Текст книги "Это было в Китае (СИ)"

Автор книги: Hell.ena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 66 страниц)

– Я бы так не сказал, – он улыбнулся шире и, склонив голову вбок, принялся внимательно и беспардонно рассматривать меня, от чего мне стало крайне неловко и чертовски неуютно.

Опять ведет себя, как говно, а я уже на грани потери сознания просто от ожидания того, что вот-вот он подойдет ко мне еще ближе, и я от этой близости начну с ума сходить. Страшно, но так волнительно, что даже пальцы на ногах подгибать хочется. Гон какой-то. И я еще со своей нездоровой реакцией..

– Давай ближе к делу. Хотя, – тут же переменился я, решив не дожидаться его слов, а спросить все, что меня интересует, напрямую, а потом поскорее уйти, чтобы больше не возвращаться к этим разговорам. – У меня есть вопросы, – нагло и откровенно по-хамски выпалил я, складывая руки на груди, и вопросы, конечно же, были.

Жаль только, что я совершенно не был уверен в достоверности его ответов, но кто еще мне скажет все это, если не он?

– Давай, – сразу согласился Фостер, пару раз слегка кивнув. – Только спрашиваем по очереди и отвечаем честно, – он странно ухмыльнулся и выпрямил плечи, принимаясь разминать шею с громким хрустом.

Я опустил неловкий взгляд в пол, чувствуя, что умру со стыда, если сейчас открою рот с таким вопросом, но деваться было некуда.

– Между нами точно ничего не было? – с нескрываемой надеждой в голосе спросил я, сглотнув терзающий, рвущий ком в горле, и уверенно поднял на него глаза.

Уверенность была лишь откровенно показной, так как я уже был совершенно растерян и держался в мнимом спокойствии с величайшим трудом, в то время как чмырь улыбался.

– Да уж. Неплохо тебя обработали.. – покачав головой, протяжно прокомментировал он и, видя, как я недовольно прищурился, все же продолжил. – Кое-что все-таки было.

– А..

– Моя очередь.

– Ответь до конца сначала! И стой, где стоишь! – громко возмутился я и снова оборонительно сложил руки на груди, но бессовестный Иксзибит пока что прекратил свои идиотские попытки продвинуться ближе.

Еще немного, и я его придушу.. Еще никто и никогда меня так не выводил из себя, реально никогда.

– Что ты помнишь? – упрямо задал свой вопрос он, а у меня чуть пар не повалил из ушей.

Ладно, все равно беседа у нас на одну и ту же тему. В следующий раз я обязательно спрошу поточнее, но говорить вслух о том, что я и правда помнил с той ночи, мне жутко не хотелось.

– Немного.. Я.. ээ.. – нещадно краснея, пробурчал я, кусая губы и безжалостно впиваясь пальцами в ни в чем не повинную ткань.

– Да расслабься, детка, что ж ты так смущаешься? – невинно спросил Фостер, покачав головой и состроив удивленное лицо. – Какие у нас теперь могут быть секреты? – едко хохотнул он, явно начиная издеваться, а я вновь почувствовал себя бесконечно униженным и щедро облитым грязью.

Мне резко захотелось уйти и больше никогда в жизни с ним не разговаривать, но в таком случае придется просто сожрать себе весь мозг в поиске правдивой догадки. Догадки, но не правды, какой бы горькой она ни была.

– Не выводи меня, я и так уже не знаю, как успокоиться! – я яростно всплеснул руками, уже не представляя, как освободиться от сковавшего меня конфуза.

Мажористое ничтожество все же в примирительном жесте выставило руки на несколько секунд, но легче мне не стало, поскольку его присутствие все равно накаляло с небывалой интенсивностью.

– Я.. вообще не понимаю, как я так напился. Я пришел туда просто узнать что-нибудь про чертов слух, а потом.. – я снова неуверенно поднял на него глаза, кусая губу и видя, что он серьезно смотрит на меня в упор очень внимательно.

Он сам себе кивнул, будто размышляя о чем-то попутно моему рассказу, и раскрыл было рот, видимо, чтобы что-то добавить, но вдруг отчего-то передумал.

