Текст книги "Хогвартс, ставший домом (СИ)"

Автор книги: FotinaF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Я тоже, – улыбнулся Драко. Они смотрели в глаза друг другу долго. Торопиться некуда. И всё же Драко склонился к её губам, коснулся нежно, даже учтиво, и Гермиона улыбнулась, порывисто обнимая его за шею и притягивая к себе, Драко издал короткий стон. Его руки скользнули по её спине, к талии, потом ниже, Гермиона глубоко вздыхала, захватывая в плен его губы настойчиво, страстно.

Так же резко отстранилась, как и «напала».

– Ты решила меня не отпускать. Я понял! – улыбнулся Драко. Игривость в его взгляде, похоже, начала выходить за рамки приличного расставания.

– Кабинет директора Хогвартса, это святое, здесь нельзя… – кокетливо прищурилась Гермиона.

– А ты горячая штучка, Грейнджер! – коварно усмехнулся он, впиваясь кончиками пальцев в её бёдра.

– Возвращайся скорее! – её взгляд обрёл прежнюю нежность и трепетность. – Я уже скучаю.

Драко поцеловал её в щёчку и резко отвернулся к камину, набирая летучий порох в кулак.

– Пока, Грейнджер.

– Пока, Малфой, – шепнула она, и Драко исчез в зелёном пламени.

Гермиона вздохнула. Портрет их с Драко давнего преподавателя Северуса Снейпа взирал на неё совершенно безразлично, и всё же ей показалось, что выражение его лица не такое жёсткое, как обычно.

– Директор… – почтительно кивнула она.

Снейп молча склонил голову. Профессор не говорил, ведь его портрет был написан намного позже его гибели. И всё же…

– Вот такие превратности судьбы, – сконфуженно улыбнулась Гермиона, на что профессор лишь лениво моргнул. Она даже рада, что портрет столь молчалив, представляла, каких едких замечаний она была бы удостоена в связи со своим романом с бывшим слизеринцем.

Тем не менее, это осознание не помешало вернуться в события сегодняшнего утра. Она вспоминала, как проснулась в полной темноте, и лишь зимняя холодная луна освещала их постель сквозь мозаичное окно, с изображённым на нём львом. Прежде чем открыть глаза, Гермиона вслушалась в тишину, убеждаясь в том, что чувствует размеренное дыхание рядом. Невольно улыбнувшись, она повернулась на бок и всё ещё сомневалась. Чуть приоткрыв веки, сквозь решётку пышных ресниц, сразу увидела приоткрытые губы Драко. Он спал так сладко, словно ребёнок. Гермиона улыбнулась, любуясь его спокойным, умиротворённым лицом, его спутанными в кои-то веки волосами.

– Никогда не замечала, какой ты красивый, – прошептала она. – Как это возможно?

Рональд не был красив. Он был милый, симпатичный, иногда очень забавный. В нём было особое обаяние, которое так нравилось Гермионе. Но Драко… Драко по-настоящему красив – правильные черты лица, утончённые. Его волосы удивительны. И всё же, ей так нравились огненно-рыжие мягкие пряди.

Гермиона вздохнула. Зажмурилась. Она снова сравнивает. Снова и снова. Разрез глаз, форму бровей, губы, колкость щетины и манеру смеяться. Она снова взглянула на спящего Драко.

Ну и что? Наверное, это неизбежно. Ведь она любит их, любит и Рональда, и Драко. И вовсе не в их внешность она влюблялась. Рон казался ей самым красивым парнем на свете тогда, в школе, а Малфой был просто гадом – в целом. И вся эта его «красота», о которой болтали девчонки, была незаметна. Она скрывалась за его скверным характером и дурными поступками. Только теперь, когда его внутренняя красота проявилась явно, и внешняя стала заметна.

Она долго ещё любовалась своим мужчиной. Но пока не забрезжил зимний рассвет, нужно было его разбудить, Малфой хотел вернуться в поместье пораньше. Гермиона с трепетом поцеловала его губы. Драко глубоко-глубоко вдохнул, и его длинные руки обвили её хрупкую маленькую фигурку.

– Я всё ещё сплю? – тихо прохрипел он, и чудесная улыбка озарила его лицо.

