Текст книги "Я подвел тебя (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Расслабься, с ним будет Люк, – Хан подмигнул лучшему другу.

На короткий миг Люк почувствовал себя Беном. Его только что использовали, чтобы лишний раз поддеть Лею.

– Не сомневаюсь, что с Люком Бен будет в безопасности, – ответила Лея. – Но мне нужно знать, где мой ребенок.

– Он уже не ребенок, может о себе позаботиться!

Люк знал, что они перекидываются этими фразами по привычке, он почти научился отрешаться от происходящего в присутствии Хана и Леи, но стоящий рядом с ним Бен все внимательно слушал. Для него, несмотря на бесконечные повторения, это было самым важным на свете. Люк понял, что должен увезти его, если не хочет, чтобы Бен вырос замкнутым, озлобленным подростком. Будь он обычным человеком, это привело бы к формированию сложного характера, но он чувствовал Силу так же легко, как ощущал запахи и слышал звуки. Если он станет замкнутым и жестоким, шаг на Темную Сторону станет лишь вопросом времени.

Когда они прощались возле кара, Люк решил еще раз поговорить об этом с Леей. Он отвел ее в сторону и, тщательно подбирая слова, сказал:

– Бен особенный, и ты это знаешь. Ему нужно учиться управлять Силой. И ему не стоит видеть вас, когда вы спорите, его это расстраивает.

– Люк! – она посмотрела на него с таким пониманием, что он забыл на минуту обо всех проблемах. – Люк, я знаю! Я чувствую в нем эту силу. Мне снится, что он уходит. Я так боюсь, что он уйдет, Люк, туда… в темноту. Я изо всех сил стараюсь уберечь его от этого. Ты понимаешь меня?

Конечно Люк понимал ее. Разве он не был ее братом? Разве он не стоял лицом к лицу с Дартом Вейдером, которого привела к Темной Стороне любовь?

– Лея, рано или поздно он уйдет, – Люк взял ее руки в свои. – Все дети уходят. Он может уйти, одетый в робу джедая, и будет защищать Республику, которую ты любишь больше собственной жизни. Но если мы не поможем ему, он уйдет… иначе.

– Люк, – она серьезно посмотрела на него. – Я знаю, кто он такой. Я помню, как на моих глазах погибла моя родная планета. Когда я закрываю глаза, прислушавшись, я могу вспомнить дыхание отца. Ужасные хрипы сломанного человека. Я помню обо всем этом, Люк, не сомневайся. Но я его мать, и я клянусь тебе, что я приложу все усилия к тому, чтобы с Беном не случилось ничего плохого. Сейчас он злится, он потерян. Знаешь, в его возрасте я тоже не могла понять, почему мир такой сложный. Он взрослеет, для него важно, чтобы рядом был человек, который будет любить его.

Люк хотел вмешаться и сказать, что он может стать этим человеком.

– Нет, – Лея печально улыбнулась. – Ты хочешь дать ему в руки оружие, но он не готов. Он по-прежнему ребенок. Повзрослевший, подросший ребенок.

– Джедаев учили…

– Нет, – взгляд Леи ожесточился. – Люк, ты сам видел, к чему привело Дарта Вейдера следование учению джедаев. Он совершил ошибку, но Бен его внук, и никто не знает, насколько сильной была роль джедаев. Ты сам начал обучение намного позже и справился со всем.

– Если бы я начал обучение раньше, Лея…

– Люк, – она отступила. – Я не отпущу Бена с тобой. Не сейчас. Ему многое нужно понять о мире, который окружает его. Он продолжит учебу, я буду внимательно следить за его состоянием.

– Хорошо, – Люк тоже сделал шаг назад. – Я понял тебя. Мы просто погуляем вокруг. Посмотрим на природу. Ему будет полезно погулять по лесу.

– Да, – согласилась Лея. – Думаю, как раз это ему сейчас и нужно. Спасибо тебе, что согласился прилететь.

Люк не стал отвечать, что Бен был главной проблемой, над которой он размышлял в последние годы. Храм, книги, другие ученики – все оказалось мелочью. Но почувствовать присутствие Бена в Силе, даже когда он был на другом конце галактики, не представляло сложности. И если Люк, с трудом закончивший обучение на Дагоба, мог сделать это, значит, могли и другие. Спрятавшиеся в тени джедаи и другие форсьюзеры, которых не могло не заинтересовать присутствие в галактике подобного существа.

