Текст книги "Soulmate (СИ)"
Автор книги: Hudson_shipper
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
========== Михаил/Люцифер ==========
Вселенная изменчива и противоречива. Этот факт известен с давних времен всем живущим и далеко не всегда является двигателем прогресса. Люцифер, если честно, готов рвать и метать от такого вот прогресса. Три тысячи лет, неизмеримое количество часов и минут, которые они с Михаилом могли провести вместе, ушло коту под хвост. И от осознания собственной беспомощности перед этим знанием хочется выть в голос. Люцифер в голос выть не мог по определению, предпочитая тихо и нудно мусолить одни и те же мысли несколько тысяч раз подряд, пуская по этому замкнутому кругу в надежде каждый раз найти ответы на интересующие вопросы. Только вот ответы, будь им неладно, находиться не собирались от слова совсем. Архангел вздохнул, устало прикрывая мутные зеленые глаза. Мысли о Михаиле преследовали его днем и ночью, совершенно не давая спокойно жить. И это несколько угнетало сильнейшего из сыновей Бога. Бога, которого нет и который сначала всех создал, а потом бросил. Мужчина издал истеричный смешок. И почему этот ублюдок с нимбом скрылся в самый неподходящий момент. Возможно, если бы он был рядом, Михаил бы не потерял разум и не забился в угол, отказываясь подпускать к себе хоть кого-нибудь, особенно Люцифера.
Нахождение в теле Кастиэля дало много времени для размышления. Так любимые пчелы ангела, место которого занял кое-кто посильнее, предстали в воображение в виде собственных мыслей, так лихо роившихся вокруг главной из них. Михаил. Снова чертов Михаил, занявший собой даже этот воображаемый улей, занимая место матки. Люцифер в очередной раз скрипнул зубами, стараясь отгородиться от самого себя и погрузился в игру, стараясь развлечь Винчестеров. То, что обожаемый Кастиэль временно недоступен, доводило Дина до грани, а именно этого состояния Люцифер и добивался. Старший Винчестер, тело второй половинки которого занимает гнусный архангел, бесился и валил паром не хуже, чем кухонный чайник. Сэм же, на удивление самого архангела, был несколько холоднее. Почему-то Люцифер считал, что факт того, что Габриэль жив и вполне комфортно устроился, а не отправился к праотцам на перерождение, должно было добавить в глазах Лосяша ему баллы. Только вот баллы особо не прибавились, а старший из братьев, в довесок, хотел еще и его, Люцифера, архангела и грозы всех недостойных людишек, да и людишек в целом, голову себе на стенку. Психическое здоровье Дина после добровольного согласия Кастиэля отдать тело давало сбой, что не могло ни радовать. Но стоит признать ради справедливости, демон из Дина был отличный.
Ангел и демон. Запретная любовь. Как знакомо и трагично. Люцифер хрипло рассмеялся, прислушиваясь к чувствам Каса внутри, и тут же разразился смехом в голос, постепенно успокаиваясь. Кастиэль был возмущен и смущен одновременно, транслируя в голову несколько картинок неприличного содержания сначала про них с Дином, а после и про Люцифера с Михаилом. Смех оборвался так резко, что ангел сам испугался. Люцифер, поджав тонкие губы, закатил глаза. Уж что-что, а благословение младшего брата на их с Михаилом отношения ему не требовалось. Кастиэль ненадолго испарился, оставляя после себя лишь шлейф смущения.
Воссоединение с отцом прошло как-то скомкано и, на удивление мужчины, вполне мирно. Люцифер уже и не надеялся, что выйдет договорится с этим любителем сбегать так быстро, но Бог был в хорошем настроении. Решение навестить Михаила в клетке как-то само собой появилось в голове. После ухода из оболочки Кастиэля, Люцифер предпочел поскитаться какое-то время на свободе, вновь обретя тело, только на этот раз уже собственное. И первым пунктом после следовал ритуал, благодаря которому и возможно будет навестить брата. Михаил, наверное, волосы на себе рвать будет при виде его, только вот вспомнив хитрую улыбочку отца, Люцифер заподозрил что-то неладное. И не прогадал. Клетка оказалась пуста, как и голова старшего Винчестра. Михаила внутри не было, а Люциферу вдруг захотелось заново встретиться с Всевышним и хорошенько побеседовать, чтобы уж наверняка утрясти эти тысячелетия одиночества. Но планы никогда не сбываются полностью, поэтому на пути к справедливости архангела поймали. И какого же было удивление мужчины, когда перед ним оказался Михаил. Причем в своем уме, блистая этой ухмылкой, априори показывающей его превосходство и твой проигрыш.
