Текст книги "My Ultimate Autumn Playlist or It's a Man's Man's Man's World (СИ)"
Автор книги: I_Do_Believe_In_Faeries
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Бенедикт улыбнулся моей отвлеченной ремарке, я улыбнулась в ответ и продолжила:
– Ты говорил о новизне темы. Культура постмодерна отрицает такое понятие. Считается, что все темы и сюжеты уже давно написаны и исчерпаны, а нам остается только плагиат. Посмотри на его джанковый опыт, как на эмпирическое исследование того, над чем психологи и психиатры только теоретизируют. И вообще, Камбербэтч, нечего нападать на Уилла!
– Как же я скучал, контркультурная ты моя! Так, я твое задание выполнил, а ты?
– Дочитала я твое английское мыло, – проворчала я. – «Джен Эйр» – отстой.
Он аж поперхнулся своим возражением от возмущения. Похоже, простым субъективным выводом я выбила его из седла.
– Объяснитесь, юная леди. Ты мне только что прочитала целую лекцию о том, как правильно воспринимать наркотический бред старого битника, а об общепринятом шедевре мировой литературы просто отозвалась «отстой»?
– Хорошо, я расшифрую, что входит в понятие «отстой». Книга абсолютно неправдоподобна. И не перебивай, когда я обосновываю, – сказала я, заметив его порыв к опротестованию. – Неправдоподобна не потому, что не принадлежит к строгому материализму или еще какому почти научному направлению. Она слишком психологически наивна, хотя, надо отдать должное автору, что не до конца. Несмотря на тонны поучительной белиберды и христианской этики, даже мисс Бронте понимала, что страшная гувернантка не пара мужественному богатому аристократу, даже если внешность у него, мягко говоря, на любителя. Вот и сравняла их шансы, выбив ему глаз и оттяпав руку. Весь смысл книги сводится к тому, что если ты страшная, но умная, то вполне можешь найти себе обеспеченного инвалида и жить счастливо.
– Да ты злая! – возмутился он. – Роман совершенно не о том. Это прекрасная история о том, как научится слушать сердце…
– Стетоскопом, – не выдержала и вставила я. Бенедикт с упреком посмотрел на меня и продолжил:
– …ведь разум не всегда прав. Как найти баланс между рацио и эмоциями. И, конечно же, о любви в разных ее проявлениях.
Я еле сдерживалась, чтобы не высказать опровержение по всем пунктам, но меня опередила Анна и громко рассмеялась, разбудив Энди. Мы посмотрели на нее, она долго пыталась угомонить бурю в стакане. Только пробовала начать читать строки, вызвавшие у нее столько радости, как опять срывалась на приступ хохота.
– Читаю статью о сапиосексуалах, – пояснила наконец-то она. Мы посмотрели на нее так, будто она заговорила на китайском. Сапио-чего? – Короче, сапиосексуалы – это те, кого возбуждает чужой мозг.
– А я всегда думал, что это зомби, – выдал Энди.
– Не в том смысле, дурень, – Анна заново начала свои объяснения. – Это люди, которые находят ум и интеллект партнера возбуждающими и сексуально привлекательными. Кроме того, что это полный бред, так этот термин придумала еще и наследница Захера-Мазоха.
– Как по мне, то очень привлекательная теория.
– Какая теория? Что у вас там так весело?
Я объяснила Бенедикту суть излагаемой в глянцевом журнале теории, думая о том, что надо бы найти об этом литературу поосновательнее. И если это психическое расстройство, то срочно лечить.
– А эта наследница Мазоха изобретательная женщина. Она, вопреки всем стараниям Фрейда и компании, вывела новый вид сексуальности, которая не является инстинктивной. Она рационально обоснована. Интересно, как в таких условиях должна расцениваться интеллектуальная измена? Следуя ее логике, это намного серьезнее измены в наших традиционных представлениях.
– Я всегда так считала, – выпалила я. – Вспомни Сартра и де Бовуар. Их отношения были свободнее некуда. Но что действительно держало их вместе, это уникальный ум, как Симоны, так и Жана-Поля. Вот это любовь, а не всякие «Джен Эйр».
