Текст книги "Еретик (СИ)"

Автор книги: Gabriel Krieger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Суд

Яркая вспышка вернула меня в реальность. Я огляделся и увидел коридор со множеством дверей и надписями на разных языках: английский, немецкий, французский, русский. Сработало. Я не был до конца уверен, когда все это затевал, но судя по тому, что я вижу перед собой все случилось как нельзя лучше. И тут мой взгляд упал на единственное, как мне казалось, украшение в этом здании: фигура в балахоне, будто высеченная из мрамора стояла рядом со мной. Утонченные черты лица, бледная кожа и балахон скорее подчеркивающий, нежели скрывающий точеную фигурку женщины. Нельзя было точно сказать сколько ей лет: это была и девушка, только-только ставшая на путь взросления и древняя старуха одновременно. А затем в глубине глаз вспыхнули две искорки, а рот растянулся в кривой усмешке.

– И долго ты будешь на меня пялиться, смертный? – ее вопрос тысячекратно отразился в моей голове и я согнулся пополам от нестерпимой боли, которая просто принуждала к самостоятельному обезглавливанию. Кровь лилась из носа, ушей и глаз и заставляла мир вокруг окрашиваться в багровые тона.

– Если..– каждое слово давалось мне с трудом– ты не выключишь дальний свет, мы с тобой не поговорим.

– Ой, у меня совершенно вылетело это из головы, – она попыталась изобразить смущение, однако вид иссиня-черных, как бездна, пожирающая души, крыльев, развевающихся за спиной, слабо ей в этом помог, – Ты странный, Штефан, очень странный. Обычно люди начинают умолять меня их отпустить, угрожать, подкупать, но не ты. Тебе совсем не страшно, во всяком случае, я не чувствую его в тебе. Ты же осознаешь, что умер? И что больше тебя на землю ничто не отпустит? Или что, скорее всего, тебе вечно страдать в самых глубоких темницах ада?

– Скорее даже счастлив. – При этих словах, капюшон слетел с ее головы и пара красивых сине-черных глаз уставилась на меня, как на диковинную зверушку или на психа. Определенно можно было сказать, что она не поверила ни единому моему слову.

– Как это вообще возможно? Никто никогда не бывает счастлив, кроме тех, кто страдал в последние моменты своего телесного существования.

– У меня было всего три варианта и из всех зол я выбрал определенно меньшее, – пока мы говорили двери сменяли одну за другой, а наше путешествие все не думало заканчиваться. – Я мог не рассчитать и тогда отправился бы вместе с этим божком, став частью изначального хаоса. Так себе затея, если честно. Во-вторых, можно было стать марионеткой в руках в конец распоясавшегося бога и устроить конец света. Думается мне, что по голове за такое меня бы точно не погладили. Ну и последний вариант– оказаться здесь. В аду я хотя бы смогу подумать над своей судьбой, авось и сбегу. – Я хитро подмигнул своей спутнице. Вы когда-нибудь видели краснеющего ангела смерти? А вот мне довелось и все ее метаморфозы замерли в один момент, вернув ей лицо холодной красавицы.

– Ты очень интересный человек, возможно я заскочу поболтать, когда будет время. А сейчас мы пришли. – Мы остановились перед массивной дубовой дверью обитой золотом, на которой красовалась надпись: «Судилище Божие»

– Было приятно поболтать, но я не люблю заставлять ждать меня, – я подошел к удивленному ангелу и сделал то, что она никак не ожидала. Я аккуратно взял ее за руку и поцеловал обратную сторону ладони. – Еще увидимся, Азраэль. – И с этими словами пинком отворил дверь, заставив вздрогнуть всех, кто находился внутри. В зале, который напоминал обычный зал заседаний было людно, точнее ангелно и демонно, причем последних было чуть ли не больше, чем любителей арфы. Они расположились соответственно по правую и левую сторону от прохода и стола, который был прямо перед судьей. За трибуной сидел мужчина в чинном парике и мантии, мужчина с окладистой бородой и белоснежными крыльями, надпись на табличке говорила, что передо мной никто иной, как сам Архангел Михаил, и был этот господин в крайне неблагоприятном расположении духа, я полагаю моя выходка не добавила мне очков в его глазах. Слева и справа на трибунах чуть поменьше стояли два ангела и тот, что стоял ближе к демонам, мне сразу не понравился. Самое лестное описание, которое я мог ему дать-напыщенный индюк. Его холеное лицо просто светилось презрением ко всему миру и ко мне в частности. Правый же, одобрительно мне подмигнул и посмотрел с отеческой теплотой.

