Текст книги "Кофе на двоих (СИ)"

Автор книги: Huyga-hime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

–Для чего ему это было нужно? – затягиваясь сигарой, спросил мужчина.

Акасуна медлил с ответом. Кривая ухмылка на его лице выдавала какую-то коварную мысль. Какузу ждал.

–Наша простушка ему понравилась, – снисходительно ответил красноволосый. – Он даже пытался к ней приставать после выступления. Перебрал коктейлей, так щедро предоставленных его отцом.

Какузу поднял бровь. Очевидно, этот вопрос его тоже интересовал. Хотя и не так, как деньги.

–Откуда ты знаешь? Неужто она сама тебе сказала?

–Нет. Эта не скажет. Мне звонил заказчик, извинялся за своего придурка-сына. Не поверишь, что сделала с парнем девчонка, – усмехнулся Сасори.

–Да ну. Она с ним переспала, что ли? – оживился брюнет, ухмыляясь в ответ.

–Если бы. Она ему чуть пересыпалку не отбила. Коленкой так саданула, что сынок богатого папика теперь по врачам бегает и матерится, когда о ней вспоминает, – бросил Сасори, ожидая реакции партнёра.

Глаза Какузу расширились. Он резко затушил сигару, едва не обернув пепельницу.

–Да она горячая девчонка. Опасно к такой приближаться, – заключил брюнет.

–Я боялся, что из-за этой горячей девчонки нам придётся отдавать деньги. Но, как видимо, папик боится связываться с законом, мы ведь можем подать встречный иск за домогательство и совращение несовершеннолетних. Поэтому с этим всё гладко.

–Ты чего-то недоговариваешь. Мне можешь сказать, – внимательно глядя на Акасуну, пробормотал Какузу.

Сасори улыбнулся краем рта и подал бармену знак. Мужчина за стойкой с величайшей готовностью кивнул, и, быстро сделав всё нужное, поставил перед посетителем золотистую жидкость. Акасуна поднёс бокал к носу, слегка поболтал, втягивая запах, и влил в себя всё содержимое.

–Ты меня давно знаешь, Какузу. Кроме того, что я ненавижу ждать, я ненавижу менять или отказываться от своих целей. Если я сказал, что не намерен держать в группе эту посредственность, то так и сделаю. А теперь у меня появился повод, – ухмылка Сасори стала хищной.

–Подожди, но ведь заказчик всё замял, – не до конца понял брюнет.

–Заказчик всё замял, – подтвердил красноволосый. – Вот только девчонке об этом знать не обязательно.

***

–Привет, Чоджи! Извини, что задержался, – лентяй зашел в темное, почти пустое помещение.

Чоджи улыбнулся и приветственно помахал другу. Шика сразу же отметил счастливое выражение лица и загадочный вид Акимичи. Сегодня они договорились встретиться в гараже Чоджи. После того, как продюсером группы стал Сасори и они стали репетировать в студии, гараж пришел в тотальное запустение. Даже атмосфера в нём была теперь не та. Но маленький темный зал, некогда служивший их репетиционным местом, навевал кучу воспоминаний.

–Ну, как прошло Рождество? – с ходу спросил Нара, чтобы избежать подобных вопросов в свой адрес.

–Знаешь, мама Киоры такая гостеприимная! И так вкусно готовит! – с воодушевлением начал ударник. – Мы весь вечер смеялись и разговаривали. Кио-чан так счастлива была! И мама её тоже!

Шика усмехнулся.

–Рад, что у тебя всё хорошо. Сам-то как?

–Знаешь, Шика, я тоже был очень счастлив. Действительно. Вот только… – тон Акимичи немного погрустнел.

–М? В чём дело? – напрягся вместе с ним Шикамару.

–Мама Киоры, когда я уходил, отвела меня подальше и сказала, что я очень хороший парень и что она счастлива, что я встретился Киоре. А ещё… – Чоджи запнулся и опустил глаза.– Ещё она попросила, чтобы я позаботился о Киоре.

–Это же хорошо. Значит, она тебе доверяет, – скептически ответил Шика, не понимая неизвестно откуда взявшейся грусти друга.

–Она плакала, когда об этом говорила, – сказал Акимичи, на что шатен поднял удивленный взгляд. – Она это говорила, как будто прощалась.

–И ты думаешь, что… – после долгой паузы начал говорить Шикамару, но его прервала музыка, внезапно заигравшая у Чоджи.

