Текст книги "Хранитель (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Замолчи!

Крис ничего не говорил. Не говорил словами.

Кай отвернулся, сел и обхватил колени, заметно ссутулился и вздохнул. Крис не решался протянуть руку или придвинуться к нему. Боялся разбить хрупкую тишину, скрашенную шёпотом волн.

Но. Одно большое и жирное “но” опустилось между ними, как невидимая гильотина. Крис был человеком, а Кай – вэрса. Крис не протянул бы долго на Крионе, а вэрса Криону никогда не покидали. А то, что они оба… Это мелочь. Однополыми браками вселенную уже давным-давно не удивишь. Только толку, если…

Крис всё-таки дотянулся до Кая и затащил обратно под покрывала. Прижал спиной к груди и обнял за пояс, зарылся носом в тёмные волосы, чтобы дышать Каем и греться. Хотя бы до утра. До той самой минуты, когда ему придётся уйти. Одному. Обратно в дождь, в джунгли, на базу. Уйти и ждать – до закрытия контракта. Потом его вышвырнут с Крионы. Одного опять. И ждать будет бессмысленно.

Последний шанс?

– Люблю тебя, – одними губами шепнул Крис, едва касаясь кромки уха. Выдыхал каждый звук, чтобы хоть это осталось здесь. Хотя бы часть его. С Каем. Воплощением души.

***

Утром они уже не увиделись.

Четыре дня спустя на базу Кламп пришёл новый октава. Вэрса под его началом остались те же, но на все вопросы о Кае они ничего Крису не ответили.

Как будто Кай перестал существовать вовсе.

Как будто его никогда не было.

Сладкий дурман ядовитых цветов смыло дождём и развеяло по ветру.

Посол Мао удостоился чести говорить с Восьмой Матерью спустя месяц, когда Крис прохлаждался на койке в медицинском отсеке после очередной стычки с гампоками. Сложная рана в плечо.

Посол Мао навестил его после беседы с Восьмой Матерью. И, как оказалось, это был не просто визит вежливости.

– Я даже не видел её, – сокрушался Мао, присев на стул у койки. – Это чертовски сложно – говорить о важных вещах с голосом из-за полога.

– Ну вы хотя бы говорили с ней лично. И как?

– Никак пока. Она лишь выслушала меня, но ответ не дала. Что куда более странно… капитан, она хочет вас видеть.

– Простите? – Крису показалось, что он ослышался.

– Я передал вашу просьбу о встрече с… октава Каем. Она ничего не ответила, но сказала, что желает говорить с вами. Неофициально. Через две недели в их крыле. За вами придут. Чертовщина, да? Она ни словом не обмолвилась, на кой чёрт вы ей сдались. Но нам надо обсудить стратегию.

– Какую ещё стратегию?

– Вы же понимаете, что мне нужно знать детали вашей беседы. Или она пожелает проверить мои слова… хотя бессмысленно. Я ведь сказал ей, что поручение тайное. Вы не в курсе. Зачем же вы ей понадобились?

– Ну и чего вы дёргаетесь тогда? Я ничего не знаю о вашей задаче. Вы это знаете. Она это знает. Я знаю. Стало быть, тут другое. Быть может, это касается Кая. К вам отношения оно уж всяко никакого не имеет, поэтому стратегию мы обсуждать не станем. Я просто встречусь с ней как частное лицо.

– Не нравится мне это… – Посол Мао выглядел даже хуже, чем обычно. Вечно кислое лицо его огорчённо вытянулось.

– Мне это с самого начала не нравилось. Вы полный ноль в вэрса. Набрали в отряд швали. Теперь пытаетесь испечь пирожок из дерьма. Удачи.

– Знали бы вы… – Мао обречённо махнул рукой и откланялся. К счастью. А Крис всю ночь не мог уснуть – вертелся и крутился, представляя себе встречу с Восьмой Матерью. И он не знал, как ему относиться к ней.

Крис избавился от надзора медиков за неделю до встречи с Восьмой Матерью. Повязки с него сняли чуть позднее, и рука ещё немного побаливала, но в целом слушалась неплохо.

За ним пришли дождливым вечером. Новый октава и один из примелькавшихся разведчиков. Крис оставил оружие в жилом блоке, оправил простой комбинезон и последовал за проводниками.

