Текст книги "Хогвартс, ставший домом (СИ)"

Автор книги: FotinaF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Глава 1 ==========

Миссис Уизли решительным шагом направлялась в подземелья, и её тёмно-синяя длинная мантия волнами развевалась от стремительности движений. Каштановые кудри собраны в строгую безупречную причёску-ракушку, укреплённую мелкими чёрными цветами.

Перед ней, вежливо здороваясь, расступались студенты, а она сдержанно кивала в ответ. Было совершенно ясно, что у неё на пути лучше не задерживаться. Карие глаза за стёклами в прямоугольной оправе сверкали с трудом скрываемой яростью, а губы были плотно сомкнуты в прямую линию.

Миновав длинный коридор, она распахнула тяжёлую дверь кабинета Зельеварения. На неё сразу устремилось три пары глаз – двух студентов – лучших в этом предмете, очевидно, у них как раз проходил факультатив, – и профессора Малфоя.

Его коварная ухмылка вывела её из себя немедленно, но она сдержалась и, натянуто улыбнувшись, произнесла:

– Студенты, можете сделать небольшой перерыв.

– Мы заняты, миссис Уизли, – с усмешкой произнёс профессор Зельеварения. – Котлы ждать не будут.

В самом деле, на столе, распространяя восхитительный аромат тысячелистника, кипело два котелка для сложных зелий.

– Я буду в учительской через двадцать минут, – всё так же деланно учтиво проговорил он.

Её благоразумие подсказывало, что это правильно – подождать, успокоиться, проявить дипломатичность, но в таком случае она ни за что не скажет всё, чем буквально хочет отлупить по его наглой физиономии.

– Немедленно! – требовательно произнесла она. – Дело не терпит отлагательства!

Малфой, с неискренней скорбью на лице, вздохнул:

– Вы свободны, джентльмены.

Семикурсники переглянулись, прихватили свои рюкзаки и вышли из класса, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Что стряслось, Грейнджер? – утомлённо вздохнул Драко.

Она резко сорвала со своего носа очки и, прищурившись, сделала два огромных шага в его сторону, почти прижимая «собеседника» к столу.

– Уизли! – уточнила она, на что Малфой закатил глаза.

– Давай сразу к сути…

– Двадцать лет, Малфой! Двадцать лет в Хогвартсе царил мир между факультетами. Гриффиндор и Слизерин…

– … являли собой пример истинной дружбы! – продолжил он, манерно растягивая слова. – Я уже много раз слышал эту песню.

– Тогда, почему?! – возмущённо воскликнула она. – Почему твои подопечные затеяли драку на стадионе? Неслыханно! Но это ещё не всё…

– Грейнджер…

– Уизли!

– Я в курсе. Мой сын дружит с Поттером, о чём ты мне рассказываешь? – усмехнулся он. – Кажется, твоя дочь встречается…

Гермиона зажмурилась и вздохнула:

– С Монтегю-младшим, да!

– Так в чём проблема? Скорпиус увлечён Лили, неужели ты думаешь…

– Лили Поттер? В самом деле? – искренне заинтересовалась она.

– Именно! Неужели ты думаешь, что я стану разжигать вражду? – засмеялся он.

– Ты решил, что я об этом? – широко распахнула она глаза. – Ты спятил?

Его бровь удивлённо приподнялась. Малфой скрестил руки на груди, и его чёрная как смола мантия привлекла её внимание.

– Манжеты? Белые? – удивилась она. – У тебя праздник?

Он тут же опустил руки и сцепил их за спиной.

– К делу, – напомнил Драко. Щёки Гермионы запылали.

– Какого Салазара ты не снял баллы со своего факультета?! – злобно прорычала она.

– Ах, это! – протянул он. – Не счёл нужным.

– Что?

– За что, скажи на милость?

– За драку на стадионе!

– Гриффиндор начал, – упрямо заявил Малфой.

– Слизерин начал! – возмущённо топнула она ногой. – Паркинсон обозвал Томаса… неважно как.

– А за что обозвал, ты не спросила? – он агрессивно поставил руки на бёдра и чуть подался вперёд, склоняясь к её свирепому лицу.

– Томас… не сделал ничего такого…

– Конечно! – скривился Малфой. – Декан Гриффиндора всегда оправдывает своих львят.