Акимичи достал телефон и посмотрел на экран. Глаза его слегка расширились.

–Да, Кио-чан, – чуть дрожащим голосом сказал Акимичи.

Напряжение росло. Чоджи молчал. Шикамару ждал.

–Буду через десять минут, – серьёзно ответил Акимичи и отключился, подняв глаза на Шикамару.

–Что случилось? – неизвестно откуда взявшаяся тревога Нары росла.

–Маму Киоры вчера забрали в больницу. А утром… её не стало.

========== Часть 24 ==========

ТенТен тихо закрыла дверь своей квартиры. Дом пустовал. Оно было и к лучшему. Не до бытовой повседневности ей было сейчас. Девушка стянула с головы чёрный шёлковый платок и разулась. Час назад закончились похороны.

Такахаши молча пошла в свою комнату и улеглась на кровать. Мысли роем преследовали её. Киора ей, по сути, не была слишком близка. Но она бы не бросила её. Просто потому что это не в её правилах. Киора сегодня не плакала. Но глаза были раскрасневшиеся, и веки опухшие. Тен не могла почувствовать даже и частички того, что чувствовала Ёске. Просто потому, чтобы прочувствовать что-то, это нужно пережить. Но она наверняка знала человека, который понимал Киору, как никто другой.

Неджи. Он её понимает. Потому что тоже терял. Но пережил. Хоть и стал холодным и отстранённым. Но он не сломался. Значит, он должен поговорить с Киорой, чтобы она тоже не опускала рук. Тен достала из кармана мобильный и включила. Пролистав список, она нашла нужное имя и остановилась. Она ему никогда сама не звонила. Но сейчас игра отошла на задний план, даже исчезла. Всех объединяет горе.

Долгие гудки. Он не поднимает. Может, ещё не включил звук? Нет. Просто он не хочет. Тен грустно усмехнулась. «Неужели для тебя нет ничего святого, Хьюга?» – подумалось девушке. Гудки прекратились.

–Я слушаю.

–Неджи, я знаю, что мы виделись, но… – Тен сделала вдох и продолжила. – Ты должен поговорить с Киорой. Я тебя очень об этом прошу. Помоги ей преодолеть этот период.

Пауза. Долгая, затянувшаяся пауза.

–Нет, – холодно, но с вызовом.

–Почему? Ты единственный, кого она послушает! – повысила голос Тен.

–Не единственный. А точнее, совсем не тот, – глаза шатенки расширились. – Не я ей сейчас нужен. И ты прекрасно знаешь, о ком я.

–Да, я поняла. Пока, Неджи, – Такахаши отключилась и закрыла глаза, свернувшись клубочком на кровати и погружаясь в беспокойный сон.

***

Чоджи вышел из комнаты, в которой только что закончил последние приготовления. Возле двери, прижавшись к стене, стояла Киора в его безмерно огромной футболке, которая легко доходила невысокой Ёске дальше колен. Она больше не плакала. Чоджи остановился, не поднимая на неё глаз. Чем он мог ей сейчас помочь? Чем? Акимичи не знал.

–Твоя комната готова, – через силу проговорил он и посмотрел на неё.

Киора даже не кивнула. Только отрешённо сделала шаг к комнате. Чоджи стало страшно. Он никогда не видел её в таком состоянии. Даже на похоронах. Она плакала, но проявляла хоть какие-нибудь эмоции. А сейчас их как будто стерли с её лица. Акимичи прекрасно понимал, что она всё сдерживает. Всё: слезы, боль, отчаяние. «За что ей? За что?» – постоянно думал ударник, но так и не находил ответа.

На похоронах он всё время пробыл с ней. Не отходил ни на шаг. Когда всё закончилось и все разошлись, она снова плакала. А он ничем не мог помочь. Единственное, что он сделал – предложил ей пожить у него, пока за ней не приедет бабушка и не заберёт её к себе. Это осознавалось им ещё хуже. Она уедет. А он так и не сможет ей ничем помочь.

Киора всё так же отрешённо, не поднимая глаз, потянула руку к двери. Маленькая аккуратная рука дрожала. Чоджи, повинуясь какому-то внутреннему порыву, накрыл маленькую смугловатую кисть своей и несильно притянул к себе. Девушка не сопротивлялась и уткнулась лбом в широкую грудь Акимичи. До его плеч она даже макушкой не доставала. Чоджи несмело обнял её.

