Текст книги "Познавая тебя (СИ)"

Автор книги: Гайя-А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Прекрасная Ундомиэль предпочитала фиалки и нежные, легко вянущие маки с предгорий. Трепетные девушки лаиквенди при дворе Трандуила, из которых была и Этиль, любили хвойные растения, кустарники, и находили общий язык с прихотливыми бегониями и кувшинками.

Как раз сейчас стайка девушек обсуждала, насколько ярко осенью цвели хризантемы, и не случится ли так, что в этом году они на прошлом месте увянут раньше срока. Трандуил обернулся на альпийскую горку – предмет его особой гордости, уже трижды запечатленный придворными живописцами в разные времена года. Придирчиво оглядел ростки хосты, немного поморщился, заметив вторжение печеночного мха – пожалуй, не стоило поливать так обильно…

Внезапно плавное журчание девичьей речи за спиной было прервано звонким веселым голосом, в котором лесной владыка с содроганием узнал Дис:

– Тоже мне, газоны развели! – слово «газоны» она проговорила с отвращением, – ну приспичило мне в кустики сбегать, ну и что тут такого? Зачем сразу крик подымать?

Судя по всему, эльфийские девушки были в слишком глубоком шоке, чтобы их ответ был достаточно доходчивым.

– Лучше бы картошку посадили, лука да свеклы, – не унывала гномка, – все какой-то цветохренью засадили, спасибо хоть, крапивы нет. Но и лопуха не найти!

Нет, зачем он терпел у себя эту особу, Трандуил решительно не понимал. Спасительная мысль о темницах начала обрастать кровавыми подробностями пыток: принудительно кормить гномку при помощи столовых приборов – и исключительно растительной пищей, насильственным образом заставлять пользоваться салфетками…

– О, вот и хозяин, – заметила его все-таки гномка и поспешила приблизиться, – скажи мне, открой тайну: где-нибудь поблизости, – она интимно понизила голос, – есть нужник?

«Нет, – подумал Трандуил, скалясь из последних сил, – темниц мало. Паучьи углы. Самые мрачные паучьи углы».

– Я, знаешь ли, не привыкла по кустам лазить, – неодобрительно косясь на встревоженных эллет, сообщила Дис, – вся юбка в чертополохе каком-то.

– У меня его не растет, – ответил автоматически эльф.

– А это что?

– Харадримские кактусы.

«Были. Ох и потешался бы надо мной Элронд!».

– Ты послушай меня, – гномка положила свою невесомую руку на рукав лесного короля, и он невольно склонился к ней – воспитание опять взяло верх над благоразумием и опытом, – ты не сажай больше такого в кустах. Ну как не добежит кто, сядет на эти колючки голым задом…

«Паучьи углы? Ха. Ха. Ха. Сочувствую паукам».

***

«Благословенной весной сего года, по случаю прибытия сестры его величества Торина, сына Траина, сына Трора…».

Первое письмо он скомкал и отправил за спину. Слишком официально. Второе получилось слишком грубым. В третьем проскальзывал жалобный тон – даже в почерке. А как иначе, если посыл сводился к одной просьбе – от самого Трандуила Орофериона: «Торин, будь ты проклят, забери свою сестрицу из моего Леса».

К полудню он был готов бежать сам. Может, даже уплыть за Море, уж туда гномы вряд ли сунутся. К вечеру планы его несколько переменились, но без участия несносной Дис на этот раз: пришло письмо от Леголаса.

Как будто мало было проблем в жизни короля, чтобы еще и родной сын, единственный наследник, позволял себе подобные поступки. Так вообще нельзя себя вести наследнику престола. Была, конечно, еще Лютиэн Дориатская, тоже бежала из дому, но дело кончилось плохо.

И, словно мало было того, что принц прислал весть с севера – ужасного края варваров и бесконечной грязи, бедности и отсталости, так он еще и возвращаться назад не собирался!

