Текст книги "Эльдар. Светлое и темное (СИ)"

Автор книги: Генрих-Нав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

   Этого еще не хватало! Мое сердце забилось в предательском ритме страха.

   – Куда лезешь, тварь! – рявкнул я и всадил нож в мягкий пульсирующий затылок – прямо между сморщенными ушами. – Тепленькой плоти захотел? А нет – вкуси-ка холодненького металла.

   Черная стонога тонко взвизгнула и тут же обмякла, так и не расцепив своих когтистых лапок.

   А с кустов на меня уже прыгали новые мерзкие твари. Одна из них хищно вцепилась в левый локоть куртки, а вторая мёртвой хваткой повисла на нагрудном ремешке.

   – Куда же вы, гадины, лезете. Куда лезете! – Я испуганно отступил на шаг назад. Две твари. Целых две мерзких твари разом. Справлюсь или не справлюсь? Надо попробовать.

   Тварь, что повисла у меня на локте, никак не могла зацепиться за меня задними лапами, и потому я переключился на мерзость, копошащуюся в опасной близости от моей шеи. Злобный черный детеныш почти перебрался к моему подбородку, когда я схватил его за шкирки и попытался отодрать от себя. Мелкая тварь отчаянно зашипела, и снова, что было сил, вцепилась в лямку куртки. Я дёрнул еще раз, но успех был тот же. Выходило, что без ножа тут не справиться. Я поднял оружие, изловчился, и одним движением отрезал обе передние лапы хищника. Раздался визг, и на мое лицо хлынула мерзкая жижа, заливая лицо, рубаху и куртку. Фу, мерзость. Но, отрубивши голову, по кудрям не плачут. Я скосил взгляд на бьющуюся в агонии тварь обратным движением отрезал последние две лапы.

   – Ну что, попался? – победно вскликнул я. – А не протягивай лапы, куда тебя не просят. Не за тем погнался, вот без лап и остался.

   Но вдоволь похвалиться мне не дали – локоть моей левой руки предательски задергался – копошащаяся там тварь всё-таки удачно зацепилась, и теперь уверенно поползла наверх. Я тут же резко прижал ее. Тварь жалобно заскулила. Занося правую руку для смертельного удара, я уже торжествовал победу, когда мерзкий черныш вскинул хвост, на кончике которого блеснуло острое жало.

   Вот же пакость! Ни о чем не задумываясь, я еще сильнее притиснул тварь и единым махом всадил нож в пищащую раззявленную пасть. Мгновенье, другое, пальцы твари разжались, и ее тело медленно заскользила вниз.

   Снова победа.

   Но на кусты уже взбирались новые цепкие твари.

   Да сколько можно!

   А и в самом деле, сколько? Я бросил быстрый взгляд на стоящего невдалеке мага. Насколько я мог заметить, он уже закончил рисовать на песке какие-то круги и теперь что-то тихо шептал нараспев. Начитывает заклинание? Скорее всего. И стоит он, прикрыв глаза, и широко раскинув руки. Стоять так рядом с битвой это чистой воды самоубийство. Да, пока мы отвлекаем тварей, Ираклий в безопасности. Но черных стоножек много. Слишком много. Непростительно много. Если так пойдет и дальше, то мы с Эллоем точно погибнем в этой битве. Да – я дал слово. Но своя жизнь – дороже. Я едва одолел двух напавших тварей. А если в меня вцепятся трое? А если четверо? Пятеро? Шестеро?

   Какое-то мгновение я колебался, не в силах принять решения. Но неожиданно я поймал на себе пронзительный взгляд Ираклия. На миг в его взоре явственно сверкнул... не приказ, и даже не просьба, а именно мольба. Искренняя мольба продержаться еще немного.

   Я не поверил своим глазам. Он просил меня о помощи! Великий Ираклий умолял меня сражаться! Надменный и заносчивый светлый маг оказался в таком безвыходном положении, что мог рассчитывать только лишь на меня. На меня, того, кого он ненавидел так сильно, как, наверное, я никого не смогу возненавидеть!

   В следующий миг в моей душе столкнулись две совершенно непримиримые силы – волна холодного всепоглощающего самолюбия и обжигающая лава великой ответственности. Столкнулись, смешались, и забили во все стороны могучим ревущим гейзером.