В крыле Матери он никогда не был раньше, да и не думал даже, что его приведут сюда хоть когда-нибудь. Не столь важная птица.

Тем не менее, его пропустили в защищённый коридор, привели на нужный уровень и пригласили в просторный пустынный зал. Велели ждать.

Рассматривать в зале было решительно нечего: невзрачные серые стены, такие же серые потолок и пол, ни одного окна и ни одной даже самой захудалой картинки.

Крис сначала стоял памятником самому себе, а потом принялся прохаживаться от стены к стене и считать шаги. Двадцать пять туда, двадцать пять обратно, сорок семь… Посчитать шаги по диагонали он уже не успел: дверь бесшумно приоткрылась, и Крис увидел высоченную девушку-вэрса. Девушка жестом велела ему подойти и запустила в соседнее помещение. Сама она заходить не стала – заперла дверь и, как видно, принялась дежурить у входа.

Крис медленно огляделся. Поначалу складывалось впечатление, что его привели в библиотеку – из-за обилия книжных полок, но мягкая мебель и прочие мелочи для уюта намекали то ли на салон, то ли на кабинет.

Она сидела за массивным столом в кресле с высокой спинкой и казалась ненастоящей. Вечные восемнадцать, белая кожа как фарфор, тяжёлые каштановые волны длинных волос и чуть раскосые золотисто-карие глаза. Безупречные и правильные черты лица, но в каждой каплей мелкая погрешность. Прямые брови, но с едва заметным изломом, прямой нос, но с легчайшей горбинкой и чуточку утолщённым кончиком, высокие скулы, но неуловимо широковатые, идеальный подбородок, но слегка зауженный. Каждой черте до совершенства не хватало жалкой мелочи, и именно это делало её по-настоящему совершенной.

Она грациозно поднялась и выступила из-за стола. Маленькая и непередаваемо женственная с её высокой узкой талией, широкими бёдрами и полной грудью. Крис смотрел на неё сверху вниз и отчётливо чувствовал разницу в тридцать сантиметров, а она смотрела в ответ с царственным величием, будто была выше Криса на метр.

Восьмая Мать вэрса.

Тонкая изумрудная ткань струилась вдоль её тела, когда она неспешно шла к Крису. И он с почтением коснулся протянутой ладони. Просто коснулся, как и полагалось.

– Он много думал о тебе.

Крис застыл, опасаясь посмотреть Восьмой Матери в лицо. Лишь жадно ловил её приглушённый бархатный голос.

– Капитан Крис Ву, глава отряда сопровождения посла Мао. Ты не знаешь о задании посла Мао, но я могу тебе кое-что рассказать об этом.

Крис молча последовал за Восьмой Матерью, отпустил её ладонь и послушно присел на диван рядом с ней. Прямой взгляд этой женщины Криса смущал – мудростью и глубиной, проницательностью и необъяснимым пониманием.

– Ты наверняка знаешь, что ныне война локализована. В данный момент все силы гампоков оттянуты на Криону.

Крис кивнул. Конечно же, об этом знали все. Ещё в прошлом году всех контрактников перевели на Криону или ближайшие к Крионе базы. Крис командовал отрядом, который проверял Аскольд на окраине системы, а зачищать там особо и нечего было: гампоки и впрямь перебрались на Криону.

– Об этом знают представители миров, входящих в эту систему. Они хотят закончить войну.

– Войну нельзя закончить, сложив оружие и перестав сражаться.

– Именно. – Восьмая Мать улыбнулась с горечью. – Посол Мао прибыл на Криону, чтобы сообщить вэрса о времени сброса бомбы экстра-класса планетарного масштаба.

Крис раскрыл рот от изумления. Пытался уложить в голове эти слова. Бомба экстра-класса планетарного масштаба могла означать только одно – Криона перестанет существовать. Криона просто разлетится на куски вместе с вэрса и гампоками, а на её месте останется поле астероидов. Мёртвое поле.

– Эвакуация населения? – враз севшим голосом спросил Крис, едва обрёл дар речи.