– Как будто декан Слизерина не оправдывает своих змеёнышей! – парировала Гермиона. – Сними баллы! Это воспитательный момент. Я сняла со своего факультета, хотя уверена, что это… не совсем справедливо. Но драка должна быть соответственно оценена. Разве ты так не считаешь?

– Твои начали, им и отвечать. Я не сниму баллы.

– Тогда, я сниму. Имею право! За такие провинности наказывают и провокаторов, и…

– Не согласен! Твои спровоцировали, им и отвечать! Слизерин дал достойный отпор. За это я бы ещё им накинул пару десятков.

– Я сниму с них столько же, сколько со своих! Рукоприкладство запрещено! Это даже не дуэль! Не магия! Это магловская драка, с разбитыми носами и бровями. Родители…

– Делай, что хочешь! – раздражённо выпалил он. – Я не стану.

Она резко развернулась и направилась к двери.

– Ты становишься всё злее, Грейнджер, – вдруг раздался тихий голос за её спиной, и Гермиона замерла. – Пора отпустить и жить дальше. Он был… твоим человеком. Но его не вернуть.

Гермиона медленно обернулась.

– Это говорит вдовец, семь лет носящий траур? – грустно усмехнулась она. – Но всё равно… спасибо.

Гермиона вышла из кабинета, закрыла дверь и медленно выдохнула, преодолевая ком, внезапно образовавшийся в горле. Зачем он затронул эту тему?

Драко наконец расслабился. Плечи поникли. Он прислонился к столу, запуская тонкие пальцы в длинные волосы, собранные узкой чёрной лентой на затылке.

– Сорок лет – ума нет, – с досадой вздохнул он.

Комментарий к Глава 1

Вот и начало маленькой истории. Сомневалась, стоит ли, но уж очень хотелось. Надеюсь, она найдёт отклик.

========== Глава 2 ==========

Профессор по Защите от тёмных искусств неспешно расхаживала по высокому подиуму под пристальным взглядом восхищённых студентов. Эта маленькая женщина с суровым характером впечатляла своей справедливостью, требовательностью, но и проявлениями участия и доброты в самых неожиданных ситуациях. Студенты её обожали и побаивались. Её всегда строгий наряд полностью скрывал внешность, потому трудно было догадаться, какая она – миссис Уизли. Юноши и девушки видели в ней пример для подражания – героиня войны, бывший министр магии, ныне профессор ЗОТИ и вдова одного из самых бесстрашных мракоборцев – Рональда Уизли.

За эти три тяжёлых года она смогла преодолеть боль утраты. По крайней мере так казалось окружающим. Но старшекурсники ещё помнят тот день, когда страшная новость чуть не убила их профессора.

Гермиона не любит вспоминать то время. Её дети – Роза и Хьюго – стали единственным смыслом и помощью, чтобы справиться с потерей любимого, единственного в её жизни мужчины. Но в этом году Хьюго поступил в Высший Университет Магии Соединённых Штатов, а Роза… Ещё немного и её красавица выйдет замуж за Дастина – сына Грэхема Монтегю и его супруги Дафны, в девичестве Гринграсс.

Хогвартс стал её домом. Гермиона нашла здесь убежище от мира, который после гибели Рональда стал невыносимым давящим прессом. Здесь никто не напоминал ей об утрате. Гермиону окружали понимающие люди, ничем не выдававшие своего участия – только любовью к ней.

Теперь, взирая на своих студентов, ставших пять лет назад её первыми учениками, она испытывала неоднозначные чувства любви, досады и тревоги.

– Доброе утро, пятый курс. Недавние события, произошедшие на стадионе, как это ни прискорбно, вызвали резонанс в Магическом мире. В наше неспокойное время – время, когда технологии достигли больших высот – новости распространяются быстро. Вы уже знаете, что из обычной школьной потасовки некоторые нечистоплотные журналистки раздули настоящий скандал и подняли шумиху.

Студенты прятали взгляды, опустили головы. Каждый знал точно, о чём и о ком идёт речь.

– Старуха Скитер… – продолжила миссис Уизли, и по залу пронеслись смешки. – Кхм, прошу прощения, мадам Скитер, раздула из небольшой драки чуть ли не восстание Слизерина против Гриффиндора.

Юноши виновато переглядывались. Бывшие оппоненты, уже давно примирившиеся, с досадой вздыхали.

