Текст книги "Падший бог (СИ)"

Автор книги: Эллаэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Не уверен, что мне хватит на это сил…

Они как раз проезжали мимо особняка семьи Ланнистер – огромного, в стиле эпохи Эйгона Завоевателя, отгороженного от остального мира высоким кованым забором. Арья отвернулась. Она не хотела, чтобы хоть что-то связывало её с семейством, отрёкшимся от Джейме. По приезде она позвонила лорду Тайвину и сообщила, что его сын умер, но у него теперь есть внучка. Однако Старый Лев заявил, что у него нет сына по имени Джейме, а значит и внучки быть не может, и отказался даже взглянуть на Нимерию. После такой жёсткой отповеди волчица добавила лорда Тайвина в свой собственный чёрный список, а номер его телефона выбросила из головы.

– Тяжело в одиночку тянуть эту лямку, – продолжал Сандор. – Я теперь вообще ничего не успеваю. Мне надо вести новые группы, следить за финансами, плюс ко всему у меня собственные тренировки, подготовки к боям. Тем более, я скоро выйду на международный уровень… И как разгребаться со всем этим? Мне нужен помощник. – Он сказал это как бы невзначай, но тут же переключился на другую тему: – Как твоя работа?

– Скучно. – Арья взъерошила дочери волосы. Когда-то так же это делал Джон, её сводный брат. – Я, конечно, благодарна Оберину за то, что он дал мне эту работу, но проводить всё время за бумагами не для меня. Если бы не Нимерия, я бы точно сошла с ума от однообразия. Знаешь, я всегда боялась так жить – рутинно, работа-дом-работа. А теперь, вот, посмотри на меня – жрица Офисного Бога! – Арья не хотела жаловаться, это получилось само собой, помимо воли. – Я хотела купить машину, чтобы не напрягать тебя лишний раз, чтобы внести в жизнь хоть какое-то разнообразие, но сам понимаешь, спорткар уже не для меня. У меня ведь ребёнок… Я рассматривала варианты безопасных машин, но сердце рвётся от тоски, едва представлю, что мне придётся ездить на такой неповоротливой колымаге. – Она прикрыла глаза, вспоминая, как когда-то давно вжимала педаль газа в пол и неслась вдаль, наслаждаясь скоростью и рёвом двигателя. Это помогало сбрасывать скопившееся напряжение и уходить от личных проблем, несмотря на то, что потом приходилось оплачивать многочисленные штрафы за превышение скорости.

– Что за херню ты городишь? – рявкнул Сандор. – Когда ты успела стать такой неуверенной в себе? Где волчица? Где та безбашенная девчонка, которой всегда было плевать на чьё-то мнение? Да, теперь у тебя есть дочь, ты стала серьёзней, но это не повод ставить на себе крест и отказываться от того, к чему привыкла. Мне даже как-то не по себе слышать от тебя такое!

– Может, ты и прав. – Арья вздохнула и задумалась. В том, что он сказал, был резон. Когда она успела стать такой? Вся её жизнь свелась к работе и воспитанию Нимерии. Год, прожитый в Королевской Гавани, пролетел как один день, словно время остановилось. Все события циклично повторялись, и лишь изредка вносилось разнообразие в виде коротких встреч с друзьями да прогулок с дочкой и Сандором.

Арья скользнула взглядом по его плечам, обтянутым чёрной кожей куртки, по сильным рукам, державшим руль… Отношения между ними снова изменились, можно даже сказать, наладились. Они почти не говорили о Сансе, о Джейме, о том, кто как жил все эти годы по разные стороны Узкого моря. Каждый боялся показать, что чувствует, пряча это в потаённых уголках своей души, и делал вид, что ничего не было: ни срыва, ни её побега, ни пропасти, что до сих пор зияла между ними и мешала возможности откровенно поговорить, поделиться накопившимся напряжением и болью, которые они уже несколько лет держали в себе. Но пусть так. Так даже лучше.

