Текст книги "Кир. Испытание (СИ)"

Автор книги: Генрих-Нав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

   Но найти их оказалось несложно.

   Вера мы увидели почти сразу – полностью промокший от пота и утомившийся от бесконечного блуждания по непролазной чаще, в напрочь порванном тулупе, без шапки, парень просто сидел у дерева, устало облокотившись о его мощный шершавый ствол.

   – Что, заблукал? – с усмешкой спросил его я.

   – Ага, – с кривой усмешкой ответил он. – Всё думал, что иду верно, но раз за разом возвращался к этому месту.

   – Раз ты все время возвращался сюда, то, чего не пошел за нами? – поинтересовался я.

   Вер хмыкнул, но не ответил. Понятно, гордость не позволяет.

   – А вы чего вернулись? – устало поинтересовался он.

   Вместо ответа я засунул руку в шапку и показал ему одно яйцо.

   За одно мгновение на лице долговязого промелькнула целая куча эмоций: сначала сомнение, затем радость, потом восхищение, а под конец – грусть, тоска, и полное разочарование.

   Я улыбнулся и протянул яйцо ему.

   – Бери.

   На удивление, руки Вера даже не дрогнули.

   – Но это вы нашли их. Вы, а не я. Получается, что я... недостоин.

   – Достоин воин, или не достоин, это решается не за один бой, а за все время битв, – сказал я фразу, что придумывал с того самого момента, как мы покинули поляну с птичьими гнездами. Видимо, я все-таки подобрал нужные слова, потому что глаза Вера пронзительно засияли.

   – Но как же... вы?

   В ответ я залез в шапку всей пятерней и вынул оттуда еще четыре яйца.

   – В накладе никто не останется, – успокоил я его.

   После этих слов вер молча поднялся, взял в руки свой трофей до конца похода смотрел на него, словно на драгоценный камень.

   Найти Лайда так же не составило труда – он все еще сидел на том же самом дереве с тревогой поглядывая вниз. Увидев нас троих, целых и невредимых, он тут же пришел в восторг.

   – Вернулись? – радостно воскликнул он, нагибаясь с ветки.

   – Ага, – ответил я. Честно говоря вопрос предназначался Анри, но он пробурчал в ответ что-то невразумительное. Потому пришлось ответить мне.

   – Все целы? – вновь поинтересовался он.

   – Ага, – вновь ответил я, глядя наверх с улыбкой.

   – До поляны, значит, не добрались? – сделал предположение он.

   Увидев, что я продолжаю улыбаться, он перевел взгляд с меня на шапку в моих руках и его лицо просто вытянулось от удивления.

   – Они? -только и спросил он.

   – Ага, – все так же ухмыляясь ответил он.

   – Дошли?

   – Дошли.

   – Нашли?

   – Нашли.

   Я приподнял низ шапки. Чтобы Лайд увидел, как много яиц я взял.

   – Хм, много, – протянул он многозначительно. – Но для меня вы яйца не взяли, так?

   – Взяли, – поспешил я его заверить.

   – С чего вдруг? – удивление Лайда было большим и искренним. – Я же вас бросил на пол пути. Я же отговаривал вас идти.

   – Бросил. Но мог бы бросить и раньше. И отговаривать тоже мог настойчивее. Но не отговорил же? – ухмыльнулся я. – Так что спускайся и забирай свою добычу.

   Парень не стал упрямиться, мигом скатился с дерева и дальше наш путь сопровождался шумными расспросами светловолосого.

   Ругу мы нашли у перекрестка, ведущего от дороги к лесу – испуганный парень так и не осмелился вернуться в деревню в одиночку. Даже когда я передал ему его яйцо, глаза парня не сразу избавились от предательской мокроты, и он безмолвно поплелся вслед за нами.

*

   Вернулись мы в деревню с первыми лучами зари. Приблизившись к ограде, мы заметили, что ворота в деревню уже открыты. Стоящие в них стражи насмешливо поприветствовали нас, но, увидев заветные яйца, тут же просияли и принялись наперебой задавать всевозможные вопросы: что с нами приключилось, кого мы видели, что пережили, и все такое прочее. Но ни у одного из нас не было ни малейшего желания давать сколько-нибудь вразумительные ответы – слишком уж мы устали. А потому стражам не осталось ничего другого, как просто отпустить нас по домам.

