Текст книги "Культ войны (СИ)"

Автор книги: GrenkaM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Э-э-энааакин…

Я фыркнул и прикрыл глаза.

– Да уж. Не каждый день тебе великий ситх и джедай в одном лице является.

Он разулыбался, польщенный.

– Ты что, тоже мой фанат?

Я мотнул головой, чувствуя, как она постепенно наливается чугунной тяжестью. И как я обратно на Бату теперь полечу?

– Бен про тебя все уши прожужжал, с тех пор как узнал, что вы родственники, – я приоткрыл один глаз, покосившись на него. – Ты знаешь, что он даже твой стиль боя копировал очень долго? Пока не понял, что для того, чтобы сражаться, как Вейдер, нужно быть Вейдером.

Энакин ухмыльнулся.

– Да видел я это позорище. Он же дрищом еще был, когда начал, килограмм на сто легче меня в костюме. Ясен пень, что у него не получалось ничего, – он посмотрел на меня сверху вниз. – Кстати, спасибо тебе, что вовремя его просветил.

Я только хмыкнул. Внезапно мне пришла в голову мысль, что в один момент превратила всё происходящее в какой-то театр абсурда. Я заставил себя принять сидячее положение и уставился на Энакина. Он уже прочел мои мысли и смотрел в ответ серьезно, без ухмылки. Даже как-то печально.

– Задавай свой вопрос.

– Энакин, а почему ты всё это раньше не прекратил? Не вразумил Люка, не явился Бену ни разу, пока мы были у Сноука, не остановил его до того, как он Хана убил. Ты же знаешь, как он страдает из-за этого. Ты представляешь себе, сколько трагедий ты мог бы предотвратить, если бы поговорил с ним раньше. Всего этого, – я беспомощно развел руками, – всего этого не случилось бы!

Он долго молчал, глядя куда-то в пространство. А потом ответил так тихо и печально, что я невольно вздрогнул.

– Фокус в том, Дерек, что «всё это», как ты выразился, должно было произойти. – Он сделал паузу и проницательно взглянул мне в глаза. – Бен, и вы вместе с ним, должны были через всё это пройти, Хосниан Прайм должна была быть уничтожена, Хан должен был погибнуть, а мой сын умереть бесславно, чтобы «всё это» стало реальностью. Чтобы галактика получила того Верховного лидера, который сможет наконец остановить войну. Чтобы баланс в Силе был наконец восстановлен.

Я смотрел на него ошалело, а он зажмурился и устало провел рукой по глазам.

– Ты думаешь, мне просто было смотреть на всё это? Как рушатся мечты моих детей? Как сопля в халате лазит в голову моего внука? – он отвел руку, и я увидел, что его глаза налились тяжелым золотом. – Я пытался предупредить Лею, Дерек, но она упрямо отказывалась слушать меня.

Он резко выдохнул и отвел взгляд. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза уже были голубыми.

– Но один мудрый мастер, который когда-то не смог дать мне совет, решил исправиться. – Энакин усмехнулся, видимо, вспоминая. – Он рассказал мне о том, что деяния мои и моих детей предопределили будущее до определенного момента. Пытаясь изменить что-то раньше, я рисковал запустить другую связку вероятностей, что привела бы к катастрофическим последствиям, – Энакин слегка нахмурился, глядя куда-то в сторону, а потом снова посмотрел мне в глаза. – Чтобы не углубляться в призрачную метафизику, Дерек, я отвечу тебе просто: я не мог вмешаться раньше, как бы мне этого не хотелось.

Он смотрел на меня долгим взглядом, а я, кажется, начал понимать, к чему он клонит.

– Ты хочешь сказать, то, что Бен убьет Сноука, было предопределено? – призрак медленно кивнул, не отрывая от меня пристального взгляда. Я продолжал говорить, скорее уже рассуждая вслух, – А сейчас мы, получается, сами создаем новую цепочку вероятностей, и только Сила подталкивает нас в нужный момент. Из-за этого так много совпадений и, казалось бы, невозможных событий происходит с нами в последнее время – Сила стремится к балансу, – я поднял на него глаза, озаренный внезапной догадкой. – А вы… Ты, Люк, Сидиус, будь он неладен, обрели больше возможностей влиять на происходящее, потому что, грубо говоря, судьба нового мира еще не предопределена!