Сандор не солгал волчице. Он поддерживал её во всём, приходил по первому зову и даже тогда, когда она его не звала. Он стал её молчаливой тенью. Но Арья до сих пор испытывала в его присутствии некоторую неловкость. Хорошо, что они ещё ни разу не оставались наедине – всегда рядом были или Лорас, или Оберин, или Эллария, или Нимерия.

Глядя на сплотившихся вокруг неё друзей, Арья осознала, что, оставшись в Королевской Гавани, приняла правильное решение. Если бы она уехала, то погрязла бы в тяжёлой депрессии, будучи не в силах с ней справиться. Они – все они – давали ей силы идти дальше, возможность почувствовать себя нужной, а дом, прежде принадлежавший Джейме, окутывал её теплом и добротой. Чтобы хоть чем-то себя занять, она переоборудовала одну из спален под детскую, а Сандор и Оберин с энтузиазмом ей помогли.

Каждый день становилось немного легче, а уныние и боль утраты Арья вымещала на боксерской груше, по которой лупила до полного изнеможения, и выматывала себя до такой степени, что засыпала, едва коснувшись подушки.

Несколько раз приезжал Джон и оставался ночевать. В такие моменты он, как в детстве, гладил её по волосам, уговаривая поплакать, излить душу. Но слёз не было, только зияющая пустота в груди, образовавшаяся после смерти Джейме.

– Не отчаивайся, сестрёнка, – утешал её Джон. – Ты ещё встретишь мужчину, с которым захочешь связать свою жизнью. Ты ведь молодая, красивая… Ещё успеешь и влюбиться, и замуж выйти…

– Я больше никогда не выйду замуж… – Арья улыбалась в ответ на его слова, пытаясь скрыть за улыбкой душевную боль. У неё теперь есть Нимерия, ради которой она готова свернуть горы. А большего ей и не надо.

– Почему ты не пришла в септу? – Леди Кейтилин осуждающе смотрела на Арью.

– Я не верю в этих богов, – мрачно отозвалась волчица, – и не собираюсь ходить по септам. Я говорила тебе об этом не один раз.

– Кэт, прошу тебя, – лорд Эддард успокаивающе похлопал жену по плечу. – Ты же знаешь, Арья никогда не была набожной. Зачем заставлять её молиться?

– Прости, – леди Кейтилин промокнула глаза шёлковым платком. – В этот день я бываю не в себе.

Но увидев Нимерию, она сразу заулыбалась. Арья почувствовала слабый укол ревности: они с мамой никогда не были духовно близки. Только отец и Джон понимали её. Но она тут же отогнала от себя эти мысли. Если для матери Ним отдушина, если ей становится легче, когда она возится с внучкой, то это здо́рово. Да и Ним любила проводить время с бабушкой и дедушкой. Арья всегда со спокойной душой оставляла им дочь.

– Вы останетесь на ужин? – вежливо поинтересовался у них с Сандором отец.

– Прости, папа, но я не могу. У меня ещё дела на работе, – ответила Арья.

Она лгала. Не было у неё никаких дел, но и у родителей она оставаться не хотела. Пусть они побудут с Нимерией, им это в радость. Сандор от приглашения на ужин тоже отказался. И только когда они снова сели в машину, волчица вдруг осознала, что они совсем одни. За прошедший год она привыкла к тому, что Сандор рядом, но сейчас ею овладела паника. Она спрятала руки, чтобы не было заметно, как задрожали её пальцы. А он, казалось, и не обратил внимания на это, просто вёл машину, смотрел на дорогу. О чём он думал в этот момент?.. Может, о том, как Санса мчалась навстречу своей смерти, разгоняя фарами пелену дождя, а может, наоборот, боялся воспоминаний о рано ушедшей любимой женщине и прятал боль на дне души?..

Хорошо, что ехать недолго. Оберин, Эллария и Лорас ждали их в баре.

– Я хочу вас кое с кем познакомить… – Лорас опустил взгляд, и на его гладко выбритых щеках выступил румянец. – Понимаю, сегодня не время и не место… И если вы не захотите, я пойму…

Арья похлопала его по руке.

