Текст книги "Третья попытка мэра (СИ)"

Автор книги: Holy Ghost

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Так ты пришел по делу или?..

– Я не могу соскучиться?

Енски с несколько секунд помолчал и вновь рассмеялся:

– Я ждал этого, но пока наши отношения не перейдут на следующий уровень, я побаиваюсь делать тебе дорогостоящие подарки.

Значит, браслет с бриллиантами считается дешёвкой. Интересно, очень-очень интересно.

– Мне ничего не нужно, – оскорбленно бросил Ферон. – Я пришел… Просто так. Мне стало скучно, я решил посмотреть, где ты работаешь.

– А то ты не помнишь, – Эдвард сложил руки на груди и откинулся на спинку софы. – Может, напомнить тебе, что здесь было?

– Если ты так переполнен неуважением, что не согласен принимать обновленного меня – меня без прошлых воспоминаний, то нам с тобой говорить не о чем, – как же Ферон любил играть напыщенную заносчивость. Любой бы нормальный постановщик, сказал, что он переигрывает, но в случае с Тео, Ферон даже не доигрывал.

– Погоди, Ферон, милый, – обычно Енски избегал обращения по новому имени, и это подкупило Фера. – Я поддерживаю тебя в этом решении и, если ты так этого желаешь, то мы можем начать все с самого начала. К тому же, мне кажется, что я заново влюбился в нового тебя, и новый ты гораздо лучше предыдущего.

Еб твою мать! Ферон был готов вырубить мэра с локтя, схватиться за голову и бежать без оглядки, дабы позвонить спецслужбам и в панике орать, что все пропало. Влюбился?! Влюбился в нового Ферона?! Круче не придумаешь.

– Мне… Мне нужно в уборную, – взяв себя в руки, сказал Ферон. Енски вручил супруга секретарше, а сам пошел убирать ценные бумаги со стола.

Что же делать? Что же делать? Что, черт побери, делать?! Ферон метался по туалетной комнате, глотал воздух, мочил лицо холодной водой, но ничего не помогало. Лучше предыдущего… Так конечно, Ферон лучше предыдущего, но это все неправильно. Теон – муж Енски, но никак не Ферон. Ферон лишь подставное лицо, которому дали задние взамен на свободу. Он хотел отказаться, он молил об этом, а теперь… И вот какого хрена он так волнуется? Это же Енски влюбился в Ферона, а не Ферон в Енски? Не так ли? Ведь правда?

– Это все долбанная течка, все течка, – повторял, как мантру, Уильямс, в пятый раз ополаскивая лицо водой. – Все закончится, и ничего не будет, я ничего не буду чувствовать, ничего. Боже… – прислонившись спиной к стене, Ферон опустился на пол. – Кому ты врешь, друг, кому же ты врешь?

В рабочем завале у Ферона не было возможности подумать о своих ощущениях, но сейчас, когда он взял небольшой отдых, то первым делом сделал что? Правильно, поехал к Эдварду. Даже если он не летел сюда, как говорят, на крыльях любви, то все равно за чем-то же приехал? Ферон был рад увидеть мэра, ему нравилось чувствовать этого мягкого, но сильного альфу рядом собой, но ведь… Ведь это не значит, что Ферон?..

– Ты по уши в дерьме, друг, – сказал он и поднялся, чтобы привести себя в порядок. – В такой глубокой жопе мы давненько с тобой не были, – обратился он к отражению в зеркале, на что то будто бы надменно оскалилось. – Ненавижу тебя, Теон, ненавижу.

Отряхнув руки, Ферон вышел в коридор. У него был выбор: сбежать или вернуться в кабинет мэра. Как же Уильямс не любит выбирать!

– Я скоро потеку, – оповестил Ферон с порога, захлопывая за собой дверь. – Недавно был у врача, он сказал, что у меня есть некий сбой, так что будет сложно. Ты справишься или мне нужно заказать блокаторы?

В кабинете воцарилось тяжелое молчание. До этого счастливо-радостный Енски помрачнел.

– Конечно, разве я когда-то отказывал тебе?

Ферон так и думал. Не стоит, значит так, Теон? Гнида, так на его могиле и напишут, уж Уильямс об этом позаботится.

– Неделя, максимум – две, так что лучше оповести… Кого ты там должен оповестить.