– А как бы ты предпочёл? – прошептала она, целуя его колючую щёку, потом вторую. – Тебе пора…

– Да, я знаю, – вздохнул он. – Но есть один парень, который диктует мне правила поведения.

Она удивлённо захлопала ресницами и в ужасе выдохнула:

– Какой ещё парень?

– Вот этот, – расплылся Драко в широченной улыбке, прижимаясь к её животу твёрдым бугром.

– Малфой! – возмущённо воскликнула она и рассмеялась, обвивая руками его плечи.

Он тоже рассмеялся, переворачивая её на спину, наваливаясь всем весом. Гермиона тихонько взвизгнула и оказалась перед ним в полностью беспомощном виде. Его ладонь настойчиво скользнула по бедру, приподнимая её длинную сорочку.

Драко наслаждался её участившимся дыханием, этим ожидающим взглядом, изучавшим его губы, нос, глаза. Её руками, нетерпеливо скользнувшими к завязкам на его пижамных штанах.

– У тебя каждое утро так, Малфой? – ласково прошептала она. – Мне уже начать волноваться?

– Я думаю, тебе нужно начать приходить в восторг… – тихо прохрипел он, уже ощущая её горячую влагу кончиками пальцев. Она сладко застонала, прогибая спину, закрывая глаза от блаженства.

– Это будет быстро, моя крошка, м-м-м, моя сладкая девочка! – он ласково поглаживал её, наслаждаясь стонами женщины.

– Не тяни, умоляю! – захныкала она, подаваясь к нему бёдрами, плотнее прижимаясь влажным лоном к его ловким пальцам, запрокидывая голову. Её распущенные локоны разметались по подушке, а тонкая лямочка сползла с плеча, обнажив грудь, к которой он незамедлительно припал губами. Стоило лишь раз толкнуться в неё, и комната заполнилась их стонами.

Как же хорошо было отпустить себя! Гермиона никогда не чувствовала себя такой счастливой. Никогда. Каждое его движение дарило сладость, которой она прежде не знала.

Сейчас, сидя в директорском кресле, она размышляла о том, что, возможно, дело в возрасте. Прежде она не знала себя так хорошо, много чего не знала, не осознавала. А теперь каждое ощущение, словно яркая искра. Она знает, как себя вести, знает, свои самые чувствительные точки. И им так легко вдвоём, потому что она знает и его самые чувствительные точки. Как он дрожит от восторга, когда она сминает пальцами его ягодицы, как Драко стонет, если она царапает ноготками его спину. А поцелуи в губы ускоряют процесс в два раза, он просто теряет контроль.

Она улыбалась собственным мыслям, и на душе стало спокойно. Пора идти в Большой зал, скоро студенты явятся на завтрак, а после вчерашней «попойки» им, возможно, понадобится помощь.

С досадой закатив глаза, Гермиона решительно поднялась и погрузилась в свои директорские обязанности.

***

Драко не ждал, что его будут встречать. До завтрака достаточно времени, но открыть камин в холле он просил ещё вчера, сообщив матери о намерении прибыть в поместье.

В холле было тихо, весь дом как будто спал, и Драко уже собирался подняться к сыну, когда услышал мягкие шаги матери. Её поступь ни с чьей не перепутаешь.

– Здравствуй, мама, – улыбнулся Драко, но выражение его лица тут же изменилось, – что случилось?

Она была полностью одета и причёсана, словно поднялась давно или… не ложилась вовсе, усталость отразилась на лице пожилой, но всё ещё красивой женщины. Обеспокоенность матери заставила сердце сжаться от тревоги. Драко понял, что это непреодолимое желание вернуться домой было неспроста.

Нарцисса протянула к сыну руки, и Драко бережно сжал холодные пальцы матери в своих.

– Я немного растеряна, Драко. Твой отец…

– Он болен? – его глаза в ужасе расширились.

– Ах, я не знаю, милый, – лицо Драко вытянулось в полном недоумении. – Прости, сынок, я тебя пугаю. Но и сама немного встревожена. Он захандрил, понимаешь? Ты знаешь, как я всегда переживаю его хандру.

– Дело во мне, не так ли? – нахмурился Драко. – Это снова его предрассудки!

Мужчина сдавил переносицу двумя пальцами, зажмурился, пытаясь справиться с гневом, наполнившим его сердце.

