Текст книги "Осторожно, невменяемая принцесса. Временами колдует (СИ)"
Автор книги: Фалькон Джемини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
– Кто здесь?
Для него, для профессионального наемника, у которого выживание в крови, её поведение казалось настолько абсурдным, что он беззвучно расхохотался.
– Всего лишь я, принцесса, – подошел поближе Кайли теперь Лючия вполне смогла рассмотреть его окровавленную одежду и маниакальный блеск в глазах. Даже если бы не эти обстоятельства, она все равно не грела желанием с ним встречаться. Но она застыла, как громом пораженная, после того, как он назвал её "принцесса". Неужели знает? Или просто угадал? А может подозревает и просто блефует?
Пока она судорожно пыталась собрать мысли воедино, не заметила как он оказался совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.
– Не подходи! – тоненько взвизгнула Лючия, и выставил вперед руки, как бы имитируя небольшой барьер между ним и собой. – Я буду кричать!
Кайл остановился и с интересом посмотрел на Лючию.
"Интересно, – подумал Арден, наблюдавший за происходящим со своего удобного и безопасного наблюдательного пункта. – Она хоть понимает, что он может не моргнув глазом отрубить ей руки?". Судя по тому, как блондин задумчиво рассматривает протянутые перед ним руки, его тоже посетила подобная мысль. Но он тряхнул головой отогнав её. Неинтересно, да и не спортивно.
– Мне не нужно подходить ближе, что бы убить тебя, – почти ласково просветил её Кайл, и Лючия недолго думая сделал шаг назад.
Новый приступ смеха скрутил Ардена. Давно он так не веселился. Ему захотелось закричать Лючии, что убийца имел в виду кинжал, или дротик, смоченный в каком-нибудь сильном яде, и пусть хоть на десять шагов отступит – это ничего не изменит. Но он подавил в себе этот совершенно неуместный припадок доброты. Зачем портить себе забаву.
Кайл тоже ценил юмор ситуации, так как его губы растянулись в усмешке.
Лючия понимала, что делает что-то не так. Но не понимая, что именно растерянно переминалась с ноги на ногу, посматривая по сторонам.
– За мной сейчас придет ящерица, – сообщила она на всякий случай и заметив, что улыбка маньяка стала ещё шире, постаралась добавить максимально твердо: – С минуты на минуту! Мне помогут!
– Правда? – сузил глаза Кайл и сделал шаг вперед.
– Меня сейчас спасут, – уже менее уверенно ответила Лючия пятясь от него назад. Где шляется этот Висельник, когда он так нужен? Идея отправить его с Лекс уже не казалась такой хорошей, а сама наемница такой уж близкой подругой. Приступы любви к ближнему приходят и уходят, а своя шкура ближе к телу всегда!
– И кто же? – с легким намеком на интерес спросил Кайл и сделал несколько, едва уловимых движений рукой у лица принцессы. К её ногам упало несколько светлых локонов. Она не сразу сообразила, что это волосы. Её волосы!
Лючия ахнула и подняла руки к голове проверяя догадку. Несколько обрубков от прекрасных локонов тут же послушно легли в руку. Но как? Почему? Принцесса уже смирилась с тем, что она больше никогда не будет блондинкой, и уже стала привыкать видеть себя брюнеткой. Но что же тогда сейчас лежит у её ног? Как это понимать?
– Как я и думал, – разочарованно сказал Кайл. – Принцесса.
Вот так легко раскрыл самую большую и тщательно охраняемую её тайну. Она продолжала стоять и смотреть на него, как кролик на удава:
– Но как? – сдавленно прошептала Лючия. На большее её не хватило.
– Мой кинжал зачарован, рассеивает любое колдовство. Тебя классно зачаровали, думаю, это работа Санты. Обычный различитель тут не помощник. А вот моему кинжалу это раз плюнуть, – равнодушно рассказал Кайл, и тут же с ребяческим азартом похвастался: – Я его у одного мага забрал. А потом им же вспорол ему брюхо.
От того, с каким детским восторгом Кайл рассказывал о своем любимом ножичке, Лючия почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Она впервые абсолютно ясно осознала, что он больной, ненормальный псих, а любой, кто мог бы помочь – далеко. Девушка решила тянуть время.
– Как ты догадался? – срывающимся голосом спросила Лючия.
Кайл тут же потерял интерес к разговору, и наклонившись к её волосам, вдохнул их запах, прежде чем ответил:
– А что тут догадываться, – он неопределенно пожал плечами. – Ты на неё похожа, имя почти такое же. Все понятно. Да и твои глаза...
Мурашки табунами бегали по её спине, волосы на голове не просто шевелились, они отплясывали шинджу – известный на весь мир национальный танец соседней с ними империи Вахиори. Лючия поборола искушение поднять голову и посмотреть на Кайла – слишком свежи воспоминания о прошлом разе.
