Текст книги "Корона опустошения (СИ)"

Автор книги: Findroid

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14. Корона и Ламат’Хашу

Макхи’Трапфу, Хранитель воды, не выказывал пришельцам из другого мира какой-либо агрессии, но вместе с тем и дружелюбие от него не исходило. Теон долго всматривался в лицо этого синекожего божества, но так и не смог понять, о чем оно думает.

– Значит, эта корона содержит жизненные силы всех живых существ, которых убил Таргарон? – переспросил Теон, бросая короткий взгляд на корону. Если это правда, то этот предмет намного более сильный, чем был его меч. С помощью короны Теон вполне способен сокрушить Старых Богов и покончить с этой войной, а заодно и с Мерфионом. – Но если это так, то зачем он оставил её тут? Почему не забрал с собой?

– Потому что у неё есть предназначение, – ответил Макхи’Трапфу все на том же старом языке. – Она создает Опустошителей, чтобы эти монстры накапливали силы.

– Значит, если мы уничтожим корону, то исчезнут и Опустошители?

– Не исчезнут, но перестанут рождаться.

– Но в таком случае это будет означать конец Ткачей Иного, – тихо вставила Шенна, опасливо поглядывая то на своего господина, то на древнего бога этого мира.

Последний утвердительно кивнул, а Теон ещё раз посмотрел на корону. Логика подсказывала, что нужно оставить все как есть, забыть о короне и вернуться к основной цели миссии: найти Опустошителя Мерфиона и прикончить его, тем самым помешав тому создавать новые порталы.

Но вместе с тем эта находка многое меняла. Теон буквально ощущал, как Банрат-тан-Азур тянется к ней, желая заполучить эту силу, и с каждой минутой сопротивляться ему становилось все труднее. В последний раз так сильно демон давил на него во время первой встречи с Сиобаном.

Повинуясь чужой воле, Владетель оказался перед постаментом и протянул руки, чтобы забрать то, что принадлежит ему по праву.

– Нет! Стой! – эти возгласы остались где-то позади. Было непонятно, Макхи’Трапфу не хотел, чтобы кто-то присвоил корону, или пытался защитить глупца, который не воспринял предостережение о защите. В любом случае это не играло роли.

Теон протянул руки, ощущая легкое сопротивление барьера вокруг Короны Опустошения. Тот должен был помешать чужакам коснуться предмета, но барьер понял, кто именно находится перед ним.

Пальцы Теона коснулись обжигающе холодного металла, и мужчина ощутил заключенную в короне силу, намного большую той, что была в темницах Старых Богов. В эту вещь Таргарон тоже вложил кусочек себя, не такой большой, но этого и не требовалось.

– Невозможно! – кажется, впервые за время разговора на лице Макхи’Трапфу появились эмоции: страх и трепет. Но Теона все это мало волновало, потому что Корона Опустошения была в его руках. Сила, которая не сравнится ни с чем.

И все это время, две тысячи лет, она пролежала тут, ожидая…

Ожидая меня.

Теон мгновение рассматривал её в собственных руках, а затем неторопливо водрузил её себе на голову. Макхи’Трапфу бросился к Владетелю, но путь ему преградила Шенна. Девушка толком не понимала, что происходит, но она посчитала нужным защитить своего хозяина от возможной угрозы.

Корона оказалась на голове Теона, и в этот момент мир померк. Исчезла Шенна, исчез Хранитель воды, осталась лишь одна лишь непроглядная тьма, которая стала постепенно принимать формы окружающего мира. Но Теон оказался вовсе не в Белой башне, где был мгновение назад, а в какой-то извращенной форме Риндерона.

Это была центральная площадь, над которой раньше парила черная пирамида Арбитража. Теон смотрел на эту площадь и видел её неправильность: черные здания, черная земля, черные небеса. Он словно оказался не на улицах знакомого города, а в огромном макете, высеченном в огромном черном камне. Это было так странно и одновременно пугающе, ведь город наполнялся все большим количеством деталей.