– Никогда не думал, что скажу это, но я рад тебя видеть. – Михаил улыбнулся, склоняя голову к плечу почти по-птичьи, а сини-карие глаза сверкнули незнакомым для архангела огоньком.
– Полностью солидарен с тобой. – Люцифер, напротив, широко оскалился, делая пару шагов вперед. Сейчас, когда намеченная цель так близко, сдерживать эмоции было достаточно трудно. – Не хочешь объясниться, брат?
Сарказм, звучащий в последнем слове, вызвал неожиданную реакцию. Михаил рассмеялся, чуть сощурив свои голубо-карие, невозможно странного цвета глаза с частичной гетерохромией. Дрожь, прошедшую по спине от этого завораживающего баритона, Люцифер решил игнорировать. Как оказалось, зря. Михаил в одно мгновение преодолел расстояние между ними, впечатывая младшего в бетонную стену. Мужчина и рта раскрыть не успел, как его губы накрыл рот архангела. А после уже и не хотелось.
Комментарий к Михаил/Люцифер
у меня кончилась фантазия хд
подкиньте пары, господа
да и отзывы было бы не плохо получить, а то обидно как-то, просмотры ведь есть
и да, я очень наглая хд
========== Клинт/Локи ==========
Зеленые глаза смотрят с откровенным ехидством, а тонкие, даже змеиные губы складываются в ухмылку, априори показывающую тебе твой же проигрыш. Клинт терпеть не может эту ухмылку, как и её владельца. Лучник готов поклясться честью, что будет его воля, то он бы придушил Локи собственными голыми руками. Только вот против этому желанию, точно визави определению, стоял Тор, сын Одина и сводный брат Локи, а так же собственное тело и душа. Тело, скорее, было на втором плане. А душа, эта мифическая дымка, красочно описываемая трикстером во время захвата его, Клинта, сознания с помощью волшебного посоха и Тессеракта, противоположно сознанию лучника Локи хотела себе. Хотела полностью, без остатка, со всеми вытекающими. Бартон себя ненавидел. Ненавидел так сильно, что не мог спокойно в глаза смотреть ни собственной жене и детям, ни Наташе. Русская, на удивление понимающее относясь к нестандартной ситуации с соулмейтом, каждый гребаный раз провожала мужчину сочувствующими взглядами. Клинт был готов совсем не по мужски выцарапать подруге глаза, если она посмеет сделать так еще раз.
Локи, вопреки смыслам и законам вселенной, похоже, ненавидел один Бартон. Старк и Роджерс, как-то резко сошедшиеся друг с другом ни на кого внимания особо не обращали, предпочитая либо собачиться на публике, обмениваясь колкими фразами, либо испытывать на прочность все более-менее горизонтальные предметы, а иногда и вертикальные, стирая спины и остальные части тела до крови. Тор и Джейн, любовно пристроившиеся на диване, ворковали гораздо романтичнее, изредка соприкасаясь губами или посмеиваясь. Беннер был захвачен в плен и спрятан от глаз общества Романофф сразу же, как Клинт входил в гостиную. Ссориться с другом шпионке не хотелось, а уж если её соулмейт решит приобрести зеленоватый оттенок прямо в башне, Старк потом устроит разнос всем. И даже Роджерс ему не помешает, сразу же откидывая прежние обиды и грудью вставая за пару.
С каждым днем Бартон бесился все больше, вызывая своим поведением лишь усмешку на аристократично-бледном лице аса. Локи злость Клинта доставляла какое-то мазохистское удовольствие, а уж эмоции, истончаемые ничтожные самоконтролем лучника, были воистину бесценны. Сын Лафея искренне наслаждался муками соулмейта, с интересом следя за развитиями событий. С одной стороны Клинт его ненавидел – это было видно невооруженным глазом и вызывало лишь усмешку. Локи, привыкший к подобному отношению с детства, позволял смертному выбешиваться столько, сколько душе того угодно. С другой же стороны, совсем крохотной и незаметной, Бартон горел огнем интереса и азарта. Факт того, что практический бессмертный ас Асгарда является его предполагаемой парой, коих у Локи, если брать в расчет время его жизни, было уже не один десяток, несомненно скромному лучнику льстило. И весьма сильно, если говорить откровенно. Клинтон, когда услышал подобное в первый раз, лишь смеялся. Только вот горящая огнем метка на руке после касания тонких музыкальных пальцев трикстера разом сбила весь настрой глумиться. Ведь лучнику и самому нужна связь с соулмейтом, если он хочет прожить оставшиеся годы счастливо. Или хотя бы прожить.
