Текст книги "Follow me to (СИ)"

Автор книги: Flake

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Хаос! Тьма! Помогите!

Братья мысленно кричали, орали, взывая к помощи тех, кто обещал быть всегда рядом с Дьяволом. Но драгоценные секунды пропадали, а никто не появлялся.

– Мы отдадим тебе деньги, только оружие опусти, – Федя смело сделал еще один шаг вперед так, чтобы братья оказались у него за спиной.

– Федя, ты же…

– А ну заткнулись! – оборвал испуганный шепот Антона курьер и неожиданно перевёл пистолет на Смолова.

Братья испуганно переглянулись, стараясь взять себя в руки. В любой другой ситуации, курьер бы уже лежал без сознания, не обязательно с бьющимся в груди сердцем. Ведь гнев Дьявола страшен, а когда Дьявол защищал братьев… Но сейчас всё было иначе. У Феди не было сил, он не мог простым взмахом руки свернуть шею мужчине, не мог одним лишь взглядом заставить того корчиться от адских мук и галлюцинаций на полу, не мог… Он мог только умереть. Как простой человек. От пули того самого пистолета, направленного прямо в его голову. Ладони братьев мелко дрожали, а внутри была такая пугающая пустота, что неожиданное решение пришло в голову незамедлительно.

Лёша, он же выстрелит!

Выстрелит….

Всё произошло быстро. Братья одновременно кинулись вперед, с такой яростью толкая курьера ладонями в грудь, что тот тут же отлетел назад, врезаясь в стену. Пистолет тут же с глухим звуком упал на пол, но на него никто не обратил внимания. Молодой парень в бесформенной одежде медленно оседал на пол, оставляя на белоснежном косяке за собой кровавый след.

В головах у братьев звенящая тишина, когда они падали на колени рядом с бесчувственным телом, дрожащими пальцами прикасаясь к его шее.

– Он…

– Он мертв, – спокойно произнес Федя и молча зашел на кухню

Рассекая воздух, стальная коса со свистом пронеслась сквозь шеи братьев и волчий вой зазвучал в головах Миранчуков так громко, что те прикрыли уши, не понимая, что это такое.

– Братик… Мы… – голос Антона дрожал от подступающих слез. Братья испуганно смотрели вслед ушедшему Феде. Истерика близка, вот-вот их настигнет, но… В груди пусто. Они ничего не чувствуют, кроме такого странного ощущения, что они всё сделали правильно. Они защитили Дьявола. Лёша всё же встал первым, помогая подняться и брату.

– Феденька… – на ватных ногах Миранчуки зашли на кухню, до конца не осознавая произошедшее. Ощущали только жгучее желание прижаться к такому горячему и спокойному Феде и дрожать в его объятиях, пока тот успокаивающе будет гладить их по спинам, целуя во взмокшие макушки.

– Тише-тише, – прошептал Федя, вжимая в себя братьев, пряча свою улыбку, скрывая ликование в нежных поцелуях.

Светло-серая повязка одиноко лежала по середине коридора.

Я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными

За 15 месяцев до эпилога жизни

Братьям потребовалось практически три месяца для того, чтобы набраться смелости и задать столь желанный для Феди вопрос. Любопытство съедало их изнутри, не давая покоя. Ведь как так – упускать такой шанс, такую возможность, когда рядом сам Дьявол, готовый на всё ради близнецов. Братья и до этого видели серьёзность отношений Феди по отношению к ним, видели его заботу и то, как он отдаётся им, насколько безгранична его любовь и чего стоит на самом деле для него всё вокруг, если с Миранчуками что-то происходит. Но теперь, когда они узнали, увидели, кем на самом деле является их парень, все эти знания приобрели абсолютно иной характер. Иную значимость. Одно дело человек готов пожертвовать собой ради вас, другое – божий сын не сводит с каждого брата влюбленного взгляда.