Бенедикт обдумывал мою тираду:
– Тогда, что же это получается? Я изменщик? Но сама идея интеллектуальной сексуальности мне нравится.
Не знаю, друг мой, это зависит только от твоего восприятия ситуации.
– Слышала, Анна, Бенедикту тоже нравится!
– Да вы же оба ненормальные, – подвела итог девушка. – С вас и спросу быть не может.
Комментарий к Somebody Sweet To Talk To
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUAP_SomebodySweet
========== Real Snow White ==========
Inspired by: The Cure – Real Snow White
– Неужели Вам настолько на работе делать нечего, что Вы рассматриваете голых женщин, – мой шеф наклонился поближе к монитору, – не в самой хорошей физической форме к тому же?
От неожиданности я чуть со стула не свалилась. Вместе с компьютером и завалами макулатуры на столе. Если еще пару раз Уильям так подкрадется ко мне, то медицинская страховка пойдет в ход на лечение нервов и микроинфарктов.
– Я уже справилась со своими обязанностями, – объяснила отсутствие на мониторе автомобилей я. – Это Поль Дельво, а не просто голые женщины. После работы планировала пойти на выставку.
– Расслабься, Хеллс, я же пошутил.
Плохо, когда шеф с тобой шутит. У каждого из нас в школе был учитель, шутки которого были из ряда вон. Здесь та же самая ситуация, только с той разницей, что мне нравится этот человек. А еще теперь у коллег будет повод пустить сальную шуточку по поводу моих художественных вкусов. И очень крупно сомневаюсь, что они будут высмеивать мое пристрастие к сюрреализму.
– Если на сегодня закончила, то не вижу причин задерживать тебя. Беги на свою выставку, – отпустил меня шеф. – Не забудь, завтра на выезд.
Да разве могу я такое забыть?! Завтра объезжать Дансфолд будет герой и кумир моего детства, отрочества, да и, что скрывать, любовь всей моей жизни. С чего это пятидесятичетырехлетний мужик записался в любови моей жизни? Очень просто, это же Роберт Смит, вокалист The Cure. Мужчина, при встрече с которым у меня будут дрожать коленки и голос. Хоть бы не налажать завтра, не сказать что-то глупое и не…самое главное – не упасть в обморок. Выпить утречком валерианочки и вести себя профессионально.
– Конечно я помню, – ответила я и нервно сглотнула, предчувствуя падение в грязь лицом.
– Хеллс, как хорошо, что ты здесь, – влетел в ньюс-рум Хиддлстон.
*Уж не знаю, хорошо ли, но как я могла быть где-то еще в рабочее время*
Для окружающих конец рабочего дня превратился просто в праздник какой-то. Реалити-шоу, не отходя от кассы.
– У тебя есть ровно пять секунд до того, как я буду уже не здесь.
– Погуляй с моей девушкой, – выпалил он.
Молодец, вложился в пять секунд. ЧТО?! Тревога! Томас Хиддлстон рехнулся.
Внимательные зрители предвкушали продолжение, а я шарила взглядом по столу в поисках пресс-папье, чтобы стукнуть этого дуралея в лучших традициях старых детективов, но вдруг разочарованно поняла, что у меня нету пресс-папье. Какая жалось! Хиддлс опять открыл рот, и, пока он не сказал очередную дурость, я вытолкала его из комнаты.
– Тебе не кажется, что твоя просьба звучит из ряда вон? – позволила себе наконец-то повысить голос я, когда мы вышли в пустой коридор.
– Да, получилось не очень, – согласился Том. – Но мне действительно нужно, чтобы ты заняла чем-то Амели. Она приехала только вчера, а сегодня мне придется полвечера проторчать за начиткой в студии. Не хочу, чтобы она скучала. Помоги, как друг.
– Ладно, где там твоя подруга дней суровых? – сжалилась я.
Хиддлс вроде бы говорил, что она где-то в музее работает, значит, посещение выставки, если не принесет ей удовольствия, то, по крайней мере, не будет непривычным. Что? Да, я не собиралась менять свои планы, будь она даже наследной принцессой. За время работы я научилась ценить свободное время и ревностно оберегать свои планы от посягательств со стороны.
– Она ждет меня в студии.