– Капитан Ву, будьте реалистом. – Восьмая Мать отлично умела язвить. – У вэрса нет космофлота. Нам он был не нужен. Можно подсчитать примерные затраты на эвакуацию силами других миров. И можно сделать поправку на то, что гампоки эвакуацию непременно заметят, а значит, сделают правильные выводы. И вот у гампоков средства есть, чтобы покинуть Криону. Никто не захочет дать гампокам шанс на побег, поэтому эвакуации не будет. Ничего не будет.

– Но… – Крис дёрнул за ворот комбинезона – ему воздуха не хватало.

– Верно. Вэрса будут принесены в жертву политике и её целям.

– Но… – беспомощно повторил Крис. Он всё ещё не мог поверить, что кто-то готов пойти на подобное. Разнести к чёрту целую планету с гампоками – это одно, но разнести к чёрту планету вэрса вместе с гампоками, вэрса и базами с контрактниками… А ведь контрактников не отзовут – ясное же дело. Гампоки ведь ничего заподозрить не должны.

– Посол Мао сообщил, что может покинуть Криону с одной из матерей и несколькими её приближенными, чтобы дать шанс вэрса начать всё сначала. Ложь, разумеется. Вэрса нужны для опытов, но мы и так результат опытов. – Восьмая Мать положила руку на спинку дивана, закинула ногу на ногу и слабо улыбнулась, разглядывая Криса.

– И что вы ответили?

– Ничего. Послу Мао. Тебе я отвечу, что ни один вэрса не покинет Криону вместе с послом Мао.

– Но вы же все погибнете. – Крис едва ворочал языком. Руки у него сами по себе сжимались в кулаки, потому что… Кай. Не только Кай, но и Кай тоже. Почему? Мерцающее сияние под пальцами, искорками по коже, что струилась под пальцами бронзовым шёлком… Так красиво. Так волшебно. Так, как не умеют люди.

– Смею надеяться, что не все. – Восьмая Мать внезапно поднялась с дивана. – Следуй за мной.

Она провела Криса к двери, но не к той, через которую он вошёл. За дверью их ждали пустые комнаты – одна за другой. Если чутьё Криса не обманывало, то они спустились на несколько уровней ниже. После – оказались в лаборатории. Назначение большинства приборов там осталось для Криса загадкой, да и вовсе перестало его волновать, когда он увидел Кая. Тот будто парил над полом, укрытый тонкой простынёй из ситца. И никак не отреагировал на Восьмую Мать и Криса.

Мать остановилась у стеклянного стола, на котором лежал Кай. Крис держался рядом и напряжённо вглядывался в смуглое лицо. Густые ресницы были неподвижными, и сказать, дышит ли Кай вообще, Крис тоже не мог.

– Что с ним? – кое-как выдавил он из себя короткий вопрос.

– Ничего, о чём бы следовало волноваться. Мы называем это глубоким сном. В его памяти хранится всё, что было важно. Когда я в этом убедилась, погрузила его в глубокий сон. Так будет лучше.

– Будет лучше для чего? – Крис повернулся к Матери и устремил на неё требовательный взгляд.

Восьмая Мать вздохнула и скрестила руки на груди. Меж бровей у неё пролегла короткая морщинка.

– Мы взломали систему военных кодов и вызвали шаттл с Риноа. Официальная версия – вынужденная эвакуация двух офицеров-контрактников для получения квалифицированной медицинской помощи и восстановления после ранений. Шаттл прибудет через семь часов в квадрат А-45, чтобы забрать пассажиров и доставить на Риноа. Один из этих пассажиров – ты. Мы подделали приказ, поэтому на базе тебя тоже не хватятся. Другой пассажир…

– Кай? – У Криса дыхание перехватило. – Почему?

– Он выбрал тебя. А ты выбрал его. И я вам это позволила, потому что твою любовь определяет такая черта как самоотречение. Я не знаю, что у вас получится. Я не вижу будущее заранее. Я вижу только вероятности. Но ты пошёл за ним, хотя другие на твоём месте не рискнули бы. Ты ни разу не нарушил запрет. И ты не оттолкнул его от себя, как прочие. Он много говорил и думал о тебе. И он… верил тебе. Я тоже попробую тебе поверить. Это дитя, – Восьмая Мать ласково погладила Кая по голове, – на которое я возложила свои надежды. Поэтому я прошу тебя забрать его с собой и покинуть Криону. Прошу тебя помочь ему освоиться и спрятаться среди подобных тебе. Потому что он – это всё, что скоро останется от вэрса. Потому что он не должен попасть в ваши лаборатории. Потому что вэрса не должны исчезнуть просто так.