   Ничего удивительного, что все, что я хотел после этого, только крепко выспаться. Что я и сделал, едва успел раздеться.

   Но проспал я недолго – от сна меня вытащил негромкий сдержанный кашель. Это было странным, поскольку в своей коморке я всегда ночевал один. Да и не поместятся тут сразу двое. Подпрыгнув от неожиданности, я вперился испуганным взглядом в лицо нежданного гостя. Снова староста Пряхи? Вот те раз, вот те и два.

   – Привет. Ой, здравствуйте... – выдал я спросонья.

   – Да успокойся ты, не тушуйся, – милостиво разрешил он, взирая на меня, восседая на колченогом стуле. Видимо, его принесла хозяйка. – Я знаю, вчера ты натрудился на славу.

   Знает? Хм... Я мысленно нырнул во вчерашнюю ночь, или, если быть более точным – в рассветное время, когда мы, все вместе, вернулись в объятья деревни. Точно-точно – тогда я ничего никому не рассказывал. Тогда откуда же ему все известно? Или он меня обманывает? Или просто хочет подловить на неверном слове?

   – Но откуда вам может быть это известно? Я же еще никому ничего не рассказывал? – спросил я, когда надоело теряться в догадках. Пока староста думал, я все же вставал с лавки-кровати, застелил ее и уселся поверх одеяла – что ни говори, а приличия надо соблюдать.

   – Откуда? – Староста отрывисто рассмеялся. – Это же испытание наших ребятушек на мужество и отвагу. Посему не удивительно, что я, как староста, желал все увидеть сам.

   Увидеть сам? Но это же значит, значит...

   – Вы хотите сказать, что все это время вы ... – От удивления я не смог договорить задуманную фразу до конца.

   – Само собой, – кивнул, соглашаясь, староста. Глаза его просто лучились от самодовольства. – Все то время, от вашего выхода из деревни, и до самого возвращения, я находился рядом.

   – Но... зачем? – непроизвольно вырвалось у меня. И правда – зачем самому старосте следить за пятью парнями?

   Взгляд моего собеседника несколько потускнел.

   – Видишь ли, Кир, – заговорил он уже намного серьезнее. – Как ты уже, видимо, догадался, наш праздник мужества и отваги – это не какое-то рядовое действо.

   Это я уже понял.

   – В этом походе, в этом, не будем лукавить, довольно-таки нелегком испытании, открывается скрытая суть человека. Вся тайны, все сомнения и все страхи – все выходит наружу, – пояснил мне он. – Все потаенное, что человек скрывает пуще зеницы ока. Всё, что он скрывает от других, и даже – от себя. Разумеешь – всё! И потому я, как староста, должен все это видеть. Должен все подметить, и для себя приметить.

   – Подметить и приметить... зачем? – снова не удержался я от вопроса.

   Староста вновь вздохнул.

   – Мне, понимаешь ли, жить вместе с этими людьми. Расширять деревню, давать им ту или иную работу, и, если придется, вверять им чужие жизни. А доверить чужие судьбы, да не в те руки, это, знаешь ли...

   Немного подумав, я медленно кивнул – кажется, теперь я понял, что он имел ввиду. Доподлинно знать суть тех, с кем ты проживаешь – это имело смысл. Особенно если ты руководишь деревней.

   Ну, хорошо – одним вопросом меньше.

   – Тогда, раз вы тут, не могли бы вы пояснить, что там происходило? – попросил я, набравшись смелости.

   Лицо старосты вновь радостно засияло.

   – Сильно напугались? – спросил он меня с улыбкой.

   – Есть такое, – без утайки признался я. – Этот непонятный туман – что это такое? А те злобные взгляды? Это призраки или нет? А еще что-то такое большое, что пряталось в тени. Что все это было?

   Я заметил, что мои слова удивили старосту.

   – Туман? Монстры? Призраки? Хм – так вот вы чего боитесь. – Староста задумчиво покачал головою. – Не знал, не знал.

   – То есть как это «вот чего»? Разве вы их вместе с нами не видели? – Пришла моя пора удивляться.

   – Видеть? Нет – этого я не видел, – ухмыльнулся он. – Понимаешь Кир, все тут не так уж просто. Совсем, совсем не просто, – многозначительно протянул старик.

   Я удивился такому ответу – что может быть не просто?

   – Почему не просто? – Мое удивление вырвалось наружу.

