Текст книги "Олимпийский лёд: Обещание (СИ)"
Автор книги: EvgenyaTrofims
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Часть 3
Многим кажется, что быть Панкратовым – награда. Популярнейшая фамилия в мире фигурного катания. Заслуженный тренер, Олимпийский Чемпион в команде, серебряный призер Олимпийских игр, Чемпионы страны, Мира и Европы носят эту фамилию. Но не всё так просто. Это далось непросто именно Диме.
Мать выступала под другой фамилией. Для неё фамилия Панкратова – просто фамилия мужа, которую она взяла. И, отчасти, которую она сделала известной. Тимур был первым. Любимчиком публики, ярким мальчиком с отличной техникой и красивой внешностью. На него велись девчонки. Идеальные линии лица, на вкус многих, островатые углы во внешности. Кучерявые миловидные светлые волосы. Телосложение и рост, позволяющие прыгать то, что по возрасту ещё никто не прыгает. Он перешёл во взрослую сборную раньше любого парня из сборной. Чем ещё больше прославился.
Четверной аксель.
Дима приземлил его, ухмыляясь. Его популярность началась с четверного акселя. Во время карьеры Тимура у Димы ничего не получалось. Его затмевали три звезды – Тимур, Артём и Паша. Казалось бы: они все ушли из спорта, сияй. Тяжело сиять, когда зрители тебя не воспринимают. Они хотят Тимура – его скольжение, его технику и его образы. Яркие, словно с королевского престола. Его невероятные каскады. А Дима не мог. Не мог приземлять четыре-четыре, не мог катать программы принцев. Он другой. Он не будет плести себе косу с драгоценностями, он лучше откатает программу злодея. Такова уж натура Дмитрия Панкратова.
Четверной тулуп.
Четверной тулуп.
Упал. Четыре-четыре это явно не его. Вскочил быстро, но досада осталась. Попытка не пытка. Первый год после окончания карьеры Тимуром он только пытался. После травмы, восстанавливая тройные и едва прыгая четверные. Все хотели большего от него – это ли брат драгоценного Тимура Панкратова? Ожидания были велики, возможности парня были меньше этих ожиданий. В злости на себя он работал без передышек, грозясь получить травму от перенапряжений вновь. Это определенно давало свои плоды, но люди всё ещё вопили о том, что «прошлый Панкратов лучше».
Четверной лутц.
Сияние Дмитрия Панкратова началось в прошлом сезоне. С четверного акселя. Первый в мире! Тогда все перестали говорить о том, что он недостоин всех своих медалей. Наконец-то его начали оценивать зрители. И, казалось, это вечно. Но возвращение Тимура ударило по нему, невероятно ударило. В тот день он был готов доказать – вот он, Дима, и он лучше Тимура! Но не доказал. Люди рукоплескали вернувшемуся брату, а про него словно забыли. Он вновь стал лишь тенью старшего брата.
Четверной лутц.
Тройной риттбергер.
Кате было проще в этом плане. Она катала в женском, не была обладательницей тела, позволяющего делать невероятные прыжки. Худая от природы, а после того, как мать её морила голодом, она едва собиралась на четверные. Дима даже беспокоился за Катю – сможет ли она вытерпеть всё это ради Олимпиады? Вытерпела. Вытерпела голод, слёзы, тренировки, крики матери и угрозы. Однажды Катя рассказала, в тайне, что хочет перейти к Денису Руслановичу в штаб. И Дима понимал её желание. Понимал, но не поддерживал. Для него мать – навсегда тренер номер один, которая дала ему путь в большой спорт.
Четверной сальхов.
Тройной тулуп.
Тройной тулуп.
Этот каскад тоже был его достижением. Не четыре-четыре, но стоил достаточно. Как жаль, что Дима часто с него валился. Так вот, к его матери. Пусть её методы были суровы, особенно с Катей и Тимуром, но она ставила их на ноги. Она была не матерью, которая погладит и приласкает. В воспитании кнутом или пряником она всегда выбирала кнут. Требовала большего. От собственной матери это убивает, но в то же время закаляет характер. И он у всех троих действительно Олимпийский. Даже после падений у них есть силы встать и показать чего они стоят. Просто не могут иначе.
