Текст книги "Привкус обреченности (СИ)"

Автор книги: IceFlower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Самая сладкая мысль – у меня всё это было,

Просто ты должен был уйти...

Воспоминания, где ты рядом, согревают меня

Теперь, когда тебя нет...

В моих мыслях я с тобою навсегда,

До того дня, когда мы опять будем вместе.

Я буду ждать тебя...

IceFlower

«ПРИВКУС ОБРЕЧЁННОСТИ»

Глава 1 «ЗВЕЗДА»

От имени Эсфир

Охваченная жестокостью своего мира,

Я заблудилась в поиске просвещённости.

Синий дождь укрыл мои истоки

И я забыла, откуда пришла...

перевод Within Temptation «Pearls of Light»

Моё имя – Эсфир, что в переводе означает 'звезда'. Вы, наверное, посчитаете меня странной, но всю свою сознательную жизнь я люто ненавижу это имя. Почему? Причина банально проста: я никогда не ощущала себя таковой, никогда не чувствовала себя настоящей звездой. Наоборот, мне порой кажется, что жизненное предназначение таких людей как я, и меня в первую очередь, быть изгоем, вечным аутсайдером.

Конечно, время от времени на меня снисходило желание всё изменить. В такие дни я изо всех своих сил старалась выглядеть таким человеком, которого в повседневной жизни называют просто – 'незаурядная личность'. Но, должна признаться, ни разу ничего хорошего из этого так и не вышло. Становилось только хуже

И вот, мне семнадцать лет, а у меня нет ни одного настоящего друга, плохие отношения с матерью и куча других проблем. Прискорбно, да?

Я поднимаю лицо вверх и смотрю на звёзды.

Три шага. Ещё каких-то три шага и я буду там, в небесной вышине. Три шага и я стану одной из них. А если всё не так просто, как мне кажется? Что, если спрыгнув с крыши девятиэтажки, я не полечу к звёздам? Что, если ступив последний в своей жизни шаг, я просто-напросто перестану существовать? Если я исчезну, растворюсь, пропаду? Что тогда?

– Всё равно, – шёпотом говорю я себе и перевожу взгляд на людей, собравшихся внизу. Люди что-то кричат, машут руками. Неужели они пытаются меня остановить?

'Можно подумать, вам не всё равно!' – думаю я, свирепо улыбаясь толпе.

Как мне хочется, чтобы сегодня, вместо обычной девчонки-подростка, они увидели во мне личность. Как же мне этого хочется! Но нет, даже сейчас ничего не изменилось. Они лишь кричат ругательства в мой адрес. Как же хорошо, что я не вижу их лиц, не могу узнать этих людей. Но, всё-таки, с другой стороны, я безумно рада их присутствию. Эсфир, девочка с дурацким именем, наконец осуществила свою мечту – стала звездой. Я в центре внимания, все смотрят только на меня. Это ли не счастье?

Я ступаю первый шаг.

Этот шаг приносит ненужные мне сейчас переживания – я вспоминаю свою мать. Как она это переживёт? Да, я не близка с ней, но она моя мать и, не смотря ни на что – я люблю её.

'Мама...ей будет лучше без меня', – я отчаянно пытаюсь перебороть в себе нарастающее чувство вины.

Ещё шаг.

И тут мне становится по-настоящему страшно. Броситься с крыши! Это же, наверное, невероятно больно? И кровь...На секунду я представляю себя лежащей внизу, на асфальте, в луже крови. Вокруг обязательно соберутся люди. Они будут смотреть в мои невидящие мёртвые глаза, почувствуют приторно-солёный, отдающий металлом запах моей крови. Адреналин, бодривший меня всё это время, исчез так мгновенно, будто и вовсе не существовал. К горлу подступает комок, на глазах выступают слёзы, сердце в груди гулко стучит. Впервые, с того самого момента как я всё задумала, мне захотелось сбежать, остановиться, бросить эту безумную затею.

– Отступать некуда. Я сделаю это, я смогу, – осипшим голосом тараторю я сама себе, одновременно смахивая непрошенные слёзы. Мои пальцы сами собой сгибаются в кулаки, ногти больно врезаются в кожу. Я закрываю глаза.

Всё, остался последний шаг.

Намереваясь сделать этот шаг я немного подаюсь вперёд и отрываю правую ногу от ровной поверхности, занося её над пустотой. Летим?

