Текст книги "Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...(СИ)"
Автор книги: Эриссу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
После долгих шуршаний и звяканья в воздухе разлился остро-терпкий запах, к которому примешался низкий голос Шейна, начавшего что-то ритмично проговаривать на неизвестном Нику наречии. Голос постепенно смещался по кругу, а когда он снова замер в той точке, с которой начал, к нему присоединилось еще несколько голосов. Распахнув глаза от неожиданности, Ник дернулся, но что-то будто придавило его к тому месту в центре пентаграммы, где он лежал. На всех тринадцати лучах звезды стояли те, за кем Стражи охотились с начала времен: Темные. Согнутые проклятьем, изуродованные тленом, они хором выводили заклятие ритуала. И Шейн… Он стоял среди них, обнаженный и прекрасный в своем совершенстве.
Постаравшись сглотнуть сухой комок в горле, Ник попытался позвать его, но не смог. Все, что ему оставалось, это смотреть, как его любовник равнодушно смотрит мимо него, проговаривая речитатив и внимательно наблюдая за лучами солнца, которое уже вовсю заливало светом пещеру, и должно было замереть прямо над ним в самой высокой точке всего через несколько ударов сердца.
Слезы, стекавшие по вискам из-под закрытых век, Ник объяснил себе слепящим светом солнца, которое пускало свои лучи прямо в глаза. И боль, раздирающая его изнутри, тут была ни при чем. Когда на его лицо легла тень, он не смог остановить себя, и снова распахнул глаза, сразу же встречая внимательный равнодушный взгляд, в котором так непривычно отсутствовали доверие, тепло и то, что делало Шейна таким особенным. Единственным.
Любовь.
Больше не жмурясь, Ник спокойно следил, как медленно-медленно поднимается тот самый черный кинжал над его грудью, и так же медленно опускается, чтобы уколоть кожу, раздвинуть хищным кончиком мышцы, обжечь нестерпимой болью предательства сердце и замереть, покачиваясь в такт затихающим ударам. Стремительно наползающая со всех сторон тьма обрезала нити, которые лишали его возможности двигаться и говорить, и последнее, что смог тихо прошептать Ник, глядя в равнодушные зеленые глаза было:
– Предал…
========== Глава 4. ==========
На этом плывуне никому не было ни до кого дела. Все старательно прятали взгляд и смотрели сквозь прозрачное дно на гребешки исполинских волн, что лизали днище поднявшегося на максимально возможную высоту плывуна. Редкие взгляды по сторонам позволяли увидеть таких же счастливчиков, тех, кому повезло оказаться в нужном месте в нужное время и занять свой уголок на средстве спасения. Еще одна молчаливая фигура в плаще из шкуры сайсса ничем не выделялась. Разве только тем, что старательно охраняла от посягательств своего бесчувственного спутника, которого многие хотели сбросить за борт, считая балластом. Но одного взгляда на мертвые, застывшие льдом Стылого Перевала зеленые глаза хватало, чтобы остудить пыл редких смельчаков. А потом все снова опускали взгляд вниз и замирали, пытаясь постичь одну простую истину: Великой Атлантиды больше НЕ БЫЛО.
В Долгий День внезапно раздался грозный рокот, и земля вздыбилась под ногами у всех ее жителей. Разом проснулись все вулканы, закипели озера, и в открывшиеся бездонные провалы хлынула вода. Она сметала со своего пути любые преграды, и силы всех объединившихся перед такой угрозой магов было недостаточно, чтобы хотя бы задержать ее, не то, что остановить. Кто поумнее – кинулись к портальным аркам на Дикие Земли или к плывунам; кто поглупее – пытались спрятаться в неприступных горных твердынях.
Но все было бесполезно.
