Текст книги "Алкогольная сладость...(СИ)"

Автор книги: Hatred And Frustration

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Арак выглядит так, будто у него в голове идет активный и трудный мысленный процесс, но, судя по всему, его мысли путаются, и альфа не может прийти к единственному нужному в данный момент выводу. В горле крутятся колкие слова, и мне стоит огромных усилий не обозвать его тугодумом, с прискорбием сообщая, что медведям думать не дано. Но я сдерживаю себя. Любопытство душит любые попытки превратить этот разговор в очередной фарс.

– Хорошо, – наконец говорит Арак, вновь посмотрев на меня. Его голос более хриплый, чем раньше, и в уголках глаз виднеется недовольство. – Тогда скажи мне… Чувствуешь ли ты мой запах?

Засовываю руки в карманы шорт и, переминаясь с одной ноги на другую, опускаю взгляд на землю, делая вид, что мне до безумия интересны все эти камушки и веточки под ногами. И что он хочет услышать от меня? Вновь намекает на то, что от меня воняет, а от него пахнет розами, так как у них с Критой ванная получше, и он может в любую минуту искупаться? Или я просто не понимаю его медвежий ход мыслей?

– От тебя никак не пахнет, – так и не поняв, что именно хочет от меня альфа, я решил сказать правду. Сейчас я действительно не мог сказать, воняет от него, или же альфа источает приятный аромат, а также я решил промолчать о том, что пока что вообще никаких запахов не ощущаю. Этот разговор бесполезен, и мне глубоко наплевать на Арака. Он мне никто, чтобы посвящать мужчину в тонкости своего тела.

Арак вновь напрягся, будто тело альфы сдавила невидимая цепь, и его руки безвольно опустились, а пальцы разжались. Наверное, он ожидал не такого ответа. Почему-то казалось, что от моих слов много чего зависело. Но, черт, когда наш разговор успел приобрести серьезность и потерял простоту? Покрутив головой в разные стороны, пытаюсь избавиться от этих мыслей. Скорее всего я себя накручиваю, и в этом вопросе нет никакого скрытого смысла. Просто очередная попытка подколоть меня.

– Я вчера оставил у вас свои вещи, – говорю, чтобы перевести разговор на другую тему. Так как поведение альфы слегка настораживает меня. Даже сейчас я понимаю, что-то изменилось. Может, кинуть в психованного медведя желудем, чтобы он стал прежним? Не думал, что буду скучать по его злому голосу и желанию сломать мне ноги. Эх, хорошие были времена.

– Да, точно. Я отдам их тебе. – Мне кажется, или сейчас за этой маской скрывается злобная улыбка альфы? – Но только после того как ты кое-что сделаешь.

– Что… – с моего языка был готов сорваться вопрос, но Арак не дал мне договорить. Схватил меня за руку и грубо потянул к дому. Я, спотыкаясь и чуть не падая, поплелся за ним, понимая, что если все же упаду, альфа этого даже не заметит и продолжит волочить меня лицом по всем камням, лежащим на земле. И чего он так злится?

Арак затащил меня в дом и повел на второй этаж. Ноги не всегда ровно вставали на ступеньки, и пару раз я, споткнувшись, ударился коленями. Попытался вырвать свою руку из крепкого захвата, постоянно дергая ее, или хотя бы затормозить движение, хватаясь за перила свободной рукой. Но Араку хватило лишь разок сильнее потянуть меня, и вот я уже вновь плетусь за ним.

Альфа ногой толкнул дверь какой-то комнаты и швырнув меня так, что я упал на что-то мягкое, но отпружинил и упал на пол с громким стуком, словно я был мешком с картошкой. Вскочив с пола, я ошарашенно осмотрелся по сторонам, понимая, что сейчас мы находимся в комнате альфы, и толкнул он меня не на что другое, как на свою кровать.

– Ты хочешь запятнать мою честь? – пищу, пугливо обнимая себя руками. О Боже, что с моим голосом? Почему я резко стал говорить как трехлетняя девочка? – Сорвать мой нераспустившийся цветок? Покуситься на мою белоснежную омежью сущность? Надругаться над моим невинным телом?