Они заходили издалека, начинали с простых вопросов. Как образовался Ад, почему рядом с ним именно Хаос и Тьма, почему он не враждует с ангелами открыто, почему… Федя терпеливо отвечал на каждый, наверняка заранее подготовленный и отрепетированный вопрос, ожидая, когда же, ну когда уже…

– Федя, – Антон лежал на его груди и перебирал волосы лежавшего на Фединых коленях брата. – А простой человек может попасть в Ад и вернуться обратно на землю?

Лёша заерзал, устраиваясь так, чтобы видеть лицо Феди. Братья с плохо скрываемым детским нетерпением смотрели на него.

– Может, – сладко улыбнулся Федя, довольно жмурясь. Миранчуки явно надеялись на полноценный ответ, а не на то, что придётся вытаскивать всю информацию по кусочкам.

– И мы тоже можем? – Федя в ответ кивнул. – И вернемся домой?

Домой…

Федя потянулся, вытягивая руки вверх, после чего провел по губам братьев, наслаждаясь тем, как горячее дыхание опаляет пальцы. Такие уютные домашние вечера стали для них доброй традицией. И сейчас, когда между ними почти нет тайн, подобные посиделки на диване в объятиях друг друга приобрели совершенно иной характер. Более семейный, более личный. Федя чувствовал – братья окончательно ему доверились, внимали каждому его слову, прислушиваясь и делая только так, как он скажет. Ведь кто знает лучше, если не Дьявол. А Дьявол никогда не лжёт.

– Вернётесь, конечно же, – Федя склонил голову на бок. – Хотите побывать в Аду?

Братья утвердительно закивали, переглядываясь.

– Хотим, – Антон наконец-то озвучил их общее с братом желание. – А что для этого надо сделать?

Федя опустил голову практически к самому лицу Тоши и жарко выдохнул ему в губы:

– Умереть.

Комментарий к Бледный

Братья

https://pp.userapi.com/c847216/v847216284/dfd58/UYzm-MgGd3o.jpg

========== Эпилог жизни ==========

И вокруг только тернии, тернии, тернии, блядь, когда уже звёзды?!

(с)

За полтора часа до эпилога жизни

Ночь опустилась на землю густым иссиня-черным бархатом, укутывая её своим мягким, убаюкивающим теплом. Серые маленькие неживые тени невольно тянулись к ней и исчезали, только коснувшись её края. Вдали еще горели огоньки света, но с каждой секундой их становилось всё меньше. Яркие вспышки всё реже возникали на небе, и вскоре ночь удовлетворённо вздохнула – всё земное и небесное подчинилось ей.

Выпустив на свободу тишину, ночь окутала землю густой темнотой. Ни звука, ни света – ничего.

Лишь гул. Тихий гул из глубин Ада, прорывающийся на землю. Он звучал под небосводом. Звучал в темных пещерах грешных земель. Звучал в самых далёких местах, созданных Богом.

И мир замер, слушая эту песнь восхваления грядущей силы; радостную песнь о воссоединении целостности Ада. Песнь Ада о любви к своему хранителю. Небеса стихли, не в силах более вмешиваться в причудливые игры Бога. Небеса отступили, отдавая эту ночь во власть чужих рук.

Дьявол стоял посередине огромного выжженного поля, запрокинув голову наверх. Прикрыв глаза, он внимал этому гулу, что звучал в такт с биением его сущности внутри тела. Сложенные за спиной черные крылья дрожали от переполняющей их энергии, желая уже поскорее разделить ее. Внутри всё трепетало от восторга и так давно позабытого азарта.

Скоро…

Дьявол подставил лицо холодным ладоням небесной стихии, позволяя обнимать себя. Он прикрыл глаза, отдаваясь этим прикосновениям, наслаждаясь покалывающей кончики пальцев прохладой этой июльской ночи. Он надолго запомнит день.