– Томас Уильям Хиддлстон, сделай миру одолжение и в следующем интервью не лапшай наивным девушкам о своей ранимой и романтичной натуре. Оставил в студии, да ты просто бог обходительности, – хмыкнула я, думая, что этой несчастной за счастье будет вырваться из тесной комнатушки с парнем за пультом, который если и видит девушек, то исключительно сквозь звуконепроницаемое стекло.
***
На диване сидела миниатюрная девушка в черном платье. “Это так по-французски”, – вспомнила я фразу из «Перед рассветом» и то, как она бесила главную героиню. Девушка улыбнулась нам. Короткие кучерявые волосы стянутые лентой, большие карие глаза и бледная кожа *на себя давно в зеркало смотрела, Труп Невесты?*.
– Давай будем называть ее Белоснежкой? – втихаря предложила я Тому, он как-то злобно посмотрел на меня. Ума не приложу, за что. А потом повернулся к своей девушке и с сияющей улыбкой сообщил:
– Амели, познакомься, это Хелена. Если будет обижать, звони.
А если меня обижать будут? Кому звонить мне? И вообще, неужели я из тех, кто может обидеть? Рейнбоу Дэш Белоснежку не обидит.
– Ты невыносим, когда паясничаешь, – пожурила Хиддлса Амели, подошла к нему и поцеловала. Сомнительный педагогический прием.
– Абсолютно согласна, – сказала я.
Том посмотрел на меня, скривил рожицу и показал язык.
– Томас, – сказала Амели, сделав ударение на последнем слоге. Несмотря на то, что это было сказано с укором, провинившийся просто сиял от счастья. Она его разбалует. – Мы ушли, будь хорошим мальчиком.
Ага, это как раз о нем. Она или социальный работник, или Белоснежка, больше не вижу никаких здравых причин ее чрезмерной веры в человечество и в этого конкретного экземпляра.
Когда двери за нами закрылись, она сказала мне:
– Ты не думай, что я искренне верю в то, что он меня послушает, но попробовать все-таки можно. *боги, она читает мои мысли!* А еще мне не хотелось бы навязываться, так что, может, закинешь меня в какое-то кафе, я там посижу, поработаю, – скромно предложила она, а я только сейчас заметила планшет у нее в руках, – а Томасу скажем, что погуляли.
Ну вот, меня официально замучила совесть.
– Давай так, я расскажу тебе о своих планах на вечер. Если они тебя устроят, славно, а если нет, мы что-то придумаем. Я собираюсь на выставку Поля Дельво, которая при поддержке бельгийского посольства, а потом можно и в кафе.
Она сначала обрадовалась, потом нахмурилась и спросила:
– Дельво, который сюрреалист? Или есть какой-то авто…механик… – замялась она, – конструктор…
Я посмотрела на нее вместо того, чтобы сказать: «Ты хоть сама в это веришь?». Взгляд был красноречив, ибо Амели осознала глупость собственного вопроса и добавила:
– На Дельво!
***
Выставку организовали в галерее Тейт Британия вокруг знаменитого полотна «Спящая Венера», возле которого мы и стояли.
– Это одно из самых интересных и символичных творений Дельво, – начала Амели, – сочетание смерти и жизни, красоты и тленности на картине вызывает чувство тревоги. Венера с одной стороны безмятежная, а с другой соблазнительная. Такое впечатление, что она пытается очаровать смерть. А эти детали на заднем плане?
– Да, я поняла, что у меня лучший в этом музее гид, но…
– Извини, что-то меня занесло, – сказала Амели.
– Что ты, это все интересно, но я довольно часто хожу сюда, благо что «Венера» – достояние Британии, и успела выслушать столько всего о ней, что сама могу диссертацию по одной только картине написать. Я бы хотела посмотреть то, чего не видела, всего-то, – улыбнулась я. – А ты можешь продолжать,когда я уйду, только не вслух, это будет странно выглядеть со стороны.
– Просто “Венера” – моя любимая его картина. Возможно, это не возвышенно и неправильно с точки зрения вычурности искусствоведа, что твоя любимая картина всеми признана и знаменита до неприличия, но так уж оно есть.
