Текст книги "Серия 5. Книга 2. Что ожидать от Узумаки? (СИ)"

Автор книги: grvitaly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

====== Часть 1 ======

Очнуться после вселения в чужое, только что покинутое тело закованным по рукам, ногам, голове и за шею, конечно, не входило в десятку лучших моих пробуждений, но тут уж ничего не поделаешь. Я ведь не демон какой, чтобы насильно захватывать чужое тело, силой выкинув прошлого владельца, тем более что владелец этот – молодой пацан.

Всё тело представляло одну живую кровоточащую рану и дышало на ладан, а мозг еле соображал, явно напичканный какой-то наркотой. Сильно тянуло блевать или снова сдохнуть, неясно было даже, что сделать первым. Хотелось всё бросить и переселиться в более подходящее тело, но я силой удержался. Куда повезло попасть, туда и повезло, да и в любом случае, это не ресторан с широким выбором блюд. Только что покинутые тела, совместимые со мной по энергетике, не валяются вот так просто на дороге. Я ведь не хочу получить тело какого-то дряхлого старика, умершего от старости, так ведь? А уж молодые, здоровые, спортивные парни не умирают просто так, без чьей-то активной помощи сами по себе, было ясно и так. Придётся пафосно превозмогать, ничего не поделаешь.

Я отключился от внешних раздражителей и всмотрелся в память пацана…

Ну не совсем то, что я искал, но попал я по адресу. Я искал мир с мощными боевыми магами? Вот вам, нате, пожалуйста. Получите и распишитесь. Мир рыбного рулета сразу встретил меня, приняв в свои любящие объятия. Маги есть? Ну не совсем маги, но есть. Боевые? Ого! Ещё какие. Сильные? Не то слово. Тут в этом мире присутствуют такие монстры, что мне уже страшно. Этот мультик я в своё время просмотрел, вот только попал я вообще не туда, куда думал. Ну не всё же коту масленица, однако попал я в Изамо Узумаки. Я сын брата правителя деревни Узумаки, мне 12 лет, и теперь я сирота.

То, что парень стал сиротой я был уверен на 100%, ведь мои родители были рядом и тоже были мертвы. Дикая ненависть поднялась из каких-то остаточных глубин моего разума. Да, во мне осталось много воспоминаний от него, его душа улетела на перерождение слишком быстро, но знаний у него было не так много. Всё, что нужно, я считал, остальное возможно придёт потом. Знаю я своё имя. Знаю про то, что я Узумаки. Язык общения, похожий на японский, но не совсем, естественно, знаю. Лица родных ещё остались в памяти, методы боя, правда слабенько, Изамо только начали учить.

Узумаки долго живут и постоянно наращивают в себе чакру. Потому начинают их обучать клановым техникам только с 11. Считается, что раньше у детей должно быть детство. Ну, правильно в принципе. Помню какие-то обрывки о жизни в деревне на островах под названием Узушио. Кстати, в этом мире клан Узумаки всё ещё жив и всё ещё цветёт и пахнет и умирать не собирается. Отсюда вывод… моя скудная память о том самом мультике ещё больше обесценивается. Я не в Конохе, и я не классический попаданец в заводной апельсин. Нет, ясно как день, что какие-то общие сведения об этом мире у меня остались, вот только таковых в моей памяти до прискорбия мало, всё же я пронёс их через две смерти и перерождения.

Что мы имеем? Я в мире Наруто, но самого Наруто нет и скорее всего не предвидится. Особенно если я доберусь до Узумаки, а я доберусь. Конохи тоже нет, но это скорее всего в будущем. Непонятно ещё, в каком. Я Узумаки, а значит по местным меркам принадлежу к очень сильному клану, и здесь я оказался не просто так. Интересно. Слишком много воспоминаний о пытках у парня не осталось, так… лица пытавших его и ещё пару лиц, а дальше всё застилала дикая, всепоглощающая боль, желание жить и ненависть к предавшим и пленившим его и убившим его родителей да и беспомощность что-либо сделать.