Тройной флип.
Тимур не согласен с его мнением. Он считает, что те годы, когда он тренировался у матери – самые ужасные и Денис Русланович даёт больше. Но Дима считает, что Денис Русланович даёт много только любимчикам. Нельзя было не заметить его отношение к Тимуру. Ведь как только он изъявил желание кататься в сборной, его по волшебству внесли в списки. Без достижений за прошлый год. В резерв внесли, да, но после он доказал, что достоин места в основном составе. И всему этому поспособствовал Денис Русланович. Просто потому что Тимур – его любимчик. Личный ученик, не просто воспитанник штаба. И Диму это безумно бесило. Разве должен тренер так относиться к своим ученикам?!
Четверной тулуп.
Степ-аут.
Дима заканчивал свою произвольную программу под недовольнейшим взглядом собственной матери. Сегодня вечером будет скандал. Ведь даже дома она не любящая мать, а тренер. Суровый тренер. Непонятная попытка захода на четыре-четыре, когда он не умеет этого делать. Детский сад, нашел где экспериментировать. Тамара Львовна уйдет до окончания произвольной программы сына – просто выйдет с арены. А Дима и не рассчитывал, что она встретит его. Знакомая ситуация.
Со временем привыкаешь ко всему, даже к самому плохому.
После окончания двух своих программ Тимур был свободен и к моменту, когда Дмитрий катал свою программу он уже сидел на трибунах рядом с женой и другом. Рука Евы была плотно сжата в его руке, поглаживаемая по запястью. Они вместе наблюдали за прокатом младшего брата Тимура и, судя по тяжелым вздохам на одних и тех же моментах, были полностью уверены в одном.
– Ему пора менять тренера, – это высказал Артём, хмурясь, – Так у него ничего не получится. Его даже не поддерживают после неудачного проката! Как вообще остаются силы кататься после такого отношения?
– Не знаю откуда силы, но вот мать не позволит сменить тренера, – Тимур пожал плечами, опуская взгляд на их с Евой руки. Да, любоваться ими он любил.
– Так ведь она его погубит. Такой спортсмен! Он может стать таким же великим, как и ты, но мать его просто губит!
Дима закончил свою произвольную, уходя с арены. Тимур покачал головой. Брат точно рассержен и сейчас находится в степени крайней эмоциональности. Плохое качество для фигуриста – не уметь сдерживать свои эмоции.
– Вы не правы, – высказалась Ева, получив сразу два максимально удивленных взгляда, – Она его не губит, она хочет сделать как лучше. Да, она не знает, как это выразить, возможно. Но ведь она всё равно растит чемпионов. Сколько у него титулов! Сколько всевозможных званий. И это благодаря ей.
Парни были не согласны, но промолчали. Тимур потому что не любил с ней спорить, Артём потому что вообще не любил спорить. Вот такие вот не терпилы, а проработали принятие.
– Я думаю, с таким давлением со всех сторон Дима морально не вытянет Олимпиаду, – предположение принадлежало Артёму.
На что Тимур мог лишь вновь пожать плечами и обратить внимание на лёд.
– Я не могу делать ставки. Самому бы морально вытянуть и не облажаться.
На льду Дарья Калинина. Прекрасная программа под песню King of the Clouds. Очень быстрая произвольная, после неё обычно Даша едва могла дышать. Идеально подходит для проворной маленькой Даши. В программе исполняются четыре четверных прыжка, в числе которых и четверной лутц, и четверной флип. Помня удачу на недавней тренировке, Даша также искренне надеялась и на успех с исполнением каскада четыре-четыре на который она собиралась заходить.
В её мечтах, конечно, был повтор каскада Тимура – легендарный четверной лутц плюс четверной флип, но пока что только четверной сальхов-четверной тулуп. В её голове все должно было сработать!