И теперь те, кто нашел свое спасение на воздушных судах, смотрели, как плещутся невероятные волны океана там, где еще семь дней назад лежал великий материк. Какое им было дело до своих попутчиков…
***
Магии, вложенной в их судно, хватило только дотянуть до Дикой земли. Впрочем, Дикими они были только по меркам самих атлантов, а так – вполне себе обитаемые земли, и даже развитые. Просто не до такой степени, как потерянная Империя. Но сейчас они полностью оправдывали свое название: перед ними лежала изломанная, искалеченная бушующим океаном бесплодная пустыня. Некоторые из спасшихся посмотрели вслед высокой фигуре, которая несла на своих плечах поверх вещевого мешка бесчувственного спутника, но потом, вспомнив мертвый взгляд, от мелькнувших в голове недобрых мыслей отказались.
Внимательно оглядев нагромождение камней, образовавших маленькое укрытие, похожее на пещерку, одинокий путник аккуратно положил на землю безжизненное тело, укутал в свой плащ и отправился бродить по округе, напрягая все свои чувства в поисках угрозы. Его уловом стал мокрый хворост, которого он натащил к входу пещерки изрядную гору; две полудохлые неопознанные рыбины, найденные в глубокой луже, и яблоко. Спелое, красное, сверкающее глянцевыми боками яблоко.
Всплеском силы высушив часть хвороста, странник проверил своего спутника, а потом вернулся к готовке ужина. Отойдя в сторону, он отрубил головы рыбам, старательно очистил их от внутренностей, прополоскал в еще одной глубокой луже морской воды, которых было немало вокруг, и тщательно обмотал морскими водорослями. После этого немного сдвинул костер, закопал оба свертка в неглубокую ямку и вернул костер на место, подкинув в него новую порцию хвороста.
Замерев без движения на камне, поверхность которого немного подсушил силой, путник уставился в костер немигающим взглядом. Сколько прошло времени, сказать было трудно, но заставил его очнуться вкусный запах печеной рыбы, поплывший в воздухе. С некоторым скрипом разогнувшись, он снова сдвинул почти погасший костер в сторону, выкопал горячие свертки и скинул угли в яму, доложив сверху хвороста.
Без спешки, но и без излишней медлительности съев свою порцию, Шейн опустился на колени перед неподвижной фигурой и распахнул складки своего плаща.
– Пожалуйста, Ник, очнись…
Но Страж молчал. Со стороны он вообще был похож на труп: выбеленная, лишенная всех красок кожа; запавшие глазницы; посиневшие губы и осунувшееся лицо заставили так думать любого, но не Шейна, который чуял, как практически незаметно иногда вздымается грудь, и столь же редко раздаются удары сердца, которое никак не могло решить, то ли начать работать как положено, то ли вообще остановиться.
– Ник… Я не мог объяснить тебе всего и сразу. Ты бы мне не поверил. Не до такой степени. А я не мог рисковать… не тобой… И что в итоге? Прошу тебя, Ник, очнись. Не оставляй меня наедине с осознанием того, что мое желание свободы обернулось гибелью целого материка. Нашей великой Атлантиды. Пожалуйста, Ник… я приму от тебя что угодно, но пусть все это будет не зря…
Уткнувшись лбом в бок Стража, Шейн замер изломанной куклой, не имея сил даже заплакать. Задавленный ужасом от неудавшегося ритуала, который должен был стать их спасением, а обернулся такой катастрофой; осознанием, что именно ЕГО действия послужили толчком всему этому кошмару; предельной усталости, когда он пытался спасти их обоих, а потом охранял едва теплящуюся жизнь Ника от посягательств других… Ощутив намек на безопасность, замученные тело и разум отказались служить своему хозяину, погружая того в спасительную темноту.
Ближе к вечеру следующего дня Шейн очнулся у погасшего костра один…
========== Глава 5. ==========
США, штат Орегон, город Портленд. 5 августа 1997 год от РХ.
– Проходите, комиссар вас ждет, – миловидная секретарша заученно улыбнулась посетителю, вошедшему в приемную.
Оправив форму и пригладив волосы, капитан Филлипс вошел в кабинет.
– Комиссар, – пройдя к столу, он протянул руку вставшему навстречу мужчине.
– Добрый день, капитан, – почти по-настоящему улыбнулся глава полицейского департамента города Портленда. – Присаживайтесь.
– А где…? – Филлипс глянул на второе пустое кресло.