Пальцы уже зудели, они чувствовали приближающуюся реальность, ощущали призрачный фантом. Хотели прикоснуться, зарыться в темную сущность, испытывая как в первый раз внутренний трепет от осознания – моё.

Выжженное поле, окруженное кольцом деревьев. Место было выбрано не случайно – рядом с обрывом, рядом с раскинутой во все стороны рекой, которая сейчас ласково шептала Дьяволу вести Небес, Ада и Земли. Дьявола волновал лишь усилившийся ветер, но и тот сник, осознавая, что, скорее всего, не в праве мешать тому, что предначертано издревне.

Дьявол чуть подается вперед, увидев, как со стороны к нему медленно приближается человек. Появившийся словно из пустоты. Приблизившись, Дьяволу удается разглядеть его – пожилой мужчина с нахмуренным лицом, густыми светло-коричневыми, завивающимися на концах, волосами; его темные глаза с хорошо скрываемым интересом внимательно смотрели на Дьявола. Мужчина был одет в темные брюки и светло-серое драповое пальто с повязанным поверх красивым узлом черным мягким шарфом.

– Смотрю, мода и тебя не обошла стороной, даже в таком, – взмахнул рукой Дьявол, описывая какой-то странный круг, намекая на внешний вид мужчины.

Тот проигнорировал комментарий, остановившись в нескольких шагах от Дьявола, делая глубокий вдох.

– Пришел проконтролировать процесс? – мужчина продолжал игнорировать Дьявола, и тот шумно вздохнул. – Ты же знаешь, ничто не может вдруг пойти не так.

– Но если же пойдет – я буду тут.

– Чтобы забрать нас, – оскалился Дьявол, произнося то, что подразумевал его собеседник.

Тот слабо улыбнулся, оборачиваясь к открытому огромному темному небу, со скучающим видом изучая звезды.

– Я помню день, когда ты попросил меня оберегать близнецов, – мужчина вдруг повернулся к Феде, глядя прямо на него, вовнутрь, не давая ни малейшего шанса отвести взгляд. – Мне тогда показалось, что ты даже не понял, кто они такие.

Дьявол приподнял одну бровь, усмехаясь такому предположению.

– Сейчас понимаю, если бы ты не знал этого, не просил бы меня, – продолжил мужчина, спрятав руки в карманы. – Соблазнить хотел. Похвально, хранитель, похвально.

– И ведь удалось?

– Удалось, – рассмеялся мужчина и около его ног земля исчезла, образуя на несколько секунд зияющую черную дыру. – Впервые мне пришлось выбирать чью-то сторону. Что же… Видимо, на то всё воля Божья.

Он хрипло рассмеялся своим же словам. От его сиплого, лающего смеха Дьяволу стало аж нехорошо – он резко, от напряжения, взмахнул крыльями, поднимая за спиной столб пыли. Мужчина с улыбкой посмотрел на него, но после вновь устремил свой взгляд в небо:

– Не думай только, что я это делаю из-за большой любви к вам. Небеса решили вмешаться в элементарный порядок вещей, перевернуть игру. Это даром не пройдет, – он посмотрел за спину Дьявола. – Не хочу оказаться рядом с ними, когда расплата будет близка.

Дьяволу не надо было оборачиваться, он чувствовал, что приближается их время, а значит вскоре все будут на месте. От этого ощущения в груди приятно теплело, от осознания приближающегося единения, когда он сможет так привычно чувствовать близнецов, знать всё то, что знают они и отдавать им самого себя. Да, с каждым разом всё больнее, ведь Дьявол понимал, рано или поздно, один из братьев оступится, нарушит заветные правила, и Пустота заберет у хранителя Ада самых дорогих ему существ вновь. И запустится колесо. Ожидание, поиск близнецов, начало отношений, раскрытие собственной личности… Вновь придётся незаметно, легко толкать их на путь смертных грехов, очерняя их и так отравленные души, отдавать во власть всадников, позволяя тем отдавать свои силы братьям. А потом томиться в ожидании ритуала, в ожидании, когда близнецы вдохнут в себя смерть.

