Текст книги "Пожар между строк (СИ)"
Автор книги: Hokunge
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Посмеиваясь, Макс кивает.
– Да, ничего странного.
– Да, ничего!
Несколько мгновений мы стоим и улыбаемся друг другу.
Я бы стояла так вечно. Но нужно возвращаться на землю и начать вести разговор здорового человека.
– Так…
Я неловко растягиваю слова.
Почему-то рядом с ним мой мозг сжимается до размера грецкого ореха, и я выгляжу умственно отсталой.
– Так ты тоже кого-то хоронишь.?
Я киваю на гроб отца Лилли.
Макс посмеивается, и только тогда я слышу себя со стороны.
Черт, я говорю так, как будто речь о любимой книге или фильме, а не о чьей-то смерти.
– Извини. Я не хотела говорить об этом так радостно.
– Ничего. Я здесь не для того, чтобы кого-то хоронить.
– О! Значит это твое хобби, приходить на похороны незнакомых людей?
– Не совсем. Каждый месяц я приношу цветы на могилу матери.
Вот теперь точно “черт”.
– Извини. Теперь я чувствую себя идиоткой!
– Ничего. Ты ведь не знала.
– Мне жаль, что твоя мама…
Я тяжело вздыхаю, а мистер Макс улыбается, чуть склонив голову набок.
– Это было очень давно.
Я не нахожу ничего лучше, чем просто кивать. Это отличный лайфхак – когда не знаешь, что сказать, просто кивай.
– Так, какие у тебя планы на ближайшие часы?
– Ну, мы с подругой хотели…
За моей спиной раздается громкий и слишком веселый для кладбища голос Лилли.
– Полли, эй!
Эй? Серьезно?
Я оборачиваюсь и стреляю в Лиллю самым своим грозным взглядом.
– Это та девушка, которая звала тебя возле нашего офиса?
Сказать, что я чувствую себя глупо – это ничего не сказать.
Я перевожу на Макса невинный взгляд.
– Нет! Нет, наверное, просто похожа. Знаешь, по статистике, почти у всех людей где-нибудь есть двойник.
Я говорю это очень высоким голосом. Таким голосом я не говорила никогда.
Лилли приближается к нам и сразу же берет в оборот Макса.
– Здравствуйте! Я Лилли.
– Макс. Очень приятно!
– Очень приятно, Макс. Так вы встречаетесь с моей деткой?
Она снова заставляет меня закатывать глаза. Такими темпами я могу попасть в книгу рекордов Гиннеса по самому большому закатыванию глаз в мире.
– Этот мой директор, Лилли!
Наигранно серьезно эта провокаторша кивает и показывает пальцами “окей”.
– Если ты закончила, думаю, нам пора.
– Вообще-то…
Нет-нет-нет, только не думай…
– Я только что узнала, что мне срочно нужно ехать в одно место?
– В какое?
Если она сейчас включит сваху, клянусь, я устрою ей путешествие в такое место, из которого не так легко выбраться!
Лилли смахивает волосы с лица и с невинным видом выдает
– Кажется, у меня дома потоп.
– Ничего. Выбросишь меня где-нибудь.
– Нет, не могу. Мне пора. Может быть Макс тебя подбросит?
Так бесцеремонно, как она, не сводничает никто.
– Да, конечно.
– Не стои___
– Ну все. Пока!
Моя уже бывшая подруга убежала в сторону парковки так быстро, как могла.
Наверное, она предчувствовала, что я близка к тому, чтобы убить ее и здесь же закопать. Можно даже в еще не засыпанной могиле ее отца. Макс с трудом сдерживает улыбку.
– Она милая.
Я хмуро смотрю в ту сторону, куда убежала Лилли.
– Жаль, что жить ей осталось недолго.
Мистер Макс снова смеется, а потом замолкает, сохраняя улыбку на лице.
И какую улыбку. Если бы я была хотя бы на грамм более уверенной в себе, точно решила бы, что нравлюсь ему.
В полном непонимании, как вести себя дальше, я рассеянно смотрю по сторонам. Только сейчас я до конца осознаю, что мы стоим посреди кладбище, возле свежевырытой могилы и ведем светскую беседу. Мистер Макс явно думает о том же, так как через миг говорит
– Думаю, нужно сменить обстановку, как ты на это смотришь?
– Положительно.
Мистер Макс улыбается и кивает.
Я бы вечно смотрела, как он улыбается и кивает. И за что мне эта пытка? Я убью Лилли!
