Текст книги "Интервью с убийцей (СИ)"

Автор книги: Хель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– О, боже… – бормочет она, приподнимая таз, мечтая, чтобы Эмма поскорее вошла в нее. Она поворачивает голову, но все равно ничего не видит, однако остальных чувств достаточно. Эмма гладит ее ладонями по спине, по ягодицам, слегка похлопывает их и гладит снова. Затем одна ее рука ложится Регине на лобок, два пальца зажимают набухший клитор, и не удержавшая стон Регина впускает в себя член. Эмма начинает двигаться сразу же, не давая приноровиться. Между ними нет особой нежности, но это нормально для цикла. Нежность будет потом – так думает Регина, совершенно забывшая, где находится. Ее хватает только на то, что всхлипывать и стараться угнаться за Эммой, с ходу взявшей быстрый ритмичный темп. Внутрь-наружу, внутрь-наружу – бесконечные качели. Эмма толкается бедрами, не забывая ловко работать пальцами. Второй рукой она придерживает Регину за плечо. Регина упирается коленями и локтями в твердый пол и, закусив губу, пытается впустить Эмму в себя как можно глубже, как можно полнее. В какой-то момент у нее это получается, и член проскальзывает дальше, задевая что-то по пути. Невообразимой силы оргазм накрывает Регину так, что она падает, слыша затуманенным разумом, как кто-то кричит от удовольствия: кажется, это она сама. Вжавшись лицом и грудью в пол, она тяжело дышит, содрогаясь, а Эмма целует ее спину и плечи, не спеша выходить. Регина не успевает опомниться, когда ее снова переворачивают, и Эмма вновь оказывается внутри. На этот раз они лицом друг к другу, Регина может обнять Эмму ногами, и проникновение становится наиболее глубоким, наиболее интимным. Они смотрят друг другу в глаза, тяжело дышат и начинают двигаться. Старые, как сам мир, движения, приносящие столько удовольствия!..

Регина не знает, когда влюбилась в Эмму – она любила ее всегда. Еще не зная, еще не ведая, она уже тянулась к ней. Такова судьба всех соулмейтов. Они с первого взгляда чувствуют, что принадлежат друг другу. Теперь Регина может объяснить себе все те эмоции, что испытала в момент первой встречи. Ничего не случается просто так. И с ней не случилось.

Регина прогибает спину, грудью прижимаясь к влажной груди Эммы, ногтями царапает ей поясницу, а потом надавливает щиколотками на ягодицы, вынуждая войти глубже. Эмма стонет, вытягивая шею, вытягиваясь сама, по телу ее пробегает быстрая дрожь. Регина с придыханием чувствует, как внутри нее начинает расти узел. Сначала небольшой, он лишь немного растягивает влагалище, добавляя дополнительных приятных ощущений. Регине кажется, что влаги становится больше, скоро они утонут в ней, но смазка уменьшает неприятные эмоции от узла: в ней содержится нечто вроде обезболивающего. Движения Эммы становятся более хаотичными, она движется неровными короткими рывками, и с каждым ее толчком узел внутри Регины становится больше. Мускулы Эммы на предплечьях напряжены так, что, кажется, вот-вот порвутся. Она упирается ладонями в пол по обе стороны от рук Регины и толкается, толкается вперед, не в силах выйти обратно. Регина задыхается от невероятных ощущений, ерзает, извивается, пытается соединиться с Эммой еще крепче, а в какой-то момент дергается сильнее, чем надо. Ей тут же становится больно, потому что узел уже достаточно вырос, чтобы не выпустить член. Регина вскрикивает – в основном от неожиданности – и сжимается. Через секунду Эмма застывает над ней, запрокинув голову, с подбородка ее срывается и падает Регине на грудь капля пота. Регина получает свой оргазм в момент, когда горячая жидкость принимается заполнять ее собой.

Эмма кончает долго, Регина успевает прийти в себя и немного позавидовать ей, но зависть тут же исчезает, когда появляется отчетливое понимание: двигаться почти невозможно. Любое движение к низу от живота причиняет не сильную, но весьма ощутимую боль. Регина закусывает губу и кладет ладонь себе на живот. Ей кажется, что она может ощутить узел.