– Смотрю, почти все в сборе, – усмехнулся Хаос, появляясь из-за Фединой спины. Он вытянул вперед правую руку, для рукопожатия с мужчиной, и она пошла черной рябью, пока вся часть от локтя до запястья не превратилась в мерцающий черный дым.

Мужчина кивнул Хаосу, игнорируя его руку, и тот мгновенно её опустил, даже радуясь, явно не желая касаться чужой сущности. Дьявол сделал шаг в сторону, позволяя мужчине разглядеть получше тех, кто шел за Хаосом. Едва видные, почти померкшие сущности. Практически оставшиеся без сил Всадники. Но освобожденные. Выжидающие. Знающие, что вскоре они станут сильными как никогда.

Завидев всадников, мужчина расплылся в широкой улыбке и наклонился вперед, к Всаднику, что подошел к нему вплотную и смотрел на него, задрав голову.

– Моя дорогая Смерть, – мужчина наклонился еще ниже, позволяя бледному силуэту ребенка коснуться своей щеки. – Скучаю по нашим совместным денькам…

Небо разразилось раскатами грома, как ярким предупреждением. Ночные тяжелые тучи сгущались над поляной, клятвенно обещая оберегать это место. Шумный ветер словно сгонял их воедино и образовывал вокруг плотное кольцо.

Наконец, поблизости что-то щелкнуло, и из темной дыры плавно выплыла сама Тьма. Вальяжно, не торопясь, поправляя черное длинное платье. За ней с опаской шли братья, прижимаясь друг к другу. Но стоило им увидеть Федю, как Антон с радостным визгом побежал к мужчине, обнимая его, крепко сжимая в своих объятиях. Лёша же всегда был более сдержан, хоть и любил Федю всей душой.

Но стоило Антону оторваться от Феди, а Лёше подойти ближе, они тут же нахмурились, заметив рядом с Федей незнакомого мужчину.

– Здрясте, – тихо произнесли они, обступая Федю с двух сторон. Интуитивно оказываясь впереди на шаг, так, чтобы в случае опасности сомкнуть пространство, став живой стеной.

Глядя на эту картину, мужчина довольно улыбнулся, удовлетворённо кивая Дьяволу.

– Ну здравствуйте, мальчики, – он протянул руку, поочередно пожимая ладони каждому близнецу. – Меня, видимо, не представят. Юрий…

– Но окликается чаще на «Палыч», видимо, из-за возраста, – тихо хмыкнул Игорь, чуть смутившись кинутого на него взгляда Юрия.

– И вы…

– Пустота, – улыбнулся Палыч, прерывая вопрос Антона.

Глаза близнецов заинтересованно заблестели, но настороженность во взгляде не исчезла. Обернувшись к Феде, братья протянули к нему руки, касаясь его запястий. Антон – левого; Лёша – правого. Дьявол усмехнулся, переплетая их пальцы, удовлетворённо замечая, как близнецы тут же расслабились.

– Не переживайте, я обещал вам свидание в Аду – вы его получите.

– Но…

– Всегда что-то может пойти не так, – загадочно улыбнулся Федя, касаясь губами щеки Антона. – Мои друзья тут, чтобы мне помочь.

Удовлетворившись этим ответом, братья беспечно пожали плечами. Они чувствовали рядом Федю, и его присутствие придавало им еще больше уверенности, полностью стирало весь тот страх, который они должны были бы испытывать, находясь среди одних из самых могущественных существ. Но братьям было плевать. Им было всё равно кто рядом, для чего. Они видели, верили только одному Феде. Для них существовал только он.