   И эта сила требовала немедленного высвобождения!

   – Да что же это такое! – взревел я медвежьим ревом, и протянув левую руку к ближайшей черной твари, в гневе схватил ее прямо за голову. – Никто не вправе меня обязывать! – Я с силой сжал пальцы, и тонки кости лопнули, обрызгав мои пальцы вонючей слизью. – Не принуждайте меня! – Я хищно схватил двух ближайших стоножек, и с силой ударил их друг о друга. – Я – сам по себе! – вскрикнул я, срывая с плеча Эллоя еще одну шуструю тварь и яростно разорвал ее на части. – Я – никому ничего не должен. – И снова – новая смерть. – Я – сам себе хозяин. Никто мне не указ. Я творю что хочу, потому это – моя жизнь!

   Страха у меня уже не было – мою душу поглотило всепожирающая ярость. Мои глаза искали только новых тварей, мои руки сами бросались к мерзким созданиям, а пальцы сжимались в смертельной хватке, кроша хлипкие кости и разрывая омерзительно скользкую плоть. Мои пальцы стали липкими от зловонной жижи, запястья болели от десятков укусов, но я всего этого уже не замечал.

   Сколько времени я провел в таком состоянии я не знаю. Из ступора меня вывел голос громкий Эллоя.

   – Эльдар, гляди – у него получилось! – громко вскрикнул юноша и радостно запрыгал на месте.

   Я встряхнул головой и глянул на мелких тваренышей, облепивших вершину куста – они медленно разворачивались назад и опустив головы, медленно плелись обратно к своей невообразимо огромной матери.

   Оглядевшись вокруг, я увидел, что это еще не все. Вот это да! От магического круга, да и от земли вокруг него, исходил какое-то мягкое, словно обволакивающее свечение, и вперемежку с каплями-искрами медленно утекало в небо. Невообразимо потрясающее зрелище! Но, чем бы это ни было, подчиняясь ему, мерзкие прыгучие твари покорно ему повиновались.

   Но от меня не так просто было избавиться.

   Подчиняясь бушующему порыву, я пустится за ними, и догнав, принялся яростно втаптывать их в песок.

   – Ну что, нравиться? Я спрашиваю, нравиться? – рычал я, давая выход ярости. – Какая же мерзость. Какая же вы мерзость! – презрительно крикнул я.

   – Эльдар, прекрати, – окрикнул Ираклий сурово. – Прекрати, или я тебя накажу.

   Пришлось подчиниться.

   – Мерзость. Как есть мерзость, – тихо прошептал я, вытирая черный от жижи ботинок, с удовлетворением поглядывая за подраненными тваренышами. Вскоре все стоноги собрались в одном месте – возле своей мамаши.

   – И что теперь? – восхищенно поинтересовался радостный Эллой.

   – Я сделаю то, ради чего я сюда пришел, – ухмыльнувшись, ответил маг. – Но вначале, – маг сделал значительную паузу, – я сотворю еще одно заклинание.

   – Какое?

   – Необходимое, – вновь ухмыльнулся он, и неожиданно повернулся ко мне.

   – Эльдар, – заговорил он непривычно нормальным тоном. – За сегодняшний день ты уже дважды меня удивил. Утром ты многим рискнул ради своего друга, Эллоя. И только что ты многим рискнул ради меня.

   Рискнул, ага. И сам себя за это ругаю.

   – И что? – осторожно промолвил я, еще не зная, куда меня заведет такой вопрос.

   – А скажи как мне Эльдар, чтобы ты делал, если бы получил могучую силу? На что б ты ее потратил?

   – Я?

   – Да.

   – Силу?

   – Да.

   С одной стороны, это – не его дело. С другой же стороны...

   – Я бы... Я бы жил. Просто жил. Жил жизнью обычного человека. Спал бы, ел бы. Набивал бы свои карманы, и защищал свое, – честно ответил я. Ну а что? Разве много для жизни надо?

   – Спал бы и ел бы? – Ираклий ухмыльнулся, и в его улыбке я снова не увидел присущих ему покровитель черт. – И никакого отмщения людям или злобным светлым магам?

   Месть? Нет, для меня месть – дело чересчур затратное.