– Благодаря вам, джентльмены, – чуть повысила голос профессор, – у Министерства Магии появились вопросы к директору Макгонагалл. Хогвартс и его репутация пострадали. Поэтому я вынуждена принять кое-какие меры, чтобы в будущем таких инцидентов не повторилось. Хогвартс – Школа Магии и Волшебства, а значит любые конфликты и разногласия вы должны уметь разрешать соответственно, как благовоспитанные волшебники.

Её взгляд остановился у дверей класса. В помещение вошёл высокий худой мужчина, его чёрная зауженная мантия делала его ещё бледнее и стройнее, чем он есть на самом деле. Прямые светлые, почти белоснежные волосы, как обычно, свободно собраны на затылке. Он прикрыл дверь и замер, скрестив руки на груди. Студенты озадаченно отметили появление декана Слизерина, переглянулись и снова сосредоточились на профессоре Уизли. Она набрала в грудь побольше воздуха.

– Семнадцатого декабря, тысяча девятьсот девяносто второго года, как вы знаете из учебника «Новейшей Истории Хогвартса», профессором Локонсом был создан так называемый «Дуэльный клуб».

Студенты с восторгом зашептались. На лице профессора Малфоя заиграла еле заметная усмешка, и это не скрылось от её внимания. Гермиона сдержанно улыбнулась и продолжила:

– На мой взгляд, это было провальное мероприятие по той простой причине, что второй курс слишком неопытен и импульсивен для подобного выяснения отношений. Профессор Локонс не учёл возрастные особенности студентов, их личные взаимоотношения и неприязнь. Теперь, когда вы, леди и джентльмены, достаточно подкованы и знаете, какой урон можете нанести друг другу и меру ответственности за содеянное, я предлагаю отбросить рукоприкладство и решать проблемы, как это подобает волшебникам.

Студенты оживились, поднялся шум.

– Отныне, – чуть повысила она голос. – Любое разногласие можно решить вызвав оппонента на дуэль. Но!

В зале воцарилась тишина.

– Есть несколько маленьких условий. Дуэль нельзя проводить немедленно. Для этого вы должны хорошенько взвесить свои возможности и объявить о предстоящей дуэли среди сокурсников. Это, во-первых, даст вам время остыть и, возможно, примириться с обидчиком. Во-вторых, это позволит обидчику подумать о своём поведении и, во избежание последствий, попросить прощения и примириться. Ну, и в-третьих, отказ от дуэли не является показателем слабости, а лишь благоразумием любой стороны конфликта. Даже встав напротив друг друга и приготовившись к бою, оппоненты могут отказаться от проведения дуэли по желанию любой из сторон. Хогвартс не поощряет данный способ выяснения отношений, но иногда, вынуждена признать, это необходимо. Всё понятно?

Студенты многозначительно молчали. Профессор Малфой не скрывал ехидной ухмылки. Она почти уверена, что новые правила его насмешили, но Гермионе это совершенно безразлично.

– Томас, я тебя вызываю! – вдруг послышался ломаный, дребезжащий голос Филипа Паркинсона парня невысокого роста, с яркими зелёными глазами, как у его матери.

– Принято, Паркинсон! – усмехнулся смуглый паренёк, высокий и мускулистый, как его отец Дин.

– Прекрасно, джентльмены. Будете первыми, – улыбнулась профессор Уизли. – Но для начала, мы продемонстрируем вам, как выглядит дуэль, чтобы вы понимали суть. Поражённый заклинанием – проиграл. Надеюсь, ясно, что наша задача нанести противнику урон, но не слишком тяжёлый, мы ведь взрослые люди и понимаем свою ответственность друг за друга, не так ли?

Студенты азартно закивали. Кажется, им уже не терпелось приступить к делу. Гермиона снова устремила взгляд на декана Слизерина.

– Профессор Малфой любезно согласился выступить моим соперником в дуэли. Более двадцати пяти лет назад мы сами являлись членами «Дуэльного клуба», – с усмешкой произнесла она, вызвав восторженные возгласы пятикурсников. – Однако это был… не самый удачный опыт. Теперь, полагаю, у нас лучше получится. Прошу вас, профессор.

Та самая усмешка, что так напомнила ей прежнего Малфоя, запечатлелась на его губах. Гермиона была уверена, что Малфой невольно погрузился в воспоминания детства. И хоть в те времена они были заклятыми врагами, необъяснимое тепло ностальгии разливалось и в её душе.