– Потом ты ко мне пристал и увел в свою комнату, – закончил я с откровенной укоризной в голосе, поскольку виновным в моем незавидном пробуждении я считал именно его, и скрывать это я не видел никакого смысла.

Фостер же лишь хмыкнул, продолжая противно улыбаться, а мне, вот, было совершенно не смешно.

– Ты матерился на всю общагу, хотел спускаться по лестнице, едва стоя на ногах, а потом внизу еще и Уайт разорался, – все же вклинился в мой рассказ он и пожал плечами. – И я повел тебя к себе, так как ближе было, – говорил он спокойно и беспечно, а я напряженно свел брови на переносице, пытаясь что-то такое припомнить, и, кажется, даже смог сделать это.

Так-то похоже на правду. Точно, смутно помню про Уайта! Фостер уставился на меня в ожидании продолжения рассказа, и я, быстро облизнув пересохшие губы, все же продолжил его, стараясь дышать как можно глубже.

– Ты полез ко мне со своими извращениями, и я.. по пьяни даже отвечал и.. Это все ошибка, Фостер!

– Это все? – как-то разочарованно и нетерпеливо спросил он, и я кивнул.

– Больше не помню. Совершенно, – честно ответил я, пожав плечами, и снова отвернулся к окну, обхватывая себя руками.

Я ему нисколько не врал, так как правда не помнил часть событий, которая просто канула в небытие, решив обойти меня, даже как главного участника. Еще и эти ужасные засосы на нем.. Я сам ставил их, жадно впиваясь в кожу губами и зубами и просто упиваясь тем, как классно она пахнет, причем явно таким мужским запахом. И как это все могло мне нравиться, я совершенно не мог взять в толк. Как бы я хотел повернуть время назад, чтобы ничего этого не было!

– Потом я стал раздевать тебя, – вдруг заговорил он голосом, страстно понизившимся сразу на несколько тональностей, и, кажется, сделал короткий шаг ко мне, но я не шелохнулся, продолжая смотреть в окно, хоть это и стоило мне великих трудов.

Он так говорил, что даже колючий, будоражащий мороз шел суровой поступью по коже, у меня внутри все словно странно затрепетало от этого голоса, а в мыслях я уже снова был в его комнате, представляя, как этот мерзавец снимает с меня одежду..

– Повалил на кровать.. – продолжал он томным шепотом, подходя все ближе, а я с опасением закрыл глаза и чуть раскрыл рот, чтобы делать более глубокие вдохи, так как воздуха уже не хватало от клокочущего волнения. А перед глазами же автоматически рисовалась очень горячая картинка к словам Фостера.

– Но з..зачем? – обреченно и даже смущенно спросил я будто не своим голосом, напрягшись всеми мышцами и из последних сил борясь с собой, так как в голове уже вовсю били тревогу, что надо убираться отсюда.

Но азарт только разгорался, в надежде ожидая чего-нибудь еще, и я неподвижно стоял в этом разрывающем меня на части смятении, так и не решив, кого сейчас слушать.

– Ну.. – загадочно протянул он, все еще находясь где-то позади меня, а я мечтал уже выпрыгнуть в окно, чтобы оказаться на достаточном от него расстоянии. – Ты же не любишь спать в одежде? – вот ж сука..

– Дебил! Я сплю без одежды один и в своей кровати! Сво-ей! – взмахнув руками, пораженно и рассерженно вскрикнул я и мало-мало в эту якобы невинную версию и поверил бы, если бы не проснулся в объятьях парня и весь в засохшей сперме! – А засосы? Как мне теперь ходить?! И футболку же из-за тебя хер снимешь.. – сжимая до хруста кулаки, я беспомощно всматривался в окно, где ничего толком и не происходило.

Однако смотреть на него в тот момент мне было как-то по-особенному стремно, так что скучный двор куда лучше, чем этот дьявол.

– Ты так приятно пахнешь, Билл, что я не мог удержаться, – едва не мурлыкал он, подойдя ко мне со спины максимально близко, и вдруг невесомо коснулся губами моей шеи, пробравшись под высокий воротник, плохо скрывающий его позорные метки.