Но я не полетела. Даже с места не сошла. Что-то не так. Почему я не падаю, не ударяюсь об асфальт и не умираю? Или это моё больное воображение разыгралось и я просто не ощущаю падения. А может я уже умерла? Если это так, то я благодарна своему безумию за возможность избежать боли и страданий. А если нет...

Что это? Меня резко одёрнули и потянули назад. Кто-то сильный держит меня за плечи. Секундой позже я начинаю смутно осознавать, что и не падала вовсе. Да что там, я даже прыгнуть не успела! Я чувствую под ногами твёрдую поверхность, стою на ней. Мои глаза закрыты и я, хоть и сама не понимаю зачем, качаю головой из стороны в сторону, силясь сказать беззвучное 'нет'. Что произошло? Слёзы градом катятся по моим щекам, я хочу смахнуть их рукой, но не могу. Меня держат за запястья. Держат сильно, до боли. Нужно всего лишь открыть глаза и я увижу кто это. Но я не хочу открывать глаза, это выше моих сил. Всё, что я могу – качать головой и плакать, теряясь в догадках. Но действительно ли это всё, что я могу? Нет, я могу бороться. Я хочу бороться. Я дёргаюсь в сторону, потом ещё, и ещё, и ещё...

– Ты что, идиотка? – кричит этот кто-то прямо мне в лицо. Голос низкий, бархатный. Мужской голос. В ответ я лишь безмолвно качаю головой.

– Отвечай!

Наконец, я открываю глаза и сквозь пелену слёз смотрю на своего спасителя. Но я не хотела быть спасённой! Я хотела к звёздам, я хотела...

– Это ты идиот! – хрипловатым голосом кричу ему в ответ и пытаюсь вырваться из цепких пальцев, сжимающих мои запястья.

Но парень, а это оказался именно парень, не отпускает. Он смотрит на меня и в выражении его лица можно ясно проследить смену эмоций. Сначала гнев, потом недоумение, а в конце – обида. Его пальцы сильнее впиваются в мои запястья.

– Пусти, – прошу я и, секунду помедлив, добавляю. – Мне больно.

Не сказав ни слова, он отпускает мои запястья и отходит в сторону на несколько шагов. Потирая запястья, я оглядываюсь по сторонам. Да, парень действительно меня спас, оттащил с края в самый последний момент. Невероятно, просто фантастика какая-то! И как он здесь оказался? И, главное, почему не уходит?

– Почему ты не уходишь? – спрашиваю у него.

– А ты? – язвительным, но всё равно приятным тоном переспрашивает, а вернее, передёргивает он.

Я замешкалась. Что мне ему сказать? Неожиданно для самой себя мне захотелось побыть грубой. Расправив плечи и откинув волосы назад, чтобы выглядеть самоуверенной и смелой, я самым безразличным тоном, на какой только была способна, отвечаю:

– Может ты и не заметил, но я сюда не просто так пришла.

От слов, произнесённых мною же, у меня по телу проходит чуть ощутимая дрожь. Подумать только, а ведь если бы не он, то меня бы уже и в живых не было! О чём я только думала? А вот парень в ответ на моё саркастическое замечание рассмеялся. Его реакция, его смех, сбивают меня с толку. Так значит, пять минут назад он спас мне жизнь, а теперь во всё горло смеётся над этим? Нет, ему что, действительно смешно?

– Что смешного? – истерическим тоном спрашиваю у него, схватив за запястье и рывком повернув к себе.

– Знаешь, я тоже не тебя спасать пришёл! Уходи, потом как-нибудь поблагодаришь.

Он вырывает свою руку и опять немного отходит в сторону. Остатками ясного ума я понимаю, что нужно прекратить нападки, поблагодарить его за спасение моей несчастной жизни и уйти, но никак не могу этого сделать. Что поделать, если я уже разошлась? Отступить сейчас – не в моих силах, мне до чёртиков хочется продолжить спор.

– Я не просила меня спасать.

– Да? Ты действительно так думаешь? А зачем же тогда весь этот цирк?

– Цирк! – я опешила. – Так значит моя смерть, пусть и не состоявшаяся, для тебя всего лишь цирк? Представление?

