Текст книги "Сквайр Драконьего Камня (СИ)"

Автор книги: EmynIthilien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Если ты считаешь, что это ниже тебя, то проясни.

– Я только…

– Каковы герб и девиз дома Баратеонов?

– Коронованный олень на золотом, “Нам Ярость”, – настороженно ответил Джон, подозревая ловушку.

– Дом Ланнистеров? Тирелл? Аррен? Мартелл? Талли?

Джон каждый раз отвечал, думая о львах, украшавших красные платья королевы Серсеи и серебряных рыбках, которыми леди Старк закалывала свои плащи.

– Значит, ты знаешь верховных лордов, это может любой паж. У которого дома на гербе лиса в венке из цветов? Серый корабль на черном? Черепаха?

Джон замолчал, и Станнис ждал этого.

– Лиса – герб дома Флорентов из Ясноводного Чертога, дома моей жены. Сир Давос выбрал серый корабль на черном, когда я посвятил его в рыцари, а черепаха представляет дом нынешнего Десницы Короля, моего деда по матери, лорда Эстермонта. Возможно, ты очень хорошо знаешь Север, но Драконий Камень очень далеко от Винтерфелла. Мне подчиняются разные знаменосцы, но бессмысленно будет рассказывать тебе о них, об их личных и политических взаимоотношениях, раз ты не можешь мне даже о моей семье рассказать.

Это укололо, но Станнис был прав. Джону ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Сжав зубы. К счастью, вся обида быстро пропала, когда он узнал мейстера Крессена. Этот человек был старше мейстера Лювина, и недобрые чувства он питал исключительно к лестницам Драконьего Камня.

– Ты очень напоминаешь мне лорда Станниса в твоем возрасте.

– Я… Правда? – Джон был ошеломлен этим замечанием.

– Милорд всегда был очень сдержанным и серьезным, особенно с тех пор, как умерли лорд Стеффон и леди Кассана.

Это были родители Станниса. Мейстер Крессен служил Баратеонам Штормового Предела задолго до рождения Станниса и его братьев, сказал он, но он никогда не рассказывал, как умер его предыдущий лорд. И скоро Джон узнал, что Станнис еще меньше говорил о своей семье, чем отец о своей сестре Лианне.

– Когда это было?

– Сколько тебе лет, мальчик? – спросил мейстер Крессен, разглядывая его.

– Мой пятнадцатый день рождения через месяц.

Мейстер Крессен печально улыбнулся, перебирая кольца его цепи.

– Что ж, лорд Станнис был ненамного младше тебя. Они утонули в Заливе Разбитых Кораблей.

Не только Джона учили о важных южных родах, мейстер учил его истории и легендам Драконьего Камня. Казалось, Ширен много знала о древней крепости Таргариенов, и она с радостью показывала ему цветные картинки, изображавшие настоящих драконов, которые жили здесь. Как и Арья, Ширен любила не все свои уроки. Вышивание она любила, но обошлась бы без часов, что ее мать проводила в септе.

– Я читала Семиконечную Звезду, – сказала она как-то Джону. – Я сказала матери, что она такая же, как моя книга сказок, но она ответила, что я слишком мала, чтобы понять. Но я знаю, отец со мной согласен.

– Да? И что он сказал?

– Ничего. Он просто сидел там молча, и он не сказал, что мать была права. Он никогда не ходит в септу, зачем мне ходить?

– Я никогда не был в септе, – септа Винтерфелла была местом леди Старк и ее богов, и Джону не хотелось ходить туда, где его не ждали. – Но я был в богороще, – Джон принялся рассказывать Ширен о Винтерфелле, описывая замок, что там растет. Она внимательно слушала.

– А там есть каменные волки?

– Конечно. Лютоволк – герб моего отца.

– Я это знаю! Я никогда не забуду девиза твоего дома, особенно теперь, когда я знаю Призрака и тебя.

“Я не Старк”.

– Они снятся тебе? – продолжала Ширен, не замечая, какой эффект произвели ее слова.

Джон подумал о повторяющихся снах о Винтерфелле, снах, в которых замок горел, разрушался, пустел.

