Текст книги "Уйти, чтобы вернуться (СИ)"

Автор книги: Хель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Спасибо за увлекательный вечер, но я что-то устала, – и она стремительно вышла из комнаты. Габриэль какое-то время смотрела ей вслед, потом повернулась к Рине.

– Тетя, а когда жила Зена?

Рина провела ладонью по светлым волосам девушки.

– Очень давно, деточка. 2000 лет назад.

"2000... Тогда же, когда и я." В голову Габриэль закралась безумная мысль о том, что, может быть, именно Зена была тем воином, кого она так оплакивала, но она отбросила ее. Тот воин был ее любимым. Она не могла любить Зену.

* * * * *

Выйдя на улицу, Зена полной грудью вдохнула ночной воздух и, пройдя еще несколько шагов, опустилась на качели, привязанные между двумя старыми, поскрипывающими на ветру деревьями. Она запрокинула голову и вгляделась в ночное небо. Видения Рины пробудили в ней странные ощущения. Всегда скептически относящаяся к различным мистическим проявлениям, сегодня Зена верила словам ясновидящей. Или же ей хотелось в них верить?

Она скрестила на груди руки, слегка раскачиваясь. Ей почему-то казалось знакомой та жизнь, которую описала Рина. Кровь, страдания, смерть... Зена усмехнулась. "Конечно, она мне знакома. Я живу ею сейчас." Она прикрыла глаза. Наверное, нужно было возвращаться в дом и отправляться спать. Вместо этого она вдруг подумала, что было бы хорошо, если бы в той реальности Габриэль была ее. "Уж не влюбилась ли ты, Зена?" – спросила она себя. И эта мысль ее не испугала. Наверное, пришло время забыть о прошлом и отдаться настоящему. В ее памяти все еще жила Диана, но ее образ постепенно вытеснялся светловолосой девушкой, которая обожала отравлять Зене существование. И Зена понимала, что так будет лучше. Призраки не должны вторгаться в сны живых. Но тогда почему ей все чаще снится то туманное пространство, сквозь которое прорываются чьи-то крики? Быть может, это ее воспоминания о кровавом воителе, желавшем покорить мир? "Признайся, Зена, работа как раз по тебе."

"Нет, – Зена решительно тряхнула головой, – хватит. Все это бред. Никаких прошлых жизней нет. Если всем остальным нравится так думать, это их проблемы. Нужно смотреть на вещи реально. Существует опасность, о которой не следует забывать. Опасность из плоти и крови. Грей. И им надо заняться как можно скорее."

* * * * *

Примерно через час все разошлись по своим комнатам, и дом затих. Рина лежала, вытянувшись на большой, но не слишком удобной кровати, уставившись в потолок. Ей не спалось. Она все никак не могла поверить, что видела то, о чем поведала сегодня за ужином. Неужели такое возможно? Она вздрогнула, вспомнив ту боль, что сопутствовала жизням ее племянницы и дочери герцога МакКуина. Жизням, которые впоследствии соединились в одну. "Они любили друг друга." Рина перевернулась на бок. Вот что светилось в голубых глазах Зены, когда она смотрела на девушку. Любовь. "Знает ли она об этом? Что, если нет? Следует ли мне рассказать ей обо всем?" Перед женщиной мелькнуло лицо Габриэль. "Но она выходит замуж. Вдруг я разрушу ее будущее? Смогу ли я себя простить тогда?" Она закрыла глаза. "Я подожду. Да. Если она спросит меня об этом, то услышит мой ответ. Если нет... Значит, не судьба." И с этой успокоившей ее мыслью Рина уснула.

* * * * *

Габриэль спала. И ей снился сон.

* * * * *

... Она сидит на большом, покрытом мхом камне. В ее руке – перо. которым она быстро записывает что-то в лежащий на ее коленях свиток. Чувствуя чей-то пристальный взгляд, она поднимает голову. Около костра, пылающего посреди поляны, стоит мужчина. Она не может разглядеть его лица. Он одет как воитель, хотя она и знает, что сражаться он не умеет. Он не защитил бы даже кролика, но она никогда не скажет ему об этом, потому что он ее друг. Она улыбается ему и видит, как его губы расплываются в ответной улыбке. Она незаметно вздыхает. Она знает, что он влюблен в нее, что он пожирает ее глазами, когда думает, что она не смотрит. Но она не может ответить ему взаимностью. Почему?