«Митрандир, – скрипел зубами Трандуил, вышагивая в одиночестве по кабинету, в котором когда-то учил сына писать, – это все он настраивает моего сына против меня. Из-за него мой сын связался с дурной компанией. Надо было оградить его от этой бесстыжей девицы, Тауриэль. Нельзя было отпускать Тауриэль к гномам. Вообще непонятно, зачем я тратил свое время на нее, зная, что кровь возобладает, и ручная змея все равно укусит…». Хотя сейчас Трандуил готов был бы воспитывать два десятка таких осиротевших Тауриэль, если только это вернет его сына на путь истинный.

Вне себя от ярости, он пнул попавшийся колчан со стрелами.

– Я пришла невовремя.

– Постойте.

Злиться еще и на нее сил не было. Скорее уж, наоборот. Именно сейчас ее присутствие было необходимо. Дис задумчиво склонила голову набок, постояла в дверях, прошла к его столу.

– У вас двое сыновей, Дис. У меня тоже есть сын. Взрослый сын.

Он говорил, не глядя на нее. Не выдержал бы сочувственного взгляда. Не желал встретить насмешливый. Его занимал вопрос:

– Как вы справляетесь – с двумя?!

Залпом опрокинул в себя один бокал, не помогло – налил следующий. Не поможет. Никогда не помогало.

– Не справляюсь, – услышал Трандуил голос гномки, – никто не справляется.

Не дожидаясь приглашения, села на скамью, сбросив подушки на пол, достала трубку и кисет.

– Угощайтесь, – привычно предложила трубку эльфу. Он поморщился, – я выпью с вами, вы покурите со мной. Поговорим о детях.

Трандуил улыбнулся, затем рассмеялся. Все это было глупо, очень глупо, но он в самом деле сел с Дис рядом, принял из ее рук тонкую трубочку и опасливо сделал первую затяжку. Лучше бы не делал.По шее поползла тяжесть, в глазах потемнело.

– Что… за зелье? Это даже не табак! – он не мог откашляться, грудь словно охватило горячей лентой удушья.

– Не выдыхайте! Вы, эльфы, совсем не умеете курить!

«Не стоило и учиться», подумал Трандуил, но через мгновение понял с удивлением, что страшная горечь во рту прошла, оставив легкое послевкусие весеннего вечера: запаха бука, вяза и немного – сосновой смолы. Дис затянулась уверенно, вытянула губы, пуская кривоватое колечко, чуть прищурилась.

Помолчали.

– Когда из родителей остается кто-то один, всегда есть соблазн винить вдовство и сиротство в огрехах воспитания, – изрекла, наконец, Дис то, о чем думали оба, – но без ошибок не обходится никто. Это всё, что я поняла.

– Хоть в чем-то нам не о чем спорить, – усмехнулся эльф.

– Вы не любите спорить?

– Я давно пришел к мысли, что итогом никогда не будет правильное решение и верные выводы.

– И вас не увлекает процесс? О, лесной король, как скучна твоя жизнь! – Дис засмеялась, выдувая дым снизу вверх ему в лицо.

Дым выше его подбородка не поднимался.

– Мой сын спорит со мной, даже если знает, что я прав. Все, чего я хочу – не дать ему совершить мои же ошибки. Это преступление? – Трандуил встал с места, прошелся по кабинету, оглянулся на гномку, – неужели ваши сыновья с вами всегда соглашаются?

– Да. И потом делают по-своему. Если у них получается – хвастаются. Если нет – жалуются и просят не рассказывать Торину.

Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. Стало вдруг светло и легко, хотя, кроме очага, в комнате был лишь один источник света – лампа в углу стола.

– Ваш брат, Дис… – начал было эльф, но женщина нахмурилась.

– Я не могу обсуждать моего короля.

– А брата?

Казалось, он нашел брешь в ее безупречной защите. Семья. Может быть, если бы в его собственном роду было столько же поколений, сменяющих друг друга, его столь же сильно трогало положение родственников: ведь они породнились бы не единожды.

– Мы расходимся во многих взглядах с моим братом.

– Я лишь хочу знать, насколько я могу ожидать от вас его поступков. Или их одобрения.

Дис посмотрела на эльфа таким взглядом, что он опять почувствовал, как упускает что-то очень важное.

– Мой брат прав не потому, что прав, а потому, что он – мой брат.

– Еще одна мудрость гномов?