– Люблю эту произвольную, – Тимур улыбнулся, расслабленно откидываясь на спинку своего кресла.
Брови Евы поползли вверх. Он так редко говорит, что ему что-то нравится, что это было так… странно слышать. Ей, конечно, тоже нравилась эта произвольная, но сложно было в принципе найти программу, которая бы ей не понравилась. А вот чтобы Панкратов высказался…
– Ну что?
Тройной аксель.
Тимур довольно улыбнулся, как чеширский кот.
– У неё шикарные прыжки. Считаю, что никто, кроме штаба Дениса Руслановича не может поставить таких программ. Искренне сожалею программам людей, которые ставят другие штабы.
Даша не сожалела, Даша сожалела, что согласилась на такой быстрый темп. Потому что она чуть не навернулась прямо на дорожке шагов из-за быстрой музыки и движений. Её платье было полностью закрывающим тело, с достаточно длинной юбкой. Ярко-желтого, скорее уходящего в оранжевый, цвета. Чем-то напоминало в своё время костюм для короткой программы Тимура Панкратова, но менее блестящий. На соревнованиях на волосах были украшения вокруг пучка: под каждую программу своего цвета и вида.
Четверной лутц.
Чудом устояла, практически вываливаясь в кораблик. Денис Русланович не сдержал слегка неуместного смеха, прикрывая лицо рукой. Вероника Михайловна сбоку подоткнула его, чем поддала ещё больше смеха. Лилия Сергеевна с замиранием сердца следила за своей бывшей воспитанницей. Каждое неверное движение отзывалось болью в сердце. Сложно быть чувствительным тренером.
– Я думаю, она первая запрыгает каскады четыре-четыре, – вынес предположение Тимур, всё ещё пребывая в крайней степени расслабленности. Наверное, это хорошо. Он, все-таки, покурить сходил во второй раз и теперь его нервы находились на нулевой графе.
– Смелое предположение, – Артём задумчиво вглядывался в движения девушки, – она лёгкая, но при этом телосложение позволяет делать сложные элементы. В то же время, ты посмотри только как она вывалила прыжок. Понимаю, могут быть неудачные моменты, но это пик её формы, лучше уже не будет. Она не сможет их делать в программах, слишком волнительно и энергозатратно.
Даша словно чувствовала разговоры ребят. Набрала скорость ещё больше, забыла про половину хореографических элементов по пути и очень сильно постаралась воплотить свою мечту в реальность!
Четверной сальхов.
Четверной тулуп.
Свалилась, больно отбившись пятой точкой о лёд. Вскочила на автомате, не питая особых надежд к разговору после с тренером.
Альбина Валерьевна недовольно цокнула, отбивая от стола. Денис Русланович стоял просто в шоке: это с каких пор она начала своевольничать?
– Уважаемые тренеры, – с нажимом произнесла женщина, сжимая руку в кулак, – Будьте добры проследить за своими воспитанниками и исключить подобный риск на Олимпийских Играх. Пусть подобные «забавы» будут проходить в тренировочных залах. Сделали из фигурного катания чёрт пойми что…
Денис Русланович по привычке вытянул из этих слов только самое важное, наплевав на всё остальное. Станется с бабки, но отчасти она права. Подобное было непозволительно на Олимпиаде. И после окончания этих прокатов у него будет серьезный разговор со всеми его спортсменами. Особенно с Дарьей.
– Пусть подобные забавы, – женщина всё же продолжила назло тренерам, – выполняют те, кто умеет. К старшему Панкратову претензий нет, как видите.
Она похвалила Тимура? Денис Русланович едва сдержал спокойную мину. Пока что всё говорил о том, что женщина против него.
Четверной флип.
Ранее коронный прыжок Евы Смирновой, исполненный ей чистейше дважды на Олимпиаде. Так что на лице Евы появилась улыбка, в некотором смысле, даже ностальгическая.