– Именно поэтому я вас и пригласил – мне хотелось задать вам несколько вопросов без его присутствия.
– Ясно, – но это было сказано уже без удивления: стоило ожидать вопросов, когда кандидатура, предложенная на замену, была столь неоднозначной.
– Послушайте, Уэйн… – внезапно отбросил формальности в сторону комиссар. – Я знаю вас еще с тех пор, как вы только получили пост капитана. И потом сколько раз я награждал вас и ваших подчиненных. Но ваш выбор… Вы уверены? Я прочитал его досье, и честно признаться – у меня есть очень сильные сомнения насчет его назначения.
– А что именно вас смущает, комиссар? – капитан Филлипс хотел прояснить ситуацию сразу, так как спорных вопросов по обсуждаемой фигуре было много.
– Ну… начать с того, что он открыто живет с мужчиной, – начал с самого неудобного комиссар Трейни.
– Это все? – Уэйну Филлипсу хотелось не размазывать кашу по тарелке, а ответить сразу на все вопросы.
– Это самое основное, – не принял подачу комиссар.
– Тогда я попробую объяснить свою рекомендацию, – устроился в кресле поудобнее Филлипс.
После минуты тишины он медленно начал.
– Понимаете, у меня у самого долго были сомнения именно насчет него. И в основном по озвученной вами причине. Однако… Я не просто так подал его имя. Перед этим я разговаривал со многими людьми. Они пришли в Академию вместе, причем, как я смог узнать, любовниками они были еще с той закрытой школы в Европе, где учились одновременно. Одновременно они осиротели, переехали в Штаты и отказались от второго гражданства, выбрав американское. У обоих за плечами список предков, для перечисления которых не хватит рулона туалетной бумаги и состояния, которые встречаются только в дамских романах. За годы службы ни один из них не был замечен даже в мимолетной интрижке с кем-то еще. Верность, достойная уважения, хоть и не по адресу.
– И все вот так легко приняли этот факт? – скептически приподнял брови Трейни, внимательно слушая капитана.
– Нет. Не просто.
Разговор был прерван вошедшей девушкой, которая принесла поднос с кофе. Дождавшись, пока она выйдет, Филлипс взял свою чашку и пригубил горячий напиток, беря паузу.
– Совсем не просто. Они не скрывали своих отношений с первых дней обучения, за что получали оба. Я долго разговаривал насчет них с Хэнком – лейтенантом Бэнкрофтом, их инструктором в Академии – и он поведал мне кое-что весьма занимательное, чего нет в их личных делах.
– На первый взгляд, именно мой кандидат главный в их паре, а второй – только ведомый. Но это лишь видимость. На самом деле, если сравнить их дела и общие знания, то выходит, что они равны. У второго точно такие же оценки, такие же результаты, просто он держится намного скромнее, и потому незаметнее. Он добровольно ушел в тень. К тому же, не стоит забывать, что образование у них тоже одинаковое.
– Но это не причина, – справедливо указал Трейни на расплывчатость рассказа.
– Не совсем, – согласился Филлипс. – Хэнк рассказал мне, как они сдавали зачетный экзамен. Всю группу в двадцать шесть человек, которые должны были сдавать итоговый экзамен на освобождение заложников, вывезли к шестиэтажке, предназначенной на снос. Четверых путем жеребьевки определили в заложники. Еще шестерых – в террористы. Остальных путем вытаскивания бумажек с именем разбили по парам. Не так, как они привыкли взаимодействовать, а именно случайным подбором. Эти двое получили разных напарников. У кого-то из группы погиб заложник, у кого-то напарник, кто-то провалился… Старший провел операцию спасения как по учебнику, ни он, ни его напарник, ни заложники не получили даже царапины. Младшему повезло не так – его напарник налажал и был «подстрелен» в плечо, что оставило их на втором месте.
– И что? – не понял комиссар. – Обычный экзамен…
– Да, но не совсем обычное продолжение, – пожевал нижнюю губу капитан. – Но, комиссар, я рассказываю это с чужих слов.
