Текст книги "Зимнее королевство (СИ)"

Автор книги: Gemini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ну теперь покоя никому не даст, – с улыбкой вздохнул Тормунд и тут же повернулся к Джону. – Чего расселся? Надо наведаться к Ярлку, он вернулся от Теннов.

«Это то, что я собирался сделать ещё вчера», – едва не сказал Джон, но вспомнил смех Сансы, и её нежные руки, поправляющие его капюшон пред расставанием. Да ему ли жаловаться на несбывшиеся планы?

Солнце светило особенно ярко, до рези в глазах отражаясь в белоснежных искрах снега. Джон щурился, а Тормунду, казалось, вовсе ничего не мешало отмечать как вился столб сизого дыма от жилища вдов – не иначе, в самом разгаре готовка; и что Мосс тащил в телеге бочонки с медовухой; или стайка девушек сворачивала на тропинку к лесу – наверное, собрались к ведунье. Поселение кипело жизнью, шатры увивали украшения из еловых шишек и ярких полосок ткани; люди суетились в предвкушении вечерних посиделок.

Джон услышал знакомый смех и, повернувшись, замер. Фрейя сунула кисть в зубы Призраку, и тот деловито принялся размахивать головой, оставляя по стенам шатра красноватые мазки. Санса и девчонка переглянулись, все ещё смеясь, и ударили друг дружке по ладоням.

Тормунд стукнул его по плечу и то ли сочувственно, то ли ехидно улыбнулся. По его физиономии всегда трудно понять.

– Идите скорее сюда, – крикнула Фрейя, махнув рукой. – Я говорила, что Призрак умеет все, говорила!

– Призрак умнее нас, – Санса забрала из его пасти кисть и почесала белоснежный загривок. Джон давно не видел её такой… Девчонкой. Беззаботной, мягкой, не выточенной из обязанностей и правил леди Винтерфелла, следящей за каждым своим движением. Её щеки раскраснелись от мороза и смеха, в черную косу вплетена алая лента, и белый цвет в одежде будто ещё сильнее подчёркивал синеву глаз. Всё это обезоружило его настолько, что ноги не отнесли бы его туда, куда шёл, при всем желании.

– Я не слишком понимаю, к чему это, – Санса указала на свое новое светлое одеяние. Непривычно видеть её не в платье, которое превращало в статуэтку. – Но если вам так спокойнее, я не против.

– К вечеру приедут другие кланы, – объяснил Тормунд. – Будет не лишним, если вы сольетесь с толпой, так сказать, – он неуверенно, но поспешно добавил: – Э-э… Ваша Милость, так верно у вас, южан?

– Верно, – улыбка тронула её губы. – Но сейчас я мало похожа на королеву.

Фрейя, поняв, что сейчас начнутся скучные взрослые разговоры, картинно вздохнула и подозвала к себе Призрака, они принялись дальше разукрашивать шатер. Здесь, должно быть, жила старуха Кая. У неё не осталось ни детей, ни внуков – все они погибли в битве с Ходоками, и наверняка она только рада вниманию и помощи в подобающем украшении дома.

– У вас могут быть проблемы с другими кланами? – Санса отдала Фрейе кисть и вновь вернулась взглядом к Тормунду и Джону.

– Ну… – Тормунд замялся, но Джон уверенно ему кивнул. Им не было смысла таить секреты. – Два наших клана, Рогоногие и Лисы, не поделили землю.

Санса недоуменно вскинула тонкую бровь. Джон продолжил:

– Лисы утверждают, что там, где сейчас разбили поселение Рогоногие, раньше была их территория. Якобы они нашли в этом месте подвески, разукрашенные рунами клана.

– Подвески, чтоб их, – Тормунд возвел глаза к небу. – Которые очень удачно растаяли по весне вместо дерьма.

– Дайте угадаю: Лисы живут на какой-то жутко неудачной земле, – Санса улыбнулась уголком рта.

Джон кивнул.

– Завтра нас ждёт совет. Старейшины кланов будут ждать, как мы их рассудим.

– Постой, – Санса смотрела на Джона, не отрываясь, и он знал этот взгляд. Она что-то придумала и не намерена отступать. – У Лис старейшина та дородная женщина с шестью детьми?