Все еще тяжело дыша, Эмма расслабляется, склоняется и осторожно целует Регину. У нее соленые губы. Сейчас, когда эйфорин немного отхлынул, Регина замечает, как красива Эмма. У нее не классическая красота, может быть, Регина считает так оттого, что Эмма ее соулмейт. И все же…

Эмма ложится на Регину, обнимает ее обеими руками и снова смотрит прямо в глаза. Регине немного неловко, но это глупо: они только что занимались сексом, в ней все еще узел, а ее смущает взгляд Эммы?

– Зачем ты это сделала? – спрашивает вдруг Эмма, и Регина вздрагивает от неожиданности.

– Сделала что?

– Узел, – коротко поясняет Эмма свой вопрос. – Ты ведь знаешь, что теперь будет.

Она испытующе смотрит на Регину, а та торжествующе улыбается.

– Разумеется, знаю. Потому и сделала.

Теперь у них будет ребенок. Узел способствует тому, чтобы жидкости партнеров смешались как следует и не вытекли раньше времени. Обычно для этого достаточно получаса.

Регина все рассчитала. Ребенку нужны оба родителя – в этом вопросе государство непреклонно. Значит, когда Спенсер все узнает, он будет вынужден отменить смертную казнь – в любом случае. Никто не позволит ему сделать это, даже если Эмма сознается во всех грехах мира. А потом Регина постарается сделать так, чтобы Эмму выпустили. Потому что теперь они должны быть вместе.

Она гладит Эмму по щеке.

Эмма мрачно улыбается и ничего не говорит.

Проходит больше часа, прежде чем узел начинает спадать. Регина так привыкла лежать неподвижно, что не сразу замечает изменения. А может быть, ей не хочется отпускать Эмму. Когда Эмма шевелится внутри нее, Регина снова ощущает возбуждение. Теперь уже оно доставляет скорее неудобства, чем что-то другое, и Регине не терпится подняться на ноги. Член выскальзывает из нее через пару минут – маленький и сморщенный. Эмма без усилий вытаскивает его из себя. Регина достает из сумочки тампон и влажные салфетки. Обтерев бедра, живот и пах, она снова затыкает себя: жидкости, конечно, смешались, но не стоит испытывать везение. Эмма молча поглядывает на нее.

Они быстро одеваются, Регина смотрит на часы. Потом поворачивается к Эмме.

– Я оставлю тебе вопросы, – говорит она. – Ответь на них, пожалуйста. Как хочешь – так и ответь. Я не могу вернуться с пустыми руками. И не хочу придумывать про тебя небылицы.

Она подходит к Эмме ближе, кладет ей ладонь на затылок, заставляет наклониться и неспешно целует. Это совсем другой поцелуй, не один из тех, которыми они обменивались час назад. Эмма охотно отвечает, а когда отстраняется, глаза ее блестят.

– Ты не жалеешь, что пришла? – спрашивает она.

Регина смеется.

– Ты серьезно?

Она склоняет голову, лукаво посматривая на Эмму. Та протягивает ей руку, и они сплетают пальцы. А потом Регине приходит кое-что на ум.

– Я ведь могла бы не оказаться твоим соулмейтом, – говорит она. – Что тогда?

Эмма пожимает плечами и спокойно отвечает:

– Тогда мы бы просто хорошо потрахались.

Регина хмыкает и качает головой. Хороший секс как плата за сорок смертей? Наверное, неправильно, что это не отвращает ее. Или наоборот – правильно.

– Я вернусь, – обещает она и кивает на оставленные на столе бумаги. – Не забудь про это.

Эмма кивает. Регина выходит из камеры, не оборачиваясь, и почти сразу попадает в руки Спенсера.

– Отличное шоу, – заявляет тот, и взгляд его странно довольный. – Я почти рад, что все же включил камеры.

Регина обмирает от неожиданности.

– Вы… что? – она наступает на него. – Вы обещали не включать!

Она готова ударить его.

Спенсер ухмыляется.

– Что-то толкнуло меня сделать это.

Он склоняется к Регине.

– Хороший план.

Регина боится, что он слышал признания Эммы, но Спенсер развеивает ее страхи:

– Хоть она и не призналась, но ребенок вам не поможет.

– Это еще почему? – хмурится Регина. – Ее не могут казнить!

Она кладет руку себе на живот.

Спенсер торжествующе смеется.

– Но ее могут оставить здесь до конца жизни!

Регина закусывает губу. Она не хочет верить тому, что слышит. Она ведь все просчитала… Все узнала!