Странно, а почему так? Ага, мы с родителями ушли из жизни самостоятельно. При помощи печати. Ну кто же обнаружит чуть более синий, чем обычно участок кожи под верхней частью нёба? Да никто. Когда стало ясно, что отсюда не вырваться, мы все активировали эту печать. Н-да, просто замечательная и радостная жизнь в клане. А может, ну его? Стоит изменить внешность метаморфизмом и исчезнуть? Хотя… тут же скоро будет несколько мировых войн подряд. Не особо-то и сбежишь.

Ладно, раздумья стоит оставить на потом, а сейчас надо выбираться. Скоро должны вернуться мои тюремщики, а потому стоит освободиться и подлечиться. Со всем остальным буду разбираться потом.

Телекинезом надавил на кнопки, открывающие зажимы, и скатился на пол, после чего проблевался и начал набрасывать на себя лечебные заклинания и запускать метаморфизм и перестроение тела на полную. Надо будет плотно поесть. Боль постепенно отходила на второй план, затухая и принося расслабление. Я посмотрел на тела родителей этого парня. Молодые, красивые лица, хотя Узумаки все так выглядят, даже если им по триста. Накинул на них заклинание, разлагающее трупы. Не стоит оставлять даже такие останки. Вытащил любые записи, папки, бумаги, анализы крови в пробирках и открыл их так, чтобы можно было уничтожить улики. Убрал за собой, растворив абсолютно всю органику и полюбовался на абсолютно чистое помещение без единого следа. Ни документов, ни трупов, ни крови да вообще ничего. Магическим зрением заметил, как сюда идёт человек.

Накинув невидимость и отвлечение внимания, отошёл в угол комнаты и присел там. Допрашивать его не стану, просто поглощу его душу, друзей тут быть не может, а мне как раз нужно восстановить энергию.

Дверь открылась, и внутрь вошёл высокий, накачанный парень в светлом кимоно. Белые торчащие во все стороны волосы и красные полоски на лице, пробивающиеся сквозь странной формы шлем. То, что что-то не так, он понял сразу. Да и как тут не понять? Уходил, оставив в комнате три трупа, а вернулся – стерильная чистота. Он моментально приготовился, даже успев встать в какую-то стойку. Просто ужасающая скорость, а ведь я заранее создал плетение ледяного кола за его спиной. Я видел его ауру и чувствовал магическим зрением заранее, и даже несмотря на всё это он уже хотел что-то сказать, но ледяной кол влетел ему в голову, поставив конец в его жизни. Тело свалились на пол, а я подошёл и закрыл дверь на замок. Поглощение души и избавление от тела стало для меня уже стандартной процедурой, а я наконец понял, кто же это был, и кто похитил мальца и его семью.

Тобирама Сенджу. Даже меня пробрало от такой наглости и мерзости предателя, ведь буквально несколько месяцев назад Хаширама Сенджу, его родной брат, заключил договор о ненападении и торговле с Узумаки от имени клана, а Тобирама буквально тут же нарушил его. Вообще, как считал Тобирама, его брат слегка двинулся на пацифизме. Особенно после смерти их брата, Итамы Сенджу. Тобирама был твёрдым, целеустремлённым, жёстким и жестоким шиноби, готовым использовать любые средства, чтобы возвеличить свой клан и самого себя в процессе. Он вбил себе в голову похитить как можно больше техник клана Узумаки, и это был не первый такой случай. Это именно Тобирама заманил нашу семью на дружескую посиделку, подделав письмо от даймё Узу но Куни. Это он подкупил его брата, чтобы тот вручил его от имени даймё. Это он выкрал семью брата правителя клана ради секретных знаний Узумаки. Брат даймё Узу но Куни согласился помочь и предать по самым прозаическим причинам. Он и сам хотел занять пост даймё в обход своего брата.

Не то чтобы это здесь было такой уж редкостью. Это были не первые Узумаки, которых, как оказалось, они похитили. Вот откуда растут ноги у разных “гениальных” техник, “изобретённых” Тобирамой, о которых я знаю из мультика. Здесь он ещё не успел набраться знаний Узумаки, чтобы так виртуозно работать с печатями, а ведь на нас он очень сильно надеялся. Всё-таки брат главы и единоличного правителя клана должен был знать то, что ему так сильно было нужно.