– Иногда.

– Мне снятся каменные драконы. Они мне не нравятся, – ее голос понизился до шепота. – Мне часто снится, что они хотят меня съесть, – в этот момент Джон испытал жалость к девочке, и он хотел встрепать ей волосы, как Арье. Но он не был уверен, как она отреагирует.

– Не говори никому, что я сказала, пожалуйста? Отец думает, что сны глупы,а мать будет говорить, что боги наказывают меня за грехи.

Джон кивнул:

– Мне тоже снятся кошмары об оживших камнях. Я всегда хожу по пустому Винтерфеллу, и оказываюсь в крипте, и каменные статуи Королей Зимы и их волков оживают, и кричат на меня, что мне там не место.

Ширен посмотрела на него, ее синие глаза зловеще напоминали… “Да, она действительно дочь своего отца, но надеюсь, она будет улыбаться чаще, когда вырастет”.

______________________________________________________________________

Лютоволки. Станнис провел ногтем по восковой печати. В этот день он получил первого ворона из Винтерфелла, и Старк с радостью поведал, что его сын Бран наконец очнулся после падения. Бран сам написал короткую записку своему брату, сообщая, что назвал своего серого лютоволка Лето. Лето, как оказалось, скучал по Призраку, и надеялся, что он удачно ловит рыбу на Драконьем Камне.

Станнис фыркнул, прочитав эту фразу, но Джон только улыбнулся, когда Станнис показал ему письмо.

– Бран очнулся!

– Твой брат навеки искалечен, мальчишка. Он никогда не станет ходить, не сможет стать отцом.

Улыбка Джона не дрогнула.

– Он жив, и его семья с ним. Это лучше, чем могло быть иное.

– Я не желаю твоему брату зла, но ты слишком радостно настроен. Жизнь жестока, и ему очень скоро придется столкнуться с реальностью.

Джон приподнял брови, явно ошарашенный.

– Я знаю, что жизнь не песня, милорд.

– Хорошо. Эддард Старк научил тебя чему-то ценному.

–Ему не нужно было меня этому учить, – поклонившись, Джон вышел из комнаты, оставив Станниса в одиночестве, думать о Старках.

_________________________________________________________________________

Жизнь на Драконьем Камне вошла в колею, изнурявшую Джона и телесно, и духовно. По утрам – тренировки с мечом и мореходство. Сир Эндрю был умелым мастером над оружием, хоть и несколько столь же безжалостным, как и сам Станнис. Джон часто оказывался на спине, с мечом у его горла, чаще, чем ему нравилось, но только так можно было научиться.

Мореплавание было другим делом. Станнис на море был дома, и не следовало и сомневаться, что любой его сквайр должен был от и до знать каждый корабль его огромного флота, от боевых кораблей до торговых шлюпов. Обычно Джон тенью ходил за сиром Давосом, который обладал обширным знанием касательно всего на море. Он смеялся, когда Джон осторожно задавал ему вопросы о его прошлом контрабандиста, и эти вопросы никогда его не смущали.

– Мне не нужно лгать или стыдиться своего прошлого, Джон, – говорил Давос. – Я не оказался бы на службе лорда Станниса, если бы не был контрабандистом, да столь высокомерным, что решил бы, что могу перехитрить огромный флот Редвинов! Кроме того, некоторые контрабандистские хитрости помогли мне охранять закон вместе с Королевским Флотом.

А еще было плавание. Джон всегда считал себя хорошим пловцом, научившись плавать во рву Винтерфелла. Станнис не был впечатлен.

– Ров – это спокойная вода. Узкое Море – нет.

Станнис велел проводить регулярные плавательные тренировки для всех моряков на его службе, а также других мужчин, которые могли оказаться на его кораблях. Утонуть из-за неумения было неприемлемо. Люди всегда должны были быть готовы к кораблекрушениям, быть смытыми за борт, во время войны или мира. Во имя богов, старых и новых, Джон ненавидел плавать. Сыновья Давоса всегда добродушно подшучивали над ним из-за этого. Он встретил четверых из них – Дейл и Аллард были капитанами кораблей, Маттос надеялся тоже стать капитаном с возрастом, а Марик был гребцом, признавшимся однажды Джону, что предпочел бы быть рыцарем на земле, чем на море.