– Что? – Арак прищурился, недоуменно смотря на меня. – Как ты сказал? Сорвать твой нераспустившийся цветок? Какая банальность. Так еще говорят?

– Говорят, – пытаюсь произносить слова спокойно, но внутри бурлит обида. Он сейчас пытается унизить меня? Намекает на мою неосведомленность в любовных делах? Нашелся тут самец.

– И кто же так говорит? – облокотившись спиной о стенку, он скрестил руки на груди и с любопытством посмотрел на меня. Нет, точно издевается.

– Не скажу. И вообще, ты его не знаешь. – Почему-то было стыдно говорить, что так говорили омеги в любовных романах, которые я читал. Немного стыдно признаваться малознакомому альфе, что я изредка почитываю порнушку, при этом являясь стопроцентным девственником. Ну а что? Любопытство иногда берет свое.

– Ясно, я его не знаю, – Арак насмешливо отвел взгляд в сторону и немного опустил голову. Наверное, опять посмеивается надо мной под своей маской.

– Да, не знаешь, – говорю, зло топнув ногой. – И почему ты вообще притащил меня сюда?

– Не беспокойся, твой цветок срывать я не собираюсь, – альфа засмеялся, а я покраснел как помидор, готовый в любой момент провалиться сквозь землю от стыда. И почему он прицепился к моим словам? – Видишь ту кучу вещей? – Альфа махнул в угол комнаты, где ворохом лежали покрывала. – Это вещи, которые ты запачкал рыбой. Постираешь их и сможешь забрать свои вещи.

– Что? Да нихрена я не буду стирать, – говорю, полностью уверенный в том, что этого точно делать не буду.

– Это вообще-то не просьба, – альфа легонько ударил ладонью о стену, после чего шаг за шагом начал подходить ко мне, надвигаясь словно огромный зверь к напуганной жертве. По мере того как он подходил, я отступал назад. К сожалению, пространство в комнате не бесконечно, и уже вскоре я уперся спиной в шкаф, ощущая, как полки давят в спину. – Но если не хочешь стирать, то мы можем заняться кое-чем другим. Может, я все же сорву твой цветок.

Последние слова альфа сказал мне на ухо, тихо хмыкая. Он слишком близко. Нависает как гора, закрывая собой все пространство. Ни убежать, ни спрятаться не получится. Чувствую себя мелкой букашкой по сравнению с ним. Упираюсь ладонями в широкую грудь альфы, стараясь оттолкнуть. Под пальцами играют мышцы, и мне становится не по себе. Немного тяжело дышать, и мысли, теряя свою целостность, тают в голове. Эта ситуация становится уже опасной.Рука альфы скользит по моему боку, спускаясь на поясницу. Еще немного, и она ляжет на мою задницу. Вздрагиваю и еще сильнее прижимаюсь к шкафу, пытаясь слиться с ним. Только сейчас замечаю, насколько альфа выше меня. Я еле достаю до его груди. Наверное, по сравнению с этим Медведем я действительно Нематод.

– Эммм, что-то мне резко захотелось постирать твои вещи, – неуверенно бормочу, уже сомневаясь в том, что это поможет. Альфа все также стоит, плотно прижавшись ко мне, и на какой-то момент мне кажется, что его рука сильнее сжимает мою кожу.

Далеко не сразу понимаю, что альфа наконец отодвинулся от меня, оставляя больше личного пространства. Все тело горит, а те места, к которым прикасались руки Арака, пылают. По-прежнему тяжело дышать. И внутри все переворачивается.

– Мыло, ведра и вода в ванной комнате, – говорит альфа, вновь отходя к стенке.

Кинув на него быстрый взгляд, срываюсь с места и, схватив грязное тряпье, выбегаю из комнаты, совершенно не замечая того, что по пути из рук упало несколько наволочек и покрывало. Не хочу находиться рядом с Араком. Какого черта вообще происходит? Почему на меня так подействовала эта провокация?

Забежав в ванную, кидаю на пол тряпье и сам сажусь рядом. Тяжело дыша, закрываю лицо ладонями, раз за разом повторяя, что это ненормально. Так не должно быть. Наклоняясь сильнее, горблюсь до боли, прикусывая губу. Какого черта я возбудился? Раздраженно стону, вновь краснея. Боже, я надеюсь, что Арак этого не заметит. Иначе я точно сгорю со стыда.

