Текст книги "Пушинка (СИ)"

Автор книги: Gekko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Annotation

Пушинка

Направленность: Джен

Автор: Gekkon

Фэндом: Ориджиналы

Рейтинг: G

Жанры: Фэнтези, POV, Мифические существа

Размер: Миди, 48 страниц

Кол-во частей: 23

Статус: закончен

Статус: Капелька крови одного бога, и ты обретаешь ненужное тебе. Теперь надо попробовать справиться с тем, что тебе случайно подарили.

Описание: Капелька крови одного бога, и ты обретаешь ненужное тебе. Теперь надо попробовать справиться с тем, что тебе случайно подарили.

Пролог

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Отступление

Часть 9

Часть 10

Часть 11

Часть 12

Часть 13

Часть 14

Часть 15

Отступление

Часть 16

Часть 17

Примечание к части

Часть 18

Часть 19

Отступление. Конец

Пролог

По пустынному лугу продвигалась странная пара – чуть сияющие, хрупкая миниатюрная девушка и громадный, но бледный мужчина. Тяжелая походка мужчины вскоре прервалась шелестом и глухим стуком. Примяв высокие травы, он лежал, едва ли не задыхаясь. Вокруг него тут же забегала девушка, вздымая облачка легчайших пушинок одуванчика, пытаясь хоть чем-нибудь помочь.

– Успокойся, Лита, сейчас чуть полежу, и все нормально будет, – хрипло прогрохотал мужчина, закашлявшись.

– Шарс... Хорошо. Лежи, я тебя подпитаю, – девушка положила руки ему на грудь и ногу, где были самые тяжелые раны. На них даже начала проступать кровь, несмотря на все ее наложенные заклятья. – Ну вот скажи, зачем было так затягивать бой? – она чуть устало покачала головой и перестала отдуваться от пушинок одуванчика.

– Чем дольше я поддаюсь, тем меньше он станет готовиться к следующему разу, – гигант грустно усмехнулся, – Если я сразу покажу, что я сильнее, он исчезнет надолго, и неизвестно, где, когда и каким он объявится снова.

– А вот так почти каждый раз лучше? – гневные искорки проскочили в темных глазах девушки, когда ее спутник напрягся и сел.

– Ну вроде ка...

Все же ранение на груди было тяжелым. Мужчина закашлялся, отчего в стороны полетели капельки крови, и опять лег на траву.

– Да куда ж ты рванул, Шарс! Все, молчи, чуть подлатаю, и ты к себе, отдыхать, – девушка сместила чуть сияющие руки. – Отдыхать, понял? Замечу, что работаешь, переселю к себе!

В ответ на ее грозный тон губы мужчины дрогнули в улыбке, и он окончательно расслабился, подставив лицо внезапному порыву ветра.

Через какое-то время девушка помогла гиганту подняться. Он уже не выглядел столь бледно, но все же никуда не двигался, просто наблюдая за кружением пуха одуванчиков. Его спутница сделала пару пассов над примятыми ими травами, и тут же опять подхватила его под руку, то ли просто помогая, то ли не желая никуда отпускать.

– Ты все подчистила?

– Да, да, не переживай, вокруг не осталось твоей крови.

– Хорошо. Все же опасно оставлять ее просто так.

– Да знаю. Ладно, пойдем. Но ты понял, учую тебя в храмах и ...

– Ладно тебе, Лита, все я понял, пойдем. Я хочу спать.

Тут же подобравшись, девушка что-то шепнула, и божественная парочка исчезла. А уже далеко от того места, подхваченная сильным порывом ветра, среди многих подобных летела пушинка одуванчика, неся на семечке крохотный брызг крови бога.

Часть 1

В какой-то момент я поняла, что я есть. Я все так же летела, как и все мои сестренки-братишки, но уже знала, что я существую. Потом пришли ощущения. Эта легкость от путешествия с ветром, эта свежесть утреннего воздуха. Дальше пришло зрение. Я видела чистую голубизну неба, белоснежные облака, скучившиеся, как и стадо овец, что шли сейчас подо мной, яркость молодой, сочной травы. Громады гор вдалеке, темень непроходимого леса, мозаику полей, чешую из крыш домиков, шпили замков и бастионы крепостей. Вслед за зрением пришло ощущение себя в пространстве, я знала, где моя голова, рука или нога. Рука и нога? Что? А потом я упала вниз. И пришла темнота.