После обеда Джон проводил время в обществе Станниса, изучая обязанности лорда Драконьего Камня и Мастера над Кораблями. Хотя Робба утомляли уроки, как быть лордом Винтерфелла, Джону было интересно слушать и наблюдать за Станнисом. Станнис не был самым терпеливым, когда дело касалось людей, которых он презирал или явных глупцов, но он тщательно и всесторонне обдумывал решения, принимая их, и часто снова и снова обдумывал одно и то же, в отличие от короля Роберта, который просто бросался на крепость неприятеля, потрясая молотом и плюя на последствия. По крайней мере, согласно словам Станниса.

Хотя Джон никогда не признавался вслух, и уж точно не лорду Драконьего Камня, ему нравилось проводить время со Станнисом. Отец тоже учил его урокам правления и политики, но с ними всегда был Робб, и это с Роббом он ездил к знаменосцам. И отец был занятым человеком. когда он заканчивал дела лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, его внимания требовали леди Старк и другие его братья и сестры. Не то чтобы Станнис не был занят, но его времяпровождение было… другим.

Станнис редко виделся с леди Селисой, а говорил с ней итого реже, и их разговоры всегда были напряжены и лишены какой-либо сердечности, какая была у отца и леди Кейтлин. “Снег на свадьбе значит холодный брак”, – говорили на Севере. В день свадьбы Станниса должно быть был буран. По крайней мере, они не ненавидели друг друга, как король Роберт и королева Серсея, и каким бы плохим мужем не был Станнис, по крайней мере он знал свой долг по отношению к жене и обращался с ней с уважением. Джон подумал об отце, как когда-то считал Эддарда Старка самым честным и благородным человеком в мире.Человеком, который не стал бы заводить бастардов.

Джон начал понимать, что имел в виду отец, когда сказал, что Станнис совершенно не похож на короля Роберта. Он был сдержан, в то время как Роберт был громогласен, и он не пил и не блудил. Станнис не наслаждался войной ради войны, считая ее самым последним решением. Приятным вечером для него было посидеть за ужином с человеком, которого он мог уважать, а не устраивать пышный пир. Все чаще и чаще Станнис приглашал к себе Джона, как и мейстера Крессена с сиром Давосом. Да, Станнис был сложным человеком, и не самой приятной компанией. Он никогда не старался смягчить злую правду, и его слова часто звучали оскорблением, хотя таковым на самом деле могли и не быть. Но Станнис слушал Джона и обдумывал все, что тот говорил. Он разрешал задавать вопросы, но требовал, чтобы перед тем как их задать, он подумал сам – и потому Джон аккуратно выбирал слова, вместо того, чтобы выпалить первое, что пришло на ум.

Ширен была единственным ярким пятном в этом мрачном и тусклом замке. Когда она сбегала от матери и других приглядывающих за ней, она убегала на пляж и играла с Призраком. Хотя Джон считал, что Призрак был слишком умен. чтобы играть в такие игры, как “принеси палку”, с Ширен он радостно вилял хвостом и делал все, что она хотела. Джон начал учить ее бросать камни, как Арью когда-то.

Жизнь на Драконьем Камне была не так уж и плоха, и неопределенность, которую Джон ощутил в свой первый вечер на острове, начала потихоньку отступать, хоть и не была забыта полностью. Но, как и говорил отец, Стена всегда будет ждать его, просто Джон не готов был принять черное. Пока.

________________________________________________________________________

Станнис регулярно получал воронов из Винтерфелла. Нед Старк всегда находил теплые слова для бастарда, как и его законные дети. Станнис начал отличать почерки Робба и Арьи Старк, и это напомнило ему письма, которые отправлял из Орлиного Гнезда Роберт – в тех редких случаях, когда он брался за перо. Роберт никогда не забывал упомянуть Неда Старка, и как он был рад встретить такого хорошего друга. “Как будто Старк так уж от меня отличается”.