Фостер шумно втянул носом запах моей кожи, проводя по ней легким касанием, от чего я взволнованно вздрогнул. Невольно выдохнув от страшно приятных мурашек, огнем вспыхнувших на потревоженной лаской шее, я хотел уже развернуться, чтобы от души дать ему по мордям, как почувствовал его руки, нагло сомкнувшиеся на моем животе и заковывающие меня в кольцо.

– Не надо! – нервно вскричал я, пытаясь высвободиться и избежать этой смущающей неправильности. – Отъебись ты от меня наконец! – гневно передернув плечами, я с усилием расцепил его руки своими пальцами и отскочил к подоконнику, разворачиваясь в сторону чмища.

Я снова оказался в полной растерянности перед ним, просто захлебываясь в сильнейшем, захлестывающем смущении. Еще шаг ко мне, и я разобью ему рожу. Нет.. я не хочу.. Не хочу этих прикосновений! А он снова настырно пошел в мою сторону, продолжая улыбаться, глядя на результат своих действий и словно упиваясь им с откровенным самодовольством.

– Ты слушай дальше, детка, – вдруг продолжил ушлепок с загадочной улыбкой на губах, а я утомленно закатил глаза от этой идиотской клички, которая так и прилипла ко мне, и заставить его не называть меня так я, похоже, уже был не в состоянии. – Потом.. когда ты, такой разгоряченный, лежал подо мной, я нетерпеливо проникал в тебя пальцами, одним за д..

У меня чуть не случился инфаркт, стоило мне только услышать это и попытаться хотя бы частично представить. Господи, прости.. Я тут же взметнул кулак и, особо не раздумывая, резко направил в его хамскую рожу, но он каким-то чудом, не иначе, увернул голову от ожесточенного удара.

– ..другим. Э, ты че дерешься? – как ни в чем не бывало, изумлялся козел, а я уже хотел орать во всю глотку от бурлящих во мне эмоций и неукротимого бешенства. – Я просто рассказываю то, что ты, между прочим, пропустил! – пожал плечами он и, сделав последний шаг, остановился от меня так близко, что мы даже соприкоснулись бедрами.

– Какая жесть.. Ты сраный извращенец! – окончательно отступая от него назад, к окну, я крепко закрыл лицо, неверяще и брезгливо мотая головой.

Так вот почему мне показалось, что мне что-то в зад затолкали. Пальцы.. Фу.. как так вообще можно-то?! Я бы не смог.. никогда бы не смог.

– Мне продолжить? – участливо спросил Фостер, вдруг говоря совершенно серьезным тоном.

– Нет! – без промедления истерично завопил я. – Давай без мерзких подробностей! – я еще плотнее вжал лицо в ладони, чтобы как-то поубавить жар на щеках от этого бесстыдства, но помогало, честно говоря, мало.

– Мерзких? Ты бы слышал, как ты эротично стонал от этих подробностей! – самодовольно и с чувством воскликнул говнюк, а потом резко замолчал. Как хорошо, что я этого всего не помню..

Моих рук тут же коснулись чужие пальцы, требуя открыть лицо, что я сделал только после ряда усиленных сопротивлений. Я взглянул на него колючим, ядовитым взглядом, источая на него тонны ненависти за этот ужас, от которого у меня лицо просто пылало.

Фостер как-то виновато улыбнулся и дотронулся до моей пунцовой щеки, невесомо проводя по горячей от смущения коже и спускаясь касанием к подбородку. Я даже и не знал, закрывать мне блаженно глаза, наслаждаясь этим легким, странным чувством, или же все-таки в отвращении морщиться.

– Я не стал заходить дальше, – мягким шепотом проговорил он и, слегка придерживая меня за подбородок и изучающе глядя на меня, слабо покусывал нижнюю губу белоснежными зубами.

Я же нервно откинул назад голову, избавляясь от его настырных пальцев, которые слишком уж многое позволяют в мой адрес в последнее время. Теперь я окончательно прижался к подоконнику, практически садясь на него.

– Да ладно?! Побрезговал, наверно? – язвил я, вот-вот готовый сорваться и вопить, как резаный.

Это просто клеймо позора на всю жизнь! Но то, что он сказал, облегчило мое состояние сразу втрое, будто отнимая тяжелый груз с моих уже уставших от него плеч. Очень хочу верить, что он мне не лжет..

