Текст книги "Кофе на двоих (СИ)"

Автор книги: Huyga-hime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Нара слушает, – хриплым голосом произнёс он в трубку.

– Хватит уже спать, алкаш! – стилист никогда не церемонился, разве что со своей девушкой.

– Кто ещё здесь алкаш? – недовольно протянул Шика, разминая затёкшую руку.

Темари уже не было. Басист покосился на часы. 10 утра. Давно ему не удавалось так высыпаться. Ещё раз потянувшись, он вернулся к разговору.

– У меня для тебя новости. Это серьёзно, так что только попробуй сейчас заснуть, – рявкнул Хидан так, что закрывающий глаза Шика встрепенулся.

– Даже так. Ну давай, слушаю.

Нара потопал босыми ногами к окну. Ничего не бодрило лучше свежего осеннего воздуха. Однако не на этот раз. Порыв просто ледяного ветра пронёсся по комнате, так что по коже басиста пошли мурашки. Шатен поспешил закрыть окно и натянул футболку. Всё это время Хидан эмоционально описывал сложившуюся ситуацию.

– В общем, журнал появляется в продаже сегодня. Твоя задача – как можно дольше удерживать Хьюгу от него. Я не имею понятия, что там, но Юя была очень убедительна, – тут Нара услышал в трубке неприятное хихиканье. – И вот ещё что. Не удивляйся тому, что прочитаешь под колонкой. Хотя бы постарайся. Всё, я своё дело выполнил, а ты только попробуй облажаться! Я тебе весь мозг испотрошу!..

Нара медленно переваривал полученную информацию, попутно пополняя словарный запас новыми выражениями явно нецензурного содержания. Ему не понравилось, что Таюя откуда-то знает о статье. В любом случае, что бы ни было в ней, про них что-то написали, пусть даже и не слишком лестное. А получить отзыв в «Сure» тоже дело не такое уж и простое.

«И что значит, под колонкой?» – посетила гениальную голову простейшая мысль. Но Шике было лень над этим думать. Он перекусил тем, что нашёл в холодильнике и стал собираться. Группа приносила не так много, и без работы слабо выходило жить.

***

– Чоджи.

Акимичи повернулся. На улице никого не было. Даже не так. Никого, кто мог бы это произнести таким голосом. Ударник передёрнул плечами и пошёл дальше.

– Чоджи, пожалуйста. Спаси меня.

Всё тот же настойчивый голос. Акимичи вновь мотает головой из стороны в сторону. Люди вокруг смотрят на него. С упрёком. Он не понимает, что происходит.

– Чоджи, я не выдержу больше.

– Кто ты? – вслух бормочет ударник.

Люди проходят мимо, в их глазах всё тот же упрёк. Эти взгляды давят на него. Он срывается с места и бежит вперёд. Дома, огни, людские лица – всё смазывается. И только настойчивый хрипловатый женский голос не перестаёт его преследовать.

– Чоджи…

Он остановился. Вдали замаячило бледное пятно. Ему хочется приблизиться. Он снова бежит. Пятно становится всё ближе, всё различимее. А голос, наоборот, словно угасает.

Акимичи бежит так быстро, что ветер свистит в ушах. Бледное пятно. Лицо. Бледное лицо.

– Помоги… – шёпот шелестит в голове, перебиваемый потоком ветра.

Лицо полностью разворачивается к нему.

– Чоджи, – прошептали беззвучно потрескавшиеся губы.

Акимичи замер. Это лицо. Но почему оно больше не смеётся? Почему оно такое уставшее и замученное?

– Кио, – Акимичи хочет приблизиться, поговорить, но поток людей с упрёком во взгляде уносит маленькую фигурку далеко от него.

– Кио!

Акимичи открывает глаза. Он на своём диване в их с Наруто маленькой квартирке. Бледное молящее лицо всё ещё перед ним. Ударник проводит рукой, отгоняя наваждение. На лбу проступили капли пота.

Давно уже она ему не снилась. Очень давно. И никогда ещё она не выглядела так. Чоджи, немного пошатываясь, пошёл в ванную. Из комнаты Наруто доносились звуки гитары, не подключённой к усилителю. Комната вот уже со вчерашнего вечера была закрыта. Наруто писал песню. Акимичи усмехнулся про себя. Стоило только бросить ему вызов, как Узумаки был готов на всё, только чтобы показать, на что он способен.

