Текст книги "Трилобит (СИ)"

Автор книги: Gore Seth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Когда ко мне вернулась способность разумно мыслить, я сначала долго анализировал случившиеся месяц назад события и в конце концов пришел к выводу, что я не мог их предотвратить. Занятый дракой, я не видел, как Эвелин взяла булыжник и ударила по голове гадкого следопыта. Точно также я не смог бы остановить ее от пронзания живота мальчишки палкой-копалкой – все произошло слишком быстро. Конечно, можно было не соглашаться на вскрытие трупа, но, как говорится, мертвецу уже все-равно. К тому же, скорее всего, моя спутница вспорола бы живот покойнику вне зависимости от моего участия в этой процедуре.

Мне совершенно не было жалко гадкого следопыта. Он действительно заслужил свою участь и теперь представлялся досадным препятствием, устранение которого привело к катастрофическим последствиям. Волновали опасения, что каким-то образом его труп будет найден, но, к счастью, этого не случилось. Один раз отец проронил, что слышал о пропаже какого-то мальчишки недалеко от арендованного нами загородного домика, который ушел в лес и не вернулся. Я прикинулся, что ничего не знаю об этом, и отец больше не затрагивал данную тему.

И еще я потерял всякий интерес к палеонтологии. Коллекция окаменелостей сначала была перенесена на антресоль, а где-то через полгода благополучно перекочевала на помойку. К радости моего отца я серьезно стал думать о том, чтобы после школы поступить в медицинский колледж и стать врачом.

Началась школа со своими проблемами и волнениями, которая не то, чтобы заглушила память о случившемся, но как-то незаметно отодвинула ее на второй план. Повторяющийся кошмар с Эвелин-трилобитом приходил все реже и реже, хотя и не сгинул окончательно. Гадкий следопыт приснился мне всего один раз. В этом кошмаре почему-то не было моей подруги, только я и противный жирный мальчишка.

– Если хочешь, чтобы я никому ничего не сказал, ты должен отсосать у меня, – говорил он своим гнусавым голосом.

Я соображал, что мне никак не следует убивать его заново, и собирался согласиться на его предложение, но внезапно замечал большое кровавое пятно на его шортах спереди.

– Ты опоздал, неудачник, я у себя сам отсосал, и теперь всем все расскажу, – кричал гадкий следопыт, выплевывая изо рта свой отрезанный член, из которого еще текла сперма. Затем он убегал, а я носился за ним по всему карьеру, безуспешно пытаясь поймать.

К концу учебного года мне начало казаться, что все мои прошлогодние приключения являлись не более, чем горячечным бредом, пришедшим в голову, когда я лежал в больнице с пневмонией. Никогда не существовали ни Эвелин, ни убитый нами жирный мальчишка, а значит не было и самого преступления. За пару месяцев до летних каникул я влюбился в ученицу из параллельного класса по имени Лорин. Она во многом походила на меня, также интересовалась фантастикой и мечтала стать ученым-географом. После совместного просмотра третьего эпизода «Звездных войн» в городском кинотеатре мы первый раз поцеловались, а еще неделю спустя уже не могли помыслить, как жить друг без друга. Разумеется, отдыхать нам также хотелось вместе. Мне было все-равно где, лишь бы рядом с ней. Лорин предложила отправиться в горы, останавливаясь на ночь в небольших мотелях для путешественников, и я, естественно, согласился.

На тот момент мы еще ни разу не занимались сексом. Предполагалось, что во время похода мы будем ночевать в одном номере на одной кровати, и это также придавало мне дополнительный энтузиазм. Как назло, незадолго до поездки у моей подруги начались месячные, и она заявила, что с интимной жизнью придется пару дней повременить, зато потом целую неделю можно не беспокоиться о средствах защиты. Первая ночь получилась ужасной. Я никак не мог заснуть от возбуждения, ощущая близость любимой и не имея возможности к ней притронуться. Лорин, наоборот, дрыхла без задних ног, не замечая моих страданий. Так что надеждам на то, что она проявит сострадание и, хотя бы поласкает меня своей рукой, было не суждено оправдаться.

