Текст книги "Кофе на двоих (СИ)"

Автор книги: Huyga-hime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Хината! – донесся до неё крик Узумаки, прежде чем дверь захлопнулась.

Брюнетка не удержалась и развернулась. У расписания стояли Гаара и Наруто, ошарашенные, и смотрели на неё. Хината сжала кулак, собирая последние силы, чтобы не дать им увидеть её слёз.

– Гоменнасай, – последнее, что различил Наруто по её губам, и поезд тронулся.

Узумаки пошёл. Пошёл, потом побежал за поездом, стремительно уносящим девушку в неизвестном направлении. Дикий ветер утих. С серого, затянутого осенними тучами неба стали падать редкие белые хлопья. Падали на грязный асфальт и таяли, образовывая капли, а затем и лужицы. Совсем как слёзы со щёк Хьюга Хинаты, отвернувшейся от стекла, за которым уже бежали в ледяном танце серые дома. Девушка сползла вниз вдоль автоматически закрывающейся двери и уткнулась лицом в руки в тоненьких перчатках. Перед глазами её всё ещё стояло лицо Узумаки Наруто.

***

– Куда она поехала? – как петух налетел Узумаки на потрясённого Сабаку но. – Гаара, отвечай!

Красноволосый медленно повернул на него голову, пытаясь сообразить, что всё-таки сейчас произошло.

– Чего ты молчишь? – ещё громче заорал Наруто и схватил Гаару за руку.

Ещё пару минут назад ему было дико холодно, а сейчас он словно весь горел. Сабаку но бросил на Наруто ещё один взгляд и вырвал руку. Узумаки сначала опешил. Брат Темари стал медленно разворачиваться, явно намереваясь просто проигнорировать блондина.

– Что, сбежать собрался? – не унимался Наруто и потянул его за руку.

Гаара, быстро отреагировав, вывернулся и оттолкнул от себя старого знакомого, смотря ему в глаза. Да, это Наруто Узумаки, любовь её жизни. А он просто друг. Но она поцеловала его, Сабаку но Гаару. Когда могла броситься к этому шумному блондину. Значит ли это, что она выбрала его, а не Наруто?

– Не вопи, Узумаки. Я не собираюсь перед тобой отчитываться, – холодно бросил ему красноволосый. – Ты упустил свой шанс с ней.

– Ах ты… – Наруто оскалился и хотел было наброситься на красноволосого.

Но Гаара опять оттолкнул его, на этот раз немного сильнее. Наруто не устоял на ногах и упал. Сабаку но довольно хмыкнул, развернулся и направился в сторону старой квартиры, где ещё остался сваренный Хинатой с утра кофе и аккуратно застеленный татами, на котором остался её запах.

***

Тен ехала домой. Чоджи, уставший, но счастливый, вышел несколько станций назад. Такахаши довольно прикрыла глаза. Получилось.

Сейчас она приедет домой, к Канкуро. Они так давно не проводили вечер просто вдвоём. Она так надолго позволила себе забыть о нём, что сейчас её просто пожирало чувство стыда. Но ожидание встречи всё-таки дарило её хоть какой-то покой и теплоту.

– Моши-моши.

– Кан? – Тен приложила трубку к уху, улыбаясь знакомому голосу. – Кан, я еду к тебе. Встретишь меня? Я буду минут через двадцать пять.

Лёгкая заминка. Тен начала волноваться, что он не дома, или занят. Эгоистка. Пора отвыкать от того, что он должен всегда быть для неё свободен. Не должен.

– Конечно, я заберу тебя, – ответили в трубке.

Тен ещё раз улыбнулась. Она не сможет относиться к нему так же, как он к ней. Как ни старалась. Просто снова эгоистично бежит к нему, когда ей плохо. Использует, когда ей удобно. А он терпит.

– Ну и скотина же ты, Такахаши, – пробормотала Тен в окно, оставляя стекло немного запотевшим.

Уже стемнело, когда она сошла с поезда. На станции сидел Канкуро и смотрел куда-то в сторону, как будто следил за кем-то. ТенТен медленно подошла к нему и поправила шарфик. Сабаку но поймал её руку и притянул, чтобы обнять. Такахаши доверчиво уткнулась носом в широкую грудь.

– Ты такой хороший, ты даже не представляешь, – пробормотала она.