Драко, своей обычной неторопливой походкой, направился к подиуму, поднялся по ступеням, остановился на краю. Эффектно плавно извлёк волшебную палочку из кармана мантии, и юные студентки непроизвольно издали тихий вздох восторга – нечасто профессор Малфой участвовал в подобных мероприятиях. Он встал вполоборота, обратив лицо к сопернице, держа палочку вертикально, чётко напротив переносицы.

Гермиона почувствовала, как напряжение охватывает каждый мускул, каждый орган, как дыхание замирает. Она повернулась вполоборота к нему, направляя палочку прямо ему в грудь.

– Лёгкий поклон, леди и джентльмены, – неожиданно ласково произнёс профессор Малфой. – Дуэль требует соблюдения этикета.

Он изящно склонился перед миссис Уизли, не сводя с неё пронзительного игривого взгляда. Гермионе стало не по себе, но она еле заметно кивнула сопернику в ответ, поправила на носу очки, а потом резко выкрикнула:

– Инкарцеро!

– Протего! – лёгким взмахом палочки профессор выставил перед собой светящийся прозрачный щит, который тут же исчез, и Драко сразу произнёс: – Экспеллиармус!

– Протего максима! – ответила миссис Уизли, и гриффиндорцы громко зааплодировали.

Её сердце рвалось из груди от нахлынувшего адреналина, дикий азарт разрумянил щёки.

– Экспеллиармус! – тут же выкрикнула она.

– Протего! Инк…

– Обскуро! – не дав Малфою опомниться, прокричала она. Глаза декана слизеринцев необыкновенно расширились.

– Протего максима!

– Экспеллиармус! – продолжала нападать Уизли.

– Протего! – резкий взмах рукой, и несколько тонких светлых прядей выбились из плохо стянутой чёрной ленты и упали на глаза. Малфой ловко отбивался, но его подопечные явно были недовольны ситуацией.

– Нечестно! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Браво, профессор! – прокричал кто-то из гриффиндорцев.

– Инкарцеро! – снова выкрикнула Гермиона, уверенная, что теперь он не успеет выставить защиту, но он просто увернулся и выпалил:

– Депульсо!

Студенты замерли, потому что профессор Уизли сражённая отлетела назад и плюхнулась на пол подиума. Студенты ринулись в её сторону.

Малфой сорвался с места и быстрым шагом направился к профессору Уизли. Он склонился над ней, с нескрываемым ужасом в глазах. Слегка растрёпанные белые волосы сползли на лицо.

– Ты как, Грейнджер? – еле слышно прошептал он.

– Уизли! – сквозь зубы прорычала она.

Малфой расплылся в широкой улыбке, и вокруг его глаз заиграли тонкие, но довольно глубокие морщинки.

– Профессор Уизли в полном порядке, – успокоил он студентов и подал Гермионе руку.

Она секунду колебалась, чувствуя, что явно отбила себе пятую точку и ударилась головой, но в надежде, что ничего серьёзного не произошло, протянула ему руку.

Тёплая сухая ладонь и тонкие длинные пальцы охватили её маленькую ладошку и изящное запястье. Дыхание перехватило, и Гермиона внезапно осознала, что вот уже три года и два месяца ни одна мужская рука её не касалась. Она порывисто поднялась на ноги, удерживаемая его крепкой рукой, и студенты зааплодировали, выкрикивая: «Это было круто! Класс! Слизерин рулит! Гриффиндор лучшие! Томас, готовься!» Смех…

Шум в ушах. Миссис Уизли деловито поправила съехавшие набекрень очки и громко произнесла:

– Примерно так выглядит настоящая дуэль. Очевидно, профессор ЗОТИ проиграла, – усмехнулась она, и с удовольствием наблюдала, как студенты стали разбиваться на пары, выбирая соперника с другого факультета.

Она присела на стул недалеко от подиума и любовалась своими студентами. Нет. Это была совсем не такая дуэль как в девяносто втором. Эти дети так сильно отличались от них. Лёгкая головная боль немного тревожила, но Гермиона почти не замечала её, радуясь воплощению отличной идеи. Она долго наблюдала за детьми, с лёгкой полуулыбкой, пока не зацепила взглядом декана слизеринцев. Малфой уже стянул свои растрёпанные волосы лентой, и снова был безупречен. Как всегда. Он подбадривал своих студентов, с улыбкой подсказывая, какие заклинания годятся для нападения. Гермиона опомнилась и осознала, что наблюдает за ним лишь тогда, когда Малфой вдруг бросил взгляд в её сторону. Внутри словно всё стиснулось в одну точку где-то в груди. Её охватила паника, и Гермиона неестественно быстро отвернулась, снова ощутив головную боль.