– Всё в порядке, Лорас. Не надо смущаться. Мы всё понимаем и будем рады познакомиться с твоим новым другом.

– Просто… Просто в такой день…

– Я же говорю, всё в порядке. Мы собрались, чтобы почтить память мёртвых, но наша жизнь продолжается. И нечего стыдиться, очень тебя прошу. Уже пора стать смелее. – Арья понимала, насколько неуютно Лорасу, долго и трепетно хранившему верность умершему Григору. Но это означало, что именно сегодня, в такой печальный вечер он не будет одиноко лить слёзы в пустой квартире перед фотографией рано ушедшего любимого человека.

Лорас, смущаясь, подвёл к их столику молодого мужчину, чьё лицо показалось ей смутно знакомым.

– Ренли Баратеон, – представился тот и протянул руку для приветствия.

Да, точно! Младший брат дяди Роберта, друга её отца. Она видела его много раз, правда, почти никогда не обращала на него внимания, зато теперь присмотрелась повнимательней. Он украдкой и очень нежно прикасался к Лорасу, а у того сияли глаза. Тут даже тупому стало бы понятно, какие отношения связывают этих двоих.

Арья давно заметила, что в обычно меланхоличном и апатичном Лорасе что-то изменилось. Он стал энергичнее, веселее, будто впервые за долгое время задышал полной грудью, И сейчас она чувствовала себя так, словно отдавала замуж Нимерию: придирчиво присматривалась к его избраннику, пытаясь отыскать какие-либо недостатки.

– Ренли тоже врач… В том же госпитале, куда меня взяли хирургом, – застенчиво сказал Лорас, нервно накручивая на палец отросшую прядь волнистых волос. Но от волнения не смог произнести больше ни слова.

– Мы все очень рады за тебя, – Арья, словно заботливая мамаша, обняла его и положила голову ему на плечо.

– Я и не думал, что солнце сможет снова взойти после заката, – прошептал ей на ухо Лорас, словно знал, что именно это она хотела услышать…

Они разошлись за полночь, тепло распрощавшись. Сандор открыл дверь машины, и Арья села, чувствуя, как тело снова забила мелкая дрожь от того, что они снова остались вдвоём. Он завёл двигатель и тронулся с места.

Волчица не стала спрашивать, куда он её везёт; она была не против, прекрасно понимая, что в такой день Сандор не хочет оставаться один, как и она. Поэтому молча смотрела в окно, за которым мелькали яркие неоновые огни огромного города, и вспоминала, как когда-то давно они с Сандором часто катались по ночным улицам, просто так, без цели, разговаривали, смеялись… А после она довозила его до дома, на пороге которого ждала недовольная Санса. Всё это будто было не с ней и не в этой жизни… И бессмысленно корить себя, если уже ничего нельзя исправить.

Но когда Сандор притормозил возле до боли знакомого здания с неоновой вывеской «Цепной пёс», на которой был изображён оскалившийся питбуль в шипастом ошейнике, Арья готова была выпрыгнуть из машины и убежать куда глаза глядят.

– Зачем? – голос прозвучал сдавленно-глухо; панический страх покрыл всё тело мурашками. Она и предположить не могла, что он привезёт её именно туда, где окончательно сломался её и без того хрупкий душевный мир. Тяжело сглотнув, она попыталась взять себя в руки. Нет… Только не сейчас… Она ведь так долго держалась…

– Ты не приходишь, сколько бы я тебя ни звал. А мне хочется показать тебе проделанную работу… – Сандор вдруг осёкся, увидев выражение её лица.

Да Иные же его побери, какой же он всё-таки долбоёб! Видимо, с годами совсем отупел, а на ринге ему последние мозги вышибли. Он привёз сюда Арью безо всякой задней мысли, но, взглянув в её полные ужаса глаза, понял, что в очередной раз облажался. Он совершенно не подумал о том, что она чувствует… Идиот! Какой же он всё-таки идиот!