– Ты бы меня возненавидел.. – коротко опустив взгляд, как-то обреченно проговорил Чмостер, а я ахнул от возмущения.

– Пфф! Да я и так тебя ненавижу, ничтожество!

– Блять, Билл, я думал, что ты отдаешь себе отчет! Но когда понял, что нет, то..

– Лучше заткнись, чморина! И всем ты уже об этом растрепал?! Меня и так кто-то прославил на всю общагу, так еще и ты! – я оттолкнулся от подоконника и, самым яростным взглядом прожигая ушлепка, стал наступать на него, с силой толкая руками и снова надвигаясь, пока он не уткнулся спиной в одну из все еще пустующих кабинок.

– Я никому не говорил, ты че?! – возмутился чмище, хватая меня за занесенный кулак, от чего тот ударился лишь о его ладонь.

– Я.. вас слышал с Джо! Да, сука, ты говорил с ним про меня! Я.. я.. – надрывно причитал я, кривя губы в отчаянии и отвращении и стараясь хоть как-то ударить его, чтобы выпустить гнев и найти наконец хоть какое-то успокоение. Но он, как назло, успевал перехватывать мои атакующие руки.

– Он под утро приходил, пока мы спали, и увидел нас вместе, идиот!

– Черт возьми! – всплеснув руками, я беспомощно схватился за голову, впиваясь пальцами в волосы, и теперь доставалось уже им, коль уж на Фостере отыграться не получалось. Лучше бы он ему рассказал, чем это..

– Он не растреплет, не боись, – с уверенностью заверил меня урод, отпрянув от кабинки, а я по-прежнему стоял и шокировано качал головой.

Так я и поверил.. Короче, за сегодня новость облетит половину общаги, а завтра я уже точно не отмоюсь от грязи, которая и так на меня льется без конца благодаря этим слухам.

– А че ты спокойный такой?! Для меня лично было так мерзко проснуться.. с тобой, – я скорчился от отвращения, беглым взглядом осматривая нахмурившегося Фостера с ног до головы.

Хотелось побольнее ужалить его словами, но сейчас мне еще больше хотелось лупить его с ноги, не жалея сил и своего здоровья.

– А если бы это вдруг оказался не я, то че?! – вдруг громко и чудовищно страшно заорал Фостер, хотя до этого говорил со мной спокойным или же издевательским тоном, и такая резкая перемена даже неслабо удивила меня. Долго держался. – М.. Другой бы, думаешь, остановился?!

– Да кто другой? – я только усмехнулся в ответ на это глупое заявление и поднял на него глумливый взгляд. – Это только ты такой больной, что пристаешь к парню!

Надеюсь, наши бурные, горячие разборки никто сейчас не слышит, особенно Уайт, так как лететь с козлом в одном самолете целую кучу часов я, определенно, не хочу. Если улечу, то с Джесс, так что морду бить ему пока и правда нельзя. Разобью прямо перед вылетом.

– Можно подумать, что тебе это не нравится! – выпалил ушлепок и стал опасно надвигаться на меня, как и я минуту назад наступал на него.

– Нет! – теперь я снова пятился назад, чувствуя внутри серую опустошенность и сильнейшее отчаяние, потому что весь этот пугающий кошмар вчера мне действительно нравился.. но я же не мог сказать ему это!

Это слишком стыдно и неправильно.. И стоит только мне взглянуть теперь на его паршивую рожу, я сразу, словно автоматически, смотрю на губы, проклятые пухлые губы..

– Сейчас и проверим, – недовольно рыкнул он и резко подсадил меня на подоконник, тут же шире разводя мои колени и твердо вставая между моих ног.

Он определенно знал, что я буду оборонительно размахивать кулаками, так что крепкие пальцы уже предусмотрительно сдавили мои запястья, словно наручники.

– Нет! – отчаянно вскричал я, морщась и брыкаясь. – Отстань! Я не хочу!

Теплые губы настырно пытались словить мои, но я все еще отворачивал голову, пиная бараноида ногами и дергая руками, пытаясь их освободить. Однако в левой вдруг что-то так неприятно хрустнуло, что я, скривившись, замер под этим натиском, пока легкая слабость проходилась, казалось бы, по каждому пальцу.