– Их уже больше, – откликнулся Тормунд. – Она приютила сирот.

Санса задумчиво перебирала кончики косы. В конце концов, она опустила руки и сплела пальцы в замок.

– Если я найду способ, который их примирит, ты пообещаешь хотя бы подумать над тем, что я вчера сказала? – осторожно, мягко спросила она, пристально глядя на Джона. Он тоже не отводил от неё глаз.

– Подумать – да, обещаю.

Раздумывать над тем, использовать ли ему королевское помилование, он мог хоть десять лет. Санса никогда не выбирала формулировки просто так. Она не хотела загонять его в угол, и он был за это благодарен.

Санса улыбнулась, и Джон улыбнулся в ответ. Ему хотелось протянуть руку и стряхнуть иней с оторочки капюшона, сделать что угодно, но коснуться её. Тормунд кашлянул, словно напоминая о своём присутствии.

– Не буду вас задерживать, вы торопились, – спохватилась Санса и, кивнув им, развернулась к Фрейе, которая уже заканчивала с рисунком.

– Так значит, хорошенькая королева проделала такой путь, и все ради тебя, – протянул Тормунд, едва они оказались на достаточном расстоянии.

– Сестра навещает брата, не более того, – резко, возможно чуть более грубо, чем следовало, парировал Джон.

«Не сестра. Кузина». И даже так все… Запутано сильнее, чем клубок пряжи, с которым играл кот

– Сестра, – Тормунд засмеялся и ехидно на него посмотрел. Теперь это читалось безошибочно. – Кузина, ты хотел сказать, или как это по-вашему, по-лордскому? Ворона, я знаю тебя уже сто лет. И знаешь, какая сестра у тебя все это время была? Арья. «Ах, вот бы меня, такого одинокого дурня, сопровождала моя сестрёнка Арья». А Санса… Она всегда была только «Санса».

Джон остановился и открыл было рот, чтобы посыпать тысячей возмущений, но Тормунд уже скрылся за пологом шатра Ярлка – и был таков. Оставив Джона Сноу наедине со словами, которые на него обрушил.

========== Часть 5 ==========

С главой клана Рогоногих проблем не возникло. Да и едва ли могли возникнуть, по словам Тормунда, и Сансе не потребовалось много времени, чтобы это понять. Старейшина – высокий, седой мужчина с тонкими косами, хаотично заплетёнными в распущенных волосах до плеч, говорил ясно и деловито. Он готов был поделиться своей территорией с кланом Лис, но уступить – нет. «Новое время и новый порядок», – сказал он, – «и каждый стремится забрать самое лучшее. Мы пойдём навстречу Тори, но не во вред себе».

А вот с Тори из клана Лис всё иначе.

Санса сидела напротив костра и вяло жевала лепешку из отрубей – угощение от клана, которое должно утроить долголетие и здоровье. Тори оказалась такой, какой она её и запомнила в Винтерфелле: коренастая, с большими ладонями и большой грудью, с густой копной всё ещё черных волос, толстую талию опоясывал коричневый ремень. Она говорила громко, быстро, жестикулируя, из-за чего её становилось попросту много.

Спор продолжался уже долго и грозил затянуться до восхода солнца, но Санса молчала, пока решив только наблюдать. Она не королева Севера, всего лишь девица, которая пришла вместе с мужчинами и принесла подарок-съестное в кошеле от имени всех женщин Речного клана.

– У нас не получится поделить территорию, – в очередной раз говорила Тори. – Нас слишком много!

– Да чем тебя не устраивают твои земли?! – спросил Тормунд. – Осталась бы там!

– Тем, что они не мои! – воскликнула одичалая, пихая ему в руки рог с элем. – Ты вот отхватил себе земли получше, ничейные, и теперь поживаешь спокойно, и ты, и король-ворона, вы оба! Так почему я не могу забрать своё?

Тормунд и Джон переглянулись, и Санса видела, каких усилий им стоило держать невозмутимые выражения лиц. Тормунду для этого понадобилось крепко приложиться к напитку. Тори стояла рядом, уперев кулаки в бока. Костёр за спинами взвился ввысь снопом искр – кто-то с другой стороны подбросил новых поленьев.