– Не «Джоконда» же, – успокоила я девушку. – А моя любимая его картина осталась в «Альбертине». Возле «Пейзажа с фонарями» я готова стоять вечность. Перспектива затягивает внутрь картины. Красиво и жутко одновременно.
Мы нашли общий объект обожания и с жаром обсуждали его работы, прости Том, но ты проиграл битву за внимание мертвому бельгийскому художнику. Зависли у «Пигмалиона» и говорили о новой, феминизированной версии мифа, что было не лишено смысла, ведь именно женское начало всегда было источником жизни. За культурным спором нас и обнаружил Том.
– Могли бы и меня пригласить поглазеть на голых женщин, – сообщил нам Хиддлс, рассматривая «Прогулку» на противоположной стене. – Хеллс, ну ты даешь! Вытащить ее с работы на работу.
– Смотреть на эти полотна – отдых, – ответила Амели, защищая меня. – Ты должен был сказать ей спасибо.
– И чем плоха работа? – возмутилась я.
– Меня окружают карьеристки! – сокрушено покачал головой Том.
Комментарий к Real Snow White
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUAP_SnowWhite
========== Baby, Du Siehst Gut Aus! ==========
Inspired by: Bakkushan – Baby, Du Siehst Gut Aus!*
«Соберись, тряпка, – увещевала я себя, – поднимайся со стула и спускайся к съемочной группе. Сегодня точно такой же рабочий день, как и все остальные».
Я одним глотком допила травяной чай и пошла за сумкой. *Штаны надеть не забудь, – побеспокоился обо мне внутренний голос* Спасибо, что напомнил. Час назад у меня случился припадок, как бы намекнуть Роберту Смиту, что я от него без ума. Чумовой причесон и черные волосы отпали сразу. Я остановилась на черных джинсах с заклепками, но потом одумалась и решила вести себя как взрослый уравновешенный человек. В данную минуту этот новый человек стоял в трусах и рубашке напротив зеркала и думал о вечном, о том, как хотя бы раз в жизни оставить о себе впечатление нормальной и адекватной человеческой особи. Я посмотрела на часы и схватила первые попавшиеся джинсы, проскакала в одной штанине до сумки, по дороге на первый этаж застегивала плащ, а у самой двери поправляла шнурки на ботинках. Перформанс «Адекватный человек» в действии.
– Привет, Хеллс, что-то ты сегодня бледная, – обеспокоился Генри. – В смысле еще бледнее обычного, – добавил он. – Ну, то есть не цвета слоновой кости, а цвета замороженного трупа, – не успокаивался он. – Я не…
– Остановись, Генри, пока не поздно, – я попыталась его образумить. – Да, я сегодня бледнее обычного. Со мной все в порядке, просто слегка волнуюсь. И не надо на меня так смотреть. Чрезмерная забота только ухудшит положение.
***
– Вы только посмотрите на нашу бедную девочку, – воскликнул Хаммонд, – эти из новостного отдела из нее всю кровь выпили. Пора силой забирать ее оттуда.
Я впервые задумалась над тем, что это совсем неплохая перспектива. Никаких обнаглевших коллег, никаких косых взглядов, все знакомые…или почти все. По крайней мере, будут те, кто не даст мне пасть жертвой эксплуатации. Но, о чем это я? Если я так реагирую на еще не появившегося Смита, то как же мне работать со всякими звездами лично, ведь кроме вокалиста The Cure, есть еще и Alice Cooper (был уже), Бретт Андерсон (боги упасите, я же растаю от одного его приветствия) и…
– Хеллс, познакомься с нашим гостем. Роберт, это наша единственная дама в коллективе. Прошу любить и жаловать.
О, да, мистер Смит, любите меня полностью. Я протянула ему руку, он поцеловал ее. Еще немного и такое приветствие войдет у меня в привычку. Я глупо улыбнулась. ХАЛК, НРАВИТСЯ! Абсолютно все связные мысли разбежались в неизвестном направлении, остались только: «Роберт Смит, я влюблена в вашу музыку с 13 лет», «Я фанатею от вашего голоса», «Я знаю все ваши тексты наизусть». Сомневаюсь, что хоть одно из этих признаний облегчит мне общение с ним после его быстрого круга.