– Все в порядке? – спросил Бен, когда Люк вернулся к нему.

Медленно, без спешки, они направились в сторону красивого тропического леса. Высокие деревья давали много тени, и в ней активно разрастались лианы, кустарник и яркие, остро пахнущие цветы.

– Твоя мама считает, что тебе рано проходить обучение джедая, – сказал Люк.

– Я так и знал.

– Мы сегодня задержимся, – продолжил Люк.

– Задержимся?

– Да, – он отодвинул край робы, показывая рукоять светового меча, – нужно многое показать тебе.

В тени леса Люк рассказал Бену о световых мечах, о балансе Силы и о необходимости медитаций. Он догадывался, что другого шанса может не представиться. Вряд ли их разговор с Леей останется без последствий. Нельзя было улетать, не рассказав Бену хотя бы основы.

– Джедаи придерживаются Светлой Стороны Силы, – говорил Люк, вспоминая Йоду. Болота заменил буш, камни – поваленные стволы деревьев.

– Потому что джедаи защищают других? – спросил Бен.

– Нет, – Люк знал о главных ошибках трактовки учения джедаев и пытался избежать их, не пускаясь в подробные разъяснения. – Нет, Бен, джедаи поступают так по другим причинам. Если ты хочешь защитить другое существо, ты можешь зайти очень далеко в своих желаниях. Переступить грань и оказаться на Темной Стороне. Если ты окажется на Темной Стороне, она завладеет твоими мыслями и очень скоро ты забудешь, что хотел защищать других. Вот почему джедаи держатся Света. Мы не вмешиваемся в природу сильнее необходимого. Естественный порядок вещей – воля Силы. Мы следуем за направлением, которое Сила указывает нам, и так можем защитить тех, кто нам дорог.

– Нашу семью?

– Нет, – Люк обвел взглядом лес, – нет, всех, кто нам дорог.

– Разве не важнее защитить семью и друзей?

– Джедаи не заводят семьи, они не заводят друзей, – ответил Люк. Ему приходилось повторять чужие слова, прочитанные в книгах. Вся его жизнь противоречила этому. Он продолжал защищать свою семью, даже теперь, стоя перед Беном в тени деревьев.

– У меня есть мама и папа, – возразил Бен. – И ты, ты ведь тоже моя семья.

– Джедаев очень мало, Бен, – сказал Люк. – Сейчас мы не можем полностью следовать учению. Нужно восстановить Храм и начать все с начала. Долгое время джедаев истребляли.

Слово было опасным, но Люк пошел на риск. Бену было пятнадцать, в пятнадцать лет люди сталкиваются с вещами похуже рассказов о войнах.

– Ситы? – догадался Бен.

– Да, ситы истребляли джедаев.

– Дарт Вейдер! – Бен рад был показать, что уже многое знает, но эта радость в сочетании с произнесенным именем произвела на Люка плохое впечатление. Тень дерева легла на лицо Бена, разделив его на две половины.

– Да, в том числе Дарт Вейдер.

– Мама говорит, он был ужасным человеком и ты победил его.

– Дарт Вейдер, – Люк сделал вид, что ему нужно откашляться, подбирая слова, – совершил много жестоких поступков, и я был рядом с ним, когда он умер.

– Ты его убил? – Бен потянулся ближе, тень заполнила его лицо полностью. Люк не мог избавиться от наваждения.

– Нет, Бен, я не убивал его. Он спас меня.

– Спас? – недоверчиво спросил Бен. В историях Леи, скорее всего, не было ничего об искуплении. Должно быть, она считала это слишком сложным для ребенка.

– Перед смертью Дарт Вейдер смог покинуть Темную Сторону и спас мне жизнь. Он умер, вернувшись на путь джедая.

– Но он был плохим человеком? – настаивал Бен.

– Бен, ты хочешь узнать, как все было? – спросил Люк, уводя племянника от опасного максимализма.

– Конечно!