– Вот так бы и сказала честно, Тори, – спокойно начал Джон, ни на мгновение не поддаваясь её эмоциональности, – дело вовсе не в том, что это якобы земля твоих предков. Дело в том, что это хорошая местность, в отличие от твоей, где ветер не даёт спокойно жить.

Тори громко втянула носом воздух от возмущения. Открыла и закрыла рот, обличающе ткнув пальцем в Джона… И как-то сразу сникла. Вздохнув, она рухнула на бревно рядом с Сансой.

– Да честно, случайно нашли мы наши старые подвески, с рунами предков, случайно, вот что хочешь делай со мной, хоть в лес голышом грози отправить, то же самое скажу, – она выхватила у Тормунда рог и сделала большой глоток, вытерла рот тыльной стороной ладони. – Да ладно я. Что я. Я уж почти отжила своё, мне и пустыни с ветрами достаточно, а вот дети… Хочется для них лучшего, понимаете? Знахарка говорит, мне уж недолго осталось.

Она вернула Тормунду эль и страдальчески посмотрела на Джона, словно он – её последняя надежда. Санса заметила, что чуть поодаль сидел черноволосый парень, молодой, её ровесник или может быть чуть старше, который следил за происходящим крайне внимательно.

– Тебе придётся изменить своё желание, Тори, – Джон покачал головой. – Потому что Рогоногие готовы с тобой договариваться. Тебе нужно решить, чего ты хочешь, междоусобиц или мира.

– Да не поместимся мы там все, говорю же! – снова воскликнула она.

– Но вам не обязательно помещаться всем, – наконец, сказала Санса, и к ней повернули головы. Джон нахмурился, но она старалась не смотреть в его сторону. – К югу от Стены полно земель ещё лучше.

Тори засмеялась.

– Ой, ну нет, не собираюсь туда возвращаться, хватило уж одного раза!

– Но ты сама говорила, что хочешь сделать так, как лучше для детей, – возразила Санса. – Ты спрашивала у своих детей, чего они хотят? Спрашивала у других людей? Может быть, они хотят жить по-другому, в каменных домах, носить красивую одежду, ковать сталь и молоть зерно в мельнице. Север даст вам пашни, дома, возможность орудовать мечом, обрабатывать дерево или ходить в море на кораблях. Что вы захотите.

– А ты почём знаешь, что нас там примут?

– Знаю. Можешь мне довериться.

Тори смотрела на неё непроницаемым взглядом. В её голове словно непрерывно крутились жернова, которые перемалывали информацию в мелкие крупицы. Один оборот, ещё, третий…

– Это же… – Она резко повернулась к Джону и всплеснула руками. – Неужто твоя королева воплоти, король-ворона?

«Твоя королева». Забавно. Странно. Тревожно. Навевало плохие воспоминания. Называли её так раньше, когда Джон правил Севером? Санса не знала, и она не хотела быть «его королевой», этого недостаточно, она хотела быть его… Неважно. Всё равно то недостижимая, хрустальная грёза.

Джон присел рядом, даже не подозревая, что своей близостью только усугубляет её мысли. Он взял её за руку, будто хотел показать, что они сейчас – единое целое. Или же планировал сжать её ладонь посильнее, если она начнёт нести что-то лишнее.

– Лучше, если больше никто не узнает, что Санса здесь. И ты можешь ей верить. Вас примут на Севере, если вы решитесь. Ты сама знаешь, как много Вольного Народа осталось в Даре.

– Всё идёт так, как ты распорядился, – Санса кивнула. – Они могут уйти за Стену, когда захотят.

– Но никто не захотел, верно?

Санса с благодарностью на него поглядела. Это не Великий Чертог Винтерфелла, всего лишь завалинка у костра посреди ночи и укрытого снегом леса, но они снова вместе, сидели плечом к плечу и решали чужие-свои проблемы. Она привыкла справляться одна, но ей не хватало этого ощущения. Она вновь повернулась к Тори.

– Вашему народу хорошо в моем королевстве. Я не требую, чтобы они кланялись лордам. Только чтобы вели себя разумно.

Тори молчала. Неужели это победа? Неужели она смогла продвинуться в возвращении Джона домой хотя бы на один призрачный, крошечный шанс.