Энакин скривился, а потом усмехнулся и кивнул, заметно расслабившись.

– В целом верно, Дерек, но что за пафос? – он передразнил меня. – «Судьба нового мира». Ты что, у своих дружков старкадов патетичного слога нахватался?

Я обиженно засопел. Может быть, я только что величайшее открытие в своей жизни сделал, а он издевается. Энакин рассмеялся, видимо, прочитав мои мысли.

– Да ладно, не парься. Ты всё правильно понял, – он наставил на меня палец. – И надеюсь, сделаешь верные выводы.

Я нахмурился, не понимая. Энакин раздраженно вздохнул, а потом вдруг сделал пасс рукой, погружая меня в сон. Последнее, что я услышал, было: «Подумай о своей судьбе, дубина!»

***

За семь дней до этого…

Немая сцена. Я слишком шокирован, чтобы как-то прокомментировать его появление, как и внешний вид – молодой Люк кажется совсем другим. Каким-то, тьфу, милым и безобидным. Первым в себя приходит Бен и издает горестный стон.

– Люк, скажи, только честно, ты всем моим друзьям жизнь портил, или мы с Дереком удостоились твоего особого внимания?

Люк обиженно надул губы, и я вдруг заржал – теперь понятно, откуда у Бена эта привычка. Они оба повернулись ко мне в недоумении. Мне осталось лишь задержать дыхание и попытаться справиться со смехом. Люк закатил глаза, видимо прочитав мои мысли, и ответил, глядя куда-то в сторону:

– Тилдо, Митси и Тода я не трогал.

Бен со стоном спрятал лицо в ладонях.

– Серьезно? И ты так спокойно об этом говоришь? Ты… – он глубоко вздохнул и заговорил медленнее, – ты хоть понимаешь, что сам нас толкнул, – Бен покосился на меня, будто ища поддержки, – на всё вот это… к Сноуку.

Люк повесил блондинистую голову и удрученно кивнул. Бен несколько секунд смотрел на него в упор, а потом вдруг расширил глаза.

– Тилдо, Митси, Тод… А что ты с Листером сделал?!

Люка прямо-таки передернуло, видимо, от воспоминания, но он молчал, снова глядя в сторону.

Я ответил за него.

– Он сказал Листеру, что его дар – предвидение – принадлежит Темной стороне. Обосновал, как он умеет, да, Люк? – тот только хмуро зыркнул на меня исподлобья. Я продолжил, переводя взгляд на Бена: – Это одна из двух причин, по которой Листер не развивал свои способности в этой сфере.

Люк повернулся ко мне.

– А вторая?

– Сноук.

Я очнулся в палате интенсивной терапии. Это я знал точно, потому что последнее время был здесь частым гостем. После «сеансов» со Сноуком меня могли в порядок привести только здесь. Я не помнил толком, почему попал сюда. Помнил, что Сноук, как всегда, вещал что-то про мощь Темной стороны, а потом была боль. Меня будто изнутри разрывало на атомы. Сколько продолжалась пытка, я не знал, но, судя по отросшей щетине, в медблоке я уже не первый день валялся.

– Третий. Ты уже три дня здесь, Дерек. Как и Зира.

Я покосился сначала на занятую койку рядом, а потом на говорившего. Листер сидел у моей кровати на стуле и внимательно меня разглядывал.

– У нас мало времени, поэтому слушай внимательно, – Листер, всё так же не мигая, смотрел на меня, будто читал мои мысли. – Да, Дерек я слышу твои мысли. Когда ты окончательно придешь в себя, ты тоже сможешь чувствовать и мои, и остальных. Это называется Узы… Но сейчас не об этом, – он глубоко вздохнул и прикрыл на секунду глаза, сосредотачиваясь. – Тебе нужно поддаться Сноуку, иначе он убьет нас всех.

Я резко втянул в себя воздух, что отдалось тупой болью в груди.

– Ты слишком взрослый, Сноук не может влиять на тебя, как на остальных, продолжил он. – И твой внутренний баланс и стойкость его бесят. Он не ожидал, что Бен еще кого-то с собой притащит, но не убил нас сразу, потому что не хотел терять авторитет. Потом его заинтересовала идея заполучить небольшую армию из верных форсъюзеров. Но он готов отказаться от нее, потому что ты не поддаешься его влиянию.