Позади раздается легкий шорох, и она оборачивается, чтобы увидеть, как из-за деревьев выходит женщина. Высокая, темноволосая, с бездонными голубыми глазами и белозубой улыбкой. На ней кожаное платье и доспехи, за спиной – меч в потрепанных ножнах. Она смотрит на Габриэль, и сердце девушки сладко замирает. Этот воин – главная причина, почему она никогда не ответит на чувства мужчины. Это ее воин, и ей нравится, как это звучит.

Она встает ей навстречу, понимая, что ждала ее всю свою жизнь. И, когда голова воина склоняется к ней, она закрывает глаза...

* * * * *

– О, боже, – Габриэль резко села на постели, все еще чувствуя, как теплые губы женщины из ее сна касаются ее губ. Но ее волновало не это, а то, что она прекрасно знала, кто ее целовал. "Зена..."

Габриэль со вздохом легла обратно, удобнее устраиваясь под одеялом. Похоже, мисс МакКуин прочно обосновалась в ее мыслях. И снах. Девушка густо покраснела, внезапно осознав, что именно ей снилось.

– Невероятно, – жалобно простонала она. – Кажется, отец прав: воображение меня когда-нибудь погубит.

Она тряхнула головой, словно отгоняя прочь смущающие мысли, но тут ее кое-что пришло на ум. "Ну, разумеется, – с облегчением подумала она, – это все тетушка Рина и ее рассказы о прошлом. Я просто приняла близко к сердцу историю о воине, которого любила. А Зена... Ну, она везде меня преследует, вот и в сны пробралась. Да, так все и было."

Габриэль повернулась на бок и снова заснула, упорно отказываясь признавать, что этот сон заставил ее сердце биться учащеннее.

* * * * *

На другом конце города Патрик Джеймисон беспокойно метался в постели. Ему тоже снились сны.

* * * * *

...Он стоит посреди поляны, около пылающего костра. Он – воитель, точнее, хочет им быть. Его взгляд устремлен на светловолосую девушку, что-то сосредоточенно записывающую в свиток. Словно почувствовав, что он смотрит, она поднимает голову, улыбается ему, и он счастлив. Он любит ее, любит всей душой. Он готов броситься к ее ногам, если она позовет. Но он знает, что она никогда этого не сделает, потому что ее сердце ему не принадлежит. Оно отдано выходящей из леса воительнице с мрачным прошлым и холодным взглядом льдистых голубых глаз.

Заслышав шаги, девушка-бард снова улыбается, и это та улыбка, какой он хотел бы, чтобы она хоть раз улыбнулась ему. В ней все: нежность, доверие, надежда, любовь. Зеленые глаза девушки вспыхивают, когда она встает навстречу своему воину. Мужчина смущенно отворачивается, чтобы не быть свидетелем их встречи.

Однажды он наблюдал за ними. Это вышло случайно: он собирался сделать сюрприз, появившись среди ночи, но не застал их у костра. Тогда он отправился к морю.

Они думали, что одни, и он долго смотрел, как качаются на волнах обнаженные тела, ни на секунду не размыкая объятий. Ему хотелось плакать. Он любил эту девушку, а ее губы целовала другая женщина. Воин, а не он, шептала ей на ухо тихие слова, когда, после всего, она замирала, дрожа, в сильных руках. Воин смотрела в ее глаза, ища в них свое отражение. И он заплакал.

Теперь он знает, что они любят друг друга, но от этого его собственная любовь не стала меньше. Он по-прежнему ловит улыбки девушки, наслаждается ее голосом, когда она разговаривает с ним, готов сделать все, о чем она его попросит. И у него по-прежнему щемит сердце, когда темноволосая голова воина склоняется к лицу его любимой, и их губы встречаются. Он знает, что воин тоже любит ее. По-другому, сильнее, чем он, более страстно. Их любовь ему не всегда понятна. Он не понимает, что сблизило этих двоих, таких разных, таких непохожих. Но он счастлив от того, что счастлива девушка. И, если понадобится, однажды он умрет за нее...