Жена, Лора, с пониманием, откровенно смахивающем на садомазохизм и влияние агента Романофф, практически с буддийским спокойствием благословила мужа на подвиги и предложила выпить чай, параллельно обсудив Локи. Сказать, что Клинт был удивлен – промолчать. Его Лора, такая добрая и нежная Лора, всегда готовая порвать за мужа любую стерву, так спокойно его отпустила и пожелала удачи. Да и к кому отпустила? К мужчине, старше на пару тысяч лет, инопланетянену считай. Еще и улыбнулась, закрывая дверь некогда общего дома. Клинт решительно перестал понимать женщин.
План, согласно которому Локи легко внушит женщине соулмейта собственные задумки, прошел идеально. Нет тебе скандалов, ссор и слез. Локи просто подправил кое-что в мировоззрение женщины, нашел её законную родственную душу и отправил на все четыре стороны, предварительно присвоив Клинтона себе. Ас был доволен и горд собой. Еще бы, так легко достать понравившуюся игрушку в свое полное и беспрекословное пользование. Локи таких побед давно не одерживал, пару сотен лет точно, а тут еще и отличный способ развлечь как себя, так и собственное эго. Клинтон Френсис Бартон, тридцать восемь лет и еще сто с учетом магии, и все в его, Локи, распоряжении. Впору было начать отстраивать памятник самому себе, но ас, ведомый поражениями прошлого, торопиться не спешил. Бартон от него никуда не денется. Не девался ведь семь раз до этого, перерождаясь то в Мидгарде, то в Асгарде, то в Ванахейме. И Локи всегда его находил. Родственную душу, соулмейта, и каждый раз Клинт не хотел принимать свою судьбу сразу, скрываясь половину жизни и проводя их с какими-то женщинами. Локи уже, если честно, привык. Отыскать, привязать, от женщин избавиться, мозг вправить и даровать воспоминания, стирающиеся с каждым перерождением.
– И долго ты еще будешь от меня прятаться, Клинтон? – ас гаденько ухмыляется, блестя зелеными глазами. На Локи мидгардские джинсы и черная майка, открывающая прекрасный вид на тонкие ключицы.
– Иди к черту! – Бартон шипит, резко покидая присмотренный угол, в душе радуясь встрече и одновременно мысленно матеря трикстера за его осведомленность и нюх, с помощью которого прятаться лучнику не удавалось совершенно.
– Я предпочитаю идти, как вы говорите, нахуй.
– Так и иди, раз так любишь.
– Твои навыки сокрытия не дают мне подобного шанса. – Еще одна ухмылочка, а тонкие пальцы обвивают сильное запястье. Локи вжимается в бедра лучника своими, а Клинт шипит. – К тому же, мне откровенно надоело ловить тебя.
– Иди ты знаешь ку…
Матерный поток слов прерывается поцелуем, а Локи не может сдержать победного хмыка. Клинт Бартон согласился остаться с ним еще тысячу лет назад, поэтому бежать сейчас нет смысла. Совершенно.
Комментарий к Клинт/Локи
Последняя часть перед тем, как наберу 1000. Да, я меркантильная тварина, но пока не осуществлю свою цель, писать не буду хд
========== Гарри/Эггзи ==========
Когда Эггзи поднимается на холм прямо навстречу неслабым порывам ветра, нещадно бьющим в лицо и раздербанивающим в клочья идеальную прическу, спасти которую не в силах даже хвалёный кингсменовский гель, новоявленный Галахад понимает, что встреча с прошлым неизбежно близко. Причем близость эта прямо пропорциональному тому, сколько шагов делает в данный момент Эггзи, и сколько времени назад это самое «прошлое» действительно стало прошлым. От подобных мыслей не легче ни на йоту, но думать о чём-то, что не касается могилы и, самого Гарри Харта в целом, Гэри сейчас не способен.