Днем мы ходили по горам, наслаждаясь сказочными видами каменистых скал и ущелий. Несмотря на бессонную ночь, чувствовал я себя неплохо, утешаясь тем, что осталось всего-то одну ночь потерпеть. Под вечер ноги гудели от усталости, и я надеялся уж на этот раз выспаться. Как бы ни так! Едва ощутив рядом с собой теплое тело Лорин в мягкой пижаме, я понял, что вся усталость вмиг улетучилась, уступив место жгучему желанию. Промаявшись почти до утра, я задремал лишь на пару часов, после чего был разбужен мелодией «Нирваны» на своем электронном будильнике.

Во время дневного путешествия я буквально засыпал на ходу и пару раз чуть не сорвался со скалы. Красоты природы уже не откладывались в памяти, а проходили словно подернутые туманной дымкой. Однако я не жаловался, а терпеливо ждал наступления вечера и возможности уединиться со своей любимой в номере очередного мотеля.

Когда мы наконец-то поужинали и легли в кровать, чувствовал я себя достаточно странно. С одной стороны, желание никуда не делось, став еще сильнее. С другой – появилось ощущение нереальности ситуации. Раздетая девушка лежала передо мной на спине, и я целовал ее в губы, держа в своих руках ее груди. Одновременно я будто наблюдал со стороны за происходящим. Мой возбужденный член упирался в ее лобок, требуя пропустить его внутрь, и, когда Лорин развела ноги, я сразу же вошел в нее, сократив прелюдию до минимума. Нет, она не была девственницей, в чем честно призналась еще до путешествия, и это, сказать по правде, меня совершенно не волновало.

То, что произошло дальше, я не могу назвать ничем иным, как галлюцинацией, вызванной двумя бессонными ночами подряд. Бросив мимолетный взгляд на дверь, я буквально оцепенел. Там, всего в паре метров, стояла обнаженная Эвелин, такая, какой я запомнил ее в последний день год назад, с чуть согнутыми ногами и рукой, засунутой себе в промежность, яростно мастурбирующая, обратив свой застывший взгляд на нас, занимающихся сексом. Только потом я сообразил, что ее фигура была как бы полупрозрачной и не совсем реальной, не издающей ни звука. Тогда, я в панике вскочил с Лорин, и в ту же секунду у меня наступил оргазм – струйка спермы брызнула прямо на грудь и лицо моей партнерши.

– Что случилось? – в недоумении спросила Лорин.

Я смотрел на запертую на замок входную дверь. Призрак Эвелин бесследно исчез.

– Мне показалось, что кто-то вошел к нам в комнату, – пробормотал я, протирая глаза.

– Там никого нет, – констатировала факт моя подруга, бросив взгляд в направлении входной двери, – мы же закрылись изнутри.

– Вижу. Наверное, померещилось.

Лорин сжала губы и ничего не ответила.

– Давай попробуем еще раз, – нерешительно предложил я.

– Завтра. Сейчас лучше лечь спать.

Она встала и пошла в душ.

Я чувствовал себя униженным и вконец запутавшимся. Как так получилось, что Эвелин, о которой я в последнее время вообще не вспоминал, вдруг предстала передо мной в виде такого четкого видения и в такой ответственный момент? Как выяснилось, худшее ждало меня впереди.

Мы молча легли спать, и отключился я на удивление быстро. Большую часть ночи мне снилась всякая бессвязная белиберда, а уже под утро я вновь увидел Эвелин.

Мы находились рядом с нашим карьером, оба без одежды. Я сидел на камнях, а Эвелин стояла передо мной.

– Хочешь посмотреть, как я писаю? – она присела надо мной и стала мочиться прямо на мой член. Ощущения от льющейся струйки мочи были очень приятными, и я почувствовал волну возбуждения. Закончив, Эвелин присела передо мной на корточки и произнесла:

– Давай, кладоискатель, теперь ты должен пописать на меня.