В более серьезном тоне, Старк весьма интересовался, как продвигается расследование Станниса того, что делал Джон Аррен. “Я знаю, кто убил Джона Аррена, вернее, у кого был лучший мотив”. Станниса злило, что у него не было доказательства, но для этого пришлось бы ехать в Королевскую Гавань, и этого он в этот момент не хотел. Лорд Эстермонт доказал, что был хорошим, хоть и несколько консервативным Десницей, старавшимся сохранить положение, при этом уменьшив затраты короны. Это Станниса устраивало, он надеялся, что дед никого не вспугнет, и усыпит бдительность Ланнистеров ложным ощущением безопасности, пока Станнис готовился против них пойти.

С самого возвращения на Драконий Камень, Станнис тратил время с пользой. На случай будущих битв были построены новые корабли, восстановили пристани и доки рыбацких деревень Драконьего Камня, ослабленные места замка восстанавливала целая армия строителей. Он навестил своих знаменосцев, сколь мало бы их не было, чтобы проверить состояние их земель и личных дел. Он улаживал споры простонародья, вынес приговор вороватому сборщику податей, обманувшему лорда Сангласса из Приветной Бухты, давал советы юному лорду Бар-Эммону касательно предложений брака. Джон – и его лютоволк – всегда сопровождали Станниса во время этих коротких поездок, которые Станнис старался делать как можно более поучительными. Станнис выслушивал его вопросы и мнения, и хотя некоторые из них никуда не годились, демонстрируя его неопытность, по крайней мере, Джон учился думать.

Хотя у Джона бывали минуты, когда он явно не думал.

Станнис часто наблюдал, как его люди тренируются во дворе Драконьего Камня. Хотя он не испытывал любви к этому острову, и не пролил бы и слезинки, если бы никогда не увидел его снова, Станнис не позволил бы, чтобы кто-то напал на его владения. Каждый мужчина в его замке, способных ходить, должен был уметь держать меч, бросать копье, стрелять из лука, и всегда тренироваться, в том числе он сам. “Мне тридцать пять, и пусть я не Эймон Драконий Рыцарь, в битве я продержусь”. Нед Старк проследил, чтобы его сын обучился военному делу, и Станнис отметил, что меч Джона был также быстр, как и его ум. Джон еще не был ровней сиру Ролланду или его кузену сиру Эндрю, но он еще не до конца вырос и набрался сил. А что касается мальчишек и молодых мужчин, которым он был ровней…

Однажды Станнис увидел, как Джон тренируется с Мариком Сивортом. Марик неверно использовал свой щит, и Джон бесстыдно этим пользовался. Бой закончился, когда Джон обратным ударом задел старшего юношу по запястью, заставив того бросить меч. Высокомерная улыбка на лице Джона встревожила Станниса, а еще больше его встревожило, что Джон не протянул сопернику руку, чтобы окончить бой на верной ноте, и не предложил помочь ему убрать оружие.

Джон подпрыгнул, когда подошел Станнис, явно не ожидая увидеть его так рано. Волка нигде не было поблизости.

– Ты был неоправданно груб с Мариком Сивортом и другими юношами на моей службе.

Джон нахмурился.

– Груб? Но я лучше них, а Марик больше и сильнее меня.

– Вот как? И поэтому следует гордиться победами над ними?

– Марик всегда побеждает в плавании, – яростно заспорил Джон.

– Потому что ты ужасный пловец. Марик научился плавать раньше, чем ходить, но у него не было возможности тренироваться с мастером над оружием на Мысе Гнева. Сир Давос не самый бедный рыцарь, но он не может позволить тренировать всех своих сыновей как рыцарей.

Джон отказывался смотреть ему в глаза. Станнис ждал, но мальчишка решительно смотрел на свои сапоги. Поэтому Станнис взял его за подбородок и повернул его голову к себе.