Спенсер похлопывает ее по плечу.

– Она убила сорок омег, Регина, – он фамильярно называет ее по имени. – Это слишком много. Никто не позволит ей гулять на свободе. Уж я об этом позабочусь. А с этой записью и подавно!

– Запись ничего не доказывает! – пытается протестовать Регина, но Спенсер машет рукой.

– Едва она попала сюда, как ей было строжайше, под угрозой бессрочного заключения, запрещено иметь контакты с омегами: физического рода. Из-за того, что она совершила, разумеется. И теперь она нарушила этот запрет.

Регина тяжело дышит. Перед глазами у нее что-то мелькает.

– Но вы с самого начала знали, что я омега! И пустили меня брать интервью!

Она уже ненавидит его. Так сильно, что готова убить.

Спенсер подмигивает.

– Я надеялся, что все выйдет. Потому и разрешил встать ей со стула. Ах, мисс Миллс, ее могли бы отпустить, если бы она покаялась… Но я не собирался позволить им сделать это. Она убийца. Пусть она не умрет – лично мне очень грустно это сознавать, – но и не выйдет отсюда. Никогда. А теперь проваливайте! Вас сюда больше не пустят, вы сделали все, что должны были.

Он уходит, похохатывая, а Регина смотрит ему вслед и сжимает кулаки. Внутри нее темной волной вскипает ярость.

Ее подставили. Ее использовали: второй раз! И если первый принес лишь удовольствие, то теперь…

Губы ее изгибаются в жестокой усмешке. Решение приходит быстро и неотвратимо. Может быть, уже действуют гормоны. А может быть, немного сумасшествия Эммы Свон передалось и ей.

Регина покидает тюрьму, отлично зная, что вернется сюда снова.

И очень скоро.

========== Глава 6 ==========

Срок беременности у омег – шесть месяцев. Это на три месяца меньше, чем у бет, и на три больше, чем у альф.

Первый месяц Регина проводит дома. Каждый день она подходит к зеркалу и придирчиво оглядывает себя, стараясь заметить, увеличилась у нее талия или нет. Гладит себя ладонями по животу и зачем-то мечтает о будущем. А потом возвращается к себе в кабинет и принимается изучать полицейские сводки: по недосмотру шефа доступ к ним у нее остался. Она даже распечатывает их – на всякий случай.

Разумеется, она провалила интервью. Потому что Эмма Свон не потрудилась ответить на вопросы, а Регина не сумела придумать ничего, что перекрыло бы случившееся. Кроме того, читатель всегда чует фальшь. Она не могла подвести людей, не могла выдать им сказку.

Шеф не стал слушать оправданий. Регина думала, что Спенсер позвонит ему и выложит все подробности того, чем она по-настоящему занималась в тюрьме, но оказалось, что после ее последнего визита Спенсер попросту не подходит к телефону. Что ж, так даже лучше.

Регина лежит на кровати и неспешно перекладывает из стопки в стопку документы. Она заучивает наизусть все подробности, даже самые незначительные, а временами проверяет, насколько четко она все запомнила. Это ей потребуется.

Цикл закончился, а вместе с ним – нестерпимое желание вернуться в камеру к Эмме. Получив возможность четко мыслить, абстрагировавшись от бесконечного желания, Регина немедленно разложила все по полочкам.

Эмма Свон – ее соулмейт. Так не бывает, но так случилось. Возможно, в будущем Регина займется этим вопросом, чтобы понять, как умудрилась заполучить в партнеры бету, но сейчас нужно думать не об этом. Сейчас нужно искать способ, чтобы не остаться одной до конца жизни.

Регина рассеянно гладит себя по животу, запоминая очередную строчку документа.

Никто не знает о ее беременности. Даже Эмма – особенно Эмма. Регина хочет сделать сюрприз, хоть и предполагает, что уж Эмме-то он давно известен.

Документов не так уж много: три штуки. Вполне достаточно. Больше не потребуется. Даже удивительно, что столько накопилось за месяц! Определенно все на руку Регине.

На втором месяце Регина начинает выходить из дома по ночам. Она помнит все зазубренные адреса и навещает их, подолгу задерживаясь перед окнами домов. Ей нужно быть уверенной, что кто-нибудь увидит ее или даже сфотографирует: в конце концов, она довольно долго светила лицом везде, где только могла. Популярность наконец-то по-настоящему поможет ей.

