Текст книги "Юноша из восточного гарема (СИ)"

Автор книги: F-fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Вам нравится? – Я не ответил. – Эта дверь ведет в ванную комнату, эта в гардеробную и будуар, а эта на террасу. Так же у вас есть свой собственный сад и бассейн. Если вам что-то не нравится, то это можно поменять.У нас есть дизайнер, который все изменит на ваш вкус.

– Уходите, – глухо сказал я. Мне нужно было остаться одному.

– Как пожелаете, – Надж низко поклонился и улыбнулся. – Там стоит телефон, если вдруг что-то понадобится…

– Уходи! – закричал я, и управляющий с охранником вышли.

Я огляделся. Сначала я хотел броситься на кровать и предаться грусти, но увидев, что она просто огромная и поняв, для чего она такая, передумал. На этом ложе я буду отрабатывать свое проживание здесь. Я забрался на скромную кушетку у окна с ногами и долго плакал.

***

Прошло несколько дней с моего появления во дворце. Стоило мне немного прийти в себя, как я решил бежать. Каково же было мое разочарование, когда, распахнув двери, я увидел двух охранников. Нет, я, конечно, и не надеялся, что все будет так просто, но все же. Они кивнули мне приветственно, но не дали сделать и шага. Значит, я тут еще и пленник? Мне запрещено покидать комнаты? Я разозлился и занялся приятным, расслабляющим занятием – стал крушить все. Для начала я занялся всеми вазами, статуэтками и прочими легко бьющимися предметами. Все это наверняка безумно дорогое. Потом я порвал диванные подушечки, по виду дорогое покрывало, вышитое золотой нитью, и прочую легко поддающуюся ерунду. Затем я облил все разными гелями и кремами из ванной, представленными в несметном количестве.

Я как раз вымотался и сидел на полу, обрывая лепестки с розы, когда вошел Надж. Нужно было видеть его лицо. Представляю, каких усилий ему это стоило, но он сдержался. Лишь уточнил, не нужна ли мне помощь и не голоден ли я. Пришлось послать его на английском. Арабских матов я не знал. Но, похоже, он понял. Однако к вечеру мне все же принесли несколько подносов с едой. Которая благополучно перекочевала на стены и потолок (тут я особо постарался, не просто было докинуть, потолки-то высоченные). Завтрак постигла та же участь. Слуг пришедших убрать я с криками прогнал. Одному даже расцарапал лицо. Долго он меня будет помнить. Надж пришел снова, осведомился о моем самочувствии и даже сделал попытку уговорить меня что-то съесть. Я швырнул в него стулом. Правда, он не пролетел и половину пути, но угроза была понята.

Решив брать меня измором, Надж не появлялся два дня, как и кто-либо другой. Я задумался, почему мой «хозяин» не спешит со мной видеться? Возникла даже надежда, что все не так плохо. Спрашивать об этом было равносильно капитулированию, и я сжимал зубы. Очень хотелось кушать, хотелось принять ванну, поспать в свежей постели. Ведь я не делал все это, чтобы быть более отталкивающим. Со мной обращались как с хрустальной вазой, им отдан приказ не трогать меня, а это развязывало мне руки. Что-то мне подсказывало, что долго Надж не выдержит. И я не ошибся. В дверь постучали. Я не ответил. Через пару минут появился Надж. С привычной располагающей улыбкой он спросил:

– Не побеспокоил?

– Побеспокоил.

– Хозяин вернулся и хочет вас видеть.

Значит, его просто не было, а я уж тешил себя мыслью, что обо мне забыли и оставят в покое.

– Я не собираюсь с ним встречаться.

Лицо Наджа изменилось:

– Это неуважение.

– Мне плевать.

– Юноша, мой хозяин может быть гибким, когда нужно, но твердости у него не занимать. Он понимал, что твое самолюбие может быть ущемлено и дал тебе время оправиться, прийти в себя. Закрывал глаза на твои маленькие выходки. Но, если ты и дальше будешь так себя вести, то закончишь очень плохо. Так что приведи себя в порядок и пойдем.

От охвативших его эмоций, управляющий покраснел и сбился на «ты».

– Я никуда не пойду, – ровно заявил я, глядя прямо в глаза Наджу. – Не пойду.