– Чего ты так боишься? Ну, течка и течка, что страшного-то? Я никогда не был груб с тобой, потакал желаниям, был внимательным и прислушивался к каждому слову. Может, я делаю, что-то не так? Так скажи мне.

– Это все… Все мое обновление, – Господи, ну как же это по-дурацки звучит! – У меня сложный период.

– Иди сюда, – Енски похлопал себя по бедру.

– На колени не сяду, не проси даже, – Ферон сел рядом с Эдвардом. – Мне это не нравится. И да – я терпеть не могу проявления чувств на людях. Можешь делать все что угодно за закрытыми дверями, но при других – не смей. Я бешусь от этого.

– Вот видишь, – Енски широко улыбнулся. – Не так уж и сложно говорить со мной. Я выслушиваю людей каждый день, это моя работа, но вот ты, почему-то, мне никогда ничего не говоришь.

– Ты хороший человек, Эдвард, сейчас я это понимаю.

Енски прислонился губами к виску Ферона, но на этот раз задержался дольше обычного.

– Только не сейчас, – прошептал Ферон.

– Что ты сказал?

– Черт меня выдери! Домой, – сквозь зубы процедил Ферон, чувствуя, как внизу туловища разогревается адское пекло. – Нам нужно домой.

========== Часть 3 ==========

Ферон настоял ехать домой в разных машинах. Прыгнув на заднее сидение, Уильямс попросил Харриса быть быстрее. Кроссовер мэра постоянно мелькал в зеркале заднего вида, и создавалось впечатление, будто Енски ведет погоню.

– Вам нехорошо, господин? – взволнованным голосом спросил Харрис.

– Нехорошо с того самого момента, как жизнь наградила меня маткой, – на выдохе ответил Ферон.

Повторять Харрису не пришлось. Внутри Ферона происходило маленькое восстание. Он не помнил, чтобы когда-то с ним происходило подобное. Да, хотелось, очень хотелось, но разум оставался чистым. Это радовало. Возможно, повлияло влечение к мэру, к его сильным рукам, широкой спине, мягкому голосу и… Ферон вмазал себе пощечину. Соберись, тряпка! Успокойся, все будет в порядке. Тебя хорошенько отымеют, а дальше, когда успокоишься, решишь, что делать.

– Ферон! – Эдвард ворвался в дом, когда Уильямс сбегал к себе в комнату. – Ферон, остановись же ты!

– Я иду в душ! – отозвался Фер. – Приду, когда буду готов.

Мэр тяжело вздохнул. Что же, ему тоже не помешает посетить ванную после трудового дня. Секретаря он предупредил, осталось оповестить домашних, чтобы не подпускали близко детей, подготовили канистру с чистой водой и оставили еду в холодильнике, которую можно быстро разогреть и съесть. Горничная подсуетилась на тему смены постельного белья, пока Эдвард принимал душ, канистру притащили сразу же, вдобавок прихватили несколько бутылок минералки. Вдруг понадобится в самый разгар процесса? А то с канистрой будет неудобно. Заботливо подготовив флакон смазки, презервативы и несколько комплектов постельного белья, Эдвард принялся ждать.

– Чего ты как целка?! – ругал себя Ферон. – Будто страшное что-то случится. Будет позволять лишнего, так мы с ним справимся, да, друг? Все хорошо, дружище, все нормально, ты поступаешь правильно.

Ферон намыливал тело цитрусовым гелем для душа, тер кожу так, что она краснела. Дальше были зубы. Десны, после пяти минут усердной чистки, закровоточили. Напоследок Ферон зачем-то натер лицо скрабом с абрикосовыми косточками и, увидев себя в зеркале, ужаснулся.

– Кретин ты, Уильямс, дурачина, коих свет не видывал.

Кое-как убрав пятнистость с лица, Ферон надел штаны с халатом, сосчитал до десяти и вышел в коридор.

– Надо, друг, надо.

– Теон! – Ферон встал, как вкопанный. – Теон, подожди, пожалуйста.

К Ферону подбежал расстроенный чем-то Колин.

– Да, – Уильямс глубоко, насколько мог, вдохнул. – Да, Колин.

– Я ищу папу, но никто не выдает его мне, – ребенок подавлен, это было слышно по его голосу и видно по выражению лица. – У меня проблемы.

– Что случилось, малой? – Ферон присел, дабы быть с ребенком на одном уровне. – Тебя кто-то обидел?

