Текст книги "Где живут чудовища (СИ)"

Автор книги: Ёшкин Котэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Пролог ==========

Энди Хантер, посланник бургомистра Хью Уилбера, спрыгнул с коня прямо в лужу, которую не заметил в темноте, и с силой забарабанил в запертые ворота постоялого двора. Если бы не дождь, который превратил дорогу в непролазную грязь и спутал все его планы, он бы еще до сумерек добрался до Глостера, заночевал бы в объятиях какой-нибудь красотки на пуховой перине в самой дорогой гостинице, а с утра продолжил бы путь до деревеньки Флетбери, являвшейся конечной его целью. Что ни говори, а комфорт он любил при его-то работе. Но теперь выбирать не приходилось.

Скрипнула дверь и недовольный голос зычно гаркнул с порога:

– Кого принесла нелегкая в такой час?

– Посланник бургомистра, – крикнул в ответ Энди.

– Бумага на сей счет имеется?

– Имеется. Как же без этого?

Энди стянул кожаную перчатку с руки и полез за пазуху, чтобы извлечь сложенный вчетверо лист бумаги с гербовой королевской печатью, в которой было прописано, что он, Энди Хантер, – борец с любой нечистью, которая может завестись в королевстве, и ему следует оказывать всякое и всяческое содействие. Он редко извлекал королевский приказ на свет божий, только тогда, когда требовали, как, например, сейчас. Не злоупотреблял своим особым статусом. За гостиницы платил исправно из заработанного за честно выполненную работу, впрочем, и за хорошую кухню тоже. Но уж если вдруг потребовали предъявить бумагу, то тогда будьте любезны обеспечить его всем необходимым и обслужить по высшему разряду.

Слышно было, как зашлепали босые ноги по лужам, явно не хозяин постоялого двора заспешил к Энди, а затем заскрипел отодвигаемый засов на воротах.

– Покаж бумагу, – из-за ворот появилась вихрастая голова парнишки лет пятнадцати.

– Ты читать-то хоть умеешь? – усмехнулся Энди.

– Не боись, разберу, что там прописано, – надулся паренек, протискиваясь в образовавшуюся щель к Хантеру. Он держал в руках свечу, чтобы взглянуть на королевский приказ.

– Дождь идет, – проворчал недовольно Энди, не торопясь предъявлять документ. – Намокнет, чернила поплывут.

– Следуй за мной, – согласно кивнул парнишка, беря под уздцы коня, нетерпеливо переступающего с ноги на ногу. Как было ему приказано, он убедился, что за воротами, кроме посланника бургомистра, никого больше нет, мало ли кто шастает по ночам, поэтому его спокойно можно пустить в дом, не опасаясь ни за жизнь, ни за здоровье хозяев и постояльцев.

Ни одно окно длинного одноэтажного здания постоялого двора, обвитого плющом до самой крыши, не светилось, и только из-под двери пробивалась узкая полоска света.

Задержавшись на крыльце, Энди удостоверился, что и его коню тоже предложат место в стойле и охапку душистого клевера. После этого он стянул с себя дождевик и с силой стряхнул с него дождевую воду.

«Неплохо было бы, чтобы камин был разложен, тогда хотя бы оставалась надежда, что обувь и одежда просохнут до утра», – подумал Энди, тяжело вздохнув. Угораздило бургомистру отправить его с важным заданием в дальнюю часть округа в такую мерзкую погоду. Совершенно не хотелось натягивать на себя поутру снова все мокрое. Конечно, можно было бы перетерпеть – до Флетбери оставалось не более суток пути, а вот в Глостере теперь он задерживаться не станет, а просто объедет его стороной…

– Ужинать будете? – рыкнул хозяин постоялого двора. Его голос полностью соответствовал внешнему облику – высокий, широкоплечий, с лицом, словно вырубленным мастером из цельного куска камня, но потом передумавшим довести свое творение до совершенства.

