Текст книги "Сферн I (СИ)"

– Где она? Быстрее! – вскричал Вэран, не получив ответа на свой вопрос. Но никто ему так и не ответил, и он помчался сам искать камми.

Он почувствовал что-то в своей спине и понял, что произошло нечто ужасное, но с этим чем-то он ещё не сталкивался. Он подумал, что лучше идти в лекарскую комнату и что он ошибся в нормальности этой камми. Нику он увидел как раз там, где и хотел. Камми выглядела счастливой и ничуть не взволнованной. «Что за ирависы! Почему же вы так бессердечны!» – подумал он, входя вместе с ней в комнату.

Мераде отвела камми за ширму и осмотрела. На спине обнаружились две рваные параллельные раны, из которых текла чёрная сворачивающаяся кровь. Мераде обработала и зашила раны Ники, приложила к ним травяные марли и перевязала. Ника быстро натянула платье и вышла из-за ширмы.

– Я как в корсете, – улыбнулась она.

Вэран спросил у мераде, что произошло, и после ухода из кабинета, пока они шли в сад (Вэран бездумно шёл вслед за камми), он думал, в чём причина этого равнодушия к собственной боли. Как можно улыбаться, когда твои крылья вспороли твою кожу?

– Не переживай, Вэр.

Он поглядел на Нику. Она начала тереть ладошки друг о дружку и дуть на них тёплым воздухом изо рта. Только сейчас он заметил, что она дрожит от холода. Сколько она пробыла на воздухе? Может, она дрожит от страха?

– Кажется, я замёрзла, Вэр, – словно зная о его мыслях, сказала камми.

Воин попросил Нику постоять на месте и сбегал в лекарскую за шерстяным пледом. Вернувшись, он укутал Нику этим пледом и, подождав, когда она перестанет дрожать, позволил ей продолжить путь в сад.

– Что случилось?

– Я бродила с другой стороны балкона, но пальцы так замёрзли… Я не помню, что произошло дальше. Как на том поле. Но мне было очень приятно. Во время падения.

– Как ты можешь это знать, если не помнишь?

– Я не помню действий, но ощущения запомнились.

– Как можно говорить об этом так спокойно? – не выдержал Вэран. – Ты могла умереть, разбиться о скалы!

Аника рассмеялась и вышла в сад.

– Я появлюсь ещё раз, и ещё раз, и ещё раз, и ещё один раз. Вы летали когда-нибудь?

– Конечно, но крылья мне столько боли не доставляют, – после небольшой паузы ответил Вэран. – И не при таких обстоятельствах. Аниссия. Кто тебе сказал, что ты родишься вновь?

– Ещё не всё потеряно, – проигнорировала вопрос камми, ведь она и сама не могла на него найти подходящего ответа. Однако она была уверена в том, что вновь родится.

– Больше не делайте так.

– Почему?

– Можете не успеть раскрыть крылья, и вам будет больно.

– Мне и так было больно. Жаль, вы не видели мои раны.

Аника внимательно оглядела воина. Он был весь в грустных думах, им овладели противоречия, созданные его же разумом. Он не мог решить, есть ли в ирависах что-либо человечное или нет. Она подошла к кусту варса и распугала всех бабочек, раскинув руки. Некоторые бабочки сели на них. Они же и вывели Вэрана из его раздумий.

– Видите, Вэр?! Это и есть жизнь! Радуйтесь ей и не забывайте, что из-за меня вы родитесь вновь.

Она рассмеялась и спугнула бабочек со следующего куста. Вэран вздохнул и присоединился к ней. Они встревожили бабочек со всех кустов. Аника глубоко дышала, чтобы успокоить разгорячённый бегом организм. Вэран стоял неподалёку и наблюдал за ней. Риггера весёлым он видел очень редко. И с Риггером ничего плохого не случалось. Это также было одной из тех причин, по которым он решил сохранить жизнь этой камми.

– Аника! Обещайте мне, что не будете так делать. Не будете летать без надобности. У вас могут остаться шрамы.