– Что мои глаза? – как умела продолжала она тянуть время.
– Они такие не настоящие... – презрительно фыркнул Кайл. – Совершенно не подходят этому лицу. Тебе будет только лучше, когда я их выколю.
Лючия сглотнула, с трудом подавив желание упасть в обморок. Желудок скрутило в тугой узел, но собрав последние силы, девушка выдавила из себя:
– Зачем тебе это?
– Твои глаза? – даже немного удивился блондин. – Для коллекции.
Видимо, он больше не намерен был продолжать этот разговор, потому, что его губы искривила плотоядная улыбка, и убийца занес кинжал. Лючия молилась, что бы упасть в обморок, отключиться, как в прошлый раз... Но в этот раз Кайл решил обойтись без анестезии. Принцесса застыла, не в силах шелохнуться. Крик застрял в горле... Она готова была смириться со своей судьбой.
– Ну, – насмешливо спросил он, проводя кинжалом по её щеке. – И кто будет тебя спасать?
– Могу попробовать и я, – спокойный мужской голос словно кнут рассек тишину.
Кайл и Лючия оглянулись.
Неясный мужской силуэт в тени стоял не шевелясь и явно глядя на них.
– Это будет трудно сделать с того места где ты стоишь, – азартно воскликнул Кайл.
– Бегите! – принцесса честно хотела крикнуть "Помогите!", но вырвалось.
Незнакомец в тени рассмеялся и сделал несколько шагов к свету. Когда лучи света выхватили из тени его лицо, Лючия забыла как нужно дышать:
– Ты... ты... ты...
Она медленно осела на холодную пыльную брусчатку. Вот уж правда кого не ожидала здесь увидеть. Кайл удивленно наблюдал за ней несколько мгновений, потом его внимание приковал к себе тот самый незнакомец, который смог напугать её больше, чем он сам.
– Кто ты? – заинтересованно спросил светловолосый убийца.
– Я – не твое дело, – весело, но твердо отрезал незнакомец. Кайл посмотрел на пребывающую на грани нервного срыва Лючию. Нет, от неё сейчас ничего не добьешься. Мужчина тем временем потерял к нему интерес и протянул руку к принцессе. – Заставила же ты меня побегать. Пойдем.
Лючия не сразу поняла, что именно он сказал, но осознав покачала головой. Говорить никаких сил не было. Словно все тело стало вдруг ватным, и она разом разучилась и говорить, и шевелиться.
Мужчина вздохнул и подошел поближе.
– Ты же понимаешь, что я не прошу, – почти ласково спросил он.
Слезы, сами появились у неё на глазах, мешая смотреть на мир, но она снова упрямо покачала головой. Как можно согласиться на его предложение? Ведь она столько сделала, стольким пожертвовала, что бы сбежать от этого выше среднего, крепкого, сбитого, мускулистого красавца брюнета с мужественными чертами лица и очень умными, проницательными глазами, которые сейчас практически светились весельем. Его поза, его лицо просто излучали уверенность, граничащую с наглостью. Самоуверенный и хамоватый, как раз такой, каким она его представляла.
Злость пришла внезапно, из ниоткуда, сильная, лишающая способности мыслить рационально. Он не просит?! Конечно, зачем ему! Он привык брать то, что нравится и не спрашивать разрешения.
Принцесса вытерла слезы рукавом и с силой ударила его по протянутой мужской руке.
– Да лучше меня этот маньяк доморощенный загрызет! – с ненавистью процедила она сквозь зубы.
Незнакомец нахмурился. Не такого приема он ожидал.
Вообще, когда Синклер приехал сюда, то ожидал несколько иного приема. Ожидалось, что его встретит будущая жена, вне себя от радости, что ей так повезло в этой жизни. Белокурый ангел, с серыми глазами и просто роскошной улыбкой. Собственно говоря, улыбка – это первое, что бросилось ему в глаза. Такая искренняя, такая настоящая, такая живая... Девушка на портрете, который ему прислали, конечно, была красавицей. Но и остальные шесть портретов не уступали ей по красоте. Вот, только в остальных девушках не было ни воли ни характера, ни живого ума в глазах... Но самое главное – в них не было души.
Вместо этого по приезде сюда его ждал общенародный траур, их обожаемую принцессу то ли похитили, то ли убили во время маленькой войны во дворце. Король Ветилен и королева Рамония не посчитали нужным поставить сообщить детали. Они вообще вели себя довольно холодно с ним. А на следующий день объявили ему, наследнику Диармайда, на глазах у всего двора и послов других стран, что его предложение руки и сердца отвергнуто, и что "... их возлюбленная дочь, по возвращении сочетает себя узами законного брака с их верным и преданным слугой, доказавшим свою лояльность королевству и королевской семье в частности, с первым советником короля Лайонелом". Синклер не привык отступать. Тем более после такого откровенного пренебрежения. Он решил разыграть свой самый большой козырь – припомнил про долги королевской четы. Меньше всего на свете наследный принц Диармайда ожидал, что Ветилен презрительно велит своим слугам расплатится с ним по счетам. Синклер представить не мог, откуда у этого старого сукина сына деньги, но он отдал ему все!