– Роберт, пора тебе в наш бюджетный автомобиль, – сказал Джереми.
– Удачи, – только и выдавила я вслед уходящему музыкальному идолу.
Кларксон смерил меня изучающим взглядом и сказал:
– Она ему не понадобится, он же рок-звезда старой закалки, не то, что эти твои Хиддлстоны. Смит знает, что делать на треке.
И действительно, Джереми был прав. Роберт Смит справился с Дансфолдом очень даже хорошо, а если сравнивать с «хиддлстонами», то вообще виртуозно. Не радовала меня в этой ситуации одна вещь, моя скорая встреча с ним. Все время, пока его коптили в Vauxhall, я изображала работника месяца Top Gear. Развела бурную профессиональную деятельность, даже сама поверила в то, что справлюсь.
Но момент «здравствуйте, мистер Смит, позвольте задать Вам несколько вопросов» вернул меня к состоянию подкошенных коленок, дрожащих ручек и глупой улыбки «Халк, нравится».
Кто-кто перед выходом вылакал целый тазик успокаивающего чая? А теперь, дорогая моя, самое время хотя бы сделать вид, что он подействовал.
– Вы отлично справились с кругом, мистер Смит, – выдала я.
– С «отлично» Вы мне льстите. Но в свое оправдание хочу сказать, что трасса у вас что надо. Когда я проезжал мимо покрышек, думал, они разлетятся в разные стороны. А Гэмбон. Не зря на всех валятся проблемы на этом повороте.
Пока он делился впечатлениями от круга, я успокоилась и втянулась в разговор. И стоило трепать себе нервы с самого утра?
– Вы выбрали механическую коробку, – начала я, а из заднего кармана джинсов раздалось “Boys Don`t Cry”. – Извините, – сказала я и уже хотела сбросить, но Роберт улыбнулся и сказал, чтоб я ответила. Я еще раз попросила извинить меня и отошла на пару шагов.
– Привет, Франц. Я на работе и сейчас не самый подходящий момент…
– Я в аэропорту жду начала регистрации. Встретишь меня?
– Что? – крикнула я. – Встречу? Когда? Ты еще раньше не мог мне сказать?
– Была мысль позвонить тебе уже из Хитроу, но я решил предупредить заранее.
– Это ты называешь заранее? Ты вообще в курсе, что я и на выходных работаю? Позвонил бы раньше, знал бы, что мне некогда с тобой нянчиться.
– Значит, я впервые побываю в студии Top Gear. Иду на посадку.
– Наглая тевтонская морда, – прошипела я и пошла к гостю, надеясь, что он уже забыл о звонке моего телефона.
– “Boys Don`t Cry”, значит. Как-то мне слабо в это верится.
– Мистер Смит, – улыбнулась я, – может, вернемся к автомобилю и трассе.
– Не раньше, чем вы удовлетворите мое любопытство, юная любительница пост-панка.
И почему все кругом такие любопытные?
***
– Передай своим работодателям, что они вконец обнаглели, – сказала Анна. – Ты еще долго собираешься бегать по аэродрому?
– Вообще-то я уже в Хитроу, – призналась я, понимая, как же мне сейчас влетит за хроническую забывчивость. – Встречаю Франца. Предупреждая твой праведный гнев, я не знала. Он поставил меня перед фактом.
– Как же я люблю этого парня, – обрадовалась девушка. – Тащи его к нам.
Я плохая, он хороший. Привыкай, Хеллс. Анна теперь не на твоей стороне. Я еще раз проверила сообщения в телефоне, посмотрела на табло. Все правильно, он уже полчаса, как здесь. Ну, опоздала я, сам виноват. Я потянулась к телефону, чтобы вызвонить пропажу, как оказалась в воздухе. Пропажа подхватила меня на руки и начала кружить.
– Поставь меня на землю, Франц, – завопила я.
– А волшебное слово?
– Немедленно!
– И как тебе с твоими командирскими замашками еще повышение не организовали? – улыбнулся парень и поцеловал меня в лоб.