Придя в себя, я еще чуть полежала, все так же чувствуя все свое тело, с руками и ногами, макушкой и пятками. Это навсегда? Или нет? Но пока я такая, стоит себя узнать. С закрытыми глазами я села – похоже, я лежала на стоге сена. Первое, что я увидела, распахнув глаза, были ноги. Мои ноги, длинные, худые, с тонкой белой кожей, узкой стопой и аккуратными пальчиками. Я знала, что это хорошо, красиво. Дальше я осматривала себя с интересом. Нежные руки, тонкая талия, волосы были длинными, белыми и очень легкими, они развевались от любого дуновения, стремясь вверх, и казалось, сейчас я стану похожа на пушистый одуванчик – тонкая ножка и белая головка. На мне было тонкое коричневое платьице, не доходящее и до колен, и это было не хорошо, я знала. Почему так, откуда эти знания? Наверное, от того, по чьей милости я человек.

Все же не стоит здесь оставаться. Оглядевшись, поняла, что я и вправду на поле, которое краем касается леса. В нем я хоть на что-нибудь, да набреду. А вот с самим передвижением было трудно. Как это раньше было прекрасно – ощущать себя легкой-легкой, воздух аккуратно подхватывал меня и нес, иногда игриво закручивая. Сейчас же меня постоянно тянуло к земле, ноги-руки подгибались, норовя с размаху опустить на землю. Сначала я двигалась на четверинках, уже болели руки, но как действовать, я поняла, и все же поднялась на ноги. Пошатываясь сначала, а потом более бодро, я все-таки зашагала. Так я все же добралась до леса.

В нем тоже было было забавно. Звери не пугались меня, как должны были пугаться обычного человека, они просто не обращали на меня внимание, я не представляла для них опасности. Так я погладила оленя, и он даже поластился ко мне. В лесу было темновато, и я заметила, что моя кожа чуть мерцает. Видно, не до конца завершился процесс моего становления человеком. А еще налетел ветер, и волосы, подлетая, постоянно цеплялись за ветки – пришлось перевязать их травинкой. Но идти было легко, во мне еще оставалось много от пушинки, и я заметила, что трава, которую я примяла, проходя по ней, тут же встает обратно, будто тут и не было никого. Моих следов просто не оставалось.

Еще одно напоминание, что я человек – мне захотелось покушать. По пути я перехватывала ягоды, незрелые орешки, нашла какой-то гриб, который, как подсказывала память, можно есть сырым. Но хотелось чего-то более сытного. И когда уже начало смеркаться, я вышла на какую-то заросшую избушку. На вид она была настолько заброшенной, что если бы в окошке не горел свет, я бы побоялась зайти внутрь – вдруг на меня крыша обрушится. Но свет манил меня, как мотылька, и я подошла к двери. За тронутыми сыростью и жучками досками слышались тихие голоса, но что говорили – не разобрать. Немного постояв под дверью, я набралась решительности и дернула дверь на себя.

Наверное, стоило все же дождаться, когда голоса затихнут. Сразу за дверью было основное помещение избушки, где обреталась давно не беленая печка, стол, сундук и лавка с табуретом. Повсюду были развешены пучки трав, мешочки, большое пространство стен занимали полки со многочисленными баночками и туесками. Однако все равно было ощущение какой-то затхлости, да и грязновато было – под потолком паутина, в углах мусор. Сейчас на лавке лежал совсем иссушенный жизнью старик, рядом, держа его за костлявые руки, стоял молодой черноволосый парень, и от них веяло каким-то чудом, а от самого старика – такой опасностью, что я аж отшатнулась. На открывшуюся дверь оглянулся парень, на мгновение чуть разжав руки, но старик мгновенно вцепился в них обратно и сверкнул на меня желтыми глазами, от чего меня просто вынесло какой-то силой на улицу.