– Естественное течение вещей. Твой сын остается твоим сыном, даже если сейчас делает все, чтобы почувствовать себя свободным от тебя. Точно так же, как когда-то ты хотел освободиться от своего отца, а пришел к тому, что стал на него похож именно в том, в чем страстно желал отличаться.

Сто восемьдесят с небольшим, подумал Трандуил. Сто. Восемьдесят. И сколько-то жалких лет. Она все еще помнит, как начинала жить, как если бы это было вчера. Откуда она знает о его отце? Откуда она вообще что-то может знать? Да еще это словечко. «Страстно». Страсть – это недостойно…

…но естественно. То ли вино ударило в голову, то ли – ее трубочное зелье. А может, все дело в очаровании ее аккуратных маленьких рук, унизанных кольцами и браслетами. Пальчики, крашенные хной, с длинными ноготками – в меру длинными, но нельзя не обратить внимание. И то, как странно она держит свою трубку. Играет, обвивая ее лентами своего платья, играет косичками, падающими на грудь, играет кольцами, прокручивая их и периодически роняя себе на колени.

В общем, Трандуил потерял голову на короткий миг, потому что поцеловал ее руку.

Чего даже из эллет удостаивались очень и очень немногие.

Дис же приняла этот знак, как нечто ожидаемое и обыденное. Ее пальцы дрогнули под его губами, и эльф услышал странный смешок.

– Простите меня, – чистосердечно произнесла она, вставая с места, – я и не думала, что… это так… без бороды… ой, я не могу! – прыснула, прикрывая ладонью лицо и добавила на кхуздуле что-то гортанное и ритмичное, – я пойду к себе.

– Да.

– Отпустите же мою руку, Трандуил.

========== Неожиданно приключаясь ==========

К исходу второй недели госпожи Дис в Лихолесье король Трандуил зарекся когда-либо иметь дело с гномами. Никогда больше – не сажать их в темницы, пусть они разносят хоть весь Лес, пусть их едят пауки, пусть даже они поселятся по соседству, что вряд ли, упаси Валар. «Нужно выработать новую стратегию поведения, – уныло думал эльф, созерцая разоренные лужайки перед гостевым крылом, – при первом признаке приближения даже миролюбиво настроенных гномов прятаться, бежать прочь, прикидываться мертвыми».

Пылая неуемной жаждой деятельности, Дис расценила его короткий приступ откровенности, как приглашение к непосредственному вмешательству в дела управления хозяйством дворца. Трандуил не успел опомниться, как гномка вовсю раздавала указания приближенным короля, как раз готовившими цветы к посадке в клумбы и вазоны. Что удивительно, ее слушались.

За полдня она умудрялась причинить больше разрушений, чем все орки и пауки вместе взятые – за десятки лет. С утра навещавший свои любимые орхидеи, к полудню Трандуил в ужасе обнаружил прямо посреди вымощенной площадки для любования белой акацией натянутые веревки для белья, чуть поодаль – там, где предполагалось посадить мимозы – грядки, над которыми вертелась Дис.

– Ну это никуда не годится, – склоняясь над лунками, говорила она одновременно, обращаясь к почтительно молчавшей Этиль, – как можно поливать ведрами такую кучу травы? И ладно бы что полезное росло! Вам нужен нормальный водопровод.

– Возможно, вы не видели еще достижение мастеров Эрин Ласгален – Жасминовый Акведук…

– Ерундень эти ваши акведуки. Только свистни – и мои ребята быстренько проложат нормальные трубы, приличные краны привинтят. Тут и копать особо не надо.

Трандуил уже видел свой палисадник во внутреннем дворе перекопанным траншеями, в каждой из которых будет копошиться по десятку волосатых гномов. Этиль, очевидно, тоже думала в сходном направлении, потому что почтительности в ее взгляде резко поуменьшилось.

Кипучую энергию гномки необходимо было немедленно направить в мирное русло. Трандуил едва не заработал приступ мигрени, пытаясь изыскать подобающие титулованной даме развлечения. Для праздника было рано. Ужины исключались. Любоваться вылетом пестрокрылых мотыльков в компании Дис было близко к кощунству – гномка не в силах была вынести и часа этого зрелища, не приложившись к пивной кружке и не раскурив пару трубок своего убойного зелья, от которых мотыльки падали замертво, стоило им пролететь мимо.

