Текст книги ""Ромео и Джульетта" (СИ)"
Автор книги: Галина 55
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Ладно, только принеси мне вначале поесть, я жутко голоден. – Роман сделал попытку забросить еще один пробный камешек. Все бабы, которых он знал «до», после этих слов бросались на кухню, несли ему еду, кормили его с ложечки.
Он где-то вычитал, что нет для женщины большего кайфа, чем кормить возлюбленного. Главное, чтобы тот вовремя похвалил стряпню, а дальше можно было делать все, что хочешь, хоть уходить на всегда, хоть в койку тащить, дама все равно ничего не заметит после вершины кайфа – кормления своего зверя!
Но рядом с ним была Юлиана! Юлиана, а не какие-то там дамы. С тем же успехом можно было двигать скалу.
– Ромочка, ты еще не заработал на поесть. Вот расскажешь мне свою историю, может и принесу тебе какой-нибудь бутерброд. Не расскажешь, будешь лежать голодным.
Нет, с ней решительно никакие правила не работали. Она, как ураган, ломала все стереотипы, камня на камне не оставляла от всего его опыта, накопленного за годы кобеляжа. Он сейчас бы с удовольствием наврал ей с три короба. Но… во-первых, она видела его насквозь, а во-вторых, Катя все равно ей все расскажет. И Ромка не нашел ничего лучшего, чем самому пойти в атаку.
– Юлиана, а может вначале ты расскажешь мне, как ты могла целоваться с первым встречным? Ну, и как? Понравилось?
– С удовольствием расскажу. Я могла целоваться легко и не без приятности. Целуется Илюша замечательно. Чувственно, страстно и очень технично. Я удовлетворила твое любопытство? Теперь будь добр, удовлетвори мое.
Это был удар ниже пояса. Он-то думал, что она смутится, что оставит, наконец, тему его сломанной ноги. Вместо этого она нанесла ему хук под названием ревность. Ромка перестал соображать.
– Знаешь, как это называется? Ты совершенно не стесняясь рассказываешь одному мужчине, с которым только что готова была на все, о поцелуях с другим мужчиной. При этом нахваливаешь его технику. Ты знаешь, как это называется?
– Конечно знаю. Это называется честность, правдивость, нежелание врать. Ты спросил – я ответила. Если ты не хотел знать правду, зачем ты спрашивал? Я же не спрашиваю у тебя, как ты мог, сделав вид, что идешь приглашать меня на танец, пройти мимо и пригласить другую. На глазах у десятков человек. Мне неинтересен твой ответ. Вот я и не спрашиваю.
– Юлиана, я тебя так ненавижу, что даже люблю. Ты прости мне эту выходку. Ну, дурак я, дурак. Подойди, пожалуйста, я соскучился по твоим губам. Я умираю от желания тебя поцеловать.
– А я умираю от желания услышать рассказ о сломанной твоей ноге. И пока ты не удовлетворишь мое любопытство, можешь сколько угодно умирать от желания.
Ну, и что ему оставалось делать? Он сражался, как лев, он пытался выиграть эту схватку, но он оказался слабее, да к тому же со сломанной ногой, что лишало его маневренности. Ему не оставили выбора, его загнали в угол и он начал свой рассказ. Который, он был в этом уверен, будет прерван не раз и не два взрывами дикого смеха…
========== Часть 9 ==========
Мы играем, словно дети,
в провожанье вновь и вновь…
Разделилось все на свете
на любовь и нелюбовь.*
И снова он ошибся, Юлиана даже не улыбнулась. Она выслушала все, до последнего слова с грустным и каким-то даже жалостливым видом. Подошла к Ромке, присела на кровать, обняла его.
– Бедный ты мой, бедный. Бедный и глупый.
Юлька приблизила свое лицо к лицу Ромки, обхватила его за шею. Роман даже глаза от предвкушения прикрыл. Она поцеловала один его глаз, потом второй, перешла к щекам, легонько прикусила мочку уха, затем слегка прикоснулась губами к его губам. Она не спешила, просто наслаждалась физическим ощущением его губ на ее губах. Они были такие мягкие, теплые, такие восхитительные, что на какое-то время она потеряла голову, и ей очень захотелось их укусить. Но она сдержалась, только нежно и ласково прихватила его нижнюю губу и прижалась к нему всем телом, не отрывая губ.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот момент, Ромкино проклятое воображение услужливо подсунуло ему цветное кино, где происходило все тоже самое, но с Ильей в главной мужской роли. Видение было настолько ярким, что Ромео грубо отстранился от Юлианы.