В странном молчании мы идем к парковке. Я не могу перестать думать о том, как мне будет неловко сесть в машину моего босса и о том, сколько еще раз я выставлю себя неадекватным тормозом.
Пора устанавливать себе план на день. Что-то вроде, пять раз за день. Если не адеквата выходит больше положенного – штраф. Осталось придумать, как штрафовать саму себя. Надо исключить что-то, что слишком сильно мне нравится. Например….
Я поднимаю глаза на Мистера Макса. Он счищает с лобового стекла пушистый снег, который нападал за то время, что его не было.
Например, мистера Непроизносимая фамилия.
Он поднимает на меня глаза.
– Готово. Поехали?
Я молча киваю ему в ответ и сажусь на пассажирское сиденье.
В этот раз мне позволено сидеть спереди. Хорошая девочка!
Довольно долго мы едем молча. Я напряженно смотрю на дорогу и, чтобы отвлечься, считаю количество желтых такси, которые попадаются нам по пути.
Макс бросает на меня короткий взгляд.
Не нужно быть Полом Экманом, чтобы заметить мое напряжение.
– Знаешь, я тут подумал…
Мне даже страшно представить, о чем он там подумал.
– …может нам выпить кофе? Технически, еще утро.
Мной снова одолевает идея, что мистер красавчик (да, это его новое прозвище) немного флиртует.
Нет, не может быть.
Видимо, я размышляю слишком громко, потому что Макс спрашивает
– В чем дело?
– А?
Я вздрагиваю и поворачиваюсь к нему лицом.
– Мне кажется, я сейчас слышал, как в твоей голове заработали шестеренки.
– Нет. Это вряд ли. Ты ведь в курсе, что там мозг?
Мистер Макс снова смеется.
Очень плохо, если 80 процентов нашего общения он смеется над очередной моей репликой?
– Так что скажешь? Не против чашки кофе?
– Знаешь….
– Думаю, это отличная идея!
Не знаю, зачем я согласилась. Теперь, когда я сижу в приторно уютной кофейне напротив мистера Боголикого (кажется, я слишком часто придумываю ему прозвища). В общем, теперь мне еще не комфортнее. Хотя, с другой стороны, я чувствую что-то очень приятное.
– Какой кофе ты предпочитаешь?
– Мне нравится просто черный кофе.
– Неплохой выбор.
– Только неплохой?
– Я имел в виду хороший. Хороший выбор.
– Да ладно, я просто шучу.
– Я понял.
Наверное, здесь что-то подмешивают в кофе. Потому что я настолько расслабилась, что напрочь забыла о том, что мужчина передо мной – мой босс. Человек с лицом …
Да я даже не знаю, с кем можно его сравнить. Таких людей просто не существует. Какой-то сгенерированный при помощи искусственного интеллекта чувак, и затем распечатанный на 3D-принтере.
Мистер Макс слегка дотрагивается пальцами до моей лежащей на столе ладони. Я вздрагиваю.
– Ты здесь?
– Да. Да, а что?
– Просто ты немного отключилась.
– Нет, я просто…
– Задумалась?
– Да.
– И о чем же?
О том, какой ты сексуальный.
– Да так, о своем.
– Ну, допустим.
Он коварно улыбается. Даже не коварно. Скорее, игриво. Он что, флиртует?
– Что?
Мой голос, непривычно низко и грубо нарушает тишину между нами.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сбежать из этого кафе куда-нибудь далеко. Возможно, в другую страну. Еще лучше на другой континент.
Макс, или как его там, Максимилиан ухмыляется.
– Ты смешная.
– Так себе достоинство.
– Я бы поспорил.
К столику подходит официант и ставит перед нами чашки с кофе и большой кусок шоколадного торта. Я уже открываю рот, чтобы сказать, что мы этого не заказывали, как Макс мягко останавливает меня прикосновением руки
– Надеюсь, ты не из тех девушек, кто есть исключительно зеленый салат.
Эта фраза вызывает у меня неподдельный смех.
– Нет. Я точно не из таких.
И это видно по моей заднице.
В голове тут же всплывает мой недавний пончиковый марафон. после которого больше часа я не могла дышать.
– Да, я точно не из таких.
– Хорошо. Потому что это лучший шоколадный торт в этом городе.
– В городе? Даже не буду спрашивать откуда у тебя такие данные.
Макс смеется своим бархатно-велюровым смехом, от которого мои трусики становятся немного более изношенными, чем за секунду до этого.