–Пожалуйста, не сдерживайся. Я прошу тебя, Кио-чан, – тихо прошептал он.

Ответа не последовало. Но ударник почувствовал, что футболка его становится влажноватой. Ёске плакала. Акимичи стало легче. Он смелее обнял девушку, позволяя ей давать волю эмоциям.

Прошло несколько минут. Киора больше не плакала, но всё так же стояла, уткнувшись в Чоджи. Тот аккуратно подхватил её и занёс в комнату, бережно положив на кровать. Ёске сжала его футболку и подняла глаза, опухшие, уставшие.

–Посиди со мной немного. Пожалуйста, – почти беззвучно пробормотала она.

–Хорошо.

Чоджи сел рядом и дождался, пока она не заснёт. Во сне она не дёргалась, не кричала, она ровно и мирно спала. Акимичи тихо, стараясь не нарушить её сна, встал и поцеловал её в лоб. Из уголка прикрытого глаза упала слезинка.

–Я знаю мама, он очень хороший, – прошептала во сне девушка и сжала рукой пустоту.

***

Прошла неделя.

-А он вообще придёт? – с сомнением протянул Узумаки, вопросительно воззрившись на басиста.

–Вчера Киора уехала. Думаю, он не в лучшем состоянии, – ответил лентяй и растянулся на диване.

В приоткрытую дверь зашёл Акасуна и обвёл всех присутствующих оценивающим взглядом. Репетиции снова возобновились. К тому же на этот раз «господин продюссер» заинтриговал группу «крайне важным объявлением».

–Кажется, я ясно выражался, когда говорил, что ненавижу ждать. Даже Такахаши не опоздала. Где носит Акимичи? – властно сверкнув глазами, произнёс Сасори.

–Что значит даже? – вслух возмутилась Тен. – Что-то я не припомню дня, когда я опоздала.

Акасуна уставился на неё в упор. Каменное до этого лицо перекосила хищная ухмылка. Подозрительный блеск в глазах начал настораживать девушку. Но взгляда из-под прищуренных век она не отводила. Ухмылка Сасори стала ещё шире. Он не переставал буравить её глазами, съедая морально. Даже остальные члены группы обратили внимание на изменения в нём. Изменения, которые, почему-то пугали.

–Простите, Такахаши-сан, – изрёк наконец Сасори и заученным жестом снял шляпу. – Обязуюсь вас больше не трогать со своими замечаниями.

ТенТен не могла понять, что происходит. Такое выражение лица у продюсера она ранее никогда не видела и теперь даже не представляла, что этот подонок мог задумать. Но течение мыслей её и всех участников группы оборвалось с приходом последнего из них. На его лице не было добродушной улыбки. В руках не было извечного пакета с чипсами. Под глазами были синяки. Он молча поприветствовал всех кивком и сел за установку, не поднимая глаз. Сасори пробежался по нему взглядом и вернулся к разбору. На переживания участников ему было определённо наплевать.

–Итак, раз все в сборе, у меня к вам сегодня воистину важное объявление. Все внимательно меня слушают и не издают ни звука, – вновь на секунду вернулся взглядом к солистке и победно усмехнулся. – Ваше выступление в клубе прошло на отлично. Но Такахаши-сан основного представления было, очевидно, мало и она решила ещё немного развлечься.

–Вы о чем? – с неприязнью уставившись на красноволосого, спросила шатенка, когда взоры всех участников обратились к ней.

–Так быстро забыла? А может, ты была пьяна? – ехидно поинтересовался продюсер и продолжил: – После выступления ты нанесла урон здоровью именинника. Напомнить, какой?

Тен со злостью сжала кулаки и поднялась. Все остальные, кроме Неджи, с непониманием наблюдали за сценой.

–Этот ублюдок руки начал распускать, – сквозь зубы процедила Такахаши, постепенно понимая то выражение лица красноволосого. – Или что, мне нужно было ждать, пока он меня там изнасилует, что ли?

Наруто попрощался с челюстью и начал мычать что-то нечленораздельное, тыча в ТенТен. Чоджи и Шикамару с непониманием смотрели то на Тен, то на Сасори. Неджи поднял глаза, но ничего не сделал. Он ждал.

–Это был не повод наносить вред здоровью. Могла бы позвать на помощь, – в тон ей ответил Акасуна. – В любом случае, отец требует вернуть все деньги за выступление.