– Что ж, – управляющий сложил руки перед собой. – Это твой выбор.

Резко развернувшись, он вышел, оставив меня в недоумении и легком беспокойстве. Я здесь никто, новая игрушка хозяина и вряд ли у меня есть хоть какие-то права. Вот только я не буду прогибаться. Я не дам к себе прикоснуться, лучше я умру. Услышав шорох, я поднял глаза и увидел вошедшего мужчину. Это был он, мой нынешний хозяин.

Я поспешил предать лицу как можно больше враждебности, но мужчина не обратил на это внимание и лишь молча, с любопытством, разглядывал меня, а я его в ответ. Он был высок, строен и молод. Сильное тело, скрытое белыми одеждами, говорило о том, что он уделяет много внимания спорту или у него потрясающая наследственность. На красивом смуглом лице выделялись черные глаза, которые светились неудовольствием. От него исходила такая царственность, что даже я подобрался и сглотнул. Настоящий арабский шейх.

– Мое имя Азиз, – ровно начал мужчина, и я поразился бархатистости его голоса. – Ты догадываешься кто я?

– Человек, купивший меня.

– Правильно, это значит, что я твой хозяин.

– У меня не может быть хозяев! – воскликнул я.

Мужчина сделал ко мне несколько шагов и сказал:

– Мы вернемся к этому вопросу позже. Почему ты отказываешься от еды?

– Я… я… – неожиданно для самого себя не смог придумать ничего достойного. Глаза гипнотизировали.

– Это твой протест, – подсказал Азиз, скрывая улыбку.

– Да. Я не ваша игрушка.

– Я так не говорил и так не считаю, – спокойно ответил мужчина.

В его присутствии я чувствовал себя очень неуютно. У меня было такое ощущение, что я перед коброй, которая в любой момент совершит свой бросок.

– Тогда зачем я здесь?

– Ты станешь моим партнером. Я всегда буду относиться к тебе с уважением, быть может, со временем, ты сможешь меня полюбить.

– Никогда! Я люблю другого!

В глазах Азиза что-то промелькнуло, но тон его был прежним, только стал чуть шутливее:

– Ах да, мне рассказали эту забавную историю, случившуюся на аукционе. Хаким, который тебя продал, и есть объект твоей любви? – Я не отвечал. Мои кулаки сами сжались. – Ты молод, у тебя целая жизнь впереди, я покажу тебе, что значит настоящая любовь.

– Нет… – это я уже прошептал, на большее не было сил.

– Будь послушным мальчиком, малыш, и я обещаю, ты забудешь Хакима.

– Нет, никогда, – его уверенность раздражала, и я решился на отчаянное средство. – Я спал с ним. Я не девственник.

Лицо Азиза потемнело.

– Ты лжешь. Он не посмел бы.

– Нет. Это так.

– Это легко проверить. Но если это так, я убью тебя, а затем Хакима за ложь.

И мужчина без предупреждения схватил меня, одна его рука оттянула мне волосы, заставляя откинуть голову назад, другая легла на горло, словно собираясь задушить, а его губы накрыли мои. Я растерялся. Мои жалкие попытки вырваться ни к чему не привели. Азиз был в несколько раз сильней меня. Он умело целовал меня, со страстью, с напором, с не скрытым желанием. Мне стало страшно. Я один на один с ним, даже если он что-то сделает со мной, то все сойдет ему с рук.

Азиз отстранился, довольно улыбаясь, все еще удерживая меня в объятиях, только убрал руку с горла:

– Твое тело говорит за тебя. Ты дрожишь. Тебе страшно. Твое сердце готово выпрыгнуть из груди. Ты боишься. Думаю, все это значит, что ты девственник.

Я не мог лгать ему, глядя в глаза. Черт, да он точно гипнотизирует меня.

– У тебя ведь ничего не было с Хакимом?

Его удовлетворило мое жалкое кивание. Он по-прежнему не выпускал меня, а я не смел вырваться.

– Алекс, ты мне очень нравишься. Дай мне шанс. Я не буду настойчив, я дам тебе время. Ты будешь счастлив, я сделаю все, чтобы ты был счастливым.

Он просил. Никогда бы не подумал, что этот человек может просить. Наверное, и для него это было в новинку. Он отпустил меня и усадил на кушетку. Я с удивлением заметил, что ноги меня не держали.

