Текст книги "Юноша из восточного гарема (СИ)"

Автор книги: F-fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

***

Трачу неделю на то, чтобы выяснить кто из учеников этой закрытой школы для мальчиков сын Хакима. В ход идет легенда о журналисте из России, деньги, запугивание, уговоры. Меня, наконец, допускают к досье учеников. Выбираю нескольких подходящих мальчиков. И, конечно, в одном из них узнаю Хакима. У него сильные гены. Те же волосы, тот же цвет кожи, те же глаза. Подхожу к сосредоточенному подростку на улице, когда он, сидя на лавочке в такой холод, читает книгу. Он внимательно выслушивает меня. Приходится рассказать ему все, с самого начала. Но он взрослый, поймет. Мрачнеет. Он растерян. Я жесток?.. А разве со мной не были жестоки? Его губы дрожат. То ли от холода, то ли от избытка чувств.

– Я не знал, – голос тоже дрожит. – Папа…

Запинается. Достает из кармана платок и высмаркивается.

– Папа периодически приезжает, привозит подарки, и я думал, он хороший…

Как по-детски это прозвучало. Мне стыдно. Хочется извиниться.

– Но я не позволю этому человеку быть моим отцом, – а вот это по-взрослому.

– Ты веришь мне? – что я говорю?! Пытаюсь отыграть назад? – Незнакомцу?

– Ты не врешь, – он пристально смотрит на меня. – Не врешь. Я… давно догадывался о чем-то таком. Просто… Из-за него я не могу общаться с мамой и сестрой. Пришло время. Я обращусь в суд. Ему запретят приближаться к нам. Он и не интересовался-то мной никогда искренне…

Стою и ничего не могу сказать. Я должен отговорить его… Сказать, что соврал. Но уже поздно. Мальчик решил. Он встает и уходит, пожимая мне напоследок руку. Что я натворил? Как-то быстро все получилось! Как он мне поверил, так просто? Черт.

***

Тупо напиваюсь. Что мне еще делать? Я же чувствую себя такой сволочью. Я и есть сволочь. Только Хаким еще большая сволочь! Как он все это делал со мной? Это же будто сам себе ножом по сердцу… Что с ним не так? Не мог он родиться таким! Хватаю сотовый. Плевать, что звонить нельзя. Детектив сразу отвечает, что-то говорит, но я кричу:

– Найди, почему он стал таким!

– Но ты хотел уничтожить его, если я переключусь, то потеряю связь с одним человеком…

– Найди! Он не мог родиться с ледяным сердцем! – ору я и швыряю трубку о стену. Минус два.

Мне плохо.

Еще полбутылки вина.

Штормит. Я беспричинно смеюсь и понимаю, что это игра. Хаким сам хочет этого. Думает, что я маленькая зверушка? Докажу обратное. Хватит. Никаких больше сожалений. Он подонок, он должен сидеть за решеткой. А я буду смеяться ему в лицо, сидя по другую сторону.С утра стыдно перед Сильвестром. Звоню ему, но он не отвечает. Думает, наверное, что я истеричка. И правильно думает. Благо хоть рыдать перестал по каждому поводу. Задумываюсь. Кажется, я взрослею. Новость.

Пью кофе в крошечном, на три столика кафе. В иной ситуации я бы радовался такому затянувшемуся отдыху. Столько мест посетил, столько впечатлений. Но я не могу думать ни о чем, кроме Хакима. Горечь, отчаяние, ярость… Боль. Мне больно с каждым шагом. Хочу найти ответы и не могу. В чем смысл?

Проходит еще три дня. Хожу сам не свой. Настроение меняется за секунды. То злорадно хихикаю, то сжимаю с силой кулаки. От детектива никаких вестей.

Не могу.

Хватит.

Что-то нужно делать.

Не хочу больше Европу. Хочу Азию.

Туда, где мы встретились.

Бросаю все вещи в камере хранения аэропорта. Вряд ли я за ними вернусь. Оставляю себе лишь дурацкие очки, потрепанный пиджак и ноутбук. На таможне долго, очень долго мое лицо сопоставляют с фото в паспорте. Думаю, сейчас меня осторожно, чтобы не вызывать панику, отведут в дальнюю комнату аэропорта. Будут допрашивать. Арестуют. И тогда я проиграл.

