Текст книги "Тигр! Тигр! (СИ)"

Автор книги: Эмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Так началось их путешествие через джунгли.

Моржана наслаждалась миром и покоем. Она охотилась вместе с Масруром, бежала рядом с ним, вдыхая полной грудью запах свободы. Они плескались в ручьях и озерах, Моржана брызгала в тигра водой, а он смешно отфыркивался и рычал. Они играли на сочной траве, шутливо боролись. Однажды бабочка с ярко-голубыми крыльями приземлилась на нос изнеженного послеполуденным сном Масрура, и Моржана долго смеялась. Заливисто и беззаботно. Впервые в жизни.

По ночам Моржана зарывалась лицом в густую шерсть тигра и спокойно засыпала, а зверь тихим рычанием отгонял от нее призраков прошлого. Никогда еще девушке не было так хорошо, мир, который раньше был серым, как рубище, и красным, как кровь, окрасился яркими красками счастья.

========== Часть 2 ==========

Через месяц пути фаналисы вышли из леса и увидели раскинувшийся на берегу моря город. Моржана никогда прежде не видела столько воды и зачарованно смотрела в синюю даль. Обратившийся в человека Масрур тоже вглядывался в горизонт, и в глазах его стыла непонятная тоска.

– Ты что-то вспомнил? – предположила Моржана.

Масрур покачал головой.

– Не уверен. Но море… важно для меня.

Моржана ласково погладила его руку, будто успокаивала взволнованного зверя.

– Мы обязательно вернем твои воспоминания. Я уверена, в них было много чудесного.

Они подошли к городским воротам, на дороге выстроилась очередь из повозок и нагруженных тюками верблюдов.

– Похоже, это большой торговый город, – произнесла Моржана, разглядывая толпу. – Я кое-что слышала о магах, один из них был наставником Джамила. Превращение в животного, наверное, сложное волшебство, значит твой колдун могущественный, и в таком большом городе в нем наверняка должны были слышать. А если нет, мы отправимся дальше.

Масрур молча кивнул.

Очередь медленно продвигалась вперед, сначала Моржана никак не могла понять, почему у ворот такой затор, но затем увидела, как от купца в руки стражнику перекочевал маленький мешочек.

– Деньги, – озвучил ее мысль Масрур.

– За вход в город надо платить? – изумилась Моржана, она впервые столкнулась с таким.

– А вы не знали? – к ним обернулся паренек, сидевший на стоящей впереди телеге. – Это Басра – самый жадный город в мире. Плати или проваливай, вот их девиз. Хотя говорят, что несколько лет назад никакой пошлины за вход не было. Но я думаю, это брехня.

Паренек окинул фаналисов оценивающим взглядом.

– Эгей, да вы совсем голодранцы! Тогда лучше даже не суйтесь в Басру, стража на воротах вас изобьет и отдаст местным работорговцам за пару медяков.

Моржана и Масрур переглянулись и сошли с дроги.

– Мы можем пойти дальше по тракту к другому городу, – предложила девушка.

Масрур взглянул на высокие стены Басры, сложенные из мощных каменных плит, затем на очередь к воротам.

– Мы попадем в город, – твердо сказал он. – Ночью.

Моржана поняла, что у него есть план, но ни о чем не спросила, доверившись другу.

Остаток дня и большую часть ночи они провели в зарослях вдоль дороги, а перед рассветом двинулись к стене.

Две темные тени: большая и маленькая – бесшумно скользили в ночи, став частью мрака. Моржана и Масрур незамеченными подобрались к стене.

– Прыгай, – велел мужчина.

Девушка задрала голову, оценивая высоту. Десяток человеческих ростов, не меньше. Она никогда не прыгала так высоко.

«Но я ведь фаналис. Дочь сильнейшего племени в мире».

– Ты сможешь, – уверено произнес Масрур.

Моржана разбежалась и оттолкнулась ногами от земли. Почва под ее ступнями вздыбилась, и девушка пружиной взлетела вверх. На краткий миг она воспарила, как птица. Летать оказалось так просто, достаточно было поверить в свои силы.

Моржана приземлилась на верхнюю площадку стены, рядом мягко опустился Масрур. Словно кот, упавший на все четыре лапы. В темноте его золотые глаза горели двумя лампами.