– Буду, – ответил Энди, хотя до этого совершенно не собирался этого делать. Но в тепле на удивление уютного обеденного зала, освещенного в поздний час лишь несколькими свечами, почувствовал, насколько голоден. А еще совсем недавно, сидя на осторожно ступающем по раскисшей дороге коне, он мечтал лишь о сухой постели и чистом белье. В другое время тот быстрее ветра домчал бы его из цитадели до Глостера – был нетерпелив и скор, под стать своему хозяину. Но шедший без перерыва вторые сутки дождь и его планы нарушил – резвому животному приходилось плестись со скоростью улитки, опасаясь за свои копыта и шею седока. И никакие удары кнута по его бокам не смогли бы заставить его двигаться быстрее.

– Ребекка! – рявкнул хозяин, приоткрыв дверь, ведущую куда-то во внутренние помещения.

Энди подсел поближе к еще не погасшему очагу, чтобы хоть немного обсохнуть. Миловидная полнотелая хозяйка появилась довольно быстро. Она выставила перед ним кувшин с домашним элем, миску с хлебом и горшок, накрытый крышкой, с каким-то варевом.

– Извините, – произнесла она виновато, – это все, что осталось от ужина. Мы не ждали гостей так поздно.

– Непогода, – многозначительно ответил Энди, беря в руки солидный кусок хлеба и снимая крышку с горшка. – Тушеное мясо с овощами! – воскликнул он непроизвольно.

Женщина довольно улыбнулась, что угодила гостю, и кивнула в ответ.

– Иди к себе, – хозяин оттер жену от стола, за которым сидел Хантер. Даже когда он говорил негромко, голос его звучал весьма грозно, с таким лучше не спорить и не вступать в перепалку.

– И что понадобилось посланнику бургомистра в нашей глуши? – хозяин, сев напротив Энди, выразительно посмотрел на него из-под кустистых бровей.

– Не секрет, – пожал плечам Энди, продолжая с аппетитом поглощать содержимое горшка. Он сейчас съест принесенный ужин, пока тот не остыл, а потом за элем обязательно побеседует с хозяином. – В округе произошло несколько странных убийств, – добавил он, жуя мясо.

– И что в них странного?

Теперь пожал плечами хозяин. Уже месяц от Флетбери до цитадели Уилбер лихорадило округ, а бургомистр только сейчас соизволил отправить своего посланника разобраться с этим делом. Отцы и мужья опасались за жизни своих дочерей и жен, не отпускали их за порог без сопровождения, но, поговаривали, что и этого стало уже мало.

Энди не спешил с ответом – это ему должен был рассказать хозяин постоялого двора, что в убийствах было странного. Хантеру было известно, впрочем, и не только ему одному, что женщины, носящие платья с зелеными рукавами, подвергались насилию довольно часто. Но напасть на девушку, одетую в красный плащ или красную шапку, символы чистоты и невинности, мог только последний негодяй или… Энди не хотелось думать о худшем.

– Это оборотень? – спросил хозяин, не выдержавший игры «в молчанку».

Энди, не торопясь, налил себе в кружку эля из кувшина – вот теперь можно и поговорить.

– Не уверен, – ответил он и сделал большой глоток. На удивление пенный напиток оказался весьма неплох. – И бургомистр не уверен.

Хантер не лгал – выводы делать рано, хотя все говорило, нет, пожалуй, кричало, что в окрестностях деревушки Флетбери свирепствовал молодой неопытный оборотень. До тех пор, пока он не поговорит со свидетелями, не увидит тела девушек… Хотя вряд ли ему разрешат проводить эксгумацию. Но с другой стороны, только по характеру нанесенных ран, ставших причиной смерти, он смог бы достоверно определить, кто был убийцей – человек или тварь. Придется снова и снова опрашивать свидетелей – другого выхода он не видел. И если выяснится, что это был все же человек, то дело смело можно возвращать доблестным полицейским, а вот если орудовал оборотень, то тогда ему придется выйти на тропу войны с ним. Энди снова отхлебнул из кружки эля. Только непонятно, зачем твари это надо? Что он хочет доказать? Что люди посягнули на его территорию? Вряд ли… Деревня Флетбери стоит на своем месте не одну сотню лет. Или он хочет выжить людей с насиженного места? Глупости… Не удастся ему этого сделать. Правда, некоторые, побросав дома, все же переселились поближе к Глостеру в надежде, что городские стены смогут их защитить, будь то человек или зверь. Да и Энди Хантер призван остановить распоясавшуюся тварь, чтобы снова принести в эти места спокойствие.