– Прошу, сынок, не торопись с выводами, идём в гостиную, я попытаюсь объяснить…

– Пэтти! – чуть громче, чем обычно, позвал Драко. Домовой эльф в белоснежной наволочке явилась перед ним. – Кофе для меня и зелёный чай для хозяйки, будь добра!

– Да, хозяин! – пискнула домовая и исчезла.

Усевшись в кресло и сделав глоток горячего кофе, Драко немного расслабился, утешая себя мыслью, что отец хотя бы не болен. Тогда мать начала повествование:

– В ту ночь, когда ты покинул поместье, я не могла заснуть, – её лицо озарила нежная улыбка, – была так счастлива, что ты решил действовать. Ведь ты не зря туда вернулся, правда? – с надеждой спросила она.

– Не зря, мама, я надеялся обсудить это с вами сегодня.

Нарцисса отвела взгляд, вздохнула.

– Поверь, милый, я так ждала этого момента и не думала… В общем, за завтраком твой отец, конечно осведомился, почему ты отсутствуешь. Когда я ответила, что ты вернулся в Хогвартс, чтобы помочь миссис Уизли, Скорпиус даже на месте подпрыгнул и выпалил: «Неужели? Так они теперь вместе?» Он был так рад, дорогой! – и Нарцисса, чуть склонившись к сыну, погладила его запястье. – Но потом он опомнился, взглянул на деда и растерялся – испугался, не сболтнул ли чего лишнего…

У Драко сердце ныло, переполняясь противоречивыми чувствами. Он был счастлив, что сын на его стороне, что всё понимает, но страх перед реакцией отца до сих пор воскрешал в памяти тот детский трепет, с которым Драко по сей день не может совладать, и это удручало.

Мать же продолжала:

– Однако, твой отец остался совершенно безучастен, сказал лишь: «В самом деле? Любопытно». На этом всё. Мы спокойно позавтракали, раскрыли подарки, ох, та восхитительная брошь просто чудесна, милый! – улыбнулась она, и Драко улыбнулся в ответ. – Потом Скорпиус испарился. Уверена, он скрывает от нас девушку, но я не думаю, что стоит его торопить с признаниями – он взрослый. Мы с твоим отцом прогулялись, полюбовались зимними пейзажами, и мне всё казалось, что он слишком молчалив, а ведь Люциус так любит рассуждать о политике, о властях, о событиях в Мире. А тут – тишина. В обед он тоже был весь в себе. Я ждала вопросов о тебе и Гермионе, не верилось, что ему всё равно. Но потом он не явился к ужину, прислал Пэтти объявить, чтобы его не тревожили. А среди ночи пришёл ко мне и заявил, что мы возвращаемся в Грецию… – сердце Драко ёкнуло, – как-то путано говорил о каких-то обидах, о невозможности находиться в этом доме. Отрывисто как-то, взволновано. Прости, милый, но я так и не поняла, что его так расстроило. Мне казалось, что он будет рад, когда узнает, что Гермиона ответила тебе взаимностью, мы ведь с ним не раз это обсуждали. Но… он всю ночь не спал, лежал, уставившись в одну точку. Я ничего не понимаю. Он не говорит со мной, может… поговорит с тобой.

В холле раздались стремительные шаги. В гостиную быстро вошёл Скорпиус – высокий красивый юноша, внешне очень напоминавший своего отца. Длинная светлая чёлка падала на светло-серые глаза, и парень всё время забрасывал её назад, проводя по ней длинными растопыренными пальцами.

– Доброе утро, ба! Отец! – немного взволнованно произнёс он и тут же обратился к Нарциссе: – Как дед?

– Дорогой, не волнуйся… – начала она, но Скорпиус тут же плюхнулся на диван напротив отца.

– Прости, пап! – виновато заговорил он. – Всё мой болтливый язык!

– Успокойся, сын, – улыбнулся Драко, – не вчера, так сегодня он всё равно узнал бы…

– Значит, это правда?! – глаза Скорпиуса просто засияли. – Ты сделал ей предложение?

Драко весело рассмеялся. Как же приятно чувствовать и видеть поддержку самых близких людей.

– Нет, малыш, пока – нет. Как я могу это сделать, не предупредив вас. Вижу, что ты и твоя бабушка на моей стороне, но ведь твой дед и его мнение немаловажны.

