Текст книги "Во всём виноват ты (СИ)"

Автор книги: Freya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Да, можно, – стараюсь говорить безразлично, словно в глубине души не трясусь как осиновый лист. Словно нет этих мурашек по спине. Словно не дурею от твоего тихого голоса.

– Я закажу что-нибудь во французском ресторане, ладно? – спрашиваешь ты, чуть повернув в мою сторону своё милое личико.

– Да, хорошо, – киваю я, и ты тут же быстро встаёшь, и за пару шагов оказываешься у двери. Тебе неловко да? Мне тоже, Крис. Как глупо. Честное слово. Будто школьники. Будто ты не совместный ужин у нас дома предложил, а позвал на свидание. МЕНЯ позвал на свидание. Я что, девочка, Крис? Может, ещё и букет цветов привезёшь, Ромео? Ха, до охуения весело. Кретинизм чистой воды.

Цветы. Ты бы прекрасно смотрелся в окружении орхидей. Белых. Таких же изящных, редких и дорогих, как и ты сам. Боже! Да о чём это ты думаешь, Кайт? Очнись! Выкури сигарету и езжай домой! Видно, офисный воздух тебе не на пользу. Думаешь о всякой чуши! Садись в свой ненаглядный Порш, поезжай домой, прими расслабляющую ванную – что уж точно не помешает твоей заднице – а затем просто успокойся и поужинай с тем, о ком думал весь этот долбанный день. Вот и всё. Ведь ничего сложного. Просто сделай это, и к чёрту твои бредовые мысли! Он часть твоей жизни – давно пора привыкнуть. Давно пора.

***

Блять.

Смотрю на покоящуюся маленькую красную стрелочку, свидетельствующую о том, что бак пуст.

И как я мог забыть залить бензин!

Блять, Крис, это ты во всём виноват!

Гневно ударяю кулаком по рулю. Ну и хуй с тобой! Возьму такси! Вот сейчас докурю эту чёртову сигарету и вызову такси.

Бросаю короткий взгляд в зеркало заднего вида и замечаю, как твой BMW трогается и выезжает с парковочного места. Через пару секунд чёрный седан останавливается напротив моей открытой двери, и тёмное боковое стекло быстро опускается вниз. Я снова вижу тебя. Пальто, шарф, запахнутый на груди. Очки, которые ты всегда надеваешь, если садишься за руль.

– Всё в порядке? – ловишь мой взгляд и ждёшь ответа.

– Ни хуя не в порядке, – тушу сигарету, доставая из куртки мобильник. – Бензин на нуле. До заправки только на своём горбу тянуть. Поможешь? – ухмыляюсь, наблюдая за твоей реакцией.

– Ясно всё, садись, – открываешь переднюю дверь, а я замираю в нерешительности. Да, пожалуй, глупо вызывать такси, когда мы оба едем в одно и то же место. Просто… Просто это как-то непривычно. Да, непривычно! Я не привык возвращаться домой с тобой. Это странно.

– Ну? – настаиваешь ты, и я всё же решаюсь. Захлопываю машину, ставлю на сигнализацию и забираюсь на пассажирское сидение, к тебе. Бросаешь короткий внимательный взгляд в боковое зеркало и выруливаешь на дорожку.

– А как же мой Порш? – бормочу я, провожая взглядом любимый автомобиль.

– Ты прекрасно знаешь, что с ним ничего не случится на стоянке. Тут охрана круглосуточная, камеры.

– Да знаю, знаю, – соглашаюсь я, шаря по куртке в поисках сигарет. – Фак! Оставил в машине!

– Возьми мои, в бардачке, – ты даже не поворачиваешь взгляда в мою сторону. Ты полностью сфокусирован на дороге. Ты всегда такой за рулём. Неразговорчивый, сосредоточенный, целиком погружённый в дело, которым занимаешься. И речь не только о вождении. Ты просто во всём такой. Ты отдаёшься любому делу целиком, без остатка. Так же, как отдаешься мне.

Сглатываю, ощущая, как в горле пересохло от подкатывающего желания. Фак, Крис!.. Нахожу, наконец, сигареты с зажигалкой. Прикуриваю. Выдыхаю дым, чуть приоткрывая окно. Знаю, что ты не любишь, когда в салоне накурено. Ты вообще редко куришь, особенно по сравнению со мной. Ты говоришь, это портит цвет лица. Правда, малыш? Разве твой цвет лица может что-то испортить? По-моему, ты всегда прекрасен.