– Да, цирк, представление, если хочешь, – подтверждает он. – Если бы ты не хотела быть спасённой, то не делала бы это на виду у всех.

– Ты...Как ты смеешь? Ты просто... – я осеклась.

Отчасти это правда. На самом деле я не хотела умирать. Мне семнадцать лет, у меня вся жизнь была, а теперь, благодаря этому парню, и есть впереди. Я просто хотела обратить на себя внимания, доказать всем, что у странного подростка тоже есть чувства, эмоции. Я хотела доказать, что мне тоже может быть больно. И, да, я, несомненно, хотела оказаться спасённой. Но мне стыдно во всём этом признаться, я вдруг осознала насколько всё происшедшее выглядело глупо.

– Как ты здесь оказался? Неужели на звёзды пришёл посмотреть?

– Нет, не на звёзды посмотреть, – подражает он моему тону. – Ты, стало быть, действительно идиотка, если не понимаешь.

– Не понимаю чего?

– Я пришёл сюда по той же причине, что и ты.

– Так ты... – я остановилась, не договорив. По той же причине, что и я? Он что, так шутит? Ему-то зачем с крыши бросаться?

Шумно выдохнув, я ещё раз, уже намного внимательнее, чем прежде, смотрю на человека, стоящего напротив. Высокий, немного худощавый, но жилистый и крепкий парень с тёмными волосами, спадающими на лицо. Я решительно не понимаю, зачем ему это? А мне? Я вообще уже ничего не могу понять!

– Извини, – иду на уступки.

– За что?

– За моё поведение. Я...хотела быть спасённой, это действительно был лишь цирк, неудачный способ обратить на себя внимание. И...спасибо тебе, что помешал мне осуществить задуманное.

Ух, это было тяжело. Сказать незнакомому человеку о своих чувствах, признать перед ним свою неправоту, извиниться. Никогда не думала, что я способна на такой поступок! Но стало легче. После того, что я сказала, мне действительно стало намного легче. Не зря говорят, что надо не бояться осознать свои ошибки, произнести их вслух.

Парень повернулся. Его глаза сверкнули в ночной мгле. Немного странное описание, на мой взгляд, но его глаза действительно горели.

– И сейчас ты, по всей видимости, хочешь узнать зачем я...

– Нет! – резко прерываю я его и опускаю взгляд, устыдившись своего порыва. – Не хочу.

– Почему?

– Откровение за откровение, понимаешь? Если ты расскажешь мне, то я, в свою очередь, должна буду поделиться с тобой своими проблемами. А я...мне сказать нечего, – голос предательски дрогнул на последнем слове.

– Понимаю, – улыбается парень и протягивает мне свою ладонь. – Егор.

О, нет, только не это! Я чувствую, что заливаюсь краской, становясь похожей на огромный помидор. Почему именно сейчас? Обычно, в таких ситуациях, я спасаюсь бегством, но сейчас бежать некуда. Не имея возможности улизнуть я, сгорая от стыда и предвкушения одновременно, пожимаю его руку:

– Эсфир.

– Рад знакомству, – Егор убрал руку и посмотрел на звёзды.

Следуя его примеру, я устремляю свой взгляд туда же. Падающая звезда привлекает моё внимание и я напряжённо вглядываюсь в идеально точную, с геометрической стороны, траекторию её падения. Как нелепо, странно и красиво всё происходящее здесь, на крыше. И Егор...Он спас мне жизнь, а я даже не могу подобрать слова для описания того, что чувствую по этому поводу. Безусловно, это благодарность. Но это не всё. Рядом с благодарность ясно ощущается вдохновение, радость, страх, уважение и что-то, чему я не могу подобрать правильного названия. Всё это кипит, бурлит во мне. Хочется петь и танцевать одновременно, хочется летать, кружить в воздухе. Наверное, это ощущение с родни счастью. Или просто последствия пережитого шока?

– Эсфир...означает звезда? – Егор смотрит прямо на меня.

Киваю в ответ.

– Тогда считай, что сегодня она упала вместо тебя.

– И вместо тебя, – не удержавшись, добавляю я. Мне страшно думать о том, что Егор пришёл сюда свести счёты с жизнью. Мне не хочется этого осознавать, не верится.

Парень не ответил. Что-то в нём вдруг изменилось. Он закрыл глаза и часто задышал. Складывается такое впечатление, будто ему больно и он борется с этой болью.