   – Нет. Никакой, – искренне отозвался я.

   – Ну, смотри.

   После этих странных слов Ираклий отошел от нас на несколько шагов и принялся колдовать. Пребывая в некотором замешательстве от заданного вопроса, я не сразу понял, что свое новое заклинание маг обращает именно на нас!

   – Имна охотус ленуес безохотус марте леванта вей. – Напоследок Ираклий нарисовал рукой в воздухе странный жест.

   – Что ты делаешь... – тут же захотел возмутиться я, но вдруг понял, что не могу произнести ни слова. Мало того – я больше не мог пошевелить ни губами, ни головой, и даже ни кончиком пальцев. А судя по замершей фигуре вечно беспокойного напарника, он был заколдован тоже.

   – Я не слышу ваших слов, но могу догадаться о сути ваших вопросов, – спокойно проговорил Ираклий. – Если вы хотите спросить меня, что за заклинание я сейчас наколдовал, то я вам отвечу, что это заклинание общего паралича. Очень сильное заклинание, – для чего-то добавил маг и бросил многозначительный взгляд в мою сторону.

   – А на второй вопрос, зачем, я отвечу лишь отчасти – для предосторожности. Это – обычная осмотрительность. Я слишком много поставил на кон, чтобы провалиться на самом последнем шаге. Потерпите немного, парни.

   Сказав это, он подошел ко мне как можно ближе, а затем, повернувшись лицом к гнезду, снова принялся колдовать.

   – Имна охотус ленуес безохотус марте леванта вей, – отчетливо, по словам произнес он, и конце снова бросил на меня быстрый взгляд. Да что же тут происходит-то? Затем, словно бы удостоверившись, что он все сделал, как надо, маг смело подошел к замершей, словно камень, стоноге, брезгливо открыл ее пасть, и быстрыми движениями затолкал туда таинственную сумку.

17,04

***

   Обратный путь прошел без значительных происшествий, если не считать событием нападение нескольких встревоженных змей.

   После выполнения задания настроение моих компаньонов сильно изменилось. После того, как Ираклий скормил твари содержимое своей сумки, из его голоса пропала вся спесь и высокомерие, с лица исчезло напряжение, а его движения стали более мягкими и спокойными. Он больше не стремился ни с поговорить с кем-то из нас, ни что-то рассказать, ни что-то донести. Он шел с видом человека, наконец-то исполнившего некое очень важное и значительное дело.

   Эллой же наоборот, после сражения со стоногой порхал возле мага, как легкая летняя бабочка, иногда что-то расспрашивая, иногда прося остановиться, дабы иметь возможность собрать какие-то коренья и травы. На все вопросы Ираклий отвечал либо односложно, либо просто отмахивался – дескать, не до тебя. На просьбы же остановиться он всегда соглашался, и пока Эллой бегал туда-сюда, с беззаботной улыбой глядел на ровную водную гладь.

   Что же до меня... Мне тоже было особо не до разговоров – слишком много я сегодня увидел, и мне требовалось время, что б все это обмозговать. После победы над стоногой Ираклий сразу же снял с меня магический ошейник и залечил все раны, так что теперь я мог свободно думать на свежую голову.

   По прошествии некоторого времени мы снова вернулись к тому самому месту, где впервые встретились с магом.

   – Что ж, вот мы и закончилось наше путешествие, – веселым тоном сказал мужчина. Я снова поразился произошедшей с ним перемене – перед нами сейчас стоял не могучий маг, а обычный, уставший мужчина. – Думаю, это приключение запомниться вам надолго.

   – Запомниться. Да, запомниться, – кивнул головой Эллой. – Только я, честно говоря, не очень-то понял, что именно мы с вами совершили. Ну да – мы прошли все опасности озера, и отдали вашу ношу на съедение ужасному монстру. Но... зачем? – непонимающе протянул парень и поднял на Ираклия просительно-вопросительный взгляд.

   Тот все понял.

   – Что, очень хочешь узнать? – ухмыльнулся он устало.

   – А-то! – Эллой аж подпрыгнул от удовольствия.

   – А ты? – Ираклий перевел добродушный взгляд на меня.

   – И я бы... не отказался, – честно признался я. Все верно: любопытство – мое второе я.