Нет, просто не могу и дальше смотреть на тебя такого. Это выше моих сил. Перевожу взгляд на дорогу. На мелькающие огни ночного города. Мы едем не быстро. Ты не любишь скорость. В отличие от меня. Мы разные. Мы такие разные, Крис. Почему же мы так нуждаемся друг в друге? Нуждаемся? Неужели я так думаю? Фак.

***

Боже, помоги мне продержаться ещё хотя бы несколько минут. Кусок в горло не лезет, даже не смотря на то, что свинина в винном соусе действительно оказалась не дурна. Как ты и говорил. Н-да. Но разве могу я просто наслаждаться ужином, когда ты рядом? Такой сексуальный. В этой белой футболке и домашних джинсах. Твои обнажённые руки, они сводят меня с ума. А губы…

Делаешь глоток из бокала, и у меня выступает испарина на висках, когда твой влажный язык смахивает красную капельку, оставшуюся на губах. Чёрт, детка, как же это соблазнительно! Ты что, специально меня дразнишь?

Ну, конечно же, нет. Ты просто доедаешь салат, даже не поднимая своих очаровательных глаз на меня. Ты хмуришься. А я не могу понять, что именно сделал не так.

Мы здесь, на кухне. Сидим вдвоём. На столе красуются блюда из дорогого французского ресторана. Бутылка красного вина. Бокалы, приборы – всё, как ты хотел. Совместный ужин. Ты и я. И ещё ни разу эта кухня не выглядела такой уютной. Не хватает разве что свечей и букета в вазе по центру стола. Боже, Кайт ты что свихнулся? Какие к чёрту цветы? Ты вообще что-нибудь понимаешь в цветах? Ты даже не знаешь, какие ему нравятся. Тебе-то точно не нравятся цветы. Вообще. Они увядают. Быстро. Становясь сухими и безжизненными. И тебя это бесит. Ты хочешь видеть только красоту. Ты такой. Ты был таким всегда. А какой он? Почему ты до сих пор не знаешь?

– Какие цветы ты любишь? – выдаю я неожиданно для самого себя и тут же прикусываю язык. Я это сказал?

Ты поперхнулся. Пара изумлённых голубых глаз уставилась на меня исподлобья. Снова хмуришься.

– Не обязательно издеваться. Я и так понял, что тебе скучно, – резко встаёшь, подхватывая пустые тарелки, и направляешься к мойке.

– Мне вовсе не скучно, – с искреннем непониманием отвечаю я, любуясь твоей упругой задницей, обтянутой старой потёртой джинсой. Малыш, ты так сексуален. Даже когда сердишься. Даже когда ума не приложу почему.

– Я заметил, – фыркаешь ты, укомплектовывая посудомойку. – Мог бы просто сказать, если не нравится французская кухня.

– Я больше люблю итальянскую. Но французская тоже не плоха, – допиваю вино и подношу тебе пустые бокалы.

– Впервые слышу, – продолжаешь дуться ты, а я не могу отвести глаз от твоих надутых губок. – Мог бы…

Ты оборачиваешься ко мне, явно намереваясь выдать причину своей обиды в виде порции очередной мозгодробительной истерики. Но мне всё равно. Мне уже всё равно. Я снова хочу тебя. Прямо сейчас, и похуй но то, что сейчас творится в твоей милой светлой головке. Я хочу тебя, Крис.

Резко прижимаю тебя к себе за талию и жадно впиваюсь в твои влажные губы. Долгий страстный поцелуй с привкусом вина и страсти. Да, так хорошо! Так чертовски приятно! Ты сопротивляешься лишь первые несколько секунд. Пытаешься что-то возразить, взбунтоваться. Но силы тебя покидают. Глупо сопротивляться, детка. Ты же знаешь, что я всегда получаю то, чего хочу. А сейчас я хочу тебя! Тебя, Крис!

– Что на тебя нашло? – шепчешь мне в губы, как только я чуть отстраняюсь. Дышишь рвано, я слышу, как бьётся твоё сердце. Оно не бьётся, оно отчаянно колотится. Как и моё.

– Ты, – шепчу в ответ, прежде чем снова припасть к твоим нежным губам. Чувствую, как твоё тело обмякает у меня в руках. Всё! Уже не остановиться! Не хочу, не могу, НЕ БУДУ!

Мы оба знаем, что будет дальше.

Секс. Безудержный, дикий. Сумасшедший, горячий. Здесь? Нет. В спальню. Я хочу, чтобы тебе было удобно. Я буду нежен, обещаю. Буду напорист, но осторожен. Буду таким, каким ты захочешь. Только не отказывай мне, детка. Я так хочу тебя.