– Подумай об этом, – сказал он, убирая длинную челку с моего лица. Его палец подцепил мой подбородок и заставил поднять голову. – Ты очень красив, ты прекрасней всех, кого я когда-либо видел. Подумай о моих словах, а сейчас позволь моим слугам привести в порядок тебя, и, – он огляделся, – твои покои. А вечером составишь мне компанию за ужином.

Это уже было похоже на приказ. Азиз отпустил мой подбородок, легко улыбнулся напоследок и вышел. Через секунду появился радостный Надж в сопровождении десятка слуг. Часть из них принялась за уборку, другая часть занялась мной.Меня усадили в ванную, благоухающую жасмином, раз десять вымыли волосы. Затем Надж критично осмотрел меня, и я был подвержен еще нескольким гигиеническим процедурам. В конце меня вытерли насухо и натерли жасминовым маслом. Мне даже почистили зубы, будто я сам не мог это сделать. Управляющий выбрал для меня свободную одежду, состоящую из длинной рубашки и широких брюк.

– Прелестно, – хмыкнул он. – Вы неотразимы.

Я по привычке не ответил ему. Накатила ужасная слабость, и захотелось спать. Мне казалось, что этот день бесконечный. Надж сразу заметил это и предложил передохнуть в саду, под тенью деревьев, так же он выразил сочувствие, что уборка моей комнаты займет еще несколько часов. Меня буквально за руки отвели в сад, уложили на удобную кушетку. Услужливый управляющий еще что-то спрашивал, но я проваливался в сон.

***

Когда я проснулся, уже смеркалось. Надж стоял неподалеку, словно только и ждал моего пробуждения. Он тут же подошел:

– Добрый вечер, Алекс. Как спалось?

На удивление я чувствовал себя отдохнувшим и свежим.

– Что-нибудь желаете? Воды, сока, чай?

– Сок.

– Какой?

Я постарался придумать что-нибудь позаковыристее, но в голову ничего не шло и пришлось буркнуть:

– Вишневый.

Вскоре передо мной стоял запотевший графинчик и пара бокалов. Надж с видом глубочайшего удовлетворения стал на время официантом. Он наполнил бокал, создавая при этом тончайшую струйку напитка и не расплескивая ни капли, и протянул его мне. Я сделал пару глотков прохладной жидкости и вздохнул.

– Вам не нравится? – встрепенулся Надж.

– Нравится, просто это не такой сок, как в России.

– Понятно. Вам следует освежиться, через полчаса вас ждет повелитель.

По коже тут же пробежали мурашки, но я послушно встал и потопал в ванную, мстительно закрыв дверь перед носом Наджа. Не знаю, что я чувствовал. Предстоящая встреча пугала. Однако я хорошо помнил слова Азиза, что он даст мне время. Можно ли этому верить? Решив, что выбора у меня нет, я сполоснул лицо холодной водой и почистил зубы. Когда я вышел, управляющий, сложив руки на груди, ждал меня.

– Алекс, я думаю, вам стоит переодеться.

– Я не буду переодеваться.

Не хватало еще менять наряды по нескольку раз на дню. Да и потом, зная Наджа всего несколько дней, я был уверен, что он постарается, разрядит меня как невесту на выданье.

– Хорошо, – удивительно легко управляющий согласился. Он галантно открыл передо мной дверь и направился вперед. Охранник бесшумно последовал за нами. Я вздохнул, скрывая раздражение.

Шли мы минут десять, не меньше. Я был впечатлен убранством дворца. По привычке старался представить, сколько же это все стоит. Надж был доволен моим вниманием, вкратце рассказывал мне обо всем. Мы слишком резко остановились перед позолоченной дверью, инкрустированной полудрагоценными камнями.

– Прошу, – Надж потянулся к ручке.

А я быстро соображал. Такая дверь может вести только в личные покои Азиза. Мне стало страшно. Я инстинктивно сделал пару шагов назад и уперся спиной в охранника.

– Надж! Это покои Азиза? – срывающимся голосом спросил я. Управляющий кивнул. – Я не пойду, нет.

Почему я рассчитывал, что мы будем ужинать в каком-нибудь обеденном зале? Личные покои Азиза могли означать только одно. И как я ему поверил?