Подставив руки под ледяные струи, Чоджи ополоснул лицо.

«Где она? Помнит ли меня ещё? Почему она прекратила отвечать тогда на письма и сообщения?» – Акимичи всё не мог отделаться от мыслей о Кио.

Но на этот раз ударник не мог избавиться от ощущения, что Ёске в беде. Вот только чтобы узнать это, ему нужно было найти её. А он пытался. Много раз. Связывался с бабушкой, с которой она осталась жить тогда. Женщина ответила ему, что Ёске переехала. И больше ни с кем не хотела продолжать общение. Чоджи страдал, но ничем не мог помочь.

В соседней комнате заиграли первые аккорды песни. Акимичи подхватился. Почему-то ему пришла в голову мысль, что это могла быть она. Пулей сорвавшись с места, он схватил телефон. Нет, конечно, это была не она.

– Да, Шика, – немного разочарованно пробасил барабанщик.

– Чоджи, дуй в студию. И вот ещё что. Не говори ничего Наруто. Это важно и проблематично, – голос друга был крайне серьёзным.

– Хорошо, буду через минут 40.

Голос Нары его пугал. Что-то случилось. Акимичи просто чувствовал.

***

Кио с трудом перевернулась. Её била дрожь. В палате никого не было. Девушка подняла потерянный взгляд в потолок. Грязно-белая, потрескавшаяся местами штукатурка. Где-то в углу оставленная пауком сеть. Ёске уже наизусть могла сказать, какая трещина и какая паутина где расположена. Хотя провела здесь меньше недели.

Тяжело. Дыхание сбивалось. То колотило, то становилось так жарко, что хотелось прыгнуть в прорубь.

Счёт времени был уже давно и безнадёжно потерян. Сквозь старое, завешанное грязной шторкой окно иногда было видно солнце и кусок неба. Но туда Кио не смотрела.

Доза. Доза. Ещё одна доза. Тогда всё будет хорошо. Тогда станет всё равно. Тогда никто не будет смотреть осуждающе.

Дверь с противным скрипом открылась. Казалось, что это мгновение растягивается на часы. Скрип вгрызался в мозг, убивая нервные клетки. Ведь кого волнует то, что они не восстанавливаются?

Это медсестра. Уставшая девушка с деловитым видом зашла в палату и посмотрела на нетронутую еду.

– Почему не ешь? – грубо рявкнула девушка.

Или просто спокойно сказала. Неважно. Ёске испуганно посмотела ей в глаза. В чуть опухших глазах она видела лишь осуждение. Упрёк. Презрение.

– Не смотрите, пожалуйста, – дрожащими губами пробормотала Ёске. – Пожалуйста, уйдите, пожалуйста.

Медсестра замерла. Конечно, она не смотрела ни с каким упрёком и уж тем более с презрением. Девушка только что отсидела ночную. У неё элементарно не хватило бы сил ни на то, ни на другое. Опустившись на корточки, она аккуратно положила руку на трясущийся комок под одеялом.

– Не волнуйся, всё хорошо. Всё будет хорошо, – услышала Кио голос медсестры, пробивающийся сквозь пелену одеяла, а затем удалющиеся шаги и теперь уже едва различимый скрип двери.

Кио опасливо выглянула из-под одеяла. Пусто. В комнате было пусто.

И в голове. Ни одной мысли, ничего. Просто пустота, которая не хотела ничем заполняться. Или же хотела. Но Ёске сдерживала себя.

Как бы ни нужна была ей доза, Кио боролась. Боролась просто потому, что не хотела видеть упрёк в его глазах.

– Прости меня, Чоджи, – прошептала девушка в пустоту.

На мятую подушку упала капля.

***

– Что, чёрт побери, произошло, Нара? Ты меня с бабы снял! – визгливо пожаловался Дейдара.

Все бросили на вокалиста сомнительно-издевающийся взгляд. Хотя все: пару человек, среди которых Шика, Чоджи, Темари и явившийся только что Дейдара.

– Дей, ты уверен, что о девушке говоришь? Тебе она, по-моему, не нужна, – фыркнула Сабаку но.

– Это ещё с чего ты так решила? – блондинчик ненадолго опешил.