– Ситлин Беннетт была просто святая, – вздохнул хозяин. – Как впрочем, и ее сестра Этки. Конечно, что говорить, девушки из небогатой семьи, но любой в округе посчитал бы за честь взять их в жены даже с маленьким приданным. После смерти сестер их отец, господин Беннетт, слег, хотя сильный был мужчина, а мать девушек лишилась рассудка и теперь бродит по окрестным лесам, пугая всех своими призывными завываниями к духам забрать ее бренное тело с этой грешной земли.

Энди и об этом слышал – у него было переданное бургомистром письмо, написанное старостой Флетбери, взывавшего о помощи и подробно изложившего случай с семьей Беннеттов. Хантеру доложили даже больше: рукава красных плащей обеих сестер имели характерные зеленые травяные пятна, что позволяло сделать определенные выводы.

– Не верьте всему, что расскажут о девушках, – словно прочитав его мысли, сказал хозяин. – Все, что ни скажут, окажется ложью. Они святые. А теперь и подавно.

========== Глава 1 ==========

Энди не решился выходить под по-прежнему продолжающийся идти дождь, а остался стоять на крыльце дома, дожидаясь, когда мальчишка, тот, что впустил его во двор вечером, приведет к нему оседланного коня – промочить сапоги за длинный день он еще успеет не один раз.

Ребекка, высунувшись из дверей, протянула ему холщовую сумку.

– Я вам завтрак собрала, – произнесла она и, смущенно сунув записку в ладонь Энди вместе с сумкой, тут же снова исчезла внутри дома.

Хантер не стал сразу смотреть, что хотела ему сообщить женщина – выедет за ворота, тогда другое дело. Если понадобится, то вернуться всегда успеет.

«Линсей Беннетт из Ламберхардста» было выведено карандашом красивым почерком на клочке бумаги.

– Ну что же, можно свернуть и в Ламберхардст, хоть деревня и не на пути, – негромко проворчал Энди и чуть пришпорил коня, ткнув его сапогами в бока, – для бешеной собаки Хантера, когда он идет по следу, и сто миль – не крюк. Но умное животное даже не подумало ускорить шаг, чему Энди страшно обрадовался – это он по недоразумению решил поскакать быстрее.

Дождь все не прекращался, казалось, что небеса за что-то прогневались на грешную землю или обиделись на нее. Второе было более вероятно, так как дождь больше походил на слезы обиды, а не наказания. И когда, наконец, Хантер постучался в ворота госпожи Линсей Беннет, то вид он имел весьма жалкий: дождевик его промок насквозь и уже не защищал ни от ветра, ни от потоков воды с неба, сапоги и дорожные лосины были заляпаны грязью, так как кое-где приходилось слезать с коня и буквально тащить его за поводья вперед, выдергивая и свои ноги, и копыта животного по очереди из жижи, в которую превратилась дорога. Энди очередной раз поблагодарил провидение, что заставило его отказаться от дорожной кареты и отправиться в поездку верхом на любимом жеребце.

– Вам кого? – недовольно спросила молоденькая служанка или компаньонка, открывшая Хантеру дверь, но не пустившая его дальше порога.

– Мне бы поговорить с госпожой Беннетт, – как можно почтительней произнес Энди. Он давно усвоил и взял за привычку – спорить со слугами, а особенно демонстрировать свое превосходство над ними не стоит при первой встрече. Потом он, конечно, поставит девчонку на место, но не сейчас.

Девушка кивнула, сморщила тоненький носик, пренебрежительно окинув взглядом визитера, но все же разрешила переступить порог.

– Стойте здесь, – приказала она строго, ткнув пальцем впереди Энди, и подхватив юбки, умчалась вглубь дома.

Линсей Беннетт, высокая сухопарая дама, лет пятидесяти на вид, не заставила себя долго ждать, появившись перед нежданным гостем спустя буквально пару минут.

