Текст книги "Это маска твоя или ты? (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Я не говорил, что взаимно.

– Хорошо, не говорил, это я знаю без тебя.

– Юль, тебе Катюша сама сказала, что моя любовь взаимна, да?

– Ничего не скажу! Вначале ты ответь мне. Если ты, действительно любишь, то зачем тебе эта Золушка?

– Она прекрасна, Юлиана. Неужели ты сама не видишь, что она прекрасна?

– Так прекрасна, что ты готов забыть о своей любви?

– Не знаю, Юлька, но зацепила меня эта Золушка за живое. Так зацепила, что… – он замолчал на какое-то мгновение, отвел взгляд в сторону и увидел Золушку, танцующую с Мушкетером. Мало того, что они танцевали тесно прижавшись друг к другу, они о чем-то оживленно беседовали. Андрей помрачнел и довольно грубо сказал: – Знаешь, Юлька, не надо лезть в душу. Ты пригласила меня на танец, а не на исповедь.

– Что, уже и ревнуешь? – насмешливо спросила Юлиана, словно не слышала последней фразы Жданова. – А Ромка-то наш, ну, чисто павлин, ты только погляди, как он распустил хвост. Заманивает в силки, к гадалке ходить не нужно.

– Если ее так легко заманить в силки, если для этого достаточно лишь распустить хвост, значит это не Золушка, а одна из дочек Мачехи и мне она не интересна.

– Значит, если ты, любя Катю, увиваешься за другой, то ты все равно принц? А если девушка, возможно, одинокая девушка ответит на ухаживания Ромки, то она уже не Золушка? Я правильно поняла? Да ты сексист, милый. И врун. Причем врешь самому себе.

– Ой-ё-ёй! Это в чем же я себе вру?

– Вместо того, чтобы честно себе сказать, я, мол, бабник. Никого, никогда не любил и не полюблю. Менял женщин и буду всегда менять. А сейчас я психую, потому что облюбовал себе девочку на ночь, а она, кажется, достанется не мне, и именно это меня бесит. Вместо всего этого, ты называешь незнакомую тебе девушку чуть ли не легкодоступной. За что? За то, что она танцует с другим. А если бы с тобой? То уже была бы Ангелом? Так, да? Ангелом на одну ночь! Молодец, Андрюха.

Жданов остановился, расцепил руки за спиной Юлианы, скрестил их на груди, и очень долго и внимательно стал рассматривать партнершу по танцу.

– Я снова ошибся в тебе, Виноградова, ты не злая ведьма. Ты… ты… С Новым Годом тебя, – как-то уж очень грустно и серьезно сказал он, затем развернулся, сошел с подиума и пошел к столу в самый дальний угол зала.

Меж тем, и у второй пары танец не заладился, а то, что Андрей принял за оживленную беседу на деле оказалось спором.

– Не нужно так сильно прижимать меня к себе, – в который раз попросила Золушка Мушкетера.

– А вам это неприятно?

– Я не хочу показаться грубой, но мне это действительно неприятно.

– Вот как? Однако, когда принц держал вас в своих объятьях вы…

– Позвольте мне самой решать в чьих объятиях находиться.

– Вы хотели сказать, чьи объятия вам приятны?

– Именно это я и хотела сказать.

– Золушка, дорогая, но вы же меня совсем не знаете. А вдруг я самый лучший и самый верный Мушкетер на свете?

– Это даже анекдотом назвать нельзя. Это лучшая шутка года – лучший и верный Роман Дмитриевич. Пожалуйста, отпустите меня, я больше не хочу танцевать.

– А если не отпущу? Как же я вас потом узнаю, если сейчас отпущу? Ведь вы должны исчезнуть с бала, пусть даже потеряв туфельку. Что мне ваша туфля? Мне вы нужны. Какая несправедливость, вы меня знаете, а я вас нет. Так может представитесь? Тогда и отпущу.

– Нет, не представлюсь. Отпустите!

Девушка сказала это чуть громче, чем допускал этикет, и даже ножкой топнула при этом. Близ танцующие пары стали на них оглядываться и Ромке ничего другого не оставалось, как выпустить Золушку из своих объятий.

– Давайте я вас хотя бы провожу, – Ромке хотелось быть вежливым, он еще не терял надежды, что ему удастся переспать с этой гордячкой.

– Нет-нет, не нужно, я сама.