– А если он против? – почти с болью простонал Скорпиус. – Я помню, как мама смело спорила с ним и… отстаивала свою точку зрения, но ты…

Всё внутри сжалось на мгновение. Милая Астория – маленькая и смелая женщина. Она всегда была для Драко примером уверенности и непоколебимости. Как бы ни были сильны аргументы свёкра, она всегда оставалась при своём – это качество её характера восхищало Драко. Тепло нежными волнами окутало всё его существо, тепло нежности, любви, преданности. Он не может быть слабым. Его Стори всегда боролась до конца. Пусть сейчас это кажется странным, ведь речь совсем о другой женщине, но именно Астория разожгла его сердце.

Драко взглянул сыну в глаза.

– Твоя мама всегда была и остаётся моим светом, сын. Я смогу всё изменить, – его голос звучал уверенно, спокойно. По неизвестной ему причине Драко чувствовал необыкновенную поддержку, которую даже сам себе объяснить не мог.

Он поднялся с кресла и направился к выходу из гостиной.

– Милый, будь как можно тактичнее, прошу тебя! – взволнованно произнесла мать. Драко обернулся и улыбнулся.

– Всё будет хорошо, мама!

***

Спальня Люциуса Малфоя была погружена во мрак. Утро уже в разгаре, но дневной свет не проникал сквозь задёрнутые портьеры. Огромный камин горел умеренным огнём, и только его свечение озаряло просторную комнату с большой кроватью под тяжёлым тёмно-зелёным бархатным балдахином.

Драко предварительно постучал, но ответа не последовало, и он решил, что церемониться нет смысла. Что бы ни случилось – всё к лучшему.

Люциус лежал посередине кровати, сложив руки на животе. Его взгляд не выражал абсолютно ничего, он был пуст. Пожилой лорд, несмотря на лета был статен и выглядел замечательно. Драко не дал бы ему больше пятидесяти. Серебристые пряди давно изменили оттенок, это мог заметить только близкий человек, кто хорошо знал Люциуса, ибо шевелюра его была не платиновой, а седой. Щетина, покрывшая лицо, немного смущала, Драко уже лет двадцать пять не видел его таким.

– Здравствуй, отец, – тихо, но уверенно начал Драко и ждал ответа.

– Здравствуй-здравствуй, – немного устало ответил Люциус, совершенно не меняясь в лице и позе.

– Ты готов со мной говорить? – учтиво спросил Драко.

– А ты? – ответил Люциус, и сыну стало ещё больше не по себе.

– Я давно готов, отец.

Драко ждал, Люциус молчал.

– Присядь, – без эмоций велел Малфой-старший, и Драко опустился в кресло недалеко от камина.

Собравшись с духом, Драко произнёс:

– Отец, я был уверен… почти уверен, что ты примешь моё решение. Я ничего не скрывал, мы это обсуждали…

– Я помню, Драко.

– Тогда в чём дело? – почти возмущённо развёл руками Драко. – Мне казалось, что прежние предрассудки остались в прошлом. Тебя расстроило то, что я вернулся к Гермионе в рождественскую ночь? Но… она – моя семья! Нравится тебе это или нет!

Люциус впервые за это время устало закатил глаза и глубоко вздохнул.

– Ты ни разу не возражал, – продолжал Драко. – Хоть бы слово против сказал! Что я теперь должен думать, скажи?

Малфой-старший молчал. Молчал долго. Драко нервничал, но ждал терпеливо. Отец уже пожилой, требовать от него чего-либо сын считал недопустимым.

И всё же Люциус, вздохнув, заговорил:

– За всё то время, что ты провёл в Хогвартсе, вдали от дома, от нас, от сына, у тебя была масса времени подумать, принять решение. Я понимаю твой выбор, Драко. Твоя бывшая сокурсница эффектная женщина с идеальной биографией. Возможно, я ещё многого о ней не знаю, да мне и ни к чему. Более того, она – вдова, ты – вдовец, неудивительно, что вы нашли общий язык. Признаюсь, я всё это время был уверен, даже надеялся, что… она не ответит тебе взаимностью…

Драко вспыхнул. Адское пламя ударило в голову. Он крепко сжал подлокотники, но держал себя в руках, хотя единственным его желанием было разораться, устроить скандал и обвинить отца в жестоком лицемерии, которым он пичкал сына все эти годы.