– Много лет назад я жил на далекой планете, меня воспитывали добрые люди, они были бедны, и я, как мог, помогал им. Мне нравилось чинить дроидов, я мечтал стать пилотом. Дядя Бен, человек, в честь которого Лея и Хан назвали тебя, встретился со мной…

– Я знаю это историю, – перебил Люка разочарованный Бен. – Потом вы встретили отца и полетели спасать мир.

– Нет, – чтобы привлечь внимание Бена, Люк поднял в воздух несколько камней. Теперь для Бена этот простой фокус был запрещенным искусством, и он следил за тем, как кружили над их головами похожие на крошечные метеориты объекты.

– Мама отправила послание дяде Бену, послание было в дроиде, дядя Бен рассказал тебе, что ты джедай, и…

– Нет, – снова сказал Люк, продолжая искать лазейки к подростку, которому надоели старые сказки родителей.

– Расскажи! – потребовал Бен, наконец.

– Дядя Бен, магистр джедай Оби-Ван Кеноби, один из немногих выживших после Войн Клонов и преследований, которые последовали за этими войнами, был для меня обычным человеком. Иногда он приходил к нам. Только потом я понял, что так он проверял мое состояние. Вряд ли он знал наверняка, что будет учить меня. Думаю, в тайне он надеялся, что ему не придется этого делать. Но вышло иначе. И он рассказал мне о Силе, о том, что это такое и как я связан с ней. Он научил меня, показал мне путь джедая. Мне пришлось многое понять, прежде чем я смог называть себя джедаем, Бен. Связь с Силой не делает тебя джедаем. Точно так же, как дурные поступки не делают тебя дурным человеком. Даже очень хорошие люди совершают дурные дела. Некоторые по незнанию, некоторые под давлением других людей или под влиянием эмоций. Путь джедая признает искупление. Светлая Сторона принимает тех, кто оступился, Бен, и мы не говорим о том, что есть плохие люди. Все люди хороши и плохи по-своему. Сила позволяет нам смотреть глубже. Видеть закономерности, которых не увидит другой. Я попробую показать тебе, что я имею в виду. Закрой глаза и посмотри на лес вокруг себя.

Бен послушно закрыл глаза.

– Посмотри на деревья, на небо, на землю у себя под ногами, ты увидишь там много важного и интересного.

– Все взаимосвязано, – сказал Бен, пропустив часть долгих объяснений о природе Силы. Люк видел, что племянник не лжет. Говорит, что чувствует. – Небо, облака, дождь неподалеку, озера, ростки деревьев, насекомые в коре, птицы, ветер… Ты и я.

– Мы тоже часть Силы, – согласился Люк.

– Нет, – Бен открыл глаза, – мы связаны по-другому.

Люк промолчал, ожидая дополнительных объяснений. Он не понял, о чем говорит Бен.

– Ты не видишь, как мы связаны? – удивился Бен. – Закрой глаза, посмотри.

Люк почувствовал резкую боль в глазах. Он не хотел закрывать их. Сила подсказывала, что ему не стоит слушать Бена. Но племянник ждал, внимательно глядя на единственного родственника, который согласился провести с ним день, и отказать было невозможно.

Люк закрыл глаза и увидел черноту вокруг. Она была всеобъемлющей, закрывала весь мир, будто Люк отказался от Силы и стал обычным человеком, лишенным способности видеть с закрытыми глазами. В этой темноте была лишь одна нить света – тонкий луч, который тянулся от груди Люка к груди Бена.

– Что это означает? – спросил Бен.

– Я не знаю, – ответил Люк, открывая глаза, возвращаясь в мир, где Сила пропитывала все вокруг. – Между учителем и учеником может возникнуть особая связь. Я никогда не видел ее, Бен, меня учили в большой спешке. Большая часть того, что я знаю о джедаях, пришла из книг и рассказов людей, которых я встречал в своих путешествиях. Но я обязательно выясню, что это.

– Но ведь это хорошо, да? – не сдавался Бен.

– Думаю, да, – неуверенно ответил Люк, вспоминая черноту, которая заслонила собой галактику.

– Я рад, что она существует, – сказал Бен. – Так я всегда знаю, где ты.