* * * * *

Высоко в горах, там, где вечные снега, расположился замок. Его обветшалые стены все еще хранят те воспоминания, свидетелями которых были люди, некогда жившие в нем. Однако, и сейчас он не пустует. В одном из окон виднеется силуэт высокого мужчины в черных одеждах. Он стоит, скрестив на груди руки, и смотрит в ночное небо, словно пытаясь что-то в нем отыскать. Но далекие звезды равнодушны к его стараниям. Им безразличны дела смертных, которые рождаются, живут и умирают на их глазах уже сотни и тысячи миллионов лет. Но ведь этот мужчина не принадлежит к их числу. Он видел больше рассветов и закатов, чем любой, когда-либо живший на Земле. И он вспоминает.

* * * * *

...Он – бог. Один из тех, что живут на высокой горе, полускрытой облаками, и временами спускаются вниз, чтобы вмешаться в дела смертных. Он делает это чаще остальных, и совсем не потому, что он бог войны. Он возвращается на Землю, чтобы вновь и вновь видеть ту единственную, что владеет его бессмертным сердцем.

Он встретил ее семнадцатилетней девчонкой, когда, раздавленная гибелью брата, изгнанная из своей деревни собственной матерью, она стояла на пустынной дороге, глядя на раскинувшуюся перед ней равнину. Он заговорил с ней, намереваясь просто позабавиться, но когда она взглянула на него, он понял, что все изменилось. Она была, как он: сильная, яростная, жаждущая битв. Она смотрела на него своими голубыми глазами, и он чувствовал себя мальчишкой рядом с ней, уже тогда зная, что не сможет ее отпустить. И оказался прав.

Он поставил ее во главе своей армии, и она оправдала его надежды. Мир содрогнулся, когда узнал ее. Завоеватель... Так называли ее те, кто испытал на себе ее ярость. Или страсть. И в том, и в другом она была неумолима. Она проносилась по свету на радость ему, оставляя за собой разрушенные города, безутешных вдов и стискивающих зубы мужчин, клянущихся отомстить за поруганную честь своих жен и дочерей. И бог смеялся, глядя на это великолепие, на этот мир, столь ему угодный.

Его счастье было не таким долгим, как он мог ожидать. Завоевателя не стало. Вместо него появилась странствующая женщина-воин, просыпающаяся по ночам от кошмаров, терзающих ее душу. Она больше не хотела убивать. Но бог был уверен, что рано или поздно она вернется к нему, поэтому не обратил внимание на маленькую болтливую блондинку, увязавшуюся вслед за воином. Он ждал, что воин наиграется с ней и выбросит прочь. Он ждал. И ждал. И ждал.

А потом увидел, какими глазами смотрит на девушку-барда его воин. И не поверил сам себе. Как мог самый кровавый, самый безжалостный воитель в Греции влюбиться в это невинное создание, которое неспособно было удержать меч в своих руках?! И кровь бога вскипела. Он еще не знал, что ревнует, ему казалось, что он просто хочет вернуть то, что по праву принадлежит ему. Он создал этого воина, научил всему, что знает сам, дал цель в жизни, и где благодарность?

Время шло. Маленькая девочка выросла и превратилась в прекрасную женщину, а голубые глаза воина все так же загорались при взгляде на нее. Все попытки бога разлучить их ни к чему не приводили. И он все больше влюблялся в ту, чье сердце никак не мог получить.

Но в один из тех далеких дней она умерла, и богу показалось, что он умер вместе с ней, так сильна была его боль. Он долго метался по миру, ища утешения, а потом вспомнил о светловолосом барде. Что должна чувствовать она?

Он перенесся к ней и остановился, незримый, в двух шагах от ее лагеря. Она лежала на тонкой шкуре лицом вниз, и ее плечи тихо вздрагивали. Она плакала. Вдруг, словно ощутив его присутствие, она резко вскинула голову. Их взгляды встретились всего на мгновение, но этой секунды хватило, чтобы бог понял: его боль не идет ни в какое сравнение с той болью, что испытывает бард.