И ты не откажешь. Ты никогда не отказываешь. Потому что хочешь этого так же, как и я. Ты возбуждён, Крис, ты чертовский возбуждён и мне это нравится. Да! Вот так! Хватай мои губы, стаскивай одежду, заводи меня ещё больше своими стонами. А я сделаю всё, что ты захочешь. Здесь? Ниже? Закусывая нежную кожу на шее, лаская ладонью твой возбуждённый член, выцеловывая влажную дорожку по твоей груди, вниз, туда, где так горячо. Быстро, страстно. Потому что сдерживаться нет сил. Ты такой узкий, малыш, такой охуенно горячий. Я в тебе! Сердце в клочья, голова вразнос, душа на вылет. Боже, какой же это КАЙФ! Я хотел этого с самого утра. Хотел так, что едва сдерживался, чтобы не вломиться в твой кабинет и не оттрахать тебя прямо в офисе! Я так хочу тебя! Да, Крис! Да, малыш! ТЕБЯ!

Ещё чуть-чуть. Я знаю, что и ты едва дышишь. Мы оба уже чувствуем эту дикую волну оргазма, подкатывающего изнутри. Ещё немного потерпи, милый. Так хорошо в тебе, так жарко. Да, кричи моё имя. Кричи, потому что мне это нравится. Нравится знать, что тебе хорошо. И мне хорошо, детка. Поверь, мне невъебенно хорошо с тобой! Сейчас, ещё мгновенье. Если ты захочешь, мы поменяемся. Потом. А сейчас позволь мне ещё пару минут побыть в тебе, насладиться твоим теплом. Сейчас, малыш, сейчас.

– КАЙТ! – вырывается твой гортанный стон, и я понимаю, что ты финишировал первым. Это хорошо. Это кайфно, детка. Теперь и я могу расслабиться. Да!

Обессилено падаю на влажные простыни рядом с тобой. Крис, это было охуенно, ты знаешь?

***

Затяжка. Выдох.

– Свинина и вправду была ничего, – наблюдаю за маленькой капелькой пота медленно скатывающейся по твоему рельефному торсу. Твои влажные светлые волосы, чуть растрёпанные, руки, раскинутые в стороны, ноги свешиваются вниз с кровати. Ты устроился головой у меня на животе, в то время как я подпихнул под спину ещё одну подушку и уселся повыше.

Сигарета. Тонкая струйка дыма, слетающая с моих влажных губ. Ты беззаботно изучаешь тени на потолке, а я любуюсь тобой. Ты так нереально красив после секса, малыш. Как у тебя это получается?

– Следующий раз я закажу что-нибудь из итальянской кухни, – смущённо выдаёшь ты, а сам осторожно бросаешь взгляд в мою сторону, желая убедиться, что следующий раз действительно будет. Киваю. Всё как ты захочешь. Лишь бы ты был счастлив. Перебираю пальцами твои светлые пряди – они такие… золотистые… мягкие. – Надо будет попросить кого-нибудь, чтобы заправили твой Порш. Если хочешь, я завтра подброшу тебя до офиса? – продолжаешь тараторить ты, а я просто киваю. Сегодня я согласен на всё, детка. Сегодня я весь принадлежу тебе. – А ещё было бы неплохо попросить Кариану…

Ты замолкаешь, а я продолжаю накручивать на палец один из твоих белокурых локонов.

– Попросить Кариану о чём? – наконец, выдаю я, не выдержав долгой паузы.

Но ты не отвечаешь. Ты молчишь. А твой взгляд леденеет, уставившись куда-то в сторону двери.

Я поднимаю глаза и тут же понимаю в чём причина. Понимаю? Нет, Я ОХУЕВАЮ!

В дверном проёме стоит Арт.

Моргаю, решив, что это галлюцинация, но нет. Его крупная фигура, невысокая, с небольшим пивным брюшком, которым он всегда так гордился, напоминая, что «хорошего человека должно быть много». Его дурацкий серый костюм в клеточку, оба волевых подбородка и плешь на макушке. Клянусь, его седые волосы едва не стоят дыбом, а светлые глаза искрят, как новогодние гирлянды. Это не галлюцинация, не сон и не бред. Это Арт, твой отец, детка. И он видит нас также хорошо, как и мы его. И он в полнейшем шоке. Нет. Не так. Он в ГНЕВЕ! Он в ЯРОСТИ! Он едва сдерживается, стиснув зубы и сжав кулаки. Он всё понял.

Прежде чем я успеваю сообразить, как именно он здесь оказался – да ещё и так охуительно не вовремя, – ты вскакиваешь с кровати и бросаешься к джинсам, валяющимся на полу.