Люк улыбнулся. Скоро он должен был уехать – это было вопросом нескольких дней в лучшем случае. Когда его не будет, у Бена останется ощущение, что он не один. Сила позаботилась даже об этом.

После долгой медитации и наставлений Люк достал световой меч и показал Бену, как его активировать. На глазах пораженного племянника он разрубил несколько веток и показал самые простые движения, отработать которые можно было, вооружившись простой палкой. Они так и сделали. Люк стоял со световым мечом, а Бен – рядом с веткой в руках, и повторял все движения.

День закончился быстрее, чем им хотелось. Люк видел нарастающую тревогу на лице Бена. Чем ниже опускалось солнце, тем мрачнее становился племянник.

В сумерках они вышли из леса и отправились домой. Незадолго до конца пути на перекрестке, где их еще не могли бы увидеть случайные люди, Люк сказал Бену:

– Сегодня был хороший день. Однажды твои родители поймут, что тебе необходимо пройти обучение. Возможно этот день наступит не сегодня и даже не в этом месяце. Будь готов, что придется ждать несколько лет. Неважно, когда ты начнешь обучение, ты справишься и станешь тем, кем захочешь. Сейчас тебе нужно учиться другим вещам. Ты можешь пройти курсы пилота, освоить военное дело. Родители разрешат тебе это, если ты найдешь нужные слова и будешь убедителен. Они хорошие, мудрые люди.

– Ты сказал, не бывает хороших и плохих людей, – ответил Бен. – Они такие, какие есть, – он прошел вперед, не оглядываясь, Люку пришлось двинуться следом. – Им нет до меня дела, – продолжил Бен. – Не знаю, зачем я им вообще. Если бы я мог сбежать, я бы сбежал, но пару раз я пытался и они находили меня очень быстро. У них ведь все эти солдаты, помощники, знакомые. Честно говоря, все, чего я хочу сейчас – оказаться как можно дальше от них. Даже если там мне придется стать фермером или уборщиком.

– Быть фермером не так уж плохо, – усмехнулся Люк, заметив невольное сравнение.

– Знаю, – согласился Бен. – На самом деле, – он остановился и заглянул в глаза Люка, – на самом деле, я их не ненавижу. Они так думают, но это неправда. Я очень хочу, чтобы они перестали кричать. Взяли меня в лес на прогулку и рассказывали, где живут эвоки. Я помню, что в детстве они так делали иногда. Было здорово. Но если я так думаю, потом еще тяжелее сидеть за столом, поэтому я решил, что хочу сбежать. Вот такой секрет, – Бен опять отвернулся и на этот раз больше не останавливался до самого дома.

Следуя за ним, Люк видел, как он сутулится, как будто готовится оправдываться перед мамой за свое поведение. Он стоял так перед Ханом и Леей, когда они отчитывали его. За летающие под потолком модели кораблей, за резкие слова и неудобные вопросы. Люк ничего не мог сделать – переубедить одного из них он еще сумел бы, но не обоих сразу. Они были слишком упрямыми, а их сын… Их сын был самым упрямым существом в галактике, и даже это упрямство не спасало его. Постепенно он сгибался под тяжестью их скандалов.

Лея попросила Люка улететь почти сразу. Прошло не больше недели, за которую Бен научился правильно стоять, сжимая ветку. Прощаться он не вышел. Остался в своей комнате читать книгу, которая лежала на привинченном к полу столе.

– Когда будешь готова, пришли его ко мне. Я восстанавливаю Орден.

Лея обняла его и пожелала успеха. Он чувствовал тревогу, которая поселилась в ней много лет назад. Причины этой тревоги бывали разными, но Лея никогда не успокаивалась. Всегда в галактике можно было найти несправедливость и дело, достойное ее усилий.

Следующая встреча произошла спустя восемь лет. Люк почти смирился и перестал верить, что его мечты, которые Сила подкрепляла редкими видениями, осуществятся. Закрывая глаза, обращаясь к невидимой для окружающих тонкой нити связи, он по-прежнему проваливался в темноту, которая заслоняла собой все остальное.