Говорю что-то на счет того, что я очень заболел и плохо себя чувствую. Долгожданный штамп. Радости нет. Лучше бы я попался. Кончилось бы это все. Как же я устал от аэропортов, перелетов, гостиниц. Этой еды. Одноразовых зубных щеток, одноразовых гелей в пластиковых пакетиках, которые никогда не удается открыть мокрыми руками.

Еще больше я устал ненавидеть Хакима. Специально накручиваю себя, вру. Да, он нехороший. Но он такой. Такой. Самый необыкновенный человек в моей жизни.

Мне опостылело одиночество…

***

Бангкок приводит меня в чувство. Как же жарко. Стираю пот со лба рукавом. Как же я люблю Бангкок с его теснотой, духотой, липкостью, запахом специй и жареного на костерках мяса, разных шашлычков из морепродуктов.

Я снова на том прогулочном катере, как и тогда. Только ко мне никто не подходит, не следит за мной. Я даже выбираю тот же отель, но ко мне никто не вламывается в номер, хоть я этого так жду.

Сильвестр объявился. С очень хорошими новостями. Быть может, если все пойдет по плану, мне удастся то, к чему я так стремлюсь… Но…

Почему все изменилось? Мне было тоскливо, как волку в бесконечную лунную ночь зимой. Мне было горько. Я сам не понимал себя. Меня посещали мысли о том, чтобы бросить все это. Кому я что доказываю? Себе, Хакиму? Так он во всем превосходит меня. Мне не переиграть его.

Я вышел на балкон и долго смотрел на город, сверкающий миллионами огней. Сейчас кто-то занимался сексом, кто-то рождался, кто-то умирал. А кто-то, быть может, как и я думал о своей жизни и хотел найти утешение.

Где сейчас Хаким? Почему-то я думал, что он здесь, в Тайланде. Но… Где он может быть? Один шанс на миллион встретиться в огромном Бангкоке.

Вернувшись в номер, я придирчиво осмотрел свой гардероб. Ничего подходящего. Я натянул футболку и джинсы, спустился в фойе и заказал такси. Кожаные сидения скрипнули под моим весом, я назвал адрес самого дорогого ресторана, который, конечно же, принадлежал самому шикарному отелю.

Город за стеклом жил, дышал, любил. Только я ему не принадлежал.

Как я и ожидал, отель находился на одной из фешенебельных улиц, среди бутиков. В один из них, даже не глядя на марку, я и отправился. Юная девушка выпорхнула ко мне и с фирменной улыбкой поинтересовалась о моих желаниях.

– Я должен понравиться одному мужчине, сумма не важна, – без эмоций говорю я.

– Конечно, сэр, – она кивнула. Все любят таких клиентов.

Через полчаса на мне была белая рубашка с короткими рукавами из тонкого хлопка, отделанная черным бархатом по краям и светлые брюки. Честно говоря, на мне еще ни одни вещи так хорошо не сидели в жизни. Но меня это не порадовало. Девушка подобрала мне ботинки из светлой кожи. Сейчас я был похож на того холеного молодого человека из восточного гарема.

Я протянул ей карточку, даже не спрашивая сумму, а потом дал несколько купюр высокого достоинства за услуги.

– Что делать с вещами, в которых вы пришли, сэр?

– Что хотите.

У меня тянуло живот в предчувствии чего-то. Никогда не мог похвастаться интуицией, но знал, что сегодня что-то произойдет. Я отправился в отель, охрана с радостью меня пропустила и подсказала, где бар. Дерево, золото, полумрак. Знаю, кому бы тут понравилось.

– Желаете поужинать? – услужливо подбежал метрдотель.

– Пока нет, спасибо. Может позже.

Я приметил чудесное место возле барной стойки в глубокой нише. Два небольших диванчика, тонкий столик между ними, сверкающая люстра с тысячей страз. Откинувшись на спинку, я наблюдал за публикой в ожидании заказа. Сплошь элита, только брэнды и ослепляющая роскошь. Почему все так стремятся попасть в этот узкий круг людей? Я был богатым с шейхом, я был бедным с Ником, и оба раза меня можно было назвать счастливым. Принесли заказ. Виски со льдом. Никогда не пил хороший виски. Чем не повод попробовать?