– … и когда Скорпиус предположил, что вы теперь вместе, что-то щёлкнуло внутри и я, кажется, даже порадовался за тебя. Но недолго. К исходу дня я понял, что не готов. Ощутил всей душой, что… не выдержу этого. Я не хочу видеть её в этом доме. Не хочу слышать её голос, не хочу знать, какая она на самом деле. Я не позволю этому случиться. Как хочешь, Драко, но если ты выбрал эту женщину, если намерен… ввести её в семью, то мне здесь не место.

Комментарий к Глава 11

Дорогие читатели! Наверное, до окончания этой маленькой истории осталось немного, всего одна-две главы. Но я надеюсь, что оставшееся время мы проведём вместе! Спасибо вам за вдохновение! Отдельно хочу поблагодарить нашу Shirshik за чудесную обложку!

========== Глава 12 ==========

В горле образовался горький ком. Драко поверить не мог в то, что происходит. Ему столько лет казалось, что после смерти его любимой Стори в душе отца произошли изменения, что сердце его оттаяло и научилось любить не только себя и свою чистокровность. О, как он глубоко заблуждался!

Драко облокотился на колени, запустил в волосы пальцы, отчаянно надеясь, что ему всё это просто снится. Он готовился к бою, знал, что с ним его самые близкие – сын, мама, его удивительная, долгожданная женщина и Стори, словно ангел за плечами. Он подбирал нужные слова, когда отец наконец снова заговорил:

– Я не могу себе представить, сын, что будет с моим сердцем, когда эта женщина переступит порог этого дома, как я буду смотреть на неё, как переносить её голос, – отец осип. Драко знакомо это ощущение, когда спазм сдерживаемых слёз сжимает горло. – Мы уедем, нет, я уверен, твоя мать может захотеть остаться…

– Отец, не волнуйся, – тихо произнёс Драко, понимая, что уже заготовленные слова растворяются от жалости к пожилому отцу, рождаются новые, более сдержанные, но настойчивые. – Это твой дом, дом твоих предков. Мне есть куда уйти…

– Это наш дом, Драко, – раздражение появилось в голосе Люциуса, – дом наших предков, и ты не имеешь права от него отказываться. Наш дом был осквернён. Он осквернялся столетиями. Только маленькая хрупкая женщина осмелилась омыть его своей чистотой и… любовью.

Драко замер. Кажется, он совершенно утратил понимание происходящего.

– Отец…

– Ещё два слова, – и Люциус заговорил с горечью, какой Драко никогда в жизни ещё не слышал: – Пока жива была Астория, я не понимал, сколько жизни она вливала в этот дом, в нашу семью. А потом вдруг… силы иссякли. Все силы – мои в том числе. Твой отец не выдержит Гермиону… Грейнджер, Драко. Я не хочу её видеть, не могу, потому что… всякий раз, когда звучит её имя, я слышу… мольбы о пощаде, слышу крик маленькой невинной девочки, взявшей на себя всю боль войны. Боль которую мы ей причинили. Я не смогу, никогда не смогу смотреть ей в глаза. Это мой дом и я ничего не сделал, чтобы остановить это. Эти два года были пыткой. Когда ты только отправился в Хогвартс, писал матери о том, что случилось с этой девочкой, казалось, будто это я убил её мужа, будто из-за меня вся её жизнь стала адом, такие, как я сделали это с ней.

Драко с трудом сглотнул. Он смотрел на отца с изумлением и восхищением. Ему казалось, что Люциус Малфой не способен на такие чувства, но кажется, Драко не знает своего отца.

– Она простила нас… – прошептал он, и отец внезапно распахнул одеяло и вскочил с постели. На Люциусе измятый деловой костюм – это поразило Драко, отец был точно не в себе.

– Простила? – подозрительно прищурился Люциус, и вот теперь Драко увидел ясно, как постарел его отец всего за пару дней, что он его не видел. – Ты, наверное, шутишь! Я знаю, что такое боль, Драко! Знаю, как врезается в память каждая чёрточка на лице того, кто причиняет боль! Твой отец стоял и молча наблюдал, как истязают невинное дитя, твою сокурсницу! Девочку, которую все мы знали! – и он понизил голос до шёпота: – Мы ничего! Ничего не сделали! Мы молча смотрели, потому что наше нутро – гниль! Как, скажи мне, я – хозяин этого поместья… – он яростно взмахнул руками, – смогу оправдаться перед твоей Гермионой?! Я не могу! – и он отчаянно затряс головой со спутанными седыми волосами. – Я не хочу оправдываться. Я стар!