– Но… – Крис умолк. Он не знал, что и как говорить.

– Я погрузила его в глубокий сон, чтобы не возникло никаких трудностей по пути на Риноа. Вэрса никогда не покидали Криону, а у твоего народа много странных вещей, которые моих детей пугают. Глубокий сон займёт около трёх стандартных месяцев. Не беспокойся, сложностей не будет. Никаких хлопот. Он всё это время будет просто спать. Даже кормить не нужно – внутренних резервов ему хватит. Разве что держи наготове натуральные фруктовые соки к концу сна. Проснётся он очень голодным. Ну к тому сроку твой контракт будет завершён. Просто научи его притворяться человеком, чтобы он смог выжить и найти новый дом для нас. Это всё, о чём я тебя прошу. Забери его отсюда, никому не отдавай и научи прятаться и выживать.

– А если я не смогу отпустить его? – уточнил Крис со слабой улыбкой.

– Такое возможно, – после долгой паузы признала Восьмая Мать и устремила на Криса пристальный взгляд. – Если он захочет остаться с тобой. Но если нет?

– Я отпущу, – глухо пробормотал Крис. – Но если он останется?

Мать перевела взгляд на Кая и вновь тронула ладонью тёмные волосы.

– Тогда люби его. Просто люби и береги. Ты сможешь?

Крис с трудом избавился от угловатого комка в горле и кивнул. Мать отступила в сторону и плавно повела рукой.

– Тебе придётся нести его.

– Мы… сейчас?

– Семь часов осталось. Сейчас. Я отведу тебя в ангар, ты возьмёшь одну из ваших… вездеход. С тобой поедет Ана, она не боится машин и покажет лучшую дорогу в нужный квадрат. Вы должны успеть и попасть на шаттл. Не стоит терять время.

Крис поколебался, но всё же склонился над столом, аккуратно завернул Кая в простыню и поднял. Шагал за Восьмой Матерью по бесконечным коридорам и уповал на её карту доступа, которая позволяла им избегать встреч с людьми и блокировать камеры.

В голове у Криса всё смешалось и до сих пор не расставилось по местам. Он с трудом верил, что вот так просто кто-то согласился уничтожить целый мир. На фоне этого всплывали в памяти слова соратников о политике и прибыли. Война позволяла политикам многое скрывать, верно. А гибель целой планеты позволила бы скрыть огромные средства уж точно. Списать как убытки. Военная необходимость. Жертвы, которых избежать нельзя. Якобы.

От этих мыслей тошнило, но история человечества всегда была такой. Изнанка каждой войны не менялась никогда.

Крис прижимал Кая к груди и безмолвно паниковал – Кай был непривычно холодным. Крис не сразу додумался, что в глубоком сне, растянутом на три месяца, процессы в организме будут замедленными.

Ана в самом деле ждала их в гаражном отделении, но выбрать транспорт предложила Крису. Вездеход подходил любой, нужно было лишь убедиться, что топлива на поездку хватит. После Крис бережно устроил Кая в салоне сзади, сунул под голову свёрнутое походное одеяло и захлопнул дверцу. Чуть не шарахнулся в сторону от неожиданности, поскольку путь ему преградила Восьмая Мать.

– Есть ещё кое-что, что ты должен знать. – Она вздохнула, но твёрдо продолжила: – Когда он проснётся, всё уже будет кончено. Здесь. Он почувствует это. Поймёт.

– Вы ему не сказали…

Крис ощутил себя пронизанным болью с головы до ног – от одного лишь взгляда.

Восьмая Мать отвернулась и произнесла тихо:

– Я не смогла. Я знаю, что чувствуют те, кто теряет близких. Я знаю, что чувствует мать, когда теряет дитя. Но я понятия не имею, что чувствует тот, кто теряет весь свой мир. Просто помни об этом. Я не знаю, что ты сможешь или не сможешь сделать. Я вообще не знаю, что ты должен делать. Просто помни – он поймёт. Он всё поймёт. И я не знаю, как он отреагирует на это. Никто не знает. Но ты должен знать и помнить. И что-нибудь сделать.