– Ты и сам неплохо справляешься, – коварно ухмыльнувшись, добила его девушка Нары.

Дейдара зарычал, но сдержался. Темари с видом победителя упала на диван рядом с Шикой. Выражение лица которого изображало крайнюю степень недовольства.

– У меня невесёлые новости. Вышел новый номер «Cure», – пробормотал лидер, доставая сигарету, но его остановили тонкие пальцы его девушки, вцепившиеся в шевелюру.

Рядом на столе стояла пепельница, в которой уже был почти десяток окурков. Темари сорвалась с последней пары. Нара не мог остановиться, когда его что-то волновало.

– И что в этом плохого? Про нас нет упоминаний? – деловито осведомился Дейдара.

– Если бы про нас ничего не написали, я мог бы сообщить это и по телефону, ты так не думаешь? – раздражённо бросил ему басист.

Блондинчик фыркнул и отвернулся. Чоджи внимательно следил за другом.

– Эй, Шика, давай уже на чистоту. Что не так с номером? – пробасил ударник.

Нара бросил на него замороченный взгляд. После чего со вздохом протянул журнал своей девушке.

– Восемнадцатая страница, вторая колонка, – ровным тоном произнёс он и откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза.

Темари с толикой тревоги посмотрела на него. Он очень редко бывал в подобном настроении. Но послушно отлистала нужную страницу.

– «Hеудача на старте», – прочитала вслух Сабаку но подзаголовок.

– Продолжай, – пробормотал Нара, не открывая глаз.

Темари снова бросила на него тревожный взгляд.

– «Не только потрясающими выступлениями уже неплохо знакомых групп, таких, как «World of Pain», запомнился этот «New Rock Start». Из новоиспечённых групп на этот раз выделилась «Без сахара». Однако не в лучшем смысле этих слов. Полный эпичности и пафоса выход создал атмосферу чего-то грандиозного, но сама музыка не оправдала антуража и подготовки. По сути, играя далеко не в рок-направлении, группа пытается вытянуть себя за счёт красивых эффектов и костюмов. «New Rock Start» уже который год известен тем, что даёт путёвки в жизнь новообразовавшимся группам. Однако на этот раз группа явно ошиблась адресом. Особенно показал себя клавишник, по сольной партии которого явно пробежалось стадо слонов. В итоге, кроме эффектов и костюмов, группа запомнилась ничем. Может, ребятам стоит не тратить силы, покоряя рок-сцену, а сразу отправиться на что-нибудь, вроде Евровидения? В любом случае, первое «громкое» выступление «Без сахара» явно запомнится им самим. К сожалению, не с лучшей стороны. Впрочем, если немного покопаться и углубиться в историю, смело можно утверждать, что профиль группы явно изменился после прихода нового продюсера Акасуна но Сасори. Может, секрет успеха теперь зависит от продюсера? Но, не будучи столь негативными, стоит пожелать ребятам удачи, возможно, они ещё возьмут свой реванш», – с каждым предложением Темари читала всё тише и тише.

Когда она замолкла, повисла чудовищная пауза. Чоджи сидел, как пришибленный. Дейдара медленно закипал. Шика всё так же не открыл глаз. Темари растерянно опустила журнал.

– Я просто не понимаю, в чём дело! Всё было не идеально, но какого чёрта? Что это?! – взорвалась, наконец, блондинка.

Шика открыл глаза и приподнялся. После посмотрел на Темари и с грустной ухмылкой ткнул пальцем в угол страницы. Девушка пару секунд переваривала то, что прочитала. После чего просто выронила журнал.

– Что такое, Тем? – Чоджи всё ещё не мог прийти в себя. И понять, что могло шокировать Сабаку но ещё больше.

– Такахаши. ТенТен, – не своим голосом пробормотала блондинка.

Чоджи округлил глаза.

– Что? Что это значит, при чём тут Тен? – недоумевал он.

– Автор статьи – Такахаши ТенТен, – ответил за свою девушку Нара. – Это всё её работа.

Барабанщик не мог подобрать слов.

– Постой, я не верю. Это, должно быть, другая ТенТен! Тен не могла так с нами поступить! – Акимичи начинал переходить на повышенные тона. – Она не могла этого сделать с нами!

Шика бросил на него удручающий взгляд.