– После экзамена разгорелась перепалка, перешедшая на личности, сами понимаете, какие. В какой-то момент дело почти дошло до общей свалки, но Хэнк предложил другой вариант. Три заложника, два напарника, и двадцать один террорист на шести этажах заброшенного здания. Если в живых останется хоть один заложник, то вся группа приносит извинения этим двоим, и больше не разевает рты. Если погибают и заложники, и напарники, он уходит в автобус на час, и пусть делают, что хотят.
– Сколько они пролежали на больничной койке? – сразу спросил об итогах спора Трейни.
– За шестнадцать минут, не произнеся ни одного слова в рации, они зачистили от двадцати одного террориста все шесть этажей, не получив ни царапины на заложниках и их самих, – тихо произнес Уэйн.
– Подождите, как… Зачистили всё здание за шестнадцать минут? Вдвоем? Не получив ни царапины и сохранив заложников? – комиссар не мог представить себе такое.
– Хэнк сказал, что он сам тогда охренел от результата. Он знал, что они предпочитают работать в паре и что тогда у них результаты, которые бьют все рекорды Академии. Но это было чем-то запредельным. Такого просто не могло быть, если только они не читают мысли друг друга. Об этом говорила вся Академия, и с тех пор их оставили в покое. После, так как они не собирались рвать отношения, их распределили по разным участкам, но… Столько лет, а они все еще вместе.
– Н-да… этой истории я почему-то не слышал… – сложил перед лицом ладони домиком комиссар. – Достаточно интересный факт, чтобы понять, почему вы выбрали именно его.
– Не только поэтому. Он вежлив до тошноты, я никогда не слышал, чтобы он срывался на крик; эффективен, как робот, и столь же безэмоционален. У него практически стопроцентная раскрываемость дел, и, несмотря на то, что все знают, с кем он живет – в участке он пользуется уважением. Если главой участка станет он – никто не удивится. Недовольные гомофобы будут, это да, но остальные – они его примут. В-общем-то, они его уже приняли, – грустно улыбнулся Филлипс. – К тому же, он богат, а это гарантия его лояльности работе. Не имеет вредных привычек, кроме дорогих, но он может себе их позволить. С ним за руку здоровается мэр, но это вы видели и сами. И еще. У меня остались старые связи, когда я был еще простым копом. И они говорят, что криминальное дно его боится. Очень хорошо знает и боится. При том, что ни в чем незаконном ни он сам, ни его партнер никогда замечены не были.
Разговор прервал легкий стук. Спустя пару секунд заглянула секретарша.
– Сэр, пришел лейтенант Ренард.
– Пригласи, – нетерпеливо махнул рукой комиссар, которому не терпелось поближе познакомиться с тем, с кем предстояло иметь дело в ближайшем будущем.
Лейтенант Ренард был именно таким, каким его запомнил по некоторым светским вечерам комиссар Трейни. Атлетически сложенный высокий мужчина, предпочитавший костюмы, шитые на заказ, которые выгодно подчеркивали все его достоинства, модельная стрижка, профиль древнеримского военачальника и мшисто-зеленые глаза, в которых отражался только собеседник и ни единой тени собственных мыслей и чувств.
– Комиссар Трейни, – уважительно склонил голову Ренард. – Капитан, – Филлипсу досталась понимающая улыбка.
– Присаживайтесь, лейтенант, – радушно указал на второе кресло комиссар.
– Спасибо, – обычно очень высокие люди бывают немного неловкими, но лейтенант удивительно владел собственным телом. Ни единого лишнего движения, ни проблеска неловкого непонимания, куда девать длинные ноги и руки.
– Полагаю, мы все понимаем, ради чего собрались здесь, – на правах хозяина Трейни взял слово, внимательно наблюдая за вежливо-равнодушным лицом. – И думаю, что все мы понимаем, что есть небольшая проблема, которую стоит решить прежде, чем я подпишу документ.
– Ник, – без тени сомнения озвучил ее Ренард.
– Лейтенант, вы же умный человек и должны понимать, что такая связь вредит вашему имиджу. И очень затруднит дальнейшее продвижение по службе, – комиссар говорил прямо.