Только Лёша всё равно отчего-то чувствовал себя неуютно. Возможно, будь они только с Федей, Лёша бы так не зажимался, а как брат – с широко раскрытыми от счастья глазами смотрел вокруг, не смущаясь странного мужчины, не переживая за свою и брата жизни. А также вновь, как и до этого, слепо бы доверился, принимая поступки Феди как нечто небесное, нечто, что никогда не принесет им зла…

– Зачем этот ритуал? – в который раз спросил Лёша, поднимая на Федю взгляд. – Разве ты не можешь просто переместить наши души туда.

Игорь едва подавил смех, скрыв его за кашлем, за что был награждён уставшим Фединым взглядом. Он обнял братьев за талии, притягивая к себе, вжимая, чувствуя их тепло; биение их сердец.

– Души – сложная материя, никто не знает до конца, как протекала ваша жизнь и куда вы попадёте, – Федя провел носом по шее Антона, прижимаясь к ней влажными губами. – А так мы с вами точно встретимся в Аду, и я буду знать где вы меня будете ждать.

Лёша настороженно взглянул на улыбающегося Антона, понимая, что брат уже не может до конца адекватно соображать. Он и сам порой ловил себя на странных мыслях, на пугающих желаниях раствориться в Феде окончательно, броситься с головой в этот странный омут. Эти странные желания… А еще вой. Вой диких зверей, обезумевших волков, что гулкими ударами в гонг разносился в голове. Последний раз, неделю назад, вой был громче прежнего, звери одичавшими тварями выли так, что братья, в попытках спастись, закрывали уши, только… Только волки были в их головах. Никто больше не слышал.

Брат о чем-то шептался с Федей; позади них стояли Игорь с Катей и этот странный мужчина, совершенно не обращая на них внимания. Что-то здесь было не так, что-то впервые по-настоящему беспокоило Лёшу, хотя, за последние годы рядом с Федей он почти позабыл об этом чувстве.

– Ты напряженный, – Лёша даже не заметил, как к нему подошел Федя, обнимая со спины, скрещивая свои руки на животе Миранчука.

– Просто волнуюсь, – тихо выдохнул Лёша, откидывая свою голову на плечо Феди. Почему-то ему показалось неимоверно важным сейчас вновь произнести одну простую истину. – Я люблю тебя.

Он опустил взгляд вниз, словно в первый раз осматривая татуировки Феди с религиозными сюжетами. Те всегда казались парню некой насмешкой, но сейчас он видел в них некий скрытый смысл, который понять он не мог.

– Я тоже тебя люблю. И Антона. Не переживай, – Федя легонько подул ему в висок, чем вызвал легкую улыбку на губах Лёши. – Всё пройдет хорошо.

Отпустив Лёшу, Федя сделал шаг назад. Прикрыв глаза, он тихо прошептал какие-то слова и вокруг них широким кольцом вспыхнуло пламя. Назад дороги не было. Огонь не грел, не обжигал. Языки пламени как живые танцевали причудливый танец, и каждый раз словно норовили дотянуться до братьев, ощутить их. Пламя маленькими змейками ползло по земле, выжигая до конца всю траву, не трогая стоявших в кругу, обступая так, словно огонь был живой. Холод пронзил тело Лёши, страх сковал руки, но что-то мешало целиком погрузиться во вмиг охватившую тревогу.

Лёша оглянулся – ему вновь показалось, что он слышит какой-то лязг. Галлюцинации стали вечными спутниками братьев за последние полгода. Хотя Лёша понимал – странные силуэты, звуки преследовали их с самого детства. Антон боялся говорить об этом, замалчивал, но Лёша понимал – с ними связано нечто страшное, от чего не убежишь, что можно лишь принять, смирившись с неизбежным. Но столько мистики в жизни обычного человека… Лёша до сих пор не понимал, почему они с братом так легко принимали всё то, что преподносил им Федя, почему они безоговорочно, слепо, доверяют этому человеку. Существу. Любовь? А может ли Дьявол испытывать любовь?