Наследный принц Диармайда воспитывался своим дядей Раморезом – весьма деятельным и очень умным человеком. Но даже он не привил ему сдержанность и холодную рассудительность. Но характер молодого наследника нельзя было назвать и вспыльчивым. Но уж если его доведут... Злился он так, что пламя в аду завидовало!
Единственный случай, когда Синклер поддался чувствам с первого взгляда – очаровательная сероглазая блондинка на присланном портрете. Дядя, правда, не стал возражать и воспринял его романтический порыв с энтузиазмом. Для Диармайда это очень выгодный брак. У королевской четы Биариццы, кроме юной инфанты нет больше прямых наследников. Если Синклер женится на Луричие, то их наследник станет королем сразу обоих королевств, другими словами, Биарицца станет частью Диармайда без кровопролития. Поэтому дальновидный Раморез, что бы добавить шансов своему племяннику, пообещал скостить немалые долги королевской семьи в качестве свадебного подарка. Естественно, Ветилен и Рамония, у которых (он знал это абсолютно точно) не было таких огромных денег, ухватились за его предложение как утопающий за соломинку.
Когда Раморез и Синклер выезжали из своего королевства, то были уверенны, что едут на церемонию обручения. Дорога заняла неделю пути.
Ни дядя, ни племянник не знали как так вышло, что приехав, они попали едва ли не на объявление военного положения.
Они приехали в дворец поздним вечером и прохладность, с которой их встретили можно было списать на неожиданность их появления.
Первое, на что обратил внимание Синклер – им не позволили заночевать во дворце. Несмотря на поздний час, первый советник короля принял их в своем кабинете. Прием оказался настолько же коротким, насколько и холодным.
Когда вышколенный лакей открыл дверь и впустил принца Синклера и регента Рамореза, они все ещё пребывали под впечатлением от приема оказанного в тронном зале. Такого позора в их жизни ещё не было. Но это не помешало Раморезу, более опытному и всегда менее поддающегося эмоциям беглым взглядом оценить обстановку в кабинете. Небольшая, как для второго в государстве человека комната без окон освещалась несколькими лампадками. Вдоль стен стояли стеллажи упирающиеся в потолок и до отказа забитые книгами. Беглый взгляд по названиям подтвердил изначальную догадку регента – хозяин кабинета очень умный человек. Раморез решил быть с ним поосторожнее. Просто умный человек не добереться до такой должности. Для этого нужно быть, подлым, хитрым , лишенным всякой жалости, мелочным и мстительным. Он точно об этом знал. Сам такой. Остальная мебель в кабинете ему не понравилась: слишком претензионно как на его вкус. Дорогой резной дубовый стол – он узнал характерный узор одной из лучших мастерских Диармайда – и два стула выполненных в том же стиле, поставленные для посетителей. Судя по тому, как завален бумагами этот шедевр мебельного искусства, кабинет действительно рабочий. И это задевало его самолюбие. Ему хорошо известно, что у такого человека, как Лайонел – два кабинета. Один, в котором он работает. Там все лежат все рабочие бумаги и важные документы. И второй кабинет – в котором принимают важных гостей. То, что их принимают в рабочем кабинете – ещё одно непрямое оскорбление. Хорошо, хоть его вспыльчивый племянник этого ещё не понял. Синклер как минимум объявил бы войну. Как максимум... как максимум сравнял бы здесь все с землей к чертовой бабушке. И объявил бы войну, куда без неё?!
Вообще, несмотря на любовь Рамореза к власти, с племянником, чьим официальным опекуном он являлся, у них было полное взаимопонимание. Синклер отличался остротой ума, хорошей памятью, выдающимися физическими данными и был отличным боевым магом. А ещё всю свою жизнь он был очень прилежным учеником. Раморез сам с большим удовольствием его обучал многому. Но самое главное его качество, за которое дядя-регент просто обожал родного племянника – на внешнюю и внутреннюю политику родной страны у него стойкая аллергия. Синклер никогда не интересовался делами королевства, ему плевать было на то, что делает Раморез, лишь бы народ не жаловался, а когда наместник пытался с ним обсудить тот или иной вопрос – даже несколько раз засыпал . При этом Синклер не отличался ни мотовством, ни разгильдяйством. Он тратил деньги на свои увлечения – лошади, оружие, реставрация старинных замков... И, что делает ему честь – это постоянство увлечений и взглядов. Кстати, насчет этого. Раморез никогда не боялся получить от него удар в спину – дорогой племянничек верил в честь, совесть добро и справедливость. Правда понимал их несколько по своему... Вспомнить хотя бы, как однажды Раморез решил приобщить его к делам государства. Справедливо рассудив, что семнадцатилетний юнец, коим он тогда являлся, без опыта управления государственными делами, вряд ли потянет сложное дело, он приказал ему решить простейший спор. Бедному селянину нечем было платить ренту за землю богатому землевладельцу, у которого он арендовал землю. Поэтому пришел к нему и заключил договор – он обязывался вспахать землю в счет уплаты долга. И селянин честно попытался выполнить условия договора. Но во время работы его старая кобылка приказала долго жить.