– Смотри на меня, когда я с тобой говорю. Ты сын лорда, не какой-то непослушный слуга. Этот двор ничем не отличается от моего кабинета, – теперь в глазах Джона был страх, вся непокорность исчезла. – Быть лучше других и показывать, что ты лучше других – разные вещи. Насмешка над другими ведет к высокомерию, а высокомерие ведет к смерти. Мои братья оба могут узнать это однажды плохим способом, – вот в чем было тут дело, насмешка и высокомерие. Станнис не страдал этими пороками, и с его стороны будет позорно, если он позволит сыну Старка пойти таким путем.

Джон некоторое время молчал, но все же смотрел в глаза Станнису, не стараясь вырваться из его хватки.

– Прошу прощения.

– Хорошо. Тебе будет полезно выучиться скромности.

– Скромности? – Джон почти выплюнул это слово, и Станнис видел, как он сдерживался, чтобы не сказать что-то еще.

– Скромным быть легче в поражении, чем в победе, – Станнис опустил руку и отправил Джона относить его снаряжение в оружейную. Позже Станнис с удовлетворением узнал от сира Давоса, что между его сыном и Джоном не возникло неприязни. На самом деле Джон даже предложил Марику помочь с некоторыми ударами, а в ответ получил советы по плаванию.

Проходили месяцы, и Станнис отмечал, что иногда бастард Старка мог быть как Роберт – желанием выйти и сражаться, а не терпеть, выполняя настоящую работу. Роберт часто забывал, что правление значило заседания советов, выслушивание советчиков, проверка счетов, разборы дел лордов и купцов, выезд за пределы замка, чтобы узнать состояние земель. Станнис знал, что Джон был хорошим слушателем, что мальчишка понимал свой долг, проявлял уважение и мог принимать тяжелые решения, хотя демонстрируя больше сочувствия, чем Станнис считал необходимым.

Это была опасная ставка. Но ставка, несомненно – решение взять Джона Сноу на Драконий Камень. Но в кои-то веки все сложилось хорошо, и Станнис был доволен.

========== Глава 4. Правда выйдет на свет ==========

Правда должна выйти на свет: убийства долго скрывать нельзя! Кто чей сын,

это скрыть можно, но в конце концов правда выйдет наружу.

Ланчелот, Венецианский Купец, Действие Второе, Сцена Вторая.

Шекспир.

“Происхождение и история Великих Домов Семи Королевств” великого мейстера Маллеона. Станнис едва не улыбнулся, когда книга оказалась в его руках, завернутая в вощеную бумагу, чтобы уберечь ее от опасностей морского путешествия. Некоторое время назад Станнис попросил лорда Эстермонта выслать ее ему, зная, что великий мейстер Пицель не захочет так просто расстаться даже с единым пергаментом из библиотеки Красного Замка. Приказ Десницы Короля же превосходил приказы великого мейстера. Как всегда, лорд Эстермонт спросил Станниса, когда он вернется в столицу на свое место в Малом Совете, и ответ Станниса был тем же, что раньше – когда закончатся его дела на Драконьем Острове. Станнис не озаботился деталями. Дед не стал бы допрашивать, а Роберту не было дела.

Но книга была в его руках, и это было все, что имело значение. Здесь было записано доказательство, что Джоффри, Мирцелла и Томмен не могли быть Баратеонами, это убедило Джона Аррена еще до того, как Станнис повел его по борделям Королевской Гавани. Чтобы окончательно убедиться, Станнис внимательно изучил все родословные, которые великий мейстер счел нужным включить в книгу, чтобы убедиться, что не все потомки других домов всегда выглядели одинаково, как члены дома Баратеонов. Даже Таргариены, знаменитые своими серебряными волосами и фиолетовыми глазами, время от времени производили на свет черноволосых детей, если такими были их нетаргариеновские жены – как например, семья принца Рейгара.

____________________________________________________________________

Со временем, в Джон начал все больше обращать внимание на большую, толстую и вроде бы старую книгу в гостиной Станниса. Конечно, в библиотеке Драконьего Камня было много таких книг, но Станнис всегда все возвращал на положенное место, если только эти вещи не были нужны ему постоянно. А Станнису эта книга действительно была нужна, потому что он тщательно изучал ее, делая пометки на листе бумаги, которую старательно прятал, когда ею не пользовался. Если бы эта книга была учетной, или как-то еще относилась к управлению Драконьим Камнем, Станнис бы уже о ней рассказал, Джон был в этом уверен.

