Текст книги "По ту сторону Дома (СИ)"
Автор книги: Gaya Nix
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Ей здесь нравилось. Ерунда, что надо вставать ни свет ни заря, кормить скотину и на себе таскать мутную воду из покосившегося колодца. Ерунда, что целый день нужно что-то делать – занятость и свежий воздух способствуют хорошему настроению и ясности мысли. Не ей нужно отвечать за быт этого места, и это позволяло дышать полной грудью.
Белобрюху последнему исполнилось восемнадцать, когда на «собрании старост» было решено выходить их тени. Кошка не до конца понимала хитрый план Рыжего, но разбираться не спешила – это все же их место, а не ее.
Спокойствия в жизни резко поубавилось – поселение стали осаждать репортеры, полиция и немногочисленные родители бывших воспитанников. Забрать из общины так никого и не смогли – совершеннолетние имеют право портить свою жизнь, как их душе угодно.
Кошка лениво гадала, приедет ли Кристина или воспользуется ситуацией и перестанет читать газеты.
Ее серый костюм отливала жемчужным серебром, а блузка резала глаза белизной. Туфли, правда, были покрыты плотным слоем отборной грязи, что несколько нарушало образ городской интеллигенции. Чарли в его потертых джинсах и защитного цвета футболке смотрелся куда органичнее на фоне зазеленевшего леса.
Кристина остановилась перед бывшим Домовским сторожем, ставшим теперь главным старостой и что-то у него спросила. Сторож обернулся и махнул рукой в сторону дома, где Кошка перед окном резала хлеб. Глядя на уверенно приближающуюся парочку, она откусила крупный кусок от неспелого яблока и принялась с трудом его пережевывать. И сама не знала, рада она или нет.
***
Кристина чувствовала себя крестной феей. Благородной и самоотверженной. Чувства самоотверженности добавлял тяжелая тряпичная сумка – ей предстояло готовить праздничный ужин на день рождения Чарли. Подарок – хрустальная сова с трогательной надписью – уже давно дожидался своего часа, заставленный коробками с обувью.
Она скользнула в переулок и оказалась перед огромной мутной лужей – асфальт в этом месте был уложен особенно неаккуратно. Можно было в несколько широких прыжков перемахнуть ее, или идти в обход через гаражи. Кристина на пару секунд задумалась и решила не портить новые клешеные джинсы. Не будь она такой педантичной, все могло сложиться иначе. Но ее стройная фигура мелькнула за массивным коробками, и так и не появилась на другом конце аллеи.
Странно застать пустой дом, возвращаясь с работы в свой день рождения. Странно, когда девушка не отвечает на твои звонки без объявления войны. Странно встретить Аглаи, не имеющую понятия о местонахождении сестры. Странно чувствовать, как тревога напряженно расползается по всему телу, делая его грузным и неповоротливым.
Заявление о пропаже взрослого человека принимают на третий день. Нервы Чарли сдали к концу второго, погнав в кладовку, где хранился алкоголь. Кошка застала его на диване перед телевизором, опустившим голову на грудь и громко храпящим. Она приняла полупустую бутылку и накрыла сгорбленное тело пледом. Затихшая было нежность просыпалась в ней вновь. Присев рядом, она щелкнула пультом и прямо из горла отхлебнула жгучий напиток.
«И что теперь?» – подумала она, не сводя взгляда с по-детски расслабленного лица. Алкоголь придал ей смелости, и она шустро приблизилась к Чарли и наскоро чмокнула его в щеку. Что ни делай, а против себя не пойдешь – она все еще его любит.
Когда с близким человеком происходит беда, ты начинаешь существовать в вакууме. Мир вроде бы продолжает существовать, но будто не для тебя. Чарли продолжал мыться, убираться и ходить на работу, но делал это все машинально и неосознанно. Тихая Аглаи взяла на себя весь быт, за что Чарли непременно отблагодарит ее. Потом, когда сможет нормально выражать свои мысли.
Кристина числилась пропавшей без вести уже месяц. Следователь говорил, что дело будут отправлять в долгостой. Аглаи так и не переехала в общежитие, ежедневно тратя по полтора часа на дорогу до колледжа. Это тоже нужно будет оценить.
***
Чарли настигло странное чувство. Обычно, просыпаясь по утрам, его сразу же накрывала тяжесть томительного ожидания. Сегодня же он вспомнил, что не все в порядке, только к обеду, сидя над шницелем в школьной столовой. Это вызвало досаду, но в то же время и странное чувство успокоения.
А Аглаи стала замечать, что вещи Кристины постепенно покидают жилище. Сначала она думала, что это Чарли так переживает утрату, но Чарли сам грешил на нее. Сначала изчезли ее любимая тарелка, зубная щетка, визитки. Потом Аглаи не нашла выходного жемчужно-серого костюма. А однажды обнаружила белое пятно на фотографии, где, Аглаи готова была поклясться, была запечатлена Кристина. Кто-то медленно, но уверенно стирал ее их этого мира.