Крепкий. Я едва сдержал кашель. Приятный, горячий, то, что доктор прописал. Голова мгновенно зашумела. Только легче не стало. Меня все еще точило что-то непонятное изнутри. После третей порции ничего не изменилось. Я вздохнул. Алкоголь не выход.

– Алкоголь не выход, – повторил мои мысли знакомый голос, который я мечтал услышать.

Я посмотрел на Хакима сквозь призму янтарного напитка и стекла. Улыбнулся:

– Привет.

– Привет, малыш.

Опьянение или нет, но в его голосе была нежность. Я осушил стакан и поставил его с громким стуком, не решаясь посмотреть Хакиму прямо в глаза.

– Как ты? – заботливо, с интересом.

– Не очень, – признаюсь я, разглядывая картину на стене.

– Почему?

– Я устал, очень устал. И не знаю, как мне быть.

Происходящее казалось мне не реальным. Хакима не должно быть здесь, я тоже не должен быть здесь, мое воображение, расслабленное алкоголем, подсказывало мне, что все это, возможно, сон, а значит, на мужчину можно посмотреть, не боясь последствий. Я рискнул. Боги, сколько же я его не видел… Мое сердце участило ритм, а руки вспотели. Хорошо, что я ответил раньше, потому что сейчас не вспомнил бы и своего имени. Он был так красив, чертовски красив, будто демон из преисподней. Только на лице Хакима была непривычная теплота, от этого внутри заболело сильней. Он произнес:

– Осталось немного, как я понимаю. Скоро ты отомстишь мне, так?

Почему он так просто об этом говорит? Ведь я хочу сломать его жизнь. Если не всю, то что-то очень важное в ней.

– Ты же все знаешь, – с горечью ответил я, махая официанту, показывая на свой стакан.

– Может тебе не стоит пить?

– Может тебе не стоит строить из себя папашу? – огрызнулся я.

Передо мной поставили новую порцию виски. Я схватил стакан и сделал глубокий глоток.

– Котенок, маленький котенок, – вдруг раздалось у меня прямо над ухом. Как я пропустил тот момент, когда Хаким подсел ко мне?! Он был рядом, приобнял меня, твердо забрал стакан из моих дрожащих пальцев. Коснулся губами моего виска, несколько мгновений сидел, просто ко мне прижимаясь.

– Ты совсем запутался, да? – его шепот будоражил, от его теплых объятий кружилась голова.

– Да.

– Все будет хорошо.

– Обещаешь?

– Конечно.

Было так приятно сидеть, прижавшись к нему, закрыв глаза, и думать, что все и правда может быть хорошо. Только я знал, что завтра наступит новый день, будет новая борьба. Я уже не смогу отступить, слишком все далеко зашло.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – честно признался я. Со спиртным был перебор.

– Поужинаем или прогуляемся?

– И то, и другое.

– С удовольствием, – он улыбается, легко поднимает меня и ведет в ресторан.

Перед нами открывают двери, помогают мне сесть, дают прямо в руки меню, на которое я смотрю, пытаясь сфокусировать взгляд. Буквы расплывались передо мной.

– Закажи за меня, – прошу я.

Он пристально смотрит на меня, зовет официанта и для начала просит принести аспирина, большой стакан воды и кофе. Под его взглядом я выпиваю воду с аспирином, а потом, морщась, и кофе.

– Умничка. Советую заказать морепродукты. Они здесь свежайшие.

Я безразлично киваю. Лишь бы их долго готовили.

– Хаким, – я накрываю его руку и долго не могу решиться. – Мне кажется, ты со мной продолжаешь играть, даже сейчас. И то, что я пришел сюда, часть твоего хорошо продуманного плана.

Он не отвечает, едва улыбается. Снова подзывает официанта и делает заказ. Затем наклоняется и целует кончики моих пальцев.

– Алекс, давай насладимся вечером. Ты же хочешь этого, не так ли?

Сказано с придыханием. Он говорил вовсе не об ужине в ресторане. Он говорил о продолжении. Хочу ли я его? Конечно. Я столько ночей мечтал об этом. Он же все знает, ему не нужно спрашивать. Опьянение отпускает меня, я не собираюсь отвечать на его вопрос, к счастью приносят заказ, и я с возросшим аппетитом занимаюсь едой. Мы не разговариваем. Кожей я чувствую его взгляд, но не поднимаю глаз. Съедаю все до последнего кусочка. Играет тихая музыка, пахнет лилиями. Он расплачивается и повелительно говорит:

– Пойдем.