– Эй, Чоджи, ты знаешь, что Тен учится на журналистку? – без энтузиазма ответил он, всё-таки вытягивая очередную сигарету. Тем не реагировала. Она просто не могла отойти от шока.

Ударник осёкся и опустил голову.

– Но зачем? Я не понимаю, зачем она так с нами? – пустым голосом пробормотал ударник.

– Потому что эта девчонка не знает, в какие игры лучше не соваться, – донёсся до всех голос со стороны двери.

Все обернулись. В дверях, полный ярости и негодования, стоял Хьюга Неджи.

========== Часть 37 ==========

– Хидан, ты кретин! Почему ты никогда не можешь сделать то, о чём тебя просят, прилизанный идиот? Ты меня достал! – стилист отодвинул трубку на расстояние вытянутой руки, но всё равно прекрасно слышал свою девушку.

– Юя, ну ладно тебе, всё будет хорошо! – обиженно пропищал Хидан, изображая невиновного.

Лучше бы он этого не делал.

– Хорошо? ХОРОШО? Нет, твою мать, не будет! Он узнал всё в тот же день, когда вышел этот проклятый журнал! Даже не на следующий! И ты говоришь, что всё будет хорошо? Знаешь что, Хидан, мне надоело, что ты никогда не можешь сделать ничего из того, о чём я тебя прошу раз в год. Иди в жопу! – Таюя отключилась, яростно кидая телефон на стол.

Негодование просто застилало ей глаза. Мысль о том, что от Хидана там немногое зависит даже не посетила её голову. Ей хотелось злиться и она злилась. И девушке даже не было понятно, почему она так хочет кричать на своего молодого человека. Она всегда ворчала на него, часто позволяла себе повышать тон, но подобных срывов у неё почти не было.

Её раздражало всё: голос, манера поведения, даже взгляд своего парня. И это ей определённо не нравилось.

А ещё она сама не могла понять, почему так хотела защитить от всего Тен. Такое маниакальное желание уберечь её от чего-то. Когда Таюя прочитала статью, она с ужасом посмотрела на подругу. Игры играми, но это уже был перебор. Тен тогда лежала на кровати и просто смотрела в потолок.

– Тен, ты не боишься, что он ответит ещё сильнее? Ты слишком увлеклась, по-моему, – осторожно заметила тогда розоволосая, откладывая в сторону нетбук.

– Знаешь, я не боюсь. Я просто ни о чём не думаю. И не хочу думать. Мне плевать, пусть делает, что хочет, – отрешённо отвечала Такахаши.

Такое безразличие ещё более заставляло Таюю волноваться за свою подругу. И с чего вдруг Такахаши захотелось настолько явно подразнить клавишника? Хотя, какое тут подразнить. Шатенка не просто махала красной тряпкой перед носом быка. Она подошла к нему почти вплотную и смотрела в глаза.

Теперь Таюя всерьёз переживала за дальнейшее развитие ситуации. За всё то время, что они были знакомы, Тен стала ей очень близка. Всегда могла её остудить, дать неплохой совет. На этот же раз помощь явно нужна была вечной советчице.

«Интересно, а что думает по этому поводу Сабаку но?» – проскочила мысль. – «Хотя о чём это я, он наверняка даже не знает об этой статье».

И снова мысли привели девушку в тупик. Хорошо ли то, что Канкуро не знает об этом? Раз они встречаются, вполне логично, что Тен ему об этом следовало бы рассказать. Но вмешиваться в их отношения Таюя не собиралась, определённо.

– К чёрту всё. Пусть будет, что будет, – вслух пробормотала подруга Тен.

Всё само всегда придёт к нужному состоянию. И если проблему понадобится разрулить, решение придёт по ходу. В этом розоволосая была уверена.

***

Девушка открыла глаза и резко дёрнулась, сбрасывая с себя одеяло. Остатки недавнего сна перемешивались с реальностью. Нет, это был не кошмар. Это были всего лишь воспоминания. Те, которые заставляли каждый раз во сне чувствовать себя счастливой и каждый раз по утру осознавать, что больше такого не повторится.

Хината протёрла глаза. Семь утра. Через три часа у неё встреча с отцом. Одна только мысль об этом заставила её снова упасть на подушку, слегка сжимая её, как будто она могла спасти её от неминуемого. Но подушка оставалась безучастной. Её вообще мало что волновало в этой жизни. Какая разница, что происходит в жизни людей, которые доверяют ей свою голову на ночь?