–Что? А мы-то тут причём? – заорал Узумаки.

–Я не говорил, что вы будете что-то возвращать. Я возмещу сумму заказчику,– Сасори сделал красноречивую паузу и вновь воззрился на ТенТен. – Но у меня есть условие. Такахаши-сан должна покинуть группу.

Неджи подскочил и за считанные секунды оказался возле Сасори, держа его за воротник.

–Какого чёрта, Сасори? – заорал он, отчего все, а в особенности Тен с ужасом и восхищением уставились на согруппника. – Ты не имеешь права! Я был там тогда, этот ублюдок был пьян в стельку! Ты не имеешь права никого выгонять, иначе…

Сасори был спокоен, лишь нагло ухмылялся в лицо клавишнику.

–Иначе что? – насмешка.

–Иначе… я уйду из группы, – глаза Тен расширились.

–И я, – поднялся Чоджи.

–Я тоже, – поддержал Узумаки.

–Группы не будет без Тен, Сасори, – подытожил Нара.

Неджи не отпускал Акасуну. Тот всё так же нагло ухмылялся, после чего просто расхохотался. Хьюге ужасно захотелось оборвать этот смех, но он сдержался. Сасори поднял руку и легко высвободил свой воротник, педантично оправившись и отряхнувшись.

–Не будет, да? – сквозь смех произнёс продюсер. – Простите, детишки, но вы забыли одну маленькую деталь!

Акасуна подошёл к своему дипломату и достал оттуда папку. Все напряжённо ждали его действий. Тен сидела, опустив голову. А ведь Тем её предупреждала. Но Такахаши и думать не могла, что он зайдёт настолько далеко. Но больше всего её поражал даже не тот факт, что её ни за что выгоняют из группы. Гораздо больший эффект на неё произвело поведение Хьюги. Неужели он был настолько зол, что позволил себе выплеснуть все эмоции?

–Па-пам! Пять подписей под контрактом. Вы не можете его разорвать, потому что вам придётся выплачивать огромную неустойку! – с безумной улыбкой раскрыл папку красноволосый.

–Но тогда ты не можешь выгнать и Тен! – сказал Шикамару.

Сасори снова рассмеялся.

–Вы так внимательно читали контракт? Есть тут один пунктик, вот он: “Если поведение одного из участников способствует разрушению имиджа и авторитета группы, продюсер может разорвать с ним контракт”. Ну так как, Такахаши-сан?

Тен подняла на него глаза. Нет ни злости, ни ярости, ни сожаления. Только презрение. Девушка поднялась и направилась к двери.

–Приятно было поработать, – сказала она и шагнула в коридор.

Неджи сорвался с места и побежал за ней. Схватил за плечи и развернул к себе.

–И ты так легко сдашься? Ты ведь понимаешь, что он просто воспользовался ситуацией. Мы ведь можем заплатить ему и снова играть в своё удовольствие, а не как рабы!

Тен подняла на него взгляд. Неужели это… отчаяние? В его глазах. Так непривычно это видеть. Но Такахаши не изменит решения.

–Тебе не нужно об этом беспокоиться. И вам не нужно ничего платить. Просто считайте, что я сама ушла. Я не хочу больше находиться в месте, где меня унижают, – с вызовом ответила шатенка и развернулась, собираясь уйти.

–Подожди! – Неджи поймал её за руку и потянул на себя.

Тен, не ожидая от него такой силы, подчинилась и поняла, что их разделяет только сантиметров семь. Глаза её расширились. Неджи, забывая обо всём, просто потянулся вперёд.

–Останься, – прошептал он и хотел было поймать её губы, но она ускользнула, опомнившись.

–Не нужно делать то, о чём потом будем оба жалеть, – твёрдо сказала Тен и отвернулась. – Всего хорошего, Неджи.

Хьюга растерянно стоял, наблюдая, как её стройная фигурка исчезает за поворотом коридора.

–Ксо! – крикнул парень, ударив кулаком в стену.

Фотография, висящая рядом, упала. Стекло разбилось. Но Хьюге на это было уже наплевать. Он вернул самообладание и вновь сделал каменное лицо, чтобы вернуться в студию.