– Мне всё равно. Во второй жизни их уже не будет. Хм. Сегодня я не буду больше летать. Обещаю, – чересчур быстро согласилась с ним камми, взглянув в сторону замка.

Вэран проследил за её взглядом и заметил идущую сюда Евгению, одевшуюся сегодня в ярко-жёлтое платье. Её глаза искрились от веселья.

– Ника, пошли в столовую! Литта Оурлекварц сейчас там! Мы не должны это пропустить! – быстро произнесла Евгения, беря сестру за руку.

– До встречи, Вэран, – попрощалась Ника, направляясь в замок.

– Что вы натворили? Стойте! – Вэран пошёл было за ними, но Ника вдруг взглянула на него почерневшими глазами.

– Не ходи за нами хвостом. Убирайся, – сказала она довольно спокойным голосом, однако вложив в него не мало силы, благодаря чему Вэран не только остановился, увидев изменившиеся глаза, но и, создав переход, покинул планету.

Сёстры прибежали как раз вовремя, приоткрыв дверь и заглянув в малую столовую, где должны были накрыть обеденный стол для детей Кайров: Рикьема, Айны, Евгении и Дианты, а также для Дариана и Джейн, которые должны были вот-вот приехать. Все яства были уже расставлены, экеры потихоньку покинули помещение. Именно в этот момент две камми зашли в столовую и, не сговариваясь, взяли со стола маленькие баночки для специй.

– Я думаю, Дариан будет вечно помнить отцовский дом, – произнесла Евгения, подсыпая в горшок с супом различные специи, да побольше.

– И Джейн опять испачкает своё дорогущее платье из нелепых материалов, – поддакнула Ника, рисуя соусами маленькие картинки на определённых стульях.

– Как же мы обойдём стороной нашу милую Айну? – закончив с порчей блюд, спросила Евгения, встав на один из чистых стульев.

– Напакостим ей за обедом, – по привычке сказала во-множественном числе Ника, хоть и понимала, что не сможет присутствовать при этом действе.

– О чём говорили с Вэраном? – спросила меж тем Евгения, беря со стола пару булочек с арико и направляясь к выходу.

– Он глупец. Пытается убедить меня, что я могу не родиться после смерти.

– Но это же не так.

Камми только открыли дверь, как наткнулись на Рикьема. Ника сразу отметила, что это тот, которого она теперь называла Рикьемом. Второго, доброго, она именовала Роннисом. Рикьем подозрительно оглядел камми, взглянул на стол, вновь на Евгению и Аниссию.

– Мне стоит здесь что-либо брать? – решил уточнить он на всякий случай.

– Думаю, тебе лучше идти на кухню, – ответила Евгения, выйдя из помещения.

Втроём они дошли до кухни и там набрали себе еды, а повара подкинули им вкуснятины, которую готовили для сегодняшних гостей герцога. Обедали дети в покоях близнецов, чтобы визги и ругань из малой столовой им не мешали спокойно наслаждаться трапезой. После было объявлено собрание по поводу наступления учебного года, однако на него Ника даже не пошла. Впрочем, её никто и не искал, пока она бродила по бесчисленным коридорам и лестницам замка. Камми понимала, что это из-за книжечек, в которых говорится, как общаться с ирависами. И эти книжечки обязаны были прочесть все. Все, кроме Ники, что весьма огорчало юную иравису. Ведь из-за этой маленькой книжечки даже Джейн, которая сначала была настроена против Ники, стала относиться к ней очень по-доброму, но долго это не продлилось.

Нике такое отношение наскучило через три дня. Она подошла к Джейн в галерее, где обыкновенно по вечерам собирались все детишки Кайров: Дариан, Джейн, Айна, второй Рикьем, Евгения и Дианта. Первый в это время ошивался вне стен замка, знакомясь с разными авиями и надеясь хоть один раз взять верх над братом и стать афром. Джейн, как и все прошедшие два дня, мило улыбнулась сестричке, будто за три дня никто не отравлял ей жизнь своими выходками, и спросила, что случилось. Аника начала без обиняков:

– У тебя плохо получается скрывать свои чувства ко мне. Веди себя так же, как обычно, от твоей доброты мне хочется всех здесь перевесить!