– Я не знаю, получится ли…

– А ты постарайся.

Я послушно встал перед ней и спросил:

– Куда ты хочешь?

Она показала на свое лицо.

Я взял в руки пенис и попробовал сосредоточиться. Это было непросто, но я очень старался, и, наконец, мое усердие увенчалось успехом. Струя мочи полилась на лицо Эвелин, а она открывала рот, давая набраться туда вытекающей из меня жидкости, выплевывала ее и растирала руками по груди, животу и ниже.

Через секунду я пробудился, ощущая, что лежу в чем-то сыром. Лорин также подскочила с кровати и зажгла свет. Вокруг меня на простыне расплывалось огромное мокрое пятно. Сказать, что я был смущен, значит не сказать ничего. Я сел, стараясь не глядеть на свою подругу, и молча уткнул голову в ладони.

– Почему ты не предупредил меня, что страдаешь недержанием? – поинтересовалась Лорин, направляясь в душ.

– Я не страдаю, это первый раз в жизни. Мне приснился кошмар…

Пока она ополаскивалась, я перевернул матрас на другую сторону и перестелил его запасной простыней, найденной в шкафу. Мокрую я засунул на верхнюю полку стеллажа в надежде, что ее не найдут уборщицы. Мы покинули мотель раньше, чем планировали. Лорин практически не разговаривала со мной, отвечая односложно на все вопросы. У меня настроение также было подавленным. Я все пытался и не мог найти объяснения случившемуся. Думаю, что во всем была виновата Эвелин. Я не верил в призраки и поэтому решил, что вечерняя галлюцинация и ночной конфуз являются злыми шутками моего подсознания. Где-то в глубине мозга хранилась память о прошлой любви к бывшей подруге, связанной со мной совершенным преступлением. Любви, которая отказывается признать себя прошедшей, и мстит за любую измену.

Как ни странно, но Лорин решила дать мне второй шанс. Мы занялись вечером сексом, и все получилось более или менее нормально, во всяком случае, именно так оценила успехи моя подруга. А ночью мне опять приснилась Эвелин.

Я вновь находился перед карьером. Рядом возвышался гадкий следопыт со спущенными до самого низа шортами, а полностью обнаженная Эвелин стояла перед ним на коленях и старательно сосала его эрегированный член. Глаза мальчишки были закрыты от наслаждения, а время от времени он издавал сдавленные стоны, казавшиеся мне какими-то мерзкими.

– Что ты делаешь? – закричал я.

Моя бывшая подруга вытащила пенис следопыта изо рта и произнесла:

– Мы должны выполнить его требование, чтобы он никому ничего не рассказал. Его нельзя убивать, иначе наша жизнь изменится необратимым образом.

– Но он же все-равно все расскажет!

Мальчишка открыл глаза и задумчиво промолвил:

– Я расскажу, но не все. Я не буду говорить о том, что трахнул ее в рот.

Он вновь зажмурился.

– Давай дальше, я сейчас кончу.

Эвелин продолжила свои оральные манипуляции. Я хотел броситься на соперника и прекратить разворачивающееся перед моими глазами действие, но обнаружил, что не могу сдвинуться с места. Ноги будто налились свинцом и перестали слушаться. Проклятия застыли комком в горле, оставаясь так и не сорвавшимися с моих губ. Дополнительный ужас ситуации придавал тот факт, что я понял, что Эвелин нравится делать то, что она делала. Ее возбужденные соски торчали в стороны. Одной рукой она держала член гадкого следопыта, а другой водила себе по груди, иногда засовывая руку между ног и теребя там пальцами.

– Я кончаю, сучка! – закричал мальчишка.

Он испустил громкий стон, и в ту же секунду Эвелин судорожно сглотнула, и по ее нижней губе и подбородку побежали несколько струек спермы. Она вытащила пенис изо рта и теперь пристально смотрела на меня.

– Я сделала это ради нас с тобой, – услышал я ее шепот.