– Нет! – я вскрикнул, попытался бежать и тут же был схвачен охранником. Надж растерянный стоял рядом, не зная, как поступить. Строптивого и вырывающегося наложника вести своему господину ему не хотелось.

– Что здесь происходит? – раздался властный голос. Азиз услышал шум и вышел. Он обвел взглядом меня, трепыхающегося в руках у охранника, застывшего Наджа и все понял. Управляющий что-то попытался сказать, но мужчина лишь поднял руку и он послушно замолчал. Азиз медленно подошел ко мне и заглянул мне в глаза:

– Алекс, не бойся. Ты же помнишь, что я обещал тебе? Я никогда не отказываюсь от своих слов.

Его голос звучал ласково, понимающе, ему невозможно было не поверить.

– Правда? – а мой голос был наивен, полон надежды. – Да, Алекс. Тебя пригласили в мои покои всего лишь для ужина.

У меня непроизвольно вырвался вздох облегчения. Азиз тепло улыбнулся и дал знак охраннику меня отпустить, затем он осторожно взял меня под локоть и провел в свои покои, бросив недовольный взгляд на управляющего. Мои комнаты по сравнению с этим были жалкими. Я замер на пороге с раскрытым ртом. Все это даже не описать словами. Вычурно, дорого. Как в музее. Моя реакция мужчине понравилась. Он подошел к столику, где стояли напитки, и налил мне вина. Я знал, что по законам Корана употреблять алкоголь нельзя, но раз я христианин, то мне можно? Действительно арабские страны все более и более европеизируются. Меня удивило, что никого из слуг в покоях не было. Азиз протянул мне бокал и просто сказал:

– За тебя.

Я едва сделал глоток, боясь подвоха. Мало ли что он мог добавить в вино. Азиз взял меня за руку, и я вздрогнул, но он всего лишь вывел меня на террасу, где был накрыт стол. Честно говоря, его прикосновение эти пару секунд меня жутко нервировало, и когда он убрал руку, я выдохнул. Мужчина усадил меня, сам сел напротив. Нас разделяло метра два стола, уставленного яствами.

– Ты знаком с арабской кухней? – Я покачал головой, тогда Азиз начал рассказывать, – традиционная трапеза на Ближнем Востоке начинается с меззе, то есть различных теплых и холодных закусок. Вот баба гануж, хуммус, фатаер и табуле. Так же, в исламской кухне главные блюда, такие как тажин или кус-кус, стоят в центре стола. Помогая себе кусочками хлеба, каждый берет рукой аппетитную порцию и делает из нее шарик, – он указал на блюда. – Попробуй. Кушать можно только правой рукой.

Конечно, все, что я зачерпнул лепешкой, тут же оказалось на столе. Азиз лишь улыбнулся:

– Нужна практика.

Мужчина положил что-то себе на тарелку, но больше не мог отвести взгляд от меня.

– Какие твои любимые блюда?

Я пожал плечами. Особой прихотливости за мной никогда не было замечено.

– Пицца, вареники.

– Первое я знаю, а второе нет.

Мне пришлось объяснять мужчине, что это за блюдо такое. Сравнение с равиоли и он кивнул. На столе было столько аппетитных блюд, но ни один кусок не лез мне в горло. Заметив это, Азиз отложил приборы и произнес:

– Мой дорогой мальчик, я не собираюсь накидываться на тебя сразу после трапезы.

– Но… тогда когда?

В этот момент, наверное, я как никогда был похож на маленького затравленного зверька.

– Я бы сказал – пока ты не будешь готов, но ведь ты можешь воспользоваться этим? И, не буду скрывать, ты очень притягательный, не знаю, как долго мне удастся сдерживаться. Давай-ка, условимся на месяце.

Конечно, я бы хотел год, а еще лучше десять, но понимал, что это невозможно. Азиз и так делает мне одолжение. Если так можно сказать. В любом случае, это меня немного расслабило. Я поужинал от души, перепробовал все. Мужчина ел мало и не пил вино.

После мы перебрались на диванчики, сели целомудренно друг напротив друга. Нас разделял столик, на котором были сладости и фрукты. Уже стемнело, но вокруг были расставлены свечи, что создавало приятный полумрак. Я не мог вспомнить – когда я пришел свечи были или же их незаметно зажгли потом? Голова немного шумела от трех бокалов вина. Которое, кстати, было отменным.