Он сделал паузу, а я рискнул спросить:

– А остальные?

– Бен сейчас в диком раздрае, на него влиять проще всего, – Листер скривился. – Сноук раз за разом погружает его всё глубже во Тьму, умело манипулируя чувством вины за мнимое убийство Люка, за смерти учеников.

Я бы вскочил, но тело пронзила такая боль, что мне огромных усилий стоило не застонать.

– Люк жив?

Листер молча кивнул.

– У Тилдо крыша уже ехать начала, – он презрительно фыркнул, – Сноуку даже стараться сильно не пришлось. Митси он не трогает вообще, хочет оставить его светлым пока. Вел с Зирой еще сопротивляются, но он их сломает, – Листер грустно усмехнулся, – использует их чувства против них. Мы с Тодом уже поддались ему. Остался ты.

Он снова в упор посмотрел на меня и проговорил с нажимом:

– Если ты будешь сопротивляться дальше, он заставит нас сражаться друг с другом. А Бен должен будет убить победителя, – его взгляд, казалось, прожигал насквозь. – Ты хочешь, Дерек, насмерть биться с Беном Соло?

Я содрогнулся, во рту стало горько.

– Откуда ты… – я не закончил мысль, но этого и не требовалось.

– Вижу.

Я несколько секунд просто смотрел на него, а потом до меня дошло.

– У тебя дар предвидения? Но Люк говорил…

Он кивнул.

– Люк говорил, что предвидение – дар Темной стороны. Он отказался помогать мне с этим, но показал, как можно его заблокировать, – Листер помолчал, а потом провел рукой по глазам. Только сейчас я заметил, насколько уставшим он выглядел. – Я согласен с Люком, Дерек. Я не могу контролировать свой дар, а Сноук, который должен был нам всем помочь, просто хочет нас использовать. Я скрыл свои способности еще у Люка, и вот только сейчас в будущее заглянул, чтобы понять… – он резко выдохнул и сжал пальцами виски. – Дерек, у нас мало времени. Что ты решил?

Я горько усмехнулся.

– Будто ты не знаешь. Что нужно делать?

Он немного расслабился и попытался улыбнуться.

– Тебе – ничего. Я, – он помялся и сделался каким-то совсем печальным, – я изменю то, как ты относишься к Бену. Ты не будешь больше считать его другом.

Я стиснул зубы, а он сухо продолжал. Было видно, что ему эти слова даются не просто.

– Я не стану стирать их, но заблокирую твои воспоминания, связанные с ним, таким образом, что пока ты целенаправленно не подумаешь об этом, блок будет держаться, – Листер криво усмехнулся. – Вы останетесь товарищами, но ничего более. Просто два ученика легендарного джедая, вместе с другими сбежавшие во Тьму. Это качнет тебя так, как хочет Сноук.

Он замолчал, а я уставился в потолок, пытаясь совладать со слезами.

– Ну и попали мы, – я невесело усмехнулся, покосившись на него. – Может, сбежать? А Бену мозги по ходу вправим?

Листер сокрушенно покачал головой.

– Сноук найдет нас теперь повсюду. Единственный вариант – поддаться и ждать.

Я не понял.

– Чего ждать?

Листер выразительно вскинул брови.

– Пока он не ослабеет. Пока Бен не станет достаточно сильным, чтобы убить его, – услышал я в своей голове его голос.

Я кивнул и задал вслух свой последний вопрос:

– Бен не заметит перемены? —я не объяснил, но Листер понял и снова печально ухмыльнулся.

– Бен сейчас вообще ничего не замечает. И кстати, Дерек. Зови его Кайло. Ты каждый раз забываешь после сеансов у Сноука, но мы уже месяц как рыцари Рен, а Бен Соло официально мертв.

Я прикрыл глаза. Мы в криффовой заднице, и похоже, надолго.

– Тогда валяй.

Сознание померкло.

Я очнулся в палате интенсивной терапии. Это я знал точно, потому что последнее время был здесь частым гостем. После «сеансов» со Сноуком меня могли в порядок привести только здесь.