– Меня начали задирать в школе, – Бог ты мой, какое открытое дите. И чего Тео считает, что он бесячий? – Говорят, что единственный мой плюс, что я сын мэра. А еще… Они говорят, что я не альфа, щупают меня.

Что-то щелкнуло в голове Ферона. Он в детстве частенько слышал унижения в адрес себя и брата, и если последний ударялся в слезы, то Ферон мог постоять за себя. Ничего, течка и господин мэр подождут.

– А ты им что-то отвечал? – ребенок замотал головой. – Знаешь что? Скажи, что если их самоутверждение за счёт тебя приносит им удовольствие, то ты готов пойти на эту маленькую уступку ради всеобщего блага.

Колин переменился в лице и во все глаза вылупился на Ферона.

– Прими факт, что наличие силы не гарантирует победу. Пускай эти ребята показывают глупость всем и вся, будь выше или…

– Что или?

– Бей, Колин. Сломанный нос решает многие проблемы.

– Бить?

– Ага, в этом нет ничего страшного. Зато потом тебя будут остерегаться и уважать. Только без злости, уверенно и спокойно, хорошо?

– Уверенно и спокойно.

– И если бьешь, то не гордись этим и не собирай овации. Сделал дело и уходишь, но не бежишь.

– Уходишь, но не бежишь. Я понял.

– Умница, если будут проблемы, то у меня уйма свободного времени заглянуть в школу.

– Хорошо, я все-все понял.

Развернувшись на пятках, Колин шустро убежал обратно в свою комнату. Ферон немного пожалел, что дал такой совет самому сыну мэра, но малец должен знать, как защитить себя от нападок бестолковых одноклассников, иначе ему грозит такая же жизнь, как у матери Уильямса.

Постояв с несколько секунд перед спальней, Ферон взялся за ручку и открыл дверь. Эдвард, казалось, малость прикорнул, но от скрипа петель поднял голову.

– Я выключу свет, – щелкнув выключателем, Ферон прошел в середину комнаты. Благо, Эдвард не делал резких движений и ждал.

Легкий халат сполз по плечам Уильямса и упал на пол. В этот момент Ферон еще мог контролировать себя, за дальнейшее он не ручался.

– Иди ко мне, – Эдвард стащил через голову домашнюю футболку и сел. – Я вижу, что ты переживаешь, но…

– Помолчи, пожалуйста.

Ферон забрался на кровать. Очень недурно, мягонько, но не утопаешь, да еще и широко-то как. Мэр было собрался пододвинуться ближе, но Ферон отпрянул.

– Сам.

– Мне ведь тоже тяжело, – шепотом признался Эдвард.

Кранты. Капец. Финита ля комедия. Дав себе вторую за день пощечину, что конкретно смутило мэра, Ферон сделал выпад вперед и, навалившись на Эдварда, впился в его губы. Енски не постеснялся положить ладони на задницу Ферона, отчего тот глубоко прогнулся в пояснице, прижимаясь пахом к животу мэра. Сильная рука поползла вверх, пересчитывая позвонки, и в конце пути вцепилась в волосы. Отстранившись от губ Эдварда, Ферон уткнулся ему в плечо и зарычал.

– Снимай чертовы штаны!

Высвободившись из хватки, Ферон с силой дернул штаны, что были на мэре и, не теряя времени даром, спустил вместе с ними и трусы. Енски от неожиданности глуповато ойкнул.

– Ну-ка поглядим чего у нас тут, – Ферон провел указательным пальцем от яичек до головки. Когда он понял, что вел довольно долго, то не смог сдержать удовлетворенный стон. – Отлично.

Сам же говорил, что Тео не зарится на мужчин с маленьким и даже средним членом, так что чего удивляться? А вот про «не стоит» у Ферона было много комментариев. Он пришел с несколько минут назад, а все уже готово.

– Ты долго будешь смотреть?

Ферон вернулся в реальность и глянул на мэра. Даже в темноте было видно, как тот улыбается.

– Прости, задумался.

Только Эдвард хотел потянуться за очередным поцелуем, как Ферон опередил его, нырнув вниз. Настал черед мэра демонстрировать растяжку. Эдвард, чувствуя сокращения внизу живота, рухнул на спину и вцепился в изголовье кровати. Ферон же, совершенно забыв про свои загоны, с удовольствием облизывал член мэра.