Храм Джедаев, полузаброшенный, древний, похожий на каменные глыбы, разваленные посреди пустыни, которую люди забросили в страхе перед Империей, напоминал об уничтоженном Ордене. Люк Скайуокер, надежда Республики – он помнил обещание передать наследие джедаев. Чувствовал необходимость хотя бы попытаться вернуть традиции, так тщательно вырванные из галактики его отцом, что до сих пор, стоило ему задать вопрос в кантине или на улице, со всех сторон поворачивались встревоженные, испуганные лица.

Бен прилетел один. Его прибытие Люк почувствовал задолго до того, как увидел крошечную точку в небе. Несколько учеников – самые талантливые или внимательные – подошли спросить, что происходит. За Беном тянулась хорошо различимым шлейфом Темная Сторона.

В письме, которое Бен передал Люку вместо приветствия, Лея просила обучить сына. Буквы не могли передать тревогу матери, но Люк чувствовал ее между строк. Она боялась. Он и сам, глядя на Бена, испытывал беспокойство.

– Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать.

– Как скажете, – ответил Бен голосом взрослого человека, которому было безразлично, что произойдет дальше. От мальчишки, который когда-то поднимал в воздух модели истребителей, не осталось и следа. Все заслонила плотная тень, и когда Бен шел, его фигура клонилась к земле под ее тяжестью.

– Завтра утром ты начнешь обучение. Познакомься с остальными учениками, Бен, – Люк остановился в просторном холле храма, где собрались почти все, передавая друг другу новость о прибытии еще одного ученика.

Бен посмотрел на них ничего не выражающим взглядом и промолчал. Они в ответ неловко улыбались. Люк так и не создал церемонии, подходящей случаю. Любые церемонии вызывали в нем либо улыбку, либо неприятные воспоминания о разговорах со стариками, которые видели все своими глазами, но мечтали забыть.

К обучению Бен отнесся небрежно и без тени энтузиазма. Механически выполняя то, что ему говорили, он витал в облаках. Несмотря на это, ему удалось достигнуть успехов, но сам Люк мрачнел с каждым днем, как будто настроение, привезенное племянником, было заразно.

– О чем ты думаешь? – спросил Люк после очередного урока, во время которого ученики обсуждали старый Кодекс.

– Мне не о чем думать, – ответил Бен. – Я ни о чем не хочу думать, – добавил он после. – Почему ты не прилетел?

У Люка было много ответов на этот вопрос, восемь лет, которые их разделяли, не прошли бесследно. Проигрывая в голове возможную встречу, Люк придумывал все больше подходящих слов. Но теперь, когда вопрос был задан, они исчезли из памяти.

– Я ждал каждый день, – продолжил Бен. В нем появилась раньше несвойственная ему беспощадность. – Каждый вечер я просил тебя прилететь и забрать меня оттуда. Потом, когда я понял, что это бессмысленно, стало лучше.

– Чем ты занимался? – спросил Люк. Он знал, что у него больше нет права отвечать на самый важный вопрос. Теперь никакие слова не помогут исправить случившееся.

– Научился летать, – Бен усмехнулся. Было похоже, будто Хан напился в кантине, заглушая боль от крупного проигрыша, но в этой усмешке, помимо циничности Хана, сквозила присущая Лее строгость.

– Ты стал пилотом, – сказал Люк. Он пытался быть мудрым, понимающим, и в нем пробуждалась ненависть к самому себе. Разве так вел себя Бен Кеноби? Разве так говорил Йода? Сейчас они посмеялись бы над Люком.

– Я стал никем, – ответил Бен. Жестокая усмешка повторилась. – Чему ты хочешь меня научить? Показывать фокусы? Пройдет пара лет, они заставят меня вернуться и скажут подметать полы в зале Сената. Или устроят помощником секретаря, чтобы я привыкал к бумажной работе.

– Ты говоришь о родителях? – Люк не мог представить себе, как Хан заставляет сына драить полы.

– Я говорю о подпевалах мамы. Она боится меня, а они дают советы. По крайней мере, к тебе она отправила меня лично. Знаешь, зачем я здесь? Чтобы постичь мудрость Силы.

– Но ведь Хан…

– Ничего не хочу о нем слышать, – резко ответил Бен. – Он мерзавец.

– Почему ты так говоришь?

– Он бросил нас.