Гадкий следопыт бросил небрежный взгляд в моем направлении.

– В следующий раз будет твоя очередь, – прошипел он.

Эвелин подошла ко мне.

– Не бойся, его сперма совсем не противная, как морская водичка. Попробуй.

И она припала своими губами к моим.

Только то, что я почувствовал, было совсем не похоже на морскую водичку. Это, скорее, напоминало экстремально жгучий перец чили. Рот будто обожгло нестерпимым пламенем, я в ужасе отпрянул и проснулся. Снова в луже.

Лорин молча собралась и уехала. Я даже не пытался с ней заговорить и что-либо объяснить, а просто сидел, уставившись в пол, и ждал, когда она оставит меня одного. Весь следующий день я скитался по горам, размышляя обо всем случившемся, и иногда думая, не будет ли лучше просто броситься со скалы в какое-либо наиболее живописное ущелье. Я плакал и кричал о своей ненависти к Эвелин, в то же время понимая, что во всем виновата не она, а мое больное подсознание. Под вечер, совершенно уставший и подавленный, я вернулся в город.

Сразу скажу, в будущем я больше никогда не спал в одной постели с женщинами, а потому произошедший двойной конфуз остался первым и последним подобным эпизодом в моей жизни.

К радости моего отца я поступил в медицинский колледж, выбрав в качестве специальности общую терапию. В то время, как мои сокурсники думали больше о разного рода развлечениях, я полностью сосредоточился на учебе, снискав себе репутацию замкнутого и немного странного молодого человека. Впрочем, кое-какие странности я, действительно, стал замечать за собой.

В конце первого семестра нас повели в анатомический театр, где производили вскрытие трупа. Для многих студентов, и в особенности студенток, данное зрелище стало настоящим шоком, а кое-кто покинул аудиторию, даже не дотерпев до конца занятия. Я же, напротив, наблюдал за процедурой, не отводя взгляда, испытывая какое-то странное возбуждение. Нет, мысли о гадком следопыте не приходили в мою голову, я методично подавлял в себе любые воспоминания о случившемся тем летом. Мне просто было интересно и совершенно не противно наблюдать за аутопсией, видеть окровавленные человеческие внутренности, извлекаемые из раскрытого тела, рассматривать особенности их устройства.

Когда занятие закончилось, я, как всегда в одиночестве, собрался уже было идти домой, но вдруг осознал, что со мной что-то не в порядке. Появилась тянущая тупая боль в паху, не слишком сильная, но в то же время по-своему нестерпимая и давящая на меня чисто психологически. Я зашел в пустой туалет, заперся в кабинке и начал мастурбировать. Сейчас я уже не помню всех образов, которые мелькали перед моими закрытыми глазами, словно быстро прокручиваемое слайд-шоу. Я их не хотел, но они приходили помимо моего желания – прозектор, делающий на трупе Y-образный разрез, обнаженная перепачканная в крови Эвелин, разрезанное тело гадкого следопыта с отрезанным пенисом во рту, фотографии с той самой, оставшейся в шкатулке страничке из порнографического журнала… Я поздно сообразил, что заранее не позаботился о туалетной бумаге, и кончил прямо на стенку кабинки, после чего оторвал кусок от рулона и тщательно вытер следы своего пребывания. Боль моментально прошла.

Подобное повторялось каждый раз после посещения анатомического театра, но я уже был готов к этому и приучил себя к мысли о том, что последующий визит в туалет – своего рода устранение досадных неприятностей, о котором следует поскорее забыть. В самый последний раз произошло странное событие, возможно являющееся совпадением, которое, однако, произвело довольно сильное негативное воздействие на мое душевное состояние.