– Я не гей! Да Фостер, м..мать твою! – я по-прежнему мотал головой, стараясь увернуться, а отрывистые поцелуи касались лишь моих щек, только слегка задевая плотно сжатые губы, так как я вертелся, как только мог.

– Я тоже.. – на выдохе проговорил козлище, глядя на меня из-под опущенных ресниц и обдавая своим противным, будто влажным дыханием. – Не рыпайся! – вдруг громко приказал Фостер, и я от неожиданности даже обалдел и остолбенело застыл, инстинктивно зажмурив глаза, а грузное эхо его голоса ударилось о стены, отражаясь от одной к другой.

– Тогда зачем.. – отвернув вбок голову, дрогнувшим голосом прошептал я, невольно разгоряченный и взбудораженный нашей потасовкой.

Я без конца ощущал на своей коже его частое дыхание, которое сбилось, пока он удерживал меня, а сам едва держался, чтобы просто взять и не отдаться этим настырным губам. Что со мной творится..? Все же было хорошо, пока не появился Чмостер!

– Потому что мне понравилось, и я хочу еще, – остановив свои беспорядочные касания, твердо и прямо проговорил он, а у меня глаз даже задергался от подобных откровений.

Да как он.. У меня язык не повернется сказать ему такое, и я не скажу. Никогда не скажу!

– Но я не..

– И ты хочешь.. но просто боишься признать.

Я мгновенно замер, обдумывая его последние реплики. Он – не гей, и ему нравится целовать меня, ему плевать, что я – не девушка, ему плевать и на то, что о нем подумают другие.. Почему?

Он снова приблизился к моему лицу и вдруг потерся о кончик моего носа своим, и этот жест заставил меня нервно хмыкнуть и даже задержать дыхание. Скажите мне, кто-нибудь, что я просто глючу, но скоро меня отпустит, и я очухаюсь где-нибудь обдолбанный, что все лучше, чем это.

Из моей груди вырвался полувсхлип-полустон, я не дышал почти и уже расслабил руки, не пытаясь вырваться, потому что.. не знаю. Меня предательски заводила эта возня, мое сопротивление и его натиск, я хоть и требовал отпустить меня, а сам все равно хотел, чтобы он настаивал еще. Куда мир катится..

В местах, где он меня касался, мучительно покалывало, а в паху уже стало тесно, тепло и даже чуть влажно от смазки, из-за чего мои щеки покрывались дополнительным слоем румянца.

– Мэйнюй, – вдруг прыснул он, вспомнив еще одно глупое, яростно раздражающее меня прозвище, а я оскорбленно надулся, с силой пихнув его в бедро.

– Ты достал меня, Фостер, со всей этой х.. – негромко возмутился я и, не договорив, тяжело выдохнул, когда он вдруг поцеловал меня.

Я сидел на подоконнике совершенно неподвижно, пока теплые, мягкие губы нежно и приятно касались моих безучастных губ, поочередно посасывая, и вся его настойчивость словно куда-то испарилась. Таким Фостера я даже не мог представить, я думал, что он может только маньячно брать силой то, что ему нравится, а сейчас я будто таял от того, насколько нежным он был со мной.

Я не отвечал, все еще пытаясь перекричать свой здравый смысл, который уже обматерил Фостера на сто рядов за все это безобразие, а тело кричало, что это только мое дело, и пусть все идут в задницу, что кого хочу, того я и целую.. И я все еще никак не решался. Было тупо страшно переступить через все мои принципы и все то, к чему я привык за свою сознательную жизнь.

Он попытался углубить поцелуй, но я все еще словно ломался и не отвечал, ломалось будто что-то в моей голове, так как тело было готово отдаться этому удовольствию уже давно. Я не закрывал глаза, в отличие от Фостера, и видел, как подрагивают его пушистые ресницы, чувствовал, что его руки теперь просто держали меня за запястья, не причиняя боли, но.. я не мог. Если я не смог отказать ему на пьяную голову, это не значит, что я не могу его оттолкнуть, пока трезвый!

В какой-то момент Фостер распахнул глаза, тут же сталкиваясь с моим неуверенным взглядом, и все же отстранился, не получив от меня того отклика, на который явно рассчитывал. И почему-то больше он не стал настаивать, что меня, если честно, даже как-то расстроило. Да и чмырь не выглядел теперь таким уверенным, он даже растерялся, видимо, только сейчас доперев, что своими действиями опять только доводит меня до белого каления, вместо того, чтобы все решить относительно мирно.