И он плакал, бессмертный мужчина, вспоминая о воине, потому что знал, что никогда не полюбит ее так, как любила ее эта девочка, девушка, женщина с глазами цвета морской волны...

Глава 5.

Утро выдалось дождливым. Габриэль долго валялась в постели, раздумывая, а стоит ли вообще подниматься. Особых дел у нее на сегодня намечено не было. Тетя Рина, как и сама Габриэль, любила поспать подольше, так что ради нее можно было не стараться. Хотя девушка была бы непрочь еще немного послушать о своей прошлой жизни. "Подумать только, 2000 лет назад!" Габриэль сладко потянулась. "Это ведь как раз время моих любимых мифов. И я была бардом." Она улыбнулась. Когда-то, когда она была немного помладше, у нее была мечта: создавать книги. А еще лучше выступать где-нибудь на радио со своими рассказами. Она даже успела написать первую главу. Конечно, местом действия была ее любимая Древняя Греция. Странствующий воин и его спутница, образ которой Габриэль списала с себя, путешествовали по миру и спасали невинных от разных злодеев.

Заложив руки за голову, Габриэль зажмурилась от удовольствия, вспоминая, с каким энтузиазмом она придумывала подвиги для своего героя. Они словно сами рождались в ее разуме, оставалось их только записывать. Но легче всего ей далась внешность воителя: высокий, темноволосый, с пронзительно яркими голубыми глазами, и лишь его лицо было будто скрыто тенью. Одно время Габриэль думала, что этот облик приснился ей во сне, раз она не может описать его полностью. А потом она решила, что так будет даже интереснее: таинственный незнакомец, чьего лица никто не видит, но который невыразимо прекрасен.

Девушка зевнула. "Да, голубые глаза, черные волосы..." Тут она нахмурилась. "Стоп. И почему мне кажется, что я уже где-то встречала подобное сочетание?" Ответ на собственный вопрос заставил ее резко вскочить с постели.

– Нет, это невероятно, – бормотала она, пытаясь избавиться от ночной рубашки. – Мало того, что она нагло вторгается в мои сны, так еще выясняется, что, оказывается, я практически с нее писала портрет моего любимого персонажа.

Габриэль с гневом отбросила в сторону попавшиеся под ноги тапки и, завернувшись по горло в халат, направилась в ванную. Весь сон как рукой сняло. Оставалось только привести себя в порядок и спуститься в гостиную к завтраку.

Очутившись в ванной комнате, Габриэль предусмотрительно заперлась и, присев на бортик, уставилась в зеркало. Блестящая поверхность бесстрастно отразила ее странно бледное лицо, на котором единственно живыми казались зеленые глаза. Создавалось впечатление, будто девушка проплакала всю ночь. На самом деле, так оно и было. Габриэль опять снился тот сон, после которого она всегда просыпалась в слезах. И не могла вспомнить, что же ей снилось.

"Я просто расстроилась после того, как Рина рассказала мне о смерти моей дочери. То есть, конечно, не моей, а моего прошлого воплощения." Габриэль со вздохом открыла краны и под шум воды принялась разоблачаться. Обычно по утрам она предпочитала принимать прохладный душ, чтобы получить заряд бодрости на весь день, но сегодня ей хотелось понежиться в горячей ванне.

* * * * *

Зена спускалась по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Она совершенно не выспалась и была полна решимости восполнить этот недостаток, сорвав на ком-нибудь злость. Вообще-то, так она никогда не делала, но с приездом сюда все ее привычки резко изменились. Она вошла в кухню и, подойдя к холодильнику, распахнула дверцу. Ей до смерти хотелось пить. А еще лучше выпить, поэтому она не стала долго раздумывать и взяла с полки пиво. Порывшись в карманах джинсов, она нашла зажигалку и легко сорвала крышечку, потом уселась на подоконник и сделала большой глоток. Она не слишком любила этот алкогольный напиток, но кроме него там ничего не было.

Всю ночь ее мучили сны. Те самые, про крики в пустоте. Но теперь к этим крикам добавились еще и образы людей, которых Зена никогда не видела. Однако, все они утверждали, что пали именно от ее руки. И, самое странное, Зена откуда-то знала, что это было правдой.