Нелегко было забыть все те ошибки, которые он совершил, особенно самую роковую, финальную. Он просто выстроил себе стену и отгородился от всего, что причиняло боль. А сейчас сам её и разрушил. «Прости»… – всё, что он смог выдавить из себя, слишком поздно поняв, что заодно разрушил и стену Арьи и в который раз причинил ей боль. Хотел как лучше – попытаться развеять её грусть, заставить улыбнуться, открыто, искренне, а не так, как она это делала, напоказ, чтобы окружающие думали, что у неё всё в порядке, – а в итоге получилось как всегда дерьмово. Вместо пресловутой поддержки он разбередил их общие старые раны…

Арья быстро взяла себя в руки, пожала плечами и бесстрастно посмотрела на него.

– Давно я здесь не была, – натянуто улыбнулась она, хотя голос был ровным. – И не прочь зайти.

– Извини... Я не подумал…

– Не строй из себя Лораса, – отмахнулась она. – Всё нормально. Пойдём.

Заметив его нерешительность, она вышла из машины и уверенно направилась к закрытым жёлтым дверям с нарисованными на них тремя псами, бегущими в никуда. Сандор вышел следом, мысленно ругая себя на чём свет стоит, но деваться уже было некуда – только отомкнуть двери клуба, порог которого она, скорее всего, никогда бы не переступила. Волчица была такой же, как и он – закрытой от других, кремнем снаружи, но ранимой внутри. Даже сейчас храбрилась, не желая показывать ему свою слабость и боль. Он знал это, он чуял. Жаль, что не понимал этого раньше, считая её бесчувственной. Тогда бы многих ошибок можно было избежать.

– Ты вообще всё здесь переделал! – Арья вертела головой по сторонам, разглядывая новый дизайн «Цепного Пса». – А почему чёрно-жёлтые тона?

– Не знаю, – пожал плечами Сандор, чувствуя вину за то, что притащил её сюда. – Я же не дизайнер… Мне они кажутся достаточно агрессивными.

– Не кипятись, – рассмеялась она. – Мне нравится. Смотрится весьма неплохо. Куда лучше, чем прежняя серость.

Она гладила рукой канаты ринга, шингарты и битки, аккуратно разложенные на полках, развешанные на стене награды, словно вспоминала давно забытые ощущения и наслаждалась этими прикосновениями. Сандор молча наблюдал за ней, втайне надеясь, что в печальных серых глазах снова появится озорной блеск, который прежде никогда не гас.

– Лови!

Приученное к тренировкам тело среагировало мгновенно: Сандор на лету поймал брошенные в него шингарты, и ему показалось, что это дежавю. Что-то подобное уже было. И плохо закончилось.

– Что ты удумала? – его совсем осипший голос глухим эхом отразился от стен пустого зала.

– Спарринг, – рассмеялась Арья с нотками едва уловимой истерики.

– Нет.

Она спятила? Забыла, что случилось в прошлый раз? Как ни в чём ни бывало, разулась, перелезла через канаты и встала в боевую стойку, устремив на него хорошо знакомый упрямый взгляд. Взгляд бойца, готового биться до победы, сметая на своём пути все преграды. Взгляд женщины, уверенной, что она получит то, чего хочет. Взгляд уже не маленького волчонка, а матёрой волчицы.

– Ты должен мне спарринг. А теперь ещё должен избавить меня от ночных кошмаров и связанных с тобой воспоминаний.

– Арья, пожалуйста…

Она подняла руку вверх и показала ему средний палец. От осознания, что всё повторяется в точности, как тогда, по спине пробежали мурашки.

– Испугался?

Сандор в нерешительности взялся за канат, не зная, как поступить. Это ведь просто дружеский спарринг… Как с Дрого, например. Чего же он тогда боится? Он не пьян, предельно спокоен… Срыва не будет. А вообще он просто мудак: Арья ведь только что сказала, что это мучило её все годы, что она переживала, ей снились кошмары… Он просто не имеет права отказать ей.