Регина бродит по ночным улицам вплоть до начала третьего месяца, намеренно попадаясь на глаза полицейским. Иногда ее принимают за проститутку и арестовывают, но всякий раз отпускают, когда она называет свое имя и показывает документы. Регина довольна: полиция в курсе ее передвижений. То, что надо.

В середине третьего месяца Регина возвращается в тюрьму. Сначала лишь для того, чтобы увидеться со Спенсером.

Он принимает ее почти сразу – она ждет около пятнадцати минут, а потом заходит в кабинет и широко улыбается Спенсеру, развалившемуся в кресле.

– Мисс Миллс, – приветствует он ее с ухмылкой. – А я все жду, когда же вы вернетесь.

Регина садится в кресло и принимает удобную позу.

– Я пришла сдаться, – заявляет она, с удовольствием глядя, как изменяется лицо Спенсера.

– Что? – переспрашивает он.

Регина повторяет:

– Я пришла сдаться.

Спенсер выжидающе молчит. Регина улыбается еще шире и продолжает:

– Сколько убийств омег произошло в последнее время в городе?

Спенсер непонимающе трясет головой.

– Три.

Регина кивает.

– Все мои.

Она и не думала, что это сорвется с ее губ так просто. Оказывается, признаваться в убийствах даже приятно. Особенно, если ты их не совершал.

Она разводит руками.

Спенсер багровеет.

– Вы врете, – шипит он.

– Если вы отпустите меня, завтра будет новая смерть, – спокойно и уверенно парирует Регина. – Вы готовы проверить?

Спенсер не готов, конечно. Какое-то время он играет с Региной в «гляделки», а потом делает быстрый звонок – и уже Регину ведут по коридору к лифту. На четвертом этаже расположены камеры предварительного заключения: примерно такие же, как в полицейских участках. Интересно, как часто преступники приходят сдаваться прямиком сюда?

Регина скучает в одиночестве около часа, а потом дверь открывается, и внутрь заходят Спенсер и какой-то молодой бородатый мужчина.

– Меня зовут Грэм, – сухо представляется он, беря стул и садясь за стол напротив Регины. – Я прокурор округа.

– Очень приятно, – щурится Регина. – А я…

– Я знаю ваше имя, – перебивает ее Грэм. Спенсер стоит возле двери, скрестив руки на груди.

Регина усмехается и откидывается назад.

– Тогда задавайте свои вопросы, господин окружной прокурор.

Она бросает победный взгляд в направлении Спенсера.

Он надеется поймать ее на лжи? Не выйдет!

Она не запинается ни разу, разыгрывая партию как по нотам. Грэм пытается ее подловить, но у него ничего не получается: Регина подготовилась отменно. У нее есть цель, и она к ней идет. Никто не смеет вставать у нее на пути, тем более какой-то начальник тюрьмы. Она обнимала тигров и рычала на крокодилов, неужели она не справится со всем этим?

Ради Эммы.

Такое удивительное свойство омег – находить себе пару и до конца жизни идти вслед за ней. Альфы иногда срываются – не по своей воле, а когда из-за болезни теряют способность различать запахи, – но происходит ли то же самое с бетами? Регина думает, что нет. Не с теми бетами, которые убивают ради своей любви.

Она пыталась обвинять и осуждать Эмму, но узы их уже стали слишком крепки. Соулмейты держатся друг друга и никогда не предают, иначе не было бы смысла в их поиске партнера.

Наконец Грэм оставляет Регину в покое. Она видит, что он поражен, но старается не комментировать поражение. Еще бы: омега, убивающая омег! Это сенсация! Самая настоящая сенсация!

Никто не отпускает ее домой, но Регине только того и нужно. Она засыпает в камере с мыслью о том, что где-то там, совсем близко, Эмма. Чувствует ли она ее? Думает ли она о ней?

Назначенный суд над Региной Миллс состоится только через месяц, когда будут подготовлены все материалы дела. Регина терпеливо ждет, позволяя обследовать себя. Врачи предлагают перевести ее на домашний арест, но, к счастью для Регины, Спенсер зол на нее и чует подвох, поэтому отказывается от этого предложения. Регина удовлетворенно смеется над ним: знал бы он, как неверны его попытки угадать, что будет дальше…

А дальше Регину помещают в тот же блок, в котором содержится Эмма, и уж тут Спенсер ничего не может поделать: распоряжение поступает откуда-то свыше. Регина, позаботившаяся о том, чтобы нанять себе адвоката до начала всей этой кутерьмы и выдать ему все необходимые инструкции, довольна: все идет по плану.