– Что тебе нравится, мое сокровище, чем ты увлекаешься? – задал вопрос Азиз, отщипывая несколько виноградинок.

Я пожал плечами:

– Даже не знаю. Наверное, ничем, – краснобокая груша была очень соблазнительна, я взял ее и откусил. Сладкий, липкий сок потек по подбородку. Я облизнулся, а затем вытерся рукавом. И поймал взгляд Азиза. Полный желания. Я отшвырнул грушу и подтянул коленки к груди. Мужчина ничуть не стушевался, усмехнулся и едва слышно произнес:

– Смотреть-то мне на тебя можно? Знаешь, Алекс, душа моя, с каждой секундой я все больше жалею, что согласился на месяц, – у меня пересохло во рту, – но я не нарушу обещание.

Отлегло. Дьявол, ну почему так получается? Я был расстроен. Азиз умело перевел тему:

– Здесь ты можешь увлекаться чем твоему сердцу угодно. Я, например, коллекционирую оружие.

– Хм, – только имог сказать я. К оружию я был совершенно холоден, как и оно впрочем. – Скажи, а могу я носить нормальную одежду?

Он некоторое время на меня недоуменно смотрел, а потом расхохотался:

– Ох уж Наджмуддин! Иногда, он перегибает палку. Конечно, ты можешь носить, что хочешь. Завтра, наверное, этим и займемся, раз мне не удалось заинтересовать тебя оружием.

– Чем займемся?

– Шоппингом.

Глава 6.

(не бечено!)

Торговый центр у них тут заслуживает наивысшей похвалы. Огромный монстр, вмещающий в себя как самые именитые марки, так и самые демократичные. Затемненное стекло, обилие цветов, фонтаны, маленькие разнообразные кафе. Азиз сам сопровождал меня. Он и еще несколько его охранников. Но я старался не обращать на них внимания. Правда, и они были не слишком заметны, тенью скользили за нами, несли покупки, которых было очень и очень много.

На Азизе были восточные одежды – нечто длинное и светлое. Я же переоделся в джинсы и привычную футболку. Надж неодобрительно взглянул на это, но промолчал. А я, как мальчишка, показал ему язык.

Под конец Азиз завел меня в ювелирный бутик. Тут были не просто украшения, а произведения искусства.

– Выбирай, что хочешь, душа моя, – шепнул он мне на ухо.

Все это великолепие почему-то смутило меня. Я будто игрушка, которую можно наряжать и украшать. Мужчина сразу почувствовал перемену в моем настроении:

– Ты должен соответствовать шейху. Денег у меня много, не беспокойся. Если шоппинг перестал доставлять тебе удовольствие, то мы уйдем.

Киваю. Да, лучше уйти.

Вечером мы не едем во дворец, остаемся в шикарнейшем отеле и ужинаем на самом верху, наслаждаясь панорамой. А на ночь расходимся, у нас разные номера.

***

Азиз был очень внимательным, предупредительным и галантным. Он не позволял себе лишнего, хоть я часто ловил его страстные взгляды. В какой-то момент я с ужасом осознал по растекающемуся телу и мурашкам, что мне это нравится. Когда на тебя так смотрят, когда тебя почти боготворят, готовы на руках носить. В Азизе я был уверен на все сто процентов. Стал отвечать ему улыбкой, не отводил взгляд, позволял взять себя за руку.

Хоть и получилось, что я как бы его собственность, но он никогда не говорил об этом. Относился ко мне как к равному. Я чувствовал его власть и властность по отношению к слугам, но со мной мужчина был мягок и терпелив. Он отложил все свои дела, мы плескались целыми днями в бассейне, разговаривали обо всем на свете, пробовали каждый день новые изыски шеф-повара. Мы гуляли по раскидистому огромному парку, ездили на верблюдах. Для нас пели и танцевали лучшие артисты, показывали различные представления. Азиз рассказывал мне о дворце, об обычаях его страны, о себе. С ним было очень легко, я не ждал подвоха и не был настороже, как с Хакимом. Однако, человека который меня продал я еще долго не мог забыть. Называл его поступок «предательством», но понимал, что, в сущности, он ничего мне и не обещал. Он такой какой есть, со своим ледяным сердцем. А я… что это было с моей стороны? Все-таки любовь или просто увлечение? Не увлечься им невозможно.