Он берет меня под локоть, выводит из зала, ведет к лифтам. Я еле стою, без его поддержки я бы упал. Ничего не вижу, перед глазами все мелькает. Даже не запоминаю этаж. Где-то очень высоко. В лифте мы одни, но не прикасаемся друг к другу. Я лишь чувствую его дыхание на своем затылке, и это лишает меня здравого смысла. Под потолком вежливо пикает, оповещая о том, что мы приехали. Хаким выводит меня, мы поднимаемся по лестнице еще выше и оказываемся на крыше. Свежий ветер бьет в лицо, я инстинктивно отворачиваюсь от него и оказываюсь в объятиях Хакима.

– Прекрасная ночь, – его тихий шепот, голос, полный страсти.

Я вдыхаю его запах и прижимаюсь к нему. Его сердце тоже быстро бьется. Это просто сводит с ума. Закрываю глаза. Не хочу отпускать его, не отпущу… Чувствую, как он берет меня на руки, куда-то несет. С кем-то негромко переговаривается, ощущаю прохладный кондиционированный воздух, и меня кладут на кровать. Обхватываю шею Хакима и притягиваю к себе. Он останавливает меня, уверенно, легко:

– Нет.

Меня как будто ударили. Я смотрю на него и не верю. Он почти беспристрастен, почти холоден, но я научился различать это «почти». Он хочет меня, так же, как и я его. Так почему нет? Вопрос срывается с моих губ.

– Если все случится, ты не сможешь сделать того, что собираешься, – просто говорит он.

Я кричу что-то в ответ, подскакиваю с кровати, мечусь по номеру. Даже не надеюсь изменить его решение, просто выплеснуть эмоции. И еще мне горько, безумно горько. И хочется плакать. И хочется снова ненавидеть его. С непонятным сожалением он смотрит на меня. Мои силы быстро кончаются, я бреду к бару и достаю бутылку воды. Я опустошен, настолько опустошен, что мне не хочется ничего.

Почему он остановил меня? Знает ли он о том, что я собираюсь сделать? Если знает, то почему не мешает? Может, он мазохист? Ему нравится боль?

Допиваю воду. Швыряю куда-то бутылку. Не оборачиваясь, ухожу. Он отпускает меня, не пытается остановить. Бреду по ночному Бангкоку, словно шлюха, которую выкинул клиент и не заплатил. В номере включаю ноутбук. Письмо от Сильвестра. Длинное. Наверное, самое длинное из всех. В каждом слове гордость и нетерпение. Ему удалось. Мои поздравления.

Глава 14.

От меня всего-то было нужно вернуться в Москву и дать показания. Сильвестр обещал, что без особой необходимости мое имя разглашаться не будет. Каким-то образом детективу удалось найти еще «товар» Хакима. Они согласны выступить в суде. Все стало еще лучше, когда власти Таиланда согласились участвовать в операции, более того, обещали не экстрадировать Хакима, если какая-то из стран будет требовать это (мы так и не узнали о его гражданстве).

Долгий, изматывающий перелет. Машина с водителем от интерпола. Мрачным таким. Все это ожидаемо. Не ожидал я, что в коридорах офиса международной полиции наткнусь на Ясона. Презрительный взгляд, которым он меня окатил, заставил съежиться. И подумать не мог, что он будет давать показания против Хакима. Что у них вообще за отношения? Ясон первым зашел в кабинет. Меня и еще одного парня попросили подождать. Развели по разным комнатам. Забежал Сильвестр, осунувшийся, но довольный. Потрепал меня по голове. Сказал, что Хаким сейчас в Таиланде и никуда ему оттуда не деться. Если все будет хорошо, то через пару дней его арестуют. Не могу поверить, что все скоро закончится.

Ждать пришлось часа четыре. Я задремал, а проснулся от громкого стука. Этот как следует хлопнул дверью Ясон.

– Из-за тебя Хаким потерял голову! – накинулся на меня парень, возвышаясь надо мной.

– Прости?

– У нас был отличный бизнес, скажи, почему он разрушен?

– Не знаю, – чего он так злится?

– Я знаю. Из-за тебя. Ты стал последним, кого мы продали. Сначала Хаким сказал, что ему нужен отдых, с тобой навозился. Потом в ход пошли еще какие-то предлоги. А затем он исчез, открыто заявив, что это дело больше не для него. И объявился он там, где был ты. Скажи, гаденыш, что в тебе такого?