Сначала все шло, как всегда. Закончив свое дело, и бросив промокший комок туалетной бумаги в унитаз, я спустил воду и уже собирался выходить из кабинки, как вдруг случайный взгляд на разделительную перегородку привел меня в неописуемый ужас. На ней, среди обычных рисунков и надписей, свойственных туалетам, кто-то нарисовал карандашом трилобита. Изображение было небольшим, поэтому я поначалу не заметил его. Сейчас же, обнаружив столь необычное напоминание об Эвелин, я почувствовал, как колени подгибаются, а лоб покрывается холодной испариной. Разумеется, это был всего лишь рисунок какого-то студента, увлекающегося палеонтологией, сделанный, кстати, довольно неумело, но мое сознание сразу же выдало напоминание о давнишней соучастнице по преступлению – персоне, которую я давно и безуспешно гнал из своей памяти, и которая, судя по всему, собиралась преследовать меня всю жизнь.

Я плюнул на пальцы и лихорадочно начал тереть рисунок, размазывая графит карандаша по перегородке, успокоившись только тогда, когда на месте изображения моллюска осталось уродливое серое пятно. Затем вышел и долго с усердием отмывал испачканную руку. Ночью мне впервые за последнее время приснился, казалось бы, давно сгинувший кошмар про Эвелин-трилобита.

В возрасте 22 лет я закончил колледж, получив степень бакалавра. В этом же году от инфаркта умер мой отец, и я остался совсем один. Помню, за несколько дней до смерти он неожиданно позвал меня к себе и спросил, хочу ли я по-прежнему быть врачом. Я утвердительно пожал плечами, по любому я получил образование, и теперь оставалось только найти подходящую работу. Думаю, что отец остался доволен моим ответом и отправился в мир иной со спокойной душой.

С работой оказалось все не так просто. Я периодически давал объявления в газеты и на интернет-сайты, но большинству больниц и поликлиник требовались врачи, имеющие хоть какой-то опыт. В результате пришлось устроиться санитаром в клинику, находящуюся довольно далеко от моего дома. Каждый день я вставал чуть свет, завтракал и ехал, чтобы до самого вечера возиться с суднами и утками. Возвращаясь уже затемно, я на скорую руку ужинал и засыпал мертвым сном. Так продолжалось три года.

Потом меня уволили по сокращению, выплатив, правда, неплохое пособие. Я вновь приступил к поискам места трудоустройства, на этот раз питая надежду, что мне поможет полученный трехгодичный стаж. За месяц мне пришли всего три предложения, и все три опять-таки на должность санитара. Я уже было хотел согласиться на одно из них, когда вдруг получил по электронной почте письмо из небольшой частной клиники. Едва пробежав его глазами, я почувствовал, как у меня ёкнуло сердце.

В письме говорилось, что мое объявление на одном из сайтов по трудоустройству было рассмотрено, и меня хотят пригласить на собеседование, поскольку в клинике имеется вакансия врача-терапевта. Указанная зарплата превосходила все мои ожидания. Впрочем, я не стал особо обнадеживать себя, подумав о том, что, скорее всего, мне откажут по результатам встречи, назначенной через неделю Тем не менее, я основательно подготовился к ней, добросовестно проштудировав всю медицинскую литературу, скопившуюся за годы моей учебы.

Клиника мне понравилась. Небольшая и аккуратная, она располагалась в отдельном особняке на окраине города. Меня проводили в один из кабинетов, и после непродолжительного ожидания туда подошел среднего возраста менеджер, представившийся Джоном, который и провел собеседование. К моему удивлению профессиональные вопросы задавались несложные, на них смог бы ответить любой первокурсник. По большей части Джон рассказывал сам, подчеркивая, что пациентов у них, как правило, не слишком много, но это люди обеспеченные, требующие особого внимания. Ранее больница принадлежала некоему миллионеру, а после его смерти пару лет назад отошла вдове, занимающей также пост директора. Рядом имелось кафе, где можно перекусить в обеденный перерыв, а также автомобильная стоянка. В завершении беседы он спросил, когда я готов приступить к выполнению своих обязанностей.

– С завтрашнего дня, – без колебания ответил я, все еще не веря своему счастью.

– Вот и отлично, – улыбнулся Джон, – приходите пораньше, я покажу вам приемный кабинет и передам для предварительного ознакомления несколько историй болезни.

