С остальными предметами он пока еще худо-бедно справляется (сказывается школьная подготовка), но пробелы в неорганике сигнализируют о скором отчислении. Джон не спит подряд три ночи, штудируя учебник, засыпает на латыни и клюет носом во время работы. Перед ним, среди салфеток, кофейников и турок, лежит тетрадь с задачами и обкусанная ручка. Джон с трудом заставляет себя вернуться к условиям в примере, но на мозг нисходит отупляющее равнодушие – очень хочется спать. Джон трет глаза, пропускает появление Шерлока и в каком-то тумане готовит кофе, раскладывая на блюдце дольки лимона. Молли относит заказ, а Джон чувствует, что засыпает.
– Это тебе, – говорит Молли, выводя Джона из состояния транса, – он просил передать, чтоб ты выспался, наконец.
– Он? – Джон стремительно краснеет и в нерешительности тянет руку к только что приготовленной им самим чашке черного кофе, который Молли принесла обратно.
Он отыскивает взглядом Шерлока и удивленно моргает, замечая сердито нахмуренные брови и чуть прищуренные от злости глаза. Джон поспешно опрокидывает в себя горячий кофе и, не замечая вкуса, жует лимон прямо с кожурой. Молли сочувственно вздыхает, а Виктор, кажется, впервые пытается вести себя по-товарищески.
– Что, не хватает времени в сутках? – спрашивает он участливо. – Чем ты занимаешься ночью?
Сердце Джона стучит в два раза быстрее, чем обычно (крепкий кофе все же лишнее для и без того ослабленного недосыпом и переутомлением организма, но взбодриться определенно нужно). Джон не реагирует на подколки Виктора, лишь кивает в сторону учебника.
– Задолженности по неорганике, – отвечает он, – должен все сдать к понедельнику, иначе меня подадут на отчисление.
Виктор сочувственно качает головой:
– Помощь нужна?
– Помощь? – переспрашивает Джон. – Каким образом ты собираешься мне помочь? Решить все задачки? – Джон устало вздыхает. – Экзамен сдавать в конце семестра, а я здорово отстал.
– Нет же, – ухмыляется Виктор, клиентов как раз нет, и он, развалившись на стуле, вещает перед Молли и Джоном словно пророк, – я могу дать тебе волшебную таблетку.
– Это что, как Нео? Красная или синяя? – губы Джона раздвигаются в подобие улыбки.
– Нет, это лучше, – заговорщицки сообщает Виктор, – выпил, и ты бодр, силен и работоспособен целые сутки. Ты можешь успеть прочитать весь курс неорганической химии и взяться за органику. Сон тебе вообще не нужен, – он достает из кармана белую таблетку в капсуле и демонстрирует ее издалека. – Чудо-средство от всех болезней. Папочка Виктор поможет всем страждущим студентам, – он протягивает Джону таблетку на ладони, и у Джона на миг появляется надежда, что таким образом возможно решить все его проблемы.
Он даже протягивает руку, когда слышит совсем рядом знакомый холодный голос:
– Не советую! Психостимуляторы, кроме кратковременного улучшения когнитивных функций, субъективно воспринимаемых потребителем как улучшение памяти и внимания, дают психическую астению, выражающуюся в головной боли, усталости, резком снижением работоспособности.
– Что? – Джон удивленно вскидывает на подошедшего Шерлока глаза, а Виктор угрожающе надвигается на него.
Шерлок не замечает угроз от Виктора, только бесконечно долго смотрит на Джона, прежде чем заговорить.
– При передозировке психостимуляторы могут вызвать нарушения психики с бессонницей, тревогой, бредом и галлюцинациями. При их частом употреблении происходит полное истощение нервной системы, угнетение психики, депрессия, – перечисляет Шерлок почти безразличным тоном, но в конце добавляет с легкой примесью сожаления: – И это я, как бывший наркоман, не говорю о зависимости. Хотя бывших наркоманов не бывает, – качает он головой, и Джону приходится убеждать себя, что горечь в его словах ему послышалась.
Джон отдергивает руку от все еще протянутой Виктором таблетки и испуганно делает шаг назад.