Федя обнял их обоих за талию, наклоняясь к шее Антона, оставляя на ней влажный поцелуй:

– Готов? – тихо прошептал он.

Но Антон не ответил – Антон сам поцеловал, дорвался до столь желанных губ, смешивая их дыхания. Целовал, как в последний раз, отдавая всего себя этому поцелую, не ощущая того, как жизнь медленно покидает его.

Лёша забыл как дышать. Он смотрел на тело Антона – словно сломали и выбросили куклу; он видел, как Федя аккуратно уложил мёртвого братика на выгоревшую черную траву. И это не должно пугать – нет! – они ведь знали на что соглашались, да и то, как Федя ведет себя с ними. Федя заботится. Федя никогда не обманывает и ему можно верить. Ему нужно верить.

Это «нужно» похоже на чужой, леденящий шепот. Как волчий вой. И Лёша моргает, Лёша смотрит на тело брата испуганными глазами, делая шаг назад. Он смотрит на свою левую ладонь, на безымянный палец, на котором должно быть кольцо с адским камнем, но его нет. Но он его чувствует. Под кожей. Внутри. Вплавленный в душу кусочек Ада… Но назад нельзя – позади огонь, что взметается вверх и словно обнимает Лёшу, не обжигая.

Прими, смирившись.

Федя улыбается, протягивает к нему не человеческие руки, а Лёшу трясет от страха. Он – не Антон. Но он поддался, слепо сделал шаг в пропасть, из которой пути обратно нет, только вот… Лёша и не дурак. Он понимает, что только он сам виноват в том, что полюбил Федю, и только он один ответственен за то, что произойдет с ним дальше.

Смириться.

Тело всё еще содрогается крупной дрожью, но Лёша делает шаг вперед, сталкиваясь с чернотой, губительной тьмой, с глубиной Ада во взгляде напротив. Федя улыбается. Федя знает, что творится в голове Лёши. Федя знает, что тот сам накроет его губы своими и остается лишь…

Федя целует жадно, горячо. Выдыхает ядовитый воздух преисподней, награждая поцелуем Смерти второго близнеца. Проводит напоследок по похолодевшим вмиг губам языком, слизывая тлеющую теплоту живого тела.

И опускает тело Лёши рядом с Антоном. Брат с братом. Те, кого он полюбил вновь, кто полюбили его в ответ так сильно, что души человеческой не хватит, чтобы описать всю силу их чувств. Их порой нездоровой привязанности. Дьявол знает – пусть не скоро, но его простят. Прощали всегда, не сопротивляясь естественным инстинктам, что заложены в братьях с самого рождения. Не сопротивляясь своей судьбе.

Их шеи неестественно выгнуты, словно жизнь не внезапно покинула их, а кто-то переломал их; отросшие волосы темно-рыжим нимбом раскинулись на контрастной выгоревшей земле; головы соприкасаются висками… Холодные губы. Закрытые глаза. Слабая, умиротворенная улыбка на тех самых мертвенно-бледных губах.

– Тебе когда-то было противно от самого себя в этот момент? – усмехнулась Пустота, глядя на напряженную спину Дьявола. Тот, опустив плечи, стоял в огненном кольце, стараясь впитать в себя до конца ощущение того, как души близнецов вновь, с криком, покидают тела и начинают свою трансформацию.

– Всегда.

Дьявол вскинул вверх руки, сжимая ладони в кулаки и огонь взметнулся к небу со свирепым воем, рассекая гудящий от недовольства воздух. Огонь слушался своего Хранителя, подчинялся его воле, опускаясь вслед за мерцающими в темноте руками. Чернеющие ладони, которые были уже похожи на сгусток темного дыма, опустились на землю, ласково сжимая мертвую траву, растирая её в пыль. Бушующий где-то внизу Ад с ликующим рокотом отозвался Дьяволу, и тот наконец-то улыбнулся, прогоняя напряжение.