Люциус схватился за сердце. Пошатнулся.

– Отец! – Драко бросился к нему, обнял за плечи. – Пап! Прошу, не казни себя так! Она совсем… совсем не такая, как мы. Она добрая и светлая. Может быть, немного резкая и гордая, но она, не знаю, Гермиона никогда не говорила этого, но, кажется, она любит меня. Она не упивается старыми обидами. Может, она и не забыла, конечно нет, не забыла, но не держит зла. Тебе просто нужно увидеть её и ты поймёшь!

Пожилой лорд тяжело дышал, он зажмурился и снова отрицательно мотал головой.

– Я не смогу, Драко. Поверь, все эти долгие годы случившееся в нашем доме тяготит и мучит. Пока ты не женился, было даже легче. Но потом появилась эта девочка – Астория. И стало тяжко. Она хотя бы была из нашего круга, понимаешь? Её взгляды на маглорождённых стали сюрпризом – неприятным. Каждый день ощущать себя виновным невыносимо…

– Отец, прошу, вернись в постель, – с мольбой произнёс Драко, обнимая дрожащие плечи отца. Он медленно повёл Люциуса к кровати, на которую тот с трудом опустился, но не лёг, а так и сидел, держась за грудь одной рукой и за предплечье сына другой.

– Я так рад, что ты счастлив, сынок. Что твои глаза светятся тем огнём, что прежде, – с грустью говорил Люциус. – Поверь, если я покину этот дом, будет лучше всем. Вы сможете спокойно жить, как знать, может, вы ещё общего ребёнка рискнёте…

– Пап… – смущённо усмехнулся Драко.

– Брось! – печально усмехнулся отец. – Вы ещё молоды. Волшебники долго живут, если конечно не сдают так рано, как mon père*.

– Тебе это не грозит, – улыбнулся Драко. – Когда ты её увидишь…

– Нет! – отец отнял свою руку, поднялся и медленно заходил по комнате. – Об этом не может быть и речи!

– Я понимаю, это непросто, но ты увидишь, она волнуется не меньше, но только по другой причине.

– И слушать не хочу. Я не в том возрасте, чтобы… чтобы…

– Я понимаю, но это пройдёт!

– Ты не можешь этого понять, Драко! – простонал Люциус. – Я не смогу! Не смогу находиться с этой девочкой в одной комнате, не смогу смотреть ей в глаза, говорить с ней. Я должен сохранить остатки своего достоинства!

Драко почти с ужасом взирал на отца, его решительность и страхи удручали, растворяли всю надежду.

– Отец, поверь! Твоё достоинство не пострадает от общения с Гермионой. Она всё понимает, все сложности и тяготы того времени. Мы говорили об этом не раз! Она великодушна…

– В этом и проблема! – резко остановившись, выдохнул Малфой-старший. – Решение принято. Здесь вы – у себя дома. Где-то там я буду радоваться за тебя, за то, что ты получил ещё шанс быть счастливым. Я уже отправил запрос на портал в Министерство. Завтра же мы с матерью возвращаемся в Салоники. Если она пожелает остаться, я не стану препятствовать. Она имеет право общаться с новой невесткой, растить внуков…

– Отец, – устало вздохнул Драко, потирая переносицу, – это просто неслыханно! Ты ведь можешь попытаться…

– Я всё сказал, Драко.

Люциус Малфой источал непоколебимую уверенность. Драко знал, что в таком состоянии отец непробиваем, как Протего Максима. Только неимоверные усилия способны преодолеть эту броню.

– И ничто не может повлиять…

– Ничто! – голос Люциуса вдруг дрогнул: – Прошу тебя, постарайся меня понять.

Драко просто кивнул, и отец буквально указал ему на дверь. Покорно опустив голову, сын покинул спальню.