На следующее утро я приехал в клинику чуть свет, и Джон сразу же повел меня в приемный кабинет. Он оказался довольно маленьким, но, на самом деле, больше и не требовалось. На столе лежало десяток папок с историями болезней.

– Ознакомьтесь пока, – сказал Джон, – возможно кто-то из них придет сегодня на осмотр.

Я кивнул головой и принялся за работу. Судя по всему, пациенты были не особо сложные. Предыдущий терапевт назначил им правильные курсы лечения, и мне оставалось только скорректировать их с учетом текущих жалоб. Через пару часов я услышал стук в дверь. Решив, что ко мне пожаловал первый больной, я торопливо распахнул ее, но на пороге стоял невысокий старичок с белой бородкой, одетый в зеленый халат.

– Вот, зашел познакомиться с новым доктором, – как бы оправдываясь проговорил он, – меня зовут Роджер.

Я представился и пожал посетителю руку.

– У нас не слишком много клиентов, – продолжил он, – поэтому привыкайте к избытку свободного времени. В моем отделении его хватает, хотя иногда случаются авралы.

– А кем вы работаете? – поинтересовался я.

– Патологоанатомом, – заметив мое удивление, Роджер рассмеялся, – нет, нет, наши пациенты обычно не умирают, просто для того, чтобы остаться на плаву, наш директор, госпожа Хейли заключила договор с местным муниципалитетом. Когда городской морг перегружен, а он совсем маленький, покойников на вскрытие привозят к нам, и за это мы получаем небольшое финансирование из бюджета.

– Понятно, – промолвил я, – но если пациентов не так много, то зачем вам понадобился врач-терапевт на полный рабочий день? Не проще ли было взять кого-то на полдня?

Патологоанатом улыбнулся и пожал плечами.

– Раньше так и было. Ваш предшественник работал всего три часа в день. Но сейчас госпожа Хейли приказала взять полноценного специалиста. Это ее личное распоряжение.

– А почему на эту должность не подошел предыдущий врач?

– Не знаю, возможно, его не устроил график. А может госпожа Хейли осталась не слишком довольной его работой. Впрочем, если пожелаете, можете сами у нее спросить. Думаю, она захочет встретиться с вами ближе к концу дня, чтобы дать какие-нибудь ценные указания.

Роджер направился к двери.

– Был рад познакомиться, – произнес он с порога, – прошу прощения, что не могу уделить больше времени, но мне пора возвращаться к моим мертвецам. Сегодня привезли свежий труп, и я должен хотя бы начать его вскрытие.

Старичок произвел благоприятное впечатление, однако, меня не покидала мысль, что он что-то не договаривал касательно ситуации с наймом врача-терапевта. Все выглядело весьма странным, если не сказать загадочным. Действительно, для привлечения дополнительного финансирования больнице приходилось заключать договора с муниципалитетом, и в тоже время директор клиники зачем-то выделяет ничем не оправданную ставку, причем довольно приличную.

«Так или иначе, деньги мне по-любому нужны сейчас позарез», – подумал я.

В обеденный перерыв я выскочил перекусить в близлежащее кафе, и за соседним столиком увидел Джона, задумчиво жующего свой сэндвич с ветчиной. Увидев меня, менеджер улыбнулся и помахал рукой. В зале сидели еще несколько человек, возможно, также сотрудники больницы, но никого из них я пока не знал. Закончив с едой, я поспешил обратно на рабочее место, отметив про себя, что никто из предполагаемого персонала клиники не торопится возвращаться. Видимо, в ближайшее время посетителей у них также не предвиделось.

После обеда меня стало клонить ко сну. Записи в историях болезней начали расплываться перед глазами, и пару раз я чуть было не отключился. Зазвонивший телефон заставил меня подпрыгнуть на месте.

– Алло, это Джон, – услышал я голос в трубке, – наш директор, госпожа Хейли, просит вас зайти к ней в кабинет номер тринадцать сразу по окончании рабочего дня.