– Господи, Тео…

Ферон остановился. Мэр, поняв ошибку, привстал на локтях.

– Прости, я…

– Мы с тобой об этом говорили! – Ферон бездумно прописал мэру пощечину (хорошо хоть не в челюсть заехал) и тут же испуганно открыл рот. – Черт…

– Вот, значит, как.

Эдвард, перехватив запястья Ферона, резко уложил его животом на кровать и навалился сверху.

– Хочешь поиграть по-грубому?

У Ферона снесло башню. Он чертовски любил, когда альфы, которым он самовольно отдается, вели себя в постели именно так. Енски, заломив руки Ферона, снял с него штаны с боксерами и прижался к голой заднице членом. Проверив пальцами наличие смазки, Эдвард решил не медлить и сразу же перейти к делу.

– Черт тебя возьми, – прошипел Ферон, когда почувствовал, как яица мэра коснулись его зада. – Стой! – высвободив руку, Уильямс схватил Эдварда за бедро.

– Тебе больно? – со страхом спросил Енски.

– Нет, все хорошо, – Ферон почувствовал дискомфорт, но он быстро прошел. – Давай.

Эдвард целовал спину и шею Ферона, медленно двигаясь. Уильямс полностью расслабился, положил руки под голову и шумно задышал.

– Мне так тебя не хватало, – поцелуи сменились легким покусыванием. – Но ожидание того стоило.

Ферон тонул в захлестнувших его ощущениях. Хотелось развести ноги шире, но мешались болтающиеся штаны. Черт с ними, прерываться никому не хотелось.

– Приподнимись.

Эдвард поставил Ферона на колени. В такой позе мэр сможет увеличить амплитуду движения и помочь своему любовнику руками.

– Нет, – однако Ферон отверг это благое намерение. – Не надо.

– Хочешь без рук? – Эдвард наклонился и укусил Ферона за ухо.

– Хочу, умею, практикую, – отшутился Уильямс. – Ты, главное, старайся.

Эдвард принял вызов. Надавив на плечи Ферона, он заставил его улечься грудью на кровать. Ферону затея пришлась по душе. Именно про эту крайне блядскую позу он и думал, когда решал, идти ли ночью к мэру или нет.

– Господину мэру нравится полное подчинение?

– Что-то ты разговорился.

Вцепившись в бедра Ферона, Эдвард сменил размеренные движения на резкие и частые. Выбивая из легких Уильямса весь воздух, он не знал пощады и усталости. Ферону действительно стало не до разговоров: тяжелое дыхание сменилось на низкие протяжные стоны через закушенную губу. Прошло не менее двадцати минут тупого и однообразного траха, когда Ферон начал чувствовать, что он на грани. Видимо, по подмахивающему заду, Эдвард понял, что Ферон готов кончить. Раньше казалось, что быстрее уже некуда, но как же Уильямс ошибался. Когда они закончат, ему определенно будет больно сидеть.

– Ферон, – Эдвард замедлился. – Ты пьешь противозачаточные? Я могу продолжить и ничего не бояться?

Мэр же специально приготовил большую пачку презервативов, но отчего-то про них забыл.

– Да, продолжай, – Ферон, на деле, никаких противозачаточных не пил, но опасаться ни ему, ни мэру было абсолютно нечего.

Завалившись на бок, Эдвард утащил за собой мокрого, как церковная мышь, Ферона. Уильямс перестал стонать, так как во рту у него образовалась чуть ли не пустыня – сухо и стягивает. Мэр, оглаживая твердый, как камень живот Ферона, продолжал двигаться на средней скорости.

– Дай… Дай сюда, – Ферон протащил вторую руку Эдварда под собой и положил ее к себе на грудь. – Держи меня. Крепче.

Сжав объятия до хруста в костях, Эдвард вцепился зубами в плечо Ферона. Последнее добило его, и Уильямс, неестественно выгнувшись, кончил с протяжным стоном. Мэр, почувствовав сокращения, последовал за ним. Тихо, почти бесшумно, но зато чувствовалось на ура.

– Сейчас может быть немного больно, – предупредил он.

Ферону, казалось, было плевать, хоть режьте, он все равно ничего не почувствует. По странным хрипящим звукам, Эдвард понял, что его супругу требуется хотя бы один глоток воды. Перекинувшись через разомлевшее тело Ферона, он дотянулся до бутылки.