Хьюга в последний раз смяла наволочку и поднялась. За окном было немного пасмурно. Хината машинально отметила, что день встречи с любимым папочкой просто не мог пройти по-другому.

Пройдя на кухню, девушка включила кофеварку, а сама пошла в ванную. Вся небольшая квартирка, предоставленная в её владение была выдержана в консервативном традиционном стиле. Хьюга скучала по Японии. Но сейчас вся эта обстановка её только напрягала. И раздражала. Как и всё вокруг.

Быстро закончив все ванные процедуры, она вернулась на кухню. Кофе немного ободрил её. Вообще она его не особо любила, предпочитая ему чай. Но с утра эта европейская традиция ей казалась действительно небесполезной.

Жизнь в Лондоне научила её смотреть на вещи с немного другой стороны. В первую очередь – не смиряться. Бороться, пока это в твоих силах. Это она уже переняла от Сабаку но.

Они встретились два с половиной года назад. Гаара приехал тогда в Лондон на пару месяцев. Хината считала просто чудом то, что именно в это время им довелось пересечься. В скучной и однообразной учебной жизни он стал её единственным просветом. Именно ему она высказывала все свои мысли, опасения, мечты. Он, наверное, теперь был единственным человеком, знающим столько. Действительно хорошим другом. Единственным.

Хината знала, что отец имеет обыкновение проверять её почту, звонки. Следить за тем, чтобы у неё не было никаких контактов со своим прежним миром. Никаких контактов, ведь они могли привести к Наруто.

Понимая это, она договорилась с Гаарой. В электронных переписках она пользовалась другим именем, другой почтой. Так они и поддерживали контакт, в тайне от её отца, в тайне от всех.

За полгода до своего возвращения брюнетке совершенно случайно довелось узнать, какие планы на неё строит отец. Информация повергла её в шок. Хиаши собирался отдать её замуж за сына какого-то влиятельного предпринимателя. Брак, несомненно, укрепил бы отношения между компаниями, это была бы действительно выгодная партия для бизнеса отца.

Вот только Хината не разделяла этого мнения. Она слишком устала жить тем, что диктует ей отец. Именно поэтому рассказав Гааре обо всём, они смогли придумать что-то наподобие плана.

До встречи оставалось два часа. Девушка допила последний глоток кофе и вымыла кружку. Прогоняя в голове события последних трёх лет, она только убедилась в том, что другого пути к свободе от отца у неё нет. Она чувствовала, что сегодня он захочет поговорить с ней об этом. Даже не так. Поставить её перед фактом.

Она будет играть послушную дочь. Пока все приготовления не будут завершены и она не сможет выложить все козыри на стол. Ровно до этого момента.

Если всё удастся, Хьюга Хаяши придёт в бешенство. Возможно, даже откажется от дочери.

Вот только Хинату это уже мало заботило. Она ступила на эту тропу. И как бы иногда не хотелось просто забыть про все попытки вырваться и просто делать то, что от неё хотят, брюнетка не собиралась отступать.

***

Хьюга Неджи с яростью колотил костяшками пальцев по столу. Он был уже снова в своей квартире. Шторы были плотно задёрнуты, рядом лежала пепельница с десятком окурков в ней и начатая бутылка виски.

Волны ярости и ненависти накатывали на него минута за минутой. Эта девчонка. Она слишком далеко зашла. Неужели она настолько его ненавидит? Неужели из-за идиотской детской игры она решила сломать ему жизнь?

– Сучка! – выругался брюнет, с таким грохотом ставя пустой стакан на стол, что едва не опрокинул бутылку.

Хьюга не отвечал на звонки. Он выключил телефон, бросив его о стену. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться и не поехать искать эту чертовку по всему Токио. Но количество выпитых стаканов говорило само за себя, за руль в таком состоянии садиться было бы равнозначно билету в один конец на небеса. Хотя, о каких небесах может идти речь? Ведь он, Хьюга Неджи, далёк от святой невинности.