– Егор? – неуверенно зову я. Надеюсь это он меня подобным способом разыгрывает.

Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев и прижал их к животу. Нет, это не розыгрыш. Ему действительно больно! Так больно, что трудно терпеть. Нужно что-то сделать. Нужно как-то помочь ему. Нельзя просто стоять и смотреть. Но что я могу сделать? Нельзя помочь, не зная в чём нуждается человек, не зная в чём заключается эта самая помощь. Сейчас в моём распоряжении есть только слова и, почти не задумываясь, я пускаю их в ход:

– Что с тобой, тебе больно? – я подхожу к нему и пытаюсь заглянуть в лицо. Но его глаза закрыты. – Чем...как я могу помочь?

Егор молчит. Он даже не дышит, походя на каменное изваяние, застывшее в болезненных муках. Или в предсмертной агонии? Я хватаю его за руку:

– Егор!

– Всё хорошо, – сделав несколько глубоких вдохов, сообщает он мне. Его слова звучат сухо, мало походя на правду. Это, мне кажется, явная, почти никак не прикрытая, неумелая ложь с его стороны. Я вспылила:

– Не ври! Тебе больно, чем я могу помочь?

– Было больно, уже нет, – продолжает врать Егор спокойным, уверенным голосом. Он словно убеждает себя в реальности своей лжи. – Ты ничем не можешь помочь.

– Не ври мне, пожалуйста. Я видела, я была здесь, рядом с тобой. Я видела, – твержу я, опустив руки в жесте полнейшего бессилия. Надо признать, что бы с ним только что не произошло, я, независимо от того, скажет он об этом или нет, ничем не могу помочь.

– Если это так важно, то да – мне действительно больно. А тебе то что? – злобно процедил сквозь зубы Егор. Он опять отворачивается от меня, уставившись на звёздное небо.

Я ложу руку ему на плечо и тихонько говорю:

– Мне жаль...

– А мне, по-твоему, не жаль? Думаешь, мне не жаль? – Егор одёрнул мою руку с плеча. Он зол, просто в ярости. Но отчего? Неужели я сказала что-то настолько ужасное? Что страшного в жалости? Тем более это правда, мне действительно жаль его.

– Мне тоже безумно жаль, – шепчет он. Я смотрю в его глаза и вижу там...слёзы. Слёзы? Он не плакал, нет, скорее это связано с эмоциями. Я знаю, что не должна смотреть, знаю, но ничего не могу с собой поделать. В немом оцепенении я смотрю на его слезы и...меня накрывает. У меня на глазах тоже выступают слёзы. Я смахиваю их рукой – не помогло. Они появляются одна за другой, превращаясь в потоки на моих щеках. Я не просто плачу, я рыдаю, содрогаясь всем телом и беззастенчиво хлюпая носом.

– Егор...

Что я хотела сказать? Что я вообще могу ему сказать? Из всех слов, которые я знала, ему я могла сказать не многие. Спасибо. Мне так жаль. Чушь!!! Я уже говорила это, ничего хорошего не получилось. Я не хочу больше произносить их. Во второй раз они прозвучат фальшиво, неискренне. Я буду молчать.

Егор тоже молчит. Он смотрит на меня, я – на него. Сцена, как в кино. Но это реально, никто из нас не знает, что произнести. Это угнетающее молчание, оно убивает. А потом – абсолютно чужие звуки. Шаги, голоса. Это поднимаются наверх все те люди, которые стояли внизу. Они не дождались моего падения, не увидели моей смерти. И сейчас они поднимаются сюда. Нет, нет, нет! Как же всё-таки я не хочу их видеть. Но это неизбежно.

– Егор... – я попыталась ещё раз. Нет, слов по-прежнему нет.

– Эсфир! Слава Богу, ты жива!!! – слышится истерический крик моей матери. Я закрываю глаза, приготовившись к встрече с ней. Вот, она дошла. Я в её объятьях, мне не вырваться. Меня отстраняют в сторону, прочь от Егора. Я открываю глаза, пытаясь уловить его образ, но не нахожу его. Это слёзы – они мешают. Я моргнула несколько раз и попробовала снова. Теперь я понимаю, это не были слёзы, это не их вина. Просто Егора, парня спасшего мне жизнь, здесь уже нет.