   – Разумеешь – все дело в этих квохлах... – Староста взглянул на меня оценивающим взглядом, словно решая, поведать мне что-то важное или нет.

   – В квохлах? В тех птицах, чьи гнезда мы обокрали? – Я еще больше запутался. Я спрашивал про лесные ужасы, а старик начал говорить мне о птицах. Причем тут какие-то птицы к мрачным кошмарам леса?

   – Да, в квохлах, – заявил он, все же на что-то решившись. – Как я уже говорил, у этих маленьких птиц нет ничего, чем бы они могли защитить свои недавно отложенные яйца – ни когтей, ни зубов, ни яду. Они, как я и говорил, почти-что беззащитны...

   – Почти. – Я вспомнил, что, когда староста отправлял нас в путь, он тоже сказал «почти». Тогда я сразу забыл об этом – мне было не до этого. Но сейчас это слово отчего-то меня задело.

   – Да, почти. – Староста взглянул на меня и снова, загадочно так, улыбнулся. – Зато эти мелкие комочки перьев умеют как-то по-хитрому щелкать своими клювами. Да так, что у любого хищника, человека или зверя, едва он их услышит, рождается сильный страх.

   – Страх?

   – Да! И причем сильнейший! – развел руками староста, словно пытаясь охватить нечто очень большое. – Ежели супротивник слабый, или не очень голоден, то он уходит прочь. Ежели нет...

   – Ежели нет... – эхом повторил я, готовясь услышать правду.

   – То, чем ближе ты подбираешься к их гнезду, тем чаще они щелкают клювами, и тем сильнее становится чувство страха. Оно и порождает в голове супостата то, чего он боится больше всего на свете!

   От такого разъяснения моя голова просто пошла кругом, словно камень-волчок. Вот так так, вот так так!

   – Выходит этот странный туман, эти твари за пеленой... – огорошено молвил я.

   – Ничего этого вокруг вас и в помине не было. Это было лишь воображеньем, порождением страхов в ваших головах, рожденное щелканьем квохлов. К счастью, такой способности квохлы обладают только во время гнездования, иначе страшно себе представить, во что превратилась бы эта часть леса.

   Если бы в этот момент стоял на ногах, то я бы точно сел. Ничего себе, значится, птички. Вот это да! Вот, тролль побери, так да! Кто бы мог подумать...

   – Тогда вот почему никто из родителей не смог никому ничего посоветовать, – в моей голове сам собой сложился ответ на один вопрос. – Ведь каждый из них на испытании видел что-то своё!

   – Именно – ведь каждый из нас имеет свой личный, собственный страх. – В уголках глаз старосты заплясали искорки хитрости. – А ты молодец, смекалистый, – смело похвалил он мня.

   – Выходит, провожая нас, вы тоже что-то видели? – снова спросил его я.

   – Нет, не видел, – покачал головою он. – Ежели человек знает причину свое страха, то этот страх больше не имеет над ним силы. А я-то суть страха знаю.

   Услышав ответ, я, наконец, успокоился – все вопросы были заданы и все ответы получены. Или... нет? Староста так внимательно глядел на меня, словно чего-то от меня ожидая. Я снова обдумал полученные ответы – может быть я все-таки что-то пропустил?

   Оказалось, я чуть не пропустил самый важный из всех вопросов.

   – Скажите-ка, уважаемый староста, – очень осторожно спросил его я, – сколько человек в вашей деревне знают о тайне квохлов?

   Взгляд старосты вновь засиял, как солнце.

   – Ишь, какой догадливый, – радостно усмехнулся он. – Понял, что кому попало я эту тайну не раскрываю. Тогда я тебе отвечу – эту тайну знают лишь те, кто смог достойно пройти испытание. А таких у нас в деревне всего дюжина человек. В том числе и я, – добавил он с улыбкой.

   Двенадцать человек? Всего двенадцать человек смогли пройти это испытание с честью? И это лет за десять, а то и за все двадцать. Великие боги...

   Я снова порадовался тому, что сидел, а не стоял на своих двоих.

   – Да, Кир – ты так же с честью прошел испытание мужества и отваги, – ответил староста на мой невысказанный вопрос – похоже, он видел меня насквозь. – Страх, понимаешь ли, он как ток реки – уж если пошел, то поднимет с реки всю грязь. Да так, что не утаишь, не удержишь. Поднимет, перемешает, и вынесет на поверхность, – заявил он, намекая на огрехи моих попутчиков.