– Ферон, дорогой, попей немного.

Абсолютно расслабленный Уильямс лежал спиной на груди мэра. Он хотел поднять руку и принять столь нужную бутылку с водой, но сил не хватило.

– Провал…

– Давай так, – открутив пробку, мэр швырнул ее на пол, и аккуратно подставил горлышко к губам Ферона. – Не торопись только.

Ферон глотал воду так, будто бы не пил несколько дней. Литровая бутылка опустела ровно наполовину.

– Поспишь немного? – Ферон кивнул. – Хорошо.

– Ты только не уходи, – сонно прошептал Уильямс.

– Куда же я уйду? – Эдвард тихонько поводил тазом, чтобы Ферон почувствовал его член внутри себя. – Если только с тобой.

Проспав около часа, Ферон открыл глаза и увидел перед собой спокойное лицо мэра.

– Еще? – Ферон кивнул. – Хорошо. Иди ко мне.

Все было не так уж и страшно, как изначально казалось Уильямсу. Ближе к утру они вместе спустились в кухню, чтобы поесть, после вместе же приняли душ, а потом Эдвард быстро перестелил постель, скомкав грязные простыни и скинув их в угол спальни. После еды желание Ферона утихло, так как он чувствовал себя обожравшимся и неповоротливым. На общем совещании было принято единогласное решение лечь спать. Через шесть часов сна природа Уильямса вновь взбунтовалась и тут же нашла отклик со стороны готового на все Эдварда. Ферон попросил больше не допускать сцепок, хотя потом сам же умолял об этом. И вот что в таких случаях делать? Енски решил, что сейчас лучше удовлетворять сиюминутные желания, чем предостережения.

К следующему вечеру Ферон не пожелал спускаться вниз за едой, так что мэр был отправлен в одиночную разведку. Вернулся он с хорошей добычей, за что Ферон поблагодарил его в устной форме, так как опять набил пузо так, что был больше похож на синего кита, чем на человека. На третий день Ферона начало отпускать, Эдвард и сам чувствовал это, так что оставшееся время было решено списать под ленивый и затяжной секс, где больше преобладает не бешеный темп, а вдумчивые и нежные ласки. И все бы было хорошо, не ляпни мэр одну фразу и дурацкий вопрос:

– Все же не зря я взял тебя в мужья. А ведь и правда люблю, представляешь?

Ферон натянул кривую улыбочку, понимая, что та глубокая жопа, в коей он был до течки, и рядом не стояло с той, в которой он оказался сейчас. Ферон безнадежно влюбился в мэра Енски. Радовало одно – у него есть еще месяцев девять-десять, до того, как ему придется уйти. Может, еще и пройдет, обычно в жизни Уильямса так оно и было – все, через пару месяцев, ему надоедали до зубного скрежета.

– Что ты делаешь? – Ферон с удивлением глянул на мэра, восседающего на его пояснице.

– Массаж, – будничным тоном ответил Эдвард. – Ты же любишь.

Никто не делал Ферону массаж. Да он и не просил, как-то это слишком сладко для его черствой жизни, но сейчас, наверное, можно. Как все глупо-то: особняк, слуги, дети, мэр, обручальное кольцо с драгоценными камнями, гараж, счет в банке на несколько миллионов, личный водитель, секс в шикарной кровати королевского размера, деликатесы, лучшая техника, одежда и… Да тот же шампунь, что стоит в ванне, стоит несколько сотен, когда Ферон привык обходиться обычным мылом. Намылил ежик на голове, вытер полотенцем и, вот, вроде бы готов.

– Я хочу постричься.

– Благословляю тебя, – отшутился мэр.

– Нет, ты не понял, я хочу коротко. – Эдвард перестал мять плечи Ферона. – Ты против? – и чего это он узнает чужое мнение? А, Ферон Уильямс? Неужели дошло до того, что тебе стало не все равно, что подумают о тебе?

– Я… Немного неожиданно.

– Хорошо, не буду, – попал ты, парень, всей тушкой влез на крючок.

– Нет, ты что? Я всегда считал, что тебе будет хорошо коротко. Просто обычно ты устраивал из-за этого сцены.

Вон оно что. Значит, Теон ценит свою гриву. При встрече нужно будет обязательно ее спалить.

– Мы же обсуждали…

– Да-да, старого тебя нет, – мэр поцеловал Ферона между лопаток. – Главное, чтобы тот – старый ты, больше не возвращался.