– Нет, Бен, он просто…

– Ты ничего не знаешь! – закричал Бен. – Ты ничего не знаешь о моей семье. Тебя не было там, когда он улетал. Раз за разом. Ты не слышал, как плакала мама. Я ненавижу его. Было бы лучше, если бы он сразу улетел навсегда.

– Хан вернется, Бен.

– Прекрасно, – Бен провел рукавом по лицу. – Пусть возвращается, мне нет дела до этого. С меня хватит.

Хуже всего для Люка было ощущать, что каждое сказанное племянником слово оставалось правдой. Несмотря на резкость слов, они были правдивы. Хан и Лея попытались совершить невозможное, но все, что им удалось – сохранить подобие дружбы, которая была тем крепче, чем дальше они были друг от друга.

– Помнишь, что ты сказал мне про свою силу, Бен? – спросил Люк, решив, что лучше всего будет отвлечь племянника от воспоминаний о семье.

– Нет.

– Ты сказал, что сможешь защитить их, – Люк кивнул в сторону спален, где отдыхали после тренировок и уроков остальные ученики. – Ты все еще можешь сделать это. Стать джедаем.

– Я не хочу быть джедаем, – ответил Бен. – Я просто хочу перестать думать.

Люк усмехнулся, и это привлекло внимание Бена.

– Путь джедая поможет тебе не думать, Бен. Мы стараемся чувствовать Силу, слушать ее советы. Для этого не нужно думать. Много медитировать и наблюдать. Мысли здесь только мешают.

– Вот и отлично, – заканчивая разговор, Бен встал и пошел к своей комнате.

На следующий день во время медитации, в самом ее начале, Люк почувствовал, как под кожу забрались тысячи мелких разрядов. Они вызывали жар, боль, тут же захотелось вскочить на ноги и бежать. Страх – безотчетный страх.

Со всех сторон раздавались крики, но Люк не стал открывать глаза, чтобы проверить, чем заняты ученики. Худшее, что они могли сделать сейчас – умереть, Люк нужен был для другого. У него не было сомнений в том, кто стал источником этого ужаса и боли. Бен Соло, сидящий в одном ряду с остальными учениками, стоял одной ногой в Темноте.

Неудивительно, подумал Люк, что Лея решилась отправить сына. Жаль только, что ее толкнуло отчаяние. Впрочем, сторонницей радикальных мер его сестра никогда не была, она приберегала их для крайнего случая, и вот миг настал. Теперь в компании Бена опасно стало закрывать глаза. Едва ли она понимала, что уже упустила момент, но, по крайней мере, ей хватило чутья принять важное решение.

Он напуган, зол, он хочет вскочить на ноги и бежать, ему больно и душно, и все это Бен Соло с легкостью передает десяткам учеников вокруг себя, превратив час отдыха в мучительную пытку.

Если вырвать его в реальность и показать, что он делает, осознание содеянного толкнет Бена еще глубже во Тьму. Сейчас он делает все инстинктивно, но если Люк отреагирует неправильно, какими будут последствия? Начнет ли Бен делать подобное намеренно – или научится бояться самого себя не меньше, чем сейчас боится окружающих?

«Бен», – позвал Люк после минутного колебания, которое посвятил долгим размышлениям. Он не был Леей и не мог решать годами, взвешивая все за и против. Он чувствовал Силу и надеялся, что она сама подскажет нужный выход.

Ответом ему стало кристально чистое молчание. Бен решил бойкотировать его обращение и тем самым невольно прекратил пытку. Давление Темной Стороны ослабло, Люк расслабился и погрузился глубже в дебри собственного «я», где проще всего было читать волю Силы.

Она подсказывала: «Мне жаль, что все произошло именно так, Бен». Люк не был достаточно умелым форсьюзером, чтобы транслировать сложные предложения, но надеялся, что Бен услышит его сожаление и прочувствует его.

Не дождавшись ответа, он продолжил: «Я стараюсь искать хорошую сторону, Бен, а она в том, что ты здесь и я могу передать тебе знания, которые ты искал».

– Мне не нужна твоя помощь! – крикнул Бен, выводя Люка из состояния покоя.