Еще никогда в жизни я не стирал вещи с таким рвением. Практически до дыр натирал вещи мылом и вымачивал их в воде так, что вокруг летели брызги из ведер. На этих простынях я вымещал свою злость и отчаяние. На некоторых тканях появились небольшие дырочки, но зато я немного успокоился. Пришлось развешивать его в несколько слоев, чтобы психованный Медведь не заметил, что его постельное белье теперь еще в худшем состоянии, чем было до этого.

Окончательно успокоившись, я поплелся обратно в дом, огибая по пути веревки с сушившимся на них постельным бельем. Решительно следуя на кухню, я собирался забрать свои вещи и быстренько убежать домой. Вот только моих вещей на кухне не было. Зато там находился Арак. Проклятый Медведь сидел за столом и как ни в чем не бывало пил чай, при этом ножом вырезая из дерева статуэтку, загрязняя все вокруг опилками. Надеюсь, он не заставит меня тут убирать.

– Закончил? – спрашивает Медведь, даже не поднимая на меня голову. Его руки умело скользят по дереву, и там уже проглядываются очертания какого-то четырехлапого зверя.

– Да, – киваю, все еще продолжая стоять в дверях.

– Молодец, Нематод. Хочешь кофе или чая? – говорит мужчина, проводя смуглой ладонью по волосам. Этот непринужденный жест привлекает внимание. Хотя бы потому, что для огромного альфы он двигался слишком плавно. Обычно люди его комплекции неповоротливы.

– Кофе, – отвечаю, прежде чем успел подумать. Прикусив губу, мысленно ругаю себя за глупость. Я же собирался забрать вещи и свалить, а не сидеть тут в компании Медведя, распивая чай.

– Садись, сейчас сварю, – Арак кивнул мне в сторону пустого стула и, положив на стол нож с еще не готовой статуэткой, отряхнул руки от опилок, после чего пошел к печке, в которой только начали разгораться поленья, приятно потрескивая.

Прищурив глаза, я не сводил с альфы настороженного взгляда. Схватившись пальцами за край стула, я был готов в любой момент сорваться и побежать к выходу. Все мое тело стало подобно натянутой струне,а в голове бурлили шальные мысли. Что-то психованный Медведь сейчас совсем не психованный. Подозрительно. Очень подозрительно.Видно почувствовав на своей спине мой цепкий взгляд, альфа обернулся и посмотрел на меня глазами, полными хитрых огоньков.

– Боишься? – могу поспорить, он опять ухмылялся. – Не переживай. Пока что я ничего тебе не сделаю. И уж точно не буду срывать твой… нераспустившийся цветок…

Его плечи затряслись, и в комнате загрохотал его смех, словно раскат грома. Мгновенно покраснев до кончиков ушей, я схватил со стола кусок деревяшки, ранее отколотой от заготовки статуэтки, и бросил в альфу. Он ловко увернулся и засмеялся еще громче.

Опустив голову на стол, при этом слегка ударившись лбом о деревянную поверхность, я стыдливо застонал, пообещав себе больше не читать омежьих любовных романов. Ну их нахрен. Не хочу больше так позориться разговорами о нераспустившихся цветах. И откуда я мог знать, что это ненормально? В книгах эти строки смотрелись вполне красиво. Черт. Тихо выругавшись, я еще раз легонько стукнулся лбом о стол, жалея, что от такого удара нельзя потерять сознание.

Арак еще долго смеялся, пока варил кофе. И лишь когда кофе был готов, а передо мной возникла пузатая чашка с горячим напитком черного цвета, его смех наконец утих, постепенно превратившись в тихие смешки.

– Итак, Нематод, Крита рассказывала, что ты ныряльщик, – Арак опять взял в руки заготовку статуэтки и нож, после чего вернулся к своему делу, скорее всего, вырезая хвост. – Конечно, неплохая работа для Нематода, но что же ты бездельничаешь, а не плаваешь в Храме?

– Не твое медвежье дело, – бормочу, закатывая глаза. Кофе все еще был обжигающе горячим, поэтому, положив ладони на колени, я терпеливо ждал, пока он остынет.