Мне нужна вакцина от этого мужчины.
В следующее мгновение происходит то, чего я больше всего боялась – Макс берет вилку, для меня все это происходит в режиме слоу моушен, мягко втыкает ее в кусочек торта, а потом подносит все это к моему лицу.
– Попробуй. Ты не пожалеешь.
Я уже жалею.
Я нервно сглатываю собственную слюну, то ли от вида торта, то ли от осознания того, что сейчас я буду открывать рот, глядя в глаза эротической фантазии любой женщины.
Но назад пути нет. Я делаю это. Я открываю рот. Макс осторожно подносит вилку ближе и я, как большая рыба-попугай, захватываю эту наживку. Торт и правда божественно вкусный, но из-за охватывающий меня паники я почти сразу проглатываю его. Примерно так же, как голодная собака, долгожданный корм.
– Что скажешь?
Все еще чувствуя крошки, застрявшие между зубов, я киваю.
– Да, очень вкусно.
Я сказала бы что угодно. Все, что он может попросить. И кто бы сделал иначе.
В следующее мгновение, он слегка наклоняет голову набок и немного усмехается. Так родители усмехаются забавным, чудаковатым действием своих детей. Мой мозг дорисовывает его возможные дальнейшие действия.
Только не это! Боже, если ты есть, скажи, что он не собирается убрать крошку, оставшуюся на моих губах. А, если собирается, сделай, чтобы он передумал!.
– Извини, у тебя…
И он протягивает руку к моему рту.
Я поняла. Бога нет…
Слегка обхватив мое лицо, он касается большим пальцем уголка моего рта и смахивает что-то, чего я не вижу и даже не чувствую.
Может там ничего и не было, а он просто повторяет проверенные столетней голливудской историей клише.
– Теперь все в порядке.
– Спасибо.
Он все еще держит руку возле моего лица. Я чувствую теплый запах его кожи. Чувствую тепло его запястья и небольшую грубость кожи его пальцев.
Внезапно раздается громкий щелчок, и вспышка фотоаппарата ослепляет нас. Мы оба резко поворачиваемся.
– Интересно…
Клайд с телефоном в руке скользко и уродливо улыбается, растянув свои маленькие губки, смоченные слюной.
Всегда знала, что мелкие губки бывают только у засранцев. Рот, как жопа – знак говнюка!
– Теперь все встало на свои места. Мистер Гентшенфельд, как не стыдно! Нарушаете устав.
– Это ты кое-что нарушаешь.
Максимилиан встает со стула. В этот момент он выглядит еще сексуальнее, чем до этого.
– Думаешь, накопал что-то компрометирующее?
– Разве нет? Серая мышь из научного отдела на свидании с боссом. По-моему, это достойно первой страницы в газете.
Я сердито вздыхаю. Мое терпение давно на исходе.
– И что ты будешь делать с этим фото? Что там такого?
– О, поверь, дорогуша, я сумею воспользоваться этим в своих интересах…
– Не сомневаюсь! Такие тараканы, как ты, выживают даже в мусорной куче!
– Следи за язычком, Полли!
– Это ты следи за язычком! Давай пропустим часть, где мы пытаемся договориться о чем-то. Совершенно понятно, что это бесполезное занятие. Просто скажи, чего ты хочешь?
– О, что вы, мистер Гентшенфельд! Разве я могу хотеть от вас что-то! Даже, если так, я никогда…
– Заканчивай! Что ты хочешь?
– Я хочу назад свою должность.
– Что еще?
– И двойную зарплату + премия каждый квартал.
Максимилиан молчит несколько секунд. Не похоже, что он размышляет над тем, что просит Клайд. Скорее, он пытается сдержать свою ярость.
– Хорошо. С понедельника возвращайся.
– Отлично!
– Но, если ты используешь это против Полли, клянусь, ты пожалеешь, что родился на свет.
– Что вы! Пока мы сотрудничаем, я буду нем как рыба.
Дорога до моего дома – настоящая пытка. Я не знаю, что сказать или сделать, чтобы снять это напряжение. Макс даже не смотрит на меня и от этого, почему-то, я чувствую себя виноватой.
Наконец, мы подъезжаем, и Макс глушит мотор.
– Извини!
– Прости.
Мы поворачиваемся и долго смотрим друг на друга. Только сейчас я замечаю в его глазах сожаление.
– Я не хотел сделать ничего, что могло бы скомпрометировать тебя.