Вдали замаячил огонек факела – стражник делал обход. Масрур быстро подошел к другому краю стены и спрыгнул, подавая Моржане пример. Девушка последовала за ним.

Так они попали в город, не заплатив ни монетки.

Фаналисы дождались рассвета в тени стены и направились на поиски рынка. Рынок – центр жизни любого города, живое, бьющееся сердце. Место скопления новостей и сплетен. Моржана не особо надеялась, что в первом же городе они с Масруром нападут на след волшебника, они ведь даже имени его не знали. Но девушка рассчитывала, что они смогут наняться на работу в караван и отправиться в путь. Масрур молча поддержал ее идею.

Они шли по узким улицам Басры, и в душе Моржаны росло гнетущее ощущение. Город оказался ужасно запущенным: на раздолбанной булыжной мостовой валялись горы мусора, горожане выливали нечистоты прямо из окон, не заботясь о том, что могут окатить прохожих. Ветхие деревянные дома покосились, привались друг к другу, как бредущие по улицам Басры пьяницы. Серые, изъеденные насекомыми стены напоминали тряпье городских нищих.

Чувствительное обоняние Моржаны страдало, ноздри щипало от едких запахов.

Масрур тряхнул головой, отгоняя от себя городской смрад.

– Скверно пахнет, – пробормотал он.

– Ужасно, – согласилась Моржана. – Совсем не следят за чистотой. Впервые вижу такой запущенный город.

– Я не об этом, – возразил Масрур. – Пахнет… отчаянием. И страхом.

Когда они вышли на рыночную площадь, то все стало ясно.

– Молодые, крепкие мужчины! Отличные работники! Вы только посмотрите, какая мускулатура! Чистая сталь! Вот ударьте его, попробуйте… Ох, зачем же вы так сильно… Эй, заплати за порчу товара, ублюдок!

– Девственницы! Юные девственницы из степных племен! Шелковистая кожа, льняные мягкие кудри!

На рыночной площади торговали рабами.

Моржану замутило, тело покрылось холодным потом, желудок свело болезненным спазмом. Перед ней закружились сотни лиц: мужчины, женщины, дети. В глазах – черное отчаяние и покорное смирение, как у коров, которых ведут на убой. Уже не люди, а вещи, из которых побоями изгнали дух свободы.

Торговцы расхваливали свой товар, покупатели щупали рабов, срывали с них одежду, осматривали зубы.

Моржана вернулась на рынок, где продавали ее.

– Фаналис! – послышался ей в криках толпы голос ее первого хозяина. – Девочка! Три года! Вы можете выдрессировать ее, как вам угодно! Настоящая фаналис!

И ее поднимают над помостом: голую, дрожащую, испуганную. Скрюченные руки тянутся к ней, грубые пальцы тыкают в живот, в плечи…

Ярость и страх затопили разум Моржаны, пальцы сами собой сжались в кулаки.

Как же ей хотелось броситься в гущу толпы, и бить, бить, бить! Избить до полусмерти всех тех, кто обращается с людьми, как со скотом.

На ее плечо опустилась тяжелая рука Масрура, девушка взглянула снизу вверх на своего спутника. Его невыразительное лицо сейчас, казалось, совсем закаменело, вот только глаза оставались живыми: раскаленная лава гнева.

Моржана судорожно вздохнула и разжала кулаки. Масрур тут же убрал руку с ее плеча.

– Как могут одни люди торговать другими, – спросила девушка. – Откуда берется такая злоба?

Масрур ничего не ответил, только в глазах его ненависть уступила место скорби и усталости.

Мимо фаналисов пробежала женщина в лохмотьях, бросилась к помосту, на котором торговали детьми.

– Гюзель, Гюзель, – заголосила она. – Верните мою дочку!

Женщина растолкала покупателей, прорвалась к помосту и протянула худые руки к черноволосой кудрявой девочке.

– Мама, – голос малышки был едва слышен.

– Пошла прочь! – торговец оттолкнул женщину, и та упала на землю.

Покупатели брезгливо расступились, никто не попытался помочь упавшей.

– Верните моего ребенка! – выкрикнула женщина. – Заберите меня вместо нее!

Торговец рассмеялся.

– Кому ты нужна, старуха? Я не смогу тебя продать. Никто не позарится на твои обвислые сиськи!