Из-под маски послышалось приглушенное фырканье. Кажется, он сказал, чтобы я быстрее допивал кофе и, забрав свои вещи, проваливал на все четыре стороны, но, естественно, альфу я не слушал, тщательно делая вид, что не понимаю медвежьего языка. Поднеся к губам чашку, я внезапно застыл, так и не выпив бодрящего напитка. Подняв взгляд на альфу, который тем временем занимался своим делом и не обращал на меня никакого внимания, я поставил чашку обратно на стол и подозрительно прищурился. В голову пришла бредовая мысль, не дающая мне покоя. А что если Арак действительно медведь? Да, тело у него человеческое, но не зря же он носит маску. А вдруг там реально мохнатая морда с пастью, полной клыков? Представив эту картину, я так и не мог определиться, жуткое или смешное это зрелище. Может, мне стоит трястись от страха и весело смеяться одновременно?

Долго смотрю на Арака, ритмично постукивая пальцами по поверхности стола. Он сидит напротив меня и молча выковыривает щепки из дерева. Альфа изредка поднимает на меня взгляд, но потом вновь опускает его. Да, Арак чувствует мой цепкий взгляд на маске и ощущает мою заинтересованность этим предметом. Хоть Медведь ничего не говорит, но от него так и разит недовольством, отчего его движения кажутся более раздражительными, и статуэтка приобретает более грубые очертания.

Осознавая всю опасность, я наглею еще больше. Привстаю со стула и протягиваю руку к альфе. И почему мне кажется, будто я сейчас самовольно засовываю руки в пасть голодному зверю, ошибочно надеясь, что он не обглодает мои кисти? Арак не вовремя поднимает голову и удивленно смотрит на меня. Он не ожидал такой наглости, это видно по его взгляду, из которого ненадолго исчезло все недовольство, растворяясь в немом вопросе.Останавливаюсь. Хочу даже отдернуть руку, нерешительно сжимая пальцы, но подпитываясь неизвестно откуда взявшейся наглостью, я осуществляю желанное. Или сейчас, или никогда. Дотрагиваюсь кончиками пальцев до маски, ощущая, как мужчина вздрогнул от моего прикосновения. Кажется, он хотел отстраниться и даже поднял руку, чтобы оттолкнуть мою. Но так ничего и не сделал. Опустив руку обратно на стол, он продолжал выжидающе смотреть на меня.

Я не собирался снимать маску. Здравый смысл подсказывал, что если из-за меня маска упадет с лица альфы, добром это не закончится. Во всяком случае для меня. Неужели за этим куском металла скрывается настолько страшная тайна, что альфа готов тщательно оберегать ее, не снимая своего прикрытия ни днем, ни ночью? Повинуясь здравому смыслу, я не пытаюсь снять маску, дабы не разрушить чужой тайны, и лишь вожу кончиками пальцев по маске, ощущая легкую прохладу, исходящую от металла. Маска немного шершавая. Ощутимы некоторые особо глубокие царапины, которые при свете дня практически не видны. Наверное, повредилась со временем, но даже так она все равно выглядит красивой.

Сажусь обратно на стул и делаю глоток из чашки. Удивительно, но Арак делает кофе еще вкуснее, чем Крита. Пусть он уже немного остыл, но приятная горечь все равно бодрит. Ненадолго между нами возникла неловкая тишина. Вернее, таковой она казалась лишь для меня, так как Арак выглядел очень даже непринужденно и по-прежнему смотрел на меня так, будто именно я сорвал у него тот самый треклятый нераспустившийся цветок. Уже начинаю жалеть о своем поступке. И какой медведь меня надоумил полапать эту чертову маску?

Стараюсь сделать вид, что я очень занят разглядыванием чашки. По моему виду можно подумать, что в этом кофе кроются все тайны мира. Да я был готов лицо засунуть в эту небольшую посудину, лишь бы Арак перестал так пялиться на меня. Не вовремя вспоминаю произошедшее в комнате альфы. Тело опять обжигает огнем, и я готов головой биться о стол в надежде выбить из нее все эти пошлые мыслишки.