– Знаешь, Гарри, я многое понял. Нет, серьезно, многое. – Эггзи слабо улыбается, а трость в руке мелко дрожит от волнения. Анвин кусает губы, стараясь не отвести взгляд от холодного камня могильной плиты, с которой на него, кто бы мог подумать, смотрит прежний Галахад. – Правда поздно понял. Рыпаться уже нет смысла. Хах, а я ведь сейчас так и слышу, как ты говоришь: «Джентльмену не пристало так выражаться, Эггзи. Где твои манеры, молодой человек?». Забавно, верно? Тебя нет здесь, в реальной жизни – да я сейчас разговариваю с твоим надгробием, хей! – но тут, в моей голове, ты всё еще жив. И это, честно сказать, хреново. Чёрт возьми, Гарри, как же мне не хватает тебя рядом! – Гэри до боли впивается подстриженными ногтями в ладонь, грозясь вот-вот проткнуть тонкую кожицу, и дать свежим алым каплям очернить зелень весенней травы. – Как ты мог умереть, старый сукин сын?! Как ты посмел бросить меня!?
Говорить с умершим человеком, упоминая при этом его косяки или просто называя плохими словами, можно навлечь на себя грех. Но Эггзи плевать. Впервые, кажется, со дня смерти отца и прихода в дом Дина, внутри зияет огромная, ни с чем не сравнимая, чёрная дыра.
*
– Знаешь, Эггзи, а я ведь не бросал. – Гарри, живой Гарри нечитаемо улыбается, а от грусти в любимых глазах Анвину плохо. – Но и раскрыть себя я не мог. Если хочешь, то считай это своеобразной… проверкой для становления агентом Кингсмен. – Харт замолкает, обдумывая последующие слова, а после устало вздыхает и накрывает глаза рукой, массируя веки; держать взгляд Гэри нет никаких сил, ведь мальчишка смотрит с такой нескрываемой яростью и злостью, обреченностью. Гарри физически ощущает, как внутри Эггзи что-то с треском рушится, разваливается на осколки, а он, Гарри, лично давит каждый из них жаростойкой подошвой оксфордов. – Я не мог, Эггзи. И ты это знаешь.
– Знаю, – парень сглатывает, но взгляд не отводит: внутри него сейчас нешуточная борьба, и мешать ей Харт, как и сам Анвин, не будет, – знаю, Гарри. Но, грёбаный ты джентльмен, – голубые глаза искрятся, подобно фейерверку, грозясь вот-вот подорвать Гарри к чертям собачьим, – иди нахуй со своими правилами, Харт. Просто. Иди. Нахуй.
Иногда воссоединение бывает не таким радужным, как люди привыкли видеть в мелодрамах. Нет, совсем нет. И Гарри Харт прекрасно понимает, сколько ему будет стоить прощение юноши сейчас. Понимает, ведь сам поступил бы абсолютно так же. От подобной мысли и гордости за Эггзи теплеет в груди, а натренированная годами выдержка летит всё к тем же, так любезно упоминаемым Анвином, чертям, когда парень разворачивается на все сто восемьдесят, и в спешке покидает кабинет. Гарри резко поднимается, успевая схватить Анвина за рукав фирменного костюма буквально в пятнадцати сантиметрах от двери, и тянет на себя, не позволяя отстраниться. Эггзи всё еще злится – это видно по его поджатым губам и упрямому взгляду небесных глаз. А ещё мелко дрожит, всё еще не верит в происходящее. И Гарри его понимает. Кто бы так просто, в одно мгновение, поверил в то, что он, Гарри, жив, а не лежит в гробу с простреленной башкой, похороненный на том самом кладбище, где Анвин был пару часов назад? И Харт хочет показать мальчишке, что он жив. Он дышит, состоит из плоти и крови, он живет. Он живет ради Гэри и сам Гэри обязан это знать.
– Эггзи, – тихий шепот в самые губы, – я живой.
Глаза в глаза, одно дыхание на двоих. Одно сердце, отбивающее бешенный темп в ритме танго. И Гэри больше ничего не боится.