– У неё… особая техника. Прыгает не так, как остальные.
– Я тоже это заметил, – Беспалов согласился со словами Евы, – всё делает технически верно, а конечный результат всё же выглядит по-другому. Необычно.
– У неё травма ноги была, после этого стала кататься по-другому. Повспоминайте юниорские старты, все было абсолютно как у всех, – Тимур тоже внес свою лепту в обсуждение.
Четверной тулуп.
Слава богу, тройной тулуп.
Четверные прыжки закончились, оставались только тройные. А у Даши остался привкус неудачи и болящая… ну, в общем, синяк точно будет. Зато вращения отлично получались, во время быстрых движений болящая точка обдувалась и болела меньше. Наверное, таких вращений её тренер ещё никогда не видел от неё.
Тройной риттбергер.
Ойлер.
Тройной сальхов.
Да почему же так больно… Там ведь нечего ломать? Калинина заранее накрутилась. Какая забавная фраза, учитывая вращения… Она даже не удержалась, чтобы прыснуть, проезжая перед представителями Федерации. Денис Русланович успел увидеть эту озорную ухмылку и покачал головой. Вошла в кураж девочка…
Тройной лутц.
Всё, прыжки закончились!
Если бы не попытка захода на четыре-четыре, все было бы чистейше. Только Даша не жалела. Понятное дело, что она не будет делать этого на Олимпиаде, но сейчас-то стоило попробовать! Она была уверена, что из-за этого её точно не снимут. И даже хмурые лица представителей Федерации переубедить её не могли!
Конец программы был ближе, чем она думала. Сама не поняла как оказалась в финальной позе и выехала со льда, тяжело дыша и чувствуя биение сердца. Её встретил Денис Русланович, в отличие от остальных фигуристов. Стоит ли думать, что ей конец?..
– Давай это… без экспериментов до следующего сезона, – он надел ей кофту и обнял, девушка довольно прильнула к рукам тренера, – Молодец, но чтобы без подобного на Олимпиаде. Поняла?
Даша кивнула, и это всё, что у нее могло получиться в подобном состоянии. Тут бы дышать не забыть.
На удивление, следующим был Тимур. Неизвестно, как так быстро он спустился, но он тоже обнял девушку. Если бы она могла пищать, а не только тяжело дышать, она бы запищала! Тимур Панкратов! Рядом…
– Красава!
Многословно и официально. Калинина улыбнулась, выпуская на лёд следующую фигуристку.
Дмитрий Панкратов резко развернулся, выходя с арены. Опять он, опять с девушкой, которая… С Дашей! Просто с Дашей! Как же он раздражает. Всегда впереди, всегда обнять и поддержать.
Панкратов едва сдержался, чтобы не ударить стену.
Часть 4
Последняя тренировка перед Олимпиадой – самая ответственная и напряженная. Последний шанс что-то отработать на знакомом льду. Ребята молча отрабатывают то, что посоветовал тренер. Тимур и Даша прыгают рядом с Денисом Руслановичем, отрабатывая четверной лутц. Для Тимура эта тренировка много значит: ведь в прошлый раз у него не было такой тренировки. Травма полностью его убила в прошлый раз и теперь он собирался наверстать сполна. В голове до конца не укладывалось, что он поедет на Олимпиаду. Второй шанс… Который выпал совершенно случайно. И если он оплошает – сам себе не простит.
Даша точно поймала смешинку. Улыбаясь и веселясь, она пыталась веселить и всех остальных. Дима точно велся на это и становился веселее, не в силах сдерживать улыбку. За это же и получал нагоняи от собственной матери, в данный момент тренера, но его это не останавливало.
– Догоняй! – Даша в очередной раз катилась рядом после четверного лутца, и не упустила возможности ткнуть Диму в спину и показать язык. Тамара Львовна в очередной раз тяжело вздохнула, но оставила комментарии при себе. Она прекрасно понимала, что творится между ребятами на данный момент. Также как и понимала это четыре года назад, смотря на Тимура. И к чему это привело? К тому, что он стал только вторым. Эти любовные штучки до добра не доводят.