По ее плану.

– У вас есть право гулять два часа вместо одного, как положено другим заключенным, – втолковывает адвокат Регине, когда они встречаются впервые в этих стенах. – Также вы можете принимать пищу и мыться отдельно от остальных, вам выделят время.

– Это потому, что я беременна? – уточняет Регина. – Или потому, что я омега?

Адвокат – молодая девушка-бета с каштановыми волосами – кивает.

– И то, и другое. На вашем месте я бы согласилась, – советует она. – Чтобы не подвергать опасности ребенка.

Но Регина отказывается. По своим причинам, о которых никому знать необязательно. Разве что Спенсер догадывается, но он пока молчит. А вот Регина молчать не будет.

Кроме того, что могут ей сделать беты? Все они, кроме одной, не почувствуют ее, ведь их соулмейты мертвы.

Три недели она безуспешно выискивает Эмму на прогулках и завтраках с обедами, а сталкивается с ней однажды под вечер в пустой душевой. Эмма порывисто шагает к ней и тихо говорит:

– Что ты здесь забыла?

Внимательный взгляд ее тут же цепляется за уже довольно прилично выступающий живот Регины, который ничем не прикрыт. Не прикрыта и сама Регина, только что принявшая душ: в обычное время у нее уже начался бы цикл, но беременность позволяет организму отдохнуть от эйфорина.

Глаза Эммы темнеют, когда Регина шагает к ней и обнимает за плечи. Она пытается вдохнуть ее запах, но душевая обеззаражена: на всякий случай. И это очень досадно.

В их блоке заключенным позволено находиться в определенных помещениях без охраны: таково распоряжение правительства. Мало кто понимает его смысл, но Регина всегда думала, что здесь нет ничего сложного: беты не трогают друг друга. А в тюрьме им и вовсе делить нечего. За ней тоже не следят: то ли распоряжение Спенсера, желающего избавиться от неудобной омеги-репортера, то ли лень охранников.

– У меня есть план, – шепчет Регина, забыв, что хотела спросить у Эммы, почему та так долго пряталась от нее. – Хочешь узнать какой?

Они целуются – медленно, нежно, словно узнавая друг друга заново, – а потом Эмма отрицательно мотает головой.

– Не хочу, – говорит она, и Регине немного обидно, ведь она делает это все ради них двоих, а не только для себя.

– Ты все равно его узнаешь после того, как у меня возьмут интервью, – она прикусывает губу и распускает вечно собранные в пучок волосы Эммы. Те ложатся на плечи, и теперь в них так удобно запускать пальцы…

У Эммы бледное лицо.

– Интервью с убийцей, – насмешливо шепчет она и гладит кончиками пальцев живот Регины, не спрашивая ни о чем.

Регина в состоянии оценить игру слов и событий, но не собирается смеяться. Она посмеется потом. Обязательно.

Ее случай прогремел на всю страну, и, конечно, лишь дело времени, когда к ней придет журналист, готовый написать статью. Регина спланировала и это, так что теперь просто ждет своего звездного часа. Так или иначе, но ее интервью увидит свет. Просто выйдет оно не из-под ее пера.

Какое-то время они с Эммой еще не могут расстаться, но сирена, возвещающая о смене часа, заставляет их отпрянуть друг от друга.

– Скоро мы выйдем отсюда, – обещает Регина и во второй раз видит, как светлые глаза Эммы вспыхивают неподдельным изумлением. Но Эмма вновь молчит, а потом разворачивается и уходит. Регина с далекой грустью смотрит ей вслед.

С любым альфой их отношения были бы наполнены страстью и вне циклов, но беты всегда славились своей холодностью и отрешенностью. Удастся ли Регине расшевелить Эмму? Что если Эмма больше не откликнется на ее запах? Это дурные мысли, и Регина старается не давать им волю. Она ведь отлично знала и раньше, кто такие беты. Чего же она теперь ждет?

С того дня они видятся гораздо чаще, однако всякий раз Эмма избегает Регину, не подходя к ней даже во время общих прогулок и приемов пищи. Регина не обижается: она понимает, что Эмма не хочет давать повода Спенсеру разлучить их, и это понимание наполняет ее теплом.