– Роман, что случилось? Я задела случайно ногу? Тебе больно?
– Больно! Но нога здесь не при чем. Иди и целуй своего Илью. Я вторым быть не нанимался!
Юлиана встала, вскинула голову, достала зеркальце и поправила прическу. Ей необходимо было что-то делать, она боялась, что иначе разревется. Впервые за три года она убрала шипы, впервые была собой, впервые решилась дать себе шанс. Дура! Она смотрела на Романа долгим, немигающим взглядом, постепенно в глубине ее глаз начали прыгать чертята, сначала вяло, а потом все набирая и набирая обороты. И вот она уже видит Ромку, карабкающегося по водосточной трубе, падающего, затем сидящего в обезьяннике…
На хохот Джулии в двери застучали. Но Юлька, согнувшись от смеха пополам не смогла сказать «войдите», да и Ромка не смог сказать «да». Он сидел на кровати, смотрел на хохочущую Юлиану и чуть не плакал. Она снова его сделала. Он снова остался в дураках, и самое обидное, что виноват в этом был он сам.
Андрей осторожно спросил из-за двери: – Ребята, у вас все в порядке?
– Да, Андрюша, заходи, – отсмеявшись сказала прежняя Юлиана. Даже следа, даже намека на то, что еще десять минут назад это была нежная, ласковая, любящая женщина, не осталось. – Катенька, Роман голоден. Но стесняется попросить еду. А вообще-то, гоните вы его куда подальше, у него достаточно рыбок, которые приплывут по первому его зову, чтобы за ним ухаживать.
Юлиана достала мобильный, набрала номер, отвернулась от всех.
– Илюшенька, я закончила визит, можешь подъехать, забрать меня… Да, по тому же адресу… Конечно поедем во «Фламенко». Хорошо, через пять минут спущусь. Все, ребятушки, я помчалась. Катенька, на днях встретимся, поболтаем. Андрюшка, пока! Выздоравливай, Ромочка, – самым сладким, самым елейным голосом заканчивала она свое краткое прощание, – не лазай больше по трубам водосточным. Домушник, не самая почетная профессия. Если нуждаешься в чем-то, ты попроси, я пропиарю, соберем мы тебе денежки. – С этими словами Юля выпорхнула за дверь.
– Стерва, – понеслось ей вслед с кровати.
– Я тоже тебя люблю, – раздалось откуда-то из прихожей.
***
Кто-то уйдет,
кто-то вернется,
кто-то простит,
кто-то осудит..,
меньше всего
любви достается
нашим самым
любимым людям.*
Юлиана вышла на улицу. Был теплый летний вечер, по городу шли люди и им не было никакого дела до красивой, стильной женщины лет тридцати, которая одиноко брела по городу. И не было даже ласкового ветерка, чтобы высушить ей слезы… Зайдя в ближайший ресторан и даже не взглянув на его название, Юлиана достала мобильный, включила его, глянула на монитор. Ого, восемь пропущенных голосовых сообщений. Прослушала их одно за другим и позвонила Илье.
– Привет, извините, я не могла вам ответить на звонки. Была на очень важной встрече. Ваше предложение еще в силе?.. Когда мне нужно быть в Аэропорту?.. Я буду!
Через два часа Юлиана с Ильей летели в Барселону.
– Черт, я без вещей, я даже без щетки зубной. Хорошо, хоть кредитки с собой в сумочке были.
– Юлиана, это не повод не только для расстройства, но даже для огорчения. Мы купим все, что Вам может понадобиться. Сейчас прилетим, устроимся в гостинице, составим план в зависимости от того, что Вам захочется посетить, потом поспим. А утром пробежимся по магазинам и все купим. Единственная моя просьба – мне очень хотелось бы с Вами посетить две танц-площадки. Все остальное расписание только под Ваши желания.
– Спасибо, Илья. Только… у меня один вопрос.
– Юленька, конечно же, номера у нас разные. Как Вы могли подумать, что я воспользуюсь ситуацией? И вот еще что. Если Вы вдруг решили, что я не пользуюсь ситуацией потому, что Вы мне неинтересны, то Вы глубоко заблуждаетесь. Я вчера, после нашего поцелуя вообще не уснул. Но я уважаю Вас и не хочу форсировать события.