Комментарий к Гарри/Эггзи
эта часть была написана мною достаточно давно – и не особо соулмейт, если честно, – только вот почему-то не выложила я её. сладенькое к 1000, так сказать)
на эту дату будет макчех, ехехехех
========== Леонард МакКой/Павел Чехов ==========
– Сколько тебе лет, малец? – Леонард окидывает русского скептическим взглядом, невольно подмечая миловидность совсем мальчишеских черт на лице того.
– Семнадцать, доктор. – Чехов смущенно улыбается, тупит взгляд, встречаясь с красноречивым МакКоя и улыбается. – Энсин Чехов, Павел Андреевич.
Чехов Павел Андреевич, семнадцать лет, русский. Метр семьдесят пять, глаза голубые, волосы русые. Леонард устало вздохнул, прикрывая красные от недосыпа глаза. То, что у хваленого русского гения крайне ослабленный иммунитет в медицинской карте почему-то было не указанно. Тогда – да и сейчас, – МакКою хотелось лично оторвать руки лечащим врачам энсина, засунуть их куда поглубже, а после еще и морально припечатать, надавив на некомпетентность как врача, так и человека в целом. Вирус, подхваченный любознательным парнем, был схож по специфике действия с обыкновенной простудой. Только вот вместо поражения слизистых оболочек и неблагоприятного воздействия на организм, прицепившаяся болячка умудрялась действовать на нервные окончания и так называемые эрогенные зоны заболевшего. От сложившейся ситуации Леонарду хотелось смеяться в голос. Он и смеялся, правда первые пару минут, а потом, заметив побагровевшего энсина, который буквально потом от духоты обливался и крайне болезненно реагировал на каждое прикосновение. МакКою стало не до смеха. Ему стало вообще не до чего либо, потому что именно в этот день метка соулмейта решила проявить себя.
То, что семнадцатилетний русский окажется родственной душой, доктор не ожидал. Он совсем не ожидал встретить её, свою половинку. А тут на тебе: получите, распишитесь. И не просто какой-то соулмейт, не среднестатистический мужчина или женщина, а семнадцатилетний парень, только-только входящий в мир взрослых. МакКой был напуган. Да что там, он был в ужасе. Парень, младше его на двадцать лет почти, гений своей страны и довольно своеобразный, со своими тонкостями душевного равновесия и историей, а его соулмейт. Его, Леонарда МакКоя, знатного любителя выпить и поговорить о жизни, соулмейт. Такой подлянки от судьбы доктор не ожидал. И дело даже не в возрасте, – хотя, стоит признать, Леонард впервые за последние пару лет ощутил себя несколько некомфортно и даже старо при том, что он, в общем-то, мужчина в самом расцвете сил, – дело было в том, что мужчина с юношества, когда все давным-давно нашли своих суженых, не искал пару, не ждал её и не хотел в принципе. Нет, ну кто в здравом уме захочет зависеть от кого-то, если можно жить в свое удовольствие? Не думать о последствиях случайных связей, не думать о том, что с утра будут методично пилить мозг, не думать, что каждую минуту твое настроение может измениться лишь потому, что твой соулмейт в духе или нет. Леонарду подобное было чуждо, он привык справляться со всем в одиночку, не полагаясь ни на кого. Потом, правда, появился Джим – засранец, заставляющий МакКоя растрясти костями и поднимающий настроение одним своим видом, – и Леонард потерял ощущение одиночества, так остро и упрямо преследующего многие годы. Иногда доктор даже завидовал Споку, чьей душой Джим и оказался. Отхватил такой кусок лакомый, гоблин остроухий, еще и целый год игнорировал. Кирк что только не делал, чтобы внимание вулканца привлечь. А тот нос воротил, да издевательски ухмылялся. Леонард был готов спорить на бутылку хорошего виски или вулканской настойки, что остроухому нравились трепыхания Джеймса над ним.
Но, вопреки мнению того же Леонарда, Павел оказался совершенно другим. Будучи гением с мышлением шестидесятилетнего старика с детскими замашками, Чехов удивительно гармонично сочетался с доктором. Ненавязчивый, обходительный, милый и совершенно искренне-добрый молодой энсин сумел завоевать сначала расположение Джима, потом Скотти, Спока, Сулу и половины экипажа гордого Энтерпрайз, а уже после и самого Леонарда. Своей детской наивностью, граничащей с мыслями поведавшего век старца, Чехов сумел покорить не одно сердце. Даже Леонард, скрепя этим самым сердцем, которое билось подобно колибри при любом физическом – пусть даже простое прикосновение, случайное столкновение, – или косвенном прикосновении, взгляде. Черт, да МакКой краснел не хуже самого энсина, если даже не больше. И то ли от злости на самого себя за столь неподобающее для взрослого состоявшегося мужчины поведение, то ли на Чехова, так наивно смотрящего своими голубыми глазами.