– Папа, это не то, что ты подумал! – жалобно выдаёшь ты, а я всё ещё не могу прийти в себя. Пепел с сигареты падает мне на живот, и только тогда я возвращаюсь к реальности. Фак! Какого хуя здесь происходит?!

Впрочем, наверное, схожий вопрос уже успел задать себе Арт. А весёлая картинка, наверно! Два голых мужика в одной постели, курят и ведут непринуждённую беседу. Надеюсь, он хотя бы не видел того, что творилось в этой спальне всего несколько минут назад. Вот уж тогда, тебя бы точно ждал ахуй, старик. Ну а так, подумаешь. Всего лишь твой сын, голый, прижавшийся лицом к члену твоего бизнес-партнёра. Фак, прости, бывшего партнёра. Как говорится, всё до охуения просто и понятно. Только вижу, что тебе не понятно.

– Какого хуя тут творится? – выдаёт, наконец, Арт, и я ещё никогда не слышал его голос таким грозным и озлобленным.

– Пап, я просто… я… – перевожу взгляд и вижу, как ты судорожно натягиваешь джинсы на голое тело. Малыш, милый, успокойся. Не надо так дрожать. Уже поздно. Ты ничего не исправишь. И вряд ли придумаешь отмаз, который смог бы удовлетворить этого старого хрыча. Поздно, Крис. Мы облажались по полной. Вернее, облажался по большей части ты. Ведь это ты, кажется, снова не закрыл входную дверь. Блять, отличный урок. Браво.

Тушу сигарету и не спеша поднимаюсь с кровати.

– Последний раз спрашиваю, что вы блять тут творите!? Крис, какого хера ты здесь делаешь?

– Это не то, о чём ты подумал, – выдаёшь ты, а я лишь усмехаюсь. Крис, да тут даже такой матёрый рекламщик, как я, не смог бы продать эту гей-порнушку такому гомофобному уроду, как твой отец. Ты же сам всё прекрасно понимаешь. Пиздец подкрался незаметно. И не хуй оправдываться, малыш. Просто бессмысленно, поверь.

– А о чём я подумал??О ЧЁМ Я БЛЯТЬ МОГУ ПОДУМАТЬ? МОЙ СЫН ЛЕЖИТ ГОЛЫЙ В КРОВАТИ С МУЖИКОМ, И О ЧЁМ БЛЯТЬ Я ДОЛЖЕН ПОДУМАТЬ?! Чем ТЫ думал, Крис?

– … – выдыхаешь, устало опуская голову. Ты понял. Ты сдался. Так-то лучше. Всё равно пути обратно нет. Тихо, но уверенно. – Да, я пидор. И нехуя тут думать. Я знал это всегда.

– Блять… – выдаёт Арт, отшатываясь в сторону, и я не сомневаюсь, что он вот-вот впечатает кулаком в стену. Сдержался. Что ж, значит, ещё в своём уме. Ну-ну. – Ты не понимаешь, что несёшь, Крис! Не может мой сын быть пидорасом! Вот не может и всё! Зачем, Крис? Зачем? Ты нормальный полноценный мужик, на тебя девки вешаются. Любую только позови, они под тебя штабелями укладываться будут! Блять, зачем тебе этот уёбок!

Ха! Да уж, Арт, умеешь ты сморозить такую чушь, что нормальный полноценный мозг охуевает. Думаешь, меня задеть? Напрасно. Я много чего слышал в свой адрес от таких вот уродов, как ты.

– Не смей его так называть! Я его люблю! – выдаёшь ты, и у меня сердце замирает. Что ты сказал? Крис? Зачем? Ладно, когда ты твердишь это мне. Я почти привык. Даже начал понемногу смиряться. Но сейчас, Крис, зачем? Он не поймёт. Он только взбесится. Они никогда этого не поймут. Поверь. Я уже прошёл через этот ад и врагу не пожелаю в нём оказаться. Не хочу, чтобы так же с тобой… Хотя уже поздно.

– Ты его… ч..то?! – выдаёт Арт, едва не задыхаясь, и я вижу, как вены выступают у него на висках. – Ты что, ОХУЕЛ, Крис!? Заткнись и перестань нести чушь! Я знаю, что ты нормальный, просто этот мудак тебе запудрил мозги! Кто бы мог подумать, что я пригрел на груди такую змею, как ты, Кайт! – и я вижу злобу в твоих глазах. Ненависть. О, да, Арт, ненавидь меня! Да! Мне это даже нравится. Я привык. Только не рви сердце сыну. Он столько лет молчал и в душе надеялся, что однажды ты сможешь его принять. Он рвал себе жилы, чтобы добиться успеха. Он дни и ночи вкалывал на благо «InversE», чтобы заслужить твоё уважение, чтобы доказать – ты не зря оставил на него компанию. Это всё для тебя, старый ублюдок, неужели ты не понимаешь?