Так же ни на секунду я не забывал, что должен отдаться Азизу. И мне становилось стыдно от того, что это не пугает меня, как раньше. Как-то вечером я уснул на его плече, в самый разгар его рассказа о звездах. Тихий шепот мужчины проникал сквозь пелену сна. Его ласковые слова окутывали не хуже тончайшей вуали. Нежно, бережно. Он говорил, что никогда не обидит меня и сделает счастливым. Невозможно было не поверить.

***

Дни мелькали перед глазами. Мне было хорошо. Я не вспоминал маму, Россию, Хакима. Наслаждался Азизом, его обществом, его неподражаемым чувством юмора, его восточным темпераментом, откровенно скучал по нему, когда его не было рядом. Очнулся я, когда до конца выделенного мне месяца остался жалкий «хвостик» – три дня. Вот тут мне стало страшно. Больше не смешили его шутки, великолепнейшие блюда казались безвкусными. К счастью, Азизу пришлось срочно уехать. Надж сообщил мне об этом с такой печальной миной, будто кто-то умер, и не мог понять, отчего я так радуюсь. На мой вопрос, когда же шейх вернется, управляющий ответил, что его поездка может занять и неделю. Выдох облегчения.

Азиз оставил мне маленький сюрприз. Надж проводил меня в библиотеку, прекраснее которой, я никогда не видел. Стеллажи с книгами простирались до потолка, и вообще все это было похоже на диснеевский мультик «Красавица и чудовище».К моему удивлению, тут нашлись даже книги на русском языке, в основном классика, типа Толстого. Кому они тут нужны? Я выбрал Дюма на английском (давно хотел прочитать) и вернулся в свои покои. Надж оторвал меня только к ужину, бурча, что мне не стоит портить глаза. Гораздо лучше пойти прогуляться по саду, полезнее для цвета лица, но я махнул на него рукой и вернулся к книге. Проглотив одну, я кинулся к другой.

Каждый день я спрашивал, когда вернется Азиз, но управляющий не знал.

– Сегодня точно нет, – отвечал он, наливая мне апельсиновый сок.

Почему-то ему нравилось мне прислуживать, хотя для этого были специально обученные мальчики. Он всегда следил за тем, чтобы я хорошо кушал, чтобы я был всем доволен. Это было приятно. Иногда навязчиво, но приятно.

***

Я лежал на кровати и не мог оторваться от книги. Приключения главного героя поглотили меня целиком, я словно стал им. Не мог отвлечься на обед, не смотря на недовольное бурчание Наджа.

Опустилась темнота, под потолком неярко зажглась люстра, и тогда только я дочитал. Захлопнув книгу, я перекатился на спину и мечтательно смотрел в потолок, ничего не видя перед собой. Обожаю такие истории, обожаю, когда можно окунуться в них с головой. Как же здорово, что все так кончилось.

Боковым зрением я уловил движение, но погрузился настолько в свои мысли, что не обратил на это внимания. Надж опять или слуги. Но я ошибся. Кровать прогнулась, я перевел взгляд и увидел Азиза. Он был в деловом костюме, который ему необычайно шел. Мое приподнятое настроение тут же испарилось. Я вздрогнул, подскочил, собрался бежать как можно дальше, но мужчина успел схватить меня за запястье. Хватка у него была железная.

– Азиз… – пролепетал я, глядя на него расширенными глазами. – Ты вернулся?

– Буду честным, мое сокровище, я никуда не уезжал. Ты стал таким нервным перед днем «икс», что мне пришлось пойти на эту маленькую хитрость.

Глаза мужчины блестели. Считать и я, и он умели. Сегодня истекает месяц.

– Азиз, не нужно… – взмолился я.

– Это страх перед неизвестностью, малыш, – с этими словами он притянул меня к себе. Собирался поцеловать, но внезапно он резко остановился, взял мое лицо в свои ладони и спросил, пристально глядя на меня:

– О чем ты думал, когда я вошел? У тебя было такое счастливое выражение... Или может… о ком?