Во время перехвата погибло шестнадцать бойцов клана Сенджу, и Тобирама всё ещё считал это приемлемой ценой за захват настолько сведущих в артефакторике людей. Да, родители мальца просто монстры и дрались как львы. Те обрывки, что запечатлелись у меня в памяти, вгоняют меня в шок. Со всеми моими знаниями в магии и драконьими криками лично я бы имел против них какой-то шанс только, если бы лупил со всей дури площадными заклинаниями, не давая им уйти. В драке один на один и, если бы они были готовы, не думаю, что я бы успел особо много сделать, только сбежать. Дело там было не в силе техник, хотя и в ней тоже, но бой высокоуровневых шиноби – это танец на лезвии клинка на диких скоростях. Настолько больших, что без чакры или моего изменения тела метаморфизмом их даже не разглядеть. При напитке тела чакрой все рефлексы ускоряются.

Я понял, в какой временной период попал. Самое начало становления скрытых деревень и конец так называемых клановых войн. Память Тобирамы я получил, включая все клановые техники и знания по медицине. Стили боя и полный политический расклад на всей территории внутри и вокруг страны огня, и охарактеризовать его можно было только как дикий бурлящий котёл, а если одним словом – “месилово”. Все убивали всех вокруг. Без жалости к детям противников и без снисхождений к женщинам, старикам или мирному населению. Наоборот, шиноби старались выбить как можно больше детей, пока они не успели вырасти в шиноби, и как можно больше женщин, чтобы не могли родить других шиноби. Старики тоже могли обучить других шиноби, а потому их тоже с радостью убивали. Только люди могли быть настолько жестоки друг к другу, а главное, не было никаких причин и предпосылок для этого. Никакой недостачи в территориях, пище, ресурсах и так далее не существовало. Людей тут жило мало и хватило бы на всех.

Клановые войны были вечной, непрекращающейся битвой всех против всех. Один клан нападает на другой, убивает их шиноби. После этого второй клан мстит за своих убитых и убивает вражеских шиноби. Естественно, первый клан не останется в стороне и идёт мстить за своих убитых. В общем, так это продолжается уже десятилетиями. Есть кланы, которые сражаются с определёнными кланами, вот как Сенджу и Учиха. Есть кланы наёмников, которые принимают заказы на убийства любого, за кого заплатят. Есть самураи, этакие рыцари чести, защищающие свои страны и вот их больше всего. Они не хуже и не лучше обычных шиноби, они просто другие. Да, в большинстве своём они используют чакру лишь для усиления своих физических способностей, а техниками пользуются редко. Они находятся на уровне от ученика, до командира маленькой группы шиноби, в зависимости от опыта самурая. Сражаются, в основном. мечами и чуть ли не спят с ними в обнимку. Для самураев практически не бывает самостоятельных миссий, всегда вместе и группами не менее пяти человек.

Уровни самураев разнятся, но зато этих самураев гораздо больше шиноби, и задайся они такой целью, могли бы уничтожить под корень даже кланы средних размеров. Конечно, не такие, как Сенджу, Узумаки или Учиха, вот только им это не нужно, наоборот, они всеми силами поддерживают грызню кланов. Пока те режут друг друга, им остаётся лишь запастись попкорном и наблюдать со стороны. Да и действительно, а к чему бы им лезть? Какую выгоду от этого они могли бы получить? Да никакой. Зато проблем бы огребли кучу.

Всё же не хотелось бы излишне драматизировать ситуацию, но основная масса взрослых шиноби это абсолютно аморальные ублюдки без социальных стопоров и моральных якорей. У них сильно отличная психология, не понятная мне. Хрупкий баланс между особыми кланами убийц и правителями крупных стран потому и держится. Да, самураи могут ценой колоссальных потерь зачистить какой-нибудь маленький клан, если им отдадут такой приказ, но вот только шиноби – не самураи. Они не придут и не вызовут на честный бой правителя деревни. Они будут бить в спину, ночью, во время сна, предварительно отравив жертву. Выходит, что тот правитель даже не успеет отдать приказ самураям, как совершенно случайно обнаружит, что его голова уже не находится на плечах, а лежит рядом.