Я вынырнул из воспоминаний и открыл глаза, чтобы увидеть задумчивого Люка, забравшегося с ногами на одну из коек, и напрочь выбитого из колеи Бена, который выглядел так, будто я ему рассказал, что он старушек и щеночков, как сомнамбула, во сне убивает.

– Эй, вот только не надо сейчас в страдания впадать, Бен! Что было, то прошло, ладно? – я попытался говорить бодрым тоном, но вышло всё равно как-то жалко. Похоже, вечер окончательно превратился в Ночь слезливых воспоминаний.

– И давно ты вспомнил? – это Люк, видно, прикидывает что-то в уме.

– Когда почувствовал смерть Сноука, начал вспоминать. Я же не знаю, что именно Листер заблокировал, – я вздохнул. – Воспоминания цепляются за какие-то теперешние события, но это пришло первым. Видимо, Листер так задумал, – я пожал плечами. – Не успел его расспросить.

Мы помолчали, Бен совсем углубился в себя с тем самым «не влезай-убьет» выражением лица. Тут я кое-что вспомнил и посмотрел на Люка в упор.

– Мастер, может, уже снимешь блок, что ты мне в мозгах настроил, а? А то я почти каждый раз, когда в сознания чужие залезаю, едва сам от головной боли не кончаюсь. Так и до инсульта недалеко.

Люк криво усмехнулся.

– Не могу, – и, отмахнувшись от моего негодования, пояснил: – Я не блокировал твою Силу, Дерек. Ты сам это сделал тогда.

========== Окончательное принятие ==========

Комментарий к Окончательное принятие

Вот и допозли до края.

Спасибо всем, кто читал и не кидал в меня тапки. Благодарочка фее JillyJin за правку моих каракулей, а iornet и Jarethina за терпение. Чтобы выслушивать мое нытье: “Я не знаю, как это написать” – нужно иметь его тонны. :)

Теперь уже точно удалюсь на месяц, пред тем, как вернуться к проде “Перемен”. Что-то круто все завернулось само собой – нужно осмыслить и отдохнуть немного. Чтобы не терять квалификацию где-то в этом промежутке постараюсь написать веселое продолжение “Кошмара”.

#дапребудетсвамисилависгда

Несколько секунд я молча переваривал слова Люка. Мне хотелось спросить о многом, например, как такое вообще возможно, возмутиться, как он мог со мной так поступить, и почему не сказал об этом раньше, но внезапно всё это показалось неважным. Я сжал пальцами виски, на мгновение прикрыв глаза, и только спросил:

– Это обратимо? Есть какой-то способ снять этот блок?

Люк серьезно посмотрел на меня.

– Дерек, я действительно очень виноват перед тобой. Ты разозлил меня тогда сильно… – он замялся, и, если бы он не был призраком Силы, я бы мог поклясться, что Люк покраснел. – А то, как именно ты сопротивлялся внушению, – он сделал паузу, и я понял, что он из последних сил пытается держать себя в руках и вообще говорить об этом – так стыдно ему было, – сорвало мне крышу напрочь, Дерек. В гневе я не рассчитал Силу и едва не уничтожил твой разум!

Последнюю фразу он выкрикнул совсем отчаянно, и внезапно мне стало жаль его: он так старался быть правильным, подгонял всех и каждого под букву Кодекса Джедаев, что не замечал, как сам оступается на своем светлом пути. Казалось, Люк вот-вот заплачет. Но он сумел взять себя в руки и продолжил:

– Я спохватился в последний момент, осознав, что темные эмоции взяли надо мной верх. В панике я едва не сбежал сразу, но усилием воли заставил себя хотя бы посмотреть, что натворил, – он перевел дух и наконец взглянул на меня. – Беглое сканирование показало, что я хоть и нанес тебе вред, но непоправимого не произошло. В основном благодаря мощному барьеру, который твое сознание воздвигло, защищаясь. Я не мог пробиться сквозь него. Тогда я посчитал, что барьер со временем исчезнет, как и любой ментальный щит, – он тяжело вздохнул и опустил голову, – но этого не произошло. Уже спустя много лет, когда ты во второй раз вернулся в лагерь, я понял, что он не только защищает тебя от глубинного вторжения в сознание, но и ограничивает тебя самого, – тут он покосился на Бена. – Помочь тебе с этим я уже не успел, – он зажмурился и вздрогнул, вспоминая. – Случилось то, что случилось.