Смысл вопроса дошел до меня не сразу, Азиз терпеливо ждал. Он все еще помнит о Хакиме. Только одна мысль о нем казалась кощунственной. Я поспешил заверить мужчину:

– Я ни о ком не думал, – и указал на книгу, лежащую рядом.

Азиз прочитал название, и улыбка тронула его губы:

– Одна из моих любимых.

Больше он не тратил время на разговоры. Его руки стали освобождать меня от одежды, а язык пытался проникнуть мне в рот. Ему очень скоро удалось снять мою рубашку, и моего тела коснулся прохладный ветерок, доносящийся с террасы. Он умело погружал меня в поцелуй, медленно, не делая лишних движений. Пальцы не торопясь стали перебирать мои волосы, гладить плечи. Все это только возбуждало мой страх. Я еле дышал, рискнул даже немного повернуть голову, чтобы избежать продолжения поцелуя. Но это ничуть не смутило мужчину. Нежными, еле ощутимыми касаниями губ он стал покрывать мою шею, двигаясь от плеча к уху. Было щекотно, но вместе с этим я чувствовал нечто приятное, зарождающееся внизу живота. Его руки поддерживали меня за талию, прижимая к себе все крепче. Закончив с одним ушком, мужчина стал целовать мои крепко зажмуренные глаза, мой лоб, щеки. Мое дыхание участилось, и я почувствовал легкое головокружение. Мне хотелось кричать: «Стой, хватит», но в то же время глубоко внутри я хотел узнать, каково это дальше…

Азиз легонько толкнул меня на кровать. Я послушно лег на спину и наблюдал затуманенным взором, как он сам раздевается. Он снял пиджак, не спеша расстегивал пуговицы на рубашке, и его взгляд не отпускал меня ни на секунду. Затем он вытащил запонки и положил их на прикроватную тумбочку. Рубашку он закинул куда-то позади себя, и я не мог не восхититься его торсом. Упругое, подтянутое тело, сплошь мышцы.Почему-то не раздеваясь дальше, Азиз вернулся ко мне, прикусил мою нижнюю губу и потянул на себя. Затем улыбнулся и едва слышно сказал:

– Расслабься, малыш, я обещаю, что не обижу тебя.

В его глазах хотелось утонуть. Они были угольно-черные, манящие. Исходящий от него запах дурманил, его горячего тела хотелось коснуться. Я не верил сам себе, когда моя рука несмело поднялась и зарылась в его волосы. Мужчина нагнулся и поцеловал меня в ответ, этот поцелуй родил во мне какое-то странное тянущее ощущение. Внезапно мне стало мало поцелуя. Я хотел большего. Вот я уже сам прижимаюсь к мужчине, который, не прекращая, ласкает мое тело. Когда он касается моего члена сквозь ткань свободных брюк, гладит его, я стону ему в рот и слышу довольный смешок. Но меня это не обижает, наоборот, я хочу услышать его опять. Тело пылает, плавится, словно я лежу под палящим солнцем. Голова идет кругом, если бы в данный момент мне задали бы хоть самый простой вопрос, то я точно не смог бы ответить.

Я слышу шепот Азиза, ни слова не понимаю, что он говорит, но мне хочется слушать его снова и снова. Я и сам не заметил, как лежу полностью обнаженным перед мужчиной. Впрочем, и на нем из одежды не было ровно ничего. Пальцы, горячие и скользкие, проникли в меня. Никакого дискомфорта я не ощутил, тем более в это время Азиз ласкал мой член другой рукой, и никакие брюки не мешали. Пара секунд, и я уже лежу с раздвинутыми ногами, а упругая головка члена мужчины пытается проникнуть в меня. С каждым миллиметром мне становится все больней, я не представляю, как он окажется во мне полностью, он же меня просто порвет. Из моего рта вырывается хриплый крик. Все возбуждение и тепло мгновенно покидают меня. Я глотаю слезы, пытаюсь вырваться. Азиз придавливает меня своим телом к кровати и терпеливо ждет, шепча, чтобы я потерпел.

– Я не могу, я не могу…

– Ты смог, малыш, я уже в тебе.