Но даже он бы не стал заходить так далеко. Журнал «Cure» был открыт на нужной странице. Ещё раз пробежавшись по строчкам, которые плыли у него перед глазами, Хьюга в порыве ярости схватил несчастное издание и просто разодрал. После того, как клочки бумаги живописно улеглись рядом со столом, он снова опустился в кресло и зажёг очередную сигарету. Двенадцатую, наверное. Пачка медленно подходила к концу.

Звенящую тишину и летающие по комнате клубы дыма оборвал дверной звонок. Хьюга с холодной ненавистью взглянул на дверь. Звонитель настойчиво продолжал. Бросив недокуренную сигарету в пустой стакан, парень поплёлся открывать. Сейчас ему было плевать, кто это: дядя, Нара или даже Такахаши. Он был одинаково готов убить всех.

Резким выпадом открыв дверь, парень едва не вывалился от удивления, но заставил себя принять вертикальное положение. В комнату гордо, не обращая ни малейшего внимания на бардак и состояние самого Хьюги, вошла Сабаку но Темари. Неджи проводил её удивлённым взглядом и закрыл дверь. Темари молча сбросила с себя пальто и опустилась в кресло, внимательно рассматривая оставленный хозяином хаос.

Неджи достал ещё один стакан и поставил рядом со своим, из которого поспешно вытряхнул сигарету. На пепел ему было плевать.

– Будешь? – немного хрипловатым голосом спросил он.

Темари кивнула, продолжая смотреть на ошмётки журнала.

Хьюга налил в оба стакана горячительную жидкость и, чокнувшись с пока стоящим на столе стаканом блондинки, произнёс вникуда: «Кампай».

Девушка перевела испытующий взгляд на него. Немного помолчала, после взяла свой стакан и осушила почти залпом.

– И сколько кампаев ты уже пропустил? – негромко поинтересовалась она.

– Я не считал, – буркнул Хьюга, наливая очередную партию. Бутылка закончилась.

Темари хмыкнула.

– Ты слишком рано начал праздновать.

Хьюга поднял на неё затуманенный взор.

– Что, прости? Праздновать? – ярость снова начала накатывать на него, серые глаза потемнели. – Что твоя подружка творит? Объясни мне, а? Какого хренова чёрта? Что я ей сделал? Или ей так хочется, чтобы я её ненавидел? Ну так ты можешь передать ей, что она добилась своего, я её ненавижу! Сука!

Темари молча выслушала всю тираду такого непохожего на обычного себя Хьюги. Тот опустил голову. Волосы разметались по лицу, полностью закрывая его.

– Она больше не моя подружка, ты это прекрасно знаешь. Я понимаю, что ты чувствуешь. Мы были лучшими подругами, если помнишь, и мне сейчас тоже далеко не отлично. Вот только насколько я её знаю, она бы не сделала этого без веской причины. Поэтому я здесь. Я хочу знать, что это за причина, – негромко, но без тени испуга или нервов ответила блондинка.

Неджи понимал, что девушка отчасти права. Вот только причина упорно не приходила на ум.

– Я не могу дать тебе ответа на этот вопрос. Я не давал ей поводов, – сказал, как отрезал, брюнет, полностью уверенный в своих словах.

Темари испытующе посмотрела на него. Хьюга молчал. Что-то в нём заставляло блондинку ему доверять. Ледяная уверенность ли или гордость руководила им, она не знала. Но причина была не в нём, и это ощущение не хотело покидать девушку.

***

Чоджи повернул ключ в замке и вошёл в их с Узумаки небольшую квартирку. Не глядя, сбросил куда-то верхнюю одежду и сразу же направился к комнате своего блондинистого соседа. Негромко постучав, Акимичи толкнул дверь.

Узумаки сидел спиной к двери и с гитарой на коленях. Он даже не повернулся на шум.

– Как репетиция, Чоджи? – низким отрешённым голосом поинтересовался он.

Ударник ответил не сразу. Они поговорили с Шикамару и Темари и решили, что блондину пока не стоит знать лишнего. Поэтому сейчас Акимичи пытался сымпровизировать нечто правдоподобное.

– Да так, посмотрели варианты с выступлениями, Темари приходила, – заминаясь, пытался врать Чоджи.

Но он напрасно волновался. Узумаки его даже не услышал. Он всё так же сидел, беззвучно переставляя пальцы на грифе.

– Я, пойду, Наруто, не буду мешать, – пробасил ударник.