Дима улыбнулся и направился за девушкой, не забывая попутно тренировать скольжение. Ведь это была их основная цель на сегодня и, чисто теоретически, мама не могла ничего ему предъявить. Она и не предъявила, оставаясь в молчании.
Пока догонял, не упустил возможности прыгнуть четверной сальхов. В его программах на этот сезон его не было, но в прошлом аж два. В короткой и произвольной. Даша остановилась, чтобы посмотреть на то, как изящно выполняет этот прыжок Дима. И тут вот ей уже досталось.
– Дарья!
Девушка посмеялась и начала заезжать на четверной лутц. У неё слишком хорошее настроение сегодня. Как жаль, что на льду нет Вероники. Только Катя, да и та какая-то грустная и сонная. Наверняка волнуется. Все волнуются, но у каждого это проявляется по-своему.
Александр Сурков полностью закрылся в себе и реагировал только на фразы тренера. Он чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что парни были старше него. Дима на два года, Тимур так вообще почти на шесть… Это угнетало и заставляло сомневаться в своей опытности. С ним сейчас было бесполезно разговаривать. Александр был лидером на юниорском уровне, сейчас занимал третью позицию в сборной. И безумно боялся проиграть штабу Дениса Руслановича, пусть формально он и сам входил в него через Анну Павловну.
Если говорить о волнении, стоит все же вернуться к Екатерине Панкратовой. Бедная девочка, на которую уже вешали медали половина болельщиков, а другая половина ненавидела её за… да неизвестно за что. За то, что старшие братья были сильнее. Но ведь как можно сравнивать женское фигурное катание и мужское? Катя показала, что она лучшая, она действующая Чемпионка Мира. А им все мало. Ну, к слову, большая часть этих болельщиков ненавидели не только её, но и Диму, за компанию. Они совсем не понимали, что все трое – разные люди. И они никогда не смогут кататься одинаково.
В голове Кати был полный ужас. Мысли о падениях, травмах, боязнь повторить судьбу брата. Она практически не могла спать, а поддержку искать было негде. Диме не до неё, матери тем более, а к Тимуру она боялась подойти. Девочки не были такими уж подругами, чтобы она смогла переступить через себя и рассказать им о волнениях. Такая уж Катя по натуре, не может довериться практически никому.
Контент, который она выдавала, был гораздо сложнее, чем она могла осилить физически. Это убивало, постоянные падения, синяки от недостатка еды, и страх упасть на важном старте. Тогда домой можно было совсем не возвращаться. Ночами она плакала и мечтала сменить тренера. Смотрела краем глаза на Тимура, улыбающегося своему тренеру. А тот, даже когда у спортсмена ничего не получалось, не кричал. Понимающе гладил по плечу и говорил наставления. Даже после проката короткой программы Тимура на прошлой Олимпиаде он не кричал. И это чудо для Кати, всю жизнь тренировавшейся у собственной матери.
Сейчас девушка выглядела полностью потерянной. Красные от усталости щёки, растрепанные кудряшки, завязанные в плотный хвостик прямо на макушке, потерянные голубые глаза. Она вроде бы каталась, но машинально. Головой не понимая, что происходит и что надо сделать.
Четверной лутц.
Она падает, чувствуя знакомую слабость в ногах. Они просто подкосились, отказываясь держать свою хозяйку в вертикальном положении. Девушка встает, отряхиваясь от снега и вновь заходя на четверной лутц. Пока не сделает, со льда не сойдет. Простое правило, которое выработалось в ней лет в десять. Как бы она хотела, чтобы ей сейчас было так же весело, как и Даше, сидящей на льду после падения. Так же весело, как Тимуру, который смеялся и протягивал ей руку. Как Диме, смотрящему на все это. Как жаль, что Екатерина Панкратова далека от этого сейчас.
Четверной лутц.