– За последние две сотни лет мы чуть ли не впервые собираемся настолько большим составом, в качестве арбитров даже были вызваны представители другой стороны, – Архангел брезгливо посмотрел в сторону улюлюкающей толпы демонов, – все это ради одного человека, который не удосужился даже вежливо открыть дверь. Однако, дело требует беспристрастности, поскольку отправить в рай или ад человека, совершившего столько всего? сходу нельзя. За сим, объявляю заседание открытым. Прошу секретаря зачитать обвинительную часть.

– Эмм, ваша честь, пока мы не начали, я бы хотел промочить горло. – Веселиться, так до конца. Все равно, с учетом всего, что я сотворил за всю жизнь, вряд ли врата Серебряного града будут открыты для меня.

– Прости, что? – Михаил даже привстал со своего места, что сделало его еще выше и так немаленького роста. Интересно, как этот стероидный качок умудрился стать судьей?

– Ну в том смысле, что я хочу выпить перед тем, как мы начнем весь этот фарс. Эй, группа поддержки у вас есть выпить? Я даже не обращаюсь к этим скучным святошам, поскольку и так догадываюсь, что мне сейчас зачитают длинную нотацию на тему праздности.

– Штеф, лови. – Демон с первого ряда перебросил бутылку с жидкостью, отдаленно напоминавшую узо. – Лучший адский самогон в первых четырех кругах. Мы за тобой наблюдаем последнюю сотню лет, и ты нас еще никогда не подводил. У нас целый фан-клуб есть. Попадешь к нам и мы устроим тебе лучшее адское местечко с видом на лавовое озеро. Если что, меня зовут Бальтазар. – Толпа радостно заулюлюкала, но осеклась когда архангел нетерпеливо начал стучать молотком по трибуне.

– Запомню, Бальтазар. – Я выдернул пробку и хлебнул обжигающей горло жидкости, – ух, ну и мощная штука. Мы можем начинать или я пойду, у меня осталось немало дел на Земле. Буду выскакивать в каком-нибудь замке из гобелена и истошно завывать или, быть может, вселюсь в какого-нибудь ребенка и заставлю ползать его по стенам и бешено вращать головой на все триста шестьдесят градусов.

– Прекрати этот цирк, Штефан. Итак, защищает нашу заблудшую душу святой Штефан, по совместительству являющийся ангелом-хранителем данного господина. – Мужчина, что одарил меня добрым взглядом, встал и смиренно поклонился, – а на стороне, указующей на грехи, будет выступать Натаниэль.

– Слишком надменный у тебя взгляд, для парня с девчачьим именем. – При этих словах, ангел, стоящий по левую руку стал багровым от гнева. – А вот этого не надо или ты не знаешь, что гнев– это смертный грех, – при этих словах демоны радостно осклабились, а Натаниэль моментально стал пепельно-серым от страха.

– Итак, прошу ангеля-обвинителя зачитать список прегрешений, – Михаил, казалось, не обратил внимание на нашу перепалку, однако очень неодобрительно посмотрел в мою сторону. На какой-то миг мне даже стало чуточку стыдно, пока я не вспомнил о том, что меня в общем то собираются запихнуть в ад на следующую тысячу лет минимум.

– Эта заблудшая душа совершило огромное количество грехов, за каждый из которых Высший Закон требует отправки его души в ад. Он нарушил восемь заповедей и был поглощен всеми смертными грехами, кроме праздности. Он лгал, убивал, прелюбодействовал, принял другого бога ради своих целей. Кроме всего прочего, этот безбожник нарушил чуть ли не каждую строчку священного Писания, не говоря уже о том, что попал он к нам после совершения самоубийства.

– Это правда? – Взгляд архангела с каждым произнесенным словом становился все мрачнее и мрачнее.

– Ну… я так понимаю, что смысла врать мне нет, поскольку вы, святоши, и так все знаете лучше меня. Однако, то что я делал, в большинстве своем было во благо. Не спорю, с вашей точки зрения, я – преступник, но попустительство тех деяний, которые были мной совершены и особенно против кого, не является ли это большим грехом? – при этих словах надменный ангел вскочил и разразился тирадой.

– Да как ты смеешь сравнивать нас с собой, смертный. Ты, тот кто загубил стольких людей ради своей алчности и низменной натуры. Ты отринул Бога, в момент своей слабости и твоя жалкая душонка не заслуживает даже того, чтобы приблизиться к Серебряному Городу. – он, казалось, сейчас взорвется от своего негодования.