Люк помолчал.

– Но, откровенно говоря, я не уверен, что мог бы что-то сделать, ментальные практики никогда не были моей сильной стороной, – он кивнул на Бена. – Вот он – другое дело.

Я глянул на Бена. Тот всё еще сидел с тем глубоко скорбным видом, на который способны только захмелевшие люди, которым не вовремя что-то неприятное рассказали. Мда. Я покосился на пустую бутылку. Вечер обещает быть томным. Два печальных, терзаемых чувством вины Скайуокера на мою больную, протрезвевшую от всех этих воспоминаний голову – это уже перебор.

– Похоже, нужно еще выпить, – я даже не сразу понял, что сказал это вслух. Бен безучастно пожал плечами, а Люк закатил глаза.

Я прищурился и взглянул на него.

– Уж не собираешься ли ты нам рассказать о том, как алкоголь разлагает личность?

Люк состроил рожу и с хлопком исчез. Я несколько секунд неотрывно смотрел на место, где он только что сидел, а потом тряхнул головой, прогоняя наваждение: все-таки видеть Люка молодым было очень необычно.

Я со скрипом заставил себя встать и подошел к Бену.

– Пойдем подышим. Тошно тут сидеть.

Он поднялся, слегка покачнувшись, и молча побрел за мной к выходу – самый грустный человек на свете, так и подмывало погладить по голове и предложить мороженое. Я мысленно хохотнул, представляя себе эту сцену, но дальше развивать тему не стал, – не ровен час, прочтет мысли и обидится. Печальный и обиженный Скайуокер – это не для слабонервных.

Благо, моя келья имела отдельный выход в небольшой внутренний дворик. Мы вышли и прислонились к стене, подставляя лица пронизывающему ночному ветру. В данной ситуации это было даже приятно. Спустя пару минут я почувствовал, что Бена начинает понемногу отпускать, и только хотел заговорить с ним, как из-за угла появился и деловой походочкой направился в нашу сторону мой адъютант. И всё бы ничего, если бы не было далеко за полночь по стандартному циклу, а адъютант не щеголял в одном белье и небрежно накинутой на плечи шинели. Я несколько раз моргнул и покосился на Бена: вдруг мне это привиделось, но нет, Верховный лидер был ошарашен не меньше моего – даже глаза протер.

Тем временем лейтенант подошел ко мне и молча протянул небольшую пузатую бутылку с коричневатой жидкостью и какую-то пачку. Он так и стоял, глядя прямо перед собой, но в тоже время – в никуда, пока я не догадался принять у него его ношу. Парень тут же развернулся и потопал обратно. Я тупо смотрел ему вслед, а потом запоздало взглянул на то, что он принес.

Виски. Кореллианский. Коллекционный. И пачка сигарет. Я повернулся к Бену.

– Ты видишь то же, что и я?

Он недоуменно перевел взгляд с меня на бутылку, потом посмотрел вслед ушедшему.

– Я не…

– Твой адъютант, Дерек, обнаружил личные запасы Немзи, но решил припрятать для себя, – Люк снова возник из ниоткуда прямо между нами. Мы с Беном синхронно подпрыгнули.

– Крифф тебя дери, Люк!

Тот самодовольно улыбнулся и с абсолютно невинным выражением лица произнес:

– Что? Я подумал, что лейтенант просто забыл поделиться с начальством. Вот, решил помочь ему.

И тут Бен расхохотался. Искренне, заразительно, громко. Я ничего не мог с собой поделать и не заметил, как присоединился к нему. Люк с невозмутимым видом пристроился между нами на каком-то ящике. Отсмеявшись, я откупорил бутылку и приложился – совсем другое дело!

– Люк, Энакин явно на тебя плохо влияет! – это Бен, едва лопочет от смеха. Я протянул ему виски, а сам покрутил в руках пачку. Сигареты оказались под стать виски – ручной работы. Вообще-то к курению я всегда был равнодушен, но раз такое дело… Я открыл пачку. Там и зажигалка обнаружилась вычурная такая, с гравировкой. А у Немзи губа-то не дура была. Я глянул на Люка.

– А ты, я вижу, всё продумал.

Он печально усмехнулся.