– Без этой змеи твоему агентству давно пришла бы крышка, Арт. И мы оба это знаем, – спокойно натягиваю бельё и прикуриваю сигарету. Боюсь даже взглянуть в твою сторону, малыш. Тебе, должно быть, очень хреново. Молчишь, не находя «правильных» слов.

– Отец, ты не понимаешь, – всё же произносишь ты, и я поднимаю глаза, чтобы убедиться. Да, слёзы. Я услышал их в твоём голосе, но не хотел верить. Но это действительно слёзы. Ты едва удерживаешь их в глазах, и я даже представить не могу, чего тебе это стоит.

– Заткнись! – дикий вопль обрывает тебя на полуслове. – Вот значит, почему ты выбрал квартиру в этом доме! Так, да? Чтобы проводить ночи в кровати с этой грязной свиньёй?

– Довольно! Ты пока ещё у меня дома, Арт! – встаю и бросаю в его сторону гневный взгляд. Вздрагивает. Чувствует опасность, трусливая сука. И всё же не может просто заткнуться. Блять. Малыш, чем теперь я могу помочь? Как облегчить твою боль? Как?

– Не смей мне указывать, выродок! Ты прибрал к рукам мою фирму, ты трахаешь моего сына! Ты сука, Кайт! Ты последняя сука!

– Папа… – встреваешь ты, но тут же получаешь ответ, который не так просто выслушать.

– А ты, щенок,… Ты предал свою семью ради этого урода! Я любил тебя, я гордился тобой. Я отдал тебе фирму, возлагая на тебя столько надежд, а ты просто шлюха, жалкий педик. Мне омерзительна даже мысль о том, что ты раздвигаешь ноги перед этим чмом. Вы оба… Вы… таких, как вы, нужно убивать!

– Заткнись! – сам поражаюсь силе своего голоса. Бросаю взгляд налево и вижу, как ты медленно оседаешь вниз по стенке. Из твоих глаз катятся слёзы, а голова зажата между коленей. Ты рыдаешь, а у меня сердце кровью обливается, будто не тебя, а меня этот гад словами полосует. Ну, что же ты, малыш? Ты должен был знать. Рано или поздно… И всё равно как же больно. Сука, Арт, какая же ты сука, так говорить о собственном ребёнке! Блять. Я всё это уже слышал. Как это всё знакомо. Фак. – …Пошёл вон, – тихо шепчу, впиваясь глазами в рожу старого мудака, и рука невольно сжимается в кулак. Нет, я не буду марать о тебя руки, ты, жалкий кусок дерьма. Не хочу. Но если ты скажешь ещё хоть слово, клянусь, я размажу твои тупые мозги по стенке.

– Дело всей моей жизни… в руках двух грёбаных педиков… Сука… – шепчет он, шаря глазами по полу, словно не слыша моих слов. А у меня в ушах звенят твои всхлипы, и я медленно зверею.

– ПОШЁЛ НА ХУЙ ИЗ НАШЕГО ДОМА! – и я вижу, что он наконец услышал. Вижу эти глаза, полные отчаяния и ненависти. Вижу всё, что видел уже не раз.

– Ты мне за всё ответишь, Кайт, – шипит в ответ Арт и быстрыми шагами скрывается в коридоре. Хлопок двери. Такой оглушительно громкий, что я даже на миг перестаю слышать твои тихие всхлипы. Блять. Малыш, не надо. Прошу тебя. Только не надо слёз.

Всего пара шагов и я рядом. Сажусь на колени перед тобой и обнимаю. Ты такой холодный. И ты дрожишь. Я не вижу твоего лица. Но знаю, что оно всё влажное от слёз. Ну же, Крис, не надо, пожалуйста.

– Всё в порядке. Он ушёл, – шепчу я куда-то в светлые волосы и продолжаю гладить тебя по спине.

А ты молчишь. Всхлипы становятся всё реже, и я радуюсь хотя бы этому. Ты успокоишься. Не сразу, но всё же успокоишься. А потом примешь это и пошлёшь к чёрту. Так всегда бывает. Не сразу. Но рано или поздно. Уж поверь. Я знаю.

Молчишь. Почти перестал дрожать, а я всё продолжаю гладить твою нежную кожу.