Оставалась классическая охота – расписание летело варгу под хвост, но иначе обезвредить Дис не представлялось возможным.

Этиль потратила два дня, пытаясь договориться с оленями, но нашла только на всё согласного кабана. Секач никогда не носил на себе всадника, тем более, не был знаком с запахом гнома, но, применив чары, придворные синдар посчитали их достаточными, чтобы предоставить зверя гостье.

Предполагалось, что это будет охота на зайцев. Собственно, важен был не результат, а наслаждение от весенней прогулки верхом. Трандуил тщательно проследил маршрут. Никаких брачных игрищ животных на тропе не предполагалось. В заранее выбранных местах разбили шатры для вкушения королевскими особами трапезы, а в сторонке организовали установку того приземленного, но необходимого всем без исключения строения, которое Дис окрестила «нужником». Все было распланировано столь тщательно, что казусы полностью исключались.

Первую половину прогулки так оно и было. В строго запланированных местах начинали петь птицы, у самых живописных видов находились изящные столики, накрытые кружевными скатертями, с легкими закусками и освежающими напитками – и никаких смущающих гномку вилок. Даже комментарии Дис относительно окружающей природы не могли вывести Трандуила из себя.

Накануне он потратил почти два часа, сосредотачиваясь на равновесии фэа, занимаясь теми давно забытыми духовными практиками, к дисциплине в которых так беспощадны были учителя в его далекой юности.

«Временное – суть тлен, – и он выдыхал через нос, прикрывая глаза, буквально чувствуя вливающуюся в него силу спокойной отрешенности, – ничто, что заведомо кончится, не выведет меня из состояния полной гармонии. Я – вода… спокойная вода…». Отец бы одобрил. Не в последнюю очередь, в пику ему Трандуил когда-то забросил тренировки, посчитав их уступкой непонятным отжившим традициям.

Кто бы мог подумать, что они пригодятся именно сейчас. Потому что дальше все вышло из-под контроля, и планы Трандуила в очередной раз терпели крах.

***

Собственно, все дело было в кабане. Он не казался диким вепрем, даже когда Дис, демонстрируя свои способности лихой всадницы, пришпорила его каблучками и прокатилась вокруг дворца – в основном, конечно, по клумбам. Он не озверел и после того, как сердобольная наездница угостила его выпивкой – с болью в сердце наблюдал Трандуил, как дорвинионское трехсотлетней выдержки льется в пасть свину.

Который, в общем, ничего против не имел.

Но, выпив, раздухарился, как и Дис. Усталость ее не брала, степенная прогулка верхом развлечением не казалась. А Трандуил не был в состоянии отказать даме, когда она приглашает соревноваться в езде верхом, даже если это выражается фразой, в которой цензурны лишь слова «наперегонки», «остроухий», да, пожалуй, предлоги.

– Госпожа Дис, не стоит, – предчувствуя неприятности, посоветовал Трандуил. Позабыв отчего-то, что наугрим всегда делали ему все назло и вопреки.

– Вот еще! – донес ветер ее торжествующий вопль уже издалека. Но когда визг счастливого кабана зазвучал в следующий раз, Трандуил бросился к оленю.

Зачарованный или нет, но кабан мог нести свою безумную всадницу только в одно место, которое в это уже жаркое время года становилось для него воплощение блаженства и отдыха. В болото.

Напрасно гнал эльфийский владыка своего оленя по тропе, почти не разбирая дороги. Маневрировать под все более низкими ветвями олень не мог. Так же, как и стоять на расползавшейся под копытами земле.

– Леди Дис! – не своим голосом позвал Трандуил, но услышал только пронзительный удаляющийся рев кабана.

Когда Леголаса будут венчать на царство, к клятве придется добавить строки – не связываться с гномами. Хоть бы за сильмариллы, Моргот их побери. Трандуил, прислушавшись к отдаляющемуся топоту секача, развернул оленя. К топям есть еще один подход, может быть, он еще успеет…

Время, казалось, специально замедлило свой бег. Трандуил готов был поверить, что ему все снится – не мог же он ошибиться в своем Лесу? – но тут под копытами оленя предостерегающе влажно хрупнула сгнившая поваленная ольха, и владыка остановился, приподнявшись и застыв, напряженный, как струна.