– Простите… – она выразительно приподняла бровь.

– Посланник бургомистра Энди Хантер.

– Чему обязана вашим визитом? – спросила она не менее строго, чем ее служанка.

Энди, не придумав ничего лучшего, протянул ей клочок бумаги, где карандашом было начертано ее имя.

Линсей улыбнулась, сделавшись сразу моложе лет на десять.

– Ребекка, – произнесла она, продолжая улыбаться, – узнаю ее каллиграфический почерк. Она моя двоюродная сестра по матери. Проходите…

И она указала на дверь комнаты, за которой, по-видимому, находилась гостиная.

Но Энди не тронулся с места – он выразительно посмотрел себе под ноги, где уже образовалась лужа от его мокрого дождевика. Да и грязными сапогами не хотелось топтать начищенный паркет.

– Мелани, – крикнула женщина. Несмотря на возраст, у нее оказался на удивление звонкий голос, как у молоденькой. – Принеси гостю полотенце, чтобы вытереться, что-нибудь из вещей господина Беннетта и тапочки.

Снова появилась молоденькая служанка. Она смущенно отвернулась, дожидаясь пока Энди переодевался, а затем забрала его сапоги, дождевик, промокшую куртку и перепачканные грязью штаны, чтобы вычистить и просушить.

– Беннетт – это фамилия по мужу? – спросил Энди, когда они расположились в гостиной в креслах напротив друг друга за чашкой чая.

– Да, – кивнула Линсей. – Это моих племянниц зверски убили, деверь лежит прикованный к постели, а его несчастная жена сошла с ума. И теперь я вынуждена отправить свою дочь во Флетбери, чтобы ухаживать за бедным родственником, хотя очень опасаюсь за ее жизнь.

– Девушка уже уехала? – испуганно спросил Энди и чуть не облился горячим чаем.

– Нет, Дезире еще дома. Только собирается в поездку, – покачала головой госпожа Беннетт. – Сами понимаете, почему мы не спешим. Страшно.

– Я могу составить компанию вашей дочери в поездке, – Энди тут же предложил себя в качестве сопровождающего. – В любом случае под моей защитой ей будет спокойнее – бургомистр отправил меня расследовать обстоятельства гибели сестер Беннетт.

Линсей снисходительно ухмыльнулась, мол, мальчик, тебя бы кто защитил, но в ответ согласно кивнула – ее Дезире, действительно, в компании этого молодого человека будет не так жутко, как одной.

– Я бы не хотел задерживаться надолго, – сказал Энди, – и, как можно скорее, желал бы отправиться в путь, сейчас темнеет рано, а до Флетбери полдня пути. Но прежде, чем покину ваш гостеприимный дом…

– Утром, только утром вы отправитесь в путь, – перебила его Линсей Беннетт.

Энди согласно кивнул – он обязательно разговорит женщину, и та расскажет все, что знала о своих племянницах…

Дезире Беннетт, приятная молодая особа, оказалась, видимо, небесам и Ребекке так было угодно, одного с Энди возраста, роста и примерно такой же комплекции, как он сам. И там, куда она направлялась, ее до этого никто не видел.

Это обстоятельство Хантер сразу решил использовать, как только увидел девушку, чтобы появиться в деревне Флетбери инкогнито. Точнее, вместо себя он решил подсунуть старосте Дезире, если та согласилась бы, а сам отправился бы к Беннетту.

Он сразу же изложил девушке свой план, когда ее дом исчез из виду. Дождь хоть и кончился наконец-то, но благоразумная Дэзире решила отправиться в путь, как и Энди, верхом, не желая ждать, когда дорога немного подсохнет, чтобы можно было запрячь повозку, поэтому она даже вещей с собой взяла немного – только платье и смену белья.

– Но я никогда не занималась расследованиями подобного рода, – попыталась отказаться Дэзире.

Но Энди привел множество причин, почему она должна согласиться выдать себя за него, и убедил…

– Нет ничего проще, – сказал он. – Вам придется только внимательно все выслушивать и запоминать, а потом мне рассказывать.

– Но мне не поверят, – попыталась привести последний довод Дезире.