Снова падение, резкая боль в стопе. Катя сжимает кулаки, улетая совсем не так, как учили падать. Это невыносимая боль, в раз пронзившая её ногу. Черт… Нет, нет, нет, Катя не собирается повторять судьбу своего брата. У неё не будет шанса вернуться на вторую Олимпиаду, ни малейшего. Ей уже восемнадцать… И пусть она была самой младшей из тех, кто будет выступать на Олимпиаде, в двадцать лет в её случае ни о каких играх не идёт и речи. Девушка вскочила, стараясь не обращать внимания на боль. Получалось плохо.
Четверной лутц.
Она даже не успела пролететь одного поворота. Прямо на заходе ногу свело невыносимой болью, Катя вновь оказалась на льду. Только в этот раз ударившись ещё и животом. Слёзы накатили на глаза, она даже не попыталась встать, чувствуя, как стопу словно пронизывают миллионом иголок.
Встать пришлось. Другого выхода не было. А ещё больше угнетало то, что никто даже не думал побеспокоиться о её состоянии. Всё сама…
К моменту, когда Катя подъехала к тренеру, она уже во всю ревела. К её образу теперь добавились раскрасневшиеся глаза и прихрамывание ногой. Она хотела получить порцию обезболивания или разрешение уйти с этой тренировки раньше и отдыхать, но никак не то, что она получила.
– Зачем ты подошла? Не смей после такого позора даже подходить ко мне! Пошла, сделала.
Она даже не выслушала… Катя тяжело вздохнула, всё ещё практически не наступая на вторую ногу отъезжая дальше от бортика. Смелости перечить матери не хватило, как и сил попробовать прыгнуть четверной лутц. Хватало сил тяжело и часто дышать, а ещё упираться в свои колени.
Дмитрий проследил за своей сестрой, отъезжая чуть дальше, чтобы было удобнее тренироваться. Очередная слабость маленькой хрупкой Кати, которую не следовало поощрять. Тимур же увидел сестру только через пол минуты, когда приземлил свой очередной четверной лутц и огляделся по сторонам. Дальше ноги действовали сами, даже оклик Дениса Руслановича не сработал.
– Тимур!
– Что случилось? – проигнорировав фразу тренера, Панкратов наклонился к сестре.
– Болит стопа, – Катя всё ещё захлебывалась в слезах, поэтому разобрать у Тимура получилось не с первого раза.
– Кать, все хорошо, успокойся, – он осторожно обнял сестру за плечи и повел в сторону выхода со льда, – Возьми в моей сумке обезболивающее. Или попроси у Евы, она в коридоре сидит. Только осторожно. Тебе нужно помочь снять коньки?
Девушка помотала головой, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Тимур никогда не видел её в подобном состоянии. Может потому, что виделись они не так уж и часто, но даже если бы она постоянно так рыдала, это не норма.
– Нет, спасибо тебе, – она сглатывала слёзы, будучи едва в состоянии наступать на больную ногу. Тимур тут же словил ощущение дежавю и плохие мысли по поводу судьбы сестры на Олимпиаде. Только себя он угробил на четверном сальхове, а Катя начала плакать после лутца.
– Катя, что за дела?! – Тамара Львовна тут же среагировала, привлекая внимание всего катка. Катя тут же дернулась, желая развернуться к матери, но Тимур не позволил. Лишь подтолкнул в спину по направлению к выходу со льда. А к женщине направился сам.
Денис Русланович не успел среагировать и окликнуть, Тамара Львовна не успела ничего подумать, как Тимур навалился на бортик, оказываясь с матерью глаза в глаза. Взгляд Панкратова ещё больше похолодел, не оставляя сомнений в том, что сейчас он испытывает свою крайнюю степень ярости.
– Ты угробишь собственную дочь. Имей совесть хоть иногда слушать других. В попытках показаться самой умной ты только скатываешься вниз.