Но так как он этого не сделал, Джону стало любопытно, и он решил спросить. “Худшее что может сделать Станнис – сказать, что это не мое дело”.

– Лорд Станнис? – спросил однажды Джон, после того как они с Станнисом прошлись по всем счетам Драконьего Камня за месяц. Подобными вещами должны были заниматься стюарды, но Станнис верил им только после проверки их работы.

Станнис просто посмотрел на него, приподняв брови, что, как знал Джон, означало разрешение говорить.

– Что в этой книге, которую вы постоянно читаете? Она так важна?

Станнис проследил за взглядом Джона и посмотрел на большую книгу, стоявшую на полке у сдвоенных окон.

– А как ты думаешь?

Джон нахмурился.

– Должно быть, потому что, насколько я знаю, вы не читаете для развлечения.

Станнис фыркнул:

– То есть, эти валирийские стихи из библиотеки Драконьего Камня тебя не впечатлили?

Джон не ответил, задумавшись, пытался ли Станнис пошутить. Это всегда было сложно определить.

– Ты прав, Джон, полагая, что книга важна. Она важна для стабильности всего королевства, вскрывая самую опасную угрозу, что видел мой брат с своего воцарения, – Станнис скрестил руки на груди, снова и снова переводя взгляд с Джона на книгу и обратно. – На самом деле, можешь сам ее прочитать.

– Могу? – растерялся Джон. Он подошел к книге, наконец прочитал название и перелистал. – Родословные? Какое имеют они отношение к стабильности королевства?

– Позволю тебе догадаться самому. Читай книгу в свободное время, и сообщи мне, когда найдешь подходящий ответ. Тем не менее, этот великий труд мейстера Маллеона никогда не должен покидать этой комнаты. Тебе понятно, Джон Сноу?

Тон Станниса удивил Джона. Он был суровым, не оставляющим надежды на споры, и это было обычно, но кроме того была слышна тревожная нотка отчаяния, которая озадачила Джона. Что такого опасного могло быть в этой книге?

______________________________________________________________________

Следующие несколько недель Станнис наблюдал, как Джон читает книгу родословных. Мальчишка понятия не имел, что ему следовало искать, и было очевидно, как это его раздражало. Он часто пролистывал страницы, скользя взглядом по списку, который никогда не менялся в своей форме. Лорд Такой-то, сын лорда Сякого-то и леди Этакой, женился на леди Сякой и Вот Такой из дома Тех и Этих, породив сына Того-то и дочь Вон Ту… В точности как в знаменитых валирийских эпосах.

Станнис задумывался, был ли он прав, доверив Джону книгу и тайны, что она скрывает. За исключением лорда Аррена, Станнис ни единой душе не доверил свои подозрения относительно детей Серсеи. Дело было не в доверии на самом деле. Он верил Давосу, как никому больше, и ни разу за пятнадцать лет не усомнился в нем. Но некоторые тайны убивали, некоторые тайны пожирали изнутри, разрушая все, если не быть острожным. Лорд Аррен уже погиб, и если его убийца был достаточно умен, чтобы угадать, кто догадался, то ему нетрудно будет узнать, кто еще знал. И чем больше людей знало, тем опасней становилось. Когда Джон впервые спросил о книге, первой мыслью Станниса было сказать мальчишке, что это не его дело. Старк не поблагодарил бы его за кости одного из его драгоценных отпрысков, присланных в Винтерфелл, если бы Станнис вообще дожил бы до возможности их вернуть. Но все же… “Я веду себя как недоверчивый дурак. Если ради чего-то и стоит умереть, то это правосудие. А призвать Серсею и Джейме Ланнистеров к ответу за кровосмесительство, измену и предательство – самое верное правосудие”.

И потому Джон читал книгу, а Станнис ждал.

Это случилось в один солнечный день, когда на небе не было ни облака. В волосах Джона была соль после утреннего плавания, его лютоволк спал в пятне солнечного света на полу кабинета Станниса. Зверь быстро рос, и скоро должен был стать крупнее обычного волка.