Если бы не друг-ветер, я бы расшиблась о деревья. А так он аккуратно подхватил меня, дал выровняться и отпустил. Аккуратно огибая деревья, я отлетела от избушки с опасными обитателями. Ой. Я снова летаю! Какое счастье, это так приятно снова ощутить легкость полета. Наверное, это из-за того, чем меня вышибло из избушки. Полетав, обнаружила все же границы дозволенного. Мне необходимо было, чтобы где-то в метре под ногами было что-то – хоть земля, хоть деревья, иначе я падала, пока не достигала необходимой 'опоры'. Не очень удобно, конечно, но это гораздо лучше, чем ходить, как человек.

Часть 2

– Забавно. На ведьму не похожа, на магиню тоже, как магическое существо не ощущаешься. И при этом человеком тебя назвать тоже не получается... Так кто ты? – Все же стоило помнить об осторожности и следить за тем, что твориться вокруг. Пока я проверяла свои старо-новые возможности, из избушки вышел парень. Теперь он держался как-то увереннее, в избушке он был ссутулен, и не от того, что склонился к старику, а сейчас расправил плечи. Правда, грусть не покидала его, но периодически он вскидывался и делал невозмутимое лицо.

– Эй, я тебя спросил. Ты вообще понимаешь, что прихватила себе кусок силы, предназначенный мне, а? И то, что ты сейчас строишь из себя призрака, тебе не поможет присвоить его окончательно. Иди сюда, я может пойму, что можно сделать. – Я не чувствовала от него угрозы, только легкий флер усталости и грусти, который забивается любопытством и досадой. Наверное, все же стоит ответить.

– Я была ... человеком, пока меня чем-то не вышвырнуло из избушки, – я подлетела к нему на расстояние пары шагов и опустилась ровно настолько, чтобы смотреть ему прямо в глаза, – А что это было?

– Чистая сила, это учитель в тебя кинул, чтоб ритуалу не мешала. Ее ты и впитала каким-то образом. – Парень с интересом меня разглядывал, и я смутилась, вспомнив, во что я одета. Видимо, я стала еще прозрачнее, потому что парень обеспокоенно воскликнул:

– Стой, только не надо окончательно исчезать. Я извиняюсь, если что не так сделал, – Он заодно сделал шаг назад, – Вообще, уже ночь, тебе есть, где переночевать-то?

Переночевать? Об этом я как-то не задумывалась. Только ноги болят, и есть хочется. Быть может, стоит принять предложение?

– А что-нибудь съестное у тебя найдется? – как-то жалобно это прозвучало, но черноволосый тут же кивнул.

– Конечно! Я ж сам не воздухом питаюсь. Давай к развалюшке, кхм, к избушке вылетай, – парень несколько смешался и неловко покачнулся, разворачиваясь к жилищу. Я, не сдержавшись, хихикнула, от чего он вообще покраснел и прибавил шагу. Так, в быстром темпе, мы и вошли в обиталище мага – перед дверью я вернула себе плотность и теперь была как самая обычная девушка-оборванка в своем платье. Буду надеяться, что в этот раз посещение избушки сложиться удачнее.

– Вон там тазик и вода – помой руки и садись за стол, сейчас положу нам поесть, – скинув у порога грязные сапоги, неведомо где в сухом лесу запачкавшиеся в глине, парень засуетился у печки, не забыв, однако, о нуждах гостьи, что только выбралась из леса.

– Кстати, я Есхим, хозяин данной избушки, ведьмак. – Не отвлекаясь от вынутого из печи чугунка с исходившей паром каши, представился парень, – А тебя как звать?

Успев уже ополоснуть лицо и руки, я сидела за не слишком тщательно выскобленным столом и не знала, что ответить. Вопрос парня поставил меня в тупик – я получила знания об окружающем мире, о том, как можно действовать, но имени мне никто не дал.

– Не знаю, не помню. В общем, у меня нет имени.

– Как так? – Услышав мой ответ, Есхим едва не опрокинул наши миски, – Ужасно! И как мне к тебе обращаться? 'Эй ты, девушка-из-лесу'? Или 'хозяйка-куска-моей-силы'? Не-ет, так не пойдет, – протянул ведьмак, приземлившись, наконец, на стул, – Надо тебе какое-то имя дать.

Я пожала плечами, вдохнув аромат вожделенной еды:

– Как хочешь. Если тебе будет так удобнее... Мне-то оно ни к чему. – Ложку пришлось сжать в кулаке – взять ее так, как держал свою Есхим, у меня не получалось – пальцы просто не желали складываться, как нужно. Не слишком удобно, но сойдет и так. Ведьмак странно поглядел на мои руки, но не сказал по этому поводу ничего.