Кто-то из покупателей захихикал, один плюнул в несчастную мать.

Масрур шагнул вперед, рассекая толпу, как фрегат – волны. Моржана двигалась в его кильватере. Они помогли женщине подняться, покупатели притихли, наблюдая.

– Моя дочка, – мать вцепилась мертвой хваткой в предплечье Масрура, с мольбой взглянула него, затем посмотрела на Моржану. В карих глазах стояли слезы.

Юная фаналис не выдержала. Развернувшись, она подпрыгнула и оказалась на помосте. Прежде, чем торговец смог опомниться, Моржана заехала ему в челюсть. Мужчину отбросило с помоста в толпу, раздались возмущенные крики и ругань.

Моржана схватилась за цепи, сковывавшие детей вместе, и рванула их на себя. Это была обычная сталь, а не высокопрочный сплав для фаналисов, поэтому через мгновение металл жалобно звякнул, и звенья треснули.

Рядом с Моржаной появился Масрур, прежде, чем девушка успела что-либо сказать, он сгреб ее и черноволосую девочку в охапку. Оказалось, что он уже держал на руках ее мать, та тут же прижала к себе малышку.

– Держите их! – заверещал торговец.

Люди в толпе оправились от изумления, со всех сторон к фаналисам потянулись руки, торговец надрывным фальцетом звал стражу. Но было уже поздно.

Масрур в один прыжок оказался на крыше ближайшего дома и побежал. В его могучих руках Моржана ощутила себя как в колыбели.

Масрур несся вперед с бешеной скоростью, перепрыгивая с крыши на крышу, ветер надрывно свистел, выл разрываемый воздух. Мужчина летел над городом кометой.

– Спасибо вам! – прокричала женщина. – Меня зовут Сара, наш дом там.

Она указывала Масруру путь, и всего через минуту он, подняв облако пыли, приземлился возле покосившейся лачуги у городской стены.

Масрур опустил свой ценный груз на землю. Сара, рыдая, обнимала дочь.

Моржана смотрела на них с тихой радостью, но душе она корила себя за опрометчивый поступок: она безрассудно рванулась спасать девочку, не подумав о последствиях, не просчитав наперед. Она поддалась гневу.

«Теперь нас наверняка разыскивает вся городская стража. Придется спешно покинуть Басру. Мы не найдем работу, ничего не узнаем о волшебнике».

Моржана робко посмотрела на Масрура, ожидая прочесть в его глазах упрек. Но он не смотрел нее, оборотень наблюдал за счастливой матерью и дочерью.

Дверь в лачугу открылась, на улицу опасливо выглянул заросший щетиной мужчина в грязном синем балахоне.

– Сара! – изумленно выкрикнул он. – Гюзель!

Мужчина заключил женщину и девочку в объятия, не трудно было догадаться, что это отец семейства. Из дома показались личики детей, Моржана насчитала пятерых ребятишек: три мальчика и две девочки – совсем еще малыши. Они помялись у двери и затем гурьбой высыпали на улицу, облепили отца, мать и сестру, радостно заголосили.

Моржана отвернулась от обнимающейся семьи, осторожно коснулась руки Масрура.

– Я так хотела помочь им, что забыла о нашей цели, – покаянно произнесла она. – Теперь нам придется уйти из Басры ни с чем. Прости.

– Тебе не за что извиняться, – в ровном голосе Масрура прозвучала затаенная нежность, словно он словами погладил Моржану по голове.

Он кивком указала на счастливую семью, и Моржана словно прочла его мысли.

«Как мы можем пройти мимо их горя?»

Глава семьи отошел от жены и дочери, вежливо, но без раболепства поклонился Моржане и Масруру.

– Меня зовут Мустафа, благодарю вас за спасение моей дочери. Пусть Рух осенит вас своим светом. К сожалению, я ничем не могу отплатить вам…

– Нам ничего не нужно, – поспешила заверить его Моржана.

Мустафа отвел взгляд, его губы скривились, радость в глазах сменилась болью.

– Я бы предложил вам разделить с нами трапезу, но, увы, не могу. Мы покидаем Басру.

– Что?! – изумленно выдохнула Сара. – Как покидаем? Зачем? Как же наш дом? Где мы будем жить?