– Когда мы встретились, ему было пятнадцать, мне – восемнадцать, – растянул губы в улыбке лейтенант. – Когда нас обоих собирались женить ради укрепления семейных связей, ему было семнадцать, мне – двадцать. На наше счастье, наши семьи практически одновременно погибли в авиакатастрофе, что позволило нам подать документы на эмансипацию и эмигрировать сюда, в Соединенные Штаты, где мы оба имели гражданство, так как родились на его территории. Честно говоря, я собирался заняться политикой, но Ник привел несколько очень весомых доводов, после чего мы пошли в полицию. Я согласен, что наличие у меня партнера затруднит мое продвижение по службе. Но, выбирая между службой, повышением, чьей-то жизнью, пусть даже и Президента… я всегда буду выбирать Ника. Это даже не вопрос приоритета. Сейчас мне тридцать семь, и, думаю, общество и коллеги как-то примут, что двадцать лет из них я живу с одним и тем же человеком. Полагаю на этом вопрос закрытым. Мое дальнейшее присутствие обязательно?
Не сумев сдержать нервное движение плечами под равнодушным змеиным взглядом и придавленный ровным голосом, комиссар натянуто улыбнулся.
– Полагаю, что я узнал все, что хотел. Вы можете идти.
Оставшись вдвоем, двое старших мужчин почти синхронно вздохнули.
– О чем я вам и пытался сказать, – первым нарушил тишину капитан Филлипс.
– Как вы с ним все эти годы работаете? – не сдержался Трейни.
– Если не трогать его личную жизнь и юность, то он вполне адекватный человек с неплохим чувством юмора и преданностью работе.
– Капитан… Вы хоть поняли, что он тут открытым текстом признался в убийстве больше чем одного человека? Двух семей в полном составе? – комиссар очень хотел остаться, наконец, в одиночестве, чтобы алкоголем смыть то жуткое чувство, что оставил после себя Ренард.
– Думаю, что в это я лезть уже не буду, – малодушно пожал плечами Филлипс. – Тем более, мало ли, какие там были отношения, если двух мальчишек собирались женить неизвестно на ком? Может, они этого заслуживали? Не нам сейчас это решать.
– Меня распнут. Подвергнут остракизму. Отправят в отставку, – пробормотал комиссар, открывая лежащую на углу папку и уставясь на лежащий там приказ. – Но, может, это именно то, что нам надо? Мы не молодеем, в отличие от преступников, и все сложнее успевать за новыми схемами…
Одним широким росчерком перьевой ручки комиссар Трейни подписал приказ о присвоении лейтенанту Ренарду звания капитана и назначения его на должность главы полицейского участка.
– Пусть теперь об этом болит голова у молодых.
========== Глава 6. ==========
В гараже уже стоял скромный пикап Ника, когда Шон поставил рядом с ним свой автомобиль. Помимо этих двух машин тут же находился раритетный Роллс-Ройс, Майбах-Цеппелин 1935 года выпуска, Шевроле-Импала 67 года выпуска и блестела черными отполированными боками Импала SS 1961. Впрочем, каждая из пятнадцати машин, кроме тех двух, которыми постоянно пользовались обитатели особняка, тянула на целое состояние.
Окинув ряды машин безразличным взглядом, Шон прошел через гаражную дверь в сам дом, который встретил его темнотой. Не озадачиваясь зовом Ника, Ренард прямым ходом направился в библиотеку на втором этаже.
Тот, ради кого он сегодня ломал копья, нашелся именно там. Темноволосый мужчина поднялся ему навстречу с дивана, и уже хотел что-то сказать, но вместо этого его развернули спиной, одним ловким движением скрутили руки за спиной предусмотрительно снятым галстуком и перегнули через спинку дивана, ткнув носом в обивку. Прежде, чем Ник перевел дыхание, Шон уже спустил с него джинсы до колен, чувствительно оцарапав нежную кожу на внутренней стороне бедер грубыми швами, расстегнул собственные брюки и, использовав собственную слюну вместо смазки, без подготовки вломился в напряженное тело под собой. Для разрядки обоим потребовалось всего несколько глубоких толчков.