За три дня до начала суда к Регине приводят репортера, и она, оказавшись по другую сторону стекла, не сдерживает усмешку. Как циклична жизнь!

Репортером оказывается жизнерадостная девушка-альфа, и Регину пробивает сомнение в замыслах Спенсера. Мог ли он разгадать ее план? И если разгадал, то что теперь будет?

– Меня зовут Руби Лукас, – представляется девушка и спрашивает Регину: – Вы точно хотите говорить?

В ее взгляде – сплошное участие. Альфы вообще склонны жалеть омег вне зависимости от того, что те натворили.

Регина подходит ближе к стеклу.

– Разумеется, мисс Лукас. А вы готовы записывать?

И она начинает свою большую ложь с того, что Эмма вовсе не убивала сорок омег, как трубили вовсю СМИ. Эмме Свон просто не повезло попасться на глаза начальнику полиции, которому не на кого списать убийства омег. Так Эмма попадает в руки Спенсера, которому обещают заплатить, если он «выведет» ее на чистую воду. Спенсеру удается заставить Эмму «сознаться» в сорока убийствах, но остальные она упорно отрицает. Спенсер и хотел бы шантажировать ее кем-то близким, но не может. Правила игры меняются, когда Регина Миллс получает право осветить заинтересовавшее общественность дело Эммы Свон. Ушлый Спенсер, понимая, что заключенная STRBRK20-15 может выдать репортеру всю правду, предусмотрительно врет о том, как опасна Свон и как важно заставить ее признаться во всем. Поначалу Регина верит, ведь она не знает о Свон ничего, кроме того, что ей позволяют знать. Она надеется написать хорошую статью и просит Спенсера подпустить ее ближе к заключенной, а Спенсер уже знает, как поступить дальше. Врачи действительно нашли у Эммы Свон неправильный ген, отвечающий за агрессию, и Спенсер делает ставку на то, что, почуяв запах омеги, Эмма сорвется с катушек. Если она убьет омегу в стенах тюрьмы, и это зафиксируют камеры, то Спенсеру больше не придется ничего доказывать.

Регина делает перерыв в своем рассказе, наслаждаясь большими пораженными глазами Руби Лукас, и вдохновенно лжет дальше. Или не совсем лжет.

К счастью для них обеих, судьба распорядилась так, чтобы сделать их двоих соулмейтами. Регина заходит в камеру к Эмме Свон, еще не зная, что Спенсер отключит обеззараживатель. Ей грозит немыслимая опасность, которая исчезает сразу же, как обе они ощущают аромат друг друга.

Регина со слезами на глазах рассказывает, что никогда бы не подумала, что ее соулмейтом и партнером может стать бета, но теперь она счастлива и не представляет иной жизни.

– Так почему же вы убили тех омег? – осторожно спрашивает потрясенная Лукас.

Регина утирает глаза.

– Спенсер начал шантажировать меня, после того, как Эмма все мне рассказала – всю правду, – шепчет она грустно. – В тот момент, когда я зашла в камеру к Эмме, у меня начался цикл, и вы же знаете, что против настоящего партнера не помогают никакие таблетки…

Она скромно опускает взгляд, успев увидеть, как согласно кивает Лукас, и продолжает:

– Мы познали друг друга, а Спенсер… все запечатлел на видео. После этого он принялся шантажировать меня тем, что расскажет, что я ходила к Свон только ради этого!

Она делает вид, что ей не хватает дыхания. Лукас сочувственно поджимает губы.

– Я просила его отпустить Эмму – теперь, когда мы нашли друг друга, нам нельзя разлучаться, это ведь всем известно! Тем более, что Эмма не виновата. Но Спенсеру было все равно. Я молила его, говорила, что беременна, но он стоял на своем. У меня не было никаких доказательств, и я просто сходила с ума, не в силах помочь Эмме! И вот… Я не выдержала. Я должна была вернуться сюда… А Спенсер и рад, конечно, ведь я знала все его секреты. Но я больше не могу молчать! Мне нет оправдания, но гормоны…

Регина стремительно отворачивается, продолжая выкладывать карты. Она точно знает, что Лукас уже на ее стороне: верят тому, кто сделает первый ход. И она его только что сделала. Кроме того, немыслимая история любви беты и омеги, разыгравшаяся в стенах тюрьмы, добавит пикантности происходящему.