Все сразу обратили внимания на свою «добрую» сестричку. Рикьем поднял взгляд от книги, Дариан перестал решать какие-то примеры, Айна отвлеклась от игры с Диантой, Евгения отложила только что взятые пазлы в сторону.

– Но ведь так я только разозлю тебя, и ты…

– Да ничего я тебе не сделаю, ирависы родственникам зла не причиняют, а ты мне сестра, так как ты существуешь здесь и сейчас в моей первой жизни. Все остальные братья, сёстры во второй, третьей, четвёртой уже будут мне безразличны, и я с лёгкостью смогу убить их всех. Мне приятнее, когда вы все, – Ника обернулась ко всем, – общаетесь со мной так же, как и раньше. Мне больше нравится равнодушный ко мне Дариан, испытывающая страх и ненависть ко мне Джейн. Почему какая-то книжечка заставила вас делать то, что презирают в нашем мире? В нашей вселенной?

Это был риторический вопрос, но после этой речи всё вернулось на свои места. Никто не хотел быть презираемым этой ирависой. Только Линде приходилось унимать свои эмоции и заставлять себя сдерживать действия, ведь эта камми её очень сильно раздражала. Лучше бы они подождали, когда Маггрей вновь сможет согласиться, а не оставили эту бестию, ненавидящую Линду только за то, что она ей не мать.

Комментарий к Глава 9

Магия – здесь и далее это то, чему ещё не найдено разумное объяснение.

========== Глава 10 ==========

Аника решила пройти в свою комнату, чтобы отдохнуть там от всех этих притворщиков. По пути она представляла себе свой первый полёт: огромные взмахи чёрных крыльев, бьющий в лицо ветер, поддерживающий воздух, приятный пейзаж – всё это не могло не запечатлеться в её разуме. Ей очень нравилось летать, она не обращала внимания даже на шрамы, которые всё-таки остались у неё от столь частых разрывов тканей. Хоть у неё и была завышенная регенерация, как и у всех ирави, но это не спасало от образования белых полосок на её почти такой же белой спине.

Пройдя в свою башню, Ника поняла, что в ней кто-то есть. Это чутьё досталось ирависам от расы арави. Аника заглянула в ванную и уборную комнаты, под свою огромную кровать, в большущий шкаф с двумя-тремя платьями (тогда как у её сестёр такие шкафы были заполнены до краёв). Она заглянула за плотные, не пропускающие свет шторы, выглянула на балкон, но и там никого не было. Тогда Ника направилась в свою маленькую гостиную и остановилась в дверях, не веря своим глазам.

– Вы странно меня искали, флэрри Кайр, но мне понравилось, – сказал тот самый иравис, которого Аника толкнула в кусты овраимси, которого искупала в фонтане, имя которого Аника так и не узнала. И что этот совершенный незнакомец забыл у неё в гостиной? Ника решила, что он малость обнаглел, но говорить это вслух не стала.

– Зачем вы здесь? Ваша тётя решила посетить нас вновь?

– Нет. Я пришёл, чтобы пригласить вас на день моего рождения.

Ника опешила. В её семье никого не интересовали какие-то там дни рождения, и никто никого не приглашал на них. Да что там в семье, вся планета так не делала. Ответ на главный вопрос Аники был очевиден – этот иравис явно с другой планеты. Аника присела в кресло, расположенное напротив того, в котором расположился иравис. Этот ситро даже ещё ни разу не взглянул на неё, он разглядывал искусно разукрашенный потолок, откинувшись на спинку мягкого кресла. Ника и сама первые недели после болезни глаз не отрывала от потолка, пока не прошлась по каждой линии этого шедевра. После она при помощи лестницы прошлась по линиям кончиками пальцев.