С трудом подавив желание упасть на Ника, Шон сполз на пол сам, опираясь на боковину дивана, и утянул за собой Ника.
Аккуратно распустив узел испорченного галстука, он закрыл глаза и откинул голову.
– Беркхардт, ты понимаешь, как это было неловко, когда благодаря тебе у меня начался стояк? Прямо на встрече с комиссаром и в присутствии моего капитана. Из-за тебя я, кажется, лишился повышения, так как пока я подавлял эту реакцию, то напугал человека.
– Он не посмеет отказаться, – благодушно хмыкнул второй. – Ты слишком большая и неудобная фигура для задвигания тебя в угол.
– Даже если так, постарайся так больше не делать: отвлекает, – попросил Шон, наблюдая, как, даже не поморщившись после такого грубого обращения, Ник легко поднимается на ноги и натягивает белье с джинсами. – И да – ужинать я буду. После душа.
Кинув на все еще сидящего на полу в спущенных брюках Шона темный взгляд через плечо, Беркхардт бесшумно вышел из комнаты, даже не подумав включить свет в коридоре.
– Подумаешь… – оставшись в одиночестве, поморщился Ренард, тоже поднимаясь на ноги и подтягивая белье с брюками. – Раздельный душ – так раздельный…
***
На следующий день Ренард вернулся домой скорее ранней ночью, чем поздним вечером. Рано утром состоялось его представление в качестве нового капитана его же участка, потом были бумаги, не успел он сесть в кресло в своем новом кабинете, как последовало особо кровавое убийство, куда ему пришлось выехать вместе с детективами. Указав парням на одну любопытную деталь, которую они упустили в силу незнания некоторых вещей, Шон вернулся в участок только для того, чтобы уже через час столкнуться с подозреваемым, которого привезли на допрос. И столкнулся предельно неудачно: неожиданно вывернув на них из-за угла. Увидев перед собой его лицо, подозреваемый схлынул, но, к счастью, не потерял контроль над собой настолько, чтобы его увидели и люди. Ему хватило знания, что находящийся перед ним понял, что Ренард его видит. И тут же кинулся в драку, считая, что отстаивает собственную жизнь у Гримма. Разъяренный и одновременно испуганный Ягуард – это не просто мелкий воришка. Детективам Гриффину и Лукасу серьезно досталось прежде, чем Шон смог вырубить обезумевшее Существо одним ударом.
После этого последовали разбирательство, заполнение кучи бумаг и как итог – домой капитан Ренард вернулся незадолго до полуночи, обнаружив своего партнера укутавшимся до состояния гусеницы на другой стороне постели.
– Герой, – раздался тихий смешок откуда-то из складок свертка.
– Я же молчу про тебя – чуть обиженно отозвался Шон.
– Но я же не герой, – справедливо возразил Беркхардт, выворачиваясь из намотанных на себя слоев. – Я просто скромный лейтенант полиции, который спит с большим начальником.
– Ты сегодня закрыл сразу три дела – по-твоему, это не достижение?
– Это моя работа, – подкатился в привычные объятия Ник. – Без шума, драк и без привлечения к этому внимания. Всего лишь рутинное действие, не стоящее внимания.
– Вряд ли те три семьи, которым ты сообщил о поимке убийц их родных, считают иначе. И Ник, я…
– Рано. Слишком рано.
– Кажется, мы давным-давно договорились о предоставлении друг другу личного пространства, – прохладно заметил Шон в темноволосый затылок.
– Мне даже смотреть на тебя не надо, чтобы понять, о чем речь, не говоря уж о чем-то другом, – сонно отозвался Ник. – Ты только сегодня стал капитаном. Дай людям привыкнуть к тебе в новой должности, принять тебя уже в статусе капитана со всеми твоими заморочками, слабостями и наличием партнера мужского пола. Если ты сейчас потащишь меня под свое командование, нас обоих отторгнут. Не примут ни тебя, ни меня. Подожди пару лет.