– Серьезно?! Все это никак не угрожает мне. А тебе….
– Это угрожает нам обоим. Так что…
Он замолкает, а затем, опустив взгляд, говорит жестким голосом
– Подобное не должно повторится.
Я почти уверена, что мое сердце остановилось. Похоже, что на какую-то долю секунды я умерла.
Макс молчит. Мистер Макс молчит. Всего за одно мгновение он снова становится для меня мистером Максом, мистером Непроизносимая фамилия.
Кажется, что салон сжимается в попытке избавиться от меня, как от паразита. Я вздыхаю.
– Мне пора. Спасибо, что подве…
Я чувствую, что черту, которую мы каким-то естественным способом стерли, снова стоит обозначить.
– Спасибо, что подвезли, мистер Геншт…Геш. Гешф…
От моих неловких попыток произнести его имя от снова улыбается. Но через секунду его лицо вновь становится серьезным.
– Просто Макс.
– Мистер Макс. Спасибо.
– Не…
Я не могу больше не секунды находится рядом с ним. Не волнуясь о том, как это будет выглядеть, я открываю дверь и уношусь подальше от мистера Макса и его доджа.
Глава 9.
Если меня когда-нибудь спросят, каким способом можно усложнить себе жизнь в кратчайшие сроки, я скажу – влюбиться в своего босса.
Боже, когда это оформляется в цельную мысль, я хочу убить себя.
Неужели я действительно попалась на крючок? Я была о себе лучшего мнения. Бегая по квартире в халате, я пытаюсь собрать свои вещи и что еще важнее свои мысли.
Сегодня миссис Даррелл скажет мне что-то, чему я буду рада.
Надеюсь, это стиратель памяти. Как у людей в черном. Сейчас он бы пригодился мне как никогда.
Мысли сами собой переносят меня в субботнее утро, где я опустилась ниже, чем когда бы то ни было.
Я натягиваю уже третью юбку в надежде, что сегодня это сделает меня увереннее и серьезней. Юбки – не самая моя любимая одежда. Мягко говоря.
Как только я сдаюсь и лезу в шкаф за штанами, раздается звонок в дверь.
Сейчас 7:30! Кто может звонить в такую рань?
Я бегу к входной двери и заглядываю в глазок. Из коридора на меня смотрит искаженная от линзы раздутая, как воздушный шарик, голова Пегги.
– Открывай уже!
Я поворачиваю замок и впускаю сестру. Не здороваясь и даже не задерживаясь в коридоре ни на секунды, она несется в сторону моего туалета, попутно вещая
– Я сейчас описаюсь!
Я вздыхаю, закрываю дверь и возвращаюсь к своему шкафу.
Через минуту в комнату входит Пегги. Она опирается о дверной косяк и с раздражающей ухмылкой наблюдает как я натягиваю очередную пару удобных для моей задницы штанишек.
– Вкуса у тебя, конечно, нет!
Я поворачиваюсь к ней с мрачным взглядом.
– Твоего мнения никто не спрашивал!
– Как твой сексуальный директор?
– Переходишь сразу к делу?
– Зачем тянуть!
– Действительно. Как твоя беременность?
– Я первая спросила. Сначала ты, потом я. Итак, как твой секси босс?
– Он в порядке. Спасибо, что спросила. Теперь отвечай на мой вопрос.
– Ну уж нет! Ты просто отмахнулась от меня. Расскажи мне больше.
Я вздыхаю и корчу кривую рожицу.
– О, что-то интересное!
Она слишком хорошо меня знает, пора это исправить.
– Так и?
– Ничего такого. Мы случайно встретились на кладбище и потом он подвозил меня, и…
– Подожди-подожди. Ты сказала на кладбище?
– Ну да.
– Что ты там делала? И что он там делал?
– Я была с Лилли на похоронах ее отца. А он навещал могилу своей матери.
– Полли, да это судьба, не иначе!
– Иди ты!
Я бросаю в Пегги одну из юбок, и она ловко ее ловит.
– Так! А что потом?
– Потом был момент. Ну, такой…
– Какой?
– Ну….
Я пытаюсь подобрать нужное слово, чтобы передать то, что я чувствовала, но при этом так, чтобы не подпитывать воображение Пегги. И что еще важнее, свое собственное.
– Колись уже! Ты же литературный работник! Как тебе вообще работу дали с таким словарным запасом?
– Я просто думаю.