– Лорд Станнис, я могу обсудить с вами эту книгу о родословных?

Станнис отпил глоток воды с лимоном.

– Пожалуйста. Что ты из нее узнал?

– Великий мейстер Маллеон не так изящен в слоге, как был король Дейрон, когда описывал завоевание Дорна, – ответил Джон, скривив рот в усмешке.

Станнис отмахнулся:

– Не желаю слушать об этой напыщенной книге.

– Я не… – Джон казался несколько оскорбленным, но он мудро решил не спорить. Он достал книгу с полки и аккуратно положил ее на стол перед Станнисом, открывая ее на страницах рода Баратеонов. Хорошее начало.

– Мейстер Лювин из Винтерфелла проследил, чтобы мы с Роббом читали истории о Старках. Списки все продолжались и продолжались, вам бы не захотелось знать, сколько там было Брандонов Старков. Я могу пересказать все имена и деяния Королей Зимы.

– И что?

– А то, что истории, сопровождающие такие списки, служили для обучения. Для простых родословных другая цель – доказать чье-то происхождение. Если вы говорите, что это угроза королю Роберту, то может ли причина быть в том, что у него нет крови Баратеонов или Таргариенов? Я не вижу изъяна в его родословной, насколько я вижу, нет ни единого пропущенного звена между ним, Таргариенами и Штормовыми Королями.

Джон обошел вокруг стола, сжав кулаки.

– Я не мог придумать ничего больше, никакого другого внятного объяснения.

Станнис скривился.

– И это все, что ты смог?

– Ответ точно не может быть настолько очевиден, раз эта книга спокойно лежала в библиотеке Королевской Гавани, пока вы ее не подобрали, – голос Джона немного повысился.

“Возможно, я несправедлив. Он никогда не встречал бастардов Роберта, не видел, как уже многие годы Серсея и Джейме смотрят друг на друга не так, как должны брат и сестра”.

– Ты прав, что родословные нужны для доказательства происхождения. Но эта книга особенная потому, что кроме списка предоставляет еще и описание. Не заметил ничего необычного?

Джон нахмурился.

– Есть что-то странное…

– Да? Что кажется тебе странным?

– Дом Баратеонов. Вот почему я открыл книгу здесь. Потому что Джоффри, Мирцелла и Томмен – единственные светловолосые Баратеоны… В истории, – Джон пожал плечами, переворачивая страницы к разделу Старков. – Но наверное это не необычно, ведь не у всех Старков были темные волосы и серые глаза, как у моего отца.

“Он заметил”.

– А что, если я скажу тебе, Джон, что только в Доме Баратеонов все дети всегда выглядели одинаково? Что у Роберта огромное количество бастардов, и у всех у них черные волосы, как у Роберта, Ренли, Ширен и меня?

Джон уставился на Станниса, обдумывая новость. Чем дальше шло время, тем шире раскрывались его серые глаза. Краем глаза Станнис заметил, что волк проснулся и теперь наблюдает за ними.

– Вы хотите сказать, что….

– Что дети Роберта – не его дети? Да. Джоффри, Мирцелла и Томмен, все родились от Джейме Ланнистера, который убил одного короля и наставил рога другому.

Прежде чем Джон успел ответить, Станнис спросил кое-что еще:

– Как ты думаешь, почему погиб Джон Аррен?

Мальчик прикусил губу.

– Он был стар?

– Как и мейстер Крессен, и человек, в честь которого тебя назвали, был крепкого здоровья, пока внезапно не заболел и безвременно скончался.

Джон напрягся.

– Лорд Аррен тоже это знал. Он знал правду о королевских детях, и у него были еще доказательства, кроме этой книги, – повисла тишина, и он посмотрел на стопку писем на столе Станниса. – Отец все спрашивает и спрашивает у вас, что вы знаете о смерти лорда Аррена. Вы все это время знали, что это было убийство, по крайней мере, вы думаете, что это было убийство.

Станнис мрачно кивнул.

– Так лорд Аррен поделился с вами секретом?