– Я снова не закрыл входную дверь, – чуть слышно бормочешь ты, и я пугаюсь твоего дрожащего, хриплого голоса. Не поднимаешь лица и всё также сильно вжимаешься в меня, крепко вцепившись в руку.

– Да на хуй эту дверь, слышишь? – отвечаю я, прижимая тебя к себе так крепко, как только могу.

На хуй эту дверь, Крис. Всё на хуй! Я куплю тебе белые орхидеи, вот увидишь, куплю.

========== Кофе с молоком ==========

***

Как же я тебя ненавижу!

Это ты во всём виноват.

Целую неделю я гнал из головы эту бредовую мысль, а ты по-прежнему бродил по нашей квартире как привидение. Непрерывно пил остывший безвкусный кофе и молчал. Бледный и безразличный. Словно оживший мертвец. Словно всё стало тебе просто не интересно. И лишь изредка ты принимал жалкое подобие человеческого облика, чтобы появиться в офисе и уладить важные дела. А потом снова возвращался домой и запирался в кабинете. А я медленно зверел, наблюдая твой тихий депресс. И так продолжалось всю долбанную неделю, и это дурацкое обещание медленно и упорно грызло мой мозг. До тех пор пока я не сдался. Фак.

Медленно притормаживаю на светофоре и кидаю короткий взгляд в сторону пассажирского сидения.

Спокойно лежат. Ярким светлым пятном выделяясь на фоне чёрной кожи салона. Такие, какими я их и представлял. Изящные, элегантные, неповторимые. Такие, как ты, Крис.

Блять. Кайт! Это полный пиздец! На кого ты стал похож? Боже, ну сохрани во мне хоть капельку достоинства! Ну, вот как это вышло?

Действительно, как? Когда я понял, что сделаю это? Утром? Или во время обеденного перерыва? Может, за кружечкой великолепного кофе, приготовленного Тришей? Или затягиваясь очередной, уже наверное, тысячной на сегодня сигаретой? Да ни черта я не понял! Я просто сел в машину после тяжелого рабочего дня и собирался просто поехать домой. А потом внезапно свернул на Бинчер-стрит и припарковался возле цветочного магазина. Молча зашёл в полупустое светлое помещение, даже не разглядывая витрины, подошёл к очаровательной девушке флористке и ровно произнёс: «Орхидеи. Белые»

И вот я, до охуения злой на самого себя, еду к тебе, а рядом на свободном сидении лежит огромный дорогой букет. И я до дрожи в пальцах, до тошноты в горле, боюсь переступить порог нашей квартиры.

Блять. Ну что это за бред? На что я надеюсь? На то, что ты увидишь эти цветы, и впервые за прошедшую неделю твоё лицо просияет улыбкой. Боже, я не знал, что буду так скучать по твоей улыбке. Что буду так скучать ПО ТЕБЕ! Ты рядом, ты спишь со мной в одной постели, но ты совсем далеко. СОВСЕМ! Ты где-то там, в глубине собственных тёмных мыслей. А я здесь совсем один, и меня это чертовски бесит, Крис!

Я не железный. Я скучаю по твоему телу, малыш! Ну что за пытку ты мне устроил? За что? Разве я виноват в том, что этот старый козёл всё узнал? Разве я виноват в том, что эта гомофобная свинья знать тебя больше не желает? Да какая вообще на хуй разница, кто в этом виноват!? Хватит уже Крис! Хватит! Я скучаю, слышишь? Я скучаю по тебе. Такому живому, импульсивному, упрямому. По сексуальному такому, блять. Ну, зачем ты так со мной?

Я бы мог взять тебя силой. Да, я мог бы просто разорвать на тебе эти никчёмные тряпки и просто оттрахать так, что ты уже не сможешь молчать в ответ. Я драл бы тебя до остервенения, быстро, жадно, срывая дикие стоны с твоих губ, впиваясь зубами в твою нежную шею, сминая руками твою влажную кожу. Фаааак! Да что же это? Я завёлся от одних только мыслей!

Нет, нет, нет. Надо просто успокоиться.

Просто. Вот уж ни хрена это не просто!

Лезу в бардачок и прикуриваю спасительную, тысяча первую сигарету, осторожно придерживая руль. Я курю не переставая всю эту долбанную неделю. А почему? Да потому что не могу я к тебе прикоснуться. НЕ МОГУ! Мечтаю ежеминутно и не могу. Я просто вижу, чувствую, что ты этого не хочешь. НЕ ХОЧЕШЬ! Блять. Ну, что же это?