– Что тут думать! Просто скажи, что было.
– В общем, он делал “это”!
– “Это”?!
– Ну…
Я подхожу к Пегги и так же, как вчера делал Макс, подношу руку к ее лицу, замираю и смотрю в глаза. Пегги поднимает одну бровь.
– Пытаешься высосать мой мозг?
Я убираю руку.
– А он у тебя есть?
Пегги подходит к моей кровати и по-свойски ложится на бок, опершись головой на свою ладонь.
– То есть у вас был романтический момент!
– Ну, это было похоже. Но вряд ли.
– Почему вряд ли?
– Ты же видела его. И ты даже видела его подругу!
– Ну, видела. И что?
– Да они же богожители! А у меня шелушатся пятки.
– Пятки? О, да. Это настоящая проблема. Прости, но теперь ты можешь забыть обо всех мужчинах. Сухие пятки – это приговор.
– Дело не только в этом!
– Да какая разница, в чем дело. Ты сейчас придумаешь тысячу и одну причину, по которой можно забить на собственные желания, зарыться с головой в эту твою гору нафталиновой одежды…
Пегги кивает на все, что я перемерила за это утро.
– …а потом умереть в этой квартире, отдав свое милое личико на растерзание Гудрона.
Услышав свое имя, Гудрон подходит к Пегги и трется об ее ноги. Пегги наклоняется к нему и проводит рукой по спине.
– Что, засранец! Признавайся, ждешь, когда она окочурится?
Гудрон мурчит.
– Знаю, что ждешь.
Я не могу не улыбаться.
– Я надеюсь его пережить.
Сестра опять наклоняется к Гудрону.
– Слышал, что она говорит? Можешь прогрызть себе путь в будущее уже сегодня ночью. Начни с носа.
Я вздыхаю и сажусь рядом с сестрой. Она обнимает меня, как всегда.
– Не грусти. Все будет в ажуре. Просто хватит прятаться от мира, от себя. Ты красивая баба! Зачем ты прячешь себя? Покажи этому твоему красавчику, какая ты на самом деле. Хрен бы с ним! Пусть глотает слюни и идет в жопу. Найдешь еще сотню таких же!
Я поджимаю губы и ничего не отвечаю.
Таких, как он, больше нет.
Конечно, я не скажу этого Пегги. Она не поймет.
Я поднимаюсь на ноги и продолжаю искать что надеть.
– Теперь твоя очередь. Что с твоей беременностью?
– Она есть!
Пегги говорит это гордо. Почти бравурно.
– Я думала, это уже известный факт.
– Он был известный, но не подтвержденный. Теперь все официально. Во мне зреет жизнь. Я что-то вроде пивной бочки.
– Какая милая аллегория.
– В общем, я рожу этого ребенка.
– Звучит угрожающе.
– Не смейся. На самом деле я немного нервничаю.
Я смотрю на сестру. Ее всегда такое уверенное лицо сейчас кажется мне растерянным.
Еще бы. Даже не знаю, какое бы лицо было у меня!
Я смотрю, как она ковыряет пальцем покрывало на моей кровати.
Я сажусь рядом с Пегги и кладу ладонь поверх ее ладони.
– Я, конечно, даже не могу представить, что ты чувствуешь. Но мне не все равно. Я буду с тобой при любом раскладе. Это даже забавно. Ты станешь мамой, а я – тетей.
– Ты будешь ужасной тетей.
– Не ставь на мне крест. Я могу тебя удивить.
Какое-то время Пегги молчит, но в конце концов поднимается и скептически смотрит сначала на меня, а потом на груду разбросанной одежды.
– Ты собираешься надеть что-то из этого?
– Вообще, да. А что?
– Это кошмар. Серьезно, когда ты в последний раз шопилась?
– Шопилась? В 2005-м!
– Не смешно.
– Смешно. Так уже никто не говорит.
– Откуда тебе знать. Ты ведь не шопишься, а значит не встречаешь тех, кто шопится.
– Туше.
– Знаешь что?
– Что?
– Ты будешь моим проектом!
– Проектом?
– Да. Я сделаю из тебя такую конфетку, что наш мистер крепкая задница не сможет думать ни о чем, кроме твоей не очень крепкой задницы.
– У меня нормальная задница.
– Правильно! Главное позитивный настрой.
Пегги вскакивает с места и с головой ныряет в мой шкаф. Выставив свою пятую точку, она роется внутри, комментируя каждую вещь, которая попадается ей на глаза.