Пару секунд он был совершенно один, но вскоре вокруг него стали появляться тени. Вначале они были просто бесформенными силуэтами, но, как и окружение, они становились все более реалистичными. Проявлялись черты лица, одежда. В конце концов они превратились в людей…

Нет. Не людей.

Призраков. Тех самых, что так часто видел Теон. С бледной кожей, затянутыми белесым туманом глазами. Кто-то выглядел почти нормально, кто-то был изуродован почти до неузнаваемости. Тут были и те лица, кого Теон уже видел, и незнакомые ему люди. Их были сотни, тысячи. Нет, гораздо больше. Толпа мертвецов заполняла все улицы города, и взгляды их всех были устремлены на Владетеля.

Теон закрутил головой, не веря в происходящее, а затем вздрогнул и отшатнулся. В первом ряду среди мертвецов он увидел Самину. Она была такой же: бледной, мертвой. Затем его глаза заметили Нефис, Зиммера, Фэри, Пирсона.

– Нет…

Мертвецы почти синхронно подняли руки, прислоняя ладони ко лбу в символе Истинного Пламени. Они приветствовали его. Или…

Теон ощутил это даже не видя, невольно отшатнулся и оказался среди тысяч мертвых душ, смотрящих на тянущееся кверху пламя чуть больше человеческого роста. Но оно было неправильным. Черным, как и все вокруг. И чем дольше Теон на него смотрел, тем четче замечал, как то меняется, принимает форму человека.

Руки, ноги, голова. Казалось, что ещё чуть-чуть, и проявятся черты лица, и в тот момент что-то произойдет. Что-то страшное и одновременно с этим великое.

– Нет…

– НЕТ! – зарычал Теон, срывая Корону Опустошения с головы. Золотистый обруч со звоном ударился о пол и покатился по нему. Макхи’Трапфу бросился к нему, но Шенна преградила путь, нацелив лук с натянутой сияющей стрелой тому в голову.

– Ты её не возьмешь, – предупредила она его. Синекожий бог отступил, сверля взглядом ученицу Таргарона, а Теон тем временем пытался прийти в себя. Его тошнило, а мир вокруг расплывался. То, что он только что видел, казалось таким реальным и вместе с тем таким неправильным, но едва ли он мог понять, что именно это было. Это приступ безумия? Или корона ему что-то показала? Будущее или что-то другое?

Макхи’Трапфу держал дистанцию, но его взгляд все ещё был устремлен к короне, лежащей на земле. Сама Шенна могла бы её взять, но по какой-то причине не рисковала.

– Эта вещь вам не принадлежит, – настойчиво повторил Макхи’Трапфу.

– Как и тебе, – ответила Шенна, дожидаясь Теона.

Владетель взял себя в руки и поднялся, затем неторопливо подошел к короне и поднял её. Сила внутри него забурлила, потребовав вновь водрузить её себе на голову, но Теон противился этому. Он был уверен, что если бы корона пробыла на его голове хотя бы ещё несколько секунд, то случилось бы что-то страшное. Возможно, то, что он видел, стало бы не просто кошмарным видением, а реальностью.

Соблазн… такой соблазн… и одновременно страх.

Что-то изменилось в мужчине в тот момент, когда он её надел.

Заставив Банрата отступить, Теон прошел к пьедесталу и положил вещицу на место, тут же ощутив, что барьер вокруг неё вновь заработал. Повернувшись к Хранителю воды, Теон заметил непонимание на его лице. Ни он, ни Шенна не понимали, что только что произошло. Даже сам Теон не до конца это осознавал, но кое-что он понял точно.

– Эту вещь нельзя трогать, – сказал он, отступая. Банрат все ещё желал получить корону, но теперь Теон понимал, что ни в коем случае не должен идти у него на поводу. – Идем, Шенна, у нас в этом месте ещё есть работа.

* * *

Генриэтта изменилась, и дело было не только в одежде и этих странных, немного жутких трещинках на коже, а в том, как она себя держала, как смотрела на мир. Сейчас, вне всякого сомнения, перед Саминой был совершенно другой человек, которого она не знала. Генри обычно предпочитала строгие и серые наряды, и это ещё до того, как она стала управляющей Школы, но теперь на ней было откровенное, даже немного вульгарное платье с открытыми бедрами и глубоким декольте.