Лукас уходит, а удовлетворенная Регина принимается считать дни. Один, второй…

На третий должно состояться первое заседание суда, но оно откладывается. А на четвертый день приходит адвокат и говорит, что благодаря опубликованной статье и найденной у Спенсера записи той самой встречи Эммы и Регины общественность взбунтовалась. Почти все беты и омеги вышли на забастовки, город стоит на ушах, Спенсер скрылся и не показывается на глаза.

– Это немыслимо, – признается адвокат, – но скоро вас выпустят. Конечно, суд все равно состоится, но до этого момента вы будете жить дома. И, должна сказать, что уверена: присяжные будут на вашей стороне.

Она добавляет, что Спенсер пытался уничтожить запись, но его подвело то, что дубликаты всех съемок в тюрьме отправляются на запасной жесткий диск, откуда их невозможно удалить.

Регина прикрывает глаза и спрашивает:

– Эмму тоже выпустят?

– Конечно! С ней все сложнее, чем с вами, но она пострадала слишком сильно от действий Спенсера и остальных. С ней будет проведена дополнительная работа.

Регина кивает. Это все, что ей нужно знать.

Когда ее ведут обратно в камеру, она думает о тех паспортах, что спрятаны у нее в сейфе. Благодаря им они с Эммой покинут штат и спрячутся там, где никто не будет их искать. Нужно только дождаться удобного момента.

Регина улыбается, прижимая ладони к своему животу.

Она кинулась в самое жерло вулкана, сделав невозможную ставку.

И она выиграла.

Они с Эммой выиграли.

Регина сумела продумать все. Обратить в свою пользу даже самые невыигрышные ходы. Конечно, Эмма все еще остается убийцей, а вместе с ней преступником теперь считается и Регина. Конечно, прокуроры не раз нажмут на количество погибших омег. Но люди уже взбунтовались. Ученые давно могли найти способ распознавания неправильного гена в юном возрасте, но это никому не нужно. Может быть, теперь что-то сдвинется с мертвой точки.

Регина понимает, что должна жалеть тех омег, что погибли от руки Эммы, однако у нее не находится достаточной жалости: ведь благодаря их гибели они с Эммой встретились. Наверняка неправильно так думать, но Регина думает. Она не готова отказаться от своего счастья, найденного в столь неожиданном месте.

– Вы знаете, – вдруг говорит ей охранник, – а ведь благодаря вашему интервью дело Эммы Свон подлежит пересмотру.

Регина замирает на мгновение. Она не ослышалась?

– Что? – переспрашивает она.

Охранник косится на нее.

– Я не должен был вам говорить, – он колеблется, но все же продолжает: – В деле Свон нашли какие-то несостыковки. Ходят слухи, что что-то там подделано: то ли допросы, то ли анализы, то ли еще что.

Регина не знает, как правильно реагировать, а потому не реагирует никак. Ей уже хватило нервов. Остальное она выяснит после. Забавно, конечно: неужели ее ложь может оказаться правдой?

Регина настолько погружается в свои мысли, что не замечает, как ее ведут вовсе не к ее камере.

– Что мы здесь делаем? – настороженно интересуется она у охранника, когда понимает, что стоит возле камеры Эммы: уж ее-то она узнает всегда.

– Вас велено перевести сюда, – бурчит охранник, открывая двери. – Заходите.

Регина колеблется, но делает шаг внутрь. На губах блуждает неуверенная улыбка. Их история пришлась по вкусу кому-то из правительства, раз поступило такое распоряжение. Или же министрам пришлось поддаться давлению общественности.

Охранник уходит, оставляя Регину одну. Какое-то время она просто стоит, прикрыв глаза, и вслушивается во что-то далекое. А потом становится вплотную к стеклу и прижимает к нему правую ладонь. Карие глаза ее напряженно всматриваются в сумрак узкого коридора, разделяющего камеры.

Время идет. Как медленно идет время!

Регина сжимает пальцы свободной руки в кулак.

Из темноты своей камеры выходит Эмма Свон и точно так же прижимает ладонь к стеклу. Ее волосы собраны в тугой пучок, а лицо бледно и спокойно, только чуть трепещут уголки губ.

Регина глубоко вздыхает и улыбается.

Визгливая сирена возвещает о наступлении нового часа.

КОНЕЦ