– Думаете, мне верят, что я посланник бургомистра? – рассмеялся Энди. – Даже бумага с королевской печатью не всегда спасает.

– И как вы поступаете в таких случаях? – улыбнулась девушка, ставшая сразу невероятно хорошенькой.

– Честно выполняю свою работу, а главное хорошо, несмотря ни на что, – улыбнулся в ответ ей Энди. – Поэтому предлагаю в ближайшей гостинице или постоялом дворе поменяться одеждой, чтобы во Флетбери тебе сразу отправиться к старосте, а тот, согласно королевскому приказу, должен обеспечить тебя комнатой в гостинице, если там таковая имеется, и поставить тебя на довольствие. Я же прямиком отправлюсь в дом несчастного господина Беннетта.

– А вы за больным, разбитым параличом, ухаживать сможете? – вдруг вспомнив, зачем ее послали к родственнику, испугалась Дезире. Матушка ей поведала, что сиделка, которой они до этого платили, наотрез отказалась ухаживать за господином Беннеттом, а другая запросила слишком много. Хоть их семья и не бедствовала, но сумма оказалась просто неподъемной.

– Смогу, – серьезно ответил ей Энди. Он не солгал ни на йоту – выполняя свою работу, чем только ему не приходилось заниматься, кем он только не притворялся. – Не переживайте. И обед приготовлю, чтобы больного накормить, и «утку» поднесу, и простыни перестелю. Да и сподручнее мне, здоровому мужику, будет за немощным ухаживать, чем вам, хрупкой девушке. А вы уж для меня расстарайтесь.

Дезире рассмеялась над его словами «здоровый мужик» – мало он от нее отличался, а в ее платье, плаще и шляпке вполне за девушку сошел бы.

Староста деревни Флетбери Винсент Эрни, высокий, статный седовласый мужчина лет пятидесяти, окинул недовольным взглядом посланника бургомистра. Мальчишка на вид: невысок, худощав, светловолос, безбород. Что с такого возьмешь? Ему не преступления расследовать и с оборотнями сражаться, а девок на деревенских вечеринках пощипать за мягкие места, да потом уворачиваться от их кулачков, чтобы по ребрам не попало – и те не приняли бы его всерьез. Но выбора не было – кого прислали, с тем и придется работать.

Он обреченно вздохнул и вернул королевский приказ его владельцу.

– Остановиться можете у вдовы Казандры Гарс, – сказал староста, снова вздохнув. – Думаю, у нее вам будет сподручнее, чем на постоялом дворе.

Дезире хотела возмутиться, что привыкла ни от кого не зависеть, быть себе хозяином, но потом передумала – к вдове будут захаживать подружки, друзья, знакомые и просто любопытные, вот с ними, как со свидетелями, она и поработает на первых порах. Проку в доме вдовы от нее будет больше, главное, чтобы та ничего не заподозрила. Но она станет, как велел Энди Хантер, запирать дверь в свою комнату и в обязательном порядке носить платок на шее.

– Хорошо, – кивнула Дезире в ответ.

– Ну, и ладушки, – произнес староста и подробно рассказал, как найти дом вдовы.

Дезире вышла из здания ратуши и, взяв своего коня под уздцы, направилась не туда, куда ей указали, а совершенно в противоположную сторону – познакомиться с вдовой она еще успеет. А сейчас надо было решить первоочередную проблему – перед самой деревней ее конь захромал. Поначалу она решила, что тот повредил ногу, что на такой дороге совершенно немудрено, но Энди рассмотрел, что несчастное животное всего-навсего потеряло в грязи подкову, и попросил ее сразу обратиться к местному кузнецу, чтобы, во-первых, подковать коня, а, во-вторых, заказать кинжалы для него. Ему самому, когда он выдает себя за девушку, сделать это будет несколько проблематично, а без оружия никак нельзя.

– Что случилось? – доброжелательно поинтересовался кузнец, здоровенный детина в кожаном фартуке, надетом прямо на голый торс. Он провел своими огромными руками сначала по бокам гнедого жеребца, а затем ласково потрепал его по гриве.