– Илюша! Вы что? Иллюзионист? Умеете читать мысли?
– Вы почти угадали, Юленька. Я физиономист. Когда человек еще только думает о чем-то, все прорисовывается на его лице. Я просто умею читать эту книгу.
– Ух ты, как интересно. Это ваша профессия? Или хобби?
– Это моя профессия, причем очень, очень, очень хорошо оплачиваемая.
– Илья! Вы серьезно? И какое практическое применение у вашей профессии.
– Ну, например, Вам нужно заключить сделку на очень многие миллионы долларов. Вы идете на предварительную встречу, меня берете с собой, ну, как вашего партнера, например. Всю встречу я молчу, я только наблюдаю. А по ее окончании с точностью до 98% процентов делаю Вам прогноз и расписываю модель Вашего поведения, чтобы Ваш соперник подвинулся в цене. Или, например, говорю «бегите» – это развод. Как Вы думаете, Юленька, такая профессия востребована, если учесть, что нас всего десять-двенадцать человек, специалистов моего уровня, на всю страну.
– Без сомнения востребована. Тут же всякие политические игры и так далее.
– Конечно же. Вы умница, быстренько суть схватили. Ну вот мы и подлетаем. Пристегните ремень.
– Значит мы все же пойдем на Фламенко, – пробормотала Юля и захохотала. Илья смеха ее не понял, он же не знал, что несколькими часами раньше Юля говорила с ним по выключенной мобиле и обещала ему пойти во «Фламенко». Сути дела это не меняло. Илье просто нравилось смотреть, как смеется эта очаровательная женщина. А чему она смеется было не так уж и важно. Лишь бы смеялась, а не плакала.
***
Ромка ворочался всю ночь. Болела нога, болела душа, сердце разъедала ревность. Он только надеялся, что Юлиана его просто решила помучить. А сама спит себе, небось, дома одна. Ну, не могла же она и в самом-то деле сейчас встречаться с Ильей. Это после таких-то поцелуев. Нет, не могла! Не могла никак!
Комментарий к Часть 9
* Песня А. Дольского https://youtu.be/4EGnuObk3AI
========== Часть 10 ==========
Утром у Ромки поднялась температура. Нога пульсировала под гипсом, а пальцы приобрели красно-синий колер и распухли. Есть ему не хотелось, пить тоже. Но ни вызвать врача, ни отвезти себя в больницу Роман не разрешал.
– Ромка! Ты что загнуться решил? – Пытался пошутить Андрей, – это пожалуйста, но не в нашем доме.
К полудню температура поднялась до тридцати девяти градусов. Тут уж ни Андрей, ни Катя Ромку больше не слушали, вызвали скорую и Ромку прямиком отправили в больницу. А там… там травматолог обматерил всех, и тюремную больничку, и их рентгенолога, и того, кто накладывал гипс, и Ромку, и Андрюху за компанию.
– У вас у всех солома в голове, мать вашу; там смещение, вашу мать; х** с ним, с его колченогой ногой, в крайнем случае обрежем, но, вашу мать, температура и изменение цвета – это признаки начинающейся гангрены! Вы, бл**ь, не понимаете, что он мог подохнуть? Готовьте к операции, – бросил врач и ушел в операционный блок.
– Я не дам себе ногу отрезать, – на все отделение заорал Ромка. – Лучше и правда сдохну. Андрей! Забери меня отсюда. Андрюшка, ты же мой единственный друг, не давай им ногу мою отчекрыжить.
– Кому нужна твоя нога, милый? У нас тут этого добра без тебя девать некуда, – нараспев проворковала пожилая медсестра. – У тебя смещение, понимаешь? Косточка сломалась и чуть-чуть ушла в сторону, нужно ее приладить на место. Тебе же не улыбается остаться хромым. Так ведь, милый? Так что задницу давай, я тебе пару укольчиков сделаю, а через часик поедем на операцию. И не ори мне тут. Тут люди больные лежат, – медсестра вышла из палаты.
– Катя, позвони Юлиане. Я должен перед ней извиниться.
– Рома! Ты ничего не перепутал? Ты должен перед ней извиниться, а звонить предлагаешь мне? Я не стану. Тебе нужно, ты и звони.