Его нет на крыше, он ушёл.

*****

От имени Егора

Наступает утро, убивая красоту ночи,

Которая неторопливо отступает.

Мне выйти навстречу новому дню

Или, последовав за ночью, спрятаться от солнца?

перевод The Rasmus «Dead Promises»

Что ж, надо признать, я опять не смог осуществить задуманное, а значит – я трус. Более того, я чуть ли не дал той странной девушке обещание не делать этого вообще. Никогда. Я чуть было не сказал: 'Эта звезда упала и вместо меня тоже'. Бред! Полнейшая чушь!

Моя звезда не могла упасть. Она ведь, наверное, даже и не существовала никогда. А девушке повезло. Даже её имя означает 'звезда'. Она не могла погибнуть, не сегодня, не у меня на глазах. Я вспомнил её, девушку, стоящую на краю крыши. Она была так красива тогда: невысокая, худенькая, с длинными русыми волосами и испуганными глазами цвета изумруда. В ней было что-то такое...Нет, я не могу сказать, что именно в ней было такого особенного, но это что-то определённо присутствовало, иначе я бы ни за что не помешал ей. Я не стал бы вмешиваться, если б не почувствовал эту её особенность. Чёрт, какое вообще право я имел вмешиваться? Это был её выбор, её решение. Я не должен был этого делать, но...Какая теперь разница, что я должен, а что нет? Я сделал это, спас её жизнь. В этом ведь нет ничего плохого, правда?

И всё было бы хорошо, если б не очередной приступ. Эсфир сочувствовала мне, я точно видел это в её глазах, а сочувствие в моём случае равно приговору. Я не мог позволить ей приблизиться к себе, не мог и всё тут. В те мучительно долгие секунды, пока я пытался перебороть неожиданно нахлынувшую на меня боль, а она видела всё это, я жалел, что спас её, жалел, что пришёл туда. Чёрт, да я вообще обо всём жалел! Но впервые за всё время, которое мне приходиться терпеть эту боль, я подумал о том, как жаль, что ничего нельзя изменить. Как же всё-таки несправедливо то, что ничего уже нельзя изменить!

'Мне жаль...' – вспомнил я произнесённые ею слова. Понимала ли она, о чём говорит? Сомневаюсь, что да.

А вот и мой дом – ещё одна девятиэтажка.

Я захожу в подъезд и медленно, по ступенькам, поднимаюсь на пятый этаж, к двери своей квартиры. Вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю. Раздаётся щелчок, после чего я открываю дверь и вхожу внутрь. В квартире горит свет, а значит – мама не спит. Она ждёт меня. Отлично, просто верх моих мечтаний! Жаль, что я вернулся так рано. Нужно было ещё немного подождать, мама бы, в конце концов, когда-нибудь обязательно бы уснула. Хотя кого я обманываю? Она ждёт меня всегда, ждёт до последнего момента и нет в мире ничего, что могло бы ей помешать. Нет, она не уснула бы, она всегда встречала меня, исключений из этого негласного правила не было ни разу. Каковы шансы, что именно сегодня она бы повела себя не так? Правильно – никаких.

– Егор? Это ты? – раздался взволнованный мамин голос из гостиной.

– Да. Это я.

– Всё в порядке?

'Нет. Всё чертовски не в порядке!' – проскользнула в голове мысль, которую я, прилагая огромные усилия, с трудом отбросил на задний план и произнёс:

– Всё хорошо. Спокойной ночи, мам!

Захожу в свою комнату и, даже не потрудившись снять с себя одежду, падаю на кровать. Как же я всё-таки устал, очередной приступ выжал из меня все, до последней капли, силы. Что мне сейчас нужно? Нужно отдохнуть, завтра опять наступит день и мне придётся бороться. Бороться без надежды победить, без возможности переиграть, бороться за себя, за мать, за следующее утро, за следующий день. Нужна ли мне эта борьба? Может правильнее будет просто сдаться? Как мне хочется просто сдаться и забыться! Но нет, так я предам свои идеалы, предам свою маму – единственного по-настоящему близкого мне человека. Каждый миг своей жизни я должен делать выбор и хотя довольно часто мой выбор был неправильным, завтра я сделаю единственный возможный правильный выбор – приму бой, не буду искать простые пути, пути отступления.