– А что нам еще остается?! – Мустафа вдруг сорвался на истеричный визг. – Если мы не покинем город, Гюзель снова заберут! Ты же знаешь, он не оставит нас в покое! Он никогда не прощает долгов! Наверняка, он уже послал к нам своих головорезов! Нужно убираться и быстро!

Сара зарыдала, прижав Гюзель к груди. Девочка всхлипнула и через мгновение присоединила свой тоненький плач к завываниям матери. Вскоре и остальные дети зарыдали.

– Кто такой он? – спокойно осведомился Масрур.

Мустафа в сердцах ударил кулаком по стенке лачуги, дерево опасно затрещало под его рукой.

– Ахмед! Сволочь! Чтобы его внутренности сожрали шакалы!

– Кто такой Ахмед? – спросила Моржана.

Мустафа округлил глаза.

– А вы не знаете? Не знаете Одноглазого Ахмеда? Откуда же вы такие взялись?

– Мы путешественники, – туманно пояснила Моржана. – Только сегодня прибыли в Басру.

– Так вот, знайте, что настоящий хозяин города – Ахмед, – наставительно произнес Мустафа. – Наместник у него на содержании, половину чиновников он запугал, половину скупил. Из-за него цветущая Басра превратилась в притон работорговцев.

Мустафа сплюнул.

– Несколько лет назад наш город славился своим рынком, у нас можно было купить лучшие ковры на всем побережье, изделия ювелиров и гончаров. А теперь… бандиты Ахмеда заполонили город, обирают людей. Я задолжал им немного денег, не смог вернуть в срок, и тогда они забрали Гюзель в качестве платы.

– И вы отдали им дочь? – опасно тихо произнесла Моржана.

Лицо Мустафы исказилось мукой.

– Да, отдал! – выкрикнул он с надрывом. – А что я еще мог сделать! Они убили бы меня, а кто тогда прокормил Сару и детей?! Если бы мы не отдали Гюзель в рабство, забрали бы всех нас! Лучше бы вообще ее не спасали!

– Мустафа! – обвиняющее выкрикнула Сара.

Ее муж был уже вне себя: Моржана чувствовала кислый запах его страха.

– Теперь нам придется бежать, а по пятам нас будут преследовать бандиты Ахмеда! Куда мы пойдем с кучей детей! В пустыню? В джунгли? Нас поймают и перебьют! Будь проклято все!

Он рухнул на землю и зарыдал.

Моржана смотрела на него с брезгливой жалостью, лицо Масрура не выражало ничего.

«Бедняга. Он в ловушке. Но если Ахмед и его банда будут уничтожены, то в Басру вернется порядок и спокойствие. Мерзкие работорговцы, они чувствуют себя безнаказанными, вот бы преподать им урок».

Масрур угадал мысли спутницы.

– Ты хочешь помочь им?

Моржана потупилась. У них было важное дело, так вправе ли она…

– Ты свободна и можешь делать то, что хочешь, – весомо проговорил Масрур и прищурился, как довольный кот. – К тому же я не прочь сломать несколько бандитских шей.

Моржана ощутила невыразимое облечение: будто с дороги, по которой она шла, убрали огромный камень.

– Где мы можем найти Одноглазого Ахмеда? – спросила она, перекрывая стенания семьи Мустафы.

Через час Моржана и Масрур стояли перед двухэтажным особняком в богатом квартале города. Из окон лилась музыка, доносился смех и пьяные крики. Здание окружал каменный забор со стальными пиками по верху, литые чугунные ворота охраняли два дюжих головореза. Стражи скрестили копья, преграждая Масруру и Моржане путь.

Но разве такая преграда может остановить детей Темного континента?

Масрур взглядом велел Моржане отойти, девушка послушно встала позади него, сделала несколько шагов назад. Мужчина принял стойку, напрягся, оттолкнулся от земли и ринулся к воротам.

В воздухе мелькнула алая молния. Оглушительный взрыв сотряс небо и землю, Моржана заткнула уши, зажмурилась и прикрыла голову руками.

Когда она решилась открыть глаза, то увидела, что ворота исчезли – на их месте валялись искореженные куски железа и камни. Посреди кучи хлама возвышался Масрур. А вот стражников Ахмеда нигде видно не было.