– Тю, какой горячий молодой человек. А теперь послушай меня ты и все остальные. Я не собираюсь раскаиваться в том, что ваш папочка не ответил на мой призыв и я принял того, кто смог помочь. Если человеку нравится смотреть на чужие страдания, в приличном обществе таких называют психопатами. Я могу раскаиваться за многое, но не за это. И да, мой маленький нетерпеливый друг, если я и отправлюсь в ад, то только после тебя. Насколько я помню, смертные грехи действуют на всех, а гордыня-худший из них, – в этот момент я почувствовал, как истаял невидимый барьер между демонами и находящимся на левой трибуне ангелом, в тот же момент сотня рук схватила визжащего от ужаса Натаниэля в он скрылся из глаз в массе демонов, запахло серой. Я лишь криво усмехнулся и отхлебнул еще немного самогона, выдохнул небольшое пламя и продолжил, – кто-нибудь скажет мне, является ли отправка ангела в ад грехом? – в этот момент сотня пар глаз разом уставилась на готовившихся провалиться от стыда Михаила и Штефана. Мало того, что своим видом они не смогли внушить смирение чрезмерно строптивой душе, так та еще и умудрилась утащить одного из их собратьев вместе с собой. Это был позор, хуже которого было только одно: его видели демоны. Более того, они смотрели на этого человека не с жадностью и вожделением о вечных пытках его бессмертной души, отнюдь. В глазах извечных врагов читалось уважение и, к несчастью причина этому была достаточно веской. Не только из-за того, что ради одного человека было собрано Судилище, но и потому, что одними своими словами он смог ввергнуть ангела во грехопадение. Они его банально боялись, а ничто не вызывает в адской канцелярии столько уважение, сколько наведение страха на собратьев. Теперь отправка в преисподнюю будет означать лишь одно– мир получит еще одного хитрого и злобного демона, возможно даже архидемона. А ведь Закон непреложен, за отсутствие раскаяния в оскорбление Всеотца только один путь– в ад. И в тот самый момент, когда Михаил уже отчаялся в поиске решения, в дверь постучали громко и требовательно.

– Я конечно еще не умер, да и пока не собираюсь, но если вы вдруг не откроете эту клятую дверь, вы будете делать это долго и со вкусом. – Говорящий за дверью бы в крайней степени раздосадован, что его не пускали туда куда он хотел попасть. Причем раздосадован настолько, что дверь начала плакать, точнее металл начал плавиться и стекать слезами из глаз барельефов изображенных на ней. Когда же дверь в спешке отворили, в зал вошел тот, кто заставил вздрогнуть всех окружающих и даже архангел не смог сохранить спокойствия на своем лице. Если говорить прямым текстом, он дал петуха. Тяжелая рука легла на плечо и повернула меня вместе с креслом и первое, что я увидел: пара желтых глаз, смотрящих на меня с весельем и некоторой долей облегчения.

– Все развлекаешься, Штефан? Я смотрю ты где-то и выпивку достал и группу поддержки собрал. Попросил ведь тебя вернуться в замок, не творить глупостей. Так нет же, ты умудрился устроить колоссальную заварушку да еще и выбраться из нее жив… – тут он вспомнил, где мы находимся – короче говоря, выбраться. Так, теперь что касается вас всех и в частности тебя, Миша. То что сотворил данный господин можно описать только как искупление всех грехов разом. Он не только уничтожил, как вы любите говорить, "ложного бога", но и спас свою бессмертную душу ибо более вариантов не было. Ну а с учетом того, что кое-кто, не будем показывать пальцем, все равно его тут нет, все равно будет играть в обиженку и в рай его не пустит. В аду и так бардак творится, а я не хочу, чтобы там был бардак, к которому приложил руку данный господин, хотя думаю, что с вашими красными рожами, черная форма будет отлично сочетаться. – тут он злобно усмехнулся, обводя взглядом окружающую толпу.

– И что же ты предлагаешь, Габриэль? – Михаил уже оправился от первого шока и видимо пытался восстановить свой авторитет хотя бы среди ангелов. – В ад нельзя, в рай не пустим, чистилище тоже не для него, ибо как раз так грехов, кроме богохульства в нем нет. Остается только Лимб, хотя по совокупности деяний, все таки стоило бы отправит его в ад на век-другой.