Мать на миг закрыла лицо ладонями, сделала глубокий вдох и посмотрела на Криса в упор.

– Береги его, капитан Ву. Потому что он останется последним из нас. И единственным, кто сможет это изменить. Кай – хранитель нашей вселенной, а ты – его хранитель. Если ты не спасёшь его, наша вселенная погибнет навсегда. И я отдаю его тебе только потому, что уверена – ты отдашь жизнь за него, если потребуется. Это написано у тебя здесь.

Прикосновение Матери осталось на груди Криса невидимым клеймом. Горело и ныло даже тогда, когда Криона превратилась в отдалённую точку за иллюминатором, похожую на слезу. На одну из тех слёз, что струились по лицу Восьмой Матери, когда Крис увозил её дитя.

========== Часть 5. Поцелуй ==========

Комментарий к Часть 5. Поцелуй

Доброго ночера, котики :)

Музыка к части: Emre Aydin – Dipteyim Sondayim Depresyondayim

Вот и пришло время попрощаться с этой историей. Спасибо всем, кто оставил тут частичку сердца – мы любим вас ♥

Бета, которая…

Часть 5. Поцелуй

На Риноа Крис не стал задерживаться. Потратил ровно столько времени, чтобы отметиться в штабе, закрыть контракт и купить для Кая поддельные документы. Сначала он хотел сказать прочим, что Кай – его брат, но передумал. Потом могли возникнуть сложности из-за этого при заключении брака, да и внешнего сходства никакого. В бланке для документов он написал “Кай Чонин”. Понадеялся от души, что ошибок не наляпал.

Долго думал над пунктом “дата рождения”. Потому что понятия не имел, сколько лет Каю. Смотрел на неподвижное лицо, черты которого уже выучил наизусть даже на ощупь. Кай выглядел так, что ему с равным успехом могло быть как двадцать, так и двадцать восемь.

В итоге Крис написал, что Каю двадцать четыре.

Разобравшись с документами, Крис купил билеты на Асторию в системе Савла созвездия Искры. Он мог бы потратиться на эксклюзив-билет на скоростной лайнер, но отказался от такого варианта. Зачем, если Каю спать почти три месяца? Поэтому купил обычные билеты на обычный лайнер, который заходил ещё в десяток созвездий и уйму систем. Два с половиной месяца на дорогу. Самое то. Ждать в пути было всё же легче, да и вопросов меньше. Прочие пассажиры даже не догадывались, что Крис летит не один, а Кай спал и перед глазами ни у кого не маячил.

Тогда же в пути Крис и узнал, что для Крионы всё закончилось. Планеты больше не существовало, и все праздновали – война с гампоками осталась в прошлом. Никто при этом не задумывался о цене, потому что вэрса как были экзотикой, так и остались. Они не покидали Криону, и видели их лишь контрактники, которым выпадало служить на Крионе.

А ещё никто не задумывался, что это лишь временная передышка, ведь вместе с Крионой погибли отнюдь не все гампоки, и война продолжалась в других системах. Но пока угроза не у порога, она кажется далёкой.

На возню с оформлением заявки уже на самой Астории ушла ещё неделя. Крису выделили землю в северном полушарии в лесном массиве. Позволили выбрать участок с домом – прежние владельцы убрались на планету с более мягким климатом. До ближайших соседей – двести километров по Вальскому тракту. И почти сотня километров до административного торгового центра Лау, а там почта, банк, магазин и железнодорожный вокзал.

***

Крис добирался в “Яблочную лощину” на подержанном джипе, что купил в столице. Кай продолжал спать на заднем сиденье до самого дома. И спал ещё два дня, в течение которых Крис наводил в доме порядок.

Он выволок весь мусор, подмёл полы, проверил чердак и дымоход, всё вымыл до блеска, расставил скудную мебель, распахнул в спальне окно и перенёс Кая на широкую кровать. Потом съездил в Лау и познакомился с четой Джин – владельцами магазина. Госпожа Джин помогла ему выбрать тёплое одеяло, посуду, кое-что из бытовой техники и половички весёлой расцветки для уюта.

На следующий день Крис увлечённо чинил водопровод и разбирался, что и куда. Изучил инструкцию для генератора, всё подключил и настроил, а к вечеру в доме появились свет и вода.