В общем, все всё понимают, но ничего не делают. Правители стран не замечают присутствия на своей территории кланов шиноби и дают им “некоторую” свободу, а шиноби не куролесят на их территории совсем уж сильно. Естественно, за сотни лет сосуществования обе стороны притёрлись и пользуются друг другом вовсю. Некоторые кланы шиноби живут с земли, выращивая рис, скотину и экзотические, лечебные травы, но в основном, конечно, закупают продовольствие у крестьян. Правители и купцы тоже вроде как живут отдельно, но платят шиноби за защиту караванов, защиту их персон от нападений бандитов, а иногда и за устранение конкурентов и просто неугодных. Таким особенно известны Учиха. Эти аморальные ублюдки убьют за деньги любого, на кого им укажут.

Вот именно в таком добром и замечательном мире я и оказался, а главное императивы того мальца, в тело которого я вселился, уже начинают действовать, и я уже хочу убить всех Сенджу, которые убили моих родителей.

Когда от тел бывших родителей мальца и его убийц не осталось ничего, я решил не нарываться, окружил себя гиперпространственной сферой и вылетел вверх, сбегая подальше от гостеприимной деревеньки.

Рванул я на дикой скорости и через минуту был уже за несколько сотен километров от того, что должно будет в скорости стать Конохой. Идти или не идти назад в Узушио? На самом деле серьёзный вопрос. С одной стороны – знания, с другой стороны – опасность раскрытия, плюс опасность попасть в клановую переделку, плюс опасность мировой войны. Да много чего. Хотя знания я могу получить и так, просто “сожрав” какого-нибудь бедолагу. Вот только делать я такого не стану. Особенно с теми, кто мне ничего плохого не сделал. Когда я убил врага, который пытал и убил родителей мальца, точнее, заставил их активировать печать самоубийства это одно. Они сами напали. Тут уж никаких ограничений, а если ходить и поглощать людей ради знаний, можно скатиться на чисто потребительскую жизнь.

Я остановился рядом с морем. Здесь уже были посты Узумаки, и меня заметили. Я намеренно шёл в деревню, ведь просто взять и отказаться от знаний этого клана мне не позволит моя громадная жаба. С другой стороны прикидываться ничего не знающим маленьким мальчиком, которого только начали обучать, тоже не вариант. Всё равно среди этих зубров я не смогу долго жить без магии.

Сенсоров среди Узумаки полно, и скрываться я могу ровно до первого применения мной магии, которое заметят. Потом появятся вопросы. Что это такое и откуда. Кроме того, знания паренька уже начали всплывать у меня в разуме. То есть помнить я буду не всё. Отсюда вывод, нужно сразу как-то залегендировать мои новые способности. Это взрослые, опытные шиноби. Они ни за что не поверят, что я смог разобраться с Тобирамой там, где мои родители не смогли. Вот и посмотрим, как на них повлияет та история, которую я хочу рассказать.

– Изамо? Что случилось? Мы вас ищем уже второй день, и где твои родители?

– Сенджу случились, Хидеки, – узнал я говорившего, – моих папы и мамы больше нет.

Смешливое лицо Хидеки Узумаки, которое всплыло из памяти мальца, исказилось в гримасе ненависти, а у меня тоже вновь поднялась непреодолимая ярость. На Сенджу, убивших моих родителей. Моих родителей. Поубиваю уродов!!! Опять надо мозги прочищать. Хотя… может, и не стоит. Лучше впишусь.

– Какого чёрта, у нас же с ними договор? Они же сами были его инициаторами? – в непонимании уставился на меня Хидеки.

– А Тобираме, видимо, плевать! – рявкнул я. – Лживые твари даже подкупили брата даймё Узу-но-Куни ради такого.