Она непроизвольно сдавила пальцами виски и зажмурилась, а через пару секунд прозвучал голос профессора Малфоя:

– На сегодня всё, леди и джентльмены.

Студенты недовольно загудели, но стали послушно собирать свои вещи и покидать класс, прощаясь с профессорами.

Гермиона с трудом ворочала языком, улыбалась и выглядела вполне нормально. Она очень старалась, чтобы дети не заметили её состояния. Но стоило студентам покинуть класс, как она снова зажмурилась.

– Что не так? – раздосадованно спросил Малфой, оставшийся в классе.

– Голова. Видимо, где-то в шее защемило… при падении.

– Ждёшь извинений? – усмехнулся он, но потом его голос зазвучал возмущённо. – Ты нарушила уговор. Что ты вообще устроила?

– Ой, Малфой, не ори, голова раскалывается, – скривилась она, снова потирая виски. – Ну, увлеклась чуть-чуть, давай, прокляни меня теперь. Почему Депульсо? Мы, вроде, договорились только связывающие использовать и…

– Подумал, иначе тебя не остановить.

– Ещё бы! – с усмешкой выдохнула она. – Видел бы ты своё лицо…

– Позабавилась?! – ухмыльнулся он. – Вот тебе и результат.

– Похоже, мне нужно к Поппи.

Гермиона с трудом поднялась со стула.

– Дойдёшь? – с сомнением спросил Драко.

– Конечно, – спокойно ответила Гермиона и неспеша побрела к выходу. У самой двери она прислонилась к косяку и остановилась.

– Гре-е-ейнджер! – с досадой простонал зельевар и направился к ней.

– Это точно шея, – уверенно заявила она. – Чувствую прям.

– Так. Тебе лучше не двигаться. Иди-ка сюда, – деловито говорил Малфой, увлекая её к подиуму, настойчиво ухватив за локоть. – Извини, но придётся лечь.

Он вынул из кармана белоснежный носовой платок и увеличил материю в размерах. Расстелив её на подиуме, подтолкнул Гермиону.

– Ложись на живот, – командным тоном велел он.

– Чего? – не веря своим ушам, прошипела Гермиона.

– Ляг на живот, говорю! – повысил он голос. – Нужно освободить зажатый нерв.

Она удивлённо хлопала глазами, но боль снова пронзила голову. Гермиона мученически застонала, и Малфой беспрепятственно, осторожно нажав на её плечи, заставил миссис Уизли сесть, а потом и лечь на белую простынь лицом вниз.

– Растрепалась, как ведьма, – усмехнулся он, начав отодвигать с её шеи мелкие кудри, выбившиеся из причёски во время дуэли.

– Ха-ха-ха! – иронично пробасила она, уткнувшись носом в пол. – Слушай, юморист, начал что-то делать – делай. Голова раскалывается.

Жаль она не видела, какая лучезарная улыбка светилась на его лице.

Но тут кончики его пальцев уютным теплом коснулись кожи. Стало так необъяснимо хорошо. Гермиона на секунду вздохнула с облегчением, но потом сознание вернулось.

– Что ты делаешь? – сурово спросила она, чувствуя, как трепет паники снова охватывает внутренности.

– Расслабься, Грейнджер. Ты жёсткая, как отсыревшее бревно. Мышцы напряжены…

– Малфой! – рыкнула она.

– Ты должна расслабиться, иначе я не смогу освободить твои зажатые нервы. Ну, давай…

Подушечки его пальцев осторожно заскользили вдоль позвоночника, тёплая ладонь легла на всю заднюю поверхность шеи.

– Всё будет нормально, не бойся… – прошептал он.

– Я не боюсь, – проворчала она, с трудом противясь этому ощущению блаженства, исходящего от прикосновения его руки.

– Просто расслабься, – устало вздохнул Малфой. – Помощь близко. Болит голова?

– Меньше, – честно ответила она.

– Отлично. Расслабь плечи.

Гермиона ощутила, как её плечи опускаются на поверхность подиума, расслабляются. Его ладонь настойчиво надавила на нижнюю часть шеи, практически возле плеч. А потом резкий громкий хлопок – удар второй ладони поверх первой.

Она вздрогнула.

– Вот и всё, – она слышала улыбку в его голосе. – Полежи минуту, не двигайся.

Гермиона наслаждалась этим ощущением. Головная боль растворялась, оставляя во всём теле приятную лёгкость. А внутри сознания происходили невиданные метаморфозы. Удивление затопило, увлекло в мир предположений, размышлений. Тело стало каким-то невесомым…

– Ты спишь там что ли? – насмешливый голос вывел её из оцепенения. – Тихо-тихо, только не ломись сейчас никуда! – усмехнулся он на её попытку немедленно подняться. – Осторожно.

Гермиона медленно поднялась, села, свесив ноги с подиума и изумлённо смотрела на коллегу, как будто видела его впервые в жизни. Малфой стоял перед ней, по хозяйски скрестив руки на груди.

– Ну, как? – с усмешкой спросил он.

Она повернула голову вправо, влево, покрутила шеей.

– Всё прошло… – почему-то шёпотом произнесла она.

– Надо же, какой неожиданный эффект, – усмехнулся он. – Сеанс окончен. Сегодня у нас акция – травмированный в бою получает от противника массаж в подарок.

– Ты изучал остеопатию? – выпалила Гермиона.

– Было дело, – дёрнул он плечом.

– Уму непостижимо! Эта область медицины до сих пор считается… спорной, даже у маглов, а ты…

– Не будем углубляться, – усмехнулся Драко, но Гермиона готова была поклясться, что на его щеках выступили розоватые пятна. А потом он продолжил: – В следующий раз, когда я любезно соглашусь…

– А что я должна была сказать студентам? – засмеялась Гермиона. – Что директор Макгонагалл обязала тебя мне помочь?

– Не искажай факты, другие профессора отказались! Я – единственный твой ровесник в Хогвартсе, было бы смешно видеть, как тебя опрокидывает профессор Флитвик. В его-то возрасте! – Драко рассмеялся, а Гермиона сердито спрыгнула с подиума. – Тихо! – тут же выкрикнул он, миссис Уизли даже присела от неожиданности. Драко назидательно поднял кверху указательный палец. – Не бегай! Старайся не сидеть, все движения плавные, размеренные. Стоя и лёжа – твои основные позиции!

Они, наверное, четверть минуты смотрели друг другу в глаза, а потом разразились смехом.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Дорогие мои! Пока довожу до ума главушку “Дневника Гермионы”, ещё одна малюсенькая глава.

Драко казалось, что жизнь немного наладилась. Он не хотел и не собирался забывать свою Стори. В последний день её жизни молодая, но уже совсем обессиленная женщина тихо прошептала:

– Не скорби по мне, любимый, ведь я всегда буду с тобой, пока ты помнишь.

И он просто жил с чувством, что она где-то рядом. Сыну она сказала то же самое. Осиротевшие мужчины выяснили это позже, когда немного пришли в себя после окутавшего их горя.

Малфои-старшие покинули страну, и каждые каникулы Драко с сыном отправлялись на побережье Греции, чтобы их навестить.

Драко казалось, что он живёт ожиданием. Ожиданием окончания этой бренной жизни, чтобы снова встретиться с ней. Но годы шли, и со временем он осознал, что встреча с любимой произойдёт ещё очень нескоро. Драко много учился, читал, упражнялся в Зельеварении и изучал медицину, но не мог решить, что ему со всем этим делать. Скорпиус был на последнем курсе обучения в Хогвартсе, когда стало известно, что старый профессор Слизнорт серьёзно занемог. Драко приехал в Хогвартс по приглашению профессора Макгонагалл, чтобы на некоторое время подменить Горация. Но вскоре стало ясно, что профессор не вернётся к работе. Не то, чтобы он был болен очень серьёзно, но трудиться на ниве просвещения он просто больше не хотел: «Не те уже силы, энергии нет», – писал он директору. И Макгонагалл, не раздумывая, предложила профессору Малфою остаться.