– Друзья у меня были подходящие. Научили многому.

Я несколько секунд смотрел на него, потом до меня дошло, и я едва не потерял челюсть.

– Люк, ты что, пил?

Он хохотнул.

– Нет, я родился уже старым, нудным и с бородой, – Люк снова скорчил рожу. – Моим лучшим другом был контрабандист, – он осекся и покосился на Бена, но тот просто слушал, глядя на дядю с улыбкой. Люк продолжил: – Хан научил меня пить, курить и играть в саббак. Правда, по поводу последнего долго сокрушался после того, как несколько раз проиграл мне Сокол.

Бен в этот момент как раз пил, а услышав это, поперхнулся и зашелся кашляющим смехом.

– Отец проиграл тебе Сокол? – он еле говорит, пытаясь восстановить дыхание. Люк только кивнул с улыбкой. Бен покачал головой. – Ну ты монстр, Люк. Не думал, что кто-нибудь вообще мог его обыграть.

– Карты, выпивка, сигареты… – я покачал головой, принимая у Бена бутылку, и прежде чем подумал, брякнул: – Женщины?

Бен прямо-таки забился в конвульсиях от смеха, а Люк скривился. Я не понял.

– Что?

Люк закатил глаза и неодобрительно покосился на племянника, который аж присел на корточки – так его скрутило от хохота.

– Как ты наверняка знаешь, Дерек, один, – он стиснул зубы, – хороший человек решил разделить нас с Леей при рождении, – вот теперь я точно был уверен, что Люк покраснел. – Когда мы встретились, не знали, что приходимся друг другу братом и сестрой. Я влюбился в нее, и какое-то время мы с Ханом даже были соперниками, – его передернуло от воспоминаний. – Но Лея, слава Силе, выбрала его. А потом мы узнали правду, – он скривился. – Я боюсь даже подумать, что было бы, если бы сестра тогда решила иначе.

Он помолчал.

– Я уже тут, – Люк замялся, – в Силе, обстоятельно поговорил с этим хорошим человеком, – в его глазах мелькнул злой огонек. – И о том, что разделил нас, и о том, как он с отцом на Мустафаре поступил, и в особенности о том, почему не соизволил сразу сказать, что Дарт Вейдер наш с Леей отец.

Он замолчал, глядя в одну точку, а Бен не к месту проблеял:

– А еще они с Леей целовались!

Люк вспыхнул.

– Один раз только было!

Бен уже даже не смеялся, просто всхлипывал, спрятав лицо в ладонях. Мне даже стало немного жаль Люка. Снова не подумав, я протянул ему бутылку. Он только фыркнул, мотнув головой, но не обиделся. Немного помолчав, продолжил:

– Я не собирался так прожить жизнь, – он развел руками и посмотрел на меня. – Но та история с Леей, потом с отцом, надолго выбила у меня почву из-под ног. Единственное, за что я смог зацепиться, – учение джедаев – я нашел в нем опору, утешение, способ обо всем этом не думать, – он грустно хмыкнул. – Так я стал религиозным фанатиком. Так было проще, – он помолчал, печально глядя перед собой. – Позже я встретил женщину… Я полюбил ее, и взаимно, – он прикрыл глаза, по его лицу пробежала тень скорби. – Но я уже слишком далеко зашел в своей фанатичной вере и не позволил себе…

Он не закончил и закрыл глаза, резко выдохнув. Я заметил, что Бен поднялся и уже не смеется. Только внимательно смотрит на дядю. Люк взял себя в руки и продолжил совсем глухо:

– А потом она погибла. И я стал настоящим джедаем, – он криво усмехнулся. – Никаких. Мешающих. Привязанностей.

Он произнес эти слова так горько, что я вздрогнул. Передав Бену виски, я помял в пальцах сигареты, думая о том, насколько мощным был бы их клан, насколько иначе сложилась бы судьба галактики, если бы Энакин Скайуокер имел возможность воспитать своих детей. Меня передернуло от осознания, каково это – быть человеком, на плечах которого лежит груз ответственности за всю галактику… Я покосился на Бена. Тот задумчиво смотрел вроде бы и на Люка, но в то же время куда-то в сторону. Я мотнул головой, сбрасывая наваждение, и в попытке разрядить обстановку протянул ему пачку.