Узумаки меня просто поразили своим гостеприимством, причём в лучшем смысле. Хоть память парня и давала мне обрывки общения с родственниками, многочисленными тётями, дядями, бабушками, дедушками, но все они были в основном позитивными. Ну кроме тренировок на износ и до кровавых мозолей. Тут Узумаки своих отпрысков не щадили. В основном именно в случае Узумаки, слово клан соответствовал своему определению. Это была одна большая и дружная семья.

Меня взяли на закорки и на сумасшедшей скорости понесли прямо на острова, которые, казалось, были расположены очень близко, вот только это всё было иллюзией. Целые серии печатей, расположенных на вкопанных плоских камнях, еле торчащих из воды создавали иллюзии, а заодно и являлись барьерами от шиноби, ну и физическими минами от кораблей. Нарвёшься на такое, пробьёшь днище и всё. Тут кстати по округе валялись затонувшие корабли. За сотни лет существования клана много таких набралось. Эти камни я видел магическим взглядом, а когда мы пробежали иллюзорный барьер, который пропустил и меня, промчались дальше к островам, которые виднелись очень далеко. Это был ещё один рубеж обороны. Вот так клюнет кто-то на близость островов, прибежит и стукнется лбом в барьер. Пока прошибёт, пока добежит куда надо, вот тут чакра у него и кончится, прибежит он уже пустой, и тут его можно будет брать тёпленьким. А вот чакра Узумаки, а точнее, её количество, так же, как и их долгожительство, это слова для отдельной песни. Узумаки жили отдельно ото всех со своей культурой, своими законами на собственном острове.

Слишком уж многие в последнее время возжелали наложить свои грязные лапы на знания древнего клана артефакторов. Н-да… кажется я всё-таки “обузумачился”, если вообще можно так сказать. Ну да ладно, я уже решил, пока я тут, нет смысла делать хоть что-то. От меня не убудет, а преданность именно этому клану в отличие от всех остальных мне будет только в радость.

Когда мы вышли на достаточно тихую воду и побежали по прямой, у меня наконец получилось перестать удерживать желудок от опорожнения, а потому я хоть как-то смог успокоиться и даже чуть не заснул. Бег по воде в магическом зрении выглядел просто завораживающе. Синеватая энергия разбрасывалась от ног, толчками выскакивая, вытесняясь, выдавливаясь сквозь всю ступню. В груди у шиноби мерно пульсировал огонь, сжимающийся и прокачивающий чакру сквозь весь организм, и пропитывал всё тело равномерно.

Принёс меня Хидеки прямо в мой дом и тут началось. Ко мне сбежались охающие, обнимающие, целующие меня со всех сторон бабушки, прабабушки, дедушки, прадедушки, дяди, тёти, да кого только там не было. Я даже не заметил, как пришла милая женщина, лет двухсот, выглядящая на тридцать, раздела меня, уложила на футон и втёрла в кожу специальную мазь, от которой всё тело зачесалось. Я почувствовал прилив сил и расслабление. Мои раны и так затянулись после моих заклинаний и перестройки тела метаморфизмом, но сейчас от них не осталось и следа. Всё-же медицинская, зелёная чакра, это по большей части жизненная энергия. Меня отвели в ванную, отмыли, переодели, а когда я вошёл, стол чуть ли не ломился от разной еды, которую в свитках притащили мои родственники. Последний кусочек риса я втыкал себе в рот уже насильно, после чего сознание улетело во тьму от усталости.

Утро принесло сытое, расслабленное успокоение. Наконец-то!! Никуда не надо бежать, никуда не надо идти. Я наконец-то дома. Дома???? Да, дома. За это время, ничего особого не изменилось, в теле и душе. Разве что баланс сил в чакроисточнике. То количество драконов и их жизненной силы, которое я поглотил в прошлом мире, не шло ни в какое сравнение с тем, что у мальчонки было раньше. А вот количество биоактивной энергии слегка подкачало, но я ведь Узумаки, а значит у меня ещё всё впереди.