Блондин кивнул, но не повернулся. Чоджи закрыл за собой дверь и перевёл дух. Он совершенно не умел врать. И если бы не концентрация Узумаки, наверняка бы как-нибудь прокололся.

Сейчас ударник пытался прийти в себя. Он до сих пор добродушно не мог поверить, что всё это происходит на самом деле и что виной всему этому Тен. Их Тен.

Они очень давно не виделись и не разговаривали. Большей частью из-за её ссоры с Темари. Однако сейчас он чувствовал, что нужно не просто сидеть и искать причины. Поэтому решительно хлопнул себя по коленям, поднялся с любимого скрипучего дивана и достал телефон.

Быстро пролистывая сотни знакомых и не очень имён, он остановился на одном. Подержав экран пару секунд перед глазами, словно убеждаясь, действительно ли это тот номер, хотя наизусть он, конечно, его не помнил, Чоджи назвал на вызов и приложил трубку к уху.

Гудки в телефоне разогревали напряжение. Акимичи нервно барабанил пальцем по поручню. Наконец гудки прекратились, трубку сняли.

– Моши-моши, – знакомый женский голос. Чоджи улыбнулся.

– Здравствуй, Тен.

========== Часть 38 ==========

Такахаши нервно теребила замок на молнии, играя с ним. Дыхание было неровным, будто после бега. Наверное, даже от встречи с Хьюгой брюнетка бы так не переживала. Потому что теперь, когда азарт и желание взять реванш не так застилали ей глаза, она стала осознавать, в какую ситуацию втянула всех. Совершенно ни в чём перед ней не провинившегося Шику, Наруто и Чоджи. Милого, не в меру доброго Чоджи. Который всегда готов был всех простить. Который всегда думал о других в первую очередь.

И сейчас, когда они вот-вот должны были встретиться, она чувствовала себя виноватой. Не перед Хьюгой. Именно перед этим добродушным толстяком, который бы никогда с ней так не поступил.

Он спросит её, зачем она это сделала.

А она не сможет дать ему причину.

Потому что её причина слишком незначительна.

По сравнению с тем, что она натворила.

В кафе играло что-то отдалённо напоминающее джаз. Медленная мелодия и соло саксофона могли внести уюта и добавить настроения когда угодно, но только не сейчас. Сейчас Тен раздражала любая музыка. Будь то спокойный джаз, будь то лучшие группы Японии, вдруг решившие дать лайв в неприглядной кафешке.

Всё раздражало и накручивало. Люди, их разговоры, бариста, выбивающий чек на громком кассовом аппарате. И с каждым лишним звуком Такахаши казалось, что её терпение вот-вот лопнет и она просто сбежит. Сорвётся с места и сбежит, куда угодно, лишь бы только не видеть этого непонимания в глазах Акимичи. Ведь в них не будет упрёка. Только не в них.

– Отлично выглядишь, Тен, – пробасил знакомый голос, однако сейчас в нём было куда меньше энтузиазма, чем пару лет назад.

Брюнетка встрепенулась и замерла. Она так боялась поднять голову, что готова была провалиться сквозь землю. Всё так же не поднимая головы, она услышала звук отодвигающегося стула и длинные волосы Чоджи, которые он, видимо, отращивал.

«В руки. Возьми себя в руки. Дура, посмотри на него!», – Тен закусила губу.

– Давно не виделись, Чоджи, – наконец выдавила она и подняла глаза.

Он и вправду очень изменился. Ввалившиеся глаза на непривычно иссохшем лице, кажущимся ещё более осунувшимся из-за растрёпанных прядей, небрежно болтающихся у острого подбородка. Нет, не таким его ожидала увидеть будущая журналистка. Только не таким.

–Удивлена? – с грустной усмешкой прервал её Акимичи.

До Такахаши дошло, что она бесцеремонно рассматривает старого друга, ничего при этом даже не произнося.

–Ты очень изменился, Чоджи, – попыталась улыбнуться девушка.

Ударник задумчиво почесал затылок и тоже улыбнулся, на этот раз более искренне. Тен ещё раз с интересом пробежалась по нему глазами. В голове закрутились мысли о Кио. Улыбка мигом пропала. Девушка вспомнила, зачем они собрались и снова немного прикусила губу. Боль всегда отрезвляла.