Чуть приподняв руками юбку платья, Золушка со всех ног бросилась в другой конец подиума, уходящий вглубь зала… Он стоял спиной к подмосткам, ее принц. И как его окликнуть в таком шуме, она не имела понятия. Мушкетер все же нагнал девушку, спрыгнул с подмостков и протянул ей свой руки.

– Нет, – она покачала головой.

– Ну, не дурите же. Вам одной в этом платье не удастся здесь спрыгнуть.

– Оставьте меня в покое!

– Золушка, я даю вам слово Мушкетера, я только помогу вам сойти с подиума. И это все. Ну, прыгайте же, не бойтесь.

– А я уже не боюсь. Я уже ничего не боюсь, – сказала девушка и прыгнула в сторону, туда, где стоял, услышавший их разговор и протянувший ей свои руки навстречу, прекрасный принц.

Роман побелел. Никогда, за все годы их дружбы он не видел такого предательства от Андрея. Он даже предположить не мог, что его единственный друг, способен на такое – прямо у него под носом уводить его девушку.

О том, что эта девушка вовсе не была его девушкой, он и не думал, ведь он уже считал ее своей, только пока ломающейся.

– Андрей, – Ромка тронул за плечо Жданова. – Нужно поговорить.

– Это срочно? Прости, Ромио, я сейчас занят, – ответил друг даже не оборачиваясь, поглощенный общением с прекрасной незнакомкой.

– Это очень срочно, Палыч. – было что-то необычное в тоне Малиновского и Андрей обернулся, и все понял.

– Ну, пойдем поговорим. Только… А ладно, пошли. Простите, я сейчас, только не исчезайте, – обернувшись сказал принц Золушке.

Не успел Андрей отойти, как к Катюше подошла Юлиана.

– Ты как, Катенька? Очень страшно?

– Сейчас уже нет. Вернее, сейчас уже страшно совсем по-другому поводу. Роман Дмитриевич Андрея на разговор вызвал. Как бы не подрались.

– Катюша, скажи, могла ли ты представить еще вчера, что из-за одного твоего благосклонного взгляда будут драться самые завидные женихи Москвы.

– Нет, конечно.

– Ну, так наслаждайся моментом и не бери в голову. Они как-нибудь поделят тебя без тебя. Меня другое беспокоит, совсем другое.

– Что?

– Не могу понять, узнал тебя Жданов или нет. Ведь если не узнал, то мы не будем осуществлять то, что я задумала. Значит, это не любовь, а только увлечение.

– Юлиана, а пусть все идет своим чередом. – Катя тихонько засмеялась. – Ночь-то волшебная, вдруг все само по себе разрешится. А?

– Ну, само по себе, так само по себе. Как скажешь. Я рада уже тому, что вижу тебя такой веселой…

========== Средь шумного бала ==========

Тра-та-та-там, тра-та-та-там… заиграли музыканты довольно бравурную музыку, возможно даже марш.

– Прости, Катюша, мне нужно на сцену. Постоишь одна, хорошо? И не переживай, не убьют же мальчики друг друга. А шрамы только украшают мужчин. Ну-ну, перестань, я пошутила, – рассмеялась Фея, увидев испуг в глазах Золушки после слова «шрамы». А через пару секунд после этого голос неугомонной Юлианы раздался уже из микрофона на подиуме. – Дамы и господа! Минуточку внимания. Мы много танцевали, веселились, пили, ели. Пришло время первого конкурса. Мы с вами должны выбрать королеву бала-маскарада и ее короля.

Со всех сторон зашумели, загалдели, предлагая свои варианты королевы и короля.

– Секундочку… Секундочку! Таким образом у нас все равно не получится никого выбрать. На столе у кулис лежат ручки и бумага, там же стоит наш кубок исполнения желаний. Каждый, кто захочет принять участие в выборах, должен подойти к этому столу, взять листок голосования, написать на одном имя королевы, на другом, короля, сложить листки и опустить в кубок. Через час голосование закончится и независимое жюри, подсчитав голоса, объявит нам, кто же будет хозяйкой бала и ее партнером. Все понятно?

– Да! – прозвучало громовым раскатом.

– Тогда танцуем и не забываем голосовать. Музыка! – крикнула Фея, слегка ударив волшебной палочкой по микрофону.