– Нет, есть идея гораздо лучше: вы отдаете мне его душу под мое слово о том, что пока он не искупит и последний грех своими деяниями, его дальнейшая судьба в моих руках. Ты знаешь меня, Михаил, я своих слов не нарушаю и могу уверить, что то, что я придумал одобрят все, даже Всеотец.

– Я хорошо помню как ты чуть не разнес Серебряный город в прошлый раз. А еще я прекрасно помню как ты пообещал оторвать, как ты выразился, " главному зазнайке из пернатых",крылья. И я помню что ты сделал с моим братом и твоим тезкой, все мы помним и скорбим, но слово ты свое действительно держишь, так что ты задумал?

– О, я думаю, вам всем понравится моя затея: я отправлю этого товарища на ту сторону и пусть он устроит там заварушку, какую свет не видывал, привлекая внимание Оператора. Когда она заявится смотреть на этот беспредел, на сцене появляюсь я и мы с ней либо договариваемся, либо я попытаюсь отправить ее обратно в изначальный Хаос.

– А у тебя сил то хватит? – похоже, архангел решил отыграть обиду и подколоть незваного гостя.

– А ты в этом сомневаешься? – И по щелчку пальцев трибуна раскололась на две равные части, заставив вздрогнуть всех окружающих. – А ты, Штефан, согласен?

– Как будто у меня есть выбор, – в отличие от многих присутствующих, на меня данное представление не произвело совершенно никакого впечатления. Я прекрасно представлял себе, насколько могущественен тот, кто покровительствовал мне, однако, желание устраивать апокалипсис это не прибавило ни на йоту.

– Тоже верно, – и еще один щелчок отключил все мои чувства, погрузив мир во тьму.

Новая жизнь… что ж, я иду.

Грань

Кто-то сильно встряхнул меня и я рывком сел в кресле. Напротив сидел, ухмыляющийся во все свои сорок два зуба, Габриэль. Видимо его что-то развеселило и, скорее всего, это был именно я, поскольку, в сущности, кроме нас и кресел вокруг не было абсолютно ничего, кроме белой молочной пустоты. Догадка озарила меня: мы находимся в одном из карманных измерений, созданных именно для таких случаев. Законы пространства и времени здесь не работают так, как в остальных мирах. Вот он отпил из кубка жидкость, похожую на вино… Стоп, откуда у него в руках кубок, его же не было… И почему его, передо мной же сидит девушка и я уверен, что она всегда здесь сидела на этом гигантском мамонте. Я решил, что схожу с ума, нужно проверить, все ли со мной в порядке. Так, одна рука, вторая, третья… так, вроде как все на месте: две головы, шесть рук и две пары ног. Фух, можно и успокоится. А затем все вернулось на свои места и мой собеседник весело рассмеялся. А вот мне было не смешно, совсем, это был худший бэд трип за всю мою жизнь и он был реален… или же нет? Трудно сказать. Мы снова оказались друг напротив друга на креслах, на столике рядом стоял Штоф с виски, коробка сигар и мясная закуска. Я налил себе полный стакан и залпом выпил, пытаясь привести свои чувства в порядок. Голова вроде прояснилась, и уже неспеша я достал из коробки кубинскую сигару, отрезал конец гильотиной, закурил и, медленно потягивая древесного цвета напиток, вопросительно взглянул на своего собеседника.

– Итак, ты вытащил меня с той веселой вечеринки по случаю моего отлета из мира живых для…

– Ты уже и так знаешь, зачем я позвал тебя. Точнее, в общих чертах я уже рассказал, что от тебя требуется: появится в том мире и устроить локальный апокалипсис. И да, для простого смертного ты справился просто великолепно. Подумать только, уничтожить бога при помощи силы науки, это мощно. Я определенно в тебе не разочарован. Ты сделал даже больше, чем я рассчитывал, хотя никто и предположить не мог, что к нам заявится этот кусок тухлятины для разборку с тобой.

– Я знал… точнее догадывался, поэтому и заготовил несколько сюрпризов. Отвечая на не заданный тобой вопрос скажу только одно: у меня есть еще. Как ты и просил, я работал над проектом по сдерживанию проявлений твоей буйной натуры в том числе и летальными способами. А теперь пожалуйста по конкретнее: с чем мне предстоит иметь дело и какие у меня будут возможности.

– Вот даже как. Я не буду спрашивать у тебя, где же ты достал хаос и как смог запечатать его внутрь коробки. Я даже не буду интересоваться: сработает ли это на мне? Я хочу узнать только одно: почему ты не сопротивляешься тому что я отправляю тебя туда?