Её ответа он слушать не хотел, а руку, к которой потянулась женщина, резко выдернул и отъехал назад, к той части льда, на которой он тренировался. На удивление, вслед ничего не раздалось, а вот спереди ждал взгляд Дениса Руслановича. И сколько было эмоций в этом взгляде… На что Панкратов лишь пожал плечами.
– Не могу по-другому, это все-таки моя сестра.
И ничего не скажешь. Тренировка продолжилась в обычном ключе, а спустя двадцать минут на лёд вновь вышла Екатерина Панкратова. Всё ещё заплаканная, но уже в состоянии ступать на лёд и даже выполнять тройной аксель. Все шло своим чередом. Под конец тренировки Денис Русланович несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание всех фигуристов.
– Итак, уважаемые спортсмены. Хочу пожелать вам удачи перед завтрашним отлетом и пожелать чистых прокатов. Хочу ещё раз напомнить вам расписание прокатов. Послезавтра, пятого февраля, пройдет первый день командного турнира. В этот день выступает Тимур с короткой программой. Седьмого февраля второй день командного турнира. Выступает Дмитрий с произвольной программой и Вероника с короткой. Восьмого февраля Даша выступит в рамках командного турнира с произвольной программой. Это последнее соревнование командного турнира. Постарайтесь выложиться на сто процентов…
Дима посмотрел на Тимура холодным взглядом. Они поставили в короткую программу спортсмена, который на прошлом Олимпиаде её и завалил. Тупицы!
– Что касается личных соревнований. Девятого февраля короткая программа мужчин-одиночников. Произвольная программа одиннадцатого числа, день перерыва. Соревнования женщин начнутся пятнадцатого числа, закончатся семнадцатого. Я знаю, что вы и без меня прекрасно знаете это расписание, но я считаю нужным напомнить. Желаю всем удачи, получить медали и показать себя как лидеров мирового фигурного катания. Мои ученики свободны.
Всех ребят отпускали их тренеры. Выезжая со льда, Тимур лишь улыбнулся и сказал Денису Руслановичу, без лишней мысли:
– Удачи желают неудачникам.
И не ожидал, что его практически выпихнут в проход и выплюнут:
– Тебе значит понадобится.
Дмитрий вылетел со льда, на ходу надевая чехлы и уходя в раздевалку. Дальше выходил Александр и он же искренне извинялся за сокомандника. Только стоило спросить – за что извинения то, если он сам ничего не делал?
– Саш, все в порядке, не переживай, – Тимур улыбнулся, всё ещё не понимая причин ТАКОЙ ненависти брата. Да, он пришёл в его сезон, в его Олимпийский сезон. Его поддерживала половина публики, но ведь и у него оставалось множество фанатов, которые считали, что Тимур уже свое откатал. Если Тимур занимает больше первых мест, не повод ли это задуматься для Димы о том, что брат действительно сильнее?
Тимур выходил последним. Денис Русланович вышел раньше, оставляя парня в одиночестве с ледовой ареной. До боли знакомой ледовой ареной. Он тут с четырнадцати лет. Ему двадцать три. Он прошёл четыре Чемпионата Мира, тренируясь на этом льду. И выиграл три из них. Пять Чемпионатов России, четыре выиграл. Четыре Чемпионата Европы… Три или два выиграл. Он уже не помнил. Помнил только то, что на этом льду его жизнь. И завтра он отправится на вторую в своей жизни Олимпиаду. Которую обязан выиграть, иначе это всё бессмысленно. Имеет ли он право называться лучшим фигуристом, если не имеет золотой медали? Нет. Что же, тогда он обязан выдать свой максимум без сломанной ноги и без потери баллов.
Пора спать. Панкратов выходит с арены, закрывая за собой дверь. На ногах привычно давят коньки, расстегнутая кофта сборной болтается на нём. А в голове лишь мысли о победе. Сделать это так же легко, как на Чемпионате России. Конкуренции в мире практически нет. А для всех тех, кто ещё имеет шанс на медали…
– Сюрприз, – тихо хмыкнул Тимур, идя по пустым коридорам, – Король вернулся.