Ламат’Хашу – это имя казалось Самине знакомым. Что-то из детских преданий и сказок. Если фурия ничего не путала, то Ламат’Хашу была не то одной из Старых Богов, не то противостояла им. Как бы то ни было, о ней практически никогда не говорили, лишь в детстве можно было услышать страшилки о том, что богиня утаскивает во тьму маленьких детей.

– Я правда рада тебя видеть, Самина. Хоть и предпочла бы встретиться с тобой при немного других обстоятельствах.

– Я не понимаю… Как ты можешь быть Генриэттой, но при этом Ламат’Хашу, богиней из старых страшилок?

При упоминании страшилок женщина поморщилась.

– Не напоминай об этом. То, во что меня превратила молва, это не просто неприятно. Это меняет мою суть, но я пока держусь.

Эти слова запутали Самину ещё сильнее.

Меняет суть? О чем это она?

– Это сложно, – вздохнула «Генри». – Генриэтта, которую ты знала, была одной из истинно верующих. В отличие от Детей Света, мои последователи довольно скрытны и неохотно принимают чужаков в свою веру. Зато они передают веру из поколения в поколение, поддерживая мое существование все эти тысячи лет. А я в свою очередь помогаю им, как например там, внизу.

Самина тут же вспомнила, как один из охранников покрылся алыми трещинками и с легкостью швырнул Кригера.

– Ты контролируешь своих последователей, как Алчущий Бездушных.

– Крайне грубое сравнение, но не далекое от истины. И Алчущий, и я используем одну и ту же связь, что существует между людьми ещё со времени Истинного Пламени. Только разница между нами в том, что в отличие от Алчущего я не ломаю души людей, которые принимают меня. Наоборот, я исцеляю их. Избавляю от болезней, забираю их боль, помогаю добиться гораздо большего, чего без меня они бы не достигли.

Самине было больно смотреть на эту женщину. Фурии в глубине души хотелось просто развернуться и уйти. Лишь теперь она полностью осознала, что Генри мертва. Нет… хуже… Нечто потустороннее подчинило её тело.

– Это ты и сделала с Генри? Исцелила её?

– Я избрала её сосудом. Точнее, она сама попросила меня об этом. Она умирала и хотела защитить Арвин, но, к сожалению, отдала мне тело слишком поздно. Я не успела спасти бедняжку.

Самина плотно сжала губы.

Эта женщина врет. У Самины все ещё остался её дар, тот, что распознавал ложь. На сущности вроде Ламат’Хашу он работал заметно хуже, и фурия не до конца была уверена, но дар подсказывал, что собеседница врала. Оставался вопрос лишь в чем именно?

Генриэтта прекрасно знала о даре Самины, и это значило, что либо Ламат’Хашу считает, что сможет обойти дар, либо от Генри в ней гораздо меньше, чем та говорит.

– Ты мне не веришь, – почти сразу поняла Ламат’Хашу, но не похоже, чтобы это её хоть как-то задело.

– Не верю. Ты завладела её телом силой?

Услышав этот вопрос, «Генриэтта» улыбнулась краешками губ.

– Все не так. Я не могу завладеть чьим-то телом силой. Каждый верующий отдает мне кусочек своей души, и Генриэтта сделала тоже самое задолго до вашей с ней первой встречи. Её семья была одной из старейших, передающих мою веру из поколения в поколения. Я могу видеть их глазами, слышать их ушами, но редко подчиняю полностью. Я избрала Генриэтту сосудом, когда она оказалась на грани жизни и смерти. И она без сопротивления отдала себя в мою полную власть.

Это была правда. По крайней мере сама Ламат’Хашу в это верила, и дар никак себя не проявлял. Но также это значило и кое-что другое.

– Значит… это ты убила Арвин?

– Что?! – воскликнула Алетра. Фурия была просто шокирована этим известием.

Улыбка пропала с губ Ламат’Хашу, а взгляд стал холодным и колким.

– Это имеет такое большое значение?