– Подкову коню, – сказала Дезире – хоть кто-то обрадовался ее визиту, а то до этого смотрели на нее либо с опаской, либо с недовольством. – А мне бы парочку кинжалов.

– Подкову сделаем сейминутно, – кивнул кузнец, вытирая куском ветоши копыто животного, – а про кинжалы расскажешь позже.

Позже так позже, Дезире спорить не стала, тем более, торопить события. Может, кинжалы и не понадобятся Энди вовсе. На первое время у него кое-что имелось в наличии, тот сказал. А дальше по обстоятельствам видно будет, на какого зверя придется готовить оружие и придется ли…

Вдова жила в довольно большом каменном доме, крытом терракотового цвета черепицей. От калитки до крыльца по двору вела неширокая, выложенная камнем дорожка, по сторонам которой цвели петунии и хризантемы, посаженные хаотично. Если за газоном и кустарниками, росшими вдоль невысокого забора, опытный глаз Дезире сразу определил, ухаживал садовник, чувствовалась рука мастера, то цветами, совершенно очевидно, занималась сама хозяйка, высаживая их без всякой системы, просто по принципу “мне так нравится”, и этого вполне достаточно.

Казандра Гарс, нестарая еще женщина, встретила посланника бургомистра в дверях своего дома и сама лично проводила в комнаты, которые отвели ему для работы и отдыха. Она тоже осталась недовольна внешним видом Энди Хантера, что вполне предсказуемо, так как сама вдова была почти на полголовы выше Дезире и шире ее в плечах.

– Я советую вам познакомиться и подружиться с моим племянником Вульфом Гарсом, – произнесла она низким скрипучим голосом, прежде чем оставить ее одну. – Ему есть, что поведать вам.

Только племянника вдовы Дезире и не хватало.

Казандра Гарс добавила:

– Он приедет сегодня ближе к вечеру, и будет жить в этом же доме со мной и с вами. Постарайтесь ему понравиться.

Дезире согласно кивнула – у нее еще было время, чтобы посоветоваться с Энди, как ей поступить, а главное, как вести себя с неведомым родственником вдовы. Может все же лучше перебраться в гостиницу, которая в деревушке все же оказалась, от греха подальше?

========== Глава 2 ==========

Энди вошел в незапертую дверь и остановился на пороге.

– Добрый день! – крикнул он вглубь дома.

Тотчас из внутренней части дома появилась молодая женщина. Она, облегченно вздохнув, проскользнула мимо Энди на крыльцо. Тот со слов матери Дезире и самой девушки уже знал, что это не сиделка, а всего лишь соседка, которая милостиво согласилась временно поухаживать за больным.

– Он там, – махнула она в сторону одной из комнат и, закутавшись в теплую шаль, не оборачиваясь, побежала прочь со двора.

Энди запер за ней дверь и нерешительно отправился к господину Беннетту.

Тот не моргая уставился на свою «племянницу», внимательно рассматривая ее.

«Не красавица, – подумал господин Беннетт, – мои девочки были гораздо миловиднее. Нос, как клюв у хищной птицы. У моих носики были маленькие, тоненькие, а губки пухлыми. А у этой сжаты в тонкую нитку. А волосы… Хоть и светлые, как у моих девочек, но свисают паклей из-под капора, а у тех вились мягкими локонами вокруг лица. Вон и дылда какая, к тому же тощая. Даже плащ не скрывает ее худобу. Мои девочки были не высокие, но и не маленькие, в самый раз. И пухленькие, хотелось прижать их к себе и потискать в объятиях. А об эту жердь, удариться побоишься».

Господин Беннетт обратил внимание на не по-женски крупные руки «своей племянницы», которая длинными пальцами с неухоженными ногтями нервно теребила котомку. Скорее всего, у нее были и мозоли на ладонях. Его же девочек не обременяли тяжелым трудом, не заставляли работать по дому – их ручки с аккуратными ноготочками, нежные, мягкие, могли только ласкать. Господин Беннетт посмотрел и на ноги «девушки», скрытые длинной, до пола, юбкой, из-под которой торчали носки грязных сапог. Его дочки носили платья до колен, позволяя окружающим любоваться их стройными икрами и лодыжками. А у его племянницы, скорее всего, ноги тонкие и кривые, раз она никому их не показывает. И ходили его девочки, не ходили, а порхали. А эта протопала, как мужлан.