– Вы оба говорите красиво, – Тори криво улыбнулась. – И ты, Тормунд, говорил верно. Но я не вернусь на юг. И никто из моих не вернётся. Я родилась за Стеной, помирать тоже тут буду.

Санса едва сдержала разочарованный вздох и, отпустив руку Джона, нервно переплела пальцы в замок. Одичалые, как и Северяне, упертые люди, и их упертость разрушала её надежды на будущее.

– Ты все же требуешь собрать старейшин? – сурово спросил Тормунд.

– Мы языки смозолим, но договоримся.

«Поблагодари и улыбнись. Вежливость – доспехи леди». Санса повторила это себе несколько раз, но фразу словно с корнем вырвало, едва она поднялась на ноги. «Сколько детей, которых эта ослица лишает права выбора?!»

– Надеюсь, вы будете счастливы, когда втянете ваших людей в войну между кланами, и ваши дети скажут вам спасибо за то, что вы натворили, – на едином дыхании выпалила Санса. Не дожидаясь ответа, она развернулась и зашагала прочь. Она спиной чувствовала взгляд Джона и знала, что бы он сказал.

«Санса-я-знаю-как-лучше, Санса-я-умнее-всех. Я уже разрушила всё, что строила, и мне всё ещё не урок». Надо было позволить Джону закончить разговор так, как он хотел, и не лезть в то, где он точно выберет правильное решение. Но она не собиралась возвращаться и оправдываться.

Санса шагала по будто бескрайней поляне, где собрался Вольный Народ. Гуляния грозили затянуться до первых лучей солнца. Она прошла мимо девушек, которые танцевали возле костра, и они едва не утянули Сансу с собой, схватив за руки; затем мимо мужчин, распевавших песни; случайно, почти краем уха зацепила хмельной тост за здоровье короля-вороны Джона. Наконец, Санса присела рядом с Тилли, пареньком, которому они с Фрейей утром помогали собирать еловые ветки. Он предложил ей лепёшки из риса, которые сохранят красоту, здоровье и долголетие (по правде, Санса уже сбилась со счета, сколько раз её пытались накормить чем-то подобным). Она поблагодарила Тилли и отправилась дальше.

А ведь сначала праздник казался диким: ещё до того, как стемнело, развели огромный, «главный» костёр, и подле него зарезали барана. Две девушки умылись его кровью и побрызгали ещё на троих. Тормунд объяснил, что эти девицы беременны, и жертвой молят, чтобы зимние боги одарили своей благодатью. Джон тогда засмеялся, наверное, слишком красноречивым выглядело её лицо.

Она улыбнулась и помахала рукой, увидев Фрейю. Девчонка несла в руках корзинку.

– Пошли со мной! – Фрейя, не дожидаясь ответа, потащила её за руку с упорством пони, запряженного в повозку. – Посидишь с нами. У нас есть мясо на рёбрышках, вкуснотища.

– Я бы пошла с тобой, даже если бы ты не сказала про мясо.

Фрейя плюхнулась на бревно напротив костра, и Санса приземлилась рядом. Шумная компания заканчивала распевать песню про какого-то Лохматого, который решил украсть своенравную красавицу, но девушка, сидевшая с Фрейей, отвлеклась и смерила Сансу любопытным взглядом. В её длинных рыжих волосах отражались блики огня.

– Это Санса, она приехала к Джону, – серьёзно, шёпотом как великую тайну, ляпнула Фрейя, но девушка будто это и так знала. Она всё ещё смотрела на Сансу своими красивыми большими глазами.

– Теперь ясно, почему его душа смотрит на юг, – наконец, заключила она, и Санса сардонически изогнула бровь. Девица мотнула головой. – Неважно. Меня зовут Рула. Ешь мясо, и рог с элем тоже возьми.

– Спасибо, – она выбрала самую маленькую косточку с тарелки, которую ей протянули.

– Для тебя, южанки, наверное это всё странно и дико, – Рула улыбнулась. – Жить в шатре, есть около костра и любоваться дикими танцами.

– Самую малость, – «ты даже не представляешь насколько, особенно баран». – Но всё довольно мило.

– Через пару лет всё может измениться. Ты никогда не видела наши настоящие поселения, наши дома с резными ставнями, а они были не так уж плохи. Праздновать мы будем так же, но всё остальное…

– Да, я видела несколько срубов под избы, – Санса откусила кусочек мяса, а Рула протянула ей белый рог с элем. – Вы молодцы, что двигаетесь дальше.