Зазвучала «Осенняя грусть» Мишеля Леграна, и у Золушки защемило сердце, так пронзительно заиграл саксофонист. Она даже глаза прикрыла, чтобы вобрать музыку в себя, вот и не видела, как к ней подошел, только что вернувшийся в демонстрационный зал, Принц. Живой, здоровый и безо всяких шрамов.

– Я могу помочь. Правда!

– В чем? Чем? – Катя вздрогнула и широко распахнула глаза.

– Чтобы прочувствовать эту мелодию, нужно слушать ее вдвоем, желательно в танце, – Андрей подал руку своей Золушке. – Пойдемте? – Она кивнула в знак согласия и протянула руку в ответ.

У нее была сотня вопросов к Принцу, но ей сейчас не хотелось портить атмосферу «Осенней грусти» разговором, хотелось просто отдаться во власть музыки и танцевать. Они кружились по подиуму забыв обо всем, она чуть подрагивала в объятьях Андрея и чувствовала ответную дрожь в его таких родных, сильных, надежных и теплых руках. Черт его знает, может, и хорошо, что музыка закончилась, поди разбери, что было бы дальше, продлись их танец немного дольше. Вдруг бы не выдержали, целоваться начали… или еще что-нибудь. А ведь вокруг были люди!

– Шампанское? – предложил Принц, завершив танец.

– Спасибо, нет, а вот сок бы выпила с удовольствием. Кстати, пока вас не было, нам было предложено выбрать Короля и Королеву бала. Кубок для бюллетений вон в той стороне. Вам не хотелось бы проголосовать?

– Зачем? Я вижу здесь только одну королеву. Это вы, – галантно сказал Принц.

– Значит, вы считаете, что можно не голосовать?

– Да. Но может вы хотели бы…

– Надеетесь, что я верну вам комплимент? Не верну! – засмеялась Золушка. – Лучше проводите меня к месту голосования. Я хочу проголосовать, а вдруг именно моего голоса не хватит для того, кого я вижу Королем.

– Вы правы! Я об этом не подумал, значит, и мне нужно выполнить свой гражданский долг. – Андрей подал Катеньке руку и она взяла его под локоток. – Ну, пойдем.

– Скажите, а где наш Казанова-Мушкетер? Надеюсь, что вы не сделали ему больно? – спросила Золушка Принца пока они шли после голосования на подиум, чтобы снова потанцевать.

– Нет, не сделал. Вы прекрасно справились с этой задачей без моего участия.

– С какой задачей?

– Сделать больно Мушкетеру, – загадочно улыбнулся Андрей и очень нежно коснулся руки девушки.

– Я сделала больно Мушкетеру? Чем же это? Тем, что не захотела с ним танцевать? Но он пытался дать волю рукам. Или тем, что сказала ему правду?

– Вы сказали мне правду? Вот это новость! Зачем вы лжете? Золушка, в принципе, не умеет говорить правду. В ней все фальшиво, от кареты до потерянной туфельки, – очень зло сказал Мушкетер, проходящий в это время мимо парочки голубков и услышавший несколько последних фраз.

– Ромка, заканчивай, – Андрей резко повернулся к другу.

– Уже закончил, Ваше Королевское Высочество, разрешите откланяться?

– Извиниться не хочешь?

– Перед кем?

– Перед Золушкой, – было что-то в тоне Принца такое, что переводило шутливый, пусть и нелицеприятный треп в область очень серьезного разговора, практически на грань фола. И Ромка это отлично понял.

– Прошу прощенья, милое дитя, я пошутил. Скорее всего неудачно, – Мушкетер снял шляпу, отвесил полупоклон и ретировался даже быстрее, чем того требовал его мушкетерский этикет.

– Что это было? – настроение у Кати начало портиться. Как-то сразу вспомнилось, что Андрей совсем забыл про свое обещание приехать, да и вообще видно о ней забыл. Стало обидно и больно, и захотелось домой. Туда, где никто тебя не обманет и не поведется на красивую оболочку, потому что некому там тебя обманывать, дом пуст, и можно побыть одной и даже поплакать всласть.

– Ну, вот вы уже и расстроились. Не обращайте внимания, уверяю, он не хотел вас обидеть.

– А я на него и не обиделась.

– Тогда почему же погасли эти прекрасные сияющие глаза? Давайте попробуем забыть об этом маленьком недоразумении и продолжим веселиться. Мы же шли танцевать, или вы передумали?