Да, мы просыпаемся в одной постели. Вот только ложимся порознь. Ты словно ждёшь, пока я засну. А я… А я знаю, что ты снова сидишь в кабинете, тупо пялясь на горящий экран ноутбука. Только ты не работой занимаешься. Ты просто сидишь там наедине со своими ебучими мыслями, бессмысленно уставившись в одну точку. И я ничего не могу с этим поделать.

Вот такая весёлая история. До ломоты в рёбрах весёлая.

Фак.

Устало откидываю голову назад, как только машина замирает на подземной стоянке. Тушу сигарету. Глушу мотор. Бросаю злобный взгляд в сторону букета. Блять, Кайт. До чего ты дошёл?

***

Открываю дверь своими ключами.

Забавно. С тех пор ты ни разу не забыл закрыть входную дверь. Может, мне стоило поблагодарить Арта за тот нежданный визит? Ухмыляюсь, представляя, что услышал бы от него в ответ. Тупой гавнюк. Он может быть той ещё занозой в заднице, если захочет. Хорошо, что ты в последнее время так редко появляешься в офисе, малыш. Только поэтому ты не застал ту прекрасную сцену, когда Арт приезжал за документами. Блять, это был полный аут. Он поднял на уши весь офис, матеря меня на всех знакомых диалектах. Хотел даже набить морду. А было бы забавно на это посмотреть. Впрочем, охрана его «утихомирила» и не пустила к кабинету. И этот мудак ушёл ни с чем, передав на прощание привет «продажной педерастической суке» и «сыночку-хуесосу». Я отправил все документы с курьером и мысленно ещё раз поблагодарил бога за то, что ты не пришёл на работу в этот день. Нет, малыш, я даже боюсь представить, что стало бы с тобой, застань ты это шоу. Хватит с меня и этого апатичного молчания. Лишь бы снова не видеть твоих слёз. Как тогда. Блять, это было выше моих сил. Твои дрожащие руки, твои заплаканные глаза. Я готов был убить этого ублюдка. И сейчас, не сомневаясь, придушу любого, кто посмеет тебя обидеть.

И я ведь знаю, что Арт так просто не отстанет. Та сцена в офисе, это пока только цветочки. Ягодки будут впереди. Надеюсь, ему хватит ума не ставить палки в колёса фирме, прибыль которой планомерно пополняет его банковский счёт. Хотя… Никогда не знаешь, на что готовы пойти эти тупые сволочи. Ограничатся оскорблениями или подкараулят с битой возле машины.

Нет, его слова о том, что «InversE» теперь «сгниёт в руках двух жалких педиков» никто не воспринял всерьёз. По крайней мере, пока. Ни одной тупой секретарше не придёт в голову считать тебя или меня геем. Слишком красивые, слишком сексуальные, мечта любой куклы. О да, малыш, ты именно такой. Мы оба такие. Вот только слухи на то и слухи, чтобы нарастать со временем как снежный ком. «А почему это никто не видел ни одну пассию молодого директора?».. Это всё придёт со временем. И тогда будет сложнее. А пока… Пока я сделаю всё, чтобы ты забыл об этом тупом уроде, которого тебе раньше приходилось называть отцом.

Поворачиваю ключ в замочной скважине, осторожно удерживая под мышкой хрупкие цветы на стройных стеблях, и чуть надавливаю на дверь. А потом едва не падаю вперёд, когда она резко открывается.

– Как мило, что ты подготовил цветы к моему приезду.

Блять.

Загребущие ручонки выхватывают букет, а я продолжаю озлобленно вглядываться в эту пару узких карих глаз. Таких до омерзения знакомых и нахально ухмыляющихся.

Все наши немногочисленные общие знакомые твердят наперебой, что у нас с тобой невероятно похожи глаза. Похожи? Да неужели, блять? Разве я ношу накладные ресницы и крашу их как дешёвая проститутка? Да идите вы на хуй со своим «со стороны виднее»!

– Здравствуй, Сибил, – сквозь зубы процеживаю я, проходя в прихожую и кляня себя благим матом, что забыл о твоём приезде.

– Ну, здравствуй, братик, – ухмыляется эта дешёвая пародия на барби, затянутая в безвкусные шмотки из стародавней коллекции. Ни ума, ни чувства стиля, ни природной красоты. И за что Бог так её невзлюбил? Хотя для отца ты всегда была «любимой дочуркой», а я вот ни со своим умом, ни с чувством стиля не мог никак понравиться этому туполобому пьянице. Да и похуй. Слышишь, сука? ПОХУЙ!

– Только вот ты же знаешь, я больше розы люблю, – недовольно бормочет Сибил, сжимая в своих костлявых пальцах хрупкие цветки, а я неспешно расстёгиваю пальто.