– Я звоню, Катя, но она видит мой номер и не отвечает.
– Возьми мой мобильный, если хочешь, и звони.
– Спасибо, Катюша. И это… оставьте меня одного. Мне нужно поговорить.
Ждановы вышли, и Ромка лихорадочно стал набирать номер Юльки.
– Катюша, привет! У тебя что-то срочное? Алло, Катя! Я не слышу тебя. Здесь связь не очень хорошая. Если что-то срочное, то сбрось СМСкой. Я в Барселоне, с Ильей. И я тебя не слышу. Давай, пока!
– Вот уж, действительно, вашу мать, – охнул Ромка. Он лег на кровать и больше не произнес ни одного слова до самой операции.
***
Они остановились в гостинице «Meridien», что на улице La Rambla, в самом центре города. Поспали часа четыре и встретились в ее номере, куда Илья заказал завтрак.
– Илья, я в Испании не в первый раз, и в Барселоне тоже. Что бы я хотела посмотреть еще раз, так это музей Пискассо. Все остальное на ваше усмотрение. Я достаточно насытилась и Гауди, и Саградой Фамилиа, и «Испанской деревнею», и Домом Мила, и Национальным музеем искусства Каталонии. Я бы хотела вместо всего этого просто побродить по городу, посидеть в маленьких ресторанчиках, посмотреть шоу фламенко.
– Юлиана, я Вас обожаю. Именно этого я и хотел. Значит вечером мы пойдем в ресторан в самом центре Лас Рамблас Барселоны. Это один из самых популярных ресторанов фламенко, которым руководит семья артистов. И это буквально в ста метрах от гостиницы. Шоу длится час-полтора, а потом мы переместимся еще в один ресторанчик и там… впрочем это сюрприз. А сейчас собирайтесь, пойдем погуляем по городу, по магазинам, затем занесем вещи и в музей Пикассо, а вечером…
– Илья, а когда мы назад? У меня послезавтра с утра работа. Причем очень серьезная.
– Вы успеете, Юленька, Вы все успеете. Назад мы летим завтра вечером.
– Илья, а давайте на «ты».
– Ну, что же давайте попробуем.
Все, что Юлиане было нужно купить, это смену белья, зубную щетку, ну и, пожалуй, удобную обувь. Но Илья зачем-то зашел еще в один магазин, торгующий атрибутами для танца фламенко, заставил Юлю примерить длинное, традиционное платье, которое носит название «bata de cola», черно-красное, красную красивую испанская шаль с длинными кистями и специальные туфли на высоком устойчивом каблуке. Сам же примерил темные брюки, белую рубашку со свободными рукавами, короткую жилетку-болеро и яркий широкий пояс. Туфли примерять не стал, сказал, что у него есть.
Юлиана глянула в зеркало во всю стену – они были очень красивой парой. У нее даже глаза загорелись, так захотелось ей этот наряд. Физиономист улыбнулся, видно прочтя ее желание по ее лицу, и пошел оплачивать счет.
А вечером они ужинали в Лас Рамблас и смотрели шоу фламенко, и зал пылал жаром и страстью выбивая заданный актерами ритм. И в какой-то момент Юлиана не выдержала, и ее руки, как и руки многих сидящих за столиками женщин начали выразительные и чувственные движения. Она танцевала вместе с танцорами. Танцевала руками, хлопала ладоням, прищелкивала пальцами.
Илья уже не смотрел на сцену, он смотрел только на нее, на Юлиану, столько самодостаточности, гордости и свободы быть собой было в ее движениях, столько страсти и силы в глазах, что физиономист понял – он не ошибся, это она! Та самая женщина, которая ему нужна. Он как никто знал, что для того, чтобы красиво танцевать фламенко нужно абсолютное принятие себя таким, какой есть, без каких-либо условий.
Шоу закончилось и градус накала страстей в зале постепенно снижался.
– Что, Юленька, вперед, к новым приключениям? Ведь не зря же мы покупали наряды.
– А куда мы сейчас?
– В ресторанчик по соседству. Он всего на семь двухместных столиков. И там нас с тобой мастер будет учить азам фламенко. Настоящий испанский мастер фламенко. А затем мы будем с тобой танцевать для остальных шести столиков. Я заказал это право. Ты как? Не против?