Словно звук спасательного круга, падающего на волны рядом с утопающим, послышался хлопок входной двери. Зазвучали быстрые шаги в коридоре, и уже вскоре в комнату забежала Крита с небольшим бумажным пакетом в руках. Она кинула его на стол, из-за чего по деревянной поверхности покатились выпавшие оттуда яблоки и хлебцы, несколько из них с глухим стуком упали на пол.

– Ирис, – девчонка тут же бросилась меня крепко обнимать. Не передать словами, как я был рад ее видеть! Крита даже не представляет о том, что только что стала для меня героем, спасающим от самого пронзающего в мире взгляда одного психованного медведя.

– Вы уже помирились? – поинтересовалась Крита, с укором переводя взгляд с меня на Арака. Поперхнувшись воздухом, я закашлялся, совершенно не понимая, как можно подружиться с этим человеком. И как вообще будет выглядеть эта дружба? Чаепитие с медведем у него в берлоге? Нет, спасибо, как-нибудь обойдусь.

– Да, мы подружились с Нематодом, – кивнул Арак. Пожалуй, только Крита могла не услышать у него в голосе львиную долю сарказма. А я вновь поперхнулся воздухом и закашлялся еще сильнее. Не бывать дружбы между Нематодом и Медведем. То есть между Ирисом и психованным Медведем. Из-за близости альфы начинаю путаться даже в своих мыслях. Крита засияла еще сильнее, энергично говоря что-то о взаимопонимании и о том, как она рада, что мы наконец нашли общий язык. Ага, конечно, нашли. На этот раз с сарказмом размышлял уже я.

**

Солнце было уже высоко на небе, жара на улице стояла неимоверная, но мы с Критой все равно сидели во дворе под тенью дуба и наслаждались спокойствием. Арак опять ушел в лес по своим делам, поэтому девчонке было нечем заняться, и она мучила меня вопросами о других островах. Я же, наконец забрав свои тетради и обувшись в сандалии, собирался уходить, но Крита мне не дала ретироваться.

– А все острова одинаково затоплены? – задаёт она очередной вопрос, уже сотый по счету, наверное.

– Нет, – мотаю головой. – Я был на одном острове, на котором не имелось таких больших каналов и озер. Зато есть такие острова, которые уже почти ушли под воду. Люди бегут с них, оставляя свои дома и совершенно не понимая, куда поедут дальше.

На каждый ее вопрос я мог отвечать часами, но сейчас я немногословен и задумчив. Хоть и разговариваю с девчонкой, но думаю о своем. В конце концов, решаюсь задать интересующий вопрос.

– Крита, а почему твой брат носит маску?

Девчонка до этого лежала на траве и смотрела на ветви деревьев, но, услышав мой вопрос, резко села и обернулась в мою сторону.

– Что, это секрет? – неуверенно переспрашиваю, замечая удивление на лице Крит.

– Нет, не секрет, – мотает головой девчонка. – Наоборот, об этом знают все на острове. Просто я давно не слышала такого вопроса. Вот и удивилась. Братишка Ирис, знаешь, я уже привыкла к тому, что братик Арак постоянно носит маску, из-за этого уже просто не обращаю внимания на это.

– Но почему он ее носит? – вновь задаю этот вопрос. – Ты же расскажешь мне, раз это не секрет?

Крита ненадолго задумалась. Даже нахмурилась и прикусила губу. Несколько раз кинула на меня задумчивые взгляды, после чего с невероятно серьезным лицом посмотрела на меня.

– Я отведу тебя в одно место, – тихо прошептала она, будто боясь, что нас могут услышать. – Но ты потом не рассказывай об этом братику Араку. Хорошо?

Естественно, я согласно киваю. Она тут же побежала к дому чтобы закрыть все двери на ключ, после чего повела меня к городу. Мы шли недолго. Максимум полчаса, но район, в котором мы оказались, был весьма приличен и ухожен. Тут вдоль дороги стояли одинаковые двухэтажные домики. Различались они только благодаря лужайкам и садам, на которых хозяева взращивали все, что им хотелось. Но чаще всего это были банальные яблони и груши.

Мы зачем-то залезли на какое-то непонятное мне дерево и, скрываясь за его листвой, поудобнее уселись на ветке.