– Странная. Куда ж ты денешься, если у тебя имени не будет? И так непонятная донельзя. Вообще, куда ты шла, пока досюда не добрела?

– Я просто шла. С поля увидела лес, и решила, что в нем я что-нибудь, да найду.

– В лес просто пошла? В таком виде и без оружия? Да ты совсем того, похоже. А если б на медведя набрела, или там на свинью с выводком? Если бы на разбойников вышла? Их у нас, конечно, нет, но все же... Ладно, – парень чуть притих, – Если никуда не собиралась дальше, можешь у меня пожить, пока не решишь, куда дальше двинешься. Давай решим с именем. Тебе совсем-совсем все равно, как зваться?

– Ну вроде да. Если мне не понравится, я скажу. Хотя, если можно, что-нибудь, связанное с одуванчиками.

– Во-от, уже лучше. А то с таким подходом я тебе собачью кличку мог бы дать, или кошачью, вроде Мурки.

– Ты бы этого не сделал...

– Ты меня знаешь чуть, а уже говоришь, что бы я сделал, а что бы – нет. Так, это неважно. Хочешь что-то связанное с одуванчиками? – Есхим окинул меня взглядом, постукивая по столу ложкой, – Ты сама чем-то похожа на одуванчик, когда он созрел уже, или на само семечко одуванчика, кстати. Ну такие, с пушинкой. Можно пойти от этого. Се-меч-ко... Не, тут никак. Пу-шин-ка. Пуш... Шинка... Инка... Вот, Инка! Так и буду тебя звать! – ведьмак радостно заулыбался.

– Мне нравится, – я не удержалась и улыбнулась в ответ.

– Только это на сокращенное имя больше похоже. Обычно у девушек что-то подлинней, вроде Марисы, Анеши или даже Дариники. Давай что-нибудь добавим к Инке.

– Это так необходимо?

– Не слишком, но я нигде не слышал о таких коротких именах, это несколько странно. А у тебя и так внешность ... необычная, мягко говоря.

Что такого в моей внешности? Я считала себя красивой, ну по крайней мере так осознавала себя благодаря обретенным знаниям. А теперь мне говорят, что я странная.

– Что такого с моей внешностью?

– Ну знаешь, у нас все девушки ух какие, кровь с молоком, крепкие, и тут, и тут всего много, все округло, – парень обвел руками свою грудь и бедра, – косы так вообще – в две моих руки, и разве что не по земле волочатся. И тут ты такая – руки-ножки, как щепки, саму чихом переломить можно, бледная как снег, волосы хоть и длинные, да легкие и тонкие, словно паутинка, и разлетаются в разные стороны. Надо бы тебе косу заплести, да. Про лицо я даже не говорю – черты, в общем, красивые, но нездешние... У нас с таким хозяйством еще и странно зваться это всё, будут считать сбежавшим товаром. А так скажешь, что с отцом не свезло.

– Как у вас тут все сложно... Хорошо, раз это имя такое странное, удлиняй его.

– Отлично. Так, семечко брали, пушинку тоже, теперь одуванчик. О-ду-ван-чик... Одинка, Ванчинка, Ваиника, Одиника. Хм, еще Иваника. Вот, эти имена сойдут за местные. Так что выбирай, какое тебе больше по нраву.

– Ваиника хорошее, а Иваника – как ива... Ммм... Я хочу быть Ваиникой.

– Вот и отлично, – облегченно вздохнул ведьмак и быстро подчистил свою миску, – А теперь давай доедай, умывайся, и спать, пусть и вечер только, да я устал, и ты наверняка тоже.

Меня Есхим устроил ночевать на печке, выделив заодно и сорочку, куда длинней моего платья. В нее я обрядилась, едва парень ушел к себе на чердак и прошагал подальше от лестницы, запрятанной в закутке около входной двери. Задернув занавесь, отгораживающую мое спальное место от помещения, я уютно устроилась под одеялом и удовлетворенно вздохнула.Я была умыта, накормлена, положена спать на теплую печку в чистой одежде. Что еще нужно для счастья?