– Я «за», Илюша, я только «за»!
А потом они учились танцевать, Юлька все схватывала на ходу. А потом танцевали. А потом… потом им хлопали, так хлопали, что они и сами поверили, что станцевали очень хорошо. И весь этот вечер был сказочным, и страстным и чувственным. И они вернулись в гостиницу…
– Юленька, ты хочешь еще пообщаться или пойдешь спать? – осторожно, чтобы не вспугнуть магию этого вечера, спросил Илья.
– Я хочу красного вина в красивых бокалах. И целоваться хочу.
– Ко мне? К тебе?
– Давай лучше к тебе, у меня должна быть опция передумать и уйти. Ты же должен понимать, что выгонять всегда труднее, чем уйти самой.
***
В то самое мгновение, когда Юлиана входила в номер к Илье, Роман пришел в себя от наркоза. Рядом сидели Андрей и Катя.
– Ромочка, я говорила с врачом. Операция прошла очень удачно. Через неделю тебя уже выпишут. Все хорошо, Ромка. – Катя чуть не плакала от жалости к этому балбесу.
– Юлиана здесь? – спросил Роман видно еще не совсем придя в себя.
– Она скоро придет, Ромка. Ты поспи и она придет.
Катя была очень обеспокоена. После разговора Ромки с Юлианой, он отказался отвечать на любой вопрос. Лежал, повернувшись к стене. Катя решила поговорить с Юлей, объяснить, что Роману предстоит операция, но Юлиана пропала. Она не отвечала ни на один мобильный номер, звонок на домашний результата тоже не дал. Катя обзвонила всех общих знакомых – Юлиана словно растворилась…
========== Часть 11 ==========
Вино было чуть терпким, но очень вкусным. Разговор был чуть грустным, но очень интересным. Илья был чуть скованным, но очень красивым. А Юлиана… Юлиана была красивой, интересной, немножечко терпкой и очень, очень влюбленной… в другого.
Она поняла это, когда Илюша ее поцеловал. Нет, она ответила на поцелуй. Она даже получила удовольствие, наблюдая за всем, как бы со стороны. Они все же были чертовски красивой парой, да еще в этих костюмах фламенко. Все было хорошо. Все было даже прекрасно. Но все было со сто-ро-ны… не внутри. Голова не закружилась, сердце кульбит не сделало и тонкой пульсирующей мыслью шел лейтмотив: – Я тебе отомщу, я тебе докажу, проживу и без тебя.
Ну, и что это за удовольствие, когда оно назло кому-то? А ведь вечер был так хорош, ну, зачем она его испортила, решив довести дело до конца? Ничего не получится, пока ей не удастся выбросить из головы, из сердца, из памяти этого обалдуя.
Какое счастье, что Илюша был физиономист и, за секунду до того, как Юлиана готова была сделать глупость, сказал:
– Юленька, давай не будем торопиться. Ты еще не свободна. Кто он? Это тот, который сидел с тобой тогда за одним столиком?
– Да, – ответила Юлиана едва слышно. Ей почему-то захотелось все ему рассказать, захотелось, чтобы он защитил ее от нее самой, – это он. Самый большой кретин, самый большой идиот и самый большой бабник, который только может быть. Но меня к нему, почему-то, тянет. Я сама себя за это ненавижу, и ничего сделать с собой не могу.
– А его к тебе?
– Да! Его ко мне очень тянет. Но это вовсе не значит, что он меня любит.
– А ты переспи с ним. И все сразу встанет на свои места. Если это любовь, вы это поймете, если только физическое влечение – разбежитесь, удовлетворив свое любопытство.
– Илюша. А я тебе совсем не нужна?
– Ты мне очень нужна. Я полмира готов отдать, лишь бы и я тебе был нужен.
– Не понимаю. Если я тебе нужна, как ты можешь мне советовать переспать с другим?
– Действительно не понимаешь? Тогда я попробую тебе объяснить. Пока ты не знаешь, что между вами, ты не будешь моей, даже если мы не только переспим с тобой, даже если мы поженимся. И тогда ты не будешь моей. Нет, физически, конечно же будешь, но так мне не нужно. Мне ты нужна. Вся! И уж лучше я буду твоим настоящим другом, чем ты моей суррогатной любовницей, как сахарин вместо сахара. А я так не хочу. Я готов ждать, готов выслушивать тебя, ходить с тобою в рестораны и на танц-площадки. Но пока я тебе как мужчина не нужен, я не готов, прости, чтобы ты спала со мной на зло кому-то. – Илюша нежно поцеловал Юлиане руку и выпроводил из своего номера.