Канкуро грустно улыбнулся и снова бросил взгляд в сторону. Там, маяча красноватым пятном, удалялась гордой походкой спина лучшей подруги его девушки. Малиновые волосы разметались, постоянно поднимаемые порывами ветра. Дойдя до лестницы, Таюя развернулась и бросила долгий взгляд на лучшую подругу и её парня.

– Ну и скотина же ты, Юя, – пробормотала сама себе девушка и стремительно спустилась вниз по лестнице.

========== Часть 41 ==========

– Узумаки, ты сам это написал? – Шикамару, прищурив глаза, рассматривал друга.

Наруто смотрел в стену. Только что он машинально нажал на запись, которую сделал дома. Его ничего не заботило . Рассудок был пуст. Он просто ни о чём не мог думать. Ни о песне, ни о группе, ни даже о Хинате с Гаарой, которых видел несколько часов назад.

– Узумаки, ты слышишь меня? Наруто! – чуть громче обратился к блондину басист.

Гитарист поднял отрешённый взгляд. На него с удивлением и даже восхищением смотрели Шикамару, его девушка и его добродушный сосед.

– Да.

– Наруто, это потрясающе! – выдохнула Темари. – Почему ты раньше не пробовал писать? Немного доработать партии, добавить лирику – мы можем пойти куда угодно! Нужно сообщить Сасори и Хьюге.

В глазах Узумаки проскочил огонь.

– Хьюга? Неджи, да, где он? – как в бреду переспросил блондин.

Шикамару продолжал испытующе смотреть на него. Что-то случилось. Это был не тот шумный блондин, так давно ему знакомый. Скорее сейчас он напоминал того же холодного и недоступного клавишника, о котором сейчас спрашивал, даже не пытаясь пропустить в его сторону слов издёвки, как обычно.

– Отходит от своего запоя, полагаю. Я его наберу, не переживай, – Темари подскочила и направилась за дверь. – Наруто, я не знаю, что с тобой, но ты себя превзошёл.

Наруто всё так же отрешённо кивнул и стал перебирать струны на своём любимом гибсоне.

Чоджи пихнул в бок своего друга и вопросительно на него посмотрел, кивая на Узумаки.

– Я не знаю, Чо, – пробормотал Нара. – Всё, что я могу сказать – эта песня вытащит нас из истории с Cure. Только вот нужно что-то делать с вокалом. Боюсь, Дей не увяжется с таким стилем.

Акимичи почесал голову палочкой. Сумасшедший день. Наруто написал им новый хит, а сейчас сидит убитый, Тен позволила своим эмоциям взять верх и едва не угробила их, но спасла его. Киора. Он видел Киору. Он сможет видеть её каждый день.

– Что ты думаешь, эй? Вы что, сегодня, все в облаках витаете? – раздражённо протянул Нара.

– Прости, Шика, я задумался. Да, голос Дея песню лучше не сделает. Тут нужен чуть более панковый, с хрипотцой. Может, ты попробуешь? – вдруг радостно предложил Акимичи.

Наруто поднял глаза, Шикамару встрепенулся. Петь он мог, даже неплохо. Просто никогда не пробовал брать на себя роль солиста.

– Я думаю, стоит попробовать, – откликнулся Наруто, который сидел и буравил глазами струны.

Шикамару вздохнул. Проблематично, как всё проблематично.

– И что делать с Деем?

– В шею гнать этого похотливого индюка с Акасуной вместе взятых! – Темари вошла в помещение со сверкающими глазами.– Акасуна сказал, что даст нам свободу. Я предлагаю проверить его предложение.Пора его отпустить.

“Отпустить”, – пронеслось в голове у Узумаки.

“Может, нужно просто её отпустить?”

– Что с Хьюгой? – вернул его в реальность голос Нары. Да, такой немного прокуренный и низкий, идеально подойдёт.

– Через час будет. Вроде бы даже не пьяный. В остальном как обычно, – Темари рукой откинула волосы назад и упала на диван, положив голову на колени своему парню. – Я помню, когда ты пел, Нара. Помнишь, на мой день рождения? Ты должен попробовать. Я в тебя верю.

Шикамару хмыкнул и достал сигарету. Уголки его губ были чуть подняты, глаза замерли на Узумаки.

– Некрасиво как-то с Деем выходит, – пробасил Акимичи.