Мой здравый смысл уже успел обрадоваться своему триумфу, как вдруг я, закрыв глаза, нерешительно подался навстречу его все еще раскрытым губам, которые без вопросов коснулись меня и вовлекли в поцелуй снова, и за это я, походу, буду скоро себя долго и упорно материть..

Наши губы слились, перехватывая друг друга и слегка кусая, и при первом же их соприкосновении до моего слуха донесся слабый стон Фостера, который несказанно обалдел от моей непредсказуемости, да что говорить, я сам обалдел от нее не меньше. Ведь только мы коснулись друг друга, к моему паху прилила такая яркая, ослепительно-невероятная волна кайфа, что меня даже дернуло от этого ощущения, приправленного чувством неправильности и чего-то запретного, но безумственно манящего.

Раньше меня никогда так не вставляло от поцелуев, а сейчас я думал, что совсем сойду с ума от всего происходящего. Я вдруг дернул руками, освобождая их, и, поддавшись секундному порыву, обхватил ладонями его слегка щетинистое лицо, буквально впиваясь в Фостера своими губами, влажно, мокро соединяясь с ним в этом временном помешательстве и откровенном наваждении. Это все не я, это все само.. Да пофиг! Нас никто не видит, никто ничего не узнает, а я сейчас поцелую его и успокоюсь, и этот черт тоже, надеюсь, успокоится и перестанет меня доставать.

Вряд ли со мной после этого теперь случится что-то подобное, поэтому я даже хотел побыть главным в поцелуе, как это всегда со мною было раньше, с девушками, но тут словно было что-то не то. Не получалось.. Фостер довольно улыбнулся, и, казалось, вдруг вернулась его былая настырность, от которой мне резко перехотелось быть таким активным, и крышу мне понесло еще стремительнее.

Он чувственно обнимал меня, все еще сидящего на подоконнике, прижимая к своей груди, а я невольно дрожал в этих сильных мужских руках, просто сходя с ума от мыслей, бурлящих в голове. Но в то же время что-то снова всячески заставляло меня отказаться от всего этого приятного безумия, приказывало послать чмище в задницу, настучать ему по яйцам и побыстрее свалить подальше.

Это наш первый поцелуй, когда мною движет не алкоголь, а я осознанно на него отвечаю и пробую его ласку на вкус, и от этого мне жар к голове приливает в таких огромных количествах, что все рискует там к херам сгореть, и даже хочется отключиться. Первый и последний, так как больше я такого не допущу.

Опустив руки на его плечи и стиснув похолодевшими пальцами легкую ткань его темной рубашки, я покорно открывал рот, чувствуя его ловкий язык, нагло пробирающийся внутрь и уже хозяйничающий там. В голове же теперь была только одна мысль: «Бежать!», и всякий раз я мысленно говорил себе: «Еще пять секунд, и бегу», но все равно продолжал целовать этого козла, снова в мыслях повторяя себе одно и то же.

Он шумно и удовлетворенно выдыхал и крепко сжимал волосы на моем затылке, с глухим рыком притягивая меня к своему жаркому ненасытному рту, будто чувствуя, что я буквально в шаге от того, чтобы остановиться и дать деру.

Одно я мог сказать точно – девушки целуются совершенно не так. По крайней мере, те, с которыми мне доводилось это делать. Здесь я кожей чувствовал, как я слаб перед ним, словно ощущал его невидимое превосходство, которое еще не в состоянии пробить из-за своей неуверенности и робости. Губы горячо покалывало, дыхание сбилось и утратило былое спокойствие и легкость, а щеки пылали огнем смущения, которое отдавалось ощутимой дрожью в груди, выдавая мое сильное волнение.

Что я, черт возьми, вообще творю?! Руки, будто чужие, сами проводят по его широким, мускулистым плечам, сжимая и массируя; веки тяжелеют, чтобы я не распахнул глаза, губы бесстыдно и охотно отвечают его губам, а тело ослабло, не давая мне толкнуть Фостера и расстаться с его влажными и такими умелыми губами.