– Это благодаря Джону и Тормунду. Если бы они не собрали нас в кучу, хрен бы что начали строить.

Одичалые ценят Джона, несмотря на воронье прошлое и настоящее, он равен главе клана, и ему самому тоже здесь хорошо. Что же, похоже, ей придётся затолкать в самый дальний угол сердца все свои мечты, желания и принять то, что лучше для него. Если Джон будет счастлив – она сможет обманывать себя, что счастлива тоже.

– Джон умеет вдохновлять, это правда. Но почему вы не вернулись к своими старым домам?

Рула поморщилась.

– Там ступала смерть. Никому не хочется возвращаться назад, особенно в Суровый дом.

Санса согласно кивнула, хотя ей трудно представить, как она отказывается от Винтерфелла из-за того, что в нем разгуливал Король Ночи. Она делила дом с людьми похуже, пережила седьмое пекло, но всё равно вернула своё назад.

– Джон говорит, что у вас есть люди, обученные строить дома из камня? Для нас это колдовство.

– Строители и каменщики. Я могу привезти с собой несколько, когда в следующий раз приеду к Джону.

– О-о, – отозвалась Фрейя, испуганно округляя глаза. Санса недоумённо на неё посмотрела.

– В следующий раз… – протянула Рула. – Выпей-ка ещё эля. И я тоже выпью. Ты не знаешь?

– Что? – Санса выпила уже много за сегодняшний вечер, и голова слегка кружилась. Но это не спасло её от ощущения пустоты, вдруг навалившейся на её нутро. – Я смогу приехать, вы же останетесь здесь, раз собрались строить избы, так?

– Так Джон не сказал тебе?

– Да что он должен был сказать? Перестань говорить вопросами.

– Ты сама говоришь вопросами, – резонно отметила Рула. Она сделала ещё один глоток. – Я не должна рассказывать, раз он не сказал, но, наверное, надо. Может быть, ты на него повлияешь.

Санса насмешливо фыркнула.

– «Повлиять на Джона» – это что-то из сказок, наверное. Это невозможно.

Рула неопределённо качнула головой, будто соглашаясь.

– Он собирается в сердце Зимы.

Что-то далёкое, полузабытым шёпотом, отозвалось в её памяти. Что-то из детства, смешанное с мягкими простынями и тёплым молоком на ночь, со страхами и сказками старой Нэн. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы сложить эти осколки воедино.

– В земли Вечной Зимы? В земли Белых Ходоков? – её пальцы так крепко сжали рог с выпивкой, что он бы треснул, будь стеклянным.

Фрейя тяжко вздохнула, а Рула закатила глаза к небу.

– Они спорят об этом с Тормундом с самого отъезда от Стены. Зима уходит, а весна наступает второй год. Это ли не доказательства, что Ходоки сгинули навсегда? Даже ведунья говорит, что твари мертвы – я не всегда доверяю старухе, но в этом деле верю. Да только Джон вздумал посмотреть на все сам.

В историях старой Нэн никто не возвращался из земель Вечной Зимы в полном здравии и рассудке. Да бывал ли там кто-нибудь на самом деле? И какая опасная магия таится в тех снегах?

В голове Сансы крутились с десяток эпитетов, которые леди не пристало говорить вслух, но Джону она бы высказала всё, что думала, будь он перед ней. Но было и другое. Впервые с того момента, как она ступила на землю Речного клана, в её сердце расцвели ледяные цветы страха.

========== Часть 6 ==========

«Солнце – глаз лета, а луна – это глаз зимы среди хитрых подружек-облаков, которые покрывают её. Луна ледяная, как дыхание вьюги, и знает всё, что ты желаешь и таишь, маленький мальчик» – вспомнил Джон слова из сказок старой Нэн, которые слушал, когда они с Роббом были настолько малы, что едва забирались на пони.

Если бы сказки стали правдой, то луна бы наверняка дала дельный совет, как воздвигнуть стену, чтобы оградиться от своих же мыслей и желаний.