Мэру лучше вообще перестать говорить, иначе в следующую течку Ферон будет валяться у него в ногах, рыдать и скулить на тему “не прогоняй меня, жить без тебя не хочу – не могу” и прочее, прочее. Такого позволять нельзя. Ну, если только заранее договориться поиграть, но по-настоящему… Нет, точно нет.

– Пойдем ужинать.

– Опять? – у Эдварда был хороший аппетит, причем как в плане еды, так и во всем остальном. – И да, – Ферон кивнул на окно. – Обедать. День же.

– Без разницы.

Надев чистую одежду, они спустились на первый этаж. По их глупым улыбкам было понятно, что все прошло не просто хорошо, а отлично. Жизнь в доме кипела, домоправительница гоняла горничных, шеф рассказывал очередную армейскую байку поварам, Харрис мирно дремал на диванчике, а садовник ровнял и без того ровные кусты.

– Мистер Енски, подождите! – это была Николь – красивая молодая женщина, которая присматривала за Колином. – Мистер Енски, у нас проблемы.

Глупая улыбка мигом исчезла с лица Эдварда.

– Что с Колином?

– Нет-нет, с мальчиком все хорошо, но вас срочно вызывают в школу.

– Повод? – Эдвард не имел привычки дружиться с прислугой, посему говорил с ними в тоне начальника, при этом сохраняя домашнюю мягкость.

– Он подрался с одним учеником, – казалось, большую часть времени Енски удивлялся всему, что связано с Фероном, но эта реакция была неописуемой – Эдварду совсем нечего сказать.

– У господина мэра много дел, – вступил в разговор Ферон. – Я съезжу.

– Ты?! – Эдвард думал, что спит. Колин кого-то ударил, и его муж собрался ехать в школу для решения вопроса.

– Я, – спокойно отозвался Уильямс. – Ты не доверяешь мне? – Енски опять не ответил. – Если понадобится, я вызову подмогу, – легонько ударив ладонью по плечу мэра, Ферон утопал в столовую.

– Знаете, Никки, в общении с супругом я частенько использовал оборот “когда рак на горе свистнет”, – Николь кивнула, ожидая продолжения. – Так вот, готов поспорить, что на какой-то горе сейчас свистит целый хор раков, причем в разных тональностях.

Ферон решил посетить школу детей Енски на следующий день. Предварительно оповестив директора, Ферон приехал к самому концу занятий, чтобы при худшем раскладе Колин не чувствовал себя белой вороной на уроках. Дальше были выходные – малец успеет оправиться. На разбор полетов были также вызваны родители пострадавшего Майка – мистер и миссис Шейз.

– Мистер Енски, прошу, садитесь, – Колин осторожно встал за спиной Ферона, инстинктивно ища защиты. – Итак, ваш пасынок…

– Кто?

– Пасынок, малец, это ты по отношению мне, – бегло объяснил Ферон, не сводя глаз с директора.

– Так вот, – чуть раздраженно продолжил мужчина. – Колин ударил Майка, и мы хотим понять, почему это произошло, а также избрать действенное наказание, чтобы в стенах школы такого не повторялось.

– Давай, жги, – Ферон обернулся к Колину. – Я тебе верю, дружище, не бойся.

– Ты сам посоветовал мне это, – опустив глаза, ответил Колин. Миссис Шейз издала странный звук и прикрыла рот ладонью.

– Посоветовал, но мне, как и остальным, нужен мотив.

– Майк сказал, что я течная омега и схватил меня за попу, – ребенок залился краской, а миссис Шейз вновь издала этот звук.

– Может, вам воды принести? – резко обернулся к ней Ферон. – Итак, ваш щенок…

– Мистер Енски! – провозгласил директор.

– Спокойно, босс, не сбивайте с мысли. Итак, ваш невоспитанный щенок посчитал смешным унизить Колина, оскорбить его и распустить руки, за что поплатился целостностью лица, – Ферон взглянул на толстощекого Майка, под глазом которого алел внушительный фингал. – Малец, за рукопашку твердая пять, – достав из внутреннего кармана бумажник, Уильямс вручил его Колину. – Купи, пожалуйста, Харрису чая и сырный пирожок в вашей столовке, он уж больно хотел, и жди меня в машине. Свободен.