Из открытых глаз господина Беннетта потекли непрошенные слезы – краше его девочек в округе никого не было. Не зря сосед-барон на них глаз положил. Либо одна, либо другая обязательно стали бы его супругой. А теперь…

– Ну-ну, – проговорил Энди, подходя к больному. Он бросил котомку на стоявший возле кровати стул, схватил с его спинки полотенце и ласково провел им по еще неморщинистым щекам господина Беннетта, вытирая влагу.

Энди не попытался говорить на тон или на два выше. Зачем? Можно как-нибудь забыться. А так пусть окружающие думают, что у племянницы господина Беннетта не только крупные по-мужски руки, но и приятный женский бас. Он не понял, отчего его больной заплакал сильнее и горше. А тот всего-навсего вспомнил, какие голоса были у его дочек – высокие и звонкие, как журчание ручейка в летний зной.

– Все будет хорошо, – сказал Энди, повесив полотенце снова на спинку стула, когда поток слез прекратился.

«Ничего не будет уже хорошо, – мрачно подумал господин Беннет и тяжело вздохнул. – Ничего. Никто не вернет супруге разум, не воскресит моих девочек. Да и со мной все кончено. Кому нужен немощный старик?»

– Вы еще не старик, – словно прочитав его мысли, возразил Энди. – Поправитесь, встанете на ноги. Женитесь на молодой и красивой. Она вам нарожает еще деток. А убийц ваших дочек мы…

Энди чуть не проговорился. Он сразу засуетился – стал поправлять якобы сбившееся одеяло.

– Прибыл посланник бургомистра, он с этим делом вмиг разберется, и все виновные будут наказаны.

Больной прикрыл глаза, соглашаясь с ним. Или просто устал…

Энди посидел немного возле больного, а когда ему показалось, что тот заснул, отправился изучать хозяйство, управляться с которым ему придется некоторое время.

Куры, гуси, индюки, козы, овцы – самая обычная живность для деревни квохтала, гоготала, блеяла и мекала на заднем дворе. Ничего необычного Энди не заметил – птица и скотина накормлена, козы подоены, хлева и загоны вычищены. В общем, все, как везде.

Не поленившись, Энди заглянул в довольно большой сарай. Маслобойня, которая обнаружилась там, похоже, работала совсем недавно, буквально вчера или позавчера – упавший на деревянный пол сарая жмых еще не подсох и пах свежим подсолнечным маслом.

– А до трагедии семья не бедствовала, – хмыкнул Энди. – Интересно, а кто последний раз масло отжимал? Не соседка же…

Надо с ней поговорить, решил он. Да и повод к тому же имелся – больной, кроме всего прочего, еще и не говорил – то ли не хотел ни с кем общаться, то ли онемел с горя…

– Вам кого? – женщина постарше, но сильно похожая на ту, что выскочила от господина Беннетта, перегородила Энди дорогу.

– Я Дезире Беннетт, – проговорил он со слащавыми интонациями в голосе, – приехал… ла ухаживать за дядей и хотел… ла бы поинтересоваться, как ухаживать за больным. Он же не разговаривает.

– Филомель! – прокричала вглубь усадьбы женщина голосом, мало отличающимся от мужского голоса Энди. – К тебе родственница господина Беннетта, – и добавила:

– Сейчас она подойдет.

Девушка не заставила себя ждать – появилась сразу. При первой их встрече Энди даже не успел разглядеть ее – девушка-птичка с мелкими чертами лица и острым, как у воробья носом-клювиком.

– Понимаете, – защебетала девушка тоненьким голоском, совершенно не похожим на зычный голос ее матери, – по большому счету, я ничем вам не смогу помочь.

– Мне не нужна помощь, – перебил ее Энди, – я сам… сама справлюсь. Мне нужен совет – чем кормить старика.

– Старика? – мать Филомель рассмеялась, а сама девушка только улыбнулась и смешно сморщила носик-клювик и перестала пальцами нервно теребить передник.