– И с хуя ли я должен это знать? – бурчу в ответ, справляясь с последней пуговицей и отправляя пальто на вешалку. – Крис дома? – поднимаю глаза и сталкиваюсь с этой омерзительной улыбкой вечно красных, как от свежей крови, губ.

– Да здесь твой любовничек. Открыл мне дверь и сразу заперся в кабинете.

Блять. Едва сдерживаюсь, чтобы не приложить её хорошенько в ухо. Но нет. Мы же, блять, джентльмены. Мы, блять, женщину ударить не можем.

– Даже не предложил мне кофе, – продолжала жаловаться Сибил, разглядывая красивые белые бутоны. – Мог бы хоть вещи до гостевой дотащить. Или бельё на постели сменить.

Да уж. Ударить не можем, а вот небольшую пиздюлину отвесить в воспитательных целях не помешало бы. Так, Кайт, спокойно. Ты выдержишь.

– Для этого у меня есть домработница. Кстати она придёт завтра, после полудня, и можешь обращаться к ней со всеми своими пожеланиями.

Скидываю туфли и уже собираюсь пройти в спальню, как дверь кабинета открывается, и в прихожую выходишь ты.

Малыш, блять, ну что же это? Всё такой же бледный. В старых серых штанах и чуть мятой футболке. Волосы забраны ободком, а на худом лице темнеет лёгкая щетина. Ты босой и чуть сутулишься, а я всё равно медленно шизею от твоей крепкой фигуры и чуть припухших губ. Мозги набекрень.

Сердце пропускает удар, когда твой чуть хмурый взгляд падает на букет в руках Сибил. Блять. Ну, вот как так вышло? И какого чёрта я забыл про сестрицу, которая уломала меня пожить у нас, пока не закончится ремонт в её квартире. Всего лишь пару недель. ВСЕГО ЛИШЬ? ДА ЭТО ЦЕЛЫХ ДВЕ ГРЕБАННЫХ НЕДЕЛИ! Целых две проклятых недели, которые ты точно не позволишь к себе прикоснуться. И дело даже не в твоём настроении. Ты терпеть не можешь Сибил, впрочем, это безусловно, взаимная «симпатия». И ты ни за что не станешь заниматься сексом, зная, что она спит в соседней комнате. Блять, Сибил, почему ты всегда так охуенно вовремя? Какого чёрта я вообще на это подписался?

Ах да. Это было ещё месяц назад, когда я был по уши в делах из-за рекламного проекта для «Микс-косметик», а моя ненаглядная старшая сестрица пребывала в депрессии из-за расставания с очередным молодым ухажёром. Я был готов пообещать ей что угодно, лишь бы она прекратила изливать мне душу одним неудержимым словарным поносом. И я пообещал. Пообещал, не зная, что всё это будет так охренительно не вовремя. Фак. Только теперь уже ничего не поделаешь.

А ты коротко бросаешь «Привет» и медленно скрываешься в кухне, и я уже знаю, что услышу звук включённой кофе-машины. Только вот ты не станешь дожидаться, а снова вернёшься в кабинет. И вспомнишь про кофе только через час, когда оно уже окончательно остынет. Нальёшь кружку горькой тёмной жидкости и выпьешь залпом. А потом опять вернёшься в кабинет. И я ничего тебе не скажу. Потому что не знаю, что тебе сказать. Особенно сейчас. Фак. Как же я устал…

***

– Кайт, у тебя что, даже вазы в доме нет? – продолжает возмущаться сестричка, обыскивая шкафы на кухне, пока я медленно потягиваю кофе, чередуя глотки обжигающего напитка с глубокими затяжками. Дверь, выходящая на лоджию чуть приоткрыта – я не хочу напрягать тебя запахом сигаретного дыма. А на другом конце стола уже стоит вторая кружка. Я приготовил её для тебя. В надежде, что ты всё-таки вспомнишь про кофе раньше, чем он остынет. Но ты не выходишь. Ты по-прежнему сидишь в кабинете. И я не знаю, стоит ли к тебе заходить.

– Да и в холодильнике – шаром покати. Как ты вообще тут живёшь? – Сибил продолжает разговаривать сама с собой, пристраивая орхидеи в высокий узкий стакан для коктейлей. – Это всё потому, что нет женщины рядом. Которая бы и прибралась, и ужин приготовила, и уют принесла бы в дом.

– У меня для этих целей есть Кари, – обрываю её бесконечные причитания, зная, что в противном случае она никогда не остановится. Тушу сигарету и направляюсь в спальню, попутно ослабляя петлю галстука.