– Это я сказал лорду Аррену.

Глаза Джона стали еще шире, если такое вообще было возможно. Станнис воспользовался его молчанием, чтобы описать расследование, как он ходил в бордели и кузницы, о том, какую власть имеют Ланнистеры над короной и королевством.

– Король Роберт ведь знает, да?

– Нет.

– А вы знаете об инцесте уже, сколько, год? Два года? Дольше? – недоверчиво спросил Джон.

– Мне нужно было найти доказательства. Неопровержимые доказательства, чтобы никто не мог в них усомниться, – напряженно сказал Станнис. – Это не простое дело, Тайвин Ланнистер объявит войну, если его дети будут осуждены и казнены за измену.

– Но вы ничего не добьетесь, просто сидя здесь на Драконьем Камне! – продолжил Джон, не замечая злого взгляда Станниса. – У вас есть доказательства, и, зная вас, у вас наверняка есть план, как справиться с Ланнистерами. Что не дает вам рассказать брату?

– Что мне не дает? – Станнис сжал край стола, чтобы руки не дрожали. – Если я отправлюсь в Королевскую Гавань и расскажу Роберту, он задохнется от смеха, решив, что я сошел с ума. Он скажет, что я завидую и пытаюсь занять место у трона. Если бы правду сказал Джон Аррен, человек, которого Роберт любил, он бы ему поверил без вопросов.

– Вы считаете, что брат не любит вас?

– Отношение Роберта ко мне не превышают положенное долгом, – рявкнул Станнис.

– Так может быть вы не старались, – рявкнул в ответ Джон. Он сразу же пожалел о своих словах, отступив на шаг, когда Станнис ответил?

– Старался? Я всю жизнь только и делал, что старался!

“Я старался ему угодить, старался советовать, старался быть хорошим другом и хорошим братом”.

– И что я получил в благодарность? Эту груду камней да вечные рассказы о благородном и доблестном Неде Старке!

Джон продолжал отступать, на его лице была растерянность.

– Но король Роберт сделал вас лордом и дал вам место в Малом Совете. Вы водили его армии в битвы. Он доверяет вам.

– Доверие не равно любви.

– Так может быть, – настаивал Джон. – Если вы так мало верите королю Роберту, то почему вы не сказали лорду Ренли, и не пошли к королю вместе? Вы все братья.

“Ренли. Этот напыщенный дурак, у которого шелков больше, чему моих леди-жены и дочери вместе. Когда он вообще слушал, что я скажу?”

Станнис обернулся к Джону.

– Ты хотя бы представляешь, как повезло тебе с семьей? Возможно, леди Старк и желала твоего отъезда, но даже слепец увидит, как любят тебя отец и братья с сестрами.

– Но я бастард.

– Вот как? Разве это помешало лорду Эддарду Старку вырастить тебя в собственном замке рядом с наследником? Помешало твоей младшей сестре назвать тебя любимым братом? Помешало твоим братьям писать тебе письма? – Джон открыл было рот, чтобы, зачем, протестовать? Но Станнис был неумолим. – твои братья никогда не оскорбляли тебя намеренно, не унижали. Если бы у тебя было право наследования, думаешь, твой брат Робб отдал бы его какому-то избалованному ребенку? Сказал бы тебе Робб, что желал бы, чтобы твоим братом был другой человек?

Станнис уже кричал, и он не помнил, когда в последний раз так терял самообладание. Он всегда гордился тем, как контролировал свои эмоции, в отличие от Роберта, который слишком часто вживую олицетворял девиз их дома.

Джон отступил в угол, в прямом смысле, забившись между полкой и окном. Станнис встал прямо перед ним, заперев его там.

– Ты не имеешь права читать мне нотации о том, как мне следует любить мою семью, раз ты никогда не знал другого!

Только убедившись, что его слова услышаны, Станнис отступил. Не поклонившись, не посмотрев в его сторону, Джон быстро пересек комнату и вышел в дверь. Станнис не попытался его остановить. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, удивляясь, когда его дыхание стало таким неровным. Прикосновение мокрого языка к руке вернуло его в реальность.