Этот малец и его мысли буквально сплавился со мной. Влился в мои мысли. Уже и нельзя сказать, что я остался таким, каким был, хотя, какая разница? Я и с моего первого мира тоже изменился. Там, убийство было для меня чем-то ужасным, а во втором мире, после слияния с человеком из средневековья… ничего особенного. Ну а уж здесь, где жизнь человека может стоить не дороже куная, который ты всадишь ему в глаз и подавно. А уж если ещё посчитать те несколько человек и драконов в прошлом мире… Совсем уж без последствий это не прошло. Изменения были минимальны от поглощённых, но в этого парня я и сам вселился. Как-то слишком уж я влился в местный колорит.

Хотя… колорит у наёмных убийц тот ещё. Не знаю, не знаю. Я раздумывал над этой проблемой недолго. Компромисс мной был достигнут, и все установки на преданность клану будут только на пользу. Узумаки стали для меня роднёй в любом виде, и узы крови для них были не пустым звуком. Совсем не пустым. Эта нация всегда жила на островах. Всегда была известна всем своим долгожительством и никогда не допускала утечки генетического материала или знаний на сторону. Узумаки, живущие вне Узушио, был нонсенс такой же, как пингвин, живущий в здешних широтах. Если и были те, кто жил за пределами Узушио, они были отверженными, не Узумаки. Такое клеймо давалось за проступок очень серьёзный, но не достаточный для смерти. В таких случаях глава клана навешивал на таких отверженных специальную печать, блокирующую его чакру, и его геном, переводя его в рецессивный, а его память закрывалась специальной печатью так, чтобы он не смог передать техники Узумаки никому. Надо заметить, что таких клеймённых Узумаки за всю историю было всего пятеро. Троих из них выкинули за изнасилование, а про двоих я ничего не знал.

В общем, строго здесь с этим было, и к женщинам тут отношение было весьма трепетное, вне зависимости от того, избрала ли она путь шиноби или нет. Без её личного согласия и без согласия родителей, а в случае, если таковых не было, разрешения опекуна или главы клана, никаких поползновений в её сторону и быть не могло. Хотя среди шиноби такое случалось редко. Куноичи и сама могла вломить так, что никакое оскопление не понадобится.

В моём разуме сейчас это сильно контрастировало с теми знаниями, которые я почерпнул от Сенджу. Вот для них как раз в буквальном смысле торговать своими женщинами за очень большие деньги было в порядке вещей. Подкладывание под богатых аристократов, продажа в другие кланы, хоть и не была частым явлением, но и редкостью не являлась. Все об этом знали, а Тобирама в этом вообще ничего зазорного не видел. Особенно это касалось не воинов. Если женщина не выбирала стезю куноичи, она считалась второсортным, бесполезным отбросом и для клана непригодной.

Я решил осмотреться и создал удалённое заклинание “глаз”, для подслушивания, и оно вылетело из моей комнаты прямо через дверь. В звуковые сенсоры резко ударил шум беседы, раздававшейся с первого этажа.

– … а я тебе говорю, ребёнок только что потерял мать и отца. Я помогу малышу лучше, чем ты, солдафон, – послышался знакомый из памяти женский голос.

Вроде бы это бабушка паренька со стороны мамы. Он с ней был хорошо знаком, и она принимала у себя много раз, когда родители уходили на миссии.

– Я не солдафон! Мальчик только ступил на путь шиноби. Надо продолжить учить его, а ты чему можешь научить? А отца ты, что ли, ему заменишь? Малыш Изамо мой внук! Я его смогу воспитать, обучить и обеспечить как положено, – этот голос тоже был знаком.

Судя по голосу, это явно был дед со стороны отца. Его я тоже помнил, именно он и давал мне начальные знания и тренировал меня. Высокий, статный мужчина, слегка похожий на взрослого шалопая с длинными волосами до плеч.

– Уж получше тебя. Ты до сих пор мне в Тайдзюцу проигрываешь.

– Зато в Фуин я мастер.