В этот момент все стало как ясный день. Она и впрямь убила Арвин. Не солдаты, а она. И Алетра тоже это поняла. Взревев, фурия покрылась пламенем и бросилась прямо к Ламат’Хашу, Руш пошла ей наперерез, в руке уже возник странного и вместе с тем жуткого вида кнут из множества лезвий, но Кригер совершенно внезапно схватил Алетру и прижал к себе, не позволяя той напасть.

– Отпусти! Я… Я…

– Не сейчас. У тебя ещё представится возможность, – спокойно, но твердо сказал он. – Я обещал тебе, что мы найдем и прикончим убийцу. Так оно и будет, но не спеши бросаться в бой бездумно в порыве ярости.

– Дельные слова, – улыбнулась «Генриэтта». – Я бы не хотела убивать ещё и её. Арвин сама виновата. Генриэтта велела ей спрятаться, закрыться в комнате и ждать, но вместо этого девочка решила помочь и увидела меня. В тот момент я не могла позволить вам узнать о том, кто я такая, а она не стала бы молчать. Риски… Слишком большие риски…

Внутри Самины все похолодело, и вместе с тем закипела ярость. Арвин погибла потому, что могла рассказать им, во что превратилась Генри?

– Меч. Его ведь забрали не те люди. Его забрала ты… – догадалась Самина.

– А вот это уже интересно, – Кригер все так же удерживал Алетру, но та уже не пыталась слепо броситься в бой, и тем не менее её ярость ярко проявлялась в всполохах пламени, то и дело возникающих на её коже.

– Верни его.

– Это невозможно, Самина.

– Верни. Его.

– И что потом? Позволим Альдриму и дальше сражаться со Старыми Богами, надеясь, что он не разрушит мир второй раз? Ну уж нет. Подобным вещам не место в руках смертных.

– Ему место в ТВОИХ руках?

– Нет, – покачала головой «Генриэтта» и сцепила пальцы в замок на своем животе. – Его вообще не должно существовать. Так же, как Старых богов, опустошителей и фурий. И это моя цель, Самина. Настоящая цель. Покончить со всем этим наследием Истинного Пламени и Таргарона. Уничтожить дар, уничтожить старых богов и монстров, что породил Длань, создавая Ткачей Иного.

– Да ты из ума выжила!

– Разве? Посмотри ещё раз на наш мир, Самина. Таргарон, прийдя сюда, нарушил естественный ход вещей. Он создал новую систему, которая по итогу рухнула, так и не принеся плодов. Теперь баланс потерян, и мир постепенно умирает. Без мужчин-Ткачей однажды дар фурий окончательно сойдет на нет, а опустошители никуда не денутся. Они перестанут рождаться, но будут жить и копить силы ещё тысячи лет, и в конце концов портал откроется сюда, а вы уже не сможете их остановить. Придет великое опустошение. Но я могу этому помешать. Я могу закончить со всем этим. Я могу убить всех опустошителей одним махом.

– Если ты это сделаешь, то все фурии станут Тусклыми. Это смертный приговор! Думаешь, я могу это допустить?!

– Я протяну им руку. Я не дам им умереть от тоски, заполню собой пустоту в душе. Верну в этот мир баланс и сделаю его таким, каким он должен быть. Это не Последний час Таргарона, но нечто лучшее. Я знаю тебя, Самина. Знаю, что ты чувствуешь в душе и какую боль несешь, чувствую пустоту в душах всех фурий и обещаю, что этому придет конец. Помоги мне в этом. Вместе мы построим лучший мир, навсегда покончив с разрушительным влиянием Таргарона.

– А Теон?

– Внутри него Тьма Таргарона. Пока он жив, все попытки восстановить баланс обречены на провал.

Самина кивнула.

– Так какой же твой ответ?

– Ответ… – Самина задумалась. – Мой ответ: зря ты убила Арвин.

И Самина зачерпнула столько энергии Иного, сколько могла.

Глава 15. Город

Тристи смотрела, как очередная фурия извивается на коленях мужчины, восседающего на Троне Костей, и не испытывала ничего кроме омерзения и злости. Ещё три фурии ожидали своей очереди, но они так перевозбудились что начали раньше времени. Прямо сейчас эта троица проводила что-то вроде робкой разрядки, подготавливая себя к предстоящему.