– У тебя все еще хранится юбка, которую ты носила в 10-м классе?
– Да. Она все еще мне как раз.
– По размеру, возможно. По всем остальным критериям – однозначное нет.
В следующее мгновение моя юбка летит прямо мне в лицо.
– Пегги, у меня нет времени на твое модное шоу. Мне пора выходить на работу. Сегодня важный день.
– Я не сомневаюсь.
Немного более удовлетворенная, чем пару минут назад, она распрямляется и, держа в руках несколько нарядов, устало вздыхает.
– У тебя там настоящий кошмар. Сегодня вечером мы поедем за покупками.
– Ох, ну и бред!
Я машу рукой и уже собираюсь схватить свои удобные штаны, когда Пегги подлетает к ним, как ежик Соник, выхватывает почти из моих рук, открывает окно и все выбрасывается.
– Что ты…
С улицы слышится хриплый голос.
– Там что обалдели?! Я вызову полицию!
Сестра тихо ржет, а я еле сдерживаюсь, чтобы не треснуть ее.
– Твой случайный залет только что спас твою жизнь. Если бы не этот ребенок, тебя было бы не спасти.
Пегги подходит и протягивает мне вещи.
– Примерь. Это точно будет намного лучше всего, что ты обычно носишь. Эти вещи даже не совсем ужасны.
– Видимо, это был комплимент.
Я беру вещи и поворачиваюсь, чтобы пойти в ванную и переодеться, когда Пегги хватает меня за локоть.
– Стоп!
– Что?
– Еще один момент.
Она протягивает руки к моему лицу и снимает очки.
– Другое дело!
– Серьезно? Ты ведь в курсе, что очки носят, чтобы видеть, а не потому, что это какой-то модный тренд.
– Во-первых, совсем не модный. А, во-вторых, я знаю, у тебя есть линзы. Они в ящике в ванной.
– В моей квартире ты ориентируешься лучше, чем в своей.
– Это моя суперспособность!
– Нет, твоя суперспособность – доставать меня до конца времен.
– Я очень способная.
Когда я переодеваюсь и выхожу к сестре, она драматично прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу и падает на кровать.
– Голливуд потерял звезду, когда ты решила стать бизнес-леди.
– Я думаю так же.
Я поворачиваюсь к зеркалу и нервно втягиваю воздух, одновременно приглаживая юбку.
– Как я?
– Просто бомба.
Пегги подходит ко мне, останавливается за спиной и смотрит на мое отражение в зеркале.
– Но вечером все равно идем по магазинам.
Я оборачиваюсь и смотрю ей в лицо.
Нужно соглашаться. В конце концов, она беременна. А беременным нужно уступать.
– Хорошо.
– Отлично! Я заеду за тобой.
– Договорились.
Я добираюсь до офиса без приключений. Я даже почти не переживаю, думая о том, что именно миссис Даррелл хотела мне сказать.
Почти…
Я жду лифт, когда справа от меня не появляется, словно из ниоткуда, мистер Макс.
– Доброе утро.
Я открываю рот и втягиваю воздух, который уже успел пропитаться его ароматом. Мой рот наполняется вкусом его парфюма.
И, видимо, моей слюной, так как я не могу перестать молчаливо пялится на него как рыба.
Наконец, я прихожу в себя.
– Доброе утро.
Двери лифта открываются, и мы с Мистером Максом входим внутрь.
И, естественно, вместе с нами туда не входит ни одной души. Ведь 9 утра самое спокойное время в большом издательстве с сотнями сотрудников.
Я подпираю стенку с зеркалом своей задницей и упираюсь взглядом в пол. Макс остается стоять на месте. Его левая рука скользит в карман брюк, где и остается. Я сканирую взглядом его фигуру. Идеально скроенный пиджак выгодно подчеркивает его рост, ширину плеч и, господи боже, задницу.
Не понимаю, почему говорят только про женские попки, когда есть мужские.
Не поворачиваясь ко мне, мистер Макс говорит:
– Как прошли выходные?
– все отлично.
За исключением того, что мы с тобой почти перешли черту, где заканчиваются профессиональные отношения и начинается прямолинейный флирт.
– А у тебя?
Я спрашиваю это и упираюсь взглядом в его спину. Несколько секунд он молчит. Кажется, что он взвешивает каждое слово, которое собирается произнести. Подождав пару секунд, мистер Макс достает левую руку из кармана и за секунду до того, как лифт остановится на нужном нам этаже нажимает кнопку «стоп». От резкой остановки лифт дергается. Я чувствую, как мои глаза нервно раскрываются, превращая меня в девочку на одной из картин Маргарет Кин.