– Будешь?

Он, похоже, не сразу меня услышал. А поняв, что я ему предложил, как-то странно смутился.

– Эм. Я не знаю, Дерек, – он помялся. – Я никогда не пробовал.

Я вытаращился на него. Даже Люк фыркнул.

– Да ладно! – я нащупал выход из этого грустного разговора и не собирался упускать этот шанс. – Что вы там без меня в лагере делали?

Бен притворно насупился.

– Ну давай уже. Тебе бы только насмехаться! – и отобрал у меня пачку.

С деловым видом, будто каждый день это делал, зажал зубами сигарету (видимо, у Хакса подглядел) и, щелкнув зажигалкой, сразу же глубоко затянулся. Люк вскинул было руку, но понял, что опоздал и, расхохотавшись, едва не свалился со своего насеста. Надрывный кашель Верховного лидера на базе не услышал, наверное, только глухой.

Я протянул руку и постучал его по спине, забирая сигарету. Он всё продолжал кашлять, и я решил повременить с комментариями, пока он немного не отойдет. Покрутил сигарету в руках, пытаясь вспомнить, когда в последний раз сам курил. Внезапно меня будто отрезало от реальности. В висках зашумело и я, прикрыв глаза, привалился к стене – опять возвращались воспоминания.

– Пиви, есть сигареты?

Пилот переключает полет нашего небольшого шаттла на автоматику и идет ко мне. Я специально попросил, чтобы мою койку разместили поближе к кабине, – быть одному во время этого перелета мне не хотелось.

– Ты же не куришь, Дерек, – он на ходу вынимает зубами сигарету из пачки, подкуривает и протягивает мне. Я глубоко затягиваюсь и ухмыляюсь в ответ, выпуская дым через нос:

– Как ты там говоришь? Если есть в кармане пачка сигарет, значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день? – я пытаюсь шутить, но в моем состоянии вряд ли это смешно звучит.

Пиви только фыркнул в ответ и тоже закурил.

Сегодня парень нетипично для себя тихий. Я могу понять почему, но мне всё равно не по себе. Он приклеился ко мне в последний год моей службы. Невыносимо болтливый, но гениальный техник, которого невесть какой прихотью занесло в армию: Пиви всегда отшучивался, что просто хотел стать нормальным мужиком. Из несуразного полноватого недоразумения солдат был такой же, как из меня танцовщица стриптиза, но именно он вытащил меня из того боя на себе. Меня передернуло от воспоминаний.

Мы уже завершили миссию на одной из малообитаемых планет: достали яйца какого-то жутко редкого ящера, которого хотела выводить в лабораторных условиях одна суперзашифрованная команда ученых. Я возглавлял ту вылазку, и, естественно, уходил с планеты последним, вся команда была уже на транспортнике. Я уже ступил на рампу, когда из кустов на меня ломанулось нечто, состоящее целиком из худых волосатых конечностей и глаз. Я поспешно отступил дальше от корабля – не хватало, чтобы тварь туда забралась, но за первой повалили еще сородичи – несколько десятков. Бойцы бросились мне на выручку, и поначалу мы справлялись, отстреливая их с приличного расстояния, но стоило им приблизиться, как началось светопреставление. То, что больше всего напоминало пауков, бросалось на людей и жрало их живьем. Я никогда не слышал, чтобы люди кричали так, как те, до кого пауки добрались первыми. Из десяти солдат, что бросились мне на выручку, пятеро погибли сразу, остальным я крикнул отступать, передав пилоту, чтобы готов был стартовать немедленно. Четверо успели уйти, но один споткнулся и упал. Я кинулся поднимать его, но ближайшая тварь развернулась к нам и плюнула. От боли я потерял сознание, очнулся уже на закорках у Пиви, когда он затаскивал меня на корабль. Правая часть груди и рука горели от боли такой сильной, что я не сдержался и закричал. Последнее, что я увидел – останки того самого солдата, что так неудачно споткнулся – кислота разъела верхнюю часть туловища до такой степени, что узнал я его только по нелепой позе, в которой он так и остался лежать.