– Все просто, – я сделал еще один большой глоток и затянулся приятным дымом дорогой сигары, смакуя момент, – я знаю, насколько ты трепетно относишься к своему слову и как сильно сам не любишь отступников. Я поклялся служить тебе всю свою жизнь и, хотя, чисто формально, я уже мертв и наши договоренности теряют силу, однако только ты можешь вернуть меня обратно к Ольге, не извратив суть души. В свою очередь ты не можешь этого сделать, поскольку дал обещание, что снова приводит нас к тому, что для возвращения на бренную землю, я должен сделать то, что ты пообещал, но…

– Дай угадаю: ты хочешь что-то помимо возвращения на землю и зная твою преданность мне и науке, это вероятно будет нечто такое, что сделает тебя если не бессмертным, то достаточно могущественным, чтобы самостоятельно противостоять любой угрозе, какой бы могущественной не была воля того, кто ее на тебя направляет.

– Именно. Альфред предоставить тебе необходимые чертежи, чтобы вы могли изготовить то, что мне потребуется. Я скажу тебе, что это, а ты скажешь, сможешь ли ты сделать то, что я прошу. Я хочу, чтобы вы изготовили скелет человека в полный рост из осколков скорлупы Вечных, а затем нарастили на него мышцы и все необходимое для того, чтобы моя душа смогла поселиться в нем.

– А у тебя губа не дура. Хватило же тебе наглости такое просить. И тем не менее я отвечу тебе согласием. То, что ты уже сделаешь и что собираешься делать– очень опасно, мало кто решился бы на такое, особенно после встречи с ними.

– Я благодарен тебе, в очередной раз. Сейчас я больше всего хочу узнать, сколько прошло времени с моей смерти и как там она? – его согласие на мое условие поразило меня ничуть не меньше той легкости с которой я попросил об этом. Вечные– симбиотические организмы, которые принимают форму, необходимую хозяину. Они делают хозяина сильнее, выносливее, но главное – они могут поглощать энергию в любом количестве и из любых источников. Кроме того, тысячи таких создают живую клеть в центре нашего мира, не выпуская из него древнее зло, противостоять которому способен только творец. Оружие многих богов и верховных архангелов– Вечные. Скорлупа их яиц – удивительный материал: выдерживает любые температуры и абсолютно неразрушим, пока в нем есть энергия.

– С момента твоей кончины прошло чуть больше трех недель. Ольга в порядке, во всяком случае физически, но очень грустит о твоей гибели, очень эмоционально… – на последних словах, Габриэль поежился так, как будто его ударили по нерву.

– Что она такого натворила, что даже ты поморщился? – как хороший товарищ, я не преминул ткнуть его в больное место.

– Она словно с цепи сорвалась: трижды изувечила Влада, записалась на передовую и пообещала оторвать мне все что можно, если я ее не пущу. За последнюю неделю участвовала в двух вылазках с таким остервенением, что ее теперь опасаются даже те, кто ходил с ней для защиты. Просто чтобы ты понимал: Ольга в одиночку зачистила целое гнездо с почти двумя десятками упырей, а когда мы поймали коллаборационистов из людей, она самолично допрашивала одного из них. Я не особенно люблю предателей, но мне его жалко стало исключительно как мужчину. Выдал он нам, конечно все, однако настроение это не подняло ни на йоту.

– Судя по всему, дела наши совсем не очень. Насчет Оли могу сказать только одно– она молодец. Только прошу не говори ей пока ничего, ты и сам понимаешь, что я могу не вернуться или застрять надолго, не хочу обнадеживать ее.

– Дела хуже, чем ты даже представить себе можешь. Десятая часть всех нелюдей и около миллиона коллаборационистов среди людей. Идет полномасштабная война, благо пока они не могу заниматься переброской войск, но положение не из легких. Основная проблема– вы. Поставки ресурсов блокируются на многих уровнях, бюрократические проволочки вытягивают из меня все соки. Вводить военное положение я не могу, потому как сейчас идет в основном партизанская борьба и вставление палок в колеса. Я бросил все силы на защиту тех, кто в ней нуждается. Твой отец ввел комендантский час на территории всей Германии и пока что ведет наиболее успешную кампанию по противодействию всему этому безобразию. Он действует крайне жестко: напрямую наплевав на всю политику пригрозил вешать всех, кто будет мешать ему, выходит в патрули каждую ночь, даже застрелил одного левака прямо в здании бундестага. Твоя гибель подкосила и его. А знаешь, что самое интересное в этой ситуации? Народ его любит и поддерживает. В других странах хаос и анархия уже сейчас, некоторые политические режимы вот-вот падут, а ГСФ (Германская свободная федерация) сейчас только наращивает свои силы. Всех несогласных выгоняют за пределы страны и вообще творится черт его пойми что, но уж подозрительно знакомое.