– Эммм… Крита, почему мы тут? – интересуюсь, стараясь крепче держаться за ветку. Зная свою удачу, могу поспорить, что запросто упаду отсюда.

– Я просто хочу, чтобы ты увидел кое-кого, – тихо сказала Крита, смотря на домик, стоящий напротив дерева, на котором мы сидели. – Я иногда хожу сюда. Братику это очень не нравится, поэтому он злится, когда узнает об этом. А я все равно хожу. Не знаю, почему. Мне больно и неприятно видеть того человека. Наверное, я просто надеюсь, что он получит то, что заслуживает. Видишь тот дом? – девчонка указывает пальцем в сторону здания, на которое она до этого смотрела.

– Да, – киваю. Дом очень ухоженный. На окнах красивые занавески. На лужайке много цветов и даже есть беседка. Видно, что хозяева этого дома далеко не бедные.

– Там живет Мелефис, – говорит Крита, при этом скривившись. – Когда-то давно он был обручен с братиком Араком.

Услышав это, я удивленно посмотрел на Криту. Такого я явно не ожидал. Как-то сложно представить психованного Медведя в отношениях с омегой. Или это не омега, а тоже какой-то медведь?

– Семь лет назад Арак спас меня, – продолжила девчонка. – Мне тогда было пять лет, и я пошла в лес по поручению священника, у которого жила. На меня напали волки, и братик отбился от них… Но при этом волки когтями разодрали ему всю кожу. В том числе и лицо, – девчонка грустно опустила голову.

А я молчал, ощущая, как тяжело дается мне эта информация. Слишком сильно она расходилась с тем представлением, которое сложилось у меня об Араке. Зато теперь понятно, откуда те шрамы на руках, и почему он носит маску на лице. Мысленно представляю эту картину. Стая свирепых волков нападает на человека. Меня передергивает, и внутри все сжимается от неприятных мыслей. Даже у меня в голове эта картина кажется слишком ужасной.

– Если ты винишь себя в случившемся, то не стоит, – говорю, заботливо потрепав ее по волосам. – Думаю, если бы случившееся повторилось, Арак поступил бы точно так же, при этом не сомневаясь даже мгновения.

– Братик тоже так говорит, но я считаю, что жизнь слишком несправедливо обошлась с ним, – в голосе Криты слышались боль и тоска. – Без маски и шрамов я видела его только один раз – когда он пришел мне на помощь. Я тогда была шокирована и испугана, но никогда не забуду, каким красивым был братик. А этот Мелефис… Он бросил братика, как только увидел все раны на его теле. Просто сказал, что такой покалеченный альфа ему не нужен. Я тогда уже часто стала бывать у него. Он был ранен и слаб, поэтому я хотела хоть как-то отблагодарить Арака за моё спасение. И я помню, как ослабший братик ковылял к этому дому и просил этого мерзкого омегу просто поговорить с ним. А этот негодяй называл его калекой и отказывался говорить. Именно после этого братик и начал носить маску. Слова возлюбленного о собственной неполноценности слишком сильно ударили по нему.

Я не смог ничего ответить на эти слова. К горлу подкатил ком, и я невольно вспомнил себя семь лет назад. Меня как раз выгнали с Кривого острова, и я скитался по ближайшим островам, пытаясь понять, как можно выжить. А Арак в это время был изуродован зверьми и брошен собственным женихом. Непростая жизнь была у нас обоих.

– Ирис, – Крита легонько толкнула меня в бок. – Смотри, вон идет Мелефис.

Посмотрев туда, куда указала Крита, я увидел очень красивого омегу, идущего по дороге к своему дому. Каштановые волосы, бледная кожа, пухлые губки и невероятно красивые черты лица. На одежде множество камней, которые поблескивали при свете солнца. Рядом с омегой шел альфа. Обычный на вид, но судя по одежде богатый. Мы молча смотрели на то, как они подошли к дому и скрылись за дверью.

– Это его муж? – спрашиваю, прикусывая нижнюю губу.