А ещё...Пожалуй, завтра я нарисую её – свою звезду.

Глава 2 «ГЛУПЫЕ ПРАВИЛА»

От имени Эсфир

Оглянись назад, потому что я приближаюсь.

Дрожь пробегает по твоему позвоночнику,

Ведь ты не ожидал встречи со мной.

Что чувствуешь, когда сталкиваешься с кем-то

Лицом к лицу на своей территории?

Ты напуган, увидев меня здесь?

перевод Lacuna Coil «I'm Not Afraid»

Вчера, повинуясь какому-то неведомому порыву, я решила найти Егора. Зачем? Просто, как бы странно это не прозвучало, хочется быть рядом с ним. Он одинок, я тоже очень одинока. Так почему бы не разделить это одиночество на двоих? Так ведь намного лучше и...приятнее, что ли. Но, нет, я обманываю себя. На самом деле, разделить одиночество – не моя цель. Может, он и не одинок вовсе? Может, у него много друзей, прекрасная дружная семья? Может быть, но почему-то вчера мне показалось, что всё совсем наоборот. Что ж, если у него всё окажется в порядке, просто уйду, а если нет...В общем, буду решать проблемы по мере их, собственно, поступления.

Прошлой ночью, после того, как мать привела меня домой, я, пользуясь моментом её несокрушимой и такой редкой материнской доброты, осторожно поинтересовалась, не видела ли та раньше парня, спасшего мне жизнь. Потом, получив утвердительный ответ, я не смогла удержаться и спросила не знает ли мать его адрес. И, произошло настоящее чудо, она его знала! Мать знала его адрес, а следовательно – я нашла своего спасителя. Егор жил всего-то на несколько домов ниже по моей же улице. И даже это оказалось самым странным для меня вчера.

Странным было то, что мать не хотела говорить мне адрес. Казалось, она не хотела, чтобы я виделась с ним. Но почему так?

В другой ситуации я обязательно бы всё разузнала, докопалась до истины, но вчера это не казалось мне столь важным. Главное – я, всё-таки, узнала адрес. Егору некуда от меня бежать. А поведение матери...С этим я, как уже говорила, разберусь немножко позже, когда из разряда 'обычных странностей' эта ситуация перейдёт в разряд 'проблемы'.

И вот, я стою, под дверью его квартиры, собираясь с духом, перед тем как позвонить. Дома, своей матери, я сказала, что хочу поблагодарить парня, так как вчера, находясь в шоковом состоянии, не смогла этого сделать. Мать, вроде как поверила мне на слово. Во всяком случае, даже если и не поверила, какая разница? Главное – она не приставала ко мне с глупыми вопросами.

Отчасти, если хорошенько всё обдумать, я сказала ей правду. Я действительно хочу отблагодарить парня. Да, вчера я сказала ему 'спасибо!', но это было не то. Вчера я благодарила его за спасение моей жизни, а сегодня мне хотелось сказать спасибо за то, что Егор открыл мне глаза на мир, подарил мне новую себя, изменил моё мировоззрение. Ночью я много думала о том, что произошло и признала правоту парня во всём, что он делал и говорил. И теперь я хочу сказать об этом ему. И вот, я опять вру! Да-да-да, я скажу ему спасибо за всё, скажу, что он был прав. Всё это правда, но не желание отблагодарить и признать свои ошибки заставило меня прийти сюда. Нет, я здесь из-за того, что, если верить поговорке, кошку сгубило – из-за любопытства. Мне интересно, что произошло вчера с Егором. Этот его приступ, боль...Мне безумно интересно, что же с ним такое. Так, теперь вроде бы честно. Разве что стоит добавить – Егор настоящий красавчик, мне семнадцать, ему где-то около девятнадцати, как мне показалось и...

'Господи, что я несу!' – мысленно обрываю себя и делаю глубокий вдох. Всё, пора уже и позвонить, а то я тут себя совсем с ума сведу такими мыслями! Медленно подношу руку к звонку и, закрыв глаза, через несколько секунд опускаю её. Примечательно, что на заветную кнопку звонка я так и не нажала.

Что я ему скажу? Привет, как дела, как жизнь? Помнишь меня, девушку с суицидальными наклонностями, которую вчера ночью ты спас? Глупо, глупо и ещё раз глупо. Но что я ещё могу ему сказать? Я делаю очередной глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И с чего это я так переживаю?