– Проклятая свинья, эльфийские отбивные, боров лихолесский, – услышал он слабое возмущение откуда-то снизу – там, вниз по влажному топкому склону, начиналось болото. Спуститься на ногах невозможно – вязкая почва не даст. Если только по веткам…

– Стой, свиночка! – раздалось затихающее снизу, – стой, куды, я плавать не умею!

– Дис! – выкрикнул Трандуил, бросая поводья.

Если сестра Торина Дубощита свернет себе шею в его Лесу – это будет… что именно, он обдумать не успел. Мгновенно выцепив взглядом наиболее подходящее дерево, Трандуил легко поднялся на спину своего верного оленя и прыгнул. Еще один прыжок – ноги едва успевали коснуться ветвей. Кажется, последний раз он проделывал это… да, Леголасу было лет девять, и он очень просил папочку «почудесить».

Треск сучьев внизу и отчаянная брань на кхуздуле сделались громче, а потом что-то грохнуло и все вмиг затихло. Чувствуя, как тело обдает холодом близкой смерти, Трандуил, не думая больше ни секунды, прыгнул вниз – прямо туда, на хитросплетение ветвей над заболоченным озерцом.

По лицу хлестнули листья, посыпались сверху шишки и желуди, в лицо пахнуло прелым запахом застоявшейся воды и гниения, и Трандуил окунулся в ледяную воду. С привкусом торфа.

«Это последний раз, когда я связываюсь с гномами».

Он вынырнул, оглянулся. Сквозь заросли ивы с визгом удирал кабан. Ни малейших признаков гномки. Она плавать не умеет. Камнем пошла ко дну, пуская пузыри. Набрав воздуха, он нырнул снова.

Ничего.

В Лес придут гномы с топорами. Трор был безумцем, но у него не было повода мстить эльфам, а у Торина повод будет.

Еще одна попытка. Воздуха в груди мало, все силы расходуются на тянущиеся вслед за королем чары – мелкие, повседневные заботы о внешности, правилах, идеальном цветении пионов, достаточно эстетичном полете перепелок…

Отсечь. Еще одна попытка. Бесполезная. И даже у эльфа силы не бесконечны. Откашлявшись, Трандуил ухватился за торчащую из илистого дна корягу, задыхаясь, подтянулся, морщась – кажется, ударился коленом, точно, еще и локтем, но все это ерунда, если Дис…

– Да ты живой! Дыши, эльфушка, я сейчас…

Еще никогда в жизни он не был так рад голосу кого-то из наугрим. Спотыкаясь, она брела, то и дело проваливаясь в вязкий ил по кромке озера, стараясь не смотреть в сторону близкой темной воды.

– Стой! – выкрикнул лесной владыка, – не двигайся, замри!

Послушно застыла. Трандуил проследил взглядом направление движения. Если топь шире, чем он предполагал, любой шаг гномки в самом деле станет последним.

– Нам надо на другую сторону. Сможешь простоять, пока я не доберусь до тебя?

Ее кивок был медленным и аккуратным, как будто лишнее движение могло заставить землю под ней разверзнуться – как, в сущности, и было на самом деле. Расширившиеся на поллица огромные синие глаза смотрели на него напряженно, но без панического ужаса.

– Когда я скажу, прыгай в воду, – он выплыл на середину озерца, – я подхвачу. Давай!

Его окатило затхлой водой, на голову попали какие-то водоросли, ряска и лишайник, а потом Трандуил ощутил на плечах стальную хватку цепких пальчиков Дис и ее впившиеся в его кожу едва ли не до крови ноготки.

– Ну всё, – выдохнул он, – поплыли.

На берегу минут пять они приходили в себя, тяжело дыша. Дис, обхватив колени, мелко дрожала. Трандуил обнаружил на себе три досадные раны – коряга на дне проткнула сапог и вонзилась прямо в ступню, по счастью, неглубоко, ветка рассекла кожу на плече, на колене была ссадина.