– Позволь мне самой всё сказать. Это может прозвучать по-идиотски, неаргументированно или ещё что-то в этом духе. И ты в полном праве меня сейчас ненавидеть, – сердце колотилось, как бешенное, Тен делала неровные паузы. – Эта статья…

Снова пауза. Такая длинная и напряжённая. Чоджи выжидающе смотрит на неё. А она всё никак не может решить, как себя оправдать. Хотя, о каких, к чёрту, оправданиях может идти речь? Она поступила так эгоистично, что даже самой себе в этом было стыдно сознаться. А Чоджи тем более.

– Эта грёбаная статья, – процедила наконец она опять. – Я не буду оправдываться, Чоджи. Потому что я не знаю, чем. Я поступила, как последняя тварь и я заслуживаю того, чтобы вы меня теперь ненавидели. Я даже не могу просить тебя о прощении. Потому что знаю, что не заслужила его.

Акимичи с изумлением смотрел на неё. Он не мог, всё ещё не мог понять, что движет Тен. Их Тен, их вечно весёлой и доброй Такахаши.

– Но… почему? Просто скажи, почему ты это сделала? – он снова поднял на неё глаза и их взгляды пересеклись. Испуганный взгляд загнанной самой собой же в угол Тен и ищущий разумного ответа взгляд Чоджи.

– Я… я, – брюнетка уже почти до крови искусала губу, всё тщетно. Даже пульсирующая раскрасневшаяся губа не хотела помочь ей найти ответы. – Я просто не хотела ему уступать.

Она сказала последние слова так тихо, что сама была не уверена, не были ли они просто мыслью.

– Ему? Кому, Тен? – недоумевающе переспросил Акимичи.

«Чоджи. Ты и вправду совсем ничего не понимал ни тогда, ни сейчас», – с толикой снисходительной нежности подумала брюнетка. Ей не хотелось петлять. Не перед Чоджи. С ним ей хотелось отбросить маски и отвечать так же искренне, как и он.

– Хьюге. Чёртовому Хьюге.

Чоджи осёкся. Конечно, давным-давно он подмечал, что между этими двоими творится что-то неладное. Но потом появилась Кио. Киора, которая заставила его забыть обо всём. И сейчас, столько лет спустя Акимичи просто не мог прийти в себя.

– Неджи, – только и сказал ударник.

Шатенка угрюмо кивнула. Повисла пауза. Снова идиотская пауза. Как же Тен ненавидела их. Больше этих пауз она ненавидела только себя.

– Ты его любишь? – спросил наконец Чоджи.

Тен подняла удивлённые глаза. Словно залетевший сквозняк разом открыл все двери, закружил все ненадёжно спрятанные бумаги, все воспоминания, так тщательно уложенные. Всё, что угодно она ожидала, но только не этого вопроса. Только не этого вопроса и только не от Чоджи.

Потому что она может соврать себе, но не ему.

– Это не важно. Я не могу позволить себе проиграть. Только не ему, – Такахаши опустила глаза, сердце всё ещё отбивало самбу.

Шатенка встала и перед глазами заплясали тёмные круги, в такт этому сердцебиению. Она сгребла куртку и прикрыла глаза, втягивая воздух.

«Дура, дура, дура, что ты творишь, как ты могла к такому прийти?!» – Тен не нужен был психолог, она умела и сама промывать себе мозги, куда более качественно.

– Я не могу просить прощения, я его не заслужила, – наконец выдохнула она, всё так же не осмеливаясь посмотреть на старого друга. – Мне очень жаль, что я ничего не могу сделать.

Такахаши развернулась и начала двигаться к выходу.

Шаг.

«Дура».

Шаг.

«Дура».

Шаг.

«Тебе самой от себя не противно?»

Шаг.

«Даже ответить ему не смогла, как всегда ушла от ответа».

Шаг.

«Сбегаешь от него, как Кио. Ты такая же слабая?»

Тен внезапно остановилась. Озарение. Резко развернувшись, Такахаши смотрит туда, где они только что сидели. Чоджи всё ещё сидит там, делая живописные комки из салфеток, чтобы потом разорвать их в клочья. Повинуясь внезапному порыву, за несколько шагов, более широких и уверенных, она преодолевает всё расстояние, за которое уже морально себя уничтожила.