Выйдя в просторный коридор, Драко неспеша побрёл по мягкому ковру к лестнице, ведущей на первый этаж. Он чувствовал себя растерянным. Нет, отец вовсе не против его отношений, даже рад за него, но намерение устраниться из семьи, игнорировать женщину, которую Драко любит всей душой – это было за гранью добра и зла. Он представил, каково будет матери принять такое решение мужа. В голове крутились десятки шестерёнок, подбрасывая одну идею за другой, как лучше решить эту проблему.

Нарцисса и Скорпиус ждали его в столовой – время завтрака. Они встревоженно смотрели на задумчивого Драко.

– Неужели дед против? – не выдержал парень. – Неужели он и правда не примет миссис Уизли?

– Судя по твоему виду, милый… – начала мать.

– На самом деле, я ожидал совершенно иного. Отец не против, он просто не хочет… Я не совсем понимаю, но кажется…

Драко вдруг осознал, что его разговор с отцом настолько личный, что даже мама и Скорпиус не должны знать об этой слабости. Неспроста ведь Люциус Малфой прятался и не говорил даже с самым близким ему человеком – с Нарциссой.

– Мама, ты в курсе, что завтра вы с отцом возвращаетесь в Грецию?

Миссис Малфой неверящим взглядом смотрела на сына.

– Он так сказал? – максимально сдержанно уточнила она.

– Да. Он так решил.

– Но, как же… – миссис Малфой прикрыла усталые веки, прерывисто вздохнула.

– Мама, не волнуйся, – улыбнулся Драко, бережно касаясь запястья Нарциссы. – Уверен, сегодня отец всё тебе объяснит. Я просто не представляю, как это донести. Но я постараюсь повлиять на ситуацию.

Скорпиус был расстроен. Добрый мальчик! Он до сих пор винил себя в том, что сболтнул лишнего. Ему казалось, что только он и никто другой создал эту ужасную ситуацию. Малфои младшие искренне хотели, чтобы пожилые лорд с супругой были рядом. Всё-таки возраст. Спокойнее, когда родные люди всегда могут на тебя положиться, и хоть Драко почти весь учебный год находится в Хогвартсе, а Скорпиус ежедневно отправляется в Министерство, всё равно, знать, что Люциус и Нарцисса близко, а не где-то за тысячи милль, намного спокойнее.

Драко видел тревогу в глазах сына.

– Скорп, – он словно выдернул парня из угнетающих мыслей. Он поднял на отца опечаленные серые глаза. – Поверь, от тебя ничего не зависело. Решение дедушки никак не связано с твоими словами. И он вовсе не против, чтобы миссис Уизли поселилась в этом доме. Дай срок, я всё тебе объясню. А пока просто прими тот факт, что твои слова всё расставили по местам. Теперь всё правильно и у меня есть надежда разрешить ситуацию.

В этот момент в столовую вошёл Люциус.

– Всем доброго утра, – официально поздоровался он. На его лице не было и тени волнения, раздражения или сомнений. Люциус принял решение и это, очевидно, его успокоило.

Сын и внук кивнули в ответ. Нарцисса же не могла сдержать своего любопытства.

– Тебе лучше, дорогой? – учтиво спросила она.

– Да. Всё хорошо, – улыбнулся он только уголками губ. – Мы поговорим позже, если ты не возражаешь.

– Разумеется, – кивнула она.

Завтрак прошёл в тишине под мерное тиканье огромных напольных часов. Напряжение витало в воздухе. Драко не помнил, когда последний раз в этом доме было так угнетающе тихо, и он уверен, так не должно быть. Он должен всё исправить и облегчить совесть отца.

***

Роза неслась по коридору подземелья что есть духу. В её руке был зажат маленький прямоугольный предмет. Она знала, что сейчас устроит мама, но это в данном случае было второстепенно. Девушка взлетела наверх, произнесла пароль перед Горгульей, и винтовая лестница привела её в кабинет директора.

Гермиона, как всегда с очень деловым видом, изучала какой-то толстенный фолиант. Она подняла немного удивлённый взгляд на дочь.

– Рози? Что случилось?

Девушка запыхалась, раскраснелась и её огромные голубые глаза полыхали волнением.

– Это тебя, мам! – и Роза сунула матери в руки маленький мобильный телефон с кнопками.