– Хуксу Беннетту нет и сорока, и теперь он завидный жених. Советую к нему присмотреться, – добавила женщина и скептически окинула взглядом долговязую фигуру Энди.

– Но я же родственница по крови: мой дядя и отец – братья, – пробормотал тот в ответ неопределенно.

– И что с того? – покачала головой матушка Филомель и отошла от них, оставив дочь беседовать с приезжей.

– Матушка спит и видит, что я стану новой супругой господина Беннетта, – прощебетала почти шепотом девушка.

– Беннетты так богаты? – кокетливо выгнул бровь Энди, словно и сам заинтересовался состоянием «родственника».

Филомель неопределенно пожала плечами:

– На наряды для дочек они не скупились. А в остальном были, как все.

«Но маслобойня у них все же имелась, которой продолжает кто-то пользоваться без ведома хозяина, – хмыкнул про себя Энди. – Больших денег стоит купить такую. На домашнем хозяйстве не заработать».

Про супружество с еще неовдовевшим господином Беннеттом с Филомель он успеет поговорить, но сейчас надо выяснить, как за больным ухаживать.

– Он почти ничего не ест, – прощебетала девушка, заметив, что ее мать снова возвращается к ним. – Много не готовьте. Совсем помаленьку. Придется долго уговаривать, чтобы накормить его…

Вот это совет.

Энди запустил пятерню себе в волосы и почесал голову, а потом резко убрал руку, когда заметил, что на него недоуменно смотрят Филомель и ее мать, – он совершенно забыл, что милые барышни так не делают, боясь попортить прическу. Чтобы избавиться от вредной привычки, придется некоторое время походить в капоре. Да и вообще, надо постоянно теперь помнить, что он не Энди Хантер, а племянница господина Беннетта Дезире.

– Спасибо, – он вежливо поклонился. И отправился к себе.

По крайней мере, ясно одно – за плохую стряпню по шее ему не дадут и тарелкой в него не запустят. Будет готовить для себя и этой же едой потчевать господина Беннетта.

«Как все… Как все…», – крутились в мозгу сказанные слова Филомель. Надо с ней непременно подружиться и немного посплетничать о дочках лежачего больного, а еще лучше с матушкой, решил Энди. Что-то тут не так, как у всех. И с Дезире надо обязательно поговорить, девушка внимательная, сообразительная, может, уже чего заметила или узнала. Но она придет к нему только завтра…

На ужин Энди отварил пару яиц всмятку и приготовил овсянку. Сам он ее не очень любил, но больному такая еда, на его взгляд, показалась подходящей.

– А теперь мы съедим ложечку за маму, – произнес Энди ласковым голосом.

Он присел на стул рядом с кроватью, а на низенький переносной столик поставил тарелку с кашей. Перед началом трапезы он протер влажной тряпицей руки Хукса Беннетта. А вдруг он сам захочет ложку в руках подержать?

Но тот даже не повернулся на его голос.

– Я думаю, – произнес Энди назидательно, – что ваши дочки смотрят на вас с небес с укоризной, и им не нравится, что их отец изводит себя голодом. Они этого не одобрили бы.

Хантеру показалось, что больной всхлипнул. Но, во всяком случае, господин Беннетт повернулся в его сторону и слегка приоткрыл рот.

– Ну, вот и прекрасно, – обрадовался Энди. Он подцепил ложкой овсянку и поднес к губам больного…

В дверь осторожно постучали…

Пришлось прервать ужин и идти встречать незваного гостя.

На пороге стояла девушка-птичка Филомель.

– Помощь не требуется? – спросила она, потупив взор. Ее руки нервно теребили край передника.

«Матушка послала, – усмехнулся про себя Энди. – Опасается, как бы выгодный жених не обратил свой взор в сторону другой девушки».

– Проходи, – распахнул он перед ней дверь. – Сейчас докормлю старика, а затем вдвоем вымоем его и уложим спать.

– Вымоем? – совершенно откровенно испугалась Филомель.

–Конечно, – невозмутимо ответил Энди. – Гигиена для лежачих больных – прежде всего.