Последующие несколько месяцев я помнил плохо. Я был командиром и служил без нареканий, поэтому наниматели поначалу пытались меня лечить со всей ответственностью. Но когда стало понятно, что все процедуры и манипуляции максимум, что могут – это замедлить действие кислоты, что разъедала мою правую руку и грудь, мне откровенно предложили – либо везем тебя к родным, снимая с себя всю ответственность, либо «укол милосердия». Родных у меня не было, но и закончить свою жизнь от укола на казенной койке мне тоже не хотелось. Так что я дал нанимателям координаты лагеря Люка, как друга семьи. Так я оказался вместе с Пиви на стареньком шаттле, который ему выделили для доставки умирающего меня «домой». К чести нанимателей нужно сказать, что медикаментами и обезболивающими меня обеспечили еще на месяц жизни и выплатили всю зарплату, большую часть которой я тут же перечислил в уплату долга за лечение родителей. Без долгов и умирать спокойней.

– Так куда мы летим? – прервал затянувшееся молчание Пиви.

– К Люку Скайуокеру в лагерь, – я ответил автоматически, отвлекшись на другие мысли, и тут же от досады прикусил язык. Но Пиви услышал и прямо-таки взвился.

– Тот самый Люк Скайуокер?! Легендарный джедай? – я скривился, обезболивающие уже начали отпускать, – но кивнул. Пиви аж взвизгнул от радости: – Так он сможет вылечить тебя, Дерек?! Я читал! – он подскочил и начал носиться по кабине. – Я знаю, что джедаи так умеют.

Я хотел возразить, а потом подумал, что пускай лучше он считает, что для меня еще есть надежда. Я же сам откровенно сомневался в том, что Люк станет меня лечить. Но на такой случай, или, если боль станет совсем невыносимой, меня все-таки снабдили «уколом милосердия»: серебристый шприц в отдельном футляре отдыхал в моей объемистой аптечке в ожидании своего часа.

– Вполне возможно, Пиви. Для этого и летим, – я старался говорить как можно уверенней, а он, простая душа, повелся и радостный бросился за штурвал: шаттл уже был в атмосфере планеты.

Когда мы подлетели к лагерю, я уже понял, что мне не повезло. Толпа учеников высыпала за ворота навстречу нам. Значит, Люка на планете нет. Крифф!

– Пиви, сделай кружок и приземлись, пожалуйста, во-о-он там, – я указал на опушку леса в километрах пяти к северу от лагеря. Он вскинул на меня глаза.

– Дерек, но зачем?! Как ты доберешься оттуда со своими ранами? Смотри, тут же прямо возле ворот сесть можно!

Я поморщился: прости меня, Пиви, – и вторгся в его сознание, сразу же ощутив знакомый укол головной боли.

– Ты посадишь корабль там, где я тебе указал. Ты высадишь меня и сразу же улетишь с планеты. Ты подчистишь бортовой журнал и скрытые устройства слежения на корабле. Ты сам забудешь, куда отвез меня. Ты будешь уверен, что я нашел помощь.

Пиви повторяет за мной слово в слово, как дроид, и в точности выполняет мои указания. Перед тем как выйти, я коротко сжимаю его плечо на прощанье.

– Спасибо.

Оставалось надеяться, что слезы в его глазах, затуманенных внушением, мне почудились.

Стараясь не думать о том, что делать дальше, силясь отодвинуть адскую боль в руке на задний план, я принялся торопливо разбивать лагерь – сначала палатка, потом лекарства. Я успею, уверял я себя, я успею. И только рухнув у входа в поставленную палатку уже абсолютно недееспособным от боли, я понял, что просчитался.

Я прихожу в себя от того, что кто-то разматывает мою рану. Боль адская, но сознание почему-то вернулось. Хотя бы частично, потому что говорить я не могу, лишь мысленно молю тех, кто сейчас разматывает бинты, прекратить. Вид разъедаемой кислотой плоти не для слабонервных. Как и запах. Без лекарств процессы разложения ускорялись, и рана начинала вонять немилосердно.

Похоже, я начал бредить, потому что мне казалось, что чьи-то пальцы легонько придерживают меня за виски, а голова покоится на чем-то мягком, будто… будто на чьих-то коленях…

– Он переживает, что вид его раны травмирует нас, – звонкий девичий голосок буквально озвучивает мои мысли. – Это яд гигантского паука. Медицина бессильна против него, – снова тот же голос, медленно, задумчиво.