– Мне плевать, – Наруто поднялся и поставил гитару. – Пора делать то, чего нам действительно хочется. Я хочу играть музыку, которая мне нравится, а не то, что нравится Акасуне.

– Думаешь, мы сможем сами пробиться без его помощи? – Нара опустил глаза на свою девушку.

Та загадочно улыбнулась и нежно провела рукой, заправляя выбившуюся непослушную прядь за ухо Нары.

– Я думаю, что нам давно пора начать рассчитывать только на себя.

Наруто, стоящий у окна, обернулся. Пустота в его голове начала потихоньку уступать место обычному хаосу мыслей. Блондин улыбнулся и подошёл к гитаре, подключая её к усилителю и пододвигая ближе педаль.

– Тогда давайте действовать, даттебайо!

***

Тен лежала на коленях у Канкуро, телевизор на фоне бормотал что-то невразумительное. Несмотря на всё сумасшествие, которое настигло её за неделю, ей было спокойно. По крайней мере она в этом себя убеждала. Чувство вины перед Канкуро не оставляло её, грызло, о чём бы она не пыталась думать, оно настигало её и заставляло дрожать и ненавидеть себя.

– Как Кио? – устало спросил Сабаку но.

– Лучше.

Снова молчание. Ещё хуже. Такахаши внезапно осознала, что за всё время их отношений они никогда не молчали. Канкуро заваливал её вопросами, а болтливая Тен охотно на них отвечала. Иногда она ловила себя на мысли, что не удосуживалась за такие разговоры хоть раз спросить у своего парня о его делах. Ещё один укол сознания.

“Тварь, Такахаши, просто тварь”, – невесело думалось брюнетке.

В таком неловком молчании даже бормочущий что-то телевизор не спасал. Канкуро неуютно заёрзал. Тен чувствовала, как его дыхание участилось, он неосознанно, а может, и вполне осознанно, сжимал кулаки, пока костяшки не становились белыми.

– Кан, ты в порядке? – Такахаши резко поднялась и села напротив, пытаясь посмотреть ему в глаза.

Сабаку но ещё минуту пытался упорно, не моргая, смотреть в телевизор. После перевёл взгляд на неё. Тен испугалась. Нет, не было злости или ярости, не было издёвки. Канкуро улыбался, а глаза печально бегали по её лицу. Так печально, что Такахаши могла почти физически чувствовать эту боль.

– Нет, Тен, я не в порядке, – мягко сказал брюнет.

– Что-то на работе произошло? Что-то с Темари или Гаарой? – журналистка в ожидании худшего напряглась.

Кан усмехнулся.

– Да нет, с ними всё хорошо, насколько я знаю.

– Тогда в чём дело?

– В тебе.

Тен как холодной водой обдали. Без упрёка сказанная короткая фраза заставила её покрыться мурашками. Такахаши сглотнула. Она перебирала все возможные варианты в голове, интуитивно догадываясь, к чему может вести её парень. Пауза затягивалась.

– Тен, зачем ты притворяешься? – чуть наклонив голову спросил Сабаку но.

– В чём я притворяюсь?

– Что любишь меня?

– Я… – Тен осеклась.

Канкуро всё так же смотрел на неё, с грустной улыбкой. Он вытянул руку и аккуратно, с безграничной нежностью провёл по чуть растрепавшимся волосам подруги.

– Я… – Такаши виновато опустила глаза. – Кан, я не знаю, что я чувствую. У меня столько всего сейчас происходит, я очень запуталась, я…

Воздуха так мало. Стыдно, как же стыдно, Ками-сама. Как же она виновата перед ним.

– Не оправдывайся. Мне просто не хочется смотреть, как ты тратишь своё время со мной, когда сомневаешься, что тебе это нужно, – Канкуро говорил с долгими паузами, видно, что этот разговор давался ему с титаническим трудом.

Тен закрыла лицо руками. Вот он, последний островок спокойствия в её жизни, ускользает от неё, какая же она дура. Сама во всём виновата, сама не смогла за такой долгий срок оценить то, что ей так услужливо подарила жизнь.

– Ты уходишь от меня? – не отрывая от лица ладоней, спросила девушка. Не потому что боялась показывать свои слёзы. Потому что не вынесла бы этой сумасшедшей нежности и грусти в глазах Сабаку.