Леонард вынырнул из воспоминаний, когда двери в медицинское отделение позади с тихим шорохом разъехались. На пороге весь всколоченный и лохматый, широко зевая и потирая шею рукой с отчетливо виднеющейся меткой соулмейта, стоял Чехов. Сонный взгляд сразу же уперся в доктора, на губах уже-двадцатилетнего парня расцвела улыбка, а Леонард тихо хмыкнул. Три года в космосе стали не такими уж и плохими с появлением этого русского засранца. Сейчас МакКой даже готов поблагодарить тех криворуких псевдо врачей, не удосужившихся оставить пару строк о слабом иммунитете. В тот день охваченный лихорадкой, так странно напоминающей пон-фарр у вулканцев, молодой энсин практически набросился на доктора, а тот, себе на удивление, даже не сопротивлялся. Выступившая метка на шее, ровно там, где Павел провел губами, а после и впился зубами, параллельно вырисовывая непонятные узоры влажным языком, стала началом этих странных, но таких уютных отношений.
– Чего подорвался так рано? – Леонард недовольно покосился на часы, стрелка которых указывала на пять утра. Пусть на корабле своеобразная имитация дня и ночи, состоящая из выключенного и включенного света, но официальный подъем лишь через час. – Джим спит и видит, как скинуть на тебя и Сулу побольше работы.
– Коммандер вне зоны доступа на ближайший месяц, – Павел тихо хохотнул, пристраиваясь за спиной у мужчины и потянулся за утренним поцелуем, – так что и тебе не помешает отдохнуть. Когда встал?
– Я и не ложился, – доктор расслабленно откинулся на кресло, позволяя ловким пальцам мальчишки зарыться в темные пряди на макушке, – слишком уж наш капитан по “вне зоны доступа” скучает, раз старается сбежать при любом случае. Я доктор, а не писарь, в конце концов!
– У Спока скоро пон-фарр, – Чехов мягко массирует виски уставшего мужчины, оставляя легкий поцелуй на лбу, – Джим ведь ждал этого все четыре года их отношений.
– Ненормальный.
Паша в ответ рассмеялся, качая головой, а руки переместились на напряженные плечи. Леонард МакКой был слишком ворчливым для своего возраста, ехидным и обладал нездоровой тягой к спиртному. Джиму, когда-то оказавшему парню услугу, даже стало меньше колкостей доставаться. И, что странно, Споку. В отношения этих троих Паша не лез, предпочитая наблюдать и веселиться издалека. Сейчас, три года спустя, русский искренне благодарен хитроумному плану вездесущего шила Кирка за тот вирус. И МакКою совершенно необязательно знать, кто тогда подчистил базу данных с картой молодого энсина. Джиму в конце концов еще жить охота.
Комментарий к Леонард МакКой/Павел Чехов
после гибели Антона не могу смотреть фильм, сразу на слезы идет
надеюсь, что эта маленькая история поднимет настроение
и да, ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА 1000!!!!!
всем бухла за мой счет)
пы.сы. ору с поиска фика как тюленьчик, ибо: “Стартрек Боунс джим заткнись боунз кирк шипит в ответ ”
========== Фэндомный новый год (слеш, присутствуют отсылки к фемслешу) ==========
Снейп/Гарри
С самого утра дом семьи Принц-Блэк стоял на ушах. Гарри, недавно принявший наследие дома Блэков и здорово возмужавший, носился из комнаты в комнату: то убраться, то стол в порядок привести, то еще что-то. Со стороны это смотрелось минимум нелепо, поэтому Критчер, гаденько хихикая и перешептываясь с портретом леди Блэк, даже помогать не стал. Хозяин Гарри изъявил желание приготовить ужин для хозяина Северуса в одиночку. Что, собственно, никогда не заканчивалось хорошо.
– Поттер! Какого Мерлина моя парадная мантия выкрашена в красный?!
– С новым годом, милый!