– Хорошо, – ответил я.

Оставшееся время я провел в раздумьях, понимая, что во всем происходящем есть какой-то скрытый смысл. Вот только этот самый смысл постоянно от меня ускользал. Правда оставалась надежда на то, что встреча с директором сможет что-то прояснить.

Без пяти семь я вышел в коридор и начал искать тринадцатый кабинет. Номера шли подряд, поэтому я без труда нашел нужную мне дверь. Она находилась в самом конце коридора перед лестницей и отличалась от остальных только небольшой табличкой с надписью «директор». Вот просто так – директор. Без всяких имен и фамилий.

Я постучался, и услышал женский голос:

– Войдите.

Кабинет директора был по размерам раза в три больше моего. Вдоль задней стены стоял большой шкаф, заставленный различными папками, а перед шкафом, повернувшись ко мне спиной, находилась женщина с собранными в хвостик светлыми волосами, одетая в такой же, как у меня зеленый халат. Я ожидал, что директор окажется дамой в возрасте, но, судя по всему, она была довольно молода. А затем госпожа Хейли повернулась.

– Ну, здравствуй, кладоискатель, – услышал я ее голос.

Я не верил собственным глазам. Передо мной стояла Эвелин, выросшая и похорошевшая. Пятнадцатилетняя девочка превратилась в красивую женщину с роскошными формами, которые не мог скрыть медицинский халат. Однако, первое чувство, которое я испытал, придя в себя от шока, был несравнимый ни с чем ужас. Долгие десять лет я пытался забыть свою бывшую подругу, считая именно ее виновницей моих бед и причиной разных несчастий. Я убеждал себя в том, что она не существует, что нужно забыть обо всем, что произошло тем летом, как о страшном сне. И вот теперь, казалось, почти сгинувший навеки кошмар вдруг ожил и предстал передо мной наяву.

– Эвелин, – прошептал я и без сил опустился на один из нескольких стульев, расставленных полукругом.

– Ты опять меня нашел, кладоискатель.

Я посмотрел в ее глаза и увидел, что тот безумный огонь, зажегшийся десять лет назад, все еще горел.

– Точнее, я сделала так, что ты меня нашел.

Детали головоломки, терзавшей меня весь день, встали на свои места. Прием на работу и собеседование являлись просто спектаклем. Эвелин хотела получить не нового врача, а именно меня, и она добилась своего.

– Как ты узнала? – после первоначального шока, я потихоньку начал приходить в себя.

– Я следила за тобой большую часть этих десяти лет. Читала все твои сообщения в социальных сетях, а ты любил рассказывать там обо всех жизненных перипетиях. Я знала о твоей учебе в медицинском колледже, знала о работе санитаром. Естественно, я знала о поисках свободной вакансии врача. Все, что мне оставалось сделать, это отправить электронное письмо с заманчивым предложением и договориться с Джоном, чтобы он не слишком усердствовал на собеседовании.

– Но зачем? – изумленно спросил я.

– Ты правда не понимаешь? – Эвелин не отрываясь смотрела на меня своими горящими глазами, – потому что я не могу жить без тебя. Потому что все эти десять лет не проходило и дня, когда бы я не думала о тебе, не мечтала снова быть вместе с тобой.

Она на секунду замолкла, а затем добавила:

– А кроме того, нам, действительно, нужен хороший врач-терапевт.

Ужас, охватывавший меня в прошлом при одном воспоминании о бывшей подруге, сейчас бесследно улетучился, уступив место какому-то болезненному любопытству.

– А если я не захочу работать с тобой? – я понимал, что не уйду из клиники по крайней мере из-за денег, и все-таки задал этот вопрос.

– Ты теперь не сможешь скрыться от меня, – Эвелин улыбалась, но глаза ее оставались серьезными, – с моими финансовыми ресурсами я тебя найду в любом уголке Земного Шара. Единственный способ избавиться от меня – это убить.

Я вздрогнул, услышав упоминание об убийстве.