– Ты цела? – хрипло выдохнул он гномке, не будучи уверен, на какой ответ надеется. Она встряхнулась, приходя в себя, кивнула, глянула коротко на него – и взвизгнула.

– Ой! Ой, что это с тобой? Это как ты умудрился?

«Морок спал», содрогнулся внутренне Трандуил. Он не успел сосредоточиться на том, чтобы вернуть его, как гномка подскочила к нему, причитая, и протянула руки к его лицу.

– Убери, – он сам не понял, что оттолкнул ее чересчур резко.

– Да ты глянь, какой кошмар!

– Не смотри. Я знаю.

– Хрена ли ты знаешь, ты себя в зеркало видел?

– Видел!

На мгновение воцарилось молчание. Трандуил не смотрел на гномку, тщетно пытаясь вернуть иллюзию на место, когда Дис снова заговорила:

– Правда, у тебя с собой зеркало? Даже сейчас?

И тут он расхохотался. Нервно, обхватив колени руками, ткнувшись в них давным-давно искалеченным лицом, сам не зная, где потерялись все эти «гармония» и «равновесие», обещанные предками.

Когда он успокоился и перестал всхлипывать от этого, следовало признать, немного истерического смеха, морок вернулся, и Трандуил смог даже улыбнуться гномке в лицо. Она недоверчиво покачала головой.

– Странный ты какой-то, – пробурчала она недовольно, – нет чтобы лечиться, как все.

– Не всё можно вылечить, – спокойно сказал Трандуил, отдышавшись.

Первый шок ушел, они огляделись. Трандуил знал свой Лес наизусть, чувствовал его и мог с уверенностью сказать, что ближайшая охотничья тропа – не самое популярное место, так что случайно на монарших особ в столь плачевном положении никто не наткнется. А искать специально, когда сам он запретил это делать, никто не рискнет.

Можно воспользоваться мысленным зовом. Только ведь, стоит появиться на горизонте кому-то из его подданных, как гномка тут же завопит о том, что их королю требуется помощь, да еще и подробно объяснит, какая именно.

Ладно, об этом следовало подумать позже. Трандуил поднялся. Мокрая с ног до головы, встала и Дис.

– Вот ты там у себя колючки разводишь и всякую ненужную ботву, лучше бы этими грязями занялся. Мы же чуть не утопли!

Никакого смущения и раскаяния, словно не она сама стала причиной их сомнительного приключения. Типичное поведение для потомков Дурина, кажется.

– Нам нужен костер, – скорее для себя вслух рассудил Трандуил, – и чистая вода.

– Да уж, неплохо бы. Жаль, тот кабанчик, которого ты мне дал, удрал. А я бы из него таких котлет нажарила…

Вдвоем продираясь через заросли черной ольхи и ивняка, они оказались на более-менее сухой устойчивой почве лишь через полчаса. Топи остались позади. Теперь эльф и его гостья посмотрели друг на друга. Сейчас Трандуил радовался тому, что зеркала у него с собой все-таки не было, потому что Дис выглядела просто ужасно.

И он – вряд ли лучше.

Верхнее платье гномки было изорвано в клочья. Нижние юбки все были в лоскуты. Великолепный головной убор был сорван, затейливая прическа стала похожа на копну грязной соломы, и женщина вся была в болотной жиже.

– Видок тот еще, – подтвердила Дис в ответ на его красноречивый взгляд, – ну, куда дальше?

– Над болотом есть родник, с другой стороны, наверху на холмах.

– Это что, лезть снова по бурелому?

– Или вода из болота.

Дис заткнулась.

Час они шли молча, спотыкаясь и едва не падая. Близился закат, Лес представал как никогда красивым и величественным, а владыка Леса брел, хромая и про себя проклиная судьбу, в самом неприглядном облике.

У родника и небольшого чистого озерца Дис приободрилась.

– Ну, надеюсь, отсюда уже недалеко и до домика твоего. Хоть разомнемся. Ночку можно и на ногах… о. О!

Она подскочила к нему, припавшему на одну ногу, опустилась перед ним, потом поднялась.

– Раздевайся, – тоном не терпящим возражений, приказала гномка, – прогулка отменяется, как я поняла.