Дин/Кастиэль, Сэм/Габриэль
Винчестеры же, напротив, развлекались как могли. Точнее развлекался Дин, просиживая подаренные Кастиэлем на Рождество джинсы на диване и энергично истребляя банку пива. Одну за одной, уже часа два подряд. Младший Винчестер корпел не покладая рук. На его отнюдь не хрупкие плечи свалилась и готовка, и уборка, и развлечение Габриэля. Архангел мешал как мог: выключит свет, потушит огонь на плите, салат свеженарезанный превратит в первоначальный вид, то есть только с грядки собранный. Один Кастиэль, сиротливо пристроившись на ступеньках в свитере с оленями, тихонько лепит печенье из слоеного теста.
Уэйд/Питер, Клинт/Пьетро, Стив/Тони, Наташа/Ванда
В башне Мстителей стоял форменный кошмар. И именно поэтому, собственно, Тони Старк уже с утра был слегка подшофе. Слегка. Полупустую – или полуполную, как смотреть – бутылку от виски Тони предусмотрительно пихнул под диван, потому что Стив, бдящий порядок круглые сутки, еще три дня назад пригрозил наказать за непослушание. Наказания Стива Тони любил. Обожал просто. Только вот вместо секса Роджерс хотел наказать Тони более жестко. Отобрать все изобретения и костюм на неделю, к примеру. Такое наказание Тони Старк не любил.
В то время, как Железный Человек пил и не палился, а Капитан Америка добросовестно охранял трезвенность населения, Питер Паркер исправно уничтожал кухню, пытаясь спасти ту от Уэйда. Весьма посредственно пытался, к слову. И именно поэтому, точно также как поэтому у Старка, Уэйд сейчас методично тискал булки Человека Паука, прижимая того к стенке холодильника и отнюдь не по-детски целуя.
У Наташи Романофф дела шли куда лучше: два салата размером с пиццу MAX, две кастрюли маринованного шашлыка, пиццы, собственно, MAX размера и еще огромная куча еды, на половину из которой и позарился Уэйд. Но не дошел, конечно. Наташа усмехнулась. Ванда сейчас доделывала торт и не могла отойти далеко от своего детища, поэтому довольствовался поцелуями на кухне только Питер. И это достаточно сильно нервировала Наташу. Она ведь тоже хочет в объятья своей девочки.
Младший Максимофф в этот момент ликовал. Клинт решил, что им стоит прогуляться и не сидеть в башне, каждый уголок которой пропитан феромонами от и до. Поэтому сейчас они – наперегонки – старались доставить купленный торт в целости и сохранности на запасную кухню. Только вот, кажется Пьетро, торт они не довезут, ведь крем так аппетитно смотрится на загоревшей коже любовника.
Эрик/Чарльз, Логан/Питер
В школе мутантов было ничуть не прохладнее, чем в башне Мстителей хотя бы просто потому, что там был Питер. Питер, конечно, был и там, но этот Питер, сверхзвуковой, не мог сидеть на месте и минуты. Чем, собственно, нервировал каждого. Первым позиции сдал Эрик. Чарльз, видит бог, пытался успокоить взбесившегося любовника, но сын Магнито дело своё знал хорошо, поэтому все металлические предметы в доме как летали, так летать и продолжают. Да и виноват ли Питер в том, что отец не вовремя решил порезвиться с Чарльзом? Нет, конечно нет. Питер всего лишь мимо пробегал, да на камеру снимал.
Логан в стороне курил сигары и смеялся. Этот пацан ему очень нравился. А Питер, маленький засранец, прекрасно это знал.
Спок/Кирк, Леонард МакКой/Павел Чехов
На Энтерпрайзе, пожалуй, было самое тихое отмечание Нового Года. Если, конечно, пьянку всего офицерского состава русской водкой и заводные частушки не менее пьяного энсина Чехова, которому наконец исполнилось восемнадцать, можно назвать тихой. Павел отжигал как мог. Леонарду оставалось лишь снимать вусмерть пьяного любовника со стола и надеяться, что завтра он всего этого не вспомнит. Леонард, в конце концов, доктор, а не детектив. Поэтому, пожалуй, Спок так и не узнает, что именно Джеймс Кирк заменил его напиток на горячий шоколад, погружая вулканца в пучину страсти и радости.
Танец пьяного старпома на пару с Чеховым мостик не забудет еще долго.