Он знал Сансу, понимал её лучше, чем бы ему того хотелось. Он предвидел, что она может сказать лишнее, она не умела проглатывать колкости, крутящиеся на языке, особенно, когда расстроена, злилась и взволнована одновременно. Его вина тут тоже есть, не так ли? Потому что он это позволил.

Санса ушла, но её слова долго незримо висели в воздухе. Тори всё тараторила про южанок, которым бы поглубже засунуть свои советы и не совать свой нос в чужие дела, и Джону пришлось напомнить, что Санса – королева Севера от Стены до Перешейка, и имела право высказываться так, как считала нужным.

«Её слова уже ничего не решали, вашу упёртость ничто не пробьёт» – но хотя бы этого он вслух не произнёс. А лучше бы смолчал вовсе. «На чьей ты стороне, король-ворона, на самом деле?» – все ещё крутился в голове обиженный возглас Тори. Тормунд бы крепко стукнул его в благодарность за «помощь», это без труда угадывалось в его суровом взгляде, но драка выглядела бы скверно для переговоров.

Теперь Джон сидел в стороне ото всех и гладил Призрака между ушами. Ему необходимо собрать по осколкам все свои планы. Совет старейшин, очевидно, состоится – но не сегодня ночью, они всё-таки договорились, чтобы Лисы не портили праздник. Делёжка земли между кланами растянется на неопределённый срок, и на их с Тормундом плечи ляжет ответственность, а значит – поход в земли Вечной Зимы откладывался. Снова. Он будет зарастать проблемами Вольного Народа, и белый цвет ещё сильнее въестся под кожу.

Он не хотел становиться королём-за-Стеной, как Манс. Он хотел быть разведчиком Ночного Дозора, и делать то, что должно, но нитка на полотне его судьбы завязалась узлом и пошла кривыми стежками.

Призрак резко вскинулся и повернулся вправо. Рядом, глядя на лютоволка как испуганный кролик, присел черноволосый парень с оторочкой воротника из лисьей шкуры – средний сын Тори, которого звали Лем. Призрак настороженно принюхался к нему, но, не сочтя пришельца стоящим внимания, успокоился и снова положил голову на лапы.

– Мать не будет созывать кланы, обещаю, – наконец, сказал Лем, всё ещё с некоторой опаской косясь на лютоволка. – Мы не будем требовать совета.

– Ты так решил или мать?

– Я.

Джон усмехнулся.

– Насколько я знаю, без одобрения Тори у вас не происходит ничего.

– Не в этот раз. Многие жалеют, что не остались по ту сторону Стены. Я говорил с Рогоногими, часть их клана тоже согласны уйти, и тогда оставшиеся без проблем поделят земли.

Облегчение и тревога наслаивались друг на друга, смешивались, и едва ли он отделит одно от другого в ближайшее время. Предложение Сансы нейтрально, устраивало всех, но и по-своему опасное.

– Это серьёзное решение, Лем. Если уйдёте вы, за вами, возможно, последуют и другие. Кланы поредеют ещё больше, не только твой клан или Рогоногих, ты понимаешь это?

«А Север окрепнет. Так на чьей же я стороне на самом деле?»

– Я понимаю, – парень опустил голову и вздохнул. – Но твоя женщина была права, Сноу.

– Она не… – «не моя женщина» застыло на языке, но срываться отказывалось. Как они выглядели со стороны? Уж явно не как кузены. – Спасибо, что услышал её.

Лем кивнул, поднимаясь.

– Спасибо вам обоим. Я был согласен с матерью большую часть жизни, но настало время принимать свои решения.

– Ты поговоришь с Тори сегодня?

– Да. Я сообщу тебе, что вышло, на рассвете. Но выбора у неё не будет, и права голоса тоже.

И это вторая лучшая новость, которую Джон услышал за сегодня. Первая – от Ярлка о теннах, они, наконец, согласились пойти к Сердцу Зимы (минуло так много лун с той поры, когда он и Тормунд впервые завели с ними разговор об этом опасном путешествии). Отправляться в путь без них – настоящее самоубийство, потому пришлось выжидать и вести долгие переговоры. Джон и мечтать не мог о спутниках лучше, тенны веками жили у границы с неизведанными землями, откуда пришла сама смерть. И если проблема с Рогоногими и Лисами решена, то он смог бы…

«Если у меня всё получится, ты хотя бы подумаешь о том, чтобы вернуться домой» – взяла с него обещание Санса.