– Бедный малыш только что остался сиротой. Я смогу окружить его любовью и…

– И разбалуешь и испортишь мне ребёнка, – категорично прервал её дедушка.

В гостиной на первом этаже, на больших подушках разместились трое человек моих родственников. Одеты все были по-домашнему в красивые, просторные одежды, хоть и достаточно богато. Ухоженные мужчины и женщины напряжённо спорили. На вид никому не дашь больше тридцати лет, но для Узумаки это совершенно ничего не значит. Они все так выглядят после тридцати. В смысле после тридцати и до конца. Да вот моей бабуле было уже за двести пятьдесят. И ничего. Живёт и процветает. Иногда и на миссии ходит, и скальпы врагов собирает, дай Боже.

В этот момент руку поднял сам глава клана. Брат моего отца. Высокий улыбчивый благообразный дядечка, со светло-красными волосами до плеч и квадратной бородкой с такими же красными волосами на ней. Одет он был в светлое кимоно.

– Эй, вы двое, хватит собачиться, его усыновлю я. Я и в Тай и в Ниндзюцу знаю толк, и даже в Фуиндзюцу мастер не хуже тебя, а кроме того я – его дядя.

– Это почему это, Ашина?

– Мы с братом поклялись друг другу. Если меня не станет, Мито должен был взять на поруки мой брат, если его не станет, Изамо беру себе я. Я намерен исполнить клятву. Кем бы я был, если бы не взял под опеку родную кровь? Мерзавцем-клятвопреступником? Не бывать такому.

– Прости, Ашина, не знали мы о том. Думаешь, малышка Мито будет рада прибавлению в семье? Не приревнует?

– Да о чём ты? Они давно знакомы и очень хорошо ладят.

Да, тут они были правы. Малец был знаком с девочкой, и они с ней и учились вместе, и проказничали вдвоём. Голос главы клана звучал как-то странно, и тут я наконец понял, что с ним не так. Да он еле сдерживается от скорби, от ярости, от ненависти. Своего брата он любил. Очень любил. Младшенький в семье был любимчиком, которого Ашина негласно опекал. Просто сейчас он старается быть как всегда невозмутимым и держать лицо, но внутри у него всё кипит от ярости. По всей видимости, ему доложили об очередном предательстве. Уж сколько таких было на его долгом веку, но в этот раз было особенно больно, так как предал тот, кто клялся в вечной дружбе. Присмотревшись, понял, что все в этой комнате имеют схожие чувства.

Как только я спустился вниз, меня тут же заметили. Ну ещё бы. Полагаю, меня почувствовали ещё тогда, когда я проснулся. Развалившиеся на подушках взрослые подскочили и облепили меня со всех сторон. Бабушка сграбастала меня в объятья, сдавив так, что я сипло пискнул, а надо учесть, что со вчерашнего утра тело успело слегка перестроиться. Со всех сторон мне предлагали крепиться и всячески старались поддержать. Меня тут же накормили домашней едой и задарили подарками, причём не просто подарками. Вот, например, бабушка подарила мне браслет, в который можно было запечатать целый контейнер вещей без изменения моего веса, а дед подарил мне набор кунаев из хорошей дорогой стали. Мой дядя подошёл, посмотрел мне в глаза и подарил короткий меч довольно высокого качества.

– Изамо, как ты, малыш? – спросила меня бабушка. – А что? Мне так жаль. Потерять родителей в таком возрасте. Это сильный удар.

– Изамо, знай, несмотря на то, что ты остался сиротой, ты не остался один, – заявил мой дед.

– Посмотри в прихожую, – подтолкнул меня Ашина.

Подойдя и выглянув в коридор, я заметил кучу коробок, свёртков и пакетов с подарками.

– С самого утра все Узумаки всё идут и идут. Каждый из них готов помочь тебе всем, чем только смогут, малыш. Мы все одна семья.

Честно говоря, такой сильной и всеобъемлющей поддержки я не ожидал. Они все действительно были готовы помочь. Без дураков. Ни в первом своём мире, ни во втором я не видел настолько много готовых в лепёшку разбиться, но помочь мне всем, чем смогут, людей. Ну да, они мои родственники, но подарки мне принесли не только родственники. Даже в моём первом мире я не видел ничего подобного.