– Боятся, что я их работу отберу, – ответила я и обняла нежданного гостя. – Как же я рада тебя видеть! Как ты мог вот так без предупреждения нагрянуть? Терпи теперь все выходные моих друзей. И Джереми очень обрадовался твоему приезду. Так и сказал, что соскучился, ибо некого ему было строить в последнее время. А еще ты едешь к нам и… Да что ты на меня так смотришь?
– Обожаю, когда ты тараторишь, как BBC радио.
***
Всю дорогу домой я представляла себе встречу на Эльбе, да простит меня Франц. Но даже самые мои изощренные страхи несравнимы с жестокой реальностью. Энди смерил гостя прямо-таки рентгеновским взглядом, такое впечатление, что после этого сканирования у него уже организовалось досье на новоприбывшего. Анна на время потеряла дар речи и чуть слюнки не пустила на бедного парня. Энди сразу же записал неудовлетворительный отзыв о Франце в своем воображаемом досье.
– Развлекайтесь, ребята, а нам нужно пошептаться, – сказала Анна и поволокла меня на кухню. – Я многое могу понять, но как ты могла упустить такое немецкое сокровище? А он еще и бегает за тобой. Была бы я на твоем месте, я бы его уже и не отпустила на историческую родину. Заперла в …
– У вас с Энди проблемы?
– С чего ты взяла? – удивилась Энн.
– С того, что ты раздаешь мне странные советы и слишком бурно реагируешь на Франца.
– Ну, знаешь, – надулась Анна. – Его трудно не заметить и еще труднее вообще никак не отреагировать. Он ведь такой…
Я прервала ее излияния, потому что к нам в гости решили пожаловать ребята. Энди уже не выглядел суровым сержантом, который ненавидит новобранцев. Как мужики умудряются так спеться за пару минут? Разве что…
– Колись, Энди, что вы уже вдвоем учудили? – строго спросила я.
– Ничего, – улыбнулся во все тридцать два мой друг.
Значит, еще собираются. Тем хуже для окружающих. Я подозрительно посмотрела на этих лучших друзей за пять минут и повернулась к Анне, чтобы спросить у нее, что она об этом думает. Она посмотрела на Энди взглядом главного дознавателя, намекая на то, как их детские выходки могут отобразиться на личной жизни подозреваемого. Я под шумок вытащила сок из холодильника и сделала пару бутербродов. Анна не любит, когда я так «бестолково питаюсь» после работы.
– У нас всего лишь состоялся разговор о намерениях, – первым раскололся Франц.
Я поперхнулась бутербродом, Анна улыбнулась парню и сразу же перевела взгляд на меня.
– Ты опять за свое?
– Я же проголодалась, Энн. И откуда мне было знать, что военное дознание закончится так быстро? Пойми и прости меня, – с повинной обратилась я к подруге. Прощение Анны заслужить проще, чем кажется на первый взгляд. А вот Энди был явно недоволен новобранцем, который так просто сдал информацию о тактических маневрах.
– Что за подпольная дипломатия у нас в доме? Что за намерения? – пыталась узнать подробности мальчишеского разговора я. Но клиент, провинившись перед старшим по званию, молчал, как партизан.
***
В воскресенье с самого утра я полетела на работу и оставила Франца на сладкую парочку. Надеюсь, после вчерашнего они еще нескоро отойдут и не доведут парня до полной капитуляции и позорного бегства. Я оставила на столе три гостевых пропуска и надеюсь, что все они будут использованы.
Мои опасения так и остались на уровне гипотезы. Ребята пришли вовремя и успели подоставать народ вокруг, так что, когда я подошла к ним, их соседи неодобрительно покосились и в мою сторону.
– Как день? – обратилась я преимущественно к Францу, ибо этим двум жизнь ничто не испортит, даже я.
– Только что стал гораздо лучше,– улыбнулся он.
– Льстец, – ответила я.
По окончании съемок я сразу же пошла к Генри, чтобы нагрузить его по поводу необходимого для статьи визуального контента.
– Мне нужны кадры с 15, 37, 49 и пару последних минут съемок, – сказала я ему.
– Да, так точно, мэм, – улыбнулся оператор. Я еще пару минут носилась по студии, прощаясь с коллегами и раздавая последние поручения. И вот вернулась к заскучавшим друзьям.
– Ты так сексуальна, когда командуешь, – сказал Франц и притянул меня к себе.