========== Часть 25 ==========

Тен пулей вылетела из высокого современного здания. Единственное, чего ей хотелось, – уйти от места позора как можно дальше. Её выгнали. Выставили за дверь, как маленького ребёнка, который мешает родителям выяснять отношения. Самое ужасное – девушка даже не представляла, за что её так ненавидит Акасуна. Но теперь она старалась об этом не думать. Она почти бежала. Не глядя, куда. Лишь бы отсюда.

Тен прятала глаза от прохожих, опуская голову. Волосы, которые теперь не заплетались в такие излюбленные пучки, развевались и прилипали к лицу, мокрому от слёз. Такахаши плакала. Ей надоело строить из себя железную леди. Она просто маленькая девочка, которая запуталась в жизни.

Глаза щипало. Тен давно отвыкла от слёз. Последний раз она плакала, когда рассталась с Канкуро, и то совсем немного, решив, что он не стоит её слёз. А сейчас? Стоит ли группа её слёз?

Несмотря на то, что на улице стояла середина января, было уже не очень холодно. Снег начинал потихоньку таять, и под ногами хлюпали лужи. С неба начинало накрапывать. Противный зимний дождь. Такой неприятный и мерзкий, совсем как у Тен на душе.

Девушка замедлила шаг и подняла глаза. Капли медленно падали, смешиваясь со слезами. Волосы начали намокать. Тоненькое пальтишко, наспех накинутое перед репетицией, покрылось темноватыми пятнами. Тен опустила голову и грустно улыбнулась. «Проиграла, Такахаши?» – буркнула она себе под нос и потащилась уже гораздо медленнее.

Шатенка так бы и шла, игнорируя всё и вся, если бы совсем рядом, в каком-то полуметре от неё не остановился чёрный джип. Бывшая солистка отрешённо подняла голову и взглянула на тонированное стекло, опускающееся и демонстрирующее содержимое дорогого автомобиля.

– Добрый день, Такахаши-сан, – знакомый скрипучий алчный голос. Мужчина выглянул, позволяя девушке определить свою личность.

– Какузу-сан? – узнала девушка.

Глаза снова защипало. Как бы Тен ни хотела себе в этом признаваться, любое упоминание о группе давало ей повод расстроиться.

– Ты промокла. Садись в машину, нужно поговорить, – скорее повелительно сказал брюнет и выпустил клуб дыма.

– Нет, спасибо, всё в порядке. А говорить со мной теперь не о чем, потому что я больше не пою в группе, – через силу сказала девушка и хотела идти дальше, но ответ спонсора её задержал.

– Я как раз об этом и хотел поговорить. Садись, я довезу тебя. Это важно, Такахаши-сан! – снова как приказ.

Тен задержалась и остановилась. Он знает, что её выгнали, конечно, ведь Сасори его всегда посвящает в свои планы. Но слишком подозрительно он себя ведёт. Шатенка обошла джип и, слегка задержавшись возле двери, нажала на ручку.

– О чём вы хотели поговорить, Какузу-сан? – нетерпеливо спросила Такахаши, отворачиваясь от клубов пахучего дыма.

Какузу, пронаблюдав за ней, ухмыльнулся и затушил сигару. После чего включил обогрев.

– Тебе холодно, – опять констатация.

Тен стало ещё более неприятно. Вся эта ситуация её очень напрягала. Девушка уже стала жалеть, что согласилась поговорить. В конце концов, он – знакомый Сасори, поэтому едва ли от него можно ожидать чего-то хорошего. Но девушка сидела. Теплый воздух согревал озябшие пальцы.

– Скажи мне, ТенТен, ты хочешь вернуться в группу? – спросил наконец брюнет, выдержав приличную паузу.

Тен замерла. Вернуться? Зачем? Туда, где её унизили? Туда, где над ней откровенно смеются? Туда, где она пашет, как негр? Туда, где играет он?

– Да, – дрожащим голосом ответила девушка, пряча глаза.

Какузу победно усмехнулся и повернул голову в сторону девушки. Она так и сидела, опустив голову. Брюнет развернулся ещё больше.

– Отлично. Я могу тебе помочь.

– Что мне нужно сделать? – отрешённо спросила Тен, прекрасно понимая, что этот корыстный пень ничего не делает за просто так.

– А ты догадливая. Есть у меня одно маленькое условие, – снова пауза.

Снова напряжение растёт. Тен становится страшно. Почему, из-за чего, она не понимает. Просто становится страшно от этой тишины.