– Скажи мне, – произнес я, – ты вроде была замужем, и твой муж умер, оставив тебе большое состояние. Ты как-то причастна к этому?

– Ты думаешь, что это я убила его? – Эвелин нервно усмехнулась, – могу тебя успокоить, после того случая с гадким следопытом я никого не убивала. Артур, мой муж, являлся в общем-то неплохим человеком, но с больным сердцем. Когда он умер, мне действительно было его жаль.

– Ты говоришь, что сходила по мне с ума, а сама вышла за него замуж.

– Да, я вышла за него по расчету, но у меня не оставалось другого выбора. Его богатство стало для меня средством, при помощи которого я смогла разыскать тебя, а сейчас и заполучить в свою клинику. Весь смысл моей жизни до сего момента состоял только в том, чтобы вернуть тебя, кладоискатель.

– Ты безумна…, – прошептал я.

– Не более, чем ты. Тот случай, что произошел с нами, повредил психику нам обоим. Вспомни, как ты жил эти годы. Все ли у тебя было нормально?

Я молчал, в душе понимая, что Эвелин в чем-то права. Нет, у меня все совсем не было нормально, и, осознавая это, я еще больше терзался и сходил с ума. Все эти годы я только прикидывался обычным человеком, но время от времени из-под носимой маски выглядывал монстр, как бы говоря: «Вот он я, и никуда от меня не деться». Не Эвелин была чудовищем, точнее, не только она. Чудовище жило во мне самом.

– Расскажи, как ты жила эти годы, как ты справлялась с тем, что началось десять лет назад, – попросил я.

И Эвелин начала рассказывать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВИЗИТАЦИЯ И ЛАМЕНТАЦИЯ

Весь следующий день после убийства гадкого следопыта я провалялась дома на кровати, уставившись в потолок. В голове все кипело, мысли путались, а чувства были самые противоречивые – от злобы до какой-то растерянности и отсутствия понимания своих же собственных поступков. К концу дня эмоции схлынули, и я четко осознала две вещи. Мне было приятно смотреть на растерзанный труп жирного мальчишки. Казалось бы, кошмарное зрелище доставляло мне сексуальное удовольствие – отсюда возникало и желание мастурбировать при этом, чтобы еще более усилить испытываемое наслаждение. Вторая открывшаяся истина заключалась в том, что я поняла, как безумно я тебя люблю, мой кладоискатель. Несмотря на сопротивление твоего рассудка, я видела, что тебя также возбуждало мертвое тело. Мы были схожи в своих извращениях, только я потакала им, а ты пытался отогнать их прочь, спрятавшись за личиной нормального человека. Отныне между нами двумя установилась незримая связь. Я вспоминала вкус твоей спермы, вспоминала наш анальный секс, конечно, было немного больно, и некоторое время спустя, вытираясь туалетной бумагой, я замечала на ней капельки крови, но полученное удовольствие, усиленное видом вскрытого гадкого следопыта, того стоило. Даже сейчас, стоило мне только представить распоротый труп маленького негодяя, как соски моих грудей твердели, а между ногами становилось мокро.

Утром следующего дня пошел дождь. Я хотела выйти во двор посидеть на качелях, чтобы дождаться тебя, мой кладоискатель, но погода спутала все планы. С другой стороны, ливень должен был уничтожить все следы нашего преступления. Я дочитала «Тропик Рака» и взялась за «Тропик Козерога», периодически выглядывая в окно, в надежде, что ты все-таки придешь, невзирая на плохую погоду. Увы, этого не произошло.

К обеду ливень стих, и я, одев резиновые сапоги и плащ, отправилась на твои поиски. Я приблизительно знала, где ты жил, и, увидев во дворе хозяйку дома, спросила о тебе. Она сообщила, что ты серьезно заболел, и отец увез тебя в город. Совершенно подавленная и растерянная я вернулась домой. Это был крах всего. Я потеряла тебя, едва только найдя, едва только осознав тот факт, что мы созданы друг для друга.