– Что такое?
Я удерживаю зрительный контакт с Максом. Он делает то же самое, только лучше.
– Я должен извиниться.
– Извиниться?! За что?
Макс втягивает воздух и тяжело выдыхает.
– Думаю, я мог ввести тебя в заблуждение.
– В каком смысле?
– В том, что…
Кажется, что сейчас из его рта выйдет что-то, что мне не понравится. Я уже хочу, чтобы тросы этого злосчастного лифта оборвались, и мы оба разбились, падая вниз. Или пусть его сразит внезапная немота. Что угодно, только не то, что произойдет сейчас.
Вселенная не слышит мои мольбы, так что в следующий момент Макс говорит:
– Я хочу сказать, если хотя бы на долю секунды дал тебе понять, что между нами может быть что-то, кроме профессиональных отношений…
Нет, нет, нет! Ничего не говори! Пожалуйста, замолчи!
Я изо всех сил делаю все, что нужно вселенной, чтобы услышать меня. Читаю «отче наш», мысленно пою «ом мани падме хум», дышу маткой…
Все что угодно! Только не то, что сейчас произойдет.
– Если это так, я должен попросить прощения.
И это происходит.
– Из-за моего безответственного поведения я поставил под угрозу не только себя, но и тебя. Этого больше не повторится.
Он нажимает кнопку, и лифт за секунды добирается до нашего этажа. Лишь слегка повернув голову ко мне, сухим, до смертельного обморожения голосом мистер Макс говорит:
– Хорошего дня.
Я не успеваю что-то ответить, так как Макс выходит из лифта и уверенными шагами направляется к своему кабинету. А я остаюсь стоять в холле у лифта с сумкой в руках и с разочарованием на физиономии.
Все утро я вчитываюсь в какой-то новый роман одной из самых известных писательниц любовного чтива, Леди Море. Название – тихий ужас.
Нет, «Тихий ужас» не название, а мое отношение к названию. А само название, которое Миссис Даррелл вместе с автором утвердили звучать немного иначе. Так что можно с гордостью заявить, что великий шедевр, к которому я приложу свою руку, именуется «Король моего сердца».
Прямо сейчас король обнажил свой меч и собирается показать свои навыки владения этим смертоносным оружием.
А вообще, в этом что-то есть.
Я тихо смеюсь сама с собой, когда из-за спины раздается голос Скай, секретарши нашего босса.
– Манн, тебя просят подняться к мистеру Гентшенфельду
Я медленно поворачиваюсь к ней.
– Зачем?
Скай раздраженно цокает.
– Откуда мне знать. Пойди и сама узнай!
Скай – самое приветливое существо в мире, где вместо “доброе утро” говорят “гори в аду”.
Я подхожу к кабинету Мистера Макса и останавливаюсь.
Перед тем, как войти внутрь, нужно собраться и сделать максимально расслабленное лицо, тело и эту штуку в моей голове, которая не дает мне ни минуты покоя.
Скай, сидящая за ресепшеном позади меня, ехидно говорит:
– Что, боишься?
Я поворачиваюсь к ней с каменным лицом.
– Чего именно?
– Не знаю. Наверняка, есть чего.
Мне хочется запустить что-нибудь ей в голову. Я и так нервничаю, а она подбрасывает дров в этот чертов огонь.
В конце концов, мое желание уйти подальше от Скай становится сильнее, чем мой страх встретиться глаза в глаза с Максом.
Я чуть слышно стучусь и из-за двери слышится его низкий, ласкающий слух голос.
– Войдите.
Как можно медленно и мягче я открываю дверь. Это глупо, но сначала я просовываю голову. Меня встречает две пары озадаченных глаз – Макс и миссис Даррелл.
– Входи, Полли.
Теперь, когда я вижу, что в кабинете будет не только Макс, но и миссис Даррелл, я чувствую облегчение. Но, с другой стороны, что-то внутри меня разочаровывается.
Я вхожу и закрываю за собой дверь. Макс стоит, скрестив руки и слегка облокотившись своим идеальным задом о стол. Миссис Даррелл садит в кресле для посетителей.
– Входи, входи! Присаживайся.