– Что значит, меня? – гневно воскликнула Гермиона поднимаясь на ноги, а потом устало вздохнула: – Мы уже сотню раз говорили об этом, Роза! Эти устройства запрещены Министерством Магии, и неспроста! Это магловские средства слежения! Вы что, хотите поставить наш мир под удар? Ты хоть представляешь, что грозит за неповиновение?

– Мама! – закатила глаза Роза. – Говорят, что кнопочные устройства не отслеживают, это слишком примитивное… Мы потом об этом поговорим! Это Скорпиус, и он звонит тебе!

– Скорпиус? – выдохнула Гермиона. – Что-то с его отцом? Мерлинова борода! Давай скорее!

Гермиона выхватила мобильный телефон из рук Розы, которая состроила ехидную рожицу.

– Да! – почти крикнула она в устройство. – Гудки! – в отчаянии взглянула она на дочь.

Роза взяла телефон.

– Похоже, связь прервалась. Сейчас.

Девушка нажала несколько кнопок.

– Скорп, ты здесь? Да. Да, передаю! – она снова сунула устройство в руки матери.

– Слушаю! – почему-то очень громко и сурово выпалила Гермиона. – Да, здравствуйте, мистер Малфой, что-то случилось?

Послышался взволнованный голос молодого человека. Лицо миссис Уизли с каждой минутой становилось всё серьёзнее и сосредоточеннее, пока не стало суровым. Но в какой-то момент в её глазах вспыхнуло что-то похожее на надежду, трепетное ожидание. Она многозначительно взглянула дочери в глаза и произнесла:

– Спасибо, мистер Малфой, я подумаю, что можно сделать.

Отдав Розе телефон, Гермиона заходила по кабинету, по старой привычке покусывая ноготок указательного пальца. Дочь некоторое время тактично молчала, но вскоре её терпению пришёл конец.

– Мам, что стряслось?

Гермиона остановилась и взглянула Розе в глаза.

– Миссис Малфой стало… плохо, – удручённо произнесла она. – Ты не знаешь, у детей Лонгботтомов есть мобильники?

И лицо Розы озарилось азартом.

***

Драко мерил шагами кабинет, давно уже ставший его собственностью. Сова улетела около пятнадцати минут назад, и Драко отлично понимал, что за такое короткое время ничего не успеет сделать. Не было никакой гарантии, что Гермиона сорвётся к нему среди ночи или даже ранним утром, с какой стати? Во-первых, они всего лишь каких-то пару дней вместе. Во-вторых, Гермионе нужно время, чтобы найти себе замену. В-третьих… да в-третьих, она вообще не обязана решать его проблемы, пусть даже это и её касается.

Он ясно осознавал, что ничего не может сделать. Только ждать. Был уверен, что нет другого способа переубедить отца. Но, успеет ли? Уже в середине дня огромная министерская сова явилась с маленьким свёртком – она доставила портал для перемещения в Грецию. Люциус Малфой не бросает слов на ветер.

Минуты тянулись бесконечно долго. Драко решил, что этот вечер нужно посвятить матери, ведь решение сурового супруга сильно ударило по ней, и сын мог только догадываться насколько сильно. Внешне всё было как обычно, но пустота во взгляде пожилой женщины пугала. Драко ни секунды не сомневался – она ни за что не покинет своего мужа, какая бы идея ни взбрела ему в голову.

Он уже готовился выйти из кабинета, когда дверь резко распахнулась. Драко вздрогнул.

– Пап! – восторженно воскликнул Скорпиус, и буря волнения, которая чуть было не остановила сердце мужчины, обрушила вниз все внутренности.

– Да где же твои манеры, Скорп?! Мерлин милостивый! – выдохнул Драко, пытаясь восстановить дыхание. Скорпиус замер на пороге, у него было такое взволнованное лицо, что отец испугался. – Последний эльф покинул наш дом? – подозрительно спросил он. И парень тут же выпалил:

– Она у ворот! Миссис Уизли!

Драко неверящим взглядом смотрел на сына, сердце забилось как бешеное, жар разлился по всему телу, словно он опять в старинной библиотеке Хогвартса, а перед ним её огромные сияющие глаза. Её губы.

«Ну как подросток, честное слово!» – невольно подумал Драко, но потом:

– То есть как?! Это невозможно! Я отправил сову… ещё получаса даже не прошло! Она никак не могла…