Наконец семя наполнило лоно девушки, и та обмякла, прижимаясь к груди мужчины. Она потянулась, чтобы поцеловать его, но Пирсон, так звали мужчину, уже обыденно отвернулся, не позволяя незнакомке коснуться его губ. Эта девица оказалась из настойчивых и все-таки силой поцеловала его. Тот не ответил. Губы мужчины были плотно сжаты. Кажется, у фурии это вызвало легкую досаду, но она подавила эту эмоцию и, следуя инструкции Галатеи, подготовила «священный орган» для следующей.

Когда другая фурия заняла свое место, Галатея подошла сзади к Тристи и обняла свою дочь.

– В чем дело, милая? Ты только смотришь… Неужели совсем не хочется присоединиться? Ты уже давно миновала тот возраст, когда тело готово к зачатию.

Тристи плотно сжала губы, чувствуя лишь усилившееся раздражение.

– Мне отвратителен сам факт того, что в меня войдет мужчина.

– Ох… ты все никак не отделаешься от этих глупых принципов Истинного Пути. Я же учила вас, что это всего лишь инструмент контроля, не более того. Наши тела созданы для того, чтобы принимать в себе мужчин, и поверь мне, Тристи, когда ты проведешь ночь с Ткачом-мужчиной, ты поймешь, насколько глупыми были твои убеждения. После этого разрядки фурий покажутся тебе блеклым подобием.

Глупыми? Да как она смеет?!

Но в слух это произнести не отважилась.

Одновременно с этим женщина ощутила, как от прикосновений к матери к животу там разгорается пламя. Жар возбуждения, распространяющийся по телу. Галатея использовала свои странные силы на дочери, и это привело последнюю в бешенство.

Она вырвалась из объятий Галатеи, бросив на неё сердитый взгляд, но та в ответ лишь улыбнулась краешками губ.

– Я ухожу, – сказала она ей и, развернувшись на каблуках, пошла прямиком к Шион. Фурия была тут как раз для того, чтобы приводить и уводить новеньких. – Забери меня отсюда.

Несмотря на прямой приказ, та в первую очередь обратила внимание на Галатею и дождалась именно её разрешающего кивка. Это разозлило Тристи ещё сильнее, но она не стала демонстрировать свой гнев сейчас.

Несколько секунд спустя Шион доставила Тристи прямо в кабинет, после чего поклонилась и исчезла с едва слышным хлопком воздуха. Лишь теперь женщина позволила себе выплеснуть накопившуюся ярость. Она схватила вазу, стоявшую на столе, и швырнула её в стену, затем расшвыряла бумаги, и лишь после этого почувствовала себя чуть лучше.

Она ненавидела мать.

Другие дочери жаждали её внимания, пытались доказать, что достойны его, но Тристи была другой. Она никогда не желала сближаться с этой женщиной, стараясь всего добиваться сама, но Галатея считала иначе. Она видела в дочери потенциал, поэтому держала её на коротком поводке. В какой-то момент Тристи это даже начало устраивать. В конце концов, она получила доступ к Трону Костей, древней и могущественной силе, но теперь это было в прошлом. Трон, который она по праву считала своим, теперь достался какому-то мужчине. Мать просто отняла у неё «игрушку» и отдала другому, не спрашивая разрешения.

Тристи прошла к бару, плеснула себе крепкой выпивки и влила её в себя одним глотком. Затем добавила. Легкое жжение в пищеводе и тепло расходящееся по желудку немного успокоили её.

– Ну и что ты будешь делать дальше, Тристи? – спросила она саму себя. – Стерпишь? Проглотишь оскорбления и будешь дальше ей подчиняться?

Самым неприятным в этом было осознавать, что пока ты находишься в фаворите у матери, пока она считает тебя полезной, у тебя все хорошо, но стоит стать бесполезной, как она вышвырнет тебя словно мусор.