Колин хотел спросить а можно ли ему сырный пирожок, но решил, что не стоит и быстро ретировался.

– Да что вы себе позволяете? – подал голос мистер Шейз. – Может, вы и муж мэра, но я, вообще-то, прокурор.

– Очень за вас рад, – для полной картины Ферон положил руку на грудь. – Сейчас мы не должностями меряемся, а разбираем вполне ясную ситуацию. Вы, мадам, – он обратился к миссис Шейз. – Должны либо сами привить парню хорошие манеры, либо попросить об этом гувернанток, ибо, в противном случае, щенок так и будет отхватывать, да издеваться над теми, кто не сможет ответить.

– Знаете ли…

– Это достойно сына прокурора? – мистер Шейз заглох на полуслове. – Вот, какую замену вы себе растите? Браво!

– В современном обществе все решается разговорами, – задрав голову, ответила миссис Шейз.

– Тогда вытащите вату из ушей вашего сына, чтобы тот услышал хоть кого-то кроме себя, – хлопнув себя по коленям, Ферон встал. – Дело считаю закрытым. Всем доброго дня.

Оставив семейку прокурора и директора в полном недоумении, Ферон вышел из кабинета. Забирать Лизу было рано, да и в последнее время этим занимался Кайл, в чем он честно признался Уильямсу, так что можно было спокойно ехать домой.

– Ты не злишься на меня? – Колин протянут Ферону бумажник. На губах ребенка отчетливо виднелись крошки.

– За что?

– За то, что я ударил Майка.

– В следующий раз бей в пах, малец, – захлопнув дверь, Ферон скомандовал Харрису трогать.

– А что скажет отец?

– Я умею уговаривать.

За окном машины мелькали старинные постройки, кафешки и люди в костюмах с портмоне. Ферону вспомнились его школьные годы: супер-элитная гимназия, совсем не по статусу семьи Киммелов, где нужно носить ужасную форму, от которой тело прело и чесалось. Хотя, может, это только у них была такая форма, ведь она была куплена не в специальном магазине, а сшита руками матери Тео из самой доступной ткани. Ферон помнил, как ругался отец, когда очередные пиджак со штанами не сходились на близнецах, так как те быстро росли. Он вообще любил ругаться на вещи, которых никак не избежать в жизни, будь то голод, холод или рост детей. Этот изверг считал, что все должно быть так, как хочет он, даже если это противоречит законам физики, химии и биологии. Стоит уточнить, что достаток у главы семьи Киммелов был очень не дурной, но вот тратить деньги на жену и детей он не хотел. Мистер Киммел предпочитал копить.

– Ферон, – Уильям удивлённо посмотрел на Колина. Наверное, Эдвард попросил звать его так. – Завтра выходные, я успею выполнить домашнюю работу. Давай сходим в океанариум?

В том городе, где Ферон начал “карьеру” был отличный океанариум. Дьюб очень хотел сходить туда посмотреть на кормежку акул и потрогать ската. Интересно, а скат и правда бьется током?

– Харрис, ты как?

– Хорошо, господин.

– Тогда поехали.

Пожилой мужчина отказался идти вместе с Колином и Фероном, решив, что для него будет лучше немного погулять, а потом поспать, если останется время. Кто бы что ни говорил, но даже при зрении минус шесть Харрис являлся отличным водителем, и его мастерство ничуть не ухудшилось, но силы все равно уже не те.

Колин носился от аквариума к аквариуму, разглядывал рыб, тыкал в стекла пальцами, чем нервировал смотрителей, восхищался грацией ламантин и морских котиков, а после залип перед водоемом с угрями. Чем-то привлекли мальца эти водяные черви. На Ферона океанариум не произвел впечатления, но сказать, что ему не понравилось – нельзя. Красиво, с умом сделано, видно, что за живностью следят, холят ее и лелеют. Толстые котики так это вообще отдельная песня, на их подкожном жире можно жарить картошку не один год. Делиться своими мыслями на тему котиков с Колином Ферон не решился, рано еще мальцу о таком думать.

– Как прошло? – вместо приветствия спросил Эдвард.

– Суд выигран в нашу пользу, – отчитался Ферон, прижимая телефон плечом к уху.

– Мне звонил директор.

– Все что он говорит – наглая ложь, – дернув бровью ответил Ферон. – Все куплено.

– Он сказал, что этот мальчик… Как его? Сын прокурора?