– Нет, Тен. Я отпускаю тебя.

Такахаши не могла больше сдерживаться. Всхлипы сотрясали её спину, она обняла руками колени и уткнулась в них. Брюнет присел рядом и приобнял её, поглаживая, пока она немного не успокоилась.

– Прости меня, Канкуро. Ты лучшее, что было в моей жизни, – Тен подняла красные глаза, и их снова предательски защипало.

Глаза Сабаку но Канкуро блестели. Он улыбнулся и провёл рукой по её щеке, прямо по раскрасневшимся дорожкам от слёз.

– А ты – лучшее, что есть в моей. Поэтому я тебя и отпускаю, – пробормотал Канкуро, в последний раз сжимая её ладонь.

Брюнет поднялся, набросил на себя пальто, натянул обувь и вышел, тихонько прикрыв дверь. Это была его квартира, но выгнать Тен он бы никогда из неё не смог. Он отпустил её, теперь она могла сама сделать свой выбор.

***

– ТенТен? Извини,что поздно, не отвлекаю? – прозвучал низкий голос в трубке.

Такахаши прочистила горло и приняла вертикальное положение. Канкуро ушёл и всё ещё не вернулся, она так и заснула на его диване. Телевизор всё ещё что-то бормотал.

– Нет, Даруи-сан, я вас слушаю, – как можно более жизнерадостно попыталась пропеть брюнетка.

Вышло слабо. Голос ещё не совсем оправился, вместо готовой к работе журналистки, Даруи, скорее, услышал полудохлую рыбу. Такахаши подорвалась и направилась в кухню, чтобы хотя бы выпить воды.

– Что ж, лучше вам и вправду послушать, Такахаши-сан. Я звоню вам по поводу вашей статьи.

Тен отодвинула телефон, залпом выпила стакан воды и попыталась максимально сконцентрироваться.

– Что-то не так? – неужели из-за негативного отклика о “Без сахара”?

– Хм… Нет, как раз всё так. Ваша статья привлекла внимание редактора. Ему понравилась ваша здоровая критика и слог. Мы хотели бы предложить вам небольшую колонку – обзор. Вы заинтересованы?

Сердце ТенТен упало, скатилось и запрыгало с новой силой. Стакан выпал из рук и разбился вдребезги. Тен мельком подумала, что это один из тех стаканов, что они выиграли вместе с Канкуро на каком-то конкурсе.

– Разумеется, Даруи-сан!

– Великолепно. Тем не менее, ждём вас на собеседование в понедельник в 10 утра. Подходит?

– Да, я буду, – дрожащим голосом ответила журналистка.

– Замечательно. Тогда ещё созвонимся. Всего доброго, Такахаши-сан, – короткие гудки вернули Тен в реальность.

Ещё пару минут она постояла, пытаясь осознать, что произошло, бестолково рассматривая осколки. В конце-концов она аккуратно их убрала, сложила плед на диване, выключила телевизор. Взглянула на время.

– 11.34. Ещё успею, – сама себе сказала брюнетка и, забрав свои вещи, окинула взглядом знакомую ей квартиру.

Лёгкая улыбка тронула её губы, Такахаши закрыла дверь, повернула ключ и бережно положила его под подставку горшка с растениями.

– Спасибо, Канкуро, – пробормотала она и побежала к станции.

Несмотря на все события последней недели, на душе у неё было безумно легко. Новая страница в её жизни началась сегодня. В 11.34 ночи.

Комментарий к Часть 41

Это было давно, это мало, это без гарантий на продолжение. Ничего не обещаю и мои бесконечные извинения.

И если вы это читаете, спасибо, что остаётесь со мной.

========== Часть 42 ==========

– Ну, и в конце нашего интервью хотелось бы задать вам волнующий многих вопрос, – вышколенный шоумен с серьгой в ухе и хитрецой в уставших глазах закинул ногу на ногу. – Как вы думаете, чему всё-таки обязана успехом ваша группа? Изменением ли состава, сменой названия и направления, или, может, личными факторами?

Брюнет ухмыльнулся краем губ. Вечно они вынюхивают личные подробности об участниках группы. Долго скрывать ничего не возможно, они уже копают даже под Киору. Помнится, Чоджи чуть камеру не разбил одному такому. Но сейчас он записывает интервью для эфира, нужно держать себя в руках. Впрочем, в этом Неджи равных все равно было сложно найти. Хьюга чуть прищурился и властно положил руки на подлокотники дорогого кожаного кресла.