Я лишь шумно дышал, пытаясь принять ситуацию, словно все так и надо, но.. так и не смог. Я невольно запаниковал, чувствуя, что страшно возбужден, и утренние фантазии в ванной буквально ожили, что явно понравилось моему уже давно сдавшемуся телу. От этого мне стало невыносимо мерзко от самого себя, и тогда я наконец решился, обратно отдав здравому смыслу вырванные бразды правления.

– Все, Фостер, доволен?! А теперь иди на хуй и не смей прикасаться ко мне! – рявкнул я, резко оттолкнув его от себя, но голос мой дрожал, как последний предатель, и тогда я, насилу освободившись от его рук, брезгливо вытер губы и быстро спрыгнул с подоконника, тут же поспешно рванув на выход и покидая помещение. – Еще два чертовых дня, и я убираюсь отсюда, – изнеможенно простонал я, чувствуя, что сейчас грохнусь без чувств от захлестнувшего меня смущения и кайфа. Как я мог.. как я только мог?! Боже.. я больной..

Я несся по коридору, как петух с отрубленной башкой, а куда меня несло, я даже не знал. Сейчас я просто мечтал, чтобы он не кинулся меня догонять, а если бы и кинулся, то уж лучше бы не нашел. Вернуться сейчас на пару, как ни в чем не бывало? Или опять заныкаться в общаге? Нет, хватит трусливо прятаться, сейчас как раз прозвенит звонок, и я приду с невозмутимым видом в аудиторию, не обращая на него никакого внимания. Фостер для меня теперь абсолютно пустое место, а пока..

Я вышел на свежий воздух, чтобы проветрить уже дымящиеся мозги, и, застыв на каменном крыльце и закрыв глаза, постарался восстановить дыхание в ожидании, пока пропадет томительное напряжение в паху, и сойдет жаркий румянец. Коснувшись пальцами горячих, ноющих губ, я шумно выдохнул, все еще ощущая вкус недавнего поцелуя. Боже.. как же он охуенно целуется, но в том-то и дело, что это он! Фостер – парень! И ему тоже нравится со мной целоваться. Полный пипец. Похоже, у нас одно сумасшествие на двоих.. У меня член сейчас просто взорвется, как ядерная бомба, если я не перестану об этом думать!

Все, я в этом не участвую! Пусть кружает по этому дерьму сам и без меня!

Мне улыбнулись китайские ребята, которые прошли мимо меня, сказав бодренькое «хэллоу», и я кое-как растянул губы в ответной улыбке. Мило. И я говорить, кстати, лучше стал за эти три с половиной недели. Мне совсем не страшно начать первым разговор, пороть чушь, главное ведь то, что я говорю на их языке, а это уже добавляет мне плюсов в глазах китайцев, да и исправят, если что. Не стоит бояться, живем же один раз, подумаешь, оговорился..

Я снова подумал про треклятого Фостера, который так и не собирался проваливать из моих дурацких мыслей. Ему серьезно так важно мое к нему отношение? Не стал меня трахать, так как с утра мне бы это не понравилось? Да ладно.. Можно подумать, мне бы понравилось это ночью, но я бы все равно ничего не помнил.. И, если честно, я даже в какой-то степени ему благодарен, но пальцы в заднице – это тоже, извините, ни в какие ворота! Он меня почти трахнул! Какая разница, чем? Сейчас ему, значит, поцелуи подавай, а потом что? Задницу попросит предоставить?! Щас, ага! Пусть катится!

Чертыхнувшись, я вернулся в здание, так как услышал звонок, но все же остановился на несколько секунд перед зеркалом в холле, чтобы поправить воротник и максимально прикрыть засосы, и вдруг нервно захохотал в голос, хлестанув себя ладонью по лицу. Не, я не могу.. У меня на теле засосы, которые мне ставил мужчина! Стив, ты будешь в шоке, если я тебе скажу и покажу.. Нет, я просто не могу нанести твоей психике такой мощный удар, который с легкостью может отправить в вечный нокаут.

Нервы ни к черту. Тут в пору плакать, а я ржу, но я ж не девка, чтобы реветь, так что я поржу лучше. Слезами горю все равно не поможешь, хотя и ржачем, собственно, тоже, но это хоть приятнее нытья.