Пара секунд и он начинает двигаться. Я с силой кусаю его плечо, вкладывая свою обиду, но он уже не замечает этого, он целует мою шею, плечи, прижимает меня к себе. Толчки становятся все быстрей, а боль тупой, она уменьшается, но того волшебного чувства больше нет. Я злюсь, мечтаю, чтобы это скорее кончилось. Его губы находят мои, впиваются в них, вырывают слабый стон. Движения мужчины плавные, неспешные, я чувствую его запах, его вкус и вдруг понимаю, что тоже возбуждаюсь. Я стискиваю зубы, отворачиваюсь от него, насколько мне позволяет положение. Это невозможно, это просто невозможно… Я еле сдерживаю крик. Не от боли, от удовольствия. Все расплывается перед глазами, главное лишь его неспешные движения, которые доводят до экстаза. Слезы застилают глаза, воздуха не хватает, и я понимаю, что больше не могу. Но я даже не в силах произнести хоть слово. Выгибаюсь, прижимаюсь к нему, обхватываю его руками. По моим слабо шевелящимся губам Азиз читает «пожалуйста» и через несколько бесконечных мгновений мне позволяют кончить. Я едва не теряю сознание. Черт возьми… Я и не знал, что это так может быть… Весь мокрый, словно после пробежки, слезы сами катятся по щекам. Мужчина находит мои опухшие губы и долго целует. Он все еще во мне, придавливает тяжестью своего тела, но это одно из чудеснейших чувств на свете.

– Ты невероятный, ты потрясающий, ты – моя сбывшаяся мечта. Мне кажется, я любил тебя всегда, даже когда еще не знал.

Я распахнул глаза и с удивлением посмотрел на него.

– Да, душа моя, это признание в любви от самого шейха.

Тесно прижимаюсь к нему. Мне очень хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни.

***

С утра меня разбудил Надж. Он просто светился радостью, и я понял, что всем во дворце известно про нашу с Азизом ночь. Его самого, кстати, не было. Я смутно помню, как он чмокнул меня в плечо и тихо ушел где-то среди ночи. Управляющий расставлял на стеклянном столике столовые приборы, тарелки с едой и прочую утварь. Он даже тихо что-то насвистывал. Я запустил в него подушкой, стремясь испортить его хорошее настроение, и собрался в самую важную комнату. Стоило мне сесть в кровати, как я вскрикнул. Одно причинное место дико болело. Я охнул и с трудом поковылял. Утренние процедуры я выполнил быстро, но передвигаться было сложно. Когда я вышел из ванной, Надж ждал меня.

– Повелитель выражает свою печаль по поводу того, что не сможет присоединиться к вам за завтраком. Он весь день будет занят, быть может, он заглянет вечером.

– Знаешь, что, Надж, скажи-ка ты ему, что я не расположен для визитов, – я выразительно посмотрел на мужчину. Честно говоря, поведение Азиза мне не понравилось. Конечно, у него есть дела поважней, но я ожидал хоть какого-то внимания.

– Для вашей «не расположенности» есть вот эта чудесная мазь.

Управляющий указал на баночку с золотой крышечкой стоящей между кофейником и тарелкой с тостами. Я с минуту смотрел на нее, потом перевел взгляд на Наджа. На его лице ничего не было, а в глазах плясали чертики. Я схватил тарелку с фруктами и запустил в него. Как всегда промахнувшись. Надж засмеялся и быстро ушел.

– Очень смешно, идиот! – крикнул я ему вдогонку.

Завтракать расхотелось. Я бы прогулялся по саду, да вот не мог ходить без стонов и чертыханий. Конечно, я тут же воспользовался мазью, но пока толку от нее не было. Сидеть в четырех стенах было скучно, я стал изводить прислугу приказами. То мне хотелось сока, то мороженного, то перебирал все книги в библиотеке, прося принести их мне по одной.

К обеду появился Надж, но быстро скрылся, потому что я запустил в него специально приготовленную и стоящую под рукой вазу. Через некоторое время мне принесли суп-пюре оранжевого цвета, закуски, лепешки, но я послал слуг туда, где им следует находиться.

Конечно, я попробовал читать, но не запоминал ни строчки и постоянно терял суть. Когда стемнело, я был заполнен раздражением до самых краев. Жутко хотелось разбить вот ту антикварную тарелочку о чью-нибудь голову. В этот самый момент вошел Азиз, источающий довольство жизнью. Я хмуро посмотрел на него и не подумал здороваться.