– Я жду слишком давно. С тех самых пор, как мы поступили в Полицейскую Академию. Я устал довольствоваться лишь мыслями в течение дня и краткими встречами по вечерам. И то – не всегда.
– Тебе есть, куда торопиться? – Беркхардт даже развернулся в крепких объятиях, оказавшись нос к носу с Шоном. Темнота не мешала им смотреть друг другу в глаза.
– Я так привык всегда быть рядом с тобой, что мне плохо, когда тебя нет, – в тихом голосе слышались отголоски настолько давней боли и тоски, что у Ника закрылись глаза.
– Ты же знаешь, что я не буду просить прощения, – теперь Ник шептал в самые губы. – Но зато ты точно так же знаешь, что я всегда буду рядом, если это будет зависеть от меня. И точно так же, при любом раскладе, я выберу тебя, а не кого-то еще.
/ Я разделяю с тобой вечность, что тебе несколько часов? /
– Ты же понимаешь, что я воспользуюсь первым же шансом, чтобы заполучить тебя, невзирая на людей, мнения и обстоятельства?
– Говорю же – герой. Спи. Нам обоим завтра рано вставать, а если хотим, чтобы нам обломился старый добрый супружеский секс, встать придется еще раньше.
– Динамщик.
– Герой-любовник.
/ Спокойной ночи /.
========== Глава 7. ==========
– Привет, – возле бордюра остановился старый пикап, из которого вылезли двое мужчин.
– Парни, это место преступления, – опустил руку к кобуре сержант Ву.
– Знаю, – тот, что чуть помоложе, не обращая внимания на напрягшихся патрульных, откинул полу куртки, показывая значок полицейского на поясе. – Детективы Беркхардт и Вулич, 7-й участок, отдел убийств.
– Детективы Гриффин и Лукас, – со спины к приехавшим подошли еще двое полицейских и теперь внимательно разглядывали соперников. – 11-ый участок, и это наше дело.
– Нашли о чем спорить, – сверкнул яркой улыбкой более разговорчивый Беркхардт. – Это граница наших участков, так что можем просто вместе взглянуть на тело, а потом уже решить, кому достанется «счастье» его расследовать.
Двое патрульных и четверо детективов несколько секунд мерили друг друга взглядами, но потом решение, предложенное Беркхардтом, было признано самым логичным. Признал это Ву, поднявший ленту, ограждающую место преступления, и пропуская всех к магазину специй и чая, где нашли тело.
– Убитый Фредди Калверт, собственно, владелец магазина, – дал краткие сведения Ву. – Нашла утром приходящая помощница, которая и вызвала полицию. Вон она, – кивнул сержант на заплаканную девушку, сидящую на ступеньках машины скорой помощи.
– Имеет сестру, ей уже сообщили. Она выехала в Портленд.
– Человек тихий, неконфликтный, врагов не имел, ни в чем противозаконном замешан не был, так что это должно было быть ограблением, если бы не одно «но»…
До сих пор Вулич меланхолично следовал за более шустрым напарником, который бросил всего один взгляд на располосованное тело, а потом пошел внимательно осматривать полки.
– Какое же? – переглянулись давно работающие вместе Ву, Гриффин и Лукас.
– Сейчас все увлеклись синтетическими наркотиками, которые легко получить и быстро действуют. Природные получить тяжелее, слишком много усилий и дорогой выход. Но…
Беркхардт внимательно изучил три баночки, которые извлек с полок около стены.
– «Но» что? – поторопил его Хэнк.
– Но при этом люди благополучно забыли наследие своих предков, которые ухитрялись создавать убойнейшие штуки при помощи очень безобидных травок. Наш кристально честный труп подторговывал наркотой природного происхождения, – ослепительно улыбнулся Ник, поворачиваясь ко всем лицом и встряхивая одну из баночек. А потом улыбка сползла с его лица, будто смытая водой.
– Одна проблема. Вместе это – легкий наркотик, ради которого не стоит заморачиваться. Но убивать ради него…
– В чем дело, Ник? – щелчки фотоаппаратов и шум голосов судмедэкспертов прорезал голос вчера назначенного капитана Ренарда.