   – Что ж – всей правды я вам, честно признаюсь, не скажу. Но... – Мужчина вздохнул и взглянул на желтый шар солнца, начинающий клониться к закату. – Скажем так – есть у меня один приятель – очень известный в некоторых кругах светлый маг. И у него есть сын. Магического дара у сына мага не имеется, но зато он вырос очень смышленым малым. Смышленым и любопытным. И – простоватым.

   И вот, одним темным дождливым вечером, кода юноша сидел себе в таверне, потягивая теплое сладкое вино, к нему подошли какие-то люди и предложили, казалось бы, очень невинную вещь. Не хочешь ли, милчеловек, расширить границы магии? Другими словами – не хочешь ли ты научиться создавать новые, доселе никем не придуманные заклинания? Если ты хочешь, то мы тебе поможем: хочешь – серебром и золотом, хочешь – редкими материалами. А хочешь – и разными идеями.

   После недолгих размышлений парень согласился и взялся за работу. Таинственные незнакомцы не обманули и снабдили его всем необходимым для новой работы – и деньгами, и материалами. Также они подарили ему книгу, куда он мог записывать все свои творенья. Книга эта была непростая – части текста в ней могли запросто меняться местами, а то и прыгать со страницы на страницу – весьма удобная вещь для такой работы. А еще ее нельзя было ни сжечь, ни порвать, ни потерять – тоже весьма полезные, как для книги, свойства.

   Ираклий перевел дух, и вскоре вновь продолжил.

   – Только вот слишком поздно уразумел наш наивный юноша, что его новоявленные, хм, друзья, подталкивают его к изучению именно темной стороны магии. Когда же он все же понял, что к чему, то открыто заявил, что больше не будет продолжать запрещенные изыскания. В ответ на это незнакомцы пригрозили, что, если он не одумается, то через несколько дней к нему, по доносу, нагрянет стража. А с такой книгой, полной заклинаний по темной магии, неприятностей ему уж точно не избежать.

   Он обвел нас вопрошающим взглядом, и мы в ответ кивнули – ничего разъяснять нам было не нужно

   – Тщетно пытался юноша избавиться от опасной улики, но благодаря наложенным на нее чарам он ничего не мог с ней поделать. И потому его отец, мой, кх-м, большой друг, попросил меня помочь ему избавиться от нее. Я согласился. Дело было опасным, а потому, дабы не рисковать, я решил действовать наверняка. Поскольку среди наших магов бытует мнение, что самое едкая смесь в этих краях, это желудочный сок стоноги, то я...

   Ираклий умолк. Хотя как по мне, дальше он мог бы и не продолжать.

   – Отличная история, – с восхищением ответил белобрысый. – Теперь, благодаря ей, я чувствую себя причастным к чему-то великому! – Глаза Эллоя лучились от счастья. – Вы правильно сделали, что помогли своему другу. А сына вашего друга жалко – он же ни в чем таком и не виноват.

   «Ага, друга», – хмыкнул я про себя. -"Это простак Эллой может принять эту историю за чистую монету. Я-то понимал, что никакого друга не было и в помине. Отец этого несмышленыша и есть наш маг Ираклий. Но, с другой стороны, теперь хотя бы понятно, откуда у него такая нелюбовь к темным. Сыграть на любопытстве простого, но смышленого юноши, это бессовестно подло. Иначе и не скажешь".

   – Теперь о награде, – перешел мужчина к приятному. Он засунул руку за пазуху, вынул оттуда тощий кошель, открыл его, и вынул на свет три золотые монеты.

   – Ты хорошо справился, Эллой. Это – твоя награда, – торжественно произнес Ираклий, протягивая ему заветные монеты.

   – Благодарю, господин маг, – сказал парень и как мог, галантно поклонился.

   Три золотые монеты. Хорошая награда, весьма и весьма достойная – здесь Ираклий не обманул.

   Я стоял и ждал, когда мужчина снова полезет в свой кошель, чтобы достать награду и мне. Но, нет – маг согнул руку в локте и вновь спрятал ее содержимое у себя за пазухой.

   Чего? Я пару раз я моргнул для верности, но кошель в руке мага так и не появилось.

   – Эй, а я? – только и смог выдавить я из себя: увидев такую вопиющую несправедливость, у меня аж дыхание сперло.