– Какое? – осторожно спрашивает Такахаши, поворачивая голову к Какузу.

Ухмылка. Почти такая же, как тогда у Сасори. Только теперь в ней ещё алчность и желание. Тен становится совсем не по себе. Мужчина медленно приблизился. Такахаши смогла почувствовать запах дорогого одеколона. Сердце её забилось сильнее.

– Догадайся, – скрипучим шепотом пробормотал он и резко прижал её к кожаному сидению, сжав одной рукой оба запястья в железной хватке, а другой приподнимая подол пальто и заползая дальше.

Тен охватила волна омерзения. Так противно и так стыдно ей не было, даже когда Сасори её выгонял. Мерзкий, отвратительный старик шарит своими руками по её телу. Тен попыталась вывернуться, как-то от него отстраниться, но он был крупнее и гораздо сильнее, чем она. Руки были зажаты так, что стало даже больно. Тен смогла сделать единственное – закричать. Какузу поморщился и прикрыл ей рот рукой. Руки стали ненадолго свободны, и девушка стала шарить, ища что-либо, чем можно ударить насильника. Какузу навалился на неё уже всем телом, не давая никакой возможности двигаться. Девушка нащупала ключи в зажигании и руль. Желая только одного – избавиться от похотливого старика, Тен что есть силы ударила кулаком и попала по какой-то кнопке. Тут же вырвавшийся сигнал ненадолго заставил брюнета отстраниться, Такахаши смогла одной рукой открыть дверцу, а второй залепить мужчине пощечину.

Сама не зная как, Тен буквально вывалилась из машины, резко захлопнув дверь. Теперь она бежала, будто опасаясь, что Какузу за ней поедет. Поэтому завернула в первый же переулок. Сапоги уже были полностью промокшими. Сердце колотилось, приправленное порцией адреналина. Тен так далеко убежала, что даже не знала, в каком районе города находится. Когда она отдышалась, начала постепенно понимать, что только что могло произойти. Новая волна омерзения прокатилась по телу до кончиков пальцев, заставляя девушку содрогнуться. Только каким-то чудом она сейчас смогла убежать. Тен достала дрожащей рукой из кармана телефон, чудом не вывалившийся, пока она бежала. Набрать номер удалось не с первого раза. Девушка приложила трубку к уху, слушая длинные гудки. Чёлка прилипла ко лбу, с виска упала капля пота.

– Слушаю, – сонный голос подруги.

– Тем, ты дома? – дрожащим голосом, едва не плача, спросила шатенка, прислонившись к стене какого-то здания.

– Да. Что-то случилось? – встревожено ответила блондинка.

– Я сейчас приду. Пожалуйста, мне очень нужно с тобой поговорить, – Тен снова не могла сдержаться и слёзы помимо воли потекли из глаз.

– Конечно, жду. Ты в порядке? Ты плачешь? – ещё более обеспокоенно спросила подруга.

– Поговорим, когда приду, – Тен нажала на отбой и закрыла лицо руками, опустившись на корточки. Нервы больше не выдерживали.

***

– Тен, что произошло? – с ужасом глядя на подругу, Сабаку стала в дверном проёме.

Такахаши, промокшая под дождём, вспотевшая, с красными, опухшими от слёз глазами, не поднимая головы, прошла мимо подруги. Каким-то краем сознания шатенка вспомнила, что нужно снять с себя обувь и раздеться. Дрожащими руками бывшая солистка стащила с уставших ног лёгкие, насквозь промокшие осенние сапоги и ровно поставила их перед порогом, после чего села на него и опустила голову. На пол упало пару капель. Темари, словно очнувшись, подбежала к подруге и села перед ней на корточки, пытаясь всмотреться в её лицо. Такой Такахаши она едва ли когда-нибудь видела.

– Тен, я тебя умоляю, не молчи! Что такое? Почему ты плачешь? – настраивая себя на худшее, повысила тон блондинка.

Шатенка подняла лицо, к которому прилипли намокшие пряди. Веки были приопущены, тушь растеклась черными пятнами под глазами. На красноватых щеках блестели дорожки от слёз. И только на губах была улыбка. Какая-то натянутая, дрожащая и пугающая. Тен вытерла рукавом слёзы.

– Я выиграла, – дрожащим голосом произнесла наконец она. – Я выиграла в этой чёртовой игре.