– Зачем приглашать меня на день рождения, если он уже давно прошёл. Вам ведь не год, чтобы все пришли на вас посмотреть.

Он взглянул, наконец, на неё тёмно-синими глазами и улыбнулся.

– Зачем так сторониться праздников? – озадачился он, но по непонимающему взгляду разузнал, каков ход мыслей у жителей Гордн. – Праздник – это когда веселишься, танцуешь, поёшь и когда понимаешь, что прошёл ещё один год жизни.

– Это невероятно глупо, – не согласилась с ним ирависа. Она считала глупостью не веселье, а сам отсчёт лет жизни. Она не могла понять, что может помешать радоваться в другие дни. Да в любой день, в любую секунду.

– Меня зовут Риггер, – неожиданно представился он.

Ника кивнула, устраиваясь поудобнее в кресле и укрыв все ноги подолом синего платья. Аника подумала, что раз он иравис, то и зла от него ждать не придётся, ведь так мало представителей этой опасной расы.

– Неужели вам не хочется посмотреть на мой дом, мою планету?

– Если это замок, то совсем не хочется.

– Я могу и не приглашать вас в замок. Можно посетить ирридов.

– Это опасно?

Риггер заметил, как оживилась ирависа, спросив об опасности, и он рад был сообщить, что на его планете всё опасно. Также он узнал, что ирависа обожает проводить опыты над смертью, и он вызвался провести эксперимент вместе с ней на той планете, где он родился. Риггер поднялся с кресла и создал переход. Ника смотрела на это чудо во все глаза. Она ещё и удивилась тому, что переход так медленно создавался. Риггер объяснил ей, что это из-за дальности галактик. Так Аника узнала, что планета Орсо намного ближе, чем та, на которую они перейдут.

Риггер переступил через ничтожно малое пространство, образовавшееся из-за перехода между двумя планетами. В переходе виднелась лишь тьма, что немного напугало Нику. Да и само творение её несколько страшило. Одно дело, отправиться куда-то с Вэраном, другое – с тем, кто практически твоего возраста. Ведь Аника помнила, что её научат создавать такое чудо только на втором этапе обучения в зесвиме.

– Ты опасности хотела, чего же не переходишь, Килька? – спросил по ту сторону Риггер.

За «Кильку» Ника готова была пойти даже на смерть. С инирта переводилось это слово очень… интересно. Ника переступила через эти врата и, проходя, почувствовала холод вселенной, на мгновение увидела проносящиеся звёзды, какие-то огромные куски земли, планеты. Наконец она оказалось в тёплой тьме, яркая серебристая луна освещала всё вокруг мягким светом. Риггер и Ника стояли в переулке, но снаружи доносилось множество голосов, будто сейчас день.

Риггер взял Нику за руку (что, как уже говорилось выше, нарушало законы Сферн, но иначе Ника бы упала при первом шаге в такой тьме) и повёл закоулками неизвестно куда. Глаза Ники ещё не привыкли к этому мраку, и она то и дело запиналась о камни, цеплялась за ветки деревьев, листья которых почему-то были белыми, а не зелёными, красными или фиолетовыми, как это обычно бывает. Наконец, дети пришли к искомому месту. Риггер предупредил о наличии ступенек впереди, но Ника всё равно запнулась, так как не знала, вверх они ведут или вниз. Всё из-за того, что глаза не привыкли к тому, что было освещено луной, однако дети уже зашли в помещение. Риггер открыл дверь и свет свечей ударил по глазам.

– Kasto rvitt! – возмутилась Ника на инирте. Ведь сразу сказала, что замку рада не будет.

Риггер ещё ни разу не использовал инирт, хоть и знал его. Он считал, что это не является языком, так как никто его не понимал. Он думал, что это как детские разговоры камми или ситро, если их вовремя не научили говорить. Но сейчас он прекрасно понял, что сказала ирависа, и ответил ей, изумляясь своему знанию.

– Немного лучше, чем я ожидала.

– У вас чистое произношение.