– Кто ты такой? – лишь спрашиваю я.

– Я? – он невесело усмехается. – Я его первый. Первый человек, которого он продал.

Все ясно. Вернее, ничего не ясно! Только открываю рот, как залетают несколько пареньков суровой наружности.

– Разговаривать нельзя! – они берут Ясона под руки и выводят, но напоследок он кричит мне:

– Запомни, Хаким не может испытывать чувства. Он моральный инвалид. Никогда в жизни ты не услышишь от него слова о любви!

Я в замешательстве. Ничего не могу понять. Хаким из-за меня бросил свой бизнес? Значит, та наша встреча в торговом центре не случайна? Он… Мне не дают додумать, ведут в другой кабинет. Там, перед десятью сотрудниками международной полиции я рассказываю все, что со мной происходило. До самого вечера. Мне даже не дают выйти в туалет, забрасывают подробными уточняющими вопросами. Часов в одиннадцать отпускают. С ног валюсь от усталости. Сильвестр везет меня в гостиницу. Остается со мной в номере. Словно боится, что я куда-нибудь сбегу. Не спорю. Сейчас мне нужен сон. Мужчина располагается в кресле, а я занимаю кровать.

***

– Ты во сне повторял его имя, – говорит как бы между прочим Сильвестр за завтраком, который мы заказали в номер. Пристально смотрит на меня, смущает. – Ты уверен в том, что делаешь?

Киваю. Хаким хочет этого. Хаким получит это.

Еще один день дачи показаний. Говорю, пока не садится голос. Расписываюсь в десятках документов. Бюрократия. Под вечер меня отпускают. Вымотан, но еду в аэропорт. Покупаю билет на самолет до Таиланда. Одна пересадка. Четыре часа ожидания. Надеюсь, успею. Пожалуйста, я должен успеть.

***

Катер развил самую большую скорость. Мое лицо мокрое от соленых брызг, но это приятно освежает. Я смотрю на часы. Осталось совсем немного времени. Показался остров, я причаливаю, прыгаю в воду и бегу к вилле. Новая вилла Хакима. Так похожая на старую. По пути мне не встречается ни души. Я залетаю в гостиную и вижу Хакима, стоящего у окна и что-то просматривающего на своем ноутбуке. Он удивленно оборачивается:

– Что ты здесь делаешь?

– Пришел сам тебе все рассказать.

Он что-то быстро прикинул в уме, наверное, отследил, что я был в Москве:

– Ты, наверное, не спал нормально сутки. Может это подождет?

– Нет, – я едва не кричу. – Хватит игр! Я сделал это. Я написал письмо твоей дочери, какой у нее отец. В этот раз она поверила. И даже ответила. Сказала, что ты для нее не существуешь.

Его лицо меняется, но он быстро собирается. Я понимаю, что он ожидал этого. Мне больно, я стискиваю зубы. Хаким знал, черт его возьми, он знал!

– Что ж, это ранит. Ты удовлетворен? – он улыбается. Безмятежно так.

– Это не все, – зло усмехаюсь я. И вижу, как он замирает. – Так же я рассказал обо всем твоему сыну.

Он бледнеет. Стоило пройти все это, чтобы только увидеть эти отголоски растерянности на его лице.

– Твой сын тоже не хочет иметь с тобой ничего общего. Их матери выдан судебный запрет. Тебе запрещено к ним приближаться ближе, чем на километр.

У меня дрожат руки. Я должен чувствовать триумф, но его нет. Мне с каждым словом больней, будто я вытягиваю их клещами прямо из сердца.

– Это все? – с иронией спрашивает он. Былой спеси нет.

– Нет, – я сглатываю. – Твои счета арестованы.

– Это невозможно.

– Я собрал доказательства, суд счел их правомерными.

– Я восхищен, малыш. Не ожидал от тебя такого. Что получается, ты лишил меня всего?

– Нет, – шепчу едва слышно, не в силах отвести от него взгляд. – Осталось одно – свобода.

– Даже так? – его брови ползут вверх. – Сколько у нас времени?

Он всегда быстро соображал.

– Пять, семь минут максимум.