Часть 3

Утро началось внезапно. По идее, деревенских будят петухи, но это утро настало не с ядреными криками этих пернатых, да и таковой живности поблизости от избушки я вчера не заметила. Меня разбудили жуткие вопли: 'Ведьмаааак! Эй, ведьмак!', раздававшиеся под аккомпанемент грохота в дверь – похоже что в нее молотили не только кулаками, а еще и поддавали ногой. Есхим также прекрасно услышал все это – к звукам от неизвестного посетителя добавился топот у меня над головой. Высунув нос из-за занавеси, увидела, как парень скатился по лестнице, по пути напяливая рубаху и приглаживая волосы. У двери он шустро натянул сапоги и, наконец, распахнул дверь, едва не получив по голове. Но видно такое утро для него не в новинку – увернувшись от кулака, ведьмак сипло гаркнул:

– Чего надо?

А за дверью была гроза, и ливень шел такой стеной, что и деревьев ближайших не видно. Посетителем оказался мужичина – пять локтей вверх да четыре вширь, шеи не видно, руки бугрятся мускулами, а кулак с мою голову. Гигант весь закутался в плащ, да под таким ливнем ткань облепила его всего и ничуть уже не спасала.

– Эк, да вот дождь непрестанно, уж с вечерка позднего-то и льет, а у нас посевы... Может разведешь тучки-то? Мы отблагодарим щедро...

– Извини, кузнец, да ничем помочь не могу. Учитель вчера ушел к предкам, и сегодня весь день будет лить. Вот закончится дождь, и я помогу посевам – поддержу, подсушу, облака отгоню, а пока что придется вам подождать.

– И на том спасибо, ведьмак. Ждать будем, – кузнец шагнул было назад, да замялся, и вновь обратился к парню, – Слушай, а не дашь тот чай чудесный, – ей-ей, эта громадина покраснела. Что ж за чаек-то такой? Есхим не явил никаких эмоций на румянец гиганта, лишь выхватил два каких-то мешочка, легко пробежавшись пальцами по рядам таких же на ближайшей к двери полке, и всучил кузнецу, предварительно засунув в туесок с плотно притертой крышкой.

– Вот твой чай, как с посевами расправлюсь, так и оплатишь заодно. Там же и от простуды, а то знаю я вас. Туесок вернешь, мое имущество. Все, свободен, – и захлопнул перед носом посетителя дверь.

– Ой, да. Соболезную, ведьмак, – пробасил из-за двери кузнец, и послышалось удаляющееся хлюпанье, которое быстро заглушилось шумом дождя. Сам ведьмак, позевывая, скинул обратно сапоги, и уполз обратно к себе. И все же, вчера он как ушел, так и не спускался, так почему у него сапоги сегодня чистые, аж сияют?

В следующий раз я проснулась опять от грохота – незнамо как умудрившийся тихо пройтись по чердаку, спуститься по лестнице и пошуровать по дому Есхим запнулся о ведро. Хорошо еще что пустое, а то с него бы сталось опрокинуть с отходами.

– О, Инка, ты уже проснулась? А я думал, успею еще завтрак приготовить... – ведьмак заметил мои выглядывания из-за занавески, – Ты подожди пока, не слезай, я тебе штаны и рубаху дам. Может, и обувь какую накопаю...

Через пару минут ко мне за занавеску влетел куль, в котором оказались латанные-перелатанные штаны, туника, толстые шерстяные носки, а затем мне сунули и пояс.

– Ты ж как веточка тоненькая, любые штаны свалятся, – бухтел парень, собирая на стол и доставая из печки чугунок, – Я и так тебе выдал то, в чем ходил лет в тринадцать. Да, в тринадцать. Как раз старик тогда меня и забрал...

– Откуда? – я легко слетела с печки уже в новой одежке и пошла умываться.