Вокруг них осталось несколько учеников, они плакали или пытались сдержать слезы. Большая часть сбежала. Придется потратить уйму времени на то, чтобы вернуть их доверие. В особенности доверие к Бену.

– Пойдем, – Люк встал и махнул рукой в сторону пустыря, раскинувшегося перед зданием возрожденного Храма. Там было достаточно места для прогулки, а вдали виднелись холмы.

– Ты не понимаешь, – процедил Бен. – Когда я закончу обучение, мать велит мне вернуться. Служить Республике, которую она создала. Я никогда не буду свободным! Все эти годы я терпел, ожидая дня, когда она отпустит меня к тебе, учиться, стать джедаем. И вот, когда этот день настал, она объяснила мне, для чего нужно это обучение. Мне нужно лучше контролировать себя, – слова звучали с горькой усмешкой. – Я должен быть сдержаннее, дипломатичнее. Мои действия начали пугать людей, граждан Республики, а это… – он прищурился и выдал фразу, нарочно копируя интонации Леи:

– Неприемлемо.

– Пойдем, – выражение лица Люка не изменилось, он все еще предлагал прогулку. Оставшиеся в храме ученики, как зачарованные, следили за их диалогом.

– Что ты хочешь сказать мне? Что я опасен? Что я не должен позволять гневу завладеть собой? Что Темная Сторона имеет особенное влияние на мою семью?

Только твердо принятое решение не дало Люку измениться в лице. На секунду он решил, что Лея рассказала Бену о судьбе Энакина Скайуокера.

– Пойдем, – повторил он. Прекрасно зная, как раздражает отсутствие реакции на подобный монолог. На кону была судьба Бена, ради нее можно было изобразить из себя хорошего актера. Ему однажды удалось провести даже Императора, почему бы и теперь не попробовать себя в старинном ремесле?

– Все Скайуокеры такие упрямые? – зло спросил Бен, но Люк понял, что они пережили самое страшное. Страх, ярость и гнев, охватившие племянника во время медитации, отступали.

– Хочу показать тебе, где мы находимся, – сказал Люк.

Вдвоем они вышли из Храма и отправились в сторону холмов. Однообразие пейзажа вокруг могло утомить, но в сочетании с массивным зданием, которое высилось за их спинами, оно скорее успокаивало. Как будто после жизни в условиях, пусть весьма примитивной, но все же цивилизации, ты попадал в пустое пространство без границ. Люк принял окончательное решение, когда побродил по окрестностям Храма. Здесь не было ничего лишнего, а отсутствие ненужных преград иногда было лучшим спутником, чем тысячи полезных напутствий.

– Здесь была война? – спросил Бен, безошибочно определив причину запустения.

– Везде была война, – ответил Люк. – Здесь тоже. Храм был разрушен, как все Храмы джедаев. Я начал восстанавливать его, хотя работа далека от идеальной. У меня, видишь ли, небольшой опыт по восстановлению утраченных святынь.

– Почему не построить новый Храм? Дело в деньгах?

– Нет, – ответил Люк, глядя на линию горизонта, пока они шли вперед. – Видишь ли, построить новое – совсем не то же самое, что восстановить старое. Нужно куда больше времени на реставрацию, чем на создание нового, но и результат неодинаков. Это как с дружбой. Или с любовью. Иногда проще все бросить, уйти, найти другого человека. Или алиена, – он поспешно поправился. – Никогда не любил эти термины, от них только путаница. Все, что я хочу сказать…

– Тебе жаль, – закончил за него Бен. – Всем жаль. Маме жаль было отпускать меня. Я чувствовал ее волнение и сомнения.

– Ты ее единственный ребенок. Нет ничего удивительного в том, что она волнуется.

– Иногда я думаю, – продолжил Бен, – было бы куда лучше, если бы у родителей родились близнецы. Они бы просто поделили нас, отец сделал бы из меня пилота, а мать взяла бы второго, или вторую, и научила политике. Все были бы счастливы. Вместо этого они все время делят меня. Делили. Пока он не улетел окончательно.