– Я восхищен, – он подходит ко мне вплотную. Вдруг мне становится страшно. – Я восхищен тобой, Алекс. Ты превзошел себя. И меня. Я даже не догадывался. И как это, сдать меня?

– Больно, – произношу я, глядя в его глаза. Едва дыша, едва существуя.

– И мне, – он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. – Но ты стоишь этого.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, его губы находят мои. И я забываю обо всем. Он нежный, терпкий, дразнящий. Меня пронизывает желание, смешанное с грустью. Пути назад нет. Я сдерживаю слезы, а Хаким не сдерживает себя. Только в этот момент первый и единственный раз в жизни я видел его нетерпение, его страсть, его желание. Его сердце колотилось по ребрам, я прижимал ладошки к его груди, словно пытаясь удержать его там. Хаким отстранился, его руки все еще на моей талии:

– Стоило столько ждать.

– Хаким… – я готов просить, нет, умолять, чтобы он бежал, прятался, но он закрывает мне рукой рот.

– Тише, малыш, ничего не говори. Ты понял? – я отрицательно качаю головой. Что я должен был понять? Опять игры. Вдалеке послышались полицейские сирены. Я испуганно схватил его за рубашку, но он все еще закрывал мне рот, не давая сказать ни слова. – Теперь мы квиты. Мы можем начать наши отношения с чистого листа.

Мне хочется орать во все горло. Ненавижу Хакима с его изощренной логикой! Вот значит как? Нужно было все сломать, чтобы построить заново? Я кидаюсь на него с кулаками, молочу по нему, а он не сопротивляется, лишь улыбается. Его волосы растрепались, на щеках выступил румянец, а в глазах столько нежности.

– Не двигаться! – кричат полицейские, окружившие нас.

Хаким с усмешкой поднимает руки, но его взгляд, полный тепла, не отпускает меня. К нам подбегают, на него одевают наручники, он покорно сводит руки за спиной. А потом, легкое быстрое движение, его губы неуловимо касаются моего уха, и только я слышу, один я в комнате, один я во всем мире:

– Я люблю тебя.

Его тут же хватают, уводят, а я стою с открытым ртом и не верю услышанному. А потом начинаю смеяться. Полицейские смотрят на меня с удивлением, наверное, думают, что я тронулся, а я всего лишь счастлив.

Наверное, единственный человек в мире, кому идет тюремная роба – это Хаким. Да его даже в ней прямо сейчас можно снимать на обложку журнала. Я сидел в судебном зале на самом последнем ряду, надвинув кепку по самые брови. Нас разделяло десятка два кресел, заполненных людьми, но я чувствовал, что Хаким ощущает мое присутствие. Приговор ему вынесли суровый – в Тайланде вообще достаточно суровое законодательство. С ровной спиной он выслушал его, а когда повернулся к залу, на его губах играла улыбка. «Ну-ну, – подумалось мне, – посмотрим, как ты будешь веселиться следующие десять лет в тюрьме». Я подождал, пока его выведут, в последний раз взглянул на судебный зал, и длинными коридорами вышел на улицу. Духота ударила в лицо, горячий воздух заполнил легкие. Я закрыл глаза. Вот и все. Почти все. Осталось несколько важных дел. Я шел по улицам Бангкока и наслаждался. Не знаю, стоило ли оно все того, но получилось вроде неплохо. Вытащив сотовый, я набрал номер своего банка:

– Здравствуйте, Елена, вас слушаю.

– Я бы хотел открыть доступ к ячейке одному человеку.

– Ваши данные, пожалуйста, и пароль.

Я назвал все девушке, она попросила подождать пару минут, я терпеливо висел на проводе, наблюдая за живой улицей.

– Все правильно. В списке значится лишь один человек, открыть ему доступ?

– Да.

– Все сделано. Что-нибудь еще?

– Нет. Спасибо.

– Спасибо, что воспользовались услугами нашего банка. Всего доброго.

Не мешкая, я набрал номер Сильвестра. Детектив ответил спустя пару гудков, бодро и радостно:

– Привет, Лешка.

– Привет, – я почему-то засмеялся.

– У тебя хорошее настроение. Все удалось? Он за решеткой?

– Да, благодаря тебе. Спасибо.

– Не стоит, – мужчина смутился, ей-богу!

– Твое вознаграждение ждет тебя в банке.