Темари с ещё большим непониманием и ужасом уставилась на подругу. Та продолжала странно улыбаться.

– Сасори… – едва хватило сил сказать девушке, как слёзы новым потоком начали душить её. – Он… он… выгнал меня.

– Что? – глаза блондинки расширились. – Выгнал?

Темари резко поднялась во весь рост и посмотрела на подругу сверху. Плечи той подрагивали. Блондинка сжала кулак и в порыве злости ударила им о стену.

– Чёртов мерзавец, – сквозь зубы процедила она. – Ты ответишь, подонок. Я тебе этого так не прощу, обещаю, Акасуна.

Тен не поднимала глаз. Подруга снова посмотрела на неё и ярость в её глазах сменилась жалостью. Сабаку опустилась напротив шатенки и прижала её к себе. Та легко поддалась и уткнулась в такое родное и надёжное плечо.

– Перестань, Тен. Ты должна с этим справиться. Этот мерзавец ещё заплатит по счетам, – пыталась успокоить Такахаши блондинка. – Вставай.

Тем подняла подругу и, поддерживая её за плечи, привела в гостиную, где усадила на диван. Такахаши больше не плакала, просто отрешённо разрешала подруге стаскивать с себя промокшую одежду. Темари принесла плед и укрыла им шатенку. Та сжалась и по самое горло натянула его, согревая продрогшее тело.

– Подожди, я пойду, поставлю чайник, – сказала Темари и ушла на кухню.

Тен подняла глаза и осмотрелась. Несмотря на теплый плед, дрожь не проходила. Взгляд раскрасневшихся глаз остановился на широком застеклённом буфете, на верхней полке которого красовались несколько бутылок с коричневато-золотистой жидкостью. Тен сидела с минуту, не отводя взгляда от толстых стеклянных краёв. После чего подошла и, подтянувшись на носочках, достала одну из бутылок коньяка Сабаку-старшего. Плевать, что не её и даже не Темари. Плевать, что нужно искать другие методы борьбы. Просто на всё наплевать. Единственное желание в затуманенном и измученном сознании.

Темари зашла в комнату с толстым махровым полотенцем в руках и выронила его, взглянув на подругу. Та сидела на диване, закутанная в плед, рассматривая надпись на этикетке бутылки.

– Тен, что ты… – хотела было спросить хозяйка, но тут же осеклась, прекрасно всё поняв.

Блондинка подняла полотенце с пола и бросила его подруге, решительно подходя к ней.

– Ты думаешь, поможет? – тихо спросила Сабаку, глядя на пузатую бутылку в руках Тен.

– Не поможет. Уже ничего не поможет, – отрешённо отозвалась шатенка и начала откручивать крышку.

Темари подошла к буфету и достала оттуда два широких бокала. Тен посмотрела на неё и грустно улыбнулась.

– Спасибо, Тем, – почти себе под нос пробормотала Такахаши, когда Темари протянула ей бокал.

Сабаку улыбнулась в ответ и наполнила оба бокала.

– За справедливость, – негромко произнесла блондинка, наклонив свой бокал к бокалу подруги и позволяя им соприкоснуться, чтобы скрепить тост.

– За амнезию, – в тон ей пробормотала бывшая солистка и без промедлений опрокинула всё содержимое в себя.

Коньяк обжёг горло. Но на это ТенТен тоже было плевать.

========== Часть 26. ==========

Хьюга сжал зубы и вошёл в студию. Все тут же прекратили разговоры и уставились на него. Группа с надеждой. Продюсер с насмешкой. Все ждали. Неджи вернул ледяной взгляд и встал за синтезатор.

– Полагаю, мистер Хьюга уже смирился и передумал меня убивать, – констатировал красноволосый с таким же каменным лицом, как и сам «мистер Хьюга».

Чоджи с непониманием смотрел за старым другом. Наруто даже забыл о их старых спорах. Шикамару встал и подошёл к Неджи.

– Что она сказала? Она вернётся? – обеспокоенно спросил Нара.

Хьюга поднял на него глаза. Эта девчонка сделала из него мягкотелого идиота. Забыть, скорее забыть о ней. Она уже выиграла в этой игре, а он проиграл. Он, Хьюга Неджи. Такое больше не должно повториться.

– Меня не волнует её мнение. Здесь решает не она, – после некоторой паузы ответил, наконец, брюнет.