– Нет, очередной ухажер, – шепчет Крита. – У Мелифиса их всегда было много. Стоило ему только бросить братика, как рядом с этим противным омегой сразу образовалась толпа поклонников. Их Мелефис и попросил разобраться с братиком. Ты себе можешь это представить? Этот мерзкий омега попросил их избить братика так, чтобы он больше не подходил к Мелифису. Теперь ты понимаешь, почему я так ненавижу этого омегу? Братик тогда и так еле ходил, а его бывший подослал к нему еще альф, – Крита опять скривилась и стала сползать с дерева. Я последовал за ней.

– А что было потом? – спрашиваю, когда мы уже отошли от дома омеги.

– Братик всегда был большим и, даже несмотря на раны, раскидал всех, – сказала девчонка. – После этого был суд. Иск подал Мелефис. Наверное, боялся, что братик сделает ему что-нибудь после этой выходки. Братика на судебном заседании посчитали ненормальным альфой, преследующим бедного и несчастного омегу. Его оштрафовали и запретили подходить к дому Мелифиса. После этого поползли ужасные слухи о братике, и мне запретили ходить к нему. Но я все же бегала и помогала Араку по дому. Священнику это надоело, и он выгнал меня. После этого я и стала жить с братиком.

– Да, не очень радостная у вас история, – бормочу, растрепывая волосы.

– Может быть, – кивает Крита. – Зато с братиком мне хорошо и спокойно. Я счастлива, пусть даже остальные жители города и считают нас ненормальными и опасными.

Говоря последние слова, девчонка искренне улыбалась, и от этого мне стало немного теплее и спокойнее. Все же эти двое были хорошими людьми. И мне хотелось для них счастья.

Когда мы вернулись, Арак уже пришёл с рыбалки и как раз чистил рыбу. Стоило мне только зайти в их дом, альфа тут же очень тактично попросил меня свалить на хрен. К слову, у него это получилось отлично. Крита так и не заметила угрозы в его голосе, а меня дрожь пробрала от нее. Но я, не став спорить, попрощался с девчонкой и пошел к себе. Наверное, Арака удивила моя внезапная покорность, но я не мог спорить и ругаться с ним. Не после того, как узнал о прошлом альфы. Слишком многое нас связывало, и это разрушало во мне неприязнь к альфе, давая почувствовать на своей шкуре то, что Арак испытал семь лет назад.

В свою комнату я вернулся ближе к десяти вечера. Но уставшим себя не чувствовал, поэтому собирался еще немного почитать собственные записи. Вот только когда я зажег свечку, увидел на столе конверт, на котором огромными буквами виднелась надпись: «Милих, срочно прочитай это».

Мое сердце будто остановилось, и я перестал дышать. Паника завладела всеми мыслями, и я действительно не знал, куда себя деть. Милих. Это имя знают лишь те, кто жил на Кривом острове. Глубоко вздохнув, я потянулся к конверту, чтобы прочитать письмо.

Комментарий к

http://s008.radikal.ru/i303/1705/07/f555144fecd4.jpg (художник https://vk.com/club84586561)

========== Часть 4 ==========

Руки подрагивают, сердце ноет, и невыносимо трудно дышать. Только одно это имя «Милих» вызывает во мне целую бурю далеко не самых приятных эмоций. Воспоминания хлынули душераздирающей волной. Давят меня под своей тяжестью, и как бы крепко я ни стоял на ногах, эта волна собьет меня, унося мое обмякшее тело в глубину отчаяния. Не зря говорят, что от прошлого не убежишь и не спрячешься.

Смотрю на конверт долго и пристально. Вновь перечитываю надпись на нем, надеясь, что мне все же показалось. Но нет, там написано именно то, что я прочитал в самый первый раз. Возникает желание просто смять и выкинуть проклятую бумагу. Но ведь так от проблемы не избавиться. Тяжело вздохнув, неаккуратно рву край бумаги и достаю лист. Там написано всего лишь несколько строк, но эти слова когтистыми лапами окончательно рвут мое спокойствие на множество кусочков. Черным по белому ровным почерком написано: «Дорогой Милих, завтра в полночь (45.24.23432 по островному календарю) приди к салону «Яркие звезды». Тебе не причинят боли и неудобств. Разговор будет не о твоей матери и не о прошлой жизни. Нужно поговорить о тебе и твоем альфе. Я хочу передать его послание. Он слишком долго тебя искал и теперь наконец хочет встретиться. Вам нужно вернуться домой».