– Я не передумала. Просто… просто… Извините, мне нужно на минутку отлучиться, – Катя бегом бросилась из демонстрационного зала, ей захотелось скрыться ото всех, чтобы оставшись одной, осознать ситуацию и решить, что делать. Решить самой, без советов Юлианы, без Андрея, один вид которого лишал ее способности размышлять здраво. Лишь на секунду она задумалась, и сразу поняла – ее каморка, вот где никто не будет ее искать.

В президентском кабинете горел свет, но это не остановило нашу Золушку, она была уверена, что кабинет пуст. Лишь закрыв за собой дверь своего чулана и прислонившись к ней спиной, Катюша решилась вздохнуть спокойно. Теперь можно было раскладывать все по полочкам. Свет она решила не зажигать, в темноте ей всегда думалось легче.

Итак… Андрей говорил ей, что для него она очень важна, что он скучает, что хочет ее видеть, обещал приехать сегодня ночью. А сам, встретив первую же смазливую рожицу, сразу о ней забывает. Конечно Катеньке льстило, что забывает он её, увлекшись ею же, но все же… Это значит только одно – ей, именно ей, Кате Пушкаревой Андрей врал, не нужна она ему. Переспал и забыл. Но зачем же он тогда ей звонил целый день, для чего пообещал приехать? Она же ничего у него не просила, на шею не вешалась, папой не угрожала и папиным пистолетом к алтарю не вела. Зачем ему понадобилось разыгрывать влюбленного? Зачем?

Юлиана предложила его проучить. Может, она и права, да только Кате совсем не хотелось ни учить Андрея, ни смеяться над ним. У нее уже есть то, чего он отнять не сможет: его тяжелое дыхание, дрожь его тела, его стоны и его жадное, ненасытное поглощение ее. Ему было с ней хорошо, очень хорошо, а ей с ним. Они оба этого хотели и мстить ему не за что. Он ведь не говорил о любви, не обещал жениться и не насильничал, правда?

Катюша улыбнулась и легко выдохнула весь негатив. Она все решила! Прямо сейчас она идет в зал и сознается Андрею, что это она и есть. Золушка взялась за ручку двери, чтобы открыть ее и в это самое время в кабинете раздались голоса…

Комментарий к Средь шумного бала

“Осенняя грусть” М. Легран

https://youtu.be/YHEZAzntgK8

========== Реверс ==========

POV Андрей Жданов.

– Только учти, – сказала мне Юлиана во время танца, – тебя еще ждут трудные испытания, не пройдешь их, потеряешь любовь. Мы, Феи, любим когда наши подарки ценят, а не разбрасываются ими.

Я знал, что Виноградова никогда не бросает слов на ветер. Поэтому я спустился в зал, отошел подальше от всех и глубоко задумался над последней Юлькиной фразой. Меж тем веселье набирало обороты.

Мелодии сменяли одна другую, несколько раз мне даже пришлось танцевать, остро ощущался дефицит мужчин и меня все время кто-нибудь приглашал на танец. Я терпел и ждал, ждал и терпел. Наконец, время стало приближаться к полуночи, еще пятнадцать минут, и я смогу выпить со всеми шампанское, и незаметно покинуть сеё веселое собрание, чтобы отправиться, в конце концов, к Кате.

Я тоскливо смотрел на подиум дожидаясь двенадцати часов. Там явно что-то происходило и меня это заинтересовало. Свет над помостками стал чуть ярче и поменял цвет с желтого на голубой, снег тоже стал падать только над возвышением. Наконец, заиграла очень нежная и тихая музыка, а на подиум очень неуверенно вышла…

Боже мой, я не мог ошибиться, никак не мог! Ну, вот же, вот – это ее линия подбородка, ее ключицы, ее осиная талия, и ее руки, которые всю прежнюю ночь обнимали меня. Но самым главным было не то, что видели мои глаза, а то, что я… Боже! Я не знаю, как это тебе объяснить… Я вдруг увидел не эту красавицу в небесно-голубом платье с длинными платиновыми волосами, я увидел босую девочку без очков, с косичками, в тоненькой короткой обтягивающей маечке и узеньких шортиках, склонившуюся над ведром с водой, и почувствовал, не смейся Господи, но я почувствовал на расстоянии ее сексуальную энергию и ее призыв. Я почувствовал свою женщину! Не понимаю как, но я точно знал, что все это мое и предназначено только мне.