Она сделала еще один глоток и глубоко вздохнула. Жизнь, было показавшаяся ей не такой уж плохой, сделала новый виток. И он вел вниз, в темноту, откуда не было выхода. "Это все Рина с рассказами про мою прошлую жизнь!" Зена со злостью сдавила горлышко бутылки, но тут же ослабила хватку. "Спокойно, не хватало еще порезаться." Она обвела взглядом помещение, ни на чем конкретно не останавливаясь. Ей хотелось отвлечься, но придумать подходящее занятие она никак не могла. Топить все возрастающее раздражение в выпивке было не лучшим вариантом, и Зена решила, что сходит навестит Патрика. Она помнила, что они договаривались встретиться в субботу, но ей просто необходимо было встретиться с кем-то, кто знал про нее все. Ну, или почти все. Патрику Зена доверяла больше собственного брата и знала, что он точно так же относится к ней.

– Дорогая, пить с утра? Я такого от тебя не ожидала, – насмешливый голос наполнил собой кухню, и Зена улыбнулась против своей воли. Хоть Рина и испортила ей настроение своими видениями, но Зене определенно нравилась эта женщина. Ведь она не виновата, что на руках Зены действительно много чужой крови.

– Доброе утро, – отозвалась она, старательно пряча хмурое выражение лица. Рина кивнула ей и достала банку с кофе.

– Сколько раз приезжаю сюда и кофе всегда стоит на этой полке. – со смешком сообщила она, всыпая несколько ложек в кофеварку. – На тебя делать?

Зена отрицательно мотнула головой и подняла бутылку.

– У меня свои утренние радости.

Рина неодобрительно посмотрела на нее, но не стала ничего говорить. В конце концов, Зена сама может решить, что для нее лучше.

– Неужели еще так рано, что никто не встал кроме нас? – ясновидящая уселась на стул недалеко от Зены. Голубоглазая брюнетка пожала плечами.

– Во всяком случае я никого не видела.

– Понятно, – вздохнула Рина. На какое-то время воцарилось молчание, прерываемое лишь мерным гудением кофеварки. Зена снова уставилась в окно, методично приканчивая пиво. Небо начинало проясняться, и появилась надежда, что выглянет солнце.

– Ломаю голову, чем бы сегодня заняться, – раздался голос Рины, и Зена обратила свой взгляд в ее сторону.

– Что?

– Я говорю, может, сходить в кино? Как думаешь?

Зена моргнула.

– У них тут идут "Унесенные ветром". Не думаю, что на планете остался еще кто-то, кто не видел этот фильм.

Рина приподняла брови.

– Серьезно? Обожаю его. Кларк Гейбл такая душка, – она картинно закатила глаза. Зена хмыкнула.

– Ну, тогда, конечно, надо сходить.

– А ты не хочешь присоединиться ко мне?

Зена открыла было рот, чтобы отказаться, но потом подумала: "Какого черта! Что мне еще делать в этом богом забытом городишке? Хоть проветрюсь."

– Я с удовольствием.

– Отлично, – обрадовалась Рина и налила себе кофе. – И Габби возьмем за компанию.

Разумеется, говоря это, Рина преследовала свои собственные интересы. Она искоса посмотрела на Зену, желая увидеть ее реакцию на эти слова, но та лишь вежливо улыбнулась:

– Втроем веселее.

Рина разочарованно вздохнула и откинулась назад. Зена же скрыла улыбку, делая вид, что ничего не заметила. Она прекрасно поняла, что Рина вознамерилась выяснить, какие отношения связывают ее с Габриэль. "Мне самой хотелось бы это знать," – подумала Зена. А пока можно сходить в кино. Чем не свидание?

* * * * *

Честно говоря, Зена ожидала, что Габриэль откажется от планируемого похода, узнав, что идти надо будет вместе с Зеной, но девушка приятно ее удивила: она не только не скривила гримасу, а даже улыбнулась Зене при встрече. Увидев столь необычную реакцию, Зена чуть не свалилась с подоконника и лишь невероятно развитое чувство самообладание позволило ей усидеть на месте.

А компания собирающихся в кино тем временем продолжала расти.