«Три-два в пользу Ромки, – подумала Юлька, – ему-таки удалось испортить мне поездку».
Утром Илья был так же предупредителен, весел и мил, как и накануне. Юлиане на какой-то миг даже показалось, что никакого вчерашнего разговора в его номере просто не было. Они бродили по городу взявшись за руки, заходя в магазины, ресторанчики и даже дошли до пляжа, где Илья купил ей разовый купальник и они смогли искупаться в Средиземном море. Все было волшебно, но, увы, они не были в безвременье, а стало быть их ждала Москва.
И только в самолете Юлиана вспомнила, что мобильный она как выключила вчера после звонка Кати, так больше и не включала, потому, что Ромка звонил без конца. Она даже не дождалась от Катюши СМСки. А вдруг там что-нибудь случилось?
***
Всю прошлую ночь и весь сегодняшний день Катя с Андреем разыскивали Юлиану. Но она будто сквозь землю провалилась. Наконец, по запросу полиции было выяснено, что Юлиана Виноградова позапрошлой ночью вылетела в Барселону, а нынешней возвращается, если, конечно не передумает и не останется там на веки вечные.
В четыре часа утра по Московскому времени, когда Юлиана, держа под руку высокого импозантного брюнета, выходила из зала прилета, чья-то тяжелая мужская рука легла ей на плечо. Да не просто легла, еще и сдавила плечо как следует. Юлиана вскрикнула от боли. Брюнет обернулся на крик и увидел, как какой-то смутно-знакомый мужчина грубо схватил его даму за плечо, а затем и вовсе дернул ее к себе. Этого Илья стерпеть не мог. Он замахнулся, но спокойный и даже насмешливый голос Юльки вмиг охладил его.
– Не советую. Андрюха у нас каратист. Ты как здесь оказался, Жданов?
– Подожди, сейчас поедем к Ждановой, там ты свое огребешь по полной программе. Это же надо! Исчезла, ни слуху, ни духу. Телефон отключила. Мы тебя уже по всем больницам и моргам разыскивали.
– Так я же Катюхе сказала, что я в Барселоне. Она меня тоже не слышала, да?
– Да она до тебе ни разу не дозвонилась. Что ты сочиняешь? Ты знаешь, что у нас здесь творится? У нас Катька беременной оказалась, Ромка после операции не то от наркоза отойти не может, не то пыльным мешком из-за угла получил. Я бегаю то в больницу к Роману, то в морги на опознания, то Катьке за яблоками. А ты развлекаешься в Барселоне и в ус не дуешь. – И вдруг заорал, – задрали вы все! Делайте что хотите! У меня жена беременная, а я королеву с самолета встречай? А королева-то наша не одна, оказывается, ее вон какой защитник сопровождает! А то, что Романа прооперировали, так это пустяки?
– Андрюша, останови свой словесный понос, пожалуйста. Истеришь так, что можно подумать, это не Катюха беременная, а ты. Давай по-существу и по-порядку.
– Хорошо, по порядку и по существу. Поехали к нам, Катька ждет, велела тебя привезти. Так что прощайся и поехали. Даже если у тебя были другие планы. Понятно? Мне беременная жена велела тебя привезти и я тебя доставлю к нам, хоть и под конвоем.
– Юлиана, не стоит за меня волноваться, – наконец вклинился в разговор Илья, – я взрослый мальчик. До дома доберусь. Поезжай к беременной. А вечером созвонимся.
Юля кивнула, забрала у Илюши свои вещи, помахала ему рукой и пошла следом за Ждановым.
– Андрей, тебе не кажется, что говорить об одном мужчине при другом – это как-то не комильфо? Где твои манеры, Андрюша? Или правда дела не очень хороши.
Андрей остановился, повернулся к Юлиане.
– Как ты не понимаешь? Ромка любит тебя. Просто он любит впервые в жизни, он еще учится любить. Он еще в ясельной группе любви, а ты предъявляешь к нему требования, словно он уже университет заканчивает. Он как из наркоза вышел, ни одного слова не сказал, кроме: – Где Юлиана? А ты даже не спросила, что у него за операция. Мне казалось, что Ромка тебе не безразличен. А ты укатила в Испанию с другим. Что у тебя с этим?