– Будь по-твоему, – оскалился он и пролез между канатами на ринг. – Но не думай, что если ты девушка, я тебя пожалею…

Они ходили по рингу, друг напротив друга, присматриваясь, пытаясь разгадать тактику, высчитывая момент для нанесения первого удара. Внутри нарастало приятное напряжение и предчувствие хорошей драки. Сандор сделал осторожный выпад – у него не было цели задеть волчицу, он просто хотел проверить её реакцию. Она лениво уклонилась и так же лениво попробовала провести ответку. Соперники не спешили – разогревали мышцы, накапливали энергию, чтобы затем выплеснуть её в бою, прощупывали защиту. Наконец, решив, что для разминки времени более чем достаточно, Сандор пошёл в наступление и провёл серию ударов.

Но Арья ловко ушла от всех его выпадов, не позволив себя даже задеть. Один из них, резкий и меткий, должен был попасть точно в цель, но она вдруг упала на пол, ловко перекатилась, вскочила на ноги и снова показала ему средний палец. Вот же сука!.. Стала ловчее, изящней, сильнее… Спарринг, начавшийся слишком вяло, вдруг преобразился, стал интереснее, и Сандор почувствовал азарт, как в настоящем бою. Видимо, это и надо было сделать давным-давно. Напрягало только то, что он, как ни старался, не мог волчицу достать.

– Мы бьёмся или танго танцуем? – запыхавшись, рыкнул он и снова пошёл в атаку, так же не увенчавшуюся успехом.

– И как ты, такой неповоротливый, собрался выходить на международный уровень? – она засмеялась, в два прыжка оказалась у него сбоку, молниеносно нанесла три быстрых, чувствительных джеба в корпус и тут же отскочила в сторону, не дав ему провести контратаку.

Да Иные бы её побрали! Где она научилась так вертеться? Кто её так натаскал? Кто тренировал её всё то время, которое она прожила в Браавосе?

– У меня были отличные наставники, – усмехнулась в ответ волчица. Сандор и забыл, что она умеет читать мысли. – Якен Х’гар, Бродяжка… Слыхал о таких?

Конечно, он слышал – Лига безликих. Многократные победители в лёгком весе. Неудивительно, что она так наловчилась. Он видел как-то раз по телевизору бой этого Х’гара. Достойный соперник для Арьи. Именно её стиль – стремительность и быстрота реакции. Но Сандор тоже много чему научился за это время: сделав обманный манёвр, он открылся, словно в ожидании нападения, и нанёс ей удар в плечо, меткий и настолько сильный, что сбил-таки её с ног.

– Пекло! – выругалась Арья, поднявшись; видно было, что она не ожидала такого развития событий. И, разозлившись, как коршун принялась кружить вокруг него, выискивая слабые места. Сандор ухмыльнулся: наконец-то она приняла настоящий серьёзный бой. В её потухших глазах загорелся огонёк. Вот такую Арью он и хотел снова увидеть – не лишённую эмоций куклу, а живого человека. Он так залюбовался её грациозными движениями пантеры перед прыжком, что пропустил джеб, да такой сильный, что аж зубы клацнули.

– Пекло, ты что творишь? – опешил не ожидавший такой подлянки Сандор. Челюсть пекло́, словно огнём; завтра наверняка будет синяк на полморды – так сильно она его приложила.

– Это тебе за то, что выгнал меня из клуба, – ехидно усмехнулась Арья и попыталась сделать ему подсечку, чтобы сбить с ног, но он увернулся, повторив её приём с перекатом. – За то, что сказал, чтобы ноги моей здесь больше не было…

– Когда это я такое… – начал было Сандор, но осёкся на полуслове: то, о чём он так долго и старательно пытался забыть, было безжалостно вытащено наружу в самом неприглядном виде, в каком оно, собственно, и было. «Я хочу, чтобы ты ушла из клуба и из моей жизни! Смотреть на тебя мерзко… Убирайся!» – вот что он сказал в тот вечер волчице, своей опоре и другу… Он столько лет причинял ей боль… А эти обидные слова просто выбросил из памяти, как и всё, что с ней связано. Но волчица его слов не забыла и мысленно слышала их каждый раз, когда он приезжал, навязывая свою помощь… Он оскорблял её, называл шлюхой, гнал от себя, а она терпела, стиснув зубы, хотя наверняка готова была его прибить.