Чувствуя, как встают дыбом волосы на затылке, она наскоро побросала в сумку деньги и, на всякий случай, смену белья, и двинулась на выход. Уже закрывая дверь, она заставила себя вернуться и нацарапала на листке записку – бесследное исчезновение второй Симонс за полгода точно доведет Чарли до ручки.
***
В этот раз путь был гораздо тернистее. Она заблудилась и долго плутала по лесам, молясь, чтобы волки были сытыми. В самой общине тоже не пошло как по маслу – пришлось долго спаивать Рыжего и обещать все земные богатства, прежде чем он разговорился.
Беседа оставила ее в смешанных чувствах. Мысли плутали и прыгали всю долгую дорогу обратно. В конце концов у нее не осталось сил, и, приближаясь к дому, Кошка мечтала только бухнуться лицом в подушку.
– Где ты была? – ей показалось, что Чарли распахнул дверь еще до того, как она нажала на дверной звонок.
– В общине, – честно ответила она, глядя в прищуренные глаза. Чарли выглядел взъерошенным и недовольным, и Кошка уже подумывала развернуться и идти прочь, но он сделал к ней широкий шаг и сжал в объятиях так крепко, что стало трудно дышать.
– Больше так не делай, – услышала она и разомлела от удовольствия. Чарли за нее переживал. Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.
***
Если бы кто вдруг решил спросить у Чарли, что за девушка с ним живет, он бы не ответил. Но никто не спрашивал, а сам он отчего-то не задумывался. Просто знал, что утром она будет сидеть за столом с чашкой кофе, а вечером неровно строгать ужин. Весьма приятное соседство, надо сказать. Он смутно помнил, что раньше с ними жил кто-то еще, но больше не помнил ничего. Иногда в голове всплывали обрывки фраз или странные образы, и Чарли казалось, что он вот-вот что-то вспомнит. Но все это так и оставалось на задворках сознания. Врач не нашел у него никаких отклонений, и Чарли решил, что просто переутомился. В конце концов, преподавание – работа стрессовая.
Кошка весь день чувствовала странное томление в груди. Не будь на дворе конец декабря, она бы непременно решила, что это мартовский гон. Все злило и радовало одновременно, и она явно чего-то ждала. Чарли уже лег спать, утомленный предрождественской неделей, а она все ворочалась с боку на бок. В голове заела странная песня, слов которой было не разобрать. Но песня так настойчиво что-то приказывала, что Кошка решила уступить ей. Не ею было придумано, что единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему.
Пол коротко скрипнул, принимая ее босые стопы и затих, молча всю дорогу до чужой комнаты. Чарли спал на разложенном диване, положив одну руку под голову. Сердце Кошки упало вниз – так желанно было зрелище этого спящего мужчины. Она быстро поползла по одеялу, стараясь не тревожить мерно дышащего Чарли. Все мысли остались позади. Кошка подползла выше и опустила голову на колышущуюся грудь – совсем как раньше. Стук чужого сердца доносился до нее прямо сквозь одеяло, и очень хотелось плакать.
Чарли вздрогнул, что-то пробормотал и открыл глаза. Кошка замерла, чувствуя, как весь жар скопился у нее на щеках. Освещенный снежным уличным светом, Чарли улыбнулся и притянул ее повыше. Сонный взгляд карих глаз прошелся по ней теплом, а потом мягкие губы требовательно прижались поцелуем. Кошка протяжно выдохнула и едва не дала волю слезам, когда сильные руки поползли по ее спине и остановились, настойчиво сжимая ягодицы.
Чарли резво, не как только что разбуженный человек, отбросил в сторону одеяло и перекатился, подминая Кошку под себя. Тонкая пижама абсолютно не скрывала тепла и приятных очертаний ее тела. Пуговицы рубашки неожиданно легко выскользнули из петель, а резинка штанов, казалось, только и ждала, когда можно будет сползти поближе к коленям.
Молодое тело явно было знакомо ему своей красотой, но в данный момент совсем не хотелось вспоминать, где и как они знакомились. Хотелось только пройтись по нему губами, изредка покусывая светлую тонкую кожу, чтобы уж все могли узнать, кому оно скоро будет принадлежать.
Кошка водила руками по его торсу, внимательно ощупывая каждую мышцу, и крепко прижимала его к себе, будто боясь, что он может растаять в воздухе. Ее поцелуи становились все более жадными, и движения бедрами все более призывными. Чарли спешить не собирался, но быстро стянул с нее пижамные штаны. Ведь чего хочет женщина – того хочет бог.