Сначала присоединиться к ним пожелала Роми, отчаянно скучавшая после отъезда своих подружек. Они, правда, должны были вернуться через два дня, но энергичная девочка изнывала от безделья. Впрочем, все предложения матери о работе по дому она решительно отвергла.

Следом за ней "Унесенными ветром" заинтересовался Джастин. Он, видите ли, без ума от Вивьен Ли и не может упустить шанс снова посмотреть на нее на большом экране.

Зена уже прикидывала, а не отказаться ли, но Рина не позволила ей даже заикнуться об этом, так посмотрев на нее, что Зена не нашла слов. К ее огромной радости, родители предпочли остаться дома и предаться более спокойному занятию: игре в бридж. Их присутствия она бы не вынесла.

В общем, веселой и шумной толпой (кое-кто, правда, не особо веселился) они направились в кинотеатр. Он находился совсем рядом, поэтому Рина запретила брать машину, заявив о пользе прогулок. В этом Зена с ней была согласна. Тем более, что на свежем воздухе она намеревалась хорошенько обдумать свои дальнейшие действия по отношению к двум людям, которые волновали ее сейчас больше всего. Однако, и этого ей не удалось сделать: отпустив вперед Джастина и сестричек, Рина подождала, пока Зена поравняется с ней, и взяла ее под руку.

– Ты не против?

– Конечно, нет, – Зена хотела улыбнуться, но побоялась, что улыбка может получиться неестественной, и оставила все, как есть. Рина хмыкнула.

– Я понимаю, ты предпочла бы пообщаться с людьми своего возраста, но ведь можно один раз меня уважить?

На сей раз Зена все-таки улыбнулась, уже совершенно искренне. Рина одобрительно кивнула ей.

– Так-то лучше, а то твое кислое выражение лица заставляло меня думать, что я сделала что-то не так.

Зена покачала головой. "Не рассказывать же ей, что меня беспокоят ее видения о моей прошлой жизни."

– Вы правда занимаетесь магией? – спросила она вместо этого. Женщина вскинула брови.

– Ну, магия – это слишком громко сказано, – она оглянулась по сторонам, словно проверяя, не подслушивают ли их, и зашептала на ухо предусмотрительно склонившейся Зене: – Но в некоторых заклинаниях я толк знаю. Так что если надо кого приворожить, обращайся.

Последнюю фразу она многозначительно подчеркнула голосом, но Зена сделала вид, что не обратила на это никакого внимания.

– Спасибо, я пока справляюсь собственными силами.

– Ну, как знаешь, – поняв, что ее уловки не действуют, Рина принялась болтать на отвлеченные темы.

* * * * *

Габриэль сидела, вжавшись в кресло и стараясь сделать так, чтобы никто не заметил, как она плачет. Она смотрела этот фильм не впервые, но каждый раз не могла сдержать слез при виде умирающей Мелани. Будь ее воля, она бы переписала и книгу, и сценарий.

"Почему всегда погибают те, кому надо жить?"

Девушка тихо всхлипнула, утирая лицо тыльной стороной ладони. И как назло, платка у нее с собой не было. Впрочем, с утра она не планировала заливаться слезами на виду у всего кинотеатра. И Зены.

Габриэль глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, но Мелани продолжала умирать, и это было невыносимо. Закусив до боли губу, девушка вцепилась в подлокотники кресла и сидела так, пока не почувствовала легкое прикосновение к своей руке.

– Возьмите, – Зена улыбалась, и в ее улыбке не было ничего, что могло бы не понравиться Габриэль. Она просто протягивала платок, и девушка нерешительно взяла его.

– Спасибо, – Габриэль осторожно промокнула глаза и вдохнула аромат, тот самый аромат горького миндаля, который, как она не старалась это отрицать, сопровождал ее с грозовой ночи, когда она спала в объятиях Зены. Габриэль снова вздохнула. И отвела взгляд от экрана, на котором теперь уже прощались главные герои. Ей почему-то было очень важно посмотреть на Зену именно сейчас, на финальных кадрах, когда Скарлетт оставалась одна в большом пустом доме.

Ее встретили серьезные голубые глаза, немного более темные, чем обычно, но столь же пронзительные, глядящие на нее так, что Габриэль забыла, как следует дышать. Она читала во взгляде Зены то, что ей часто грезилось в мечтах. И она боялась дать название этим чувствам.