– А ты сейчас получишь, – ответила я и на его удивленный взгляд кивнула в сторону проходящего мимо Джереми Кларксона. Франц улыбнулся ему и помахал рукой, Джереми только недовольно посмотрел на парня и покачал головой.
– Что это было? – спросила Анна.
– Папа недоволен, – ответил Франц, и мы вместе рассмеялись.
__________________________________________________________
* детка, ты хорошо выглядишь
Комментарий к Baby, Du Siehst Gut Aus!
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUAP_DuSiehstGutAus
========== Why’d You Only Call Me When You’re High ==========
Inspired by: Arctic Monkeys – Why’d You Only Call Me When You’re High
Ничто не предвещало беды. Разве то, что я забыла зонт и попала под дождь, но даже такие маленькие неприятности перестали выводить меня из себя, когда каждый день на работе я разбиралась с проблемами покруче, чем спонтанное орошение лондонской брусчатки, заказанное небесной канцелярией.
Когда я вошла в ньюс-рум, на меня с любопытством воззрился весь мой любимый коллектив. Их очаровательные глаза светились от какого-то невысказанного вопроса. Он явно не касался их обеспокоенности моим мокрым видом и потенциальным ухудшением здоровья. Я сделала вид, что не замечаю ничего паранормального, и пошла за тазиком утешительного и согревающего кофе. Плюхнулась в свое кресло и сжала в руках драгоценную добычу, отогревая пальцы.
– А Кларксон говорил, что ты к нам больше не вернешься, – сказал Уильям.
Умеет же он момент испортить. Я расслабилась, откинулась на спинку кресла и думала о том, как бы подтянуть хвосты до пятницы. В общем приятные хлопоты начала недели.
– Что? Как не вернусь? – удивилась я. Неужели проболталась о том, как меня тут эксплуатируют. Не может быть.
– Он говорил о каком-то Франце, с которым ты, цитирую, счастливо уходишь в закат, и о том, что ты перебираешься в Германию.
Джереми Кларксон, да вы просто профессор британского юмора и мастер остроумия. Я ему все закаты в пятницу припомню. Он же мне все начало недели перепортил, теперь коллегушки мои до конца дня минимум места себе не найдут.
– Сколько раз я должна вам повторить, что вы от меня так просто не отделаетесь, чтобы вы поверили в серьезность моей угрозы, – спросила я у шефа улыбнувшись.
Он успокоился и пошел к себе в кабинет, а я погрузилась в утреннюю сводку новостей на почте. Вокруг происходили махинации и тайные переговоры, на которые я пыталась не обращать внимания. Не успела просмотреть и половины писем, как бурная деятельность прекратилась, и ко мне заслали гонца. Джейсон приземлился на край стола и начал перелистывать журнал в ожидании, что я обращу на него внимание. Кого же еще послать на смерть, как не спецагента Борна, тугого абсолютно на все, включая чувство такта. Я наконец-то оторвалась от рассылки motorsport.com и посмотрела на нарушителя границ личного пространства.
– Чего тебе, Джейсон, – поинтересовалась я.
– Кто такой Франц? – задал он наболевший вопрос.
– Сделай нам одолжение, во имя экономии времени разбей свой философский вопрос на несколько более конкретных и дерзай, пока я добрая.
– Ты спала с ним? – спросил он.
Вот за этим его и заслали гонцом. Этот человек абсолютно не понимает, что такое границы дозволенного, рамки приличия и субординация.
– Не твое дело, – как можно терпимее выдала я.
Свора любопытных до чужой личной жизни оживилась, переглядываясь и перешептываясь. «Значит, да», – заявил кто-то авторитетно из дальнего угла комнаты. Джо, ты ли это? Подойди еще ко мне со своими проблемами.
– Вы с ним встречаетесь? – продолжил Борн.
– Нет, – ответила я. Вокруг прошел ропот непонимания и удивления. Надеюсь, это отобьет у них охоту продолжать любопытствовать дальше.
– Но…как же… – безуспешно силился выдать очередной вопрос Джейсон.