– Жданов, ты ничего не перепутал? Я не воспитательница ясельной группы любви. Это раз! И ты не имеешь никакого права задавать мне вопросы о моей личной жизни. Это два! Понял? Кстати, а что там с Романом?
– У него перелом был со смещением. Это он к тебе в окно, между прочим лез!
– И в этом я виновата? Ну, нормально! Я что приглашала его к себе в гости через окно?
– А в тюремной больничке не рентген-аппарат, а говно. Даже смещения не увидели. – Словно не слыша слов Юлианы, продолжал Андрей, – наложили гипс так, что у него гангрена уже начиналась. Пришлось оперировать. Ты знаешь. что к утру у него была температура? Может он потому себя так неадекватно и вел, что в бреду был?
– Он пожизненно в бреду. Ты мне про Катюху расскажи лучше.
– Тоже из-за тебя все случилось!
– Что из-за меня? Катька забеременела из-за меня? Андрей, ты чего несешь? Уверяю тебя, что наша с Катериной любовь платоническая и невинная. Даю тебе слово, что это не мой ребенок. Но если ты сомневаешься, то я готова пойти на анализ ДНК.
– Тебе лишь бы хохмить и к словам придираться. Короче мы поехали с утра на опознание. Катенька сидела в коридоре, а я пошел тебя опознавать.
– Меня?
– Ну, не тебя, но нас пригласили опознать тело, по приметам похожее на тебя. Теперь понятно? И не перебивай больше! Я пошел опознавать. А там же всюду формалином воняет. Выхожу в коридор, чтобы сказать Катюше, что это не ты. А она уже на каталке лежит и патанатом над ней хлопочет. Ты вообще представляешь, что я пережил? Ее рвать начало и она сознание потеряла. Подняли наверх в приемное отделение. Вот там и выяснили, что она беременная. Теперь понятно? – Жданов уже почти рычал и теперь Юлиана понимала отчего…
========== Часть 12 ==========
– Катюша, ну перестань плакать. Ну, вот же она – я! Живая и здоровая. Успокойся немедленно. Давай я тебе лучше расскажу про поездку. А? Мне очень даже есть что рассказать.
– Пошла ты со своей Барселоной. И с рассказами своими тоже. Я думала… Я думала, что это ты там, в морге. – Плачущую Катю снова затошнило и она бросилась в туалет.
– Вот видишь, до чего ты ее довела? Юль, ну, правда, неужели так трудно было позвонить? Катька же любит тебя и волнуется. И Ромка тоже, – зачем-то добавил он.
– А причем тут Ромка? Я вообще о нем слышать не хочу. Понял?
– А я считаю, что ты не права, Юленька, – подала голос выползшая из туалета Катя. – Ты можешь как хочешь к нему относиться, но человек в больнице, после операции. И мне кажется, что было бы правильно его навестить.
Да Юлинана и сама очень хотела его навестить, да гордыня не позволяла, поэтому она так и ждала, что ее будут совестить, уговаривать и настаивать на посещении больного. И тогда уж она, так и быть согласится. И своей гордыне сможет сказать, что она не по своей воле пошла, да и Ромке, если выпендриваться начнет, тоже будет, что ответить. Да, если говорить честно, Юля уже побежала бы в больницу, только рано еще, да и поуговаривали ее как-то маловато.
– С какой стати? Он мне ясно заявил, что я ему не нужна, попросил уйти, я только выполнила его просьбу. И вы хотите, чтобы после этого я пошла к нему?
– Да! – В один голос сказали Ждановы и одновременно кивнули головами, ну чисто китайские болванчики.
– Зачем?
– Юлиана, поверь мне, что бы Ромка не говорил, как бы не прогонял тебя. Это все поза. Он тебя любит! Катюха, ну, подтверди.
– Юль, я не знаю. Любит – не любит. Я только знаю, что за несколько часов до операции он позвонил тебе, а потом отвернулся лицом к стене и больше ни с кем не разговаривал. И после операции единственное, что он сказал, вернее спросил: – Юлиана здесь? – а когда узнал, что тебя нет, опять замолчал. Ему без тебя плохо. Кстати, а что ты ему такое сказала перед операцией?