Так, ладно, вспомним недавно придуманное правило: проблемы решаем по мере их поступления! Я, наконец, набралась смелости и могу нажать кнопку. Да, могу – и нажимаю. Ничего не произошло. Я нажимаю ещё раз, теперь уже с силой надавливая пальцем на кнопку звонка. Ничего, ни единого звука. Вот досада! Я три часа (не буквально, конечно) решалась нажать эту самую кнопку, а звонок, как оказалось, вообще не работает. Просто блеск! Что ж, сказала 'А', надо договорить и 'Б'. Придётся стучать.

Я стучу. Первый раз, второй, третий. Когда я занесла руку для того, чтобы сделать это в очередной, четвёртый раз, то услышала шаги за дверью. Я немного отстранилась и стала прямо напротив дверного глазка. Пусть не думают, что я вор!

Мне не открыли. Вконец потеряв над собой самообладание, я стучу ещё раз, на этот раз немного громче. Дверь, в конце концов, отворяется и на пороге появляется невысокая женщина. Она окидывает меня пристальным взглядом и, намереваясь снова закрыть дверь, безразличным тоном произносит:

– О-о, вы, наверное ошиблись.

– Ошиблась? – искренне удивляюсь я. – Да, вроде как, нет. А Егор здесь живёт?

– Егор? – голос женщины изменился. Он больше не был безразличным, – Вы к нему?

Киваю.

Женщина, его мама, как я полагаю, отступает на шаг и приоткрывает дверь шире, явно приглашая меня войти внутрь. Я повинуюсь, послушно вхожу в коридор. Женщина молча проводит меня к двери в конце этого самого коридора и останавливается, многозначительно на меня посмотрев. Странная она какая-то!

– Он там? – не зная, что сказать, уточняю я, так как женщина продолжает упорно молчать.

– Да, – подтверждает она и скептически добавляет. – Сомневаюсь, что у тебя что-то получится.

– В смысле?

– Удачи, – советует она и уходит, оставив меня стоять под дверью. Нет, просто ужас, какая она всё-таки не гостеприимная!

На этот раз я решаю долго не тянуть – терять всё равно уже нечего, и приоткрываю дверь. Странно, но в самый разгар дня в комнате царит полумрак. Ещё звучит негромкая музыка. Егор сидит за письменным столом, по всей видимости, чем-то сильно увлечённый. Он не заметил меня. Весь в мамочку! Я пошире открываю дверь и прохожу в комнату. Он не обращает на меня никакого внимания, вообще. Да что же это такое! Я, не ожидая такого приёма, решаю сама обратить на себя внимание и, громко хлопнув дверью, не менее громко здороваюсь с ним:

– Привет! Ослепнуть не боишься?

Парень вздрагивает и медленно поворачивается. Волосы беспорядочно спадают ему на лоб, он кажется уставшим. Несколько секунд он просто смотрит на меня, а когда понимает, кто перед ним, его глаза расширяются от удивления:

– Ты?

– А ты кого-то другого ожидал увидеть? – вопросом на вопрос отвечаю я.

– Нет, – смутился он. – Но...зачем?

– Пришла сказать спасибо, – я прохожу мимо него и сажусь в кресло возле стола, смотрю на него. Нет, вчера я не ошиблась, он, всё-таки, очень привлекателен.

– Мне?

– Ага, ты мне недавно вроде как жизнь спас, – улыбаюсь я, а сама краешком ока смотрю на рабочий стол Егора. На столе лежат рисунки, много рисунков. Нарисованные простым карандашом, пастелью, тушью, ручкой – все, как один, чёрно-белые. Один рисунок он накрыл рукой, пряча от меня.

– Красиво, – оценила я, потянув руку к столу, чтобы взять один из рисунков и рассмотреть поближе.

Егор грубо отталкивает мою руку и, поднявшись со стула, твёрдо приказывает:

– Не трогай.

– Эй! – возмущаюсь я.

– Пожалуйста. Это всё? – собирая рисунки и пряча их в ящик, спрашивает парень.