– Да из города, я ж сирота – отца не было, мамка умерла, когда мне шесть стукнуло. Родственников не было, вот я и прибился к таким же ребятам. Подворовывал, где-то подрабатывал как мог, в последние годы с лекарем за травами шастал. А старик меня приметил, когда я со злости – что-то мы там не поделили – пожелал одному пацану носом в де... отходы животных уткнуться. Так он через шаг уже споткнулся и исполнилось мое пожелание. Я стою, меня отчего-то качает, и не знаю, смеяться или пугаться, а тут старик подходит, что-то мне говорит, и я отключаюсь. Уже тут очнулся, а он мне заявляет, что я теперь его ученик, раз сила подчиняется. Я, не будь дурак, согласился, и не жалею. Тепло, сыт, работа есть, и уважают, – я с сомнением поглядела на него, но парень не заметил, погрузившись в свое прошлое. Я перехватила у него черпак до того, как он успел ошпариться, и сама разлила нам по кружкам свежий взвар, нарезала хлеба, колбасы и сыра, и усадила ведьмака за стол, а сама села напротив.

– Есхи-им, – никакой реакции. Что ж, будем действовать по-другому. – Есхим! – от болезненного щипка за руку

– Да! Что? – от болезненного щипка за руку ведьмак аж подпрыгнул на стуле, едва не свалившись. Как же он таскал из карманов с такой неуклюжестью? Разве что у него золотые руки.

– Ты кушать собираешься? Скоро все остынет.

– Ой, и вправду. Что-то я задумался. Ну что ж, приятного аппетита.

Когда со стола уже исчезли и хлеб, и сыр, опустела мисочки с сушеными яблоками и орешками, а мы спокойно допивали взвар, я все-таки решилась спросить:

– Слушай, ты свои сапоги когда успел почистить?

– Всмысле? – не понял парень.

– Ну вот вчера ты их как кинул грязными у двери, так к ним и не возвращался. А когда того гиганта встречал, одел их уже чистыми.

– Извини, ты тогда проснулась? Надо будет предупредить в деревне, чтоб не стучали так, это меня обычно и пушками не добудишься, вот они и колотят, если рано приходят. А сапоги мне почистил Тишка.

– Тишка?

– Домовой наш. Еще учителя учителя старика застал, старый уж. Зато умный, старательный и готовит отлично.

– А... – что-то не видно результатов его готовки. Но домовой! Как интересно.

– Просто Тишка незнакомым не показывается, и старается подальше первое время держаться. Я его сам где-то через седмицу увидел, когда тут поселился. А одной женщине, что зимовала у нас, он показался уже через пару дней. Просто она выломала пару ступенек лестницы, спалила три чугунка каши и едва не подпалила саму избу, очень уж ей хотелось для нас готовить, да не умела, а нас не подпускала к печи. Вот Тишка и вышел, чтоб еще чего не натворила. Он сейчас вылез оттого, что приготовить-то себе что-то я смогу, но неряха я жуткий, и сапоги бы так и одел, так что он знает, что лучше сразу что-то сделать с моей одеждой-обувью, иначе черт-те сколько времени и средств понадобиться для восстановления моего гардероба. Он и тебе будет помогать, когда присмотрится, если ты собираешься погостить у меня. Собираешься же, да?

Эх, похоже что и вправду останусь тут ненадолго. Узнаю, куда можно пойти дальше, как стоит вести себя в дороге. Может, заодно Есхим расскажет, что я еще могу с этой новой силой, и еще какой своей старой одежкой снабдит. Да и кормят меня тут...

– Собираюсь, собираюсь.

– Ну и отличненько. Будешь моей сестренкой для деревенских. Дальней, – с сомнением покосился на меня, – Очень дальней. А теперь двигай сюда эту табуретку, садись, и я буду плести тебе косу. А то не могу смотреть, как они у тебя вверх подлетают.

Этот день мы провели в доме. Есь подсунул мне книгу, и выяснилось, что читать я могу. Писать, в принципе, тоже, но пальцам трудно держать перо, ну привыкну еще. Пару раз мне было надо на улицу по нужде, и тогда братец названный укутывал меня в плащ и выдавал какой-то щиток, который необходимо было держать над головой, дабы защититься от нескончаемых потоков воды с неба. Ботинки мне, кстати, Есхим все же нашел – старые, однако на диво не сильно сношенные.

– Я их просто только одну весну носил, летом так бегал, или в лаптях, а осенью они мне малы уж были. Старик тогда так ругался... – объяснил парень.