– А ведь она победила, – сказал Джон Призраку, и тот, будто соглашаясь, повёл здоровым ухом. – Она помогла мне, а я не смогу дать ей то, чего она хочет. Придётся рассказать ей об этом, друг.

Призрак лизнул его руку и прижался боком, показывая, что помог бы, если бы только это было в его силах. Джону придётся искать слова самому, доставать из глубин своего сердца, оставляя рваные раны.

И все же, сначала он намеревался обрадовать Тормунда тем, что у них стало на одну головную боль меньше. С Сансой разговор предстоял куда сложнее, но с ней он увидится завтра, она наверняка уже устала от гуляний и отправилась в шатер, возможно, видела десятый по счету сон. Тревожить который Джон бы ни за что не решился.

Джон поднял взгляд. Санса Старк стояла на расстоянии примерно в десять шагов и пристально смотрела на него, нервно растирая руки в белых рукавицах. Призрак подбежал к ней, ткнулся носом в бедро, и она легонько взъерошила его шерсть.

– Не думал, что ещё увижу тебя сегодня, – глупо сказал Джон первое, что пришло ему в голову, лишь бы нарушить молчание.

– А я наоборот на это надеялась.

– Почему ты одна?

– Гленмор подцепил симпатичную девицу, а Мандерли слишком увлёкся тушёной олениной. Я не против. Нам предстоит длинная дорога, пусть повеселятся.

Призрак оглянулся на Джона, словно бы в неодобрении сузив красные глаза, и невозмутимо потрусил прочь, белая тень на снегу, оставляя их с Сансой наедине. Она преодолела оставшиеся шаги и присела рядом. Не то чтобы когда-то его это останавливало, но до Сансы, облачённой в чёрные платья леди Винтерфелла, дотронуться страшно, будто непременно напорешься на острые лезвия или порежешься о туго натянутую нить. А в одежде одичалых, в светлой шубе из шкур, она другая, такая… Мягкая. Даже её движения стали плавнее. Что же, он снова думал о том, о чём не следовало, и её взгляд ворошил то, о чём забыть нужно.

– Когда ты собирался мне рассказать? – спокойно спросила Санса, и Джон, не моргая, глядел в её лицо. Кто говорил с ней, Тормунд, Рула? Это было неважно, единственное, что имело значение – донести до неё то, что он хотел.

– Я не был уверен нужно ли. До сегодняшнего вечера я даже не знал, когда поеду.

– Но теперь знаешь точно.

– Да. Тенны согласились сопровождать меня. И Лисы приняли твоё предложение, так что…

Санса замерла, будто бы даже не дышала.

– Жаль, что я попросила тебя всего лишь подумать о возвращении домой. Надо было сказать иначе.

Он бы мог успокоить, что она всё равно победила. Что у него в шатре осталось королевское помилование, и оно жгло его пальцы, плавило по краям его железное “я не вернусь назад”. Но любые оправдания – всего лишь жалкие ошмётки, которые уродливо сползали с данного им обещания. Они оба знали: если он уйдёт в Сердце Зимы, то никто, даже ведуньи и трёхглазые вороны не смогли бы предсказать, когда он вернётся назад.

– Самое ужасное, что я понимаю, почему ты это делаешь. Это была твоя война. Ты должен сам убедиться, что она закончена навсегда, иначе не успокоишься.

– Ты действительно хорошо меня знаешь.

– Да уж, – она грустно улыбнулась. – Немного знаю. Мне хватило подтверждения от Брана и Хоуленда, что Ходоков больше нет. Но тебя это не устроит.

Они сидели слишком близко, соприкасаясь плечами и коленями. Джон не выдержал и взял её за руку, и она сжала пальцы в ответ. У них осталось слишком мало времени на прикосновения друг к другу.

– Ты должен пообещать мне, что ты вернёшься. Вернёшься и на этом перестанешь наказывать себя.

– Я не…

– Нет, наказываешь! – сердито перебила Санса. Она развернулась к нему всем телом. От неё пахло элем и домом, и он держал обе её ладони в своих. – Сколько ещё ты себе отмерил? Пять лет, десять? Три жизни? Когда будет достаточно?