К ней подбежал Ромка, попытался ее охмурить, а я только улыбался, глядя на это, я знал, что уж кого-кого, а Катюшу Малиновский не заинтересует. А вот его заинтересовала Золушка, и пожалуй, даже чересчур. Я же его предупреждал, что он еще будет мне завидовать, он мне не верил. Что же, пусть убедится сам.

Я уже хотел подняться на подиум и пойти спасать мою девочку из лап этого дамского угодника, как увидел ее саму, идущую в мою сторону. Она дошла по подмосткам до того места, где стоял я и протянула мне руку, чтобы я помог спуститься ей в зал. Боже мой, как же она была хороша, сегодня еще красивее, чем прежде. Она улыбалась! И на ее белоснежных зубах не было даже намека на брекеты. Казалось, что это сам Ангел смотрит на меня с возвышения. Ну, как я мог не подхватить ее за талию и не снять с подиума? Никак не мог, и выпустить ее потом из своих объятий тоже никак не мог. Но пришлось, наступал Новый Год. Мы успели выпить шампанское под бой курантов, мы даже успели поздравить друг друга поцелуем.

– Ты кто? – спросил я ее в надежде, что она сейчас засмеется и скажет: – «Не узнал меня, Андрюша? Я Катя». Ну или как-то иначе даст понять, что я не ошибся, что это она.

– Я Золушка, – едва долетает до моих ушей, когда Юлиана тащит меня танцевать.

Я расстроился, ну, к чему эти игры? Хотя, может ей просто хочется, чтобы я сам ей сказал: – Маска, я тебя знаю. – Юлиана мне что-то говорит, я вроде слышу, но не понимаю. Скорей бы кончился танец, я смогу подойти к Катюше и закончить эту игру.

– Юлиана, ты не Фея, я ошибался, ты злая ведьма.

– Опаньки. А что так?

– Настоящая Фея никогда не разлучила бы меня с этим Ангелом.

– Нет, вы только посмотрите на этого свинтуса. Во-первых, это не Ангел, а Золушка.

– Ну, зачем ты мне врешь?

– Это где же я тебе вру?

– Золушка должна уезжать до двенадцати, а этот Ангел только ближе к двенадцати приехал. И карета не превратилась в тыкву, а платье… – тут я замолчал, потому что представил Катю в Гарри Поттеровских очках, с брекетами, с косичками крендельком и в коричневом костюме времен первой молодости ее бабушки, к тому же на три размера большем, чем ей нужно.

– Во что?

– Я не помню, во что там превращается гардероб Золушки. Помню только, что там что-то с туфелькой было. А во-вторых?

– Что во-вторых?

– Ну, ты сказала, что во-первых, это не Ангел, а Золушка. Вот я и спрашиваю, а что во-вторых?

– А во-вторых, – Юлиана стукнула меня по плечу своей волшебной палочкой, – ты же сам мне во время первого танца говорил, что любишь Катю, причем взаимно.

– Я не говорил, что взаимно.

– Хорошо, не говорил, это я знаю без тебя.

– Юль, тебе Катюша сама сказала, что моя любовь взаимна, да? – я даже дышать перестал, так надеялся, что она сейчас скажет мне «да».

– Ничего не скажу! Вначале ты ответь мне. Если ты, действительно любишь, то зачем тебе эта Золушка?

– Она прекрасна, Юлиана. Неужели ты сама не видишь, что она прекрасна?

– Так прекрасна, что ты готов забыть о своей любви?

Праздничного настроения как не бывало. Они что решили меня проверить? И Катя? Катя тоже? Решила прикинуться другим человеком, чтобы меня же потом обвинить в измене? Не может быть! Так могла поступать Кира, но никак не Катя. Неужели она не видит, что нужна мне, что я никого не замечаю вокруг, кроме нее. Неужели не понимает, что я люблю ее? Хотите поиграть, девочки? Ладно, давайте поиграем.

– Не знаю, Юлька, но зацепила меня эта Золушка за живое. Так зацепила, что…

Тут я увидел Катюшу, танцующую с Ромкой. Они танцевали тесно прижавшись друг к другу и о чем-то оживленно беседовали. Интересно, это тоже проверка? Или, может быть, Катеньке понравилось быть в центре внимания и одного меня ей уже мало?

– Знаешь, Юлька, не надо лезть в душу. Ты пригласила меня на танец, а не на исповедь.