– Мы с сестрой только на нём и говорим. Она не ирависа, мы с ней только лишь похожи внешне и иногда подменяем друг дружку. Я научила её инирту.

– Сколько у вас братьев и сестёр? – взглянул ей в глаза Риггер.

Они казались ему слишком ненастоящими, слишком яркими. Яркий цвет глаз означал какое-либо настроение, чувство. Красный цвет говорил о голоде, оранжевый – об агрессии, злости, фиолетовый – о задумчивости, синий – о безмятежности и спокойствии, зелёный – ложь, чёрный цвет появлялся только у ирависов и говорил о том, что через пару минут ничего хорошего не случится. Чёрный говорил, что иравис спровоцирован и жаждет убивать. Не может ведь она быть вечно спокойной? Это непосильно ни одному иравису.

– Два брата, четыре сестры.

В её глазах на мгновение появились крапинки насыщенного зелёного. Она соврала, но что именно утаила, Риггер не смог понять. Если бы он смог посмотреть на её жизненный узор, всё бы мгновенно прояснилось, ведь он мог видеть прошлое.

– У вас появилась зелень в глазах.

– Это не должно вас волновать.

Риггер понял, что большего ему пока не узнать. Ника задала аналогичный вопрос Риггеру, и тот ответил, что все его братья и сёстры убиты. Риггер не помнил, что Лиатта и Муитта – его родные сёстры, поэтому его глаза не стали зелёными. Ситро не стал больше стоять на одном месте и направился вглубь коридора. Ника пошла за ним, спросив на ходу, что он может видеть: прошлое, настоящее или будущее. Риггер в ответ спросил у неё, что она может сказать о будущем этой планеты, но Ника ничего не смогла ответить. Риггер обрадовался, что обошёл камми в умении видеть прошлое во всём: живом и неживом. Но инирт он решил освоить получше и поэтому дальнейшие разговоры стали возникать только на этом языке.

Дети провели в замке не более пяти минут, выйдя с другой стороны. Риггер пояснил, что это был самый безопасный путь. Ника, выйдя из замка и немного осмотревшись, с чувством послала его к демонам, поняв, где находится: это же Труфта. Планета, на которой вечно царят войны, вспыхивающие ежедневно. Да здесь не то, что ходить опасно, дышать лучше не стоит! Заметят – убьют. Риггер был иного мнения.

Дети вышли на площадь, где собралось много ави. Аника обратила внимание, что здесь нет ни одной расы, кроме ирави. Это сразу указывало на то, что планета закрыта для посещения. Но её ещё никто не решил убить за то, что она сюда проникла. Может Дариан пошутил, сказав, что на закрытые планеты можно попасть только с разрешения Совета, а если пришёл без него, то жители имеют полное право на уничтожение?

– Риггер, я не выношу много ави. Это же сколько можно перерезать народу…

–Пойдёмте смотреть на выступление ирридов. После покинем площадь (камми явно была не рада такому раскладу, что Риггер и увидел в её глазах, в которых появилось немного оранжевого). Мне хочется посмотреть выступление. Сегодня ведь день моего рождения.

– День рождения ваш был давно, – ответила Ника, идя с Риггером сквозь толпу.

Нике было всё равно, что они нарушают закон. Но зачем придумывать такие глупости, как невозможность коснуться противоположного пола? Ведь в такой тьме она бы и шагу не смогла бы ступить без помощи. Аника решила не думать о ворохе совершенно странных законов, особенно касающихся расы ирависов, которые постепенно рассказывала ей одна из нанятых отцом нер, заметив, что все внезапно стали расступаться перед Риггером, пропуская его вперёд. Аника оглянулась в поисках детей, которых здесь не было, кроме неё и Риггера. Может у них принято пропускать детей вперёд?