Оборотень повернулся к Моржане, она готова была поклясться, что в его глазах сверкнуло насмешливое торжество.

– Идем, – коротко позвал он.

И они направились к цитадели бандитов.

***

Одноглазый Ахмед вальяжно развалился на шелковых подушках и потягивал вино. Свободной рукой он мял пышную грудь сидевший рядом рабыни. Другая прислужница разминала хозяину Басры плечи, третья делала массаж ступней.

Ахмед окинул довольным взглядом огромный пиршественный зал, где веселись его люди: бандиты пили, тискали рабынь, дрались друг с другом.

Вдруг женщина, дарившая наслаждение усталым ступням Ахмеда, неловко повела рукой, ее ноготь чуть царапнул подушечку большого пальца господина. Бандит, ни мгновения не поколебавшись, размахнулся и ударил рабыню по лицу. Та залепетала извинения, но Ахмед не слушал.

Ослепленный яростью, он вскочил с места и стал методично избивать женщину. В каждом ударе заключалась его застарелая ненависть и боль. Когда-то давным-давно Ахмед сам был рабом, ужасы, пережитые в детстве, переплавились в его душе в злобу на весь мир.

«Получай! Страдай также, как страдал когда-то я!»

Ахмед упивался ощущением собственной власти: теперь он тот, кого раньше секли плетьми, возвысился и может повелевать другими людьми. Может делать все, что хочет!

Вдруг он замер с занесенным кулаком. С первого этажа донесся грохот, затем послышались неразборчивые крики. Ахмед напоследок пнул едва живую рабыню и подозвал к себе телохранителя.

– Эй, проверь, что там за…

Договорить Ахмед не успел.

Входная дверь из прочнейшего партевийского кедра с грохотом слетела с петель и придавила троих бандитов.

В зал вошли двое. Мужчина был поистине огромен, стоящая рядом с ним девушка на его фоне казалась миниатюрной и хрупкой. Волосы обоих отливали багрянцем.

Ахмед достаточно долго занимался торговлей рабами, чтобы не узнать в этих двоих самый дорогой и редкий товар – фаналисов с Темного континента.

«И они сами приплыли ко мне в руки!»

Ахмед шепотом велел телохранителю принести парализующего яда, затем выкрикнул, чтобы слышали все его люди:

– Никто не смеет мешать нам веселиться, парни! Их всего двое! Задайте им жару!

Бандитам не нужны были понукания Ахмеда, они уже схватились за оружие и бросились к паре фаналисов. Рабыни с визгом разбежались.

Началась бойня.

Мужчина-фаналис врезался в самую гущу нападающих, он легко отшвыривал их в стороны: бандиты разлетались, как деревянные кегли в детской игре. Девушка-фаналис высоко подпрыгнула под самый потолок, перекувыркнулась в воздухе и камнем упала вниз. Она переломила хребет толстому Глобо, самому крупному бойцу в банде, отскочила от его туши, описала изящный полукруг ногой. И свернула челюсти трем нападающим.

Фаналисы метались в гуще людей подобно хищникам посреди стада овец. Они ломали мечи, как бумагу, выбивали зубы, сворачивали шеи. Ахмед не мог отвести от них восхищенного взгляда, на губах его выступила слюна, пальцы уже гладили несуществующие золотые монеты.

«Звери! Настоящие звери! Сколько же я выручу за них!»

Вернулся телохранитель с баночкой яда. Он и остальные три телохранителя Ахмеда, хмурые верзилы, не участвовавшие в драке, смазали отравой наконечники стрел.

Они прицелились и дружно выстрелили.

– Вы мои! – радостно проорал Ахмед, глядя, как рабство летит к фаналисам в обличии тоненьких прутиков с белым опереньем.

То, что произошло дальше, глава бандитов не смог рассмотреть. Просто стрелы вдруг оказались в руках красноволосого мужчины, он сжал кулак и на пол посыпались щепки. Затем вскинул на Ахмеда взгляд, и сердце хозяина Басры забилось в судорогах где-то под подбородком.

Ахмед понял, что дело плохо: весь пол как ковром был покрыт телами его людей, мертвых и раненных. Те, кто еще был способен двигаться, выползали из зала, выпрыгивали из окон.

Оба фаналиса двинулись к Ахмеду.