– Что, уже и ревнуешь? А Ромка-то наш, ну, чисто павлин, ты только погляди, как он распустил хвост. Заманивает в силки, к гадалке ходить не нужно.

– Если ее так легко заманить в силки, если для этого достаточно лишь распустить хвост, значит это не Золушка, а одна из дочек Мачехи и мне она не интересна.

– Значит, если ты, любя Катю, увиваешься за другой, то ты все равно принц? А если девушка, возможно, одинокая девушка ответит на ухаживания Ромки, то она уже не Золушка? Я правильно поняла? Да ты сексист, милый. И врун. Причем врешь самому себе.

– Ой-ё-ёй! Это в чем же я себе вру?

– Вместо того, чтобы честно себе сказать, я, мол, бабник. Никого, никогда не любил и не полюблю. Менял женщин и буду всегда менять. А сейчас я психую, потому что облюбовал себе девочку на ночь, а она, кажется, достанется не мне, и именно это меня бесит. Вместо всего этого, ты называешь незнакомую тебе девушку чуть ли не легкодоступной. За что? За то, что она танцует с другим. А если бы с тобой? То уже была бы Ангелом? Так, да? Ангелом на одну ночь! Молодец, Андрюха.

Это было последней каплей. Мне хотелось заорать Юлиане в лицо, что я прекрасно понял их замысел, что я знаю, что Золушка – это Катя, но мне стало противно. Я четыре года изо дня в день оправдывался перед Кирой за все в чем был и не был виноват. Хватит! Катя, это не Кира. Катю я люблю и очень уважаю, поэтому оправдываться перед ней не буду. Не стану унижать оправданиями ни себя, ни ее.

– Я снова ошибся в тебе, Виноградова, ты не злая ведьма. Ты… ты… – мне так хотелось сказать ей, что она дура, но я с этим желанием справился. – С Новым Годом тебя!

Я видел, как Катя вырвалась от Романа и бросилась со всех ног в мою сторону. А может я рано паникую, может именно сейчас она бежала ко мне, чтобы сказать, что она и есть моя девочка?

Увы, это было не так. А тут еще Малина вмешался, «пойдем поговорим, да пойдем поговорим», разборки ему, видишь ли нужно было устроить. Пришлось оставить Катю одну и выйти с Романом в холл.

– Ну, чего тебе?

– Палыч, я чего-то не понял. То ты махал кулаками, доказывая мне, что лучше Катеньки никого на свете нет, что ты даже не влюбился, а полюбил. Ах, она мне подарила ручку, ах, она самая красивая, ах, ты мне еще будешь завидовать. А то все, Катенька не нужна? Давай ее побоку? Меня впервые так баба зацепила. Впервые, Палыч, понимаешь? Так тебе именно ее увести и понадобилось. Я же сказал тебе, что чур моя? Уговор помнишь?

– Уговор помню. Но именно ее и не могу тебе отдать, Ромио. Прости, но она мне самому нужна.

– Да? А как же Катя? Все? Уже не любишь?

– Малина, ты себе даже не представляешь, как я сейчас жалею, что не поспорил с тобой.

– В смысле, ты о чем?

– Тебе девчонка понравилась?

– Какая девчонка?

– Ну, Золушка.

– Палыч, это другое, она меня чем-то зацепила, как не цепляла еще ни одна. Слушай, а вдруг я тоже нормальный, вдруг и я смогу полюбить? Ну, оставь ты ее мне, как друга прошу.

– Все-таки надо было с тобой поспорить на машину, что ты мне еще завидовать будешь.

– Палыч, да причем тут машина, причем какой-то спор? Отступись! – Ромка вдруг замер, посмотрел на меня дикими глазами. И тут до него дошло. – Не может быть!

– Может, Ромочка, может!

– Это Пушкарева?

– Да, Малина, это Пушкарева.

– Палыч, ты меня разыгрываешь.

– Мне тебе поклясться или зуб дать?

– Лучше бы ты меня пристрелил. Стоп! Это не Пушкарева!

– Почему это?

– А где брекеты?

– Это что, клеймо? Брекеты, вообще-то, можно не только надеть, но и снять.

– Твою мать. Ты не знаешь, зачем она себя так уродовала?

– А она сама до вчерашнего дня не знала, какая она на самом деле. Понимаешь? Я никому ее не отдам. Это моя Галатея.*

– Пигмалион, блин.