– Ничего особенно, капитан, – пожал плечами Беркхардт. – Выяснил, что убитый приторговывал наркотой, ради которой его убивать не стоило. И теперь решаем, кто возьмет дело. Готов предоставить всю информацию, если уйдет на ваш участок.
– Хэнк, Чейз? – повернулся к своим детективам Ренард.
– Мы знаем только имя, а детектив Беркхардт уже узнал мотив преступления, – поднял руки Гриффин. – Нам же меньше головной боли, так что пусть забирает его.
– Инициатива наказуема, – приподнял уголок рта капитан Ренард, разворачиваясь к выходу.
– Зато поощряема, – негромко с улыбкой отозвался на это Беркхардт, останавливаясь возле спуска в подвал.
Стоя возле входа в магазин, сержант Ву и детективы Гриффин и Лукас внимательно смотрели, как мигает габаритными огнями возле поворота машина капитана.
– Кто-нибудь что-нибудь понял? – тихо спросил Чейз Лукас.
– Наш капитан назначен на свою должность со скандалом, – тихо поделился сплетнями и слухами Ву. – Из-за того, что еще с Академии живет с парнем. Детективом, работающим в 7-ом участке. Лейтенантом Николасом Беркхардтом.
– Что?! – восклицание, изданное Хэнком, было таким громким, что на него обернулись почти все. – Ты хочешь сказать, что этот детектив, – мотнул он головой на магазин, – и есть тот самый, с кем наш капитан…
– Подожди, еще с Академии? – перебил его Чейз. – Но… это же сколько лет прошло?
– Много. Больше, чем продержались все твои браки, вместе взятые, – улыбнулся Ву Гриффину. – Лет двадцать, или около того.
– Я даже не обратил внимание, что Ренард назвал его по имени, – взлохматил волосы Лукас. – Охренеть… Я знал это, но как-то так, не обращал внимания.
– Да уж, столкнуться лицом к лицу с любовником собственного капитана над чьим-то трупом – не самое приятное знакомство, – растерянно хмыкнул Гриффин.
– Ну, зато выясним, что в нем такого особенного и как быстро он сможет раскрутить это дело, – как обычно, нашел что-то позитивное Ву. – Не просто же за красивые глазки и обаятельную улыбку капитан отшивает всех особ женского пола столько лет.
– Да уж… Я знал, что его зовут Ник, но как-то не соотнес это с Беркхардтом, – дернул головой Хэнк. – И намеков никаких не было…
– А, по-твоему, они что, должны были кинуться друг на друга, размахивая радужным флагом и громко обсуждая, у кого какой маникюр? – ухмыльнулся на это Чейз. – Мужики как мужики. Не скажи мне кто, я бы нихрена и не понял.
– На вашем месте я бы подумал о другом, – улыбнулся своей непонятной улыбкой Ву. – Он теперь капитан, и стоит ожидать, что в нашем отделе скоро будет пополнение. Раз уж он сумел получить повышение, несмотря на все обстоятельства, вполне вероятно, что сможет протащить в отдел и Беркхардта.
Вновь оглянувшись на магазин, все трое дружно пожали плечами.
– Посмотрим, – подытожил итог встречи детектив Лукас. – Может быть, это будет и к лучшему.
========== Глава 8. ==========
Глядя на Ренарда, упакованного в один из своих шикарных костюмов и уткнувшегося в папку с делом, Хэнк, Чейз и Ву решали, кто осмелится задать вопрос. После игры камень-ножницы-бумага выпало Гриффину. Дождавшись, пока капитан подойдет к их столу, Хэнк встал с кресла и легким покашливанием привлек к себе внимание Ренарда.
– Гриффин? – под внимательным взглядом тому стало неуютно, но отступать было уже поздно.
– Капитан, я тут у вас спросить хотел насчет того детектива. Ника Беркхардта. Он тогда дело раскрыл?
Захлопнув папку с делом, капитан несколько секунд внимательно смотрел на детектива, отчего тому очень захотелось провалиться сквозь землю, но потом чуть дернулась одна бровь, а уголок губ приподнялся в почти незаметной улыбке.