– Как скоро я стану бесполезным мусором? – хмыкнула Тристи, но затем выкинула эти мысли из головы. Она все ещё оставалась одной из самых могущественных женщин Риндерона. И она все ещё могла это использовать.

В голове тут же всплыл недавний разговор с матерью сразу после того, как Альдрим обрушил пирамиду Арбитража с небес. Галатея говорила, что Тристи стоило сразу пойти к нему, стать его доверенной советницей и любовницей. Занять место, что раньше принадлежало Королеве Шипов, и которое теперь занимает Самина Лэмфорд. В тот момент сама эта мысль казалась абсурдной, даже не учитывая личное отношение Тристи к мужчинам.

Но, как ни странно, Галатея была права. Они недооценили его тогда, недооценивают его и сейчас. Все, что они против него выставляли, в итоге оказывалось использовано против них.

Мы изначально действовали неправильно.

– А что, если ещё не поздно? – спросила она сама себя.

Войти в доверие к Владетелю будет сложно, и скорее всего с его стороны это будет жалким зрелищем. Старший Архонт, который фактически ассоциируется у него со всем Арбитражем, приходит с поклоном. Да и остальные из совета её не поймут. Эти дуры реально считают себя властью и не станут её ни с кем делить. Тристи же понимала, что никогда ею не обладала на самом деле. Если мать захочет, она лишится поста в Арбитраже по щелчку пальцев.

И именно это злило Тристи больше всего. Она поймала себя на мысли, что несмотря на все омерзение ради того, чтобы избавиться от поводка матери, она ни думая ни мгновения раздвинет ноги перед этим мужчиной. Перетерпит. Она может стерпеть многое, и даже это, лишь бы добиться желаемого.

Но в то же время это значило принимать чью-то сторону. Раньше фурия наивно верила, что будет на своей стороне, стороне Арбитража, но теперь понимала, что все это в прошлом. Арбитража как единой силы больше нет. Кем-то, как и Тристи, управляет Галатея. кем-то – Старые Боги. Лейва, Сиобан.

А был ли Арбитраж когда-нибудь единым?

Абсурдная мысль, но она казалась такой верной. Может именно Владетель стал катализатором раскола, внутри который рос уже давным-давно? Домен Правосудия и Домен Силы теперь открыто враждуют. Домен Разума пока держит нейтралитет, но рано или поздно и их втянут.

Пора выбирать сторону, Тристи.

Она плеснула себе ещё выпивки, чувствуя, как накатывает легкость.

Альдрим сеет хаос одним своим существованием. ведь ещё несколько месяцев назад мысль о том, чтобы предать Галатею, казалась абсурдной, но теперь Тристи находила её соблазнительно верной.

– Даже если мне не видать настоящей свободы, то я хотя бы спляшу на твоих костях, мама! – рассмеялась она, ощущая, что выпивка ударила в голову сильнее, чем фурия рассчитывала.

И все же Тристи решила, что не стоит слишком торопиться. Нужно действовать осторожно и хитро. Вряд ли Альдрим примет её с распростертыми объятиями, ведь именно она сделала много чего против Домена Власти. Но в конце концов это политика, а не что-то личное. Да и прямых доказательств, что именно она руководила вcем, Тристи не оставила.

– Это может сработать… Да…

* * *

– Следуйте за мной, – в очередной раз повторил Хранитель воды, словно чужеземцы, пришедшие из другого мира, могли забыть сказанное им. Он повторял это с определенной периодичностью, словно мантру, и Теону казалось это странным.

Шенна тоже не доверяла этому богу, но если не считать его попытку взять корону, то никакой агрессии тот не демонстрировал. Теперь же он вел их куда-то.

– Следуйте за мной, – повторил он, на что Шенна буркнула что-то себе по нос.

Они уже покинули пределы города, оставив и белую башню, и Корону Опустошения позади, спустились в низину севернее и теперь путешествовали между каменных скал. Шенна упоминала, что это напоминало ей время, когда Таргарон только пришел в их мир. Он был таким же, мертвым и опустошенным. Принял на себя удар, вызванный смертью Истинного Пламени. Но теперь миры поменялись местами.

– Следуйте за мной.