Выступление длилось для Аники вечность. Она чувствовала на себе заинтересованные взгляды. Ника решила, что это из-за тени загара. На небольшую частичку, но она смогла-таки загореть, пролежав три дня подряд на балконе. Вэран её за это отругал, потому что она получила ещё и ожоги. Мераде думала, что теперь кожа будет бронзовой, но нет! Чуть потемневшая белизна и всё. Конечно, два дня Ника пугала всех сначала почерневшей кожей. Из-за ожога кровь прилила к ней. А кровь у неё чёрная.

Ирриды, как Аника не старалась увидеть изъяны, ей понравились. Они создавали ощущение свободы, силы, лёгкости и опасности. Риггер поведал Нике, что во вселенной принято королей ирридов считать тёмными, так как им далеко до реальной власти, а всех остальных – белыми, так как эти точно олицетворяют власть. Чистую, белую. Странно, что для выделения истинных королей впереди не добавляют, что они белые, а для этих специально говорят – «Тёмный король…». Ника даже от этой информации интуитивно заглянула в будущее ирависа, которое показалось ей несколько странным.

– Если бы вы были королём, то были бы не чисты, а покрыли бы своё имя кровью тысяч и тысяч существ, – поделилась она с ним мимолётными мыслями.

Дети ушли с площади незадолго до окончания выступления ирридов. Ника хотела задержаться и понять, как они поглощают огонь, но Риггер повёл её в переулок, где, как он считал, безопаснее, чем в толпе. Нике же думалось, что там, где народ, там и безопасность. Между тем Риггер подошёл к лестнице, ведущей на крышу здания. В переулке было спокойно, тихо и только скрип лестницы, по которой поднимались дети, мог выдать их месторасположение. Лестница сильно шаталась, но ирависов это вряд ли могло напугать. Риггер впервые почувствовал это странное ощущение близости смерти. Отпусти он перекладины лестницы, свалился бы вниз и сразу умер. И, что достаточно сильно удивило, ему этого захотелось. Но также он осознал, что высказанная Никой мысль абсолютна верна. К счастью, он уже добрался до крыши и помог Анике. Судя по черноте глаз, она тоже думала о падении.

– Ох! – восхитилась она, оглядевшись вокруг.

Чернейшее небо с миллиардами звёзд, составляющих настоящий шедевр. Белоснежная луна только дополняла красоту неба. Вот она, самая опасная и самая прекрасная планета вселенной Сферн. Однако Нику тут же заинтересовало одно наблюдение. Почему жители Труфты бодрствуют ночью? Этим она и поинтересовалась у Риггера, который рассматривал окружающий мир, открывающийся с крыши этого здания. Всюду горели огоньки: свечи в шарах, поддерживаемых палками, парящие над отдельными ави светляки. Риггер так увлёкся раскинувшейся перед ними звёздной тьмой, что ответил только спустя некоторое время. Обрёл голос он только с раскатом грома, взглянув на иравису, которая за время его молчания успела подойти к самому краю крыши.

– У нас планета движется так, что с одной стороны нечто вроде парника, постоянно освещаемого светом звезды, а с другой – прохлада и тьма. В Сферн считают, что планета наша остановилась всего несколько миллиардов лет назад, из-за чего всё погибло и вскоре образовалось вновь, когда всё утихло. Теперь она не обращается вокруг себя и всё время к звезде направлена лишь одна сторона. Однако учёные планеты Орсо несколько иного мнения, так как у нас есть ветра и прочее.

– Чего может утихнуть? Если планета остановилась, то нечему и утихать.

– Когда планета останавливается, всё, что находится на ней, всё ещё движется. Киль, нам нужно бежать, скоро дождь.

С неба прогремело второй раз, ещё громче прежнего. Звёзды на секунду разделила молния. Риггер предложил укрыться у ирридов, которые остановились за стеной. Пока дети шли по плоской крыше, Ника думала, почему бы не посетить освещённую часть планеты. Там ведь наверняка уже полно разнообразных растений, прекрасно существующих в соседстве с какими-нибудь видами существ, о которых королевство Труфта и не подозревает. Королевство Труфта? Ника ещё больше задумалась.

– Киль! Вы свалиться решили? – крикнул ей с соседней крыши Риггер.