– Забей, – она махнула рукой и принялась стягивать шингарты, давая понять, что спарринг окончен. – Я на тебя больше не злюсь.

Сандор вдруг упал перед ней на колени, обхватил за талию и уткнулся лицом ей в грудь.

– Прости меня, Арья… Прости за всё… Набей мне морду, да хоть на куски порежь, только об одном прошу – прости!..

Он поднял голову лишь, когда ощутил, как на разгорячённую кожу что-то капает. Волчица плакала. Она всё-таки умела плакать…

Арья не хотела этого говорить, всё вышло случайно. И ожидала чего угодно – вспышки гнева, потока ругани, очередного посыла подальше, – но только не вставшего перед ней на колени Сандора. Она так долго держалась, крепилась, храбрилась, каждый день отгоняя от себя причиняющие боль воспоминания, убивая внутри любую искру чувства к этому человеку… Она и спарринг этот начала, чтобы доказать самой себе, что ей удалось избавиться от рвавших душу на части демонов, и что она вполне может общаться с ним, не вспоминая о прошлом. Но с первого дня её возвращения в Королевскую Гавань Сандор упорно вторгался в её жизнь, не давал побыть в одиночестве, закопаться в себе, с головой погрузиться в отчаяние. И теперь, когда он стоял на коленях, умоляя о прощении, накопленные годами обиды, осознание всей несправедливости жизни, которая столько лет не позволяла ей быть счастливой, а потом, подарив недолгий покой, разбила его на сотни осколков, внутри будто что-то сломалось. Это стало последней каплей. Стена рухнула… Слёзы хлынули потоком, и уже не было сил их сдерживать. Она плакала как ребёнок, громко всхлипывая, пряча лицо в ладонях, стыдясь своей слабости и внезапно обнажившейся души.

Со слезами нахлынули воспоминания: уход кумира с ринга, вспыхнувшее чувство к нему, тот роковой день, когда Санса пришла на её показательный бой, их свадьбу… Её собственную свадьбу, Джейме, до последнего вздоха улыбающегося ей… В голове смешались в кучу образы, мысли, накалившиеся до предела чувства. Она могла бы стойко вынести всё – его грубость, оскорбления, матерную речь, но только не нежность, с которой он сейчас гладил её по волосам, даже не подозревая, что ломает окончательно.

Арья сама нашла его шершавые шрамированные губы, и он осторожно, несмело ответил на поцелуй, лаская пальцами её лицо, а потом легонько прикусил ей нижнюю губу, словно пытался привести в чувство. Но ей было необходимо очистить душу, успокоить совесть, получить хотя бы малую толику ласки, и она потребовала продолжения.

Её движения были лихорадочными и неловкими, как у неопытной девушки, впервые решившейся на близость с мужчиной. Она чувствовала его дрожь, влагу на кончиках своих пальцев – он плакал вместе с ней над разрушенными ими же жизнями. Она целовала его жадно, сминая губы, словно выворачивала наизнанку душу той тёмной стороной, которую прятала ото всех. И Сандор целовал её в ответ и обнимал так крепко, что казалось, вместо прощения решил переломать ей все кости. Но в том, что они сейчас делали, не было ничего животного, только искренность: каждый отпускал на волю внутренних демонов, прощался с прошлым, с многолетним горьким опытом, с ворохом совершенных ошибок и наломаных дров, извиняясь друг перед другом таким странным и неправильными образом.

Волчица позволила ему стянуть с себя белую майку, но тут же остановила его.

– Нет… Не так…

Сандор отстранился и удивлённо уставился на неё, отчаянно не понимая, чего она хочет. Волчица, не зная, как это объяснить, взяла в руки свою майку.