– А он звонил с твоего номера? – Катя кивнула, – упс. Я-то думала, что это ты, Катюша и сказала, что я в Барселоне, с Ильей. Там ничего слышно не было.
– Вот видишь, что ты натворила? Юлиана, ну, съезди к нему, пожалуйста. – Андрей умоляюще посмотрел на Виноградову.
Вот теперь, кажется, даже для ее гордыни достаточно, – Хорошо. Пару часиков вздремну и поеду.
***
Юлиана твердо решила на провокации не поддаваться. Просто прийти навестить больного в больнице. Даже если будет гнать, даже если будет хамить, она будет вести себя с ним, как с больным. И неважно, что на ногу… на голову он тоже болен. Постояв у двери еще немного, Юля вынула маленькую, плоскую фляжечку с бренди, купленную Ильей в Барселоне, сделала глоток, и шагнула в палату.
Ромка лежал на спине, с закрытыми глазами, может спал, а может просто никого не хотел видеть. Одна нога его была в гипсе и поднята какими-то металлическими тросиками, переброшенными через перекладину. На другом конце этих тросиков висели гирьки. И вообще он был какой-то бледный, жалкий и осунувшийся.
– Рома, – Юлиана подошла к кровати и тронула Малиновского за плечо. Она была готова ко всему, только не к тому, что произошло в следующее мгновенье.
Роман открыл глаза, резко сел, несколько секунд смотрел на Юлиану, затем схватил ее за руки, притянул к себе и, как только она оказалась на расстоянии доступном для поцелуя, он начал покрывать ее лицо бесконечными поцелуями. Он целовал не только губами, но всем сердцем, и всей душой, периодически отстраняя ее, глядя на нее и шепча: – Ты пришла, какое счастье, что ты пришла. Милая моя, моя хорошая, ты пришла.
Затем лица Юлианы Ромке показалось мало, он начал нежно покусывать ее шею, языком изучать каждый переулочек ее ушка и, наконец, прижал свои губы к ее губам. О! Ромка был профессионалом! Юлька сразу же позабыла обо всем на свете. Он горел и она была готова и сгорать вместе с ним.
– Хватит, Ромка, пожалуйста, хватит! – А голова кружилась, сердце стучало где-то в районе горла, и пьяна она была уже отнюдь не от глотка бренди. – Мне пора идти, слышишь. У меня в двенадцать переговоры.
– Не уходи. Отмени переговоры. Я прошу тебя, я тебя умоляю. Юленька. Мне так много нужно тебе сказать. И я так боюсь, что потом не решусь на это. Не уходи.
– Ромка, я приду. Я обязательно приду, еще сегодня, после переговоров. И мы поговорим. Слышишь? Для нас обоих будет лучше, если я сейчас уйду. Если я останусь, я буду злиться вначале на себя, потом на тебя, а потом мы обязательно опять поссоримся. Отпусти меня, пожалуйста.
Роман убрал руки. – Иди. Если переговоры важнее, иди. – Он снова лег и закрыл глаза.
– Ромка, ну, не обижайся. Лучше скажи, что тебе принести.
– Спасибо, у меня все есть, – голос его звучал отрешенно и холодно. И она решилась.
Наклонилась к самому его уху, быстро прошептала несколько слов, затем поцеловала в губы, да так, что у него почти остановилось дыхание и быстро ушла.
Пришла и ушла медсестра, приходили врачи на обход, и они давно ушли. Потом его навещали Катя с Андреем, рассказали новость о Катиной беременности. Он вроде бы всех видел и все слышал. И все же его здесь не было. Он был там, на цветочном лугу, расцветшим в его душе, когда Юлиана шепнула ему: – Этой ночью мы будем вместе, даже если мне придется тебя выкрасть из больницы. Я хочу тебя.
***
Юлька вышла из больницы, поймала такси и поехала на встречу с Сергеем Солдатенковым, президентом фирмы «МегаФон», они собирались выйти за пределы Москвы и распространить свои услуги на всю территорию России. И им нужен был хороший, грамотный пиар. Если Юлиана подпишет с ними контракт на их раскрутку, то этой работы ей хватит на ближайшие месяца четыре. И такие сумасшедшие деньги она могла потерять, если бы еще на полчаса осталась у Ромки в палате.