– Я думаю, все эти факторы, господин Фурусава, – медленно и уверенно произнес он. – Но, раз уж представилась такая возможность, я бы хотел поблагодарить человека, который дал толчок к этому. Думаю, человек этот даже не осознает до конца, какую услугу нам оказал.

Ноздри шоумена раздулись в ожидании сенсации. Он подмигнул на камеру и вновь перевел взгляд на своего гостя.

– Вот как. Что ж, вы правы, возможность сегодня у вас великолепная, уверен в том, что ваш загадочный человек пренепременно услышит вашу благодарность! – залебезил ведущий. – И кто же эта таинственная личность и какой импульс она дала вашему творчеству?

Оператор профессионально зевнул, не издавая и тысячной части децибела. Вот уж кому, а ему точно было глубоко плевать, что за таинственная личность, и вообще кто перед ним сегодня находится. Его задачей было вовремя подавать знак и брать хороший крупный план, особенно, когда приглашённые гости попадали в просак от заданных вопросов. Но с Хьюгой ловить ему было нечего. У того эмоций на лице было не больше, чем у статуи.

– Она втоптала нас в дерьмо, из которого можно было выбраться только отказавшись от всего немногого , чего мы добились, – ровно ответил клавишник, а ведущий округлил глаза и театрально прикрыл рот рукой.

Бывалый оператор заинтересованно повёл бровью. Гости обычно пытаются казаться или милашками или бруталами, но ругаться в эфире с таким самообладанием, как это делает этот длинноволосый парень, мало у кого выходит.

– Но это именно то, что было нужно нам, чтобы наконец сбросить балласт. Группа “Без сахара” осталась в прошлом, как и её бывший солист и продюсер. Мы вернулись к тому, с чего начинали, только теперь мы вернулись, чтобы взять свой реванш.

Шоумен придвинулся ближе и провел рукой по уложенным волосам.

– Теперь-то мы уж точно не отпустим вас без заветного имени, – игриво заголосил он, Неджи едва содержался, чтобы не поморщиться от его приторной интонации. – Фанаты в ожидании! Кто?

Неджи снова ухмыльнулся и посмотрел прямо в камеру. Конечно, она это увидит. Как ещё может быть. Она должна знать, что не выиграла. На этот раз и навсегда победа за ним.

– ТенТен Такахаши.

***

Хината опустилась на кривой стул в маленькой тёмной квартирке на окраине Токио. Она была бесконечно тесна для двоих. Но её это совсем не заботило.

Отец всё узнал неделю назад. Он бы устроил грандиозный скандал, запретил ей выходить без разрешения из квартиры, если бы не Неджи. Это он встал на её защиту. Это он своим холодным и уверенным тоном заложил в голову Хияши, что у Хинаты могут быть и свои мечты и цели в жизни. Когда её брат уходил, он остановился в проходе, где стояла девушка, потерявшая дар речи, улыбнулся и пробормотал, что наконец-то искупил свою вину.

Но больше всего её поразил отец. Он вернулся на следующий день и попросил прощения. Не отказался от неё, не стал перечислять, чему она ему обязана. Впервые за долгое время он улыбался и прятал блестящие глаза, добавляя, что она слишком похожа на маму.

Хината могла делать всё, что захочет, но она отказалась от всего, что предлагал ей отец. Больше всего ей хотелось добиться чего-то самой. И этот отчаянный шаг стал первым.

Хьюга перевела взгляд на часы. Это уже не дорогие швейцарские часы, что ей подарил Хияши на двадцатилетие. Это обычная побрякушка, тем не менее, исправно исполняющая свою функцию. Десять пятьдесят шесть. Через три минуты он придет.

Хината легко поднялась и заученным движением подняла переключатель на чайнике. Две кружки, два пакетика чая в ожидании горячей воды. Чайник закипел. Десять пятьдесят девять. В замке ворочается ключ, а вода из чайника заполняет керамические просторы кружек. К Хьюге подходят сзади и аккуратно, чтобы она, не дай Ками-сама, не обожглась, обнимают сзади и зарываются носом в волосы. Брюнетка ставит чайник во владения подставки. Счастливейшая улыбка расползается, стоит ей уловить знакомый запах.