   – И ты, Кир, показал себя достойно, – с нарочито торжественным тоном объявил он мне. – Не унижал, не укорял, обид никому не чинил. Был, как бы это сказать... – Староста задумался, тщательно подыскивая нужные слова. – Как говорит твой учитель Ратмир – ты был, словно хорошие нити.

   – Словно хорошие нити? – Таких слов о себе я уж точно не ожидал.

   – Так и есть. Вот, гляди. Ты пытался скрепить ребят в одно единое целое. Сделать из них команду. Так?

   – Ну, можно сказать и так, – согласился я.

   – И так же делают нити, сшивая куски ткани или кожи в одно единое целое. Разве нет?

   – Ну... – Я задумчиво почесал макушку.

   – Так же ты подбадривал их, напоминая им про их достоинства. Было такое?

   – Было.

   – А когда нужно, ты не припоминал им их пороков и огрехов. Не так ли делают нити, улучшая достоинства или скрывая изъяны?

   Хм, а ведь верно, очень верно подмечено. Ай да местный староста – что на ум, что на слово гож.

   Приняв столь замысловатую, но в тоже время столь щедрую похвальбу, я скромно отвел свой взгляд. Ведь кому, как ни мне, знать, что у меня есть тоже свои огрехи, свои, так сказать, темные стороны. Просто в ту ночь я думал не только за себе, но и за других. Потому мне удалось легче всех пройти это испытание. Или не потому?

   – Посему, Кир, в награду за твои труды, и за твое, скажем так, старание, я хочу предложить тебе работу. – Звонкий голос старосты вывел меня из задумчивости.

   – А? Чего? Работу? Мне? Какую? – в который уже раз удивился я.

   – Я хочу предложить тебе стать моим помощником. Помощником старосты Пряхи.

   Услышав такое предложение, я замер, словно каменная статуя. Нет, как по мне, за такое испытание должна была следовать хорошая награда. Очень хорошая. Но чтобы такая....

   – Вашим помощником? – прошептал я, едва отойдя от шока. – Но я ничего не смыслю в этом деле. Ведь быть помощником старосты это, это....

   – Да не страшись ты так, – рассмеялся он, увидев мою оторопь. – Ты будешь всего лишь помощником, а не мной самим. То бишь – будешь выполнять для меня кое-какую работу. А если точнее, ты будешь вместо меня улаживать некоторые споры и разногласия.

   – Ссоры и... споры?

   – Да. Разумеешь, – поспешил Инвар с объяснениями, – некоторые люди, приходя ко мне со своими проблемами, вовсе не желают их разрешенья.

   – Не желают? А чего же они хотят?

   – Всяк по-разному. Кто-то – чтобы его выслушали. Кто-то – чтобы его поняли. Таким людям просто нужен слушатель. Человек с хорошей душей. Вот для таких-то дел ты и будешь мне нужен.

   – Я?

   – Конечно. Может ты не особо опытен в деле помощи, но вот желание помочь другим людям точно в тебе имеется. А это – то, что там будет нужно, – заявил он мне.

   Что ж, если мне придётся только слушать жалобы и никого не судить, то это звучит неплохо.

   – К тому же, за эту работу я буду тебе приплачивать. Я знаю, что денег у тебя немного. – Староста обвел руками узкие стены моего крохотного жилища, словно говорящие сами за себя. – Так что я помогу. Звонкими медяками или готовой снедью.

   Вот даже как? И кто от такого откажется? Придется соглашаться.

   – Если все именно так, то я, пожалуй, я согласен, – принял решение я. – Только вот...

   – Что? – Староста, внутренне потиравший руки, на мгновение замер.

   – Как же быть с суждением об этом остальных жителей деревни? Ведь где же это видано, чтобы помощником старосты стал чужак из другой деревни?

   Я думал, что Инвар смутиться от такого вопроса. Но седоволосый староста и бровью не повел.

   – Я – староста этой деревни. Я волен сам себе выбирать помощников. Как я решил – так тому и быть, – сказал, как отрезал он. – А ежели кому-то это не нравиться, то пусть он, хе-хе, снова пойдет на испытание мужества и отваги.

   Услышав такой ответ, я бессильно развел руками – что ж, если староста считает, что, несмотря ни на что, я достоин этого места, то так тому и быть. Хотя что-то подсказывало мне, что это его решение еще ой как мне икнется.

КОНЕЦ

   32