Стоящие за спиной Хаоса всадники затряслись, заскулили от того, как резко к ним стала возвращаться сила. Сила, которой раньше никогда не было, которая заполняла, питала всю их сущность, едва не разрывая, заставляя не сдерживать громогласный вой. Они подхватили упавшего на колени Хаоса, поддерживая его, помогая пережить нахлынувшие эмоции.

– Ты…

– Наконец-то, – широко улыбнулась Тьма, раскинув руки, впитывая в себя до последний капли ту силу Ада, которая всегда ей принадлежала. Её земное тело сотрясалось от судороги, а с лица спала вся человечность, сменяя различные лики, которыми награждали Тьму люди за все эти тысячелетия.

Сила распускалась во Тьме, в Хаосе, во Всадниках большим алеющим цветком; растекалась раскаленной лавой, даря почти забытые ощущения неизмеримой мощи. Но это был далеко не конец, и они это понимали, но не могли до конца насладиться своей радостью, упуская то, как зачарованно Пустота смотрела на Дьявола.

Тот стоял на коленях, уже уткнувшись лбом в мерцающую, словно тысяча лезвий, землю. Из-под тел братьев вытекала кровь. Тело отдавало её само – ведь Ад манил, втягивал в себя, и Дьявол звал. Тихо. Настойчиво. И кровь медленно обретала пугающие волчьи очертания. Всё с теми же сверкающими клыками-лезвиями и полыхающими двумя кострами глазами.

Братик?

Тоша…

Что происходит, Лёш?..

Федя?

Феденька?

Дьявол медленно поднял голову, с любопытством глядя на широко раскрытые глаза близнецов. Они медленно моргали, еще не имея возможности пошевелить ни губами, ни руками, ни ногами. Ничем. Только сверкающие глаза, в глубине которых вместо отравленной души билась теперь пылающая алая сущность адской гончей. Выжженная трава со свистом впитывала в себя чужую кровь, вместе с прошлой жизнью её обладателей. Потухшее пламя впитало в себя всё до последней капли, унося память в глубины Ада.

Тише, мои хорошие, тише…

Зашелестел Дьявол в их головах, наслаждаясь ощущением укрепляющейся с каждой секундой связи. Он наконец-то чувствовал их – своих гончих, свою опору и силу. Он ощущал, насколько братья напуганы происходящим, что они не понимают, что произошло, кроме того, что Федя их обманул.

Только он не обманывал. Они и впрямь скоро окажутся в Аду – близнецам стоит познакомиться с их новым домом, стоит привыкнуть и простить Дьявола; им придётся научиться жить в виде сущности, черного дыма, сотканного в образ одичавшего волка. Им придётся пройти всю жизнь заново, всё вновь – от ненависти до любви.

Когда Дьявол обернулся – уже никого не было. Тьма с Хаосом и Всадниками поспешили в Ад, а Пустота…. Пустота растворилась в ночи, но Дьявол понимал. Приближается час Хаоса и раз Пустота на их стороне, то вскоре им всем вновь придётся увидеться и к этому времени гончие должны быть полноценными защитниками Хранителя. И отчего-то Дьявол чувствовал, что именно эти близнецы с ним навечно. Они не пойдут против тех простых правил, как бы сейчас они ни терзались от обиды и боли.

А пока…

Он сел между всё так же неподвижными братьями, перекладывая их головы себе на колени. Пальцы привычно опустились на мягкие волосы, ласково проходясь ногтями по нежной коже головы. Слова были не нужны, и Федя просто перебирал их волосы, задумчиво разглядывая любимые лица. На глазах братьев выступили слезы, и Дьявол поспешил их смахнуть. Миранчуки далеко не глупцы, и, может, они не до конца осознали то, что произошло, в кого они превратились; они осознали суть.

Ночной воздух дрогнул от тихого жалобного волчьего скулежа. Только вой этот больше не звучал в головах братьев.

Они теперь выли сами.