– Ромка, только, пожалуйста, даже вида не подавай, что ты знаешь хоть что-то. Она мне еще не призналась, что это она. Наверное проверяет, буду ли заигрывать с другой. А может, ей интересно узнаю ли я ее.

– Так, может, это не она.

– Она, можешь не сомневаться. И учти, ты ее не узнаешь?

– В смысле не узнавать Пушкареву?

– Ага.

– Да я ее и так не узнаю. Бли-и-ин, какой облом. Ну, чего я раньше тебя ее не разглядел? Ладно, иди к своей Катеньке. А я пойду проведаю подружек. Не дай Бог проснулись…

Ромка ушел в мастерскую Милко. Даже хорошо, что он меня вызвал на разговор, я за это время успокоился. Глупо обвинять не выслушав. Может Катя еще сама во всем сознается. Не верю я, что она меня проверяет. Кто угодно, но только не она…

Комментарий к Реверс

Реверс – обратная сторона медали

*Пигмалион – в греческой мифологии скульптор, создавший прекрасную статую – девушку Галатею – и влюбившийся в своё творение.

========== Большой секрет ==========

– Андрей, ну, что здесь делать Золушке? Сам подумай.

– А ты не догадываешься?

– Нет. Может она уже уш…

– Хватит, Юлиана! Прекрати, пожалуйста.

– Что хватит-то, ты о чем?

– А ты сама не знаешь? Правда? Ты мне только одно скажи, это была твоя идея, или это Кате захотелось испытать меня на прочность?

– Андрюша, ты о чем?

– Надо же, и ведь как натурально ты делаешь вид, что не понимаешь. О Золушке я, о Пушкаревой Золушке. Это она решила не сознаваться, а потом обвинить меня в измене, или это была твоя идея? Юль, ну скажи честно, ведь это не Катя? Она не могла.

– Узнал, значит? – Виноградова расплылась в широкой улыбке. – А я уж думала, что ты быстренько забыл Катюшу, да и переключился на другую.

– Юлиана, – закричал Андрей, – ты меня слышишь? Я спрашиваю тебя, кто из вас решил проверить меня? Пойми, мне очень нужно это знать. Я сыт по горло проверками, недоверием, скандалами и спектаклями. Ну, вспомни, как ты сама говорила про зону. Я, действительно, именно так себя и чувствовал, заключенным. Все, я отсидел от звонка до звонка, вышел из тюрьмы, и на новый срок я не подписывался. Я люблю Катюшу, но в тюрьму не пойду.

– Закончил?

– Что?

– Истерику, спрашиваю, закончил?

– Это не истерика, Юлька. Это не истерика. Какие извращенные мозги нужно иметь, чтобы устраивать такой цирк, пытаться спровоцировать измену, чтобы потом меня поймать на ней. До этого даже Кирюша не додумывалась.

– Да никто не собирался тебя ловить на измене.

– Ты вспомни, что ты мне сказала!

– Что?

– «Тебя еще ждут трудные испытания, не пройдешь их, потеряешь любовь. Мы, Феи, любим когда наши подарки ценят, а не разбрасываются ими». Это ли не… Мне очень больно, и если ты не понимаешь о чем я, то мне жаль. А, да что говорить, – Андрей махнул рукой и пошел по направлению к Катиной каморке.

– Андрюша, подожди. Ты задал мне вопрос, а я не ответила. Знаешь, Катя тут ни при чем. Она и не собиралась проверять тебя. Это все я. Каюсь, была неправа. Но ты и сам хорош, ты должен понимать, что мне страшно за Катьку, у тебя бабы менялись каждый день.

– Согласен, но ты же сама, вот здесь, вот на этом месте объясняла мне разницу между минетом и любовью. Я эту разницу понял, и между прочим, сказал тебе об этом.

– Мне еще раз покаяться и извиниться?

– Не надо. Главное, что Катюша ни при чем. Черт, куда же она могла деться? Может у себя в каморке.

– Не может, там свет не горит.

– Да, точно. Пошли в зал, вдруг она уже вернулась.