– Знаешь, чего я никогда не понимал по-настоящему в учении джедаев? – Люк решил перебить прочную цепочку размышлений Бена неожиданным заявлением. Он знал, что они могли бы бесконечно обсуждать неудачи отцовства и материнства, но пользы в этом уже давно не видел. Единственной серьезной ошибкой Хана и Леи было то, что никто из них не понимал уровень могущества сына, но даже это можно было назвать ошибкой лишь с очень большой натяжкой. Они просто не чувствовали то, что чувствовали сам Бен и его не слишком убедительный в спорах дядя.

– Что же? – спросил Бен, проглотив наживку.

– Джедаю запрещено было иметь семью, – сказал Люк. – Видишь ли, это правило возникло не сразу, но впоследствии укрепилось и стало неотъемлемой частью Кодекса. Своеобразным приложением. Иногда делали исключения, но так редко, что джедай не мог рассчитывать на него всерьез. Это было сродни чуду.

– Почему джедаи запрещали это? – спросил Бен, окончательно отвлекшись от мрачных мыслей. Увести его с дорожки ведущей ко Тьме оказалось так просто, что Люк не сразу поверил. Он посмотрел на племянника и увидел подростка. Возмужавшего, окрепшего, почти уже взрослого мужчину, так и не решившего для себя тех сложных вопросов, который приходится решать в подростковый период. Рядом с Люком были добрые, понимающие и заботливые люди, и все равно он терзался мечтами улететь подальше от песчаных дюн. Каково же пришлось Бену, зажатому между двумя лидерами, каждый из которых тянул одеяло на себя.

– Дядя?

Люк понял, что думает уже очень долго.

– Прости меня, – сказал он. – Я очень много лет представлял себе, что у нас будет достаточно времени, чтобы я смог рассказать тебе о джедаях подробно. Теперь я не знаю, с чего начать.

– Ты рассказывал про семьи джедаев. Про то, что их не могло быть.

– Да, – кивнул Люк. – Если джедай проходил обучение в Ордене и получал титул, он уже не мог иметь семью. Некоторые чувствительные к Силе из-за этого избегали джедаев. Они опасались, что их заберут в Храм против их воли. Родители убеждали детей не использовать способности. Это правило приводило к настоящим трагедиям. И я не уверен, что хочу сохранить его в новом Ордене. Моя сестра чувствительна к Силе, и она вышла замуж и родила ребенка. Наш отец… – он осекся.

Много лет он представлял себе их разговоры и теперь забыл, что этот – настоящий.

– Расскажи, – потребовал Бен. Люк увидел, как за его спиной хлопнула крыльями и плащом осела на плечи Тьма. Она вернулась так же быстро, как улизнула.

– Твоя мать будет не в восторге…

– Если даже ты слушаешь каждое ее слово, какой во всем этом смысл? – Бен развернулся и пошел обратно к Храму. Люк понял, что видит его в последний раз, если только…

– Хорошо, – он сдался. – Я расскажу тебе правду. Всю правду, даже ту, которую не знает твоя мать. Если ты пообещаешь мне одну вещь.

Бен обернулся. Его глаза заблестели опасной желтизной, губы скривились в мрачной ухмылке:

– Вести себя хорошо? – спросил он.

– Ты останешься и пройдешь обучение. Пообещай мне, Бен. Достаточно года, чтобы я был спокоен за тебя. После ты сможешь улететь, куда захочешь.

Люк врал и знал это, но ложь была одинаково честной для него самого и для Бена. Простое самоубеждение. Через год, если Бен вспомнит об обещании, Люк отпустит его. Как бы ни было тяжело. Хотя бы кто-то в семье Бена должен выполнять обещания. Но года не хватит. И все же просить больше нельзя. В том состоянии, в котором находится племянник, любой по-настоящему серьезный срок будет воспринят в штыки.

– Я обещаю, – согласился Бен. – Год я буду учиться здесь. Тому, чему ты хочешь научить меня. Даже если мне очень захочется улететь, я останусь. Если ты расскажешь мне всю правду.

– Пойдем, – Люк повторил свой недавний жест, приглашая племянника идти дальше. К холмам и к тому, что было дальше. И что они, скорее всего, уже не увидят, потому что приближалась ночь, а ночи на этой планете чаще всего были по-настоящему темными. Единственная луна имела обыкновение скрываться за облаками.