– Я дома, – на ухо ей говорит обниматель.

– С возвращением. Устал?

Её сжимают крепче. Хината на ощупь дотягивается и ерошит родную лохматую голову.

– Ничего, я уже получаю свой заслуженный отдых, – всё так же в полголоса отвечает Гаара и целует свою невесту в макушку, не отпуская. -Как твой день?

Хината, вопреки крепким объятиям, разворачивается и улыбка её становится ещё шире.

– Я нашла работу!

Сабаку вновь притягивает её к себе.

– Я даже в тебе не сомневался. Навряд ли кто-то не захотел бы взять на работу госпожу Хьюга.

Девушка, посмеиваясь, выскальзывает от красноволосого и ставит кружки на стол, выуживая из них пакетики.

– Боюсь, я представилась немного не так. Все равно через неделю менять документы.

Гаара умиротворённо уселся напротив, вдыхая запах лавандового чая.

– Сабаку но Хината. Так мне нравится гораздо больше.

***

– Он правда это сказал, – Таюя не могла отвести взгляда от экрана. – Сабаку, он правда её назвал!

Канкуро лениво выглянул из мастерской. Таюя торчала у него днями. Он не очень возражал, хоть и ворчал иногда. Воспоминания о Тен легонько кольнули. Нет, он не считал, что предал её. Совсем нет. Они не съехались с Таюей на следующий день. Прошло долгих три месяца, прежде чем требующий вечной цензуры фотограф смогла себя простить. Да и сам он не готов был так быстро переметнуться.

Отпустив Тен, он отпустил себя. Стало гораздо легче. Он не винил её ни в чем, слишком многим он был ей обязан. В первую очередь, Юей.

– Ты скучаешь по ней? – вдруг решил он задать вопрос.

Розоволосая мотнула головой и задумчиво потянула молоко из бутылки.

– Знаешь, иногда. Не то, чтобы у меня много подруг. Не с кем даже члены обсудить, – фотограф засмеялась сама себе и едва не подавилась молоком.

Канкуро подавил смешок. Стоит только увидеть ей, что он над ней смеется, Сабаку настигала месть в лице поколачиваний всеми подручными. Пряча улыбку, он постучал ей по спине и вытер молочные усы.

– Ну, если хочешь, давай со мной обсудим, – усмехнувшись, предложил он.

Таюя, с ещё слегка слезящимися глазами подняла на него подозрительный прищуренный взгляд.

– Гомик, что ли? – и неожиданно притянула для поцелуя.

Сабаку но растерялся в первые секунды, но быстро сориентировался и шутливо придавил её к ковру. Таюя отпихнула его и довольная, как сытый кот, вновь сделала глоток из белой бутылки.

– Ну, вроде ж натурал, – заключила розоволосая и потянулась. – Значит, придется мне искать другого собеседника. Я курить.

И сообщив об этом, со вздохом и кряхтением поднялась, не забыв отвесить шатену любовного леща, пошла на балкон.

– Достала курить, – пробурчал Сабаку, на что ему ответили красноречивым средним пальцем.

“Поехавшая”, – подумал Канкуро и вернулся в мастерскую. Настроение поднялось.

***

– То есть как это ты меня выгоняешь? – вопил блондин на всю квартиру, в которой провел последних три года.

Акимичи вздохнул. Он был готов к такой реакции. И так оттягивал, сколько мог.

– Наруто, ну ты тоже пойми, мы с Кио теперь будем жить вместе, а втроём – это как-то ну неправильно, – оправдывался простодушный Чоджи. – Ты уже давно можешь позволить себе жить один, неужели не хотелось?

Узумаки насупился и начал громко что-то впаривать о том, как он просто жалел своего, как ему казалось, друга, и вообще это по-свински и Чоджи ему явно просто завидует. Ударник пропускал всё мимо ушей, делая виноватое лицо. Спасительный звонок в двери вывел его из попыток абстрагироваться от гневных воплей.

– Кио, я ему сказал, – виновато пробасил Акимичи.

Киора засмеялась и, вручив Чоджи коробку с пиццей, уверено прошествовала вглубь квартиры. Ударник невольно залюбовался, как она, с энтузиазмом пританцовывая, пошла обнимать и утешать его нерадивого соседа.