   – А тебя, Эльдар, я уже вознаградил, – спокойно ответил он. И снова это многозначительно выражение на лице, словно он ждет, что я что-то пойму, что что-то смогу осмыслить. Да только я вот я до сих пор не знаю, что.

   Шаги Ираклия уже давно растворились в гулком шуме леса, а я все сидел, не в силах понять, что же я упустил. Еще там, у гнезда стоноги, Ираклий впервые так странно взглянул на меня. А теперь тут. И эти его странные слова.... В чем в чем, а в том, что маг не просто так не дал мне обещанных денег, в этом я был уверен. Что для него какие-то три золотые монеты? Пыль. Ничто. А для меня, деревенского жителя, это очень и очень много. Так что же такое я получил взамен, что равноценно такому богатству?

   – А вы, похоже, поладили, – прервал мои размышления довольный голос напарника.

   – Мы? Поладили? – искренне удивился я.

   – Конечно поладили, – снова заверил парень.

   – Да ты что? – не согласился я. – Чтобы темный поладил со светлым? Такого не может быть? – Я пренебрежительно фыркнул.

   – Ой, не притворяйся. Уж что что, а это я точно заметил, – снова улыбнулся товарищ. – Как только мы покончили со стоногой, он сразу снял с тебя свое заклинание.

   – И что?

   – А мог бы и не снимать до самого возвращения.

   – И что с того?

   – Значит, ты ему понравился, – сделал вывод парень.

   – Можно подумать, – безразлично отмахнулся я.

   – И на обратном пути он тебя не доставал, – снова заметил юноша.

   – Может он просто устал?

   – Может и устал, – подумав, согласился Эллой. – Кстати, Эльдар.

   – Чего?

   – Он же при тебе свою магию колдовал.

   – Колдовал, – согласился я. – И что?

   – А ты не мог бы, ну, использовать что-то из этого для себя?

   Я покачал головой.

   – Он использовал светлую магию. А я могу использовать только темную. Он же тебе уже говорил про это.

   – А, ну да, прости – я забыл.

   Магия, магия. Подумав о магии, я встрепенулся. Что может быть лучшим подарком для мага, чем новая магия или новое заклинание? Такой подарок действительно великое достояние. Но ведь Ираклий светлый маг, и все-время использовал лишь свою, светлую магию.

   Или... не все время?

   Я снова мысленно пробежался по слышанным мною заклинаниям. Тут заклинание в три слова, там заклинание в три слова. Все одно и тоже. Везде только мощная светлая магия.

   Везде кроме... Я припомнил, как звучало заклинание общего паралича, наколдованное перед гнездом стоноги. Там точно было больше трех слов. Значит, это какое-то особое заклинание. Не такое, к которым привык господин Ираклий.

   Если бы мне его вспомнить. Так как там оно звучало?

   Я сосредоточился, пытаясь вспомнить нужные слова.

   – Имна охот... Нет, не так. Имна охотус ленуес безохотус марте леванта? Нет, не так. Имна охотус ленуес безохотус марте леванта вей! – наконец-то промолвил я и повторил рукой витиеватый жест, который использовал маг.

   Первое, что я почувствовал, это то, как внутри меня образовалась какая-то сосущая пустота – это означало, что я потерял большое количество своей магической силы. Выходит, что только что произнесенное заклинание на самом деле сработало. Я быстро огляделся по сторонам и вдруг заметил, как в той стороне, куда я махнул рукой, замерли все лягушки. Замерли, превратились в маленькие каменные изваяния.

   Я открыл рот и не мог поверить своим глазам!

   – Так вот они какая, серые магия, зависящая только от силы духа и от силы мага, – тихо произнес я, широко улыбаясь во весь рот. – Кто бы мог подумать...

   Вдоволь наулыбавшись, я закрыл рот и взглянул на яркое вечернее солнце. Ай да Ираклий, ай да леший сын. Выходит, ты отплатил ты мне за все мои старанья. Щедро отплатил. Получается, не все светлые маги настолько непримиримы и высокомерны. И, если постараться, то с ними можно, если не дружить, то, по крайней мере, хотя бы не враждовать. А мне, темному магу Эльдару, для счастья, большего и не требуется.

КОНЕЦ

   1