Хлопнула дверь в президентском кабинете… Катя стояла ни жива, ни мертва, меньше всего ей хотелось, чтобы ее сейчас обнаружили. Конечно, подслушивать некрасиво, и Катюша это знала наверняка, но все равно она была на седьмом небе от счастья, что подслушала этот разговор. Андрей ее любит. Любит! Это было самым волшебным Новогодним чудом. Она и подумать о таком не могла еще вчера, нет, уже позавчера. Вчера она тоже не очень обольщалась, хотя, конечно, надеялась, а вот тридцатого даже помечтать о его любви не смела.

Теперь нужно было сделать вид, что она понятия не имеет о том, что он ее узнал и бегом бежать к Андрею, самой рассказывать, кто она есть на самом деле, пока ему в голову не пришло, что Юлиана все успела ей рассказать.***В демонстрационном зале было шумно. Играла музыка, парочки танцевали, в противоположной стороне стихийно организованный хор, словно не догадываясь о музыкантах, выводил «Ой, мороз, моро-о-оз, не морозь меня»… У столов кто-то громко говорил тосты, чокался и пил. В общем, было пестро, пьяно, и весело.

Вот только Андрея там не было, как не было там и Юлианы. «Меня ищут, а может, где-то здесь, но я их не вижу, что не мудрено, в зале только гирлянды мерцают», – подумала Катюша, и сделала такое, на что никогда бы раньше не отважилась. Зажмурилась, мысленно перекрестилась и начала восхождение на Олимп, то есть на подиум. Если учесть каблуки, на которые Катя встала второй раз в жизни (первый не считается, ей тогда было пять лет, каблуки были на маминых туфлях, падать было невысоко, да и публики никакой не было), длинное платье, которое тоже не было так уж сильно привычным для ношения, контактные линзы, к которым она еще не до конца привыкла и аншлаг публики, то это уже само по себе было подвигом. А уж про то, на что она решилась, так и подумать было страшно.

– Раз, раз, раз, – Катюша слегка постучала по микрофону. – Прошу минуточку тишины. – гул в зале начал постепенно стихать. – Пришло время узнать имена Королевы и Короля. Я приглашаю подняться на эту сцену независимое жюри вместе с кубком, и подсчитать голоса. Маэстро, – Катя кивнула в сторону музыкантов и зазвучала бравурная музыка, очень быстро закончившаяся по второму кивку головы Золушки, как только четыре человека с кубком поднялись на подмостки. – Спасибо. Да, кстати, если принц находится сейчас в этом зале прошу его подойти к подиуму.

Катя сразу отошла от микрофона и стала озираться по сторонам. Главное, что ей хватило смелости позвать Андрея, пусть даже завуалировав свое истинное намерение, объявлением о конце голосования.

– Вы меня звали? – послышалось откуда-то снизу. Катюша обернулась на голос.

– Конечно вас! Заберите меня отсюда. А?

И он легко подхватил ее на руки, но ставить на пол, почему-то, не спешил.

– Куда вас забрать, Золушка? – теперь, когда Юлиана уже знала, что Андрей узнал Катюшу, он даже расслабился. Сейчас он понял, что одной из причин его злости было то, что он, кроме всего прочего, боялся, что никак потом не сможет доказать, что прекрасно знал, кто скрывается за маской златовласой красавицы.

– Куда угодно, главное, чтобы нам никто не мешал. Мне нужно открыть вам один большой секрет.

– Как? Неужели вы потеряли туфельку?

– У меня есть секрет получше. Только вначале я хотела бы… А давайте на «ты».

– Давайте. Только для этого нам нужно будет выпить на брудершафт.

– А я согласна.

– А потом поцеловаться.

– При всех? Прекрасно!

– А я не могу.

– Почему?

– А у меня руки Золушкой заняты.

– А вы ее поставьте.

– Ага, а она опять исчезнет?

– Если вы меня не прогоните, Андрей Павлович, я больше никуда не исчезну, – сказала Катюша очень серьезно.

– Тогда давайте пить шампанское и целоваться, – засмеялся Андрей, поставил Катю на пол и подал ей полный бокал…

– Вот теперь я могу рассказать тебе свой секрет, – после троекратного поцелуя таинственно сказала Катя. – Хочешь?

– Очень!

– Мне совсем не нужны туфельки.

– Что? – чего-чего, а такого «секрета» Андрей никак не ожидал. – Почему?

– Есть один человек, настоящий принц, самый лучший на всем белом свете. Больше всего я нравлюсь ему босой и моющей полы. Так зачем мне какие-то туфельки? Понимаешь о чем я?

– Еще как понимаю, Катька, еще как.