– Наруто, ну не дуууйся. Я пиццы принесла! И это вообще не к спеху! И ты можешь зависать у нас хоть каждый день!

Акимичи покашлял, укоризненно посмотрев на свою девушку.

– То есть, почти каждый день, – оперативно исправилась та. – Ну что, по пицце и в приставку?

Наруто что-то пробурчал, но от пиццы не отказался.

Чоджи поместил коробку на общий стол и плюхнулся рядом с Кио, которая заметно поправилась и ожила за этих полгода.

– Как же круто, что тур закончился. Я думал, загнусь от скуки, – уже через десять минут стрекотал Узумаки, запихивая в рот весь последний кусок. – Вот съеду от тебя и заведу себе девушку, вот увидите.

– Давно пора, – в один голос промычали поглощающие свои куски Чоджи и Киора, на что блондинчик снова демонстративно обиделся, через минуту забыв и об этом.

– Ой, сегодня же интервью с Хьюгой, – вспомнила девушка, вбивая название программы. – Надо глянуть. Кстати, а почему именно он от вас пошёл?

Чоджи потянулся. За месяц тура он безумно вымотался, так что эти немногие выходные для него были как праздник.

– Ну, Шике как обычно влом. Наруто идиот, а я не контролирую себя с журналистами. Вот и вся история, – терпеливо пояснил он.

Кио, наконец, нашла нужное видео и включила на общее обозрение.

– А я напоминаю, что сегодня у нас в гостях участник новой музыкальной чумы, охватившей Японию с выходом в свет их альбома “GaMe”, под ваши аплодисменты, господин Хьюга Неджи из группы “Mocking kills”!

***

У Тен сбилось дыхание. Чёртов Хьюга. Она отказалась от всех, кто хоть как-то связывал её с ним. Даже от общения с Киорой. А он всё преследует её, заставляя каждый раз при упоминании своего имени вздрагивать. Сердце ускорило темп.

Как у него это выходит? Она в Америке, в командировке освещает очередной фестиваль, а он достал её даже тут. Теперь все начнут под неё копать. Хорошо, хоть в Cure личная жизнь журналистов мало кого заботит.

Тен вздохнула и откинулась на мягкой кровати гостиничного номера. А ведь она почти забыла. Отказывалась от всех мероприятий, в которые они были вовлечены, потеряла всех своих старых друзей. И вот, машинально переключая каналы, наткнулась на родную речь. Какого черта вообще японские каналы делают в американском вещании?

– Ксо!

Злосчастный пульт полетел на пол. Уже два ночи, не стоило бы шуметь. Тен передернула плечами и, словно жалея, подняла черную пластиковую панель. Её командировка заканчивается через неделю. Она сможет, она заставит себя не думать об этом. Ей плевать на его игры. Он пережиток. А от пережитков нужно избавляться. Сколько бы нервов и сил для этого не требовалось.

Тен выключила телевизор и легла, закрыв глаза руками. Доносился шум из-за окон: в Америке все веселятся вне зависимости от времени суток.

“Может, переехать сюда?” – проскочила мысль.

Ну уж нет. Бежать она не будет. Просто ещё раз нужно убедить себя, что плевать. Это уже всё равно входит в привычку.

========== Часть 43 ==========

– Даруи, уже достаточно материала, даже слишком много, всё равно ты половину выкинешь, можно мне уже домой? – Тен ныла в монитор своему редактору, с которым за последних полгода они наладили вполне себе тесный рабочий, да и дружеский тоже, контакт.

Даруи внимательно смотрел на неё и ухмылялся так незаметно, что Мона Лиза по сравнению с ним показалась бы смеющейся во весь голос. Такахаши любила поныть. Но от возможности куда-нибудь ускакать сломя голову и уж тем более подзадержаться там она никогда не отказывалась. Её глаза всегда горели, она могла работать сутками, уходила с головой в каждую из статей. Даруи имел привычку молча анализировать людей и за полгода пытался разобраться, бежит ли его подопечная в увлекательный мир журналистики или же сбегает от чего-то. Пока он склонялся больше в другую сторону.