Землевладелец посчитал это слабым оправданием и потребовал, что бы земля была все же вспахана. Селянин же настаивает, что кобылка стоила куда дороже, чем рента, которую он должен оплатить.
По закону землевладелец просто обязан был выплатить селянину половину стоимости коня, а селянин из этих денег оплатить ренту. Но Синклер проявил всю креативность своего мышления, заставив обоих мужчин вместе спахать поле – одного запрячься в плуг, второго им править. Объяснил он это просто – пусть на своей шкуре почувствуют, каково было бедному животному, когда его заездили до смерти.
Раморез тогда пришлось купить селянину лошадь, а у землевладельца выкупить весь урожай по тройной цене, что бы они не особо распространялись об этом случае. Ему крайне не хотелось, что бы по стране пошли слухи, что подрастающий король – тиран.
Больше привлекать Синклера к государственным делам он не пытался. Казне дороже будет. Да и ему так свободнее. Подписью молодого монарха он расписывался лучше, чем своей собственной. И вполне мог бы гордиться проделанной работай. Страна как феникс восстала из пепла под его руководством. При этом регент старался упускать детали. Он всегда исповедовал правило: цель оправдывает средства. Но это не значит, что дорогому племяннику, с его обостренным чувством справедливости следует об этом знать.
Лайонел, первый советник при дворе короля Ветилена, вызывал у Рамореза настороженность задолго до того, как Синклер надумал жениться на этой грешной принцессе. Слухи, которые вились вокруг него, говорили,ч то он ушлый, скользкий как уж тип. Умный, хитрый, властный и беспринципный. Короче, как он сам, только из Биариццы.
Сейчас, чем больше Раморез узнавал в Лайонеле самого себя – тем больше у него крепла уверенность, что от объявления войны их спасет только чудо.
Когда они вошли первый советник сидел за столом и усердно что-то писал. Раморез хмыкнул. Сейчас он больше походил на школьного учителя, чем на второго по силе человека в стране. Лайонел даже головы не поднял и не прекратил свою работу:
– Слушаю вас, – сухо сказал он своим гостям.
– Нет, – зло процедил сквозь зубы Синклер. – Это я вас слушаю. Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?
Толи на советника подействовал тон, то ли слова, то ли он вспомнил, что перед ним монарх, но он отложил перо. Встав, обошел стол, и присев на край стола скрестил руки на груди:
– Боюсь, имеет место досадное недоразумение, – спокойным, по-деловому сухим тоном сообщал он. – Вы зря проделали весь этот путь. Принцесса Луричия не станет вашей супругой.
– Но она приняла мое предложение! – сдвинул брови принц – верный признак того, что он теряет терпение и в нем потихоньку разгорается злость. Раморез отметил про себя, что это не хорошо, ой, не хорошо. И мысленно прикинул в каком состоянии их армия.
– Повторюсь, – надменно холодно сверкнул на него глазами Лайонел. – Возникло недоразумение, она выходит замуж не за вас...
– А за кого? – хором спросили опешившие гости.
Немного помолчав, советник высокомерно вскинул голову и сказал:
– За более достойного кандидата...
Это были последние его слова. Синклер одним, аккуратным и точным ударом в челюсть отправил советника в нокаут, легко, словно ребенка перебросив через весь стол.
Даже Раморез не ожидал такого, поэтому упал в ступор. Максимум, чего он ждал от воспитанника, что тот в запале объявит войну.
– Принцесса Луричия выйдет замуж только за меня! – ткнул Синклер пальцем в неаккуратной кучкой валяющееся тело с другой стороны стола, хоть ему и видно было только его ноги, да часть туловища. – Я так сказал!
Раморез все ещё в шоке смотрел на ноги советника, – с его позиции это все, что было видно – когда воспитанник повернулся и большими шагами быстро вышел из кабинета. Но не прошло и пары мгновений, как он снова вбежал в комнату и будничным тоном сказал:
– Ах, да чуть не забыл... Я объявляю вам войну.
И повернувшись вышел, оставив дядю в прединфарктном состоянии.