– Может, ты хочешь спросить что-то у Франца? – не выдержала я. – Давай я наберу его, и ты порасспрашиваешь, – взяла телефон и уже готова была набрать этот злосчастный номер, но Джейсон спасовал и отошел от моего стола.
До конца дня они все по очереди порывались продолжить викторину «Кто такой Франц?», но ни у кого не хватало Джейсновой дурости, а спецагент покинул здание по поручению шефа. Это жутко отвлекало, и я не успела сделать все, что хотела, потому, когда Уильям уходил, он молча положил мне на стол ключ-карту и неодобрительно покачал головой.
***
– Хеллс, если так пойдет дальше, то я приеду к тебе на работу и вставлю им по первое число. Сколько можно держать тебя до победного конца? – суетилась Анна. В который раз она корила меня и моих работодателей за задержки сверх положенного времени.
– Я сама осталась. Надо было закончить кое-что. Желательно в тишине и без назойливых коллег, которые уж больно интересуются моей личной жизнью, – пожаловалась я.
– Не могу их винить. Тема уж больно интересная, – Анна надо мною смеялась. Очаровательно. – Мы с Энди на ночь Хичкока в кино, так что хоть ночуй там на своей работе.
Спасибо, одобрила. Только притащу плед и подушку, устроюсь поудобнее и проведу незабываемую ночь за написанием промо-материалов. Ночевать я не собиралась, но немного передохнуть была не прочь, потому открыла скайп, пошла заваривать чай и искать остатки печеньки на кухне. Когда вернулась, обнаружила пропущенный звонок от мистера Я Знаю Что Ты Пишешь По Пьяни.
– Привет, Бенедикт. Чем заслужила столько чести?
Передо мною открылся натюрморт красноречивей некуда: собственно собеседник, полупустая бутылка виски (именно полупустая, ибо в ней было меньше половины, а не потому, что я пессимистично смотрю на его попытку напиться среди бела дня), стакан, пепельница и сигарета.
– Привет, Хеллс. Я поссорился с Мишель, – перешел сразу к сути Камбербэтч. – Она пригласила меня отпраздновать День благодарения с ее семьей, а я отказался, потому что хотел провести эти несколько выходных со своей семьей. Она сильно разозлилась. Но ведь это как-то неправильно. Как бы ты поступила на ее месте?
Осторожно, Хеллс, скользкий вопрос в студии. И пьяный Камбербэтч там же. Прелесть-то какая. Я даже проигнорировала потенциально приятную информацию о скором приезде, ибо его попытки проконсультироваться у меня по личному вопросу раздраконили мою и так нестабильную психику.
– Как бы я поступила? Серьезно? Тебе это абсолютно неинтересно, потому что мои поступки совершенно не объясняют ее действия. Я бы после месяца знакомства не приглашала парня играть с моими родственниками в индейцев и бледнолицых. По крайней мере, если бы не была уверенна, что его это заинтересует. Но, пойми, есть и другие мотивы поведения. Семейные праздники – это своего рода встречи выпускников, где все кичатся достигнутым. Она – успешная актриса, в принципе ей и так есть, что предъявить своим родственникам, но, по-видимому, родители ждут от нее не карьерных достижений, а подвигов на личном фронте.
*или она сама настолько закомплексована, что готова тащить знаменитого актера к себе домой после месяца знакомства, только чтобы в очередной раз показать свое преимущество над остальными сестрами-братьями, – но этой гаденькой мысли я решила не озвучивать*.
Тебе стоит просто подарить ей какую-то блестящую побрякушку, чтобы девушке было что показать, пока она будет рассказывать историю о том, как порядочный сын и любимец семьи хотел приехать с ней и познакомиться с родителями, но вместо этого поехал к своим, которые жить без него не могут, но этот рыцарь в сияющих доспехах доизвинялся до такой милой блестящей штучки с брюлликами. Вот какой он хороший, добрый и любящий.
– Ты зла и ужасно несправедлива к Мишель, – выдал Бенедикт и тут же переспросил. – А точно серьгами можно загладить вину?
– Как злая и несправедливая авторитетно заявляю, что если я составила ее портрет при нашей прошлой встрече правильно, то такая компенсация вполне сойдет. Что-то еще? – спросила я, потирая глаза. – Если нет, то я продолжу работать.