– Старый нацист опять за свое. два века прошло с той войны, а привычки все те же остались. Если вдруг он начнет реальные перегибы в ту сторону, будь добр, врежь ему от души. А теперь расскажи подробнее: чем я должен заняться по прибытию и куда я попаду?

– О, задание у тебя проще простого: ты должен захватить важный пост в одном из государств, затем устроить войну с соседями. Дальше все еще легче: стравить правителей всех стран друг против друга и устроить такую бойню, чтобы вестник Оператора появился в телесном воплощении и далее прижать к ногтю и его. Когда ты устроишь достаточных размеров стихийное бедствие имени себя любимого, она сама явится по твою душу и в этот момент в игру вступаю я.

– Всего-то, делов на полдня работы, – мой голос так и сочился сарказмом, – ты предлагаешь мне побыть местным антихристом и подвести весь кластер под гибель.

– Ну в общих чертах– да, однако из твоих уст это звучит довольно скверно. Никто из нас тебе даже слова не скажет, если ты вдруг удумаешь стереть всю популяцию местных разумных в порошок, однако, чем больше у тебя будет друзей, союзников или просто симпатизирующих тебе людей, тем проще станет твое задание. Никто не запрещает тебе творить все что тебе вздумается, главное– не умереть. Сразу скажу, что после убийства тления, все местные боги ополчились на тебя, как теоретически светлые, так и темные, кроме одной. Ее имя Сангвия, она местная богиня крови, но есть одна проблема. Судя по тому, что мы получили из допросов шпионов, ее больше трех веков никто не видел, после того, как всех ее последователей поймали и публично казнили. Однако, ее отголосок где-то в мире существует и более того, преследует те же цели, что и ты, мотивы у вас разные. К тому же, как ты понимаешь, я не могу усилить тебя достаточно сильно, чтобы это превратилось в легкую прогулку, но и оставлять без помощи не в моих интересах.

– Так, подожди, ты хочешь сказать, что у меня гипотетически одна забытая богиня в союзниках и при этом со стопроцентной вероятностью воз и маленькая тележка врагов. Хорошо, я думаю если ты переместишь туда меня, со всеми имеющимися знаниями и умениями, это будет осуществимо.

– Хочу предупредить тебя, что это другой мир, там главенствуют цифры.

– А ты не понимаешь всей прелести происходящего? – Габриэль посмотрел на меня так, как обычно смотрят на очень глупых детей, – цифры делают их ограниченными, слабыми. Все время существования они полагаются на них. Никто даже не попытается пойти против того, кто имеет более высокий уровень или лучшую экипировку. Мне всего-то и нужно воспользоваться этим. Ты же сам всегда говоришь: выживает не самый сильный, но самый приспособленный.

– Теперь я окончательно убедился, что сделал правильный выбор, друг мой. Ступай в этот мир и докажи всем, что никто не смеет отнимать у нас самое ценное. Твою супругу обещаю беречь как зеницу ока. – Мы обнялись на прощание, после чего, взмахом руки, он активировал портал в который я уже было шагнул, прежде чем вспомнил, что забыл спросить одну важную вещь

– А в какой временной отрезок я попаду, на что он похож?

– Твоей отправной точкой будет мир, который похож на Европу в период Средневековья. И вот еще что, возьми этот амулет, он принадлежал Селитии– главе ковена ведьм Старого Света. Теперь ее душа поселилась там. Она, дамочка конечно склочная, но советом помочь сможет. – Я взял в руки медальон, который в тот же миг истаял, как мороженое на жарком солнце. И я ту же почувствовал силу, которая попыталась захватить мой разум. Ноги перестали слушаться, я частично ослеп и оглох.

– Я же говорю– она с характером, – голос Габриэля раздался как будто сквозь вату, и в тот же момент я почувствовал мощнейший пинок, который впихнул меня в портал. Размазанный свет резанул по глазам и тут я понял, что меня окружает лес. Я оказался там, один, со своенравной ведьмой в моей голове. Ну что же, игра началась