Домовой так и не показался, я кое-как сама заплела три веревки в косу, а поужинали мы овощным рагу. На следующий день я уже слышала легенький топот и покашливание – похоже, что скоро я познакомлюсь-таки с Тишкой. Волосы я заплела себе сама – хоть и кривенько, но зато теперь умею. Позавтракав, ведьмак отправился в поле помогать посевам, а я, став максимально невидимой, полетела за ним.

Часть 4

Ливень уже прекратился, даже мороси не было, но последствия грозы были видны всюду. Все тропинки в лесу были размыты, с каждого куста на неаккуратного путника лился водопад, а среди мха уже можно выпускать лягушек обживать новое болотце.

Вышли мы как раз на то поле, на котором я и делала первые шаги как человек, правда сейчас смотреть на него без боли было невозможно – уже начавшие было золотиться колосья, некогда мелодично шумевшие на ветру, теперь были прибиты плетями ливня к земле, тот самый стог, на котором я лежала, вскорости обещал стать прекрасным компостом. Вдалеке также не осталось жизнерадостных золотистых тонов. Мы дошли до середины поля, где я опустилась на землю и уплотнилась, как нормальный человек, а Есхим застыл, раскинув руки и шепча что-то в небо. Даже я почувствовала завихрения силы, частичка которой была и во мне.

Через пару мгновений каждая капелька воды забликовала на ярком солнце, выглянувшем из-за стремительно уплывающих облаков. Теперь ведьмак присел на корточки, касаясь руками земли, и после еще какого-то заговора, точно круги на воде от брошенного камня, от нас стебли злаков стали подниматься, тянуться к солнцу и шелестеть, переговариваясь с заглянувшим ветерком. Оглянувшись, увидела, что вдаль теперь расстилались золотистые просторы, как и позавчера, небо радовало чистейшей голубизной, а Есхим лежал на земле, белее мела.

Я застыла на момент в панике – вдруг он тоже того, к предкам отошел, – а затем ринулась было к нему, но была остановлена вялым движеньем кисти ведьмака:

– Тшш, Инка, не надо меня трогать, дай я чуть полежу, – даже не шепот, а скрежет какой-то, но противиться ему не стала – вдруг хуже сделаю? Пришлось унять свои порывы. От волнения я опять начала подлетать, так что пришлось укрощать спонтанную легкость. Пока Есь отлеживался – это заняло не так много времени, но мне показалось, что вечность, – я сидела между шелестящими колосьями и заламывала руки. Мимо меня пролетали братишки и сестренки, но лететь вслед за ними не хотелось, меня волновал лишь этот человек, к которому я, похоже, успела привязаться за столь короткое время знакомства. Может потому, что он позаботился обо мне, а может потому, что он просто первый встреченный мною человек, такой же, какой стала я.

Через некоторое время, когда у меня уже начали побаливать кисти рук, Есхим наконец открыл глаза и начал подниматься, знаком показав мне оставаться на месте. Однако из этого ничего не получилось, и лишь когда он понял, что изображает последние рывки выброшенной на берег рыбы, он все же проскрипел:

– Инка, помоги мне. Пожалуйста, – я тут же подскочила к нему, чуть замешкалась, пытаясь тянуть его за руку, но, поняв свою ошибку, подставила плечо для опоры. Медленно, но ведьмак все же поднялся на ноги, и стал ощутимо наваливаться на меня – все же я хрупкая девушка, а он высокий крепкий парень.

– Извини. Просто это первая моя работа в качестве ведьмака, а не его ученика, – Есхим слабо улыбнулся, пытаясь хоть немного меньше опираться на меня. – Хотел сделать идеально, да перенапрягся. Теперь из-за моей глупости тебе придется тащить меня до дома.

– Ну ты хотя бы все сделал хорошо. А дойти-то дойдем.

Я бодрилась, конечно. Путь домой занял гораздо больше времени, чем путь на поле. Даже несмотря на попытки Есхима меньше опираться на меня, и помощь ветра, который то здесь, то там поддерживал нас, если мы начинали заваливаться, мне было очень тяжело. Какое же это было счастье, когда мы добрались-таки до избушки, где я уложила парня на скамейку, укрыв своим одеялом, так как ни наверх, ни на печку он забраться не смог бы даже с моей помощью. Под руководством Есхима я подбросила дров в печку, подогрела воды и заварила ведьмаку трав. Когда я убедилась, что выпить он может и сам, не прольет и не обожжется, выбежала на улицу, где тут же, становясь прозрачной, взлетела вверх, в радостные объятья ветра. Вот оно, то прекрасное чувство легкости, и сейчас мне больше ничего не надо.