«Всегда будет недостаточно». То, что он сделал, останется с ним, тенями во снах и в грузе под сердцем.

– Боюсь, ответа на этот вопрос не существует. По крайней мере, я его до сих пор не нашёл.

– Но мы бы могли найти ответ вместе, – выпалила Санса, испуганно, будто сама не веря в то, что говорила. Он все ещё неотрывно смотрел на неё, и больше вокруг ничего не существовало: ни пьяных песен вдалеке, ни переливов лютни и смеха. Джон нежно смахнул прядь волос с её лба.

– Возможно, я выпила слишком много. И мне не стоит это все говорить. Сейчас это неуместно. Это неправильно, но границы правильного давно для нас размылись. Кто мы теперь?

«Те, кого никогда не одобрил бы отец. Отражения тех, кого он осуждал всю свою жизнь».

– Мне кажется, если мы продолжим разговор, завтра ты пожалеешь о сказанном, Санса. Я не хочу этого.

– Наверное, – задумчиво сказала она. – Но я хочу договорить. Мы вместе – это неправильно. Но не невозможно, это правда?

Вместо ответа, он притянул её к себе и коснулся губами лба, и Санса выдохнула, оставляя горячий след на его коже. Он вновь посмотрел на неё и произнёс единственное, что считал верным:

– Правда. Это давно перестало быть невозможным.

Она покачала головой, улыбаясь краешками рта, но её глаза оставались серьёзными и печальными. На его языке цвела горечь, и несбывшееся, что уже не исправить, тянулось между ними тонкой струной.

– Тебе не следовало уезжать на Драконий Камень.

– Мне многое не следовало делать.

«Вся моя жизнь – череда неправильных решений, которые таковыми не казались».

– Отведи меня домой, – Санса потянула его за руку, вставая, и он последовал за ней.

Они молчали, и лишь снег скрипел под ногами. С неба падали мелкие снежинки, но луна всё ещё хитро выглядывала из-за туч. Только её серебристый свет стал свидетелем того, как Джон и Санса остановились напротив входа в шатёр.

Он не знал, какие весы отмеряют вину и искупление. Он больше не знал, где пролегает граница между правильным и неправильным. Возможно, ответы нашлись бы у отца, но и он уже не казался единственно-верным мерилом – не после того, как вся жизнь Джона оказалась построена на лжи и вымощена недомолвками.

– Ты так и не пообещал.

– Я не могу дать тебе слово, которое не смогу сдержать. Я не знаю, что найду за границами земель теннов. Никто этого не знает.

– Возможно, мы увидимся завтра в последний раз?

Санса не дала ему ответить. Она поцеловала его в губы, осторожно, почти невесомо, и на этом можно было закончить, но… Джон притянул её к себе сильнее. Это странно и нереально. Продолжить означало бы запутать, соорудить клубок ещё сложнее. Но ни поцелуй, ни их объятья не чувствовались ни постыдными, ни неправильными.

– Я хочу, чтобы ты остался, – выдохнула она.

– Но если я останусь, то кто-то из нас точно завтра никуда не поедет.

Санса закусила нижнюю губу и кивнула. Она открылась перед ним, и он оставлял в её ладонях своё сердце. Этот образ, её просящий, почти умоляющий взгляд, будет преследовать его во снах.

– Просто помни, что Винтерфелл – твой дом. И я буду тебя ждать.

Джон это знал. Ведунья была права: его душа всегда смотрела в сторону юга, в конечном итоге все его мысли обращались к дому. И к Сансе Старк.

========== Часть 7 ==========

Санса Старк рассматривала походное платье, лежащее на меховом покрывале кровати. Платье чёрное, как все наряды леди Винтерфелла, плотные завязки на груди и рукавах скроют каждый дюйм кожи; широкий пояс, словно защита; длинная шерстяная юбка без лишних украшений.

Девушка, которая плела тёмную косу, носила белую шубу одичалых и делила с ними эль подле костра, пошла бы за Джоном Сноу дальше, чем край света, туда, где кончаются все карты. Как героиня из песен и сказок, она бы отправилась за ним в Сердце Зимы, не задумываясь о своей жизни и будущем, облегчила невзгоды и тяготы, и сделала всё, чтобы они оба вернулись домой.