Округлив глаза, прикусываю и без того ноющие губы. Мое сознание перестало работать, и в голове возник лишь один огромный вопросительный знак. Совершенно не понимаю смысла послания. Оно будто вырвано из контекста и слишком тяжело для меня. Давит на разум многотонным грузом, разрушая мысли и обычный уклад жизни.

– Что? Альфа? Встреча? – непонимающе бормочу, переворачивая в руках бумагу и надеясь увидеть еще хоть какие-то более понятные записи. – Твой альфа? – в голос переспрашиваю у письма, будто бумага могла мне ответить. – Что за бред? – Этот вопрос звучит еще громче. Я почти кричу.

Срываюсь с места и иду к комнате Бернарда. Она недалеко от моей. Стучу пару раз по двери и, не дожидаясь ответа, открываю ее. Удивленно смотрю на Бернарда, а бета тем временем, ошарашенно взвизгнув, схватил с кровати покрывало и укутался в него. Лицо мужчины приобрело необычный алый цвет в тон его занавескам. Покраснели даже кончики ушей. Мне показалось, или на Бернарде были надеты только стринги и короткий топик, которые больше подошли бы худенькому омеге, а не пожилому бете в теле?

– Ты что-то хотел? – Бернард говорит так, будто ничего не произошло, и я не видел его зад в кружевах, но при этом еще сильнее кутается в одеяло и смотрит куда-то в пол.

– Эммм… Да. – Черт, почему это Бернард тут наряжается во всякие извращенные наряды, а стыдно мне? Тоже опускаю взгляд в пол и неловко почесываю затылок. – Кто сегодня заходил в мою комнату?

– Никто, – не могу понять, голос у него такой из-за того, что бета удивлен моим вопросом, или ему все еще неловко? Может, и то, и другое. – Я не заходил, а кроме меня в доме больше никого не было.

– Ясно. Спасибо, – киваю, опять-таки не смотря на бету. Собираюсь уйти, но он меня окликнул. Остановившись около двери, даже не думаю оглядываться. Лучше посмотрю на металлическую ручку. Она куда интереснее, чем Бернард в кружевах, старательно делающий вид, что он тут книги читал, а не занимался чем-то с рейтингом для взрослых.

– Ирис, пожалуйста, в следующий раз не заходи в мою комнату без разрешения, – его голос звучит с ощутимым укором. Мне становится еще более стыдно.

Все же оборачиваюсь к Бернарду и сразу же жалею об этом. Мужчина плохо прикрылся. Вижу ошейник у него на шее и наручники на руках. Около кровати стоит ящик с внушительным выбором игрушек для взрослых. Против моей воли в голове возникают картины того, как бета решил провести свою ночь. Скривившись, ненадолго закрываю глаза, проклиная свою богатую фантазию.

– Хорошо. Не буду, – говорю, и я не вру. Больше никогда и ни за что не буду врываться в чужие комнаты. Ну его к чертям. Мало ли что я мог увидеть, если бы зашел на десять минут позже.

Возвращаюсь в свою комнату и закрываю дверь. К сожалению, замка в ней нет, поэтому защищенным я себя не чувствую. Выглядываю в окно и понимаю, что через него ко мне не пробраться. Около окон нет деревьев и стена ровная безо всяких выступов. Значит, этот человек зашел в дом и попал в мою комнату через дверь. А Бернард этого даже не заметил. Сложенные неаккуратной стопкой мысли балансируют, готовые в любой момент рухнуть вниз. Страшно. Как же мне страшно. Пусть в письме и говорится, что мне не причинят вреда, но те, кто знает моё настоящее имя, просто не могут желать мне добра.

Хаотично расхаживаю по комнате, размышляя над тем, что делать дальше. Быстрыми шагами перемещаюсь из одного угла в другой, взъерошиваю волосы руками, путаясь пальцами в уже отросших прядях, и настороженно посматриваю по сторонам, боясь увидеть во мраке комнате зловещую фигуру. Естественно, завтра в полночь я никуда не пойду. Не хочу связываться со своим прошлым. Я не идиот, чтобы добровольно идти в возможную ловушку, уподобляясь мотыльку, летящему на свет, прямо в пылающий огонь.