Когда солнце уже начало клониться к горизонту, с верхушек деревьев, где игралась с ветром, я и заметила широкую фигуру кузнеца, продвигающуюся к избушке. Подлетев поближе, заметила большой короб у него на спине, и полетела к ведьмаку с новостью. Котелок с заваренными травами, что я оставила на табурете у скамейки, был пуст, Есхим дремал, пригревшись под одеялом. На предстоящий визит кузнеца ведьмак отреагировал спокойно.

– А, это они плату за помощь с ним отправили, – Парень сел на скамейке, потягиваясь. К нему уже вернулся нормальный цвет лица, и сам он никуда не заваливался. – Это хорошо. Наверняка куриц положили, или зайца. Так что сейчас буду учить тебя варить суп. Каждая девушка должна уметь готовить хотя бы суп, а лучше еще и кашу, жаркое и пироги.

Я постаралась вздохнуть как можно незаметнее – не то чтобы мне не хотелось узнать, как готовить суп, просто самочувствие ведьмака беспокоило, несмотря на то, что сейчас он вполне бодро разговаривал и двигался. Хотя и суп меня тоже не очень интересовал. Но чувствую, что раз я остаюсь на какое-то время у Еся, он упрется, но сделает из меня эту 'каждую девушку'.

– Есь, а скажи, мне стоит показываться кузнецу-то?

– Это, конечно, рановато, но можешь остаться. Он все равно видел, что на печке кто-то есть, раз занавеска задернута, а больных они не приводили. Волосы у тебя не летают, ты сама тоже более-менее нормальная, так что все, сиди. Ну или лучше поставь сразу воды греться для супа, во-он в тот чугунок.

Пока я шуровала на полке, чтобы достать указанную посудину, Есхим успел встать, чуть потянуться и ополоснуть котелок из-под трав. Только я собралась слететь с табурета, на котором стояла, на пол, как дверь содрогнулась под ударами мощного кулака, а за ней загудел знакомый голос: 'Ведьма-ак!'. Я запнулась, еще имея вес, и наверняка бы познакомилась носом с полом, если б не Есь. Шустро словив меня до знаменательного знакомства, он поставил меня на пол, бурча что надо со мной что-то делать, и устремился к двери, а я отошла с чугунком к ведру с чистой водой.

Часть 5

– Ну, чего надо? – Есхим спокойно увернулся от кулака кузнеца и прислонился плечом к косяку.

– Так я это, благодарность от наших принес, – Гигант аккуратно поставил на землю свою ношу. Этот короб доходил ведьмаку до пояса, а ведь парень немаленького роста. – Мы и мяса положили, и круп, и овощей. Женки хлеба свежего и яиц еще туда, да меда. А ребятишки даже орешков и ягод набрали. Урожай у нас лучше прежнего будет, а все тебе спасибо.

Есхим глянул на размер благодарности и даже не предпринял попытки поднять добро.

– Ну и хорошо, заноси тогда. Заодно познакомься вот, сестрица ко мне пришла наконец-таки, Ваиникой зовут.

– Здравствуйте, – я смущенно улыбнулась кузнецу, и тут же пролила себе на ноги воду, что наливала в чугунок. Больше на гостя не отвлекалась.

– Здравствуй, эм, Ваиника, – Кузнец мягко сгрузил короб у стола, и шепнул ведьмаку, хотя зря старался, его шепот – что гром – услышат все вокруг, – А почему девка, и в штанах?

– Да только вот с дороги, бедняга, – и не думал понижать голос Есхим, аккуратно уводя кузнеца обратно к выходу, – И не присела вот, не оделась в хорошее, сразу стала у меня по хозяйству хлопотать. Говорит, сразу видно, что холостяк я – ни салфеточки, ни коврика. Вот, женить меня хочет...

– Так в чем проблема-то? – Прогудел гигант, застопорившись в дверном проеме, – Есть же на ком. Вот сейчас приду к нашим, и мы быстро все подготовим. Денек – и ты семейный.