Крис отнёс Кая в тщательно вымытую ванную. Всё ждал, что тот проснётся, и водил губкой по исхудавшему телу. Крошечные чешуйки утратили обычные гибкость и здоровый блеск, потускнели. И когда Крис касался ладонью, то не ощущал прежней гладкости – под пальцами было шершавое и ломкое. После он завернул Кая в полотенце, вытер и волосы высушил, отнёс в спальню и уложил на кровать, под тёплое одеяло. Долго сидел и гладил по голове. Надеялся разбудить хоть одну искорку, но ничего не получилось.

Дни в ожидании тянулись мучительно долго, и Крис начал сомневаться в словах Восьмой Матери. Потом додумался до того, что Кай мог ещё в глубоком сне осознать, что Крионы больше нет. Вот тогда Крису стало по-настоящему страшно.

“Я знаю, что чувствуют те, кто теряет близких. Я знаю, что чувствует мать, когда теряет дитя. Но я понятия не имею, что чувствует тот, кто теряет весь свой мир”.

Крис тоже не знал. Он пытался представить, что почувствовал бы, если бы его родная планета перестала существовать. Наверное, ничего. Родные давно махнули на него рукой, когда он наперекор всем пошёл служить и заключил контракт. Но у него и выбора не было, потому что в родном мире места себе он не находил. Душа не лежала к промышленным сферам. Он и учился плохо в этом направлении, а семья требовала от него невозможного и соблюдения семейных традиций.

Крис помнил, как несколько раз сбегал из дома. Ему стукнуло девять, когда он ушёл впервые. Ушёл так просто – без вещей, в чём был, зимой. Его вернули родным спустя два дня – замёрзшего и простывшего. В двенадцать он пытался сбежать в цирковом обозе в фургоне с лошадьми. Нашли его спустя неделю и снова вернули. В пятнадцать Крис пробрался на шаттл, но его нашёл механик и сдал портовой полиции. В семнадцать Крис попытался снова, даже прошёл таможню, но на контрольном смотре у ближайшей из Лун его обнаружили и снова вернули.

Уйти получилось только в армию после учёбы. Именно тогда Крис пообещал родным, что ноги его больше не будет на планете, застроенной заводами. Он там даже дышать не мог. Вечно затянутое сизой пеленой небо, разлитый в воздухе запах гари, бесцветная трава и маркие клубы пыли. Монохромный мир, из которого Крис мечтал удрать всю жизнь. Если бы этого мира не стало, Крис не расстроился бы. Совсем. Так было бы даже лучше.

Только вряд ли Кай вот так думал о собственном мире.

***

Поскольку Каю полагалось проснуться, Крис не отходил от дома далеко. Он постоянно сверял сроки и с каждым днём волновался всё больше. По его подсчётам, Кай уже спал дольше на четыре дня.

Утром Крис прикоснулся к прохладной щеке, потом перенёс Кая в кресло, перетряхнул простыни, усыпав пол мелкими чешуйками, перестелил и снова закутал Кая в одеяло. Долго держал в ладони холодные пальцы, отогревал, а потом прикасался губами. Чувствовал шершавость из-за отслаивающихся пластинок. Запах Кая был едва уловимым, словно призрачный намёк.

После завтрака Крис выбрался из дома и взялся за заготовку дров. Зима на носу не маячила, но всё равно пришла бы, а камин сам по себе топиться не стал бы.

За час Крис втянулся в монотонную работу. Механически ставил полено на сруб и с размаха опускал топор, раскалывая дерево. Полешки в заготовленной кем-то куче оказались небольшими, так что Крису хватало одного удара на каждое, чтобы развалить пополам и бросить по правую руку.

Наклониться влево, поднять полешко, поставить, ударить топором, скинуть вправо – алгоритм, который заучился наизусть быстро. Точнее, быстро вспомнился. Пару лет назад Крис командовал отрядом на Бауэр, где зима длилась две трети года. Тогда он впервые взял в руки топор и едва не попрощался с ногой. Теперь вот обретённый навык пригодился.

Правда, к полудню Крис мог похвастать истёртой в кровь ладонью. Кожа сначала вспузырилась, после – лопнула, но Крис не остановился. Под лохмотьями кожи ладонь стала чересчур чувствительной. Когда он сжимал рукоять, то, казалось, ощущал поверхность оголёнными нервами напрямую. До колкой боли. Ну и пусть. Боль позволяла отвлечься, заставляла сосредоточиться на ней, чтобы перетерпеть, выдержать и ударить с силой и точностью.