***

Через два часа Трандуил, лежа на земле и глядя в синее вечернее небо, мог поклясться, что никогда еще не чувствовал подобного спокойствия и свободы.

Продрогшие, они по очереди смыли грязь в озерце – Трандуил уступил первенство даме и целомудренно отвернулся, пока Дис, фыркая и напевая, плескалась в ледяной воде. Немного стесняясь – когда это чувство последний раз охватывало его? Тысячу лет назад? – отдал ей свою рубашку, которую она тут же постирала вместе с частью своей одежды.

– Портки тоже, твое величество!

«Портки» были порваны на самых неожиданных местах, но Дис это не смутило. Пока Трандуил прикрывался остатками своего верхнего одеяния, она, в одной батистовой рубашке, деловито разложила свои многочисленные юбки поверх блио, и перед эльфом открылась одна из тайн спрятанного гномьего пола – причина их невероятно объемных одежд.

В каждой юбке были карманы. Карманы на пуговицах, застежках, потайных замках и вовсе без оных. В каждом кармане можно было найти нечто необходимое для повседневной жизни. Складные ножички, нитки с иголками, кремни, нескончаемое множество кисетов с табаком, запасные пуговицы, крохотные отвертки… какие-то шурупчики… прищепки, веревки, гребешки, заколки, шнурки, игральные кости.

– На дворе май, миледи, – не смог не спросить Трандуил, – как вам не жарко?

– В Подгорье прохладно, – откусывая нитку и вдевая в иглу, ответила гномка, – а когда выходишь куда-то, никогда не знаешь, что может пригодиться с собой. Я-то особо не нуждаюсь, но по старой памяти иной раз что-ничто, а в карман положу.

«Что-ничто» составляло едва ли не половину разгрузки среднестатистического лесного стражника Лихолесья.

– Ногу сильно распороло? – забеспокоилась Дис, поглядывая на эльфа. Он отмахнулся. Но, все-таки, не смог удержать свою неожиданную спутницу от осмотра своих «ранений», после чего она вручила ему гребень, а сама разложила табак на просушку и ушла собирать хворост.

Закат догорал на окрасившемся в алый западном горизонте, с холмов открывался потрясающий вид на Лес, Трандуил грелся у костра с сестрой своего давнего недруга и ощущал себя как никогда молодым.

Как тогда, когда он и друзья пели песни у ночных костров, юные и счастливые, и будущее было бесконечно и безмятежно.

Болтавшая без умолку Дис замолчала, устроилась напротив у костра и задумчиво смотрела в пламя. Что видела она, Трандуил не знал. Может быть, тоже огни своей юности?

Сейчас она казалась ровесницей своим сыновьям, которых мельком запомнил Трандуил. Распущенные черные волосы, окутавшие ее тяжелым покрывалом, впечатлили эльфа больше всего. Пожалуй, за их густой тяжестью она могла спрятаться даже обнаженной, и никто не заподозрил бы…

А вот это были странные мысли.

Но, раз допустив их, Трандуил не мог заставить себя их изгнать, прежде не разобравшись. Все вокруг следовало подвергать анализу, разве нет? Например, женщину напротив.

Без своих многослойных одеяний и отталкивающе-вычурного макияжа она выглядела… милой. Пожалуй, это было самое верное определение. Даже то, что Трандуил принял поначалу за часть странной гномьей прически, и что оказалось на самом деле заходящей на скулы линией роста волос, было ей к лицу.

Как и аккуратные торчащие ушки, в которых было по пять серег в каждом. Как и тонкая рубашка, под которой, как говорили ему эллет, гномка не носила абсолютно ничего. Кроме шерстяных носков – которые сейчас, исправно выстиранные, сохли в сторонке на двух воткнутых в землю прутиках.

Совсем стемнело. Запели соловьи. Уютная тишина заполнилась ночными волнующими звуками весеннего Леса. Трандуил прикрыл глаза, наслаждаясь чувством покоя, какого уже давно не испытывал. Все обыденные заботы были очень далеко. Основная головная боль последнего времени молча смотрела в огонь в полушаге, тщетно пытаясь раскурить отсыревший табак.

– Что за наказание! – пробормотала Дис, тяжко вздыхая, – эх, не хотела делиться, но…

Из очередного тайника в очередной юбке она извлекла плоскую фляжку и протянула ее Трандуилу.