Она улыбается, а Макс следит за мной внимательным, цепким взглядом. Я прохожу вперед и осторожно сажусь на край второго кресла для посетителей. Миссис Даррелл смотрит на меня мягким взглядом, будто пытаясь успокоить.
– Не нужно переживать. Мы пригласили тебя по приятной причине.
– Приятной?
Мой вопрос звучит глупо и двусмысленно. Точнее, как будто я восприняла ее предложение двусмысленно. Миссис Даррелл продолжает.
– Признаться честно, когда мистер Гентшенфельд перевел тебя в мой отдел, я была озадачена. Но теперь, лично наблюдая, как ты работаешь, могу с уверенностью сказать, что ни на секунду не пожалела.
Ух ты! Меня хвалят. А я причитала из-за того, что на меня повесили “Короля моего сердца”.
– У нас появился особый, очень важный клиент. И после долгих размышлений, я решила отдать эту работу тебе. Наш клиент очень специфически относится ко всем видам редактуры. Она хочет, чтобы каждая правка была согласованна с ней лично, и чтобы все было сделано как можно быстрее. Поэтому все, над чем ты работаешь сейчас, придется передать кому-то другому.
– И “Короля моего сердца”?
Зачем я это сказала. Макс и миссис Даррелл смотрят на меня широко раскрытыми глазами.
– Не думала, что тебе так понравится такого рода материал. Особенно после стольких лет в научном отделе.
Я не могу проконтролировать себя и тяжело вздыхаю. Моя реплика прозвучала так, как будто этот долбанный “Король” – лучшее, что было у меня в жизни. Но назад пути нет.
– Да. Эта книга глубже, чем может показаться.
– Правда?
Макс произносит первую реплику за то время, что я здесь. И это не просто какое-то слово. Это насмешка. Хитрая уловка, чтобы я почувствовала смущение и неловкость.
– Да.
Я не сойду с пути. Если “Король моего сердца” уже плотно засел в моем сердце, нужно идти до конца.
Мы с Максом смотрим друг другу в глаза. Всего долю секунды, но какую долю. Я точно знаю, что он играет со мной. Но не понимаю, зачем.
В следующее мгновение голос миссис Даррелл выводит меня из размышлений о Максе.
– Я обсудила свое решение с мистером Гентшенфельдом, и он полностью поддерживает выбор твоей кандидатуры.
– Так…
Наконец, я беру себя в руки и, конечно, не до конца, но становлюсь немного профессиональнее, чем за минуту до этого.
– Так что это за особенный клиент?
– Ох, а я не сказала?
– Нет.
– Это Шарли Дэвидсон.
– Нет!!..
Мой выкрик немного пугает миссис Даррелл и на секунду она отшатывается. Но уже в следующий момент начинает смеяться.
– Думаю, это означает, что ты согласна.
– Согласна? Да я больше, чем согласна. Шарли Дэвидсон!! Да я ее обожаю.
– Я, почему-то не удивлена.
– Так когда начнем?
– Завтра. Уже завтра.
– Неужели? Так быстро?
– Да. У мисс Дэвидсон очень плотный график. Поэтому тебе придется ездить с ней по разным городам, чтобы она могла полноценно участвовать в работе над своей книгой. Это не проблема?
– Нет! Нет, конечно.
Меня так сильно переполняют эмоции, что я совсем забываю о Максе. Но не проходит и минуты, как миссис Даррелл напоминает мне о нем.
– Мисс Дэвидсон сейчас в Канкуне на симпозиуме литераторов, поэтому завтра тебе придется полететь туда. И так как мистер Гентшенфельд тоже должен там быть, ты полетишь с ним.
Наверное, в это мгновение мое лицо вытягивается так сильно, что я больше похожа на кричащего в отчаянии человека с картины “Крик”. Миссис Даррелл странно улыбается прежде, чем спросить:
– Это ведь не проблема?
Это очень, очень, очень, очень большая проблема. И я хочу закричать это ей в лицо. Но я натягиваю рассеянную улыбку и слегка качая головой, говорю:
– Нет! Нет, почему это должно быть проблемой.
– Отлично. Значит…
Миссис Даррелл переводит взгляд на Макса.
– Мистер Гентшенфельд заберет тебя завтра утром. Так ведь?
– Да, конечно. Мы с моим водителем приедем к твоему дому к 9-ти.
– Это необязательно.
Это прозвучало неуверенно.
– Нет, все в порядке. Нам как раз по пути. Будет лучше, если мы сразу будем вместе. Не придется блуждать по аэропорту.