Крис подхватил очередное полешко, поставил ровно и занёс топор. Ударить не успел – услышал приглушённый шум в доме. На раздумья и догадки не оставил себе ни секунды: бросил топор, полешко и кинулся к веранде. Дорогу к спальне запомнил плохо. Зато вцепился пальцами в косяк, чтобы не упасть.

Кай выглядел как человек, застрявший между сном и явью. Наверное, пытался встать с кровати, поэтому своротил светильник и сам свалился на осколки – ноги не слушались. Эти самые ноги были до сих пор замотаны в одеяло, а вот руки оказались по локоть в крови, хлеставшей из глубоких порезов. И Кай задыхался. Узловатые пальцы хватались за рассыпанные по полу осколки, крови становилось всё больше…

Крис заставил себя отмереть и кинуться к кровати. С силой выдернул из-под Кая половик с осколками, отшвырнул подальше, рухнул на колени и поймал изрезанные руки. Осмотрел и даже провёл пальцами, убедился, что раны чистые, а после притянул Кая к себе.

– Дыши, сердце, дыши… – Он прижал к губам Кая ладонь на пять секунд, потом убрал, позволив сделать выдох, снова прижал и после убрал. Помогал выровнять дыхание и пытливо вглядывался в ошеломлённое лицо.

– Крис?.. Разве ты не… – Крис едва смог понять слова, погладил Кая по голове и торопливо спросил насчёт еды. Разумеется, Кай был голодный.

Крис осторожно устроил Кая на кровати и помчался за соком. Выбрал яблочный и кинулся обратно. Кай всё так же сидел на кровати и разглядывал изрезанные ладони. Неловко взял стакан и жадно припал к нему. Три секунды – и Крис снова наполнил стакан, но поднести к губам не позволил.

– А точно можно? Ты ведь долго не ел.

Кай помотал головой, сбросил с запястья его пальцы и прикончил второй стакан. Голодным взглядом смерил ёмкость с соком, поглазел на пустой стакан, но всё же отставил его на стол у кровати. Тыльной стороной ладони стёр капли с подбородка и облизнулся.

– Надо тебя перевязать. – Крис на миг сжал в ладони пальцы Кая и шагнул к ванной за аптечкой. Только шагнул, потому что за спиной прозвучало напряжённо-звенящее:

– Крис?

Он стремительно обернулся, чтобы подхватить едва не свалившегося опять Кая. Похолодел под полным недоверия взглядом и отчётливо почувствовал дрожь исхудавшего тела. Кай снова задохнулся. Не мог дышать. От боли. Вцепился в предплечья Криса пальцами, вцепился с силой. И Крис легко читал вопрос, смешанный с недоверием, в тёмных глазах.

– Где… где… Где?!

Он с трудом высвободил руки, притянул Кая к себе и крепко обнял. Красивых оправданий не искал – боялся смотреть Каю в глаза. Не хотел видеть постепенно проступающие понимание и осознание. И прижал Кая к себе плотнее, едва тот попытался отстраниться.

– Отпусти меня!.. Я не слышу… Не чувствую… не слышу… Пусти! Где… Почему я не слышу никого?.. Почему…

Кай уже яростно выдирался из объятий, но Крис не отпускал – держал крепко. И так же крепко зажмурился. Чтобы было легче пережить и выдержать удары.

– Я ничего не чувствую, – почти выл с отчаянием в голосе Кай в его руках, а после хрипло выдыхал что-то на своём языке и снова рвался прочь.

До меткого удара в челюсть.

Они отлетели друг от друга в разные стороны. Крис ещё и затылком неслабо приложился о половицы. Перед глазами сразу вспыхнули звёзды, а на языке стало солоно от крови – язык прикусил. Подбородок медленно наливался тягучей, как патока, болью.

Крис нашёл в себе силы приподняться и посмотреть на Кая. Тот лежал у кровати, прижав окровавленные ладони к лицу, и почти беззвучно повторял, как мантру, два слова. Крису хватило познаний, чтобы понять их смысл – Восьмая Мать.