Нара поражённо уставился на него и отступил на два шага назад. Чоджи ещё с большим непониманием наблюдал за Хьюгой. Лицо Наруто приняло агрессивное выражение. Он подскочил и схватил Хьюгу за шиворот.

– Ты совсем охренел, я тебя спрашиваю? Да как ты смеешь решать всё за других? – начал он орать в лицо клавишнику.

Неджи оставался холоден. Он молча взял Наруто за запястье и оторвал от своего воротника. Потом взглянул ему в глаза, горящие злостью и справедливостью.

«Они ведь правы, чёрт», – проскочила мысль. Но упрямый Хьюга тут же заменил её другой: «Тебе должно быть наплевать на все эти пустые слова. Ты должен стать прежним».

– Избавь меня от своих воплей, Узумаки. Ты меня уже достал, – без эмоций произнёс брюнет.

Эта его безэмоциональность так поразила Наруто, что тот тоже сделал шаг назад. Сасори, с интересом наблюдающий за сценой, поднял руки и наиграно зааплодировал.

– Поздравляю, из Хьюги у меня получилось сделать достойного музыканта. Теперь очередь за вами, – красноволосый алчно сверкнул глазами. – Поэтому прекратите свой ненужный цирк, и мы продолжим репетицию.

– Да как ты смеешь? – теперь Узумаки перенёс свой гнев на продюсера. – Да пошёл ты, мы тебе ничего не должны. Мне наплевать на твои запреты, я ухожу из группы, пока сюда не вернётся Тен.

Сасори ухмыльнулся и пронаблюдал, как Наруто зачехлил гитару и направился к выходу.

– Я думаю, Джирайя-сама не очень обрадуется, когда узнает, что его любимый крестник подарил ему долг. Не так ли, Узумаки? – холодно и размерено остановил блондина голос продюсера.

Спина Наруто вздрогнула. Он резко обернулся и с ненавистью уставился на мужчину, который тоже буравил его, словно заглядывая в душу.

– Какого чёрта, Акасуна? – сквозь зубы процедил гитарист.

Сасори выдержал ещё одну театральную паузу, ухмыляясь краем рта. Все с удивлением смотрели на происходящее. Атмосфера настолько накалилась, что казалось, если зажечь спичку, всё взлетит к чертям. Дыхание Наруто участилось и сбилось. Ему ужасно хотелось съездить по морде нахальному выскочке. Но он пока себя контролировал. Но Акасуна не собирался останавливаться.

– Бедная, бедная Кушина. Столько лет для неё всеми силами копили деньги, а сейчас потратят всё на сына-полудурка, который не умеет даже отвечать за свои слова, – чеканя каждое слово, проговорил красноволосый.

Узумаки окончательно разъярился и стал медленно, шаг за шагом, находить на Акасуну. Тот не пятился, а с насмешкой стоял и смотрел на приближающего блондина, сверлящего его глазами с такой ненавистью, что, кажется, вместо глаз у него уже должно было быть две дыры.

– Ах ты с*ка! – снова сквозь зубы процедил Наруто, однако теперь с настоящей ненавистью. – Как ты смеешь говорить о моей семье? Ты ничего не знаешь!

– Да, тяжело, наверное, жить, когда твоя мать лежит в коме вот уже шесть лет, а, Наруто? – слова попали в цель.

Узумаки с диким и яростным криком бросился на Сасори. Тот стоял и усмехался. Наруто занёс кулак и хотел уже нанести удар, как почувствовал, что что-то тянет его назад. Трое оставшихся поражённо наблюдали, как высокий, в кожаной куртке блондин с длинными волосами оттянул Наруто за гитару назад. После чего хмыкнул, поправил длинную чёлку, закрывающую пол-лица и посмотрел на Сасори.

– А у тебя, как всегда кипят страсти, – с некоторой долей иронии произнёс парень.

– Спасибо, что пришёл, Дейдара, – Акасуна победно уставился на Узумаки, который сидел на полу, не переставая что-то с ненавистью шептать. – Позвольте представить вам нового солиста группы «Без сахара» – Дейдара.

***

– А эта, эт…эта падла сказал… – глотая слёзы на пару с коньяком, заплетающимся языком пыталась выговорить Тен. – Что я ему имир…рими…имидж порчу. Что за слово ваще такое? – Тен удивленно уставилась на полупустую бутылку и засмеялась. – Смотри, какое наз…нажр…нажрание странное!