– Стреляйте! – взвыл он. – Подстрелите их! Подстрелите! Вы совсем не на что не годитесь!

Телохранители начали выпускать стрелы одну за другой.

Девушка рванулась вперед, подскочила, уходя с линии обстрела, и обрушилась на одного из головорезов. Она врезалась ступней ему в лицо, Ахмед с ужасом увидел, как под ногой сминается нос, съезжая набок, будто сделанный из теста.

Девушка перескочила к другому стрелку, тот сжал в руке стрелу, попытался ткнуть отравленным наконечником фаналис, но та оказалась быстрее. Девушка врезала ногой в живот телохранителю, тот согнулся пополам и рухнул на пол.

Оставшиеся двое бандитов атаковали мужчину-фаналиса, и его тяжелый кулак отправил их в полет к дальней стене зала.

Но Ахмед не стал дожидаться, пока с остатками его банды будет покончено. Он бросился бежать.

«Я еще успею. Пока фаналисы заняты ими, я успею…» – лихорадочно бились в его голове мысли.

Он выскользнул из зала через потайную дверь, спустился по лестнице и юркнул в полутемный коридор, который вел за городскую стену.

Ахмед уже поверил, что спасся, когда сзади раздались тяжелые шаги. Рабовладелец попытался бежать быстрее, но толстое тело запротестовало. Воздух с трудом вырывался из легких, в боку закололо. Коридор перед глазами Ахмеда поплыл, и бандит упал на колени.

Шаги все приближались и вот замерли рядом.

Ахмед понял голову.

Они возвышались над ним демонами возмездия. В полумраке горели золотые глаза.

На их лицах Ахмед прочел свой приговор.

– Я-я-я м-м-могу заплатить, – пролепетал бандит в последней жалкой попытке спасти свою шкуру. – У меня за городом спрятан клад! Я отдам его вам! Отдам! Только пощадите!

– Нам не нужно золото, – прошелестел голос девушки.

Так, наверное, могла бы говорить сама Смерть.

– Всем нужно золото! – Ахмед уже не говорил, а надрывно визжал, как свинья, которую режет крестьянин. – Вас все равно поймают! Фаналисы ценный товар! Вы всегда будете рабами! Всегда! Вечные рабы! Вам не сбежать!

Красноволосый мужчина размахнулся и ударил. Грудь Ахмеда пронизал ужасная боль.

Последнее, что видел в своей жизни Одноглазый Ахмед: сердце, бьющееся в сильных пальцах фаналиса.

Его собственное черное сердце.

***

Масрур швырнул вырванное сердце главаря бандитов на пол и вытер руку о парчовый халат работорговца.

Моржана не чувствовала жалости, лишь отвращение: у Ахмеда даже не хватило духу сразиться с ними, он до конца прятался за спинами своих людей.

Масрур отвернулся от трупа и зашагал прочь, Моржана поспешила за ним.

В подвале особняка они сломали замки на многочисленных камерах, где томились рабы. Фаналисы рвали цепи, и в пустых глазах людей вспыхивала надежда. Счастье на лицах обреченных согревало Моржану, она словно помогала всем этим людям заново родиться и с каждой порванной цепью девушка ощущала, как с нее самой спадают оковы.

Со всех сторон к паре фаналисов летели слова благодарности, тянулись дрожащие руки.

– Спасибо вам! Спасибо вам!

А, когда они вывели бывших рабов наружу, то их встретила ликующая толпа. Оказалось, что Мустафа, вдохновленный примером Масрура и Моржаны, собрал всех знакомых из бедных кварталов, они вооружились самодельными копьями, топорами и ножами и отправились на подмогу фаналисам.

Отряд Мустафы поймал всех пытавшихся сбежать бандитов, и Моржана предпочла не спрашивать, что с теми стало.

Толпа рабов и толпа горожан слились, многие нашли своих родственников и теперь обнимали другу друга. Счастливые крики неслись в ярко-голубое небо.

Фаналисы попытались тихо исчезнуть, но им не дали уйти. Жители Басры подхватили их на руки и попытались качать. Правда, с Масруром у них ничего не вышло, даже пятеро мужчин не смогли его поднять, тогда они сосредоточились на Моржане. Слабо протестующую девушку подкинули в воздух под восторженный гул тысячи голосов. С высоты Моржана охватила взглядом всю толпу: сотни сияющих лиц, сотни улыбок были обращены к ней. Сотни людей, которым она и Масрур подарили свободу.