Он подполз к Каю, помотал головой, изгоняя тени звёздочек, подхватил и привлёк к себе. Молчал и пальцами перебирал тёмные волосы. Лихорадочно пытался найти такие слова, которые помогли бы. Искал и не находил, и продолжал молчать.

Потом в ванной под безучастным взглядом Кая возился с царапинами и бинтами, а ещё позднее обречённо стоял у кровати со стаканом сока в руках. Кай отвернулся и натянул одеяло на голову. Хотел побыть один. Но он и так остался один. В полном смысле слова. Единственный такой.

Крис поколебался немного, но всё же поставил стакан на стол и забрался к Каю под одеяло.

– Уйди, – глухо и зло.

Крис молча обнял Кая и уткнулся носом в спутанные волосы на затылке. Всё ещё искал слова.

Кай развернулся в его объятиях и попытался столкнуть с кровати. Не преуспел – руки слушались неважно, и Крис снова обнял его, позволив спрятать лицо у себя на груди. До неразличимых рыданий, когда только плечи и спина подрагивали. Крис обнимал и размеренно гладил по голове.

“Когда он проснётся, всё уже будет кончено. Здесь. Он почувствует это. Поймёт”.

Крис плохо представлял себе связь вэрса. Знал, что Кай чувствовал Восьмую Мать, слышал её. Наверняка так было в жизни Кая всегда. Быть может, это напоминало одно из неотъемлемых чувств, просто у людей их всего пять, а у вэрса – больше. И, наверное, это походило на внезапную потерю слуха или осязания, потому что Кай больше ничего не слышал и не чувствовал. Некого было слышать и чувствовать больше.

Крис осторожно прикоснулся к скуле, погладил, стирая влагу, и вздохнул. Он мог сказать Каю всего два слова, но они терялись на фоне исчезнувшего мира. Как песчинки в бескрайности космоса.

В руках он грел перебинтованные ладони Кая и разрывался на части от чужой боли, не замечая собственную.

Кай успокоился, когда за окном густым варевом разлилась темнота: пасмурная и беззвёздная.

– Расскажи мне, – надтреснутым и сухим полушёпотом попросил он.

Крис тихо рассказал. Обо всём, что было после. Как уходил один из селения вэрса на берегу моря, как ждали приглашения Восьмой Матери, как он сам говорил с ней, как увозил Кая, как узнал, что Крионы больше нет…

Кай не перебивал и слушал, согревая тёплым дыханием пальцы Криса. А Крис продолжал держать его ладони. Не мог отпустить.

– Мне кажется, она знала, – едва слышно добавил Крис. – Всегда знала. Поэтому она хотела, чтобы ты помнил всё. Поэтому… ты другой.

– Я обычный, – возразил Кай. – До этого я жил так же, как все. Ты не первый человек, которого я увидел.

– Ты другой, – с уверенностью повторил Крис. – И ты тоже не первый вэрса, которого я встретил.

– Я последний, – глухо поставил жирную точку Кай.

– Восьмая Мать просила, чтобы…

Крис умолк. На губы легла перебинтованная ладонь.

– Хватит пока. Помолчи. Прошу тебя, – едва слышно попросил Кай, убрал ладонь, повернулся к Крису спиной и затих, свернувшись клубком под одеялом.

Крис придвинулся ближе, обнял клубок и устало закрыл глаза. Самые правильные слова так и не нашлись.

Утро робко вползло в спальню рассеянным дымчатым светом, но Кай явно и не думал выбираться из-под одеяла. Крис его буквально отцепил от матраса, отволок в ванную и запихнул под холодный душ. Остудил ровно до состояния благоразумного непротивления, пустил тёплую воду, а после насухо вытер пушистым полотенцем. Предусмотрительно купленные джинсы были немного великоваты, да и кофта болталась как на вешалке, но в целом ничего. Крис заставил Кая выпить три стакана сока и потащил за собой из дома наружу.

Пока он колол дрова, Кай сидел на ступеньках веранды и просто смотрел. По-детски натягивал длинные рукава на ладони, пряча пальцы, и растерянно покусывал губы. На ногах Кай ещё держался нетвёрдо, поэтому Крис не пытался согнать его со ступенек. Сидит – и ладно. Лишь бы не забивался в угол и не жалел себя.