– Позволь мне…

И он позволил. Позволил завязать себе глаза, и сам, сняв с себя футболку, пропахшую его терпким одеколоном, завязал ею глаза Волчицы. Всё вокруг погрузилось во тьму, и в ней исчез и ринг, и тренажёры, и маты, и стеллажи с наградами, и они сами, словно растворившись в окутавшей их тела тёплой бархатной темноте. В ней растворились их имена, лица, прошлое, настоящее и будущее. И не осталось ничего. Только два безликих манекена, на каждый из которых можно было мысленно надеть любое лицо. Образы бывших любовников замелькали один за другим, а последним появилось лицо Джейме Ланнистера… Волчице казалось, что это его руки ласкают её тело, тёплые, большие руки, которых ей так не хватало одинокими ночами, когда она заворачивалась в прохладные простыни и приказывала сердцу не пульсировать болью.

Арья прощалась с ним, воспользовавшись призрачной возможностью, и твёрдо знала, что Сандор поступает так же, мысленно надев на неё лицо Сансы. И она была не против: только простившись с прошлым, оставив его позади, они смогут прекратить топтаться на месте и пойдут дальше.

Ощущение становились всё явственнее. Арья жадно захватывала его губы, представляя, как заглядывает в зелёные глаза Джейме, а он прижимает её к себе, шепчет что-то ласковое и обещает быть всегда рядом… Она верила каждому слову, каждому образу, вспыхивающему в мозгу…

А потом всё закончилось. Она, тяжело дыша, стянула с глаз повязку и встретилась с потрясённым взглядом Сандора: он пока ещё не мог прийти в себя и отпустить призрачный образ пташки, растаявший, словно дым, стоило ему лишь открыть глаза, и пытался осознать произошедшее.

– Арья… – прозвучал в наступившей тишине его хриплый голос.

Сандор не сбежал, не бросил её. Они так и остались лежать на брезентовом покрытии ринга, прижавшись друг к другу, переплетя пальцы рук… Их молчание больше не было тягостным. Они давно знали друг друга, и чтобы понять творившееся сейчас в их душах, которые они наконец обнажили, слова им были не нужны.

Арья закрыла глаза. Ей было легко, словно камень, который она много лет носила на сердце, внезапно исчез, дав возможность дышать полной грудью. Она впервые за много лет не чувствовала угрызений совести, ведь они с Сандором хотели одного и того же и пошли на этот шаг осознанно, а не так, как в прошлый раз, сорвавшись в полупьяном бреду.

Но сейчас, лёжа в его объятиях, Арья не знала, что ей делать дальше, как поступить. Она хотела было встать, на Сандор удержал её.

– Просто побудь немного рядом, прошу тебя… – Он прижал её к груди, и она осталась, хотя была опасность услышать, что будет лучше, если этого больше не повторится, что им не надо видеться. Никогда. Что ей лучше взять дочь в охапку и бежать от него, как можно дальше. И когда он, наконец, заговорил, нарушив тишину, Арья с трудом подавила желание заткнуть уши, чтобы не слышать этих слов… Не тех, которые хотела…

– Я хочу рассказать тебе сказку…

– Ты совсем не похож на сказочника, – прошептала Волчица.

– Как и ты… Поэтому послушай, пока я ещё в силах… Я давно хотел это сказать… – Сандор медлил, тщательно обдумывая слова. Она замолчала, прекрасно понимая, как ему трудно… Но иногда бывает важно высказаться. – У одного северного лорда было две дочери. Младшая – умная, смелая и талантливая, всегда жила в тени своей красивой старшей сестры. И позволила себе влюбиться в мудака, который её не оценил и причинил боль, полюбив старшую. Ему было насрать на дружбу, потому что он был слишком заморочен на себе и предпочитал не замечать того, что творилось у него под носом. После смерти своей жены этот мудак пошёл ко дну, и только протянутая младшей рука не позволила ему его достичь. Но этот мудак оказался ещё и неