Текст книги "Единственный шанс (СИ)"
Автор книги: Flona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Глава 1 ==========
Он боялся открыть глаза, но когда под веками темнота сменилась золотистым теплым светом, Джон не смог удержаться. Поначалу он подумал, что ослеп, так как кроме белой пелены, которая окружала его, ничего больше не увидел, но постепенно из этой дымки стали проступать очертания облаков, словно мазками нарисованных на холсте прямо перед ним.
Стараясь понять, где все-таки он находится, Джон стал слепо водить руками перед собой и тут же наткнулся на какой-то непонятный предмет. Все вокруг было словно в тумане, который менял цвета, и постепенно в нем стала вырисовываться деревянная скамейка с высокой спинкой, за которую и держался Джон.
Он неловко обошел ее, отстраненно отметив, как неуклюже действует его тело, и сел. Прямо перед ним были плотные кучевые облака, которые полностью закрывали обзор, но стоило ему попытаться разглядеть, что там, за ними, как тут же поднялся ветер, и Джон увидел, что сидит на вершине огромного холма, а под ним простилается прекрасный, волшебный город. Такой он видел только на картинах, да и то фантастических. Высокие прозрачные башни с острыми пиками, взмывающими вверх, ажурные мосты, словно кружева опоясавшие реки, красивые изысканные дома из белого кирпича – все это напоминало город будущего или какой-то нереальный фантастический сон.
«Где я и что здесь делаю?» – стоило этим вопросам промелькнуть в его голове, как Джон почувствовал слабое дуновение ветра, словно кто-то неслышно присел рядом с ним.
Он повернул голову и увидел красивую женщину в голубом летнем платье, с пронзительными глазами цвета вечернего неба.
– Здравствуй, Джон, – голос был очень мелодичным, и он невольно улыбнулся, глядя в ее приветливое лицо.
– Где я? – он выбрал вопрос, который волновал его больше остальных.
– Это не совсем то, что ты на самом деле хочешь знать, – она заглянула ему в глаза, и Джон почувствовал, что в голове кто-то словно запустил художественный фильм с его непосредственным участием.
Вот он на работе, и количество пациентов слишком велико, чтобы отвечать на СМС Лестрейда, поэтому Джон отключает телефон. Он краем глаза фиксирует погасший экран аппарата, и странное чувство тревоги сжимает его сердце…
Вот он слышит сигнал пожарной сигнализации, и новенький интерн, совсем еще мальчик, стоящий рядом с ним, кидается к лежачим пациентам…
Джон видит бегущих людей, кто-то кричит, что огонь уже на первом этаже, и все выходы перекрыты…
Смена картинки – и он тащит кого-то у себя на плечах, задыхаясь от едкого дыма, пока прямо перед ним не возникает стена огня, и он не проваливается в удушливую темноту.
Он оглянулся еще раз, и женщина показала рукой на прекрасный вид, раскинувшийся прямо перед ними.
– Тебе нравится этот город?
– Что? – не понял Джон и еще раз внимательно посмотрел вниз, и тут словно кто-то навел фокус или его зрение стало в сто раз лучше: он увидел… Увидел людей? Нет, не людей – ангелов, летающих между домами и ажурными арками, разглядел сияние, исходившее от них, и самое главное – это прекрасные крылья, которые были у каждого, и при полете переливались разными оттенками и цветами. Зрелище было завораживающее, и Джон почувствовал, как в груди появилось странное щекочущее чувство, словно он заглянул во что-то тайное, недоступное обыкновенному смертному. Что-то, название чего вертелось у него на языке, но произнести вслух он просто не решался.
– Да, это рай, – произнесла женщина за него, – А это – ангелы, – она помолчала, словно собираясь духом. – Я – Авин, твой личный ангел-хранитель, – за ее спиной вдруг распахнулись два огромных прекрасных крыла глубокого синего цвета. Джон даже не успел толком ничего разглядеть, как женщина спрятала их обратно и улыбнулась. – Именно сегодня моя миссия по охране твоей бессмертной души закончилась.
– Я умер, – это не вопрос. Джон прикрыл глаза, все еще находясь под впечатлением от увиденного. – И что теперь? Мне нужно куда-то идти? – мысленно он уже представляет себе Высший суд, где будут разбирать все его прижизненные грехи, воспоминания о которых вдруг явственно всплыли в его памяти. Он был на войне, убивал людей, и с Шерлоком нередко случалось всякое. Вот тут мысли застопорились, и Джону сразу стало легче, ведь детектив тоже умер два года назад, и есть шанс, что сейчас они смогут встретиться.
– Не хочу разочаровывать тебя, Джон, но твоего друга здесь нет, – Авин грустно улыбнулась, – Он был жив все то время, пока ты оплакивал его.
Она явно читала его мысли, но от этого стало только хуже: на Джона вдруг обрушилось понимание всей трагичности данной ситуации. Шерлок опять обманул его, и теперь, когда Джон умер, детектив оказался жив и остался там, на земле, теперь уже точно совершенно один. Скорее всего, он должен был когда-нибудь вернуться, а Джону лишь оставалось дождаться его, и все было бы как прежде, а теперь…
Теперь он сидел на скамейке рядом со своим ангелом и не знал, что делать дальше. Джон читал, что люди, побывавшие за гранью, чувствовали облегчение и радость от того, что свободны от мирских забот, но его душе, видимо, чего-то все-таки не хватало даже в раю, потому что ему было очень больно. Это чувство разъедало изнутри, словно кислота, несмотря на окружающую красоту прекрасного города. Высший суд вдруг стал совершенно не страшен, а Джону – все равно, куда он попадет после него, ведь даже здесь он не увидел своего друга, не поговорил с ним, ему опять предстояло ждать: на этот раз пока жизнь Шерлока на земле подойдет к концу, и они смогут наконец встретиться.
Его внутренний диалог продолжался бы и дальше, если бы Джон не почувствовал, как напряглась женщина, и, взглянув на нее, не увидел, что его ангел сидит рядом с закрытыми глазами.
– Что-то случилось? Вам плохо? – Джон, видимо, даже здесь не мог отключить свой режим доктора. – Я могу чем-нибудь помочь? – он осторожно прикоснулся к ее руке и тут же отпрянул, потому что Авин резко встала на ноги и, нервно сжимая руки, принялась что-то тихо бормотать себе под нос.
– Этого просто не может быть, – она стала быстро крутиться на одном месте, а ее руки чертили в воздухе странные фигуры, которые тут же складывались в слова, но Джон не мог их разобрать, потому что как только он начинал присматриваться, они бесследно исчезали, и на их месте возникали новые символы.
– Что случилось? – повторил он свой вопрос, уже не надеясь получить ответ. Казалось, его ангел вдруг перестала замечать все вокруг и стала разговаривать с кем-то невидимым.
Внезапно все закончилось так же быстро, как и началось, женщина резко остановилась и посмотрела на Джона своими пронзительными синими глазами, заглядывая ему в душу, словно читала ее, как открытую книгу.
– Понимаешь, Джон, – она спрятала взгляд, и это показалось ему предзнаменованием чего-то плохого. До этого момента Авин всегда смотрела ему в глаза, а теперь… – У нас произошла одна небольшая накладка. Ох, нет, большая, – она снова заходила кругами. – Ты погиб, спасая одного человека.
– Да-да. Тот самый молоденький интерн, не помню, как его зовут, – Джон сосредоточенно потер пальцами виски, стараясь воскресить в памяти лицо парня. – Он работал всего пару месяцев. Кажется, он проходил у нас практику.
– Джеймс. Его звали Джеймс, – кивнула она.
– Звали? Значит, он тоже умер, – Джону вдруг стало грустно от того, что он так и не сумел спасти парнишку, который только-только начал жить.
– Не совсем. Он находится в коме, так что официально считается живым, – женщина замолчала и отвернулась. Джон прекрасно знал, что такое «находится в коме» – это могло означать все, что угодно, как плохое, так и хорошее.
– И причем же здесь я? Какое я имею к нему отношение? – он невольно засмотрелся на какого-то ангела, который, пролетая мимо них, сделал очень эффектный крутой вираж, распахивая свои ярко–зеленые крылья такого огромного размера, что казалось, они заслоняют весь обзор на город.
– Произошла ошибка. Именно ты должен сейчас находиться в коме, а Джеймс сидеть здесь, рядом со своим ангелом-хранителем, – она снова отвела взгляд, видимо, именно таким образом Авин выдавала свое смущение и вину.
– Что? – слова вдруг закончились, и Джон начал издавать какие-то странные звуки, не совсем понимая, что же происходит. – Я должен быть в коме? Так я жив?
– Ох, не совсем так. Ты еще не до конца прошел свой земной путь, и когда ты появился здесь, а меня в срочном порядке призвали на эту встречу, я подумала, что твою судьбу переписали. Такое редко, но случается, а получилось, что где-то произошел небольшой сбой, и тебе надо вернуться, а Джеймсу уйти, – она вновь села рядом и взяла его за руку.
Джону стало еще хуже от такого невероятного признания. Ему не жалко себя, он за это короткое время почти привык к этой странной мысли о своей смерти, а вот несчастный Джеймс – это было несправедливо.
– Тебя сейчас же вернут назад, и ты сможешь исправить те ошибки, о которых сожалеешь. Редко кому удается получить второй шанс, тебе крупно повезло.
– Понятно. Я очнусь от комы, а Джеймс умрет? Я все правильно понял? – Джону было все еще неуютно от всех этих знаний, которые взвалила на него Авин.
– По сути, да. Но есть одно небольшое осложнение. Понимаешь… – она как-то странно замялась, – Твоя физическая оболочка при пожаре очень сильно пострадала. – Женщина замолчала и прикрыла рот рукой, словно боялась, что слова сами вырвутся помимо ее воли.
– Насколько? – Джон тяжело вздохнул. Он уже стал привыкать к таким страшным поворотам своей жизни и только устало откинул голову назад, чтобы не видеть больше прекрасный город, который слишком сильно контрастировал с его ужасным состоянием души.
– Очень сильно. Твое тело полностью сгорело, остался лишь пепел, – постепенно ее голос затих, и Авин затаила дыхание, обеспокоенно вглядываясь в лицо своего подопечного. – Мы, к большому сожалению, не можем его восстановить, и тебе, Джон, придется пожить в другом теле.
– Что значит «в другом теле»? А как же… – у него просто не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение.
– Успокойся, все продумано. Твоя душа поселится в теле Джеймса, и ты продолжишь свой земной путь, преодолевая препятствия и выполняя начертанное предназначение. Джон, ты выбран для новой жизни, и тебе дадут шанс все исправить. Джеймс был немного моложе, но учился там же, где и ты, родственников нет, друзей немного, все дни проводил на работе, так что никаких новых потрясений.
– А как же мои знакомые? – начал было Джон, но Авин взмахом руки остановила его.
– Насчет этого… Ты не должен общаться с ними, во всяком случае, только как Джеймс.
– Это не жизнь, а каторга какая-то! – мужчина поднялся со скамейки и подошел к краю обрыва, за которым лежал райский город. – Получается, что я буду жить его жизнью и видеть, как мои друзья и сестра убиваются по мне? – он обернулся на застывшего на скамейке ангела. – Но ни поговорить, ни помочь не смогу?
– Да.
– Не хочу.
– Ты не можешь отказаться. Ты еще не выполнил своего предназначения, и есть несколько незаконченных дел, которые ты должен завершить, так что это не обсуждается.
– А Джеймс, что с его жизнью и смертью? Не верю, что он был вообще никому не важен.
– Его душа еще слишком молода, и следующее проявление на земле он отработает по полной, но тебя это уже не касается. Воспоминания о его прошедшей жизни будут полностью твоими, так что испытывать трудности с общением в виде Джеймса ты не будешь, – она легко поднялась со скамейки и подошла к нему. – И еще. Я сделаю тебе один подарок: помимо новой личности ты будешь помнить всю жизнь Джона Хэмиша Уотсона, весь свой опыт, всех людей, родственников, друзей и врагов. Правда, тебе стоит быть осторожным со своими знаниями, но, думаю, ты справишься.
– Не понимаю, как же я смогу, разговаривая с ними, не выдать себя и не рассказать, кто я есть на самом деле? – он замялся и продолжил. – И что там насчет моего предназначения?
– Ты не понял меня. Я имела в виду, что ты просто физически не сможешь рассказать им. Твои уста будут запечатаны магическим образом, но ты можешь осторожно пользоваться своим накопленным за жизнь опытом, Джон. А про предназначение, – она помолчала и, немного покрутив головой, словно вслушиваясь в невидимый голос, ответила. – Предназначение не меняется – ты все еще спасаешь жизни.
Она подошла вплотную и, обхватив его голову руками, заглянула в глаза. Джон тут же утонул в этом странном взгляде, который словно засасывал его в синюю воронку ярких воспоминаний.
Он погрузился в странное оцепенение, и только голос Авин, которая говорила ему что-то, заставлял изо всех сил цепляться за ускользающую реальность.
– Не забудь, Джон, ты никому не сможешь рассказать про то, что видел и слышал, – звук ее голоса становился тише, словно он тонул, и вода, заглушая все звуки, заливала с головой. Так продолжалось до тех пор, пока темнота не поглотила его полностью.
========== Глава 2 ==========
Вновь открывая глаза, Джон надеялся, что все ему просто привиделось, и это был странный, фантастический, удивительный сон, только сон. Приподнявшись на локтях, он огляделся и, увидев различные медицинские приборы и капельницы, понял, что находится в больнице. Естественно, после пожара у него, возможно, были травмы или ожоги, а может, и еще что похуже, но самое главное, он был жив. И именно эта мысль больше всего радовала Джона.
Он попробовал пошевелиться и понял, что совершенно не ощущает боли. Правда, движения были немного скованными, а мышцы затекли, но тело его слушалось, и Джон вздохнул с облегчением. Оглядев себя, он увидел различные трубки, торчащие из рук и ведущие к капельницам. Тут же его внимание привлекли кисти и пальцы, которые он стал удивленно разглядывать. Руки были точно не его – кожа более светлая и мягкая, совершенно без мозолей, с совсем другой формой ногтей и пальцев.
Джон, с трудом потянув ладони к лицу, попробовал его ощупать, стараясь почувствовать какие-нибудь изменения, и когда руки запутались в сильно отросших волосах, он ощутил постепенно нарастающую панику. Хотелось вскочить с кровати и бежать, найти какое-нибудь зеркало, чтобы увидеть свое отражение. Сон больше не казался таким уж нереальным и фантастическим. Для его окончательного подтверждения лишь требовался кто-нибудь, кого можно было расспросить о случившемся.
Джон знал: датчики уже оповестили персонал больницы о его пробуждении, и ему не пришлось долго ждать момента, когда дверь в палату открылась, впуская молоденькую медсестру, которая, увидев его, улыбнулась.
– Вы уже очнулись? Как себя чувствуете, Мистер Хантер? – услышав имя, Джон похолодел. Значит, все вышло так, как сказала ему Авин. Он теперь – Джеймс Хантер, молодой интерн, проходивший практику в их больнице, а жизнь Джона Хэмиша Уотсона, отставного военного врача, закончилась. Вот так, быстро и почти безболезненно, его лишили тела и дали взамен совершенно новую, неизвестную и от этого очень пугающую жизнь.
Ему ничего не оставалось, кроме как принять правила, которые навязала ему ангел-хранитель. Продолжить жизнь молодым парнем, у которого за плечами еще ничего не было – ни учебы и заслуженного звания хирурга, ни Афганистана, ни ранения, ни психосоматических болей, ни Шерлока… Стоп, о нем он подумает позже, только не сейчас. Сейчас были более насущные проблемы: что делать дальше, что будет с учебой, работой, друзьями. Погруженный в эти невеселые мысли, Джон и не заметил, что медсестра уже несколько минут осторожно трясет его за плечо.
– С вами все в порядке?
– Да. Да, конечно. Что со мной произошло? Вы можете рассказать? – слова вырвались помимо его воли, и Джон понял: его голос совсем другой, гораздо выше и приятнее.
– Вы несколько дней провели в коме, – женщина внимательно его разглядывала. – Сейчас мне надо задать вам пару вопросов и снять показатели. – Она стала что-то быстро записывать, задавая обычные в таком случае вопросы. Джон механически отвечал на них, попутно замечая, что все его медицинские знания сохранились.
– А что со мной случилось? – Джон решил выяснить все до конца.
– В вашей больнице был пожар, и вы просто чудом спаслись. Точнее, вас спас один врач, – ее голос стал тише, и она смущенно отвела взгляд.
– Врач? Какой еще врач? – ну конечно, он знал, что его спас Джон Уотсон. Вот тут-то до него дошло, что значит стать Джеймсом. Его мысли и чувства возникали внезапно, словно невидимый суфлер в нужный момент подсказывал фразы и ощущения, которые должен был говорить и чувствовать Джеймс.
– Очень хороший врач и прекрасный человек. Вы работали с ним. Помните? – она обеспокоенно заглянула ему в глаза.
– Помню. Его, кажется, звали Джон?
– Да, Джон Уотсон. Он спас тогда очень многих, а сам, вытаскивая вас, погиб под обломками, точнее сгорел, – медсестра немного замялась, снимая показатели, и, обернувшись, спросила. – А вы его хорошо знали?
– Что? Ну, как вам сказать… – Джон прикрыл глаза, вспоминая, сколько времени они вообще общались. – Знал, – он выбрал нейтральный ответ.
– О, вам повезло, говорят, что доктор Уотсон был очень хорошим человеком. Вам еще что-нибудь нужно?
– Да, зеркало, если можно.
– Конечно. Но у вас все в полном порядке, лицо не повреждено…
– Пожалуйста, – перебил ее Джон. – Это очень важно.
Не став больше спорить, медсестра быстро подошла к располагавшемуся вдоль стены стеллажу и достала зеркало.
– Вот, держите, – она, протянув ему требуемое, вновь отошла к капельнице.
Джон вцепился в зеркало, словно это была его последняя надежда, но стоило ему только взглянуть на свое отражение, как она бесследно испарилась. На него смотрел молодой человек со светлыми волосами и зелеными глазами – интерн его бывшей больницы Джеймс Хантер. Естественно, в другое время Джон, может быть, и порадовался бы тому, что теперь на лице совсем нет морщин, а в волосах седины, но именно сейчас он больше всего на свете хотел увидеть привычные мешки под глазами и землистый цвет кожи.
Разочарованно вздохнув, Джон отложил зеркало и откинул голову на подушку. Ничего не оставалось, кроме как смириться. Он мысленно прокручивал свой странный сон и старался вспомнить все нюансы, о которых предупреждала его Авин. Теперь, когда он стал Джеймсом, его жизнь полностью изменилась.
Он не заметил, как медсестра, еще немного постояв около его постели, проверила капельницу и направилась к двери.
– Сейчас придет ваш лечащий врач и расскажет, когда вас смогут выписать. Джеймс, вы просто счастливчик, выжить после такого пожара и остаться почти без повреждений… Вам сильно повезло. – Она улыбнулась и вышла, оставив Джона с тяжелыми размышлениями о том, повезло ли ему на самом деле или нет.
Странно: он поймал себя на мысли о том, что медсестра, которая совершенно его не знала, говорила такие хорошие вещи о Джоне Уотсоне как о человеке и враче. При жизни он даже и не догадывался, что у него среди своих коллег был такой авторитет.
Надо же, какие только вещи про себя не узнаешь после смерти.
Джон стал размышлять о своих друзьях, знакомых, Гарри и, в конце концов, добрался до Шерлока. Авин говорила ему, что детектив жив и все время, пока Джон старался вернуться к нормальной жизни, с головой уходя в работу, где-то скрывался. Скорее всего, у Шерлока на это были известные только ему веские причины, но Джону все равно было очень мерзко. Его друг, а на тот момент еще и самый близкий для него человек, предал его. Бросил, оставил Джона наедине с жутким холодным одиночеством, которое чуть не свело его с ума. И вот теперь, когда он стал Джеймсом Хантером, и Джона Уотсона больше не существовало, он даже не мог отыскать Шерлока, поговорить с ним, а еще лучше ударить посильнее, чтобы он ощутил хоть малую толику той страшной боли, которая поселилась в его сердце, стоило другу так драматично прыгнуть с крыши.
От невеселых размышлений отвлек пришедший врач, который решил понаблюдать его еще пару дней, обнадежив тем, что если не увидит ухудшений, то выпишет домой. Джон слушал в пол уха его рассуждения, он уже изучил карту и видел назначенный диагноз, который не внушал ему опасений. Именно сейчас его интересовал один единственный вопрос.
– А Джона Уотсона уже похоронили? – вообще-то он хотел спросить про Гарри и Лестрейда, но вместо этого вырвались совершенно другие слова, словно кто-то говорил за него.
– Да, родственники и друзья сегодня утром попрощались с ним, – ответил ему врач.
– Родственники, а… – он не мог спросить про сестру, слова просто не желали проталкиваться, застревая где-то глубоко в горле. Вот значит, как действует магическая печать. Джеймс ничего не знал про них, а следовательно и спрашивать не стал бы. Джон начал немедленно прокручивать различные варианты вопросов, чтобы обойти данное табу, но ничего не получалось: стоило ему только подумать про Лестрейда, как слова или заменялись на совершенно другие, или вообще не произносились, и он только хрипел, стараясь сказать хоть что-нибудь.
Врач уже начал беспокоиться, видя жалкие потуги пациента, и назначил консультацию у психолога, списав эту странность на посттравматический синдром.
После его ухода, Джон обессилено откинулся на подушки. Сон оказался странно-пугающей реальностью, и теперь его физическая оболочка была совсем другой. Ему предстояло жить дальше в теле Джеймса Хантера, но между тем очень сильно хотелось вернуть свою прошлую жизнь. Жизнь Джона Уотсона.
*
Находясь в больнице, он все же сумел выяснить, что Шерлок еще не вернулся, а бывшие знакомые и коллеги очень сильно переживали его трагическую смерть.
Теперь Джон учился управлять новой оболочкой. Это оказалось довольно просто: ему стоило только задуматься о чем-либо, и физическая память делала все за него. Судя по достаточно развитой мускулатуре и полному отсутствию шрамов, Джеймс занимался спортом, а именно бегом, но драться совершенно не умел.
Вся эта информация возникала у Джона в голове, как только он решал подумать в данном направлении. К нему даже приходили пара сотрудников с его работы, и он совершенно свободно разговаривал с ними на темы, в которых Джон Уотсон просто не мог разбираться.
Постепенно он стал привыкать к такому положению вещей, и его больше не пугало отражение в зеркале, а отсутствие болей – так просто радовало. Он был молодым здоровым юношей с полной головой знаний доктора Джона Уотсона. Немного огорчал тот факт, что карьеру пришлось начинать практически заново, но это было не так уж и плохо. Решив пока не искать встреч со своими старыми друзьями и отложив мысли о Шерлоке в дальний ящик сознания, Джон выписался из больницы физически здоровым и морально готовым к новой жизни.
***
Теперь Джон жил в маленькой съемной квартирке, которая нравилась ему своим уютом и уединением. Постепенно он привык к тому, что из зеркала на него смотрит совершенно другой человек, и не то чтобы Джеймс не был привлекательным, даже наоборот, но Джон каждый раз с какой-то странной тоской вглядывался в свое такое незнакомое молодое лицо.
Он ходил в институт на занятия и старался не выделяться среди других студентов. Странно, но никому не было дела до того, что достаточно средний по успеваемости студент вдруг стал круглым отличником. Джон, зная все заранее, посвящал свободное время тому, чтобы обучать свое новое тело военным навыкам капитана Уотсона. Джеймс был в хорошей физической форме, и оставалось только проверить, сможет ли память воздействовать на умение хорошо драться и отлично стрелять. Он начал ходить в тир и на тренировки со спарринг-партнерами, пытаясь физическими нагрузками заглушить тревожные мысли.
Загружая дни по полной программе, только ночью Джон расслаблялся и позволял себе помечтать о своих старых друзьях и Шерлоке. Странно, но детектив все еще не появлялся, во всяком случае, официального подтверждения этому не было, а прийти на Бейкер-Стрит у него просто не хватало смелости.
Первый раз, когда он заметил давнего друга доктора Уотсона, был через несколько недель после выписки из больницы. В парке на пробежке Джон увидел знакомое лицо, но, открыв рот, чтобы поздороваться и спросить, как дела, он не смог выдавить ни слова. Ночью, с тоской разглядывая потолок, Джон думал о том, что даже если Шерлок вернется, он просто не сможет ему ничего сказать, и все те фразы, которые он придумывал уже несколько недель, пропадут впустую.
Его жизнь вошла в определенную колею, Джон научился просто отключать все не имеющие отношения к Джеймсу чувства и плыл по течению. Его полностью захватили учеба и новая работа, на которую его с удовольствием приняли. Джон чувствовал себя вполне нормально для того, чтобы, постепенно привыкая к своей новой жизни, попытаться наладить и личную. Только вот с этим возникли некоторые проблемы.
Вначале он перерыл всю комнату в поисках фотографий подружек Джеймса, но их не было. Как и не было каких либо подтверждений того, что у парня вообще была девушка.
Джон старался заигрывать с молодыми медсестрами у себя на работе, но почему-то ни одна из них не задевала его сердце. Мало того, тело Джеймса вело себя довольно странно. Он совершенно не заводился, глядя на достаточно привлекательных женщин и девушек. Вначале Джон думал, что у него с Джеймсом просто очень разные вкусы, но потом, когда в раздевалке он возбудился от вида молодого доктора, которого случайно застал голым в душе, все стало на свои места. Джон с ужасом осознал, что Джеймс Хантер был геем.
Джон Уотсон всегда любил женщин, причем справедливо считая себя в этом вопросе экспертом, и знал, что его никогда не привлекали мужчины. Зато тело Джеймса реагировало на них довольно однозначно, и как не пытался Джон это перебороть, у него ничего не выходило. Приходилось решать проблему старым проверенным способом – самостоятельно, причем мысли нужно было контролировать, иначе кончить он мог, только представив себе чужие мужские руки, сомкнувшиеся на его члене, а это выбивало разум Джона Уотсона из колеи на несколько дней.
Проблема вырисовывалась довольно приличная, особенно если учесть, что тело и мысли Джеймса довольно часто действовали синхронно. Джон уже переставал удивляться тому, что, сидя в баре, вдруг начинал заигрывать с каким-нибудь привлекательным молодым человеком.
Он старался держать все под контролем, но стоило немного выпить и расслабиться, как Джеймс уже целовался в засос с очередным парнем, а потом всеми силами старался избавиться от поклонника, который не понимал, что вдруг нашло на его нового знакомого. Это все нужно было прекратить, пока дело не зашло слишком далеко, но как именно это сделать, он не знал.
Все усугубилось однажды утром, когда, читая свежий номер газеты, Джон увидел статью об удивительном воскрешении детектива Шерлока Холмса.
========== Глава 3 ==========
Джон тоскливо смотрел на утреннюю газету, где была напечатана статья о внезапном воскрешении Шерлока Холмса.
В ней было сказано, что в данный момент детектив находится в страшной депрессии по поводу смерти своего единственного друга Джона Уотсона, не хочет ни с кем разговаривать и, полностью отгородившись от всего мира, сидит дома, словно затворник. С него сняли все обвинения, признав их ложными, но подробностей не сообщали. Так же не говорилось, чем настолько важным был занят детектив, что не нашел времени прийти на похороны Джона Уотсона, которым, по его словам, он так дорожил.
Джон снова и снова перечитывал ненавистную статью. Ему казалось, что в ней все было настолько лживо, сухо и неинтересно, что без вмешательства Майкрофта точно не обошлось. Скучал ли на самом деле Шерлок, был ли убит горем, где и почему скрывался так долго – все эти вопросы были мягко опущены, словно кто-то намеренно не давал информацию, в которой Джон сейчас так сильно нуждался.
Правда, зная детектива достаточно хорошо, Джон сомневался, что кто-нибудь кроме него вообще отличил бы обычную скуку гения от депрессии. Но все-таки какая-то часть души доктора очень надеялась, что Шерлок так же переживает из-за его смерти, как когда-то он сам грустил из-за самоубийства друга.
После того памятного разговора с Авин Джон все время жил с глупым чувством надежды в ожидании возвращения Шерлока, и вот, когда этот день наконец настал, он просто растерялся. Ведь прийти и поговорить невозможно, но и не видеть детектива, зная, что теперь он находится так близко, стало просто мучением.
Интересно, а что думали об этом миссис Хадсон, Лестрейд, Молли? Презирали, ненавидели, осуждали или уже все простили?
Эти и еще тысячи вопросов, ответы на которые Джон очень бы хотел получить, крутились в голове. Ему до сих пор было непонятно, почему Шерлок так поступил. Может, в газете все наврали, и детективу было совершенно наплевать на Джона и его чувства? Конечно, он прекрасно помнил, что Холмс был женат на своей работе и никого не допускал в свою личную жизнь.
От всех этих мыслей на душе становилось еще более тоскливо. Словно новость о чудесном воскрешении детектива вместо ожидаемого облегчения принесла Джону лишь очередные страдания и боль.
***
Подумав, он решил не искать встреч с Шерлоком, и даже не потому, что нормально поговорить в теле Джеймса было невозможно. Что-то темное поднималось в его душе, стоило вспомнить о предательстве единственного человека, который был ему когда-то так дорог. Поэтому Джон продолжил работать и ходить на учебу, тем более что скоро должна была начаться очередная практика. Скромный и немного стеснительный, Джеймс был хорошим прикрытием для того, чтобы почти не общаться со сверстниками. Все окружающие считали его «заучкой», что очень устраивало Джона, который в силу разницы в возрасте иногда вообще не понимал, о чем говорят молодые студенты с Джеймсом.
Но его вторая, а порой и лидирующая, личность продолжала флиртовать с молодыми людьми, которые казались Джеймсу интересными. Джон всеми силами старался подавить это влечение, но иногда ловил себя на мысли, что ему самому начинает нравиться такое пристальное внимание незнакомых мужчин. Может, виной тому было достаточно привлекательное лицо и тело Джеймса, а может, развитое воображение Джона вкупе с его опытом вызывали такой интерес, но каждый раз ему все тяжелее становилось отшивать желающих познакомиться.
Несмотря на загруженность в учебе, Шерлок продолжал появляться в его голове, становясь навязчивым кошмаром, от которого Джон был не в состоянии избавиться. Он настолько увлекся своими невеселыми мыслями, что когда студентам зачитывали списки по распределению в больницы на новую практику, то услышав фамилию Хантер, Джон только через несколько минут осознал, что его направили в Бартс. Это была настоящая катастрофа – слишком свежи воспоминания, слишком много знакомых Джону людей, слишком близко к человеку, с которым он еще не готов был встретиться. Целый день парень старался кого-нибудь уговорить поменяться с ним, но репутация на этот раз сыграла против него – все просто отказывались помогать этому «заучке».