Обидно. Меня опять отталкивают. Сколько можно? Я что, прокажённая? Захотелось наорать на него и уйти с гордо поднятой головой. Но я поступаю кардинально иначе – сохраняю самообладание. В принципе, если бы он вот так же нагло, как я сейчас, без приглашения заявился ко мне домой и стал трогать мои вещи я бы...Да, точно, я повела бы себя в таком случае ничуть не лучше его самого, а, возможно, даже хуже.

– Хочешь, чтобы я ушла? – спрашиваю я. В конце концов, насильно мил не будешь. Нельзя навязывать человеку своё общество.

– Нет, не хочу.

– Тогда в чём проблема?

– Чтобы ты осталась – тоже не хочу, – он снова садится на стул и опускает голову, устремляя взгляд карих глаз в пол.

– Не понимаю, – честно признаюсь ему я.

Тишина. Егор не ответил мне. По-моему, он как-то изменился за последние несколько секунд. Парень ссутулился и как бы...обесцветился.

'Нет, я не могу уйти, не узнав правду' – приказываю себе.

– Тебе ещё что-то нуж... – Егор не смог договорить. Резко побледнев, он прижал руки к животу, согнулся пополам.

Я вскакиваю с кресла и, опустившись перед ним на корточки, спрашиваю:

– Что? Что с тобой? – мои руки начинают дрожать, голос срывается. Признаю, я испугалась. Сейчас мне не интересно в чём причина этих приступов, я хочу одного – чтобы это закончилось и Егор снова стал прежним – грубым и красивым парнем.

А он молчит. Его пробивает крупная дрожь.

– Егор! – теперь я уже трясу его за плечи.

– Уходи! – хрипло шепчет он мне, хватая ртом воздух.

– Но...

– Пожалуйста! Всё хорошо, моя мама... – он опять не договорил.

Уступить, мне нужно просто уступить ему. Для него это важно, никто не должен его видеть в таком состоянии. Я поднимаюсь и, чувствуя себя предательницей, на ватных ногах направилась к двери. Открыв дверь, я на пороге сталкиваюсь с его матерью.

– Егор...он...я...ему плохо, – несвязно лепечу ей. Женщина отталкивает меня в сторону закрывает за собой дверь. Слышится шуршание и тихий стон Егора. Господи, что же с ним такое? За что это ему?

В голове крутится множество вопросов, но некому на них ответить. Ещё немного постояв около двери в его мир, я, наконец, понимаю – надо уходить.

Входная дверь оказалась не заперта.

Вечером, около десяти, я набираюсь смелости поговорить о случившемся со своей матерью. Мы сидели в гостиной. Я – делала вид, что смотрю телевизор, а мать – вязала.

– Мам, – зову я, обращая тем самым на себя её внимание.

– Да? – она отрывается от вязания и с интересом смотрит на меня. В её глазах и выражении лица ясно читается вопрос.

– Можно с тобой поговорить?

– Конечно, – облегчённо кивает она. Не так часто я с ней говорю по душам, мама не привыкла к такой роскоши.

Я делаю глубокий вдох и сажусь к матери на диван. Мать опять принимается вязать. Пару секунд я смотрю на то, как быстро мелькают спицы в её руках, сплетаясь в ровный отрезок узора.

– Я сегодня была у Егора, – сообщаю ей.

– Где ты была?

– Ну...я узнавала у тебя его адрес, – осторожно отвечаю я, вспомнив, как она не хотела, чтобы я вообще туда ходила.

– И что?

– Почему ты не хотела говорить мне адрес? Ты не хотела чтобы я ходила туда?

Тишина. Моя собственная мать не хочет говорить мне правду. Вместо этого она лишь быстрее и быстрее нанизывать петли. Вот, теперь это точно не обыденная странность. Это уже проблема, а следуя своему же правилу, я обязана узнать в чём она заключается.

'Почему она молчит?' – я теряюсь в догадках. Она думает, что он маньяк? Ей не хотелось, чтобы меня спасли? В чем причина её молчания?

– Почему ты молчишь? Ты что-то скрываешь от меня, да? – не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, я принимаюсь забрасывать мать другими.

– Ты больше не пойдёшь туда. Никогда, – даже не оторвавшись от вязания отвечает она.

– Что? Почему? Я...

– Разговор окончен, – холодно отрезала она и направилась на кухню.

– Мама! – я вскакиваю с дивана и иду за ней. Я должна докопаться до истины, должна выбить из неё правду. – Почему?