Толпа пошла по улицам города, громко провозглашая, что Басра теперь свободна. Кто-то затянул песню и вскоре уже все пели о вольном ветре, о морских странствиях и приключениях. Фаналисы шли во главе шествия, Моржана почувствовала небывалый подъем и робко, несмело начала подпевать. Впервые она ощущала себя частью чего-то большего, частью мира. Прекрасного мира, где люди не продают людей.

Моржана покосилась на Масрура, предлагая и ему спеть. Он весело прищурился, но покачал головой. А затем вдруг подхватил Моржану и посадил себе на плечо. Девушка сначала изумилась, с чего это вдруг, но затем поняла, что такое действие удивительно подходит моменту.

Она смотрела на радостную толпу с высоты роста Масрура, и восторг в ее душе достиг пика, вспыхнул ослепительной вспышкой счастья.

Жители Басры пришли на главную площадь, где располагался невольничий рынок. Лишенные защиты Ахмеда работорговцы быстро разбежались, бывших их товаром людей освободили. И на площади началось стихийное гулянье. Кто-то прикатил бочки из погребов Ахмеда, вино полилось рекой.

Моржану обступили благодарные люди, все пытались пожать ей руку и вручить какой-нибудь подарок. Девушка не забыла о своей главной цели и у всех спрашивала, не слышали ли они о могущественных волшебниках. Но жители Басры ничего не знали о магии, в городе даже не было своих колдунов.

В какой-то момент Моржана поняла, что потеряла из виду Масрура и забеспокоилась. Она извинилась перед жителями Басры и нырнула в толпу, отправившись на поиски спутника. Она обнаружила Масрура на краю площади, он флегматично грыз баранью ногу, рядом с ним сидел солидный седобородый господин и что-то говорил. Когда Моржана приблизилась, то расслышала.

– … А оттуда отправимся в Измир, потом в Исфахан…

Масрур заметил Моржану, помахал ей начисто обглоданной костью и, как только девушка приблизилась, протянул тарелку с мясной нарезкой.

Моржана мысленно улыбнулась: Масрур всегда следил за ее питанием, как заботливая курица-наседка.

– О, ты, наверное, Моржана, – седовласый господин кивнул девушке. – Я Баязет, владелец каравана, мы проходили через Басру, а тут такое! Наконец-то кто-то разобрался с Ахмедом, он драл с караванщиков в три шкуры, пользовался тем, что другого пути на Измир нет. Замечательно, что вы с ним разобрались. Похоже, вы сильные воины. Моему каравану не помешают такие защитники, в последнее время на дорогах неспокойно. Мы с господином Масруром уже обо всем договорились: вы будете защищать нас в пути и помогать с переносом грузов.

Моржана взглянула на Масрура, изумлено выгнув бровь.

«И когда он успел найти среди этой толпы караванщика и договориться?»

Масрур в ответ снова сунул ей тарелку с мясом.

Желудок Моржаны заурчал, напоминая, что она не ела со вчерашнего вечера. Девушка приняла тарелку и занялась едой.

– Мы отправляемся сегодня после обеда, – сообщил караванщик. – Мы остановились в караван-сарае недалеко отсюда. Я искал, где теперь расположен обычный рынок, чтобы прикупить припасов, когда встретил толпу. Теперь можно будет вернуть то золото, что содрал с нас бандит Ахмеда!

Караванщик довольно ухмыльнулся в густые усы и погладил бороду. Он дождался, пока фаналисы закончат трапезу, и проводил их к караван-сараю. Там во дворе уже стояли запряженные крепкими лошадьми телеги. В караване были мужчины разных возрастов, а также несколько женщин с детьми.

Масрур и Моржана сразу же приступили к работе, они помогли загрузить поклажу на телеги: таскали тяжелые мешки, которые для них весели не больше пушинки.

Улучив минутку, Моржана сказала Масруру, что ничего не узнала о волшебнике. Тот встретил отсутствие новостей спокойно.

– Никто не говорил, что найти его будет легко, – заметил Масрур.

– Неужели ты не можешь вспомнить о нем хоть что-нибудь? – спросила Моржана.

В глазах Масрура зажегся недобрый огонь.