– Подожди! – остановила она короля, – обязательно сразу запей водой.

– Что это? – он оглядел фляжку.

– Я предупредила. Запей.

Жидкий огонь ударил его изнутри, проник, казалось, в каждый уголок тела вместе с кровотоком, мягко стукнул в затылок. Вытаращив глаза, он хватал ртом воздух, глотку жгло, в носу щипало. Дис, не мешкая, отобрала флягу и уверенно к ней приложилась.

– Эх, тут и закуски никакой! – сокрушалась она, умываясь в роднике, – но надо ж нам было как-то согреться.

На ум Трандуилу приходили самые разные способы согреться. Точнее, способ был один, а пути исполнения представали весьма неожиданные.

– Возьми…те мою одежду, земля все-таки холодная, – выдавил он, стараясь не смотреть в сторону сделавшейся немыслимо обольстительной Дис.

– Места хватит, – она плюхнулась рядом с ним, и ее жесткие волосы на мгновение накрыли его лицо ароматной волной. Дис хихикнула, он задержал дыхание.

Бархатистая ночь окутывала Лес. Снопы искр от разгоравшегося костра взлетали в воздух. Подсыхала верхняя одежда, но теперь Трандуилу уже было жарко и без нее.

– Поесть бы, – жалобно подала голос Дис. Он усмехнулся, по-прежнему завороженно глядя в костер.

– Нам повезло, что нет грозы.

Словно услышав его, где-то на северо-западе прогромыхало в облаках. Дис вздрогнула, распахнув глаза.

– Страшно? – улыбнулся Трандуил. Гномка покачала головой, присматриваясь к бьющим далеко-далеко молниям.

– Я никогда не видела грозу… так.

– Никогда? – поразился Трандуил, да так, что едва не вскочил с места, – не может быть.

– С гор она совсем другая. А здесь красиво.

Необычно жаркий воздух для мая разогнал первый порыв свежего ветра. Снова сидели молча, поглядывая на грозу. Тишина словно искрила напряжением. Давно забытые ощущения с легкой примесью неожиданной новизны тревожили Трандуила.

– Скучно сидим, – пожаловалась Дис, пытливо заглядывая эльфу в глаза.

– Мне спеть для дорогой гостьи?

– Опять о звездах, веточках и цветочках? Эти ваши лесные мотивчики приелись. Как соберетесь, как запоете – зубы ломит, тоску нагоняет. Ничего хорошего.

– Ты просто не видела. Я покажу.

Он развернулся к ней, не давая себе передумать. Протянул руки ладонями вверх.

– Попробуй.

Чуть не сказал «попробуйте, миледи», но это было так неуместно. Из другого времени и мира. Оттуда, где всех равняющая ночь не смыкалась над ними сплошной стеной вместе с загадочным Лесом, умевшим хранить тайны.

– Попробуй же. Не трусь.

Она лишь поджала губы и нахмурила свои изящные бровки, но протянула ему руки.

– Это придет не сразу, – предупредил он, закрывая глаза, – откройся Лесу. Почувствуй.

Глубоко вздохнув, она расслабилась – и пустила в себя Лес. Сразу и весь, кинувшись, как в омут с головой, смело и не оглядываясь, бесстрашно и без ненужной притворной отваги. Вооруженная чистым любопытством первооткрывателя, смелая без того, чтобы превозмогать себя. Лес шептал мягко и умиротворенно. Лес щедро делился с Дис через своего хранителя, признавая ее и гостеприимно приветствуя. Он дарил без меры и счета, не предъявляя условий: дарил знойные полудни августа, гуд шмелей над лугами клевера и нивяника, плеск степенных бобров в заводи, тихую задумчивость октября, хрустальное безмолвие январского морозного утра и, конечно, май, вечный май!

А попробовав на вкус пьянящий дар Леса, они уже не смогли отпустить руки друг друга.

И Трандуил был первым, кто потянулся навстречу. Опередив Дис на долю секунды, быть может. Медленно, самому себе не веря – но не в силах не верить тому, что было сильнее его. И оно звало поступить единственно верным образом.