Он хорошо помнит тот день, когда впервые вошёл в учительскую Хогвартса, не как один из членов Попечительского Совета, а как преподаватель. Скорпиус так гордился своим отцом! Коллеги приняли его довольно радушно, даже Невилл Лонгботтом натянуто улыбнулся, кивнув:

– Привет, Малфой.

– Где твоя благоверная? – исключительно из вежливости спросил Драко.

– О, Ханна родила два месяца назад, – оживился Невилл. – Поздний ребёнок, конечно, но… она так счастлива.

– Да хоть в шестьдесят, – усмехнулся Драко. – Главное, чтобы счастлива была. Поздравляю.

И тут в учительскую вошла она.

Грейнджер была бледна. Её лицо было похоже на обтянутый кожей череп. Дистрофично тощие пальцы пугали. Волосы, прежде сиявшие ярким каштановым цветом, потускнели и были собраны в строгий бесформенный пучок. Очки на носу казались до безобразия огромными и нелепыми.

Малфой не мог поверить в то, что видел. Она прошла мимо как призрак, никого не замечая, а на его: «Привет, Грейнджер», вообще не отреагировала. Рядом с Драко шумно вздохнул Лонгботтом, Малфой даже вздрогнул от неожиданности.

– Что это с ней? – усмехнулся Драко, пытаясь скрыть ужас, который она вызвала в его душе.

– Как будто ты не знаешь, – тихо ответил Невилл и хотел уйти, но Драко поймал его за локоть.

– Так ведь уже больше года прошло.

Невилл мученически скривился.

– Это ей уже лучше, Малфой. Ей лучше, – вздохнул Невилл и наконец уселся за свой письменный стол.

Драко наблюдал за её монотонными движениями. Она до боли напомнила Асторию в последние дни её жизни, и внутри что-то отвратительно сжалось. Драко знал, каково это – потерять любимого человека. Вспоминая себя в первый год после смерти жены, осознавал, что выглядел ненамного лучше.

Несколько дней он только следил за ней – за автоматичностью движений, пустым взглядом, плавной бесчувственной речью. Лишь со студентами она немного оживлялась, но потом снова впадала в оцепенение, пока в один из обеденных перерывов в учительскую не влетел её сын. Драко уже успел заметить среди студентов Хьюго, до мурашек напоминавшего бывшего сокурсника – ярко-рыжие взлохмаченные волосы, голубые глаза и редкие, почти незаметные веснушки.

Шестикурсник вежливо кивнул профессору Зельеварения, сидевшему за своим письменным столом, и, быстро подойдя к матери, присел перед ней на корточки.

– Мам! – явно испытывая чувство неловкости, прошептал юноша. – Ты снова не обедала?

– Всё в порядке, милый, я не голодна, – тихо ответила она. – У меня много проверочных работ.

И тут сын положил перед ней небольшой бумажный пакет.

– Мам, поешь, пожалуйста, – продолжал шептать Хьюго. – Ты ведь и не завтракала, я знаю. Это сэндвич и апельсин. Я почистил, не нужно ковыряться, – с мольбой улыбнулся он.

Драко не видел её лица – она сидела к нему спиной. Гермиона протянула худую руку и ласково погладила сына по щеке. У Малфоя сжалось сердце. Он вдруг представил себе, что в сыне она видит его – Рональда Уизли. Каково это, жить с такой страшной болью? Он не хочет знать! Драко зажмурился, отгоняя от себя скверные мысли.

– Спасибо, сынок, – прозвучал её ласковый голос. – Я обязательно подкреплюсь, обещаю.

Сын улыбнулся и выбежал из учительской. Малфой уставился в свои свитки, стараясь не думать больше об этой сцене, пока не услышал тихий сдавленный всхлип.

Ком застрял в горле. Она больше не издала ни звука, но Драко видел, как дрожат в сдержанных рыданиях её острые тощие плечи. Что он может сделать? Сколько раз у него самого случались минуты отчаяния, когда он рыдал от одиночества и безысходности. Драко ждал, когда она успокоится, и наблюдал за бумажным пакетом, который так и лежал на столе нетронутым. Прошло полчаса, но Гермиона так и не прикоснулась к еде.

Малфой много-много раз вспоминал тот день, но так и не смог объяснить себе то, что произошло.

Драко поднялся и подошёл к её столу. Он лишь на мгновение заметил, что она не проверяла работы студентов. Она просто водила пером по пустому листу, в центре которого было нарисовано крохотное разбитое сердце. Услышав рядом движение, она резко перевернула листок и придвинула к себе чью-то работу.