Даже Теон поморщился, когда в очередной раз услышал эту фразу. Хранитель воды остановился возле одной из стен, коснулся её рукой, и камень растекся в стороны, открывая скрытый проход.

Бог вошел первым, жестом пригласив следовать за собой. Теон последовал за ним, сложив руки за спиной. Шенна же замерла на границе.

– В чем дело?

Она нахмурилась, плотно сжала губы, после чего потупила взгляд.

– Нет… ничего, – наконец отозвалась девушка и сделала шаг в узкий проход. Казалось, что ей было тяжело решиться на него.

Хранитель воды вел их по узкой лестнице, ведущей куда-то глубоко под землю, и с каждым шагом у самого потолка один за другим загорался маленький огонек, рассеивающей мрак.

Спуск был медленным, а странный проводник не слишком разговорчивым. Он просто шел, ничего не говоря. Теон достал из кармана компас, который должен был привести его к Опустошителю Дарвина, и хмыкнул, обнаружив, что они идут в нужном направлении.

По ощущениям они спустились как минимум на полторы сотни метров под землю, выйдя в просторную каменную пещеру, которую специально расширили и укрепили. Но удивительнее было то, что там оказались люди в немного необычной, но хорошо скроенной серой одежде с копьями в руках. При появлении синекожего бога они отсалютовали ему и поклонились, лишь затем обратив внимание на странных гостей.

Стражники ничего не спрашивали, но когда гости прошли дальше, Теон уловил как те переговаривались на немного искаженном языке древних.

Пещера превратилась в высеченный в камне коридор, который был богато украшен разнообразными орнаментами, но шли они по нему не долго, а уже через две минуты они вышли в город. Гигантский подземный город, в котором жили тысячи и тысячи человек.

– Потрясающе… – охнула Шенна, впечатленная увиденным. Да даже Теона удивил открывшийся вид.

Они вышли на что-то вроде балкона или смотровой площадки, где располагался подъемник. Судя по конструкции, он был довольно старым, можно даже сказать древним и примитивным, но, как быстро выяснилось, вполне рабочим. Стоило им встать на платформу, как древний механизм заскрипел и пришел в движение.

– Значит, в этом мире все ещё сохранилась жизнь, – это было поистине удивительным открытием. Целый подземный город, намного более развитый и обжитой, чем те древние города, что существовали во времена, когда Шенна ещё была человеком.

На слова Теона Хранитель воды никак не отреагировал, поэтому Владетель задал прямой вопрос.

– Так куда мы идем? Ты решил показать нам этот город даже несмотря на то, кто мы такие.

– Он захочет вас увидеть.

– Он? – переспросил Теон, но тот не спешил отвечать. Эта манера немного раздражала, но Владетель решил проявить уважение и не требовать от божества гостеприимства.

Они вышли прямо на одну из улочек города, что не осталось незамеченным у горожан. Крайне быстро неподалеку собралась толпа зевак, наблюдающих за Хранителем воды и гостях в странных одеждах. Они словно инстинктивно чувствовали, что спутники бога – чужаки.

– Теон, смотри! Это же… – Шенна дернула Теона за рукав, увидев, что среди толпы затесался монстр. В руках девушки мгновенно появился лук, но тут уже вмешался Хранитель воды.

– Они не причинят вам вреда. Они Аридас-Эду.

Измененные волей.

Чьей волей?

Шенна нехотя убрала лук, и троица продолжила свой путь. Ещё не раз они замечали среди людей Опустошителей, но те не творили хаос и не несли смерть. Они были такими же местными обитателями, как люди. Особенно удивило Теона, как какой-то шестипалый монстр катал на своей спине троих детей.

– Это выглядит так странно… – это место заставляло Шенну быть более разговорчивой. Богиня за то время, что они шли по городу, несколько раз высказывалась относительно увиденного, что было крайне нетипично для неё. Более того, она задавала вопросы по функционированию города. Откуда брали еду и воду, куда девались отходы и прочее.

Хранитель воды отвечал, но весьма сухо и словно неохотно.

– И как много Опустошителей живет тут? – спросил Теон.