– Не помню, как он выглядит. Но его запах – самый мерзкий запах в мире.

========== Часть 3 ==========

Караван покинул веселящуюся Басру после обеда, и весь остаток дня двигался на север, каменистая дорога уходила все дальше от берега моря и привела их на равнину, покрытую пожухлой травой. Масрур и Моржана ехали в одной из телег. Девушка смотрела по сторонам, но пейзаж оказался унылым: куда ни кинь взгляд – везде плоская, как доска, равнина, ни деревца, ни холмика. Покачивание телеги вскоре убаюкало девушку, она задремала, прижавшись к теплому боку Масрура. Он обнял ее за талию одной рукой, его запах окутал ее мягким одеялом, и Моржана погрузилась в привычное море покоя.

Когда стемнело, караван остановился на ночлег, люди разбили лагерь, выставили часовых, а остальные быстро уснули. Но фаналисы не спешили ложиться.

– Ты ведь не рассказал Баязету о том, что превращаешься в тигра, – произнесла Моржана.

Масрур качнул головой.

– Ты уверен? Может быть, стоило предупредить его заранее?

– Тогда он не нанял бы нас, – возразил Масрур.

– Но он может выгнать нас, когда ты превратишься.

– Мы уже показали себя хорошими работниками.

Моржана задумалась: Масрур был по-своему прав, возможно, Баязет не прогонит их, побоявшись лишиться таких могучих защитников.

Убывающая луна вскарабкалась на вершину небосвода и лениво поползла вниз. Серебристый свет упал на Масрура, и мужчину окутала золотистая дымка. Очертания фигуры оборотня заколебались, будто вода подернулась рябью. Моржана, как бывало и раньше во время превращения, не смогла долго смотреть на спутника, у нее заболели глаза, она отвернулась всего на краткий миг, а когда снова взглянула на Масрура, то на его месте уже сидел тигр. Рядом валялись куски туники.

– Одежды не напасешься, – шутливо проворчала Моржана, подбирая обрывки ткани.

Тигр показал ей клыки. Но тут же «улыбка» превратилась в угрожающий оскал.

Масрур уставился в окружающую лагерь тьму и низко зарычал, предупреждая об опасности. Моржана втянула носом воздух и почувствовала то, что насторожило тигра. Пахло сталью и пеплом. За светлым кругом от костров девушка заметила сгустки мрака, медленно движущиеся к лагерю.

– Разбойники! – закричала Моржана. – Тревога!

Выставленные на ночь часовые недоуменно уставились на девушку, они явно не видели теней в тенях и не слышали крадущихся шагов.

– Эй, ты чего сдуре… – начал один из часовых.

Из мрака вылетел шар огня и попал прямо в человека. Фигура часового вспыхнула, как факел, он упал на землю, пытаясь сбить пламя. Второй часовой закричал, но его крик оборвал шар огня. Все произошло так быстро, что Моржана не успела среагировать.

На лагерь из темноты хлынули разбойники. В воздухе засвистели новые огненные шары, Моржана успела заметить, что они вылетают из железных трубок, надетых на руки бандитов. Спросонья караванщики не понимали, что происходит, люди заметались по лагерю, кого-то охватил огонь, и ночь огласилась криками.

Моржана и Масрур начали действовать. Тигр прыгнул и вонзил огромные когти в ближайшего разбойника. Девушка уклонилась от летящего в нее огненного шара, и сокрушительным ударом выбила дух из другого бандита.

В крови запел азарт сражения. Моржана выпустила на волю свою силу, расправила крылья. Обычным людям, пусть даже с волшебным оружием, не тягаться с фаналис. Моржана схватила одного разбойника, швырнула его как мячик в его товарищей. Подпрыгнула над очередным огненным шаром и кронным ударом ноги в лицо отправила на встречу с Рух другого разбойника.

Рядом ряды бандитов рвали белоснежные клыки и кромсали стальные когти. Тигр перегрыз глотку очередной жертве, победно взревел, запрокинув голову к холодной луне. Багряные отсветы огня хищно сверкнули на его клыках. Облик огромного зверя будил в душе древние человеческие страхи, ужас перед хищниками, таящимися в густых лесах. Даже Моржана ощутила легкую дрожь, что уж говорить о разбойниках.