– Грейнджер, ты есть будешь? – с усмешкой спросил Малфой. Она на несколько секунд замерла. Потом медленно повернулась и уставилась на него огромными заплаканными расширенными от удивления глазами. Он снова усмехнулся: – Здрасте!

– Уизли, – безэмоционально произнесла она.

– Что Уизли, Грейнджер? – напустив на себя вид полного идиота переспросил он.

– Меня зовут профессор Уизли, – терпеливо ответила она.

– А-а-а! – понимающе протянул он, а она продолжала несколько озадаченно смотреть на него. – Ты, профессор Уизли, есть будешь или нет? Видишь ли, мой сын не так заботлив, он и не подумает мне сэндвич принести. Ел отец, не ел, какая разница? – насмешливо говорил он, пряча дрожащие от волнения руки в карманы своей чёрной мантии. – Раз ты не голодная, я возьму? Жрать охота до колик.

Он резко выбросил руку вперёд и уже сжал пакет пальцами, когда её волшебная палочка с силой щёлкнула по его запястью.

– Грейнджер! Ты обалдела? Ай! – Драко потёр ушибленное место.

– Уизли! – с нажимом ответила она. – Кто тут обалдел, надо ещё посмотреть, – спокойно произнесла она. – Свободен.

Она притянула к себе маленький пакет и стала разворачивать. Малфой не двинулся с места, а так и стоял рядом. Гермиона достала приличного размера сэндвич со свежим салатом, огурцом, сыром и котлетой. Она смотрела на пищу, как на врага.

– Грейнджер! – закатил он глаза. – Поделись хоть, тебе же он нафиг не сдался.

Он просто вырвал этот злосчастный сэндвич из её рук и тут же с жадностью откусил.

Миссис Уизли задохнулась от возмущения и вскочила с места.

– Ах ты… грязный, вонючий… таракан! А ну, отдай! Это от Хьюго!

Малфой настырно пережёвывал вкусный, как ни странно ещё тёплый сэндвич и с аппетитом причмокивал.

– М-м-м, какая прелесть! – с набитым ртом произнёс он и закатил глаза от удовольствия. – Хочешь?

Он сунул к её лицу откусанную сторону сэндвича, и Гермиона с отвращением скривилась.

– Мерзавец… – прошипела она. – Ничто в этой жизни тебя не изменит. Ведь взрослый человек, профессор Зельеварения…

– Ты заметила? – удивлённо вытаращился он на неё, проглатывая кусок. – А я был уверен, что ты кроме себя никого не замечаешь!

– Замолчи, болван… – устало вздохнула она.

– Нет, серьёзно! Я польщён! За это, вот тебе! – он резко разломил сэндвич пополам, котлета оказалась в её – не надкусанной – половине, и Драко с досадой скривился. – Ладно, так и быть, Уизлям самое лучшее.

Она плотно сжала губы, и в её взгляде мелькнуло что-то. Маленькая искорка. Но он был так счастлив это видеть.

– Давай, Грейнджер! Пока я не передумал! – усмехнулся он.

– Уизли, – снова уточнила она и, протянув руку, взяла свою часть сандвича, тут же отправляя её в рот.

– А апельсинчик? – заинтересованно заглянул за её плечо Драко.

– Обойдёшься, – проворчала она и уселась за свой стол, отвернувшись от бывшего сокурсника.

Драко ликовал! Внутри всё дрожало от необъяснимого восторга. Он доедал булку с сыром и салатом, и казалось, что это изысканное блюдо самое вкусное на свете. А через десять минут, когда он уже углубился в изучение материалов, возле его правой руки плавно приземлилась половина апельсина.

Он с лёгкой улыбкой на губах наблюдал за тонкими дорожками дождя, стекавшими по стеклу. Драко вспомнил, как подложил в её сумку двадцать шоколадных лягушек, буквально через неделю после случая с сэндвичем. Как Гермиона сначала взвизгнула, когда ей прямо на грудь прилипла выскочившая из сумки пучеглазая тварь, а потом растерянно созерцала, как по учительской разбегались коричневые блестящие существа. Пожилые дамы заохали, Лонгботтом начал их ловить, почему-то руками. И надо же было такому случиться, что в учительской в это время оказалась сама директор Макгонагалл.