Она порывисто вдохнула в себя воздух, потянувшись, чтобы вернуть Зене платок. Их руки встретились, и Габриэль ощутила, как пальцы Зены сжались в почти незаметном движении, словно лаская своим прикосновением задрожавшую ладонь девушки. Габриэль с удивлением поняла, что отвечает на это невесомое рукопожатие. И она готова была сидеть так очень долго, не отпуская Зену, в этом темном зале кинотеатра, где создавалось впечатление, что остального мира не существует. Ей на ум почему-то пришел поцелуй, который сорвала с ее губ Зена в тот вечер, когда на нее напали бандиты. И Габриэль с ужасом поняла, что ей хочется снова пережить этот момент.

Она выдернула руку и отвернулась, успокаивая свое бешено стучащее сердце.

Зена лишь улыбнулась, когда Габриэль отпрянула от нее в сторону, понимая, какое смущение чувствует девушка, воспитанная на рассказах о прекрасных принцах и принцессах, живущих в мире и согласии до самой смерти. Но в этом мимолетном прикосновении Зена ощутила то, что уже давно хотела узнать: Габриэль тоже что-то испытывает по отношению к ней. Это было в той дрожи, которая пробежала по телу девушки, когда она робко ответила на пожатие; в том вздохе, вырвавшемся незаметно для Габриэль, но который не упустила Зена; в тех широко распахнутых зеленых глазах, в которые Зена готова была смотреть бесконечно. И она подумала, что время пришло. “Сегодня, – решила она. – Я скажу ей сегодня. А потом будь что будет.”

* * * * *

– А вот и невеста, – громкий голос, достигнув слуха вернувшихся, заставил Габриэль вжать голову в плечи. Но было поздно: сияя улыбкой во все свои 44 вставленных зуба, на нее, расставив руки, надвигалась миссис Тернер. И она таки достигла своей цели, стиснув испуганно пискнувшую Габриэль в своих объятиях. Габриэль, которая по дороге домой почему-то вспоминала объятия Зены, была совсем не обрадована происходящим. Да еще удушливый запах того, что миссис Тернер по недоразумению называла духами... Габриэль ужасно захотелось чихнуть, но она даже этого не могла сделать: ее лицо уткнулось в необъятную грудь женщины.

– Красавица, – прогудела миссис Тернер, отпуская вконец раздавленную Габриэль. Девушка без сил опустилась в кресло, умоляюще глядя на присутствующих, безмолвно прося их спасти ее от предстоящей участи. Она знала, что следующие три часа ей надо будет выслушивать бесконечные разглагольствования гостьи на тему свадьбы и всего, с ней связанного. Но Роми опустила глаза, леди Кларисса не поняла просьбы дочери, а Рина, поджав губы, гордо прошествовала к себе. Они с миссис Тернер друг друга не выносили, и ей не было необходимости присутствовать здесь. Оставалась одна Зена.

Габриэль выжала из себя все, на что была способно. Ее улыбка могла бы получить первый приз на конкурсе молящих улыбок, но Зена словно и не заметила этого. Она вежливо поприветствовала миссис Тернер и, равнодушно пройдя мимо отчаянно старающейся привлечь ее внимание Габриэль, скрылась за дверью.

Девушка зажмурилась, обхватывая плечи руками.

– Дорогая, – обеспокоенно спросила ее Кларисса, – тебе нехорошо?

– Я, – начала было Габриэль, но тут же осеклась. – Да, да! Мне очень жарко. Можно я выйду, попью водички?

– Разумеется, – мать погладила ее по голове. – Только возвращайся поскорее. Миссис Тернер хочет с тобой поговорить.

«Не сомневаюсь,» – мрачно подумала Габриэль, закрывая за собой дверь.

* * * * *

– Зена, вы не можете так со мной поступить! – почти рыдала Габриэль. Она выбежала вслед за Зеной, с трудом удерживая слезы, так и не оставившие ее после фильма. А тут еще незваные гости!

– Я все могу, – прохладно отозвалась Зена, скучающе глядя в сторону. Она будто и не замечала страданий Габриэль.