– Но… – он замялся, что-то обдумывал, я терпеливо ждал, наблюдая за снующими по улице тук-туками, – я думал ты сам расплатишься со мной. Мы пойдем, отметим завершение дела…

«И станем хорошими друзьями», – хмыкнул про себя я.

– Прости, не могу. Было приятно иметь с тобой дело.

Мужчина что-то говорил, но я отключился. Пошел к мосту через канал, дошел до его середины, достал симку из сотового и отправил ее и сам аппарат в воду. Конечно, Сильвестр зарекомендовал себя как превосходного детектива. Если он захочет, то найдет меня легко. Надеюсь, он понял намек и не станет меня никогда искать. Я остановил такси и произнес с легкой грустью:

– В аэропорт.

Пожилой таец меня оглядел, но молча поехал. Конечно, наверное, ему редко встречаются люди, едущие в аэропорт без багажа. Он мне просто не нужен. Не стоит тратить на него даже время. Я купил билет. Восток. До вылета было буквально пару часов, я побродил по магазинам, купил ноутбук, потому что свой прежний я забыл в Москве (молодец, да), и все время ожидания и весь полет я писал письмо. Оно вышло длинное, немного скомканное, но очень эмоциональное. Когда объявили снижение, я как раз дописал его. Подключился к бортовой системе и отправил его на электронную почту Ника под названием «Продолжение статьи «Юноша из Восточного гарема».

В аэропорту меня встречали.

– Надж! – кинулся я к немолодому управляющему. – Сафи! – я обнял старика, – как я рад вас видеть.

– И мы тебя, маленький принц, – улыбнулся Сафи. – Но позволь узнать, что ты здесь делаешь?

Они оба в ожидании ответа пристально на меня смотрели. Я смутился и ответил чистую правду:

– Не знаю, я, будто должен был вернуться, должен был увидеть вас.

– Хм, – протянул старик.

– Ты весь светишься, – заметил Надж. – Ты нашел свое счастье?

Я кивнул.

– Значит, начиная новую главу своей жизни, ты хочешь проститься со старой, – философски изрек Сафи и повел меня под локоть к выходу, управляющий следовал за нами следом.

– Азиз знает, что я здесь?

– Конечно, – ответил Надж.

– Он все еще сердится?

– Если бы он все еще сердился, то тебя высадили бы где-нибудь в Китае, – хмыкнул Сафи. – Нет, не сердится. Но, думаю, увидеться вам не удастся.

Это меня немного задело, но я быстро справился с чувствами и сказал:

– Главное, я увидел вас.

Я вообще-то и не собирался видеться с Азизом. Мужчины были довольны моими словами. Они усадили меня в белоснежный лимузин и отвезли в отель. Пока мы ехали, я беспричинно улыбался. Слишком многое меня связывало с Востоком. Я никогда не вырву его из сердца.

– Подарок от шейха, – улыбнулся Надж, открывая передо мной двери в шикарный номер. Самый лучший в отеле.

– Он разрешил нам остаться с тобой на эти два дня, что ты пробудешь здесь.

Тонко. Надж в своем репертуаре. Значит, Азиз дал мне всего сорок восемь часов. Что ж, этого достаточно.

– Ты расскажешь свою историю? – спросил Сафи.

– Не сейчас, – ничего не хотелось. Я плюхнулся на кровать и засмеялся. На такой кровати мы могли втроем спать. Почему, чем дороже номер, тем больше кровать?

– Тогда, как на счет ужина?

– Отличная идея! – я приподнялся.

– Тебя ждет смокинг, – Надж распахнул двери шкафа.

– Э, а это необходимо?

Когда я был наложником, то позволял себе заявиться в любой ресторан в джинсах.

– Боюсь, что да, маленький принц, – Сафи попытался скрыть улыбку.

***

Непривычно было готовиться к ужину, как к празднику. Одевать красивые вещи, приводить в себя порядок. В смокинге я выглядел очень торжественно, словно жениться собрался.

Надж сокрушался над моими наполовину отросшими наполовину выцветшими волосами. Говорил, что былой их цвет уже никогда не вернешь. Он тут же притащил откуда-то краску, сам покрыл ей голову, сам вымерил время и сам смыл. Сафи тут же влез с каким-то своим очередным отваром, чтобы помочь волосам. Получилось почти как прежде.