Ее влажные стоны в самое ухо и крепкие ноги, стискивающие пояс, явно давали понять, что он делает все правильно. Его коленка упиралась в рубец простыни, болезненно отзываясь в каждом движении, но черта с два он хоть на миллиметр сдвинется – вдруг что-то изменится и уже не будет так хорошо? Ставки слишком высоки.
Он двигался все сильнее, но это не успокаивало бешеное желание, наоборот распаляло. Видя, как вздрагивает ее живот на каждый его толчок, ему хотелось оказаться еще глубже, чтобы слиться с Аглаи воедино.
Аглаи же не узнавала себя. Она стонала и рвалась так, что самой себе напоминала раненого зверя. И, самое странное, совсем этого не смущалась. Будто стыд и смущение остались где-то далеко, не в ее жизни. Ей отчаянно хотелось, чтобы Чарли стиснул ее сильнее. Да путь хоть переломает, только не останавливается!
– Чарли, – захлебнулась она собственными мыслями. – Чарли… Я тебя люблю!
Зачем ты это сказала, Аглаи? Так бы Чарли может и продержался еще пару минут, но теперь волна наслаждения так остро прошлась по его члену, что он резко замер и кончил, по инерции продолжая двигать бедрами.
Кошку мелко затрусило, и внизу живота взорвался тайфун, напрочь лишивший ее всех сил и желаний. Оставалось только ловить ртом воздух и разглядывать плывущие перед глазами разноцветные круги.
«Вот что такое «искры из глаз», – последнее, о чем подумала Кошка, прежде чем провалиться в блаженный сон.
Просыпаться отчаянно не хотелось. Ей снился сон про Кошатницу, которой она отчетливо что-то втолковывала. Кошатница над ней смеялась и показывала большой букет роз. Вроде уже не спит, а в голове все равно продолжается разговор.
Тело затекло – долго лежала в одном положении. Но попытка изменить его успехом не завершилась – кто-то крепко держал ее в крепком кольце рук. Она что-то промычала, а может ей это только показалось. Но тот, кто держал ее, все равно проснулся и ткнулся носом в макушку.
– Эйприл… – отчетливо раздалось сверху, и у Кошки подскочило сердце. Солнечный свет стал в стократ ярче, а уличный гул зазвучал прекраснейшей музыкой. Еще никогда она не чувствовала себя настолько счастливой.
***
Это была первая крупная выставка Курильщика, на которую она, как и остальные Домовцы, не могла не прийти. Бродя между картинами, она то и дело останавливалась то у одной, то у другой. Может, Курильщик все же был неосознанным прыгуном – иначе откуда он брал такие сюжеты?
– Мне эта тоже нравится больше других, – Сфинкс тоже остановился у картины, изображающей толи коридор, толи чрево матери. Так или иначе, картина будто засасывала в себя.
Кошка кивнула, мельком косясь на него. Выглядит еще хитрее, чем в Доме. Значит, у него в Наружности все неплохо.
– Как Кристина? Не нашлась? – вежливо поинтересовался он.
– Кристина? – Кошка не сразу поняла, о ком он толкует. – А! Она и не найдется.
– Неужели?.. – начал Сфинкс, предполагая самое худшее.
– Нет, – поспешила успокоить Кошка. – Просто Кристины не существует. Она – тульпа.
Сфинкс растерялся.
– То есть воображаемый друг? – не очень поверил он. – Но ее же все видели, не только ты…
– Рыжий говорит, что при определенном умении другие тоже видят и чувствуют тульпу. Это вроде как массовая галлюцинация.
Сфинкс сначала не поверил, но потом пожал плечами – он за свою жизнь видел вещи и более странные, чем чужие воображаемые друзья.
– Она выполнила задачу и исчезла, – продолжила Кошка. – Странно, что ты ее все еще помнишь.
Сфинкс не стал отвечать, а продолжил вглядываться в лиловый коридор.
***
Кошка разбиралась в шкафу, когда заметила за обувными коробками большой зеленый сверток. Развернув хрусткую бумагу, она увидела изящно вырезанную хрустальную сову размером почти один в один с оригиналом. Зная о приязни Чарли к этим птицам, она уже собиралась позвать его, когда заметила аккуратную надпись на поблескивающей грудке.
«Я хочу, чтобы ты была счастлива», – гласила гравировка.
Именно так. В женском роде.
Кошка задумалась, прижимая сову к себе. К горлу подступил ком. Он глубоко вздохнула и поспешила запрятать подарок обратно. Кристина, хоть и была тульпой, но тульпой сильной. Выцепить кого-то с Изнанки сложно даже настоящему человеку.
– Ты чего такая довольная? – Чарли сам за чем-то вышел в коридор. – Сокровище что ли нашла?
– Нашла, – согласилась Кошка и потянулась к нему. Она действительно была счастлива.
Примерно через месяц Кошка снова заглянула в кладовку. Зеленого свертка там уже не было.