– Не так много, как возможно. «Он» говорит, что невозможно всем дать разум, инстинкт слишком силен, но малая часть поддается изменениям, – ответил Хранитель воды.

Вскоре Шенна сама могла увидеть, чем питаются местные жители. Они миновали населенную часть города и вышли к огромным многоуровневым плантациям какого-то растения. И похоже, что для фотосинтеза местным растениям хватало того самого искусственного света, порождаемого бледными огоньками. Вода же доставлялась при помощи сложной системы орошения, примитивной, но довольно действенной.

От увиденного Шенну буквально переполняли эмоции, и кажется Хранитель воды это тоже заметил, избрав дорогу, что вела по границе одного из полей. Тут девушка с молчаливого согласия Теона позволила себе рассмотреть это чудное растение вблизи.

Оно было немного необычным, напоминающим кукурузу, но с гораздо более большими плодами. Чуть дальше в стороне группа фермеров выкапывала несколько таких растений, и в земле обнаружились ещё плоды. Выходит, что это растение дает сразу два плода. Сами же стебли в дальнейшем, судя по брошенной вскользь фразе, использовались как корм для какого-то скота.

– Чем больше я смотрю, тем сильнее поражаюсь. Наши города во времена упадка едва ли были настолько невероятны. Поля, скот… мы питались рыбой и грибами, когда они выращивают огромные урожаи. А эти дома… они…

– У них было две тысячи лет на это, Шенна, – напомнил Теон. – Я не жил в ваше время, но подозреваю, что с момента гибели Истинного Пламени и прихода Таргарона едва ли прошло много поколений.

– Мои прадедушка и прабабушка ещё помнили мир Света.

А вот это было интересным открытием. Для большинства тот мир был в далеком прошлом, легендой и сказкой, но Шенна застала тех, кто видел его собственными глазами.

Надо будет подкинуть эту информацию Вестре. В конце-концов, она хотела быть летописцем, так что возможно она сможет узнать много нового о старом мире со слов Шенны.

Вскоре поля остались позади, а они прошли вглубь пещеры, пока не оказались перед массивной дверью в каменной поверхности. Остановившись перед ней, Хранитель воды стукнул три раза, а спустя несколько секунд створки сами собой раскрылись, пропуская гостей внутрь.

– Я буду ждать здесь, – сказал он, отходя от двери.

Первой даже без приказа вошла Шенна, тут же создавая в руке маленький шарик света, освещающий путь. Коридор был темным, но где-то вдали горели лампы.

Шенна бросила на Теона неуверенный взгляд, словно говоря: «я все ещё не уверена, что это не ловушка». Но Владетель сильно в этом сомневался. Неподалеку он увидел играющий детей, и вряд ли бы их попытались убить рядом с ними.

Он шагнул вперед, и дверь неторопливо стала затворяться. Шенна тут же призвала лук, приготовив оружие к бою, но на первый взгляд никакой угрозы не было.

Они пошли дальше по темному коридору, пока наконец не вышли в просторное круглое помещение, напоминающее библиотеку. В стороны от него расходились узкие проходы, ведущие куда-то, но то, что их интересовало, находилось прямо перед ними.

Странный опустошитель, отдаленно напоминающий человека, но без лица. Из его спины расходились отростки в виде щупалец, каждое из которых держало по перу. Это существо писало книги, сразу десяток за раз, и лишь появление гостей заставило его остановиться.

Он поднял голову, и Теон ощутил на себе взгляд несуществующих глаз. Это было странное и немного неприятное ощущение, а ещё он ощутил исходящий от этого существа Свет.

– В этом нет необходимости, – голос существа казался мягким и размеренным. Жестом он указал на лук в руках девушки, чтобы не оставлять сомнений, о чем именно шла речь. – Я не причиню вам вреда. И очень надеюсь, что и вы мне.

– Кто ты? – спросил Теон, испытывая легкую заинтересованность.

– У меня нет имени, – после короткой паузы ответило существо, а его щупальца возобновили письмо. – Те, кто меня породил, по большей части не владеют речью, а следовательно, не могут дать мне имя.