Как с этой поездкой в Америку. Cure решили в последний момент, буквально за полторы недели, что они будут глазами и ушами Японии в нём, а Такахаши вызвалась моментально. Со своей нелюбовью к английскому и вообще всему, что не очень японское. И в материале Даруи не сомневался ни секунды. Вот только что заставляет её срываться с последнего дня, если ей так важна эта работа?

– У тебя бойфренд появился, что ли? – задумчиво и в шутку протянул Даруи.

Тен встрепенулась. Этот простой вопрос так вывел её из привычного состояния, что она даже не нашлась, что ответить.

– Н-нет, с чего ты решил вообще, – брюнетка заерзала на стуле, что не укрылось от зоркого глаза её редактора. – Даруи, можно?

– Нет, – сказал он после драматичной паузы. – Ты взялась за работу, значит должна доделать её, прекращай ныть.

Тен ещё раз удивилась внезапной жёсткости коллеги. Он всегда шёл на компромисс. И она прекрасно понимала, что нельзя бросать всё здесь просто по прихоти. Но ей было душно. Просто необходимо вернуться домой, и привести мысли и себя в порядок. Дело было вовсе не в Америке и не в том, что она скучала по дому. Дом был ей необходим, чтобы собраться и всё обдумать. Здесь мысли пребывали в хаосе, даже работа не отвлекала.

Такахаши опустила голову. Звенящая пустота в комнате и только едва слышное шуршание на другом конце вызова, где-то у Даруи в офисе. Журналистка усмехнулась. В Америке так шумно, а сейчас все звуки там, на другом конце света. Хотя, почему на другом. На самом своём. Тен подняла глаза к экрану.

– Даруи, я очень тебя прошу, – в горле пересохло, даже глаза защипало. – Хотя бы не заставляй меня оставаться после фестиваля. Я останусь на последний день. Но я не могу остаться дольше. Я тут с ума сойду.

Даруи внимательно смотрел на периодически идущее рябью изображение. Нет, он никогда не видел её такой. Картинка могла врать, но голос он слышал хорошо. Никогда он не был таким тихим и бессильным.

– Хорошо, Тен. Последний день – и ты можешь вернуться, – после ещё более долгой паузы заключил он. – Но тогда постарайся в этот день и с организаторами пообщаться. Сама прекрасно знаешь, что это почти нереально, но…

– Но? – журналистка готова была расцеловать Даруи, вот только на экран слюни благоприятно навряд ли бы подействовали и приходилось сохранять свои радости для личной встречи.

Даруи посмотрел на неё ещё раз, улыбнулся и помотал головой.

– Ничего. Я верю в тебя, малышка. И вот ещё что, – он придвинулся чуть ближе и наклонил экран ноутбука. – Что бы у тебя там ни произошло, ты справишься. Я уверен, Такахаши.

Тен улыбнулась. Всё верно. Она со всем справится. Больше незачем бежать.

– Спасибо, Даруи. До связи.

***

– ТО ЕСТЬ КАК ЭТО У ТЕБЯ ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ СВАДЬБА? – деятельная девушка с копной пшеничных волос гневно поднялась так, что опрокинула салфетницу и стакан с водой на своего старшего брата, который начал шипеть и ворчать.

Гаара поморщился. И правда, зачем они договорились встретиться на людях. Как ещё могла Темари но Сабаку среагировать на такие новости. Люди, посмеиваясь, оборачивались на них и кидали на парней сочувствующие взгляды.

– Тише, Тем, успокойся, – Гаара поспешно усадил сестру обратно, делая официанту знак, чтобы принесли ещё воды.

– Да ты вообще сам понимаешь, о чём говоришь? – Темари не поднималась, но тон не сбавила. – Тебя четыре месяца не было слышно, а тут ты просто объявляешься как снег на голову и говоришь, что женишься? КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?!

Гаара и молчавший до сих пор Канкуро вовремя успели положить руки на плечи разгорячённой блондинке и спасти вновь принесённую воду. Темари выдохнула и сбросила руку Гаары, поворачиваясь к старшему брату.

– И ты об этом знал? – подозрительно спросила она.

Канкуро закатил глаза и выпил воду.

– Не знал, успокойся, Тем. Я как бы вообще надолго из общения с вами выпал.

– Ну и чья это вина? – язвительно пробормотала Сабаку но.

Брюнет вздохнул и перевёл глаза на брата, который с самым серьёзным видом наблюдал этот балаган.