Я решил не тянуть и прямо сейчас объяснить им, что мальчик Изамо – уже не мальчик, а что-то много больше. Если что, смыться я успею, особенно отсюда. Либо через гиперпространство, либо под невидимостью. Но уж в самом крайнем случае – через смерть. Это пока что они всё списывают на стресс, но такое быстро изменившееся поведение ребёнка на поведение взрослого эти трёхсотлетние зубры заметят моментально. Заметят и заинтересуются. И тогда уж будет неизмеримо труднее что-то им доказать. Думаю, воспользуюсь выдуманной мной легендой о памяти прошлой жизни.

– Спасибо вам всем! Правда, теперь из меня тот ещё малыш, – грустно вздохнул я, – когда нас пытали, мои родители сказали, что шансов нет и надо использовать печать самоубийцы.

Люди застыли в шоке.

– И они... – спросила бабушка с замиранием сердца.

– Да, бабушка Эмика, – кивнул я утвердительно, – и я – тоже.

Я открыл рот и дал бабуле заглянуть на то место, где теперь отсутствовала печать самоубийцы. Такое могло случиться только в том случае, когда эта печать была задействована. Это было сделано специально, чтобы даже эту печать не смогли скопировать. Если у человека она есть, демонстрировать свой рот вражеским шиноби он не станет, а если нет, то и секрет не уплывёт на сторону.

Шокированная женщина, не обнаружив печати, смотрела на меня, словно на Шинигами. Я для неё был человеком, перенесшим смерть. Единственным, о котором она знала.

– В прошлой жизни я был магом это такие люди, которые способны манипулировать энергией, которая слегка отличается от чакры и производится по-другому.

– Бедный, – расстроилась она, – пережить такое.

– А я ведь говорил, что с этими Сенджу нет смысла связываться, – заметил дед.

– Отец, – проговорил Ашина, – ведь до сих пор с ними не было никаких проблем.

– Были… – прервал я.

Все взгляды мгновенно повернулись ко мне словно по команде. Ошарашенные люди смотрели на меня в шоке и недоверии, вот только я поглотил память Тобирамы и теперь имею полные оперативные сведения по всем самым внутренним операциям клана Сенджу.

– Были, – повторил я, – мы просто об этом не знали. Помните команду, которая пропала на границе страны источников?

– Ты хочешь сказать… – в шоке проговорил Ашина.

– Именно. Мы считали, что нечистые на руку заказчики убили их, как это бывало иногда, но они тут были ни при чём. Шиноби Сенджу захватили их в плен, но до этого те убили одиннадцать Сенджу, а потом использовали печать самоубийцы.

– Да, я помню, молодая команда учеников охраняла караван, – сказал мой дядя.

– Они самые. У нас не так редко пропадают шиноби. Всё-таки профессия очень опасная и связана с высоким риском. Некоторые погибают во время миссий, но какая-то часть погибла при попытке захвата Сенджу. Другие кланы хоть не пытаются нам врать и нападают на наших везде, где могут, но все хотят либо наших женщин, чтобы получить наши гены, либо техники великого клана Узумаки.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивилась бабушка.

– У меня есть уникальная способность частично поглощать оболочки души после смерти человека. Я убил Тобираму Сенджу и поглотил его оболочки. Теперь я знаю всё, что происходит в их клане. Все их техники и все секреты.

– Ты сможешь с кем-то поделиться? – тут же подсуетился глава клана.

Оно и понятно. Я сосредоточился. Вот сейчас и начиналось основное обсуждение того, что я хотел сделать. Жить я хочу в деревне мирной. Да и страна, в которой я живу, тоже должна быть мирной. Такой, где легко можно растить детей так, чтобы войны меня не касались. Для этого я могу сделать многое. Если предпринять некоторые шаги, о которых я думал, можно получить здесь островок спокойствия посреди дикой мясорубки, а если ещё помочь остальным при помощи манипуляций…