– Нет, не оставляйте меня с этим монстром! Она съест меня заживо, и вы будете плакать на моей могиле, но будет уже поздно.

– Вы так в этом уверены? – Зена скрестила руки на груди. Габриэль недоуменно всхлипнула.

– В чем?

– Что я буду плакать?

Видя, что Зену не уговорить, девушка решила пустить в ход последний козырь.

– Я сделаю все, что вы попросите, – сказала она и тут же пожалела о своих словах, увидев, как в прищуренных глазах Зены заплясали нехорошие огоньки.

– Правда? – мурлыкающим тоном осведомилась она, сокращая расстояние между ними. "О, я могу так о многом попросить тебя, моя малышка. И попрошу. Хватит игр."

Габриэль нервно моргнула.

– Ну, в пределах разумного, конечно, – предупредила она. Кто знает, что еще задумала Зена. Вон, какая ухмылка играет у нее на губах. Но в гостиной ее ждала миссис Тернер, и это было ужасно

– Разумеется, – согласилась Зена, пряча довольную усмешку. – Разве я когда-то была неразумна?

Габриэль хотела ответить что-нибудь язвительное, но не успела: длинные пальцы Зены крепко обхватили ее запястье, и она вдруг почувствовала на своей шее теплое дыхание.

– Ну, и чего же вы хотите? – с дрожью в голосе спросила она, ощущая, как мягкие губы слегка касаются ее кожи. И, о боже, ей это нравилось!!!

–Я хочу тебя.

До Габриэль не сразу дошел смысл этих слов, которые Зена прошептала ей на ухо.

– М-м-меня? – она начала заикаться, не замечая фамильярного обращения. – В-в-в каком смысле?

– В том самом, – губы Зены уже занялись ее щекой, так близко от рта. И Габриэль поняла.

– О боже! – она быстро отступила назад. – Я не могу! Я... не хочу!

– Неправда, – глаза Зены сузились, – твое тело говорит совсем другое. Я почувствовала это там, в кинотеатре. Ты тоже меня хочешь.

– Я ненавижу вас! – выкрикнула Габриэль, всей душой веря в то, что она сказала. Да как она смела сказать такое? Девушка выпрямилась.

– Вы слышите? Ненавижу!!!

И в следующее мгновение она вдруг очутилась прижатой к телу Зены так крепко, что едва могла дышать.

– Отпустите меня немедленно! – прошипела девушка, тщетно пытаясь вырваться.

– Дай мне поцеловать тебя, Габриэль.

– Да как вы смеете!!

Возмущенные реплики девушки не остановили губы Зены, которые сначала легко, потом более настойчиво прильнули к ее рту. Инстинктивно Габриэль закрыла глаза, по телу пробежала дрожь.

Она хотела сказать Зене, чтобы та остановилась. Но разум отказывался повиноваться, руки ослабели. Когда Зена на секунду оторвалась от нее, Габриэль глубоко и судорожно вздохнула, изо всех сил стараясь побороть волну ответного желания, захлестнувшую ее при первом прикосновении. Откуда у Зены такая власть, эта способность заставлять терять контроль над собой... пленять ее?

– Довольно! – выкрикнула она, отстраняясь.

Зена чувствовала, с какой скоростью бьется пульс девушки, видела, как подрагивает жилка у нее на шее, когда Габриэль откинула назад голову. Глаза ее были зажмурены, губы слегка приоткрыты, и, несмотря на ее возглас, Зена знала: Габриэль не хочет, чтобы она останавливалась.

– Ты не это имела в виду, – прошептала она, и Габриэль не возразила.

Казалось, они отделены от всего мира, и Зена, не в силах совладать с собой, еще крепче обняла Габриэль, чувствуя, каким отзывчивым стало тело девушки и как неистово бьется ее сердце. Ее руки соскользнули со спины Габриэль на бедра, прижимая нежные формы к своему мускулистому телу.

От смущения Габриэль готова была провалиться сквозь землю. Но она жаждала новых поцелуев, и собственная реакция испугала и поразила ее. Каким-то образом ее руки обвились вокруг шеи Зены, грудь прижалась к груди, а губы отвечали на поцелуи с такой страстью и пылкостью, о которых она и не подозревала.