В общем, у меня началась самая настоящая истерика. Я смеялся до слез, чувствуя, как мне плохо и тошно внутри, мысли разрывают голову, а воспоминания лишь услужливо помогают им в этом. Мне так мерзко, противно, отстойно и даже страшно представить, что теперь будет.

Приятное, легкое опустошение накатило так же внезапно, как и начался этот непонятный срыв, и я обмяк, уткнувшись лбом в зеркало и закрывая глаза, все еще подрагивая всем телом и слыша, как китайские студенты покидают кабинеты и спускаются по лестнице в холл. Стало немного легче, словно пришло какое-то смирение, что изменить-то все равно случившееся нельзя, и, отстранившись от зеркала, я снова взглянул на него. Губы четким контуром покраснели и припухли.. Черт, сейчас же нас запалят все! Как так можно? Как не обращать внимания на мнение других? Я же общаюсь с этими людьми, так что..

Да они же так и так обсирают меня за спиной.. Со мной они милые и улыбчивые, а стоит уйти, так, наверное, обсуждают, что я творю в постели. Ага.. с мужиками, я же типа голубой. Мамочки..

В аудиторию я зашел с кирпичным, максимально бесстрастным и невозмутимым, надменным лицом и застыл в дверях, в то время как за нашей партой уже преспокойно сидел Чмостер. Он с кем-то увлеченно базарил по телефону по-китайски, и сейчас я даже пытался подслушивать. Что-то говорил про пиво, а потом согласился сегодня куда-то прийти. Фу, слышать это слово не могу.. Это просто ужас, я словно заново пережил вчерашнее утро и мое убийственное похмелье, после которого я до сих пор не могу отойти. И я жутко хочу в столовку, эти два дня я ем настолько мало, что желудок скручивает в морской узел. Да так скоро на мне будут болтаться даже самые узкие вещи!

Я вздрогнул от нервной дрожи, неразрывной вереницей пробежавшейся по моему телу, поэтому поспешно отвернулся от чмища и взглянул на доску, где красивым каллиграфическим почерком было выведено: «我爱你，中国» «Я люблю тебя, Китай». Хмыкнув, я подошел, взял мел и рядом написал своей корявой рукой: «我爱你，美国» «Я люблю тебя, Америка».

За спиной сразу послышались смешки и одобрительный свист с аплодисментами, и я, усмехнувшись, развернулся и с беспечной улыбкой, которая стоила мне очень многого, направился к парте Стива, где он с Дэйвом и впереди сидящим Люком опять что-то бурно обсуждал.

– Ты где был? – тут же спросил меня он, а я максимально ненавязчиво повыше подтянул ворот, чувствуя себя крайне неуютно и сконфуженно.

Где был.. с Фостером в туалете целовался. Где мне еще быть..

– Да меня все-то воротит после гулянки, на улицу ходил, – я слабо махнул рукой и слегка улыбнулся, видя, что Стив хохотнул, а Дэйв хмыкнул, покачав головой.

– Ну, ты, как всегда! – воскликнул Браун, указав рукой в сторону доски, и я недоуменно вскинул бровь.

– А к нам тут какой-то великий каллиграф приходил, имя я забыл уже! Так это он нам показывал, как писать надо! А ты.. – Люк громко хлопнул ладонями по парте, а потом, хохоча, снова посмотрел на мой корявый почерк.

Вернулся на свое место я только со звонком с перерыва, нехотя сел на стул и все же покосился на своего косичкоголового соседа. Блин.. жутко неловко. Его губы тоже заметно припухли, как у меня, и я же сам поцеловал его, когда он уже от меня отстранился. Черт!

Фостер задумчиво взглянул на меня и вдруг одарил каким-то словно беззлобным прищуром, а уголки губ при этом дрогнули в легкой умильной улыбке, от которой я поспешно отвернулся, принимаясь записывать в блокнот то, что мне совершенно не было нужно, а он молчал. Походу, планы я составляю так же шикарно, как и Сара. Своим поцелуем я же сделал только хуже – теперь он вообще от меня не отлипнет, когда я сам подался навстречу.. Я шумно сглотнул, с обреченностью понимая, что, походу, попал.