Ресторан был потрясающим. Надж и Сафи проводили меня к столику, где меня ждал… Лукас. Я кинулся к нему и крепко обнял друга. Он тоже был в смокинге, отросшие волосы убраны назад. Красивый, свежий, уверенный в себе. На нас с интересом смотрели все посетители ресторана. Так приятно… Сколько я не чувствовал себя особенным.

– Что же ты сбежал, маленький паршивец? – Лукас с недовольством посмотрел на меня. Но его глаза блестели от радости.

Мы сели за столик.

– Так получилось. Я не мог оставаться.

– А, ладно, – махнул он рукой. – Не будем ворошить прошлое. Рассказывай, как ты там?

Весь вечер мы проболтали. Потом переместились в номер и там тоже болтали всю ночь. Друг рассказывал о своей жизни, что он всерьез занялся йогой, скоро он и еще один наложник собираются в Индию, что все-таки он научился готовить эти чертовы роллы, но их никто не ест.

Заснули мы под утро, на одной кровати, а через пару часов нас разбудил Надж. И начались нескончаемые развлечения… По старой памяти, нам с Лукасом был предоставлен весь аквапарк. Мы дурачились как дети, а Надж и Сафи за нами с усмешкой наблюдали. За это мы их обрызгали так, что одежду можно было выжимать.

На следующий день мы отправились на трассу, где я выиграл свою первую гонку. На этот раз Лукас меня сделал. Потом мы прошлись по памятным местам, побывали в старом городе. Наелись мороженого, насмеялись.

Вечером, оказавшись в отеле, я понял, что сказка кончилась, потому что мои вещи были собраны. Хотя какие вещи. Всего рюкзак. Лукас помрачнел:

– Алекс, может ты…

– Все хорошо, – я придал лицу уверенности. – Спасибо за чудесные дни.

Надж и Сафи чуть склонили головы. Вообще, в их действиях проглядывается явная синхронность.

– Знаете, не провожайте меня. Я сам доберусь до аэропорта. Надеюсь, лимузин?

Надж кивнул. Никогда не видел его таким расстроенным. Я обнял Лукаса, пожелал ему счастливого путешествия в Индию, оставил свой номер и адрес электронной почты. Сафи и Наджа я тоже обнял. Они сказали мне много приятных слов. От управляющего я вообще этого не ожидал. Он обычно скуп на эмоции.

Внизу меня ждал роскошный лимузин. И букет красных роз. Без записки. Но она была не нужна.

***

В аэропорту в ожидании рейса было нечего делать. Я зашел в интернет со своего ноутбука и решил проверить почту. Одно новое сообщение. Я с любопытством открыл его. Оно было от Ника. Он писал, что потрясен моим рассказом, он будет обязательно опубликован, и еще, что завтра он будет в Европе, в Праге, мы могли бы встретиться. Почему бы и нет? Путешествия – это круто. Думать о том, что деньги когда-нибудь кончатся, не хотелось. Я написал ему положительный ответ. Затем легко купил билет в Прагу, через три часа садился в самолет до Москвы, оттуда через пять я отправлялся в столицу Чехии.

***

Ник изменился. Очень сильно. Я не сразу узнал в серьезном молодом человеке в деловом костюме того беззаботного студента с журфака с вечной нехваткой денег. Он сгреб меня в объятия и долго не выпускал, от него пахло Диором. Прошло же всего ничего времени… или я так увлекся Хакимом, что потерял счет?

– Ты не изменился, Алекс. Все такой же красавчик. Время как будто замерло для тебя, не так ли? Уж не продал ли ты душу, как Дориан Грей?

– Так я тебе и сказал, – засмеялся я в ответ.

Мы сидели в кафе. Делали вид, что не замечаем повисшей неловкости. Я думал, что может правильно тогда Хаким вмешался. У меня с Ником ничего бы не получилось. Для него существует лишь работа.

– Скажи, ты не жалеешь? – вот не нужно было мне начинать эту тему…

Парень внимательно посмотрел на меня и честно ответил:

– Нет.

Мог бы и солгать. Я хмыкнул:

– Знаешь, а, наверное, даже хорошо, что так получилось.

Выходит, Хаким сделал хорошее дело. Никита доволен.

– Ты счастлив? – резко спрашивает Ник. И я понимаю, он чувствует вину, как бы не пытался показать свою браваду. За этой маской успешного человека все тот же веселый, боящийся обидеть Ник.