– Майк.

– Ага. Он сказал, что Майк обошелся с Колином грубо.

– Мягко сказано. Я расскажу тебе дома.

– Эм… Я слышу шум. Где ты?

– А! Мы с мелким в океанариуме, – закусив губу, Уильямс пожурил себя за паршиво отыгранную роль. – С Колином, я с ним. В океанариуме.

Есть вариант, что на том конце линии тяжелая туша мэра шлепнулась на пол от потери сознания. Либо это был стук резко отвисшей челюсти.

– Я совсем ничего не понимаю.

– Тебя устраивает?

– Более чем.

– Так наслаждайся.

Они поговорили еще с несколько минут, пока Ферон следовал за Колином, которому еще раз приспичило посмотреть на ламантин, а потом на осьминогов. Эдвард шуршал бумагами, рассказал о будущем благотворительном приеме, о небольшой поездке в другой город, а потом попросил заехать за ним, чтобы он воочию смог увидеть своего сына и мужа в одной машине.

К вечеру малец умаялся и начал клевать носом. Через десяток минут уговоров, Ферону удалось усадить его на заднее сидение, с которого Колин отказался его отпускать. Ладно, в этом нет ничего страшного.

– Наверное, я не могу желать большего, – тихо, почти шепотом, проговорил мэр, садясь в автомобиль.

Колин, заботливо обмотанный ремнем безопасности, увалился на Ферона и мирно посапывал.

– Ты же не любишь детей?

Ферон пожал плечами и улыбнулся. Говорить что-то не имело никакого смысла. На деле Уильямс не испытывал к детям ни любви, ни ненависти. Он знал, что они такие же люди, как и он сам, может, более ранимые или злые, все зависит от характера. В то время, когда все омеги его возраста заводили романы, выходили замуж, строили семью, Ферон сидел в полуподвальном помещении в компании двух огромных африканцев и обморочного очкарика. Вместо мягких подушек они использовали мешки с травой, которую им приказали охранять, толковой еды не было, разве что холодная пицца, пачка печенья и консервированные бобы. Вот что было у Ферона, так что о детях он никогда не думал. К тому же, в его случае, и думать было нечего. Он не может иметь детей, об этом позаботились его сокурсники одиннадцать лет назад.

Дома Ферон хотел связаться с Кайлом и выяснить все, что парню удалось узнать за это время, но у Эдварда были другие планы. Видимо, Ферону придется привыкнуть к частому сексу, но пусть уж лучше так, что мэр будет сыпать комплиментами, а Уильямс медленно сжирать себя изнутри от всего этого. Ферон не привык спать с кем-то в одной постели. Правда, ему приходилось делить койку с Фармой, так как в том доме, где они обитали, было всего две кровати и братья решили не разделяться.

Фарма говорил во сне, дергался и скрипел зубами. Он жил в постоянном страхе, хоть и старался это скрывать. Очень плохо старался, но ни Ферон, ни Дьюб с Барсой никогда не высмеивали его. Каким бы тщедушным не был ботаник, ученый из него отменный, круче просто не придумаешь. Никакой опасности от Фармы не исходило, так что Ферон мог быть спокойным за свой зад. Скорее очкарик откроет новый элемент периодической таблицы, чем хотя бы намекнет Уильямсу на близость.

Голова Енски покоилась на груди Ферона, когда тот медленно перебирал короткую прядь светлых волос. Хорошо бы Эдварду не храпеть, а то с чутким сном Уильямса это будет трагедией, но мэр был паинькой и спал тихо. Вскоре Ферон тоже отправился в страну снов.

Нужно было сдать отчет о проделанной работе, но у Ферона не было абсолютно ничего. Течка выбила его из колеи, так что он, списав затор на плохое самочувствие, пообещал исправить это недоразумение большой порцией информации. Что же, ему повезло.

Кайл притащил огромную стопку бумаги, в которой, как позже выяснилось, были не просто цифры, а счета, суммы и даты переводов азиатской диаспоры. Ферон искренне поблагодарил Кайла и сказал, что парень реальный молодец. Кайл, казалось, светился от распирающей его гордости. Применив толику логики, Ферон выяснил, что крупные сделки азиаты проводят раз в два месяца в двадцатых числах. Значит, нужно искать рейсы, поезда и машины, что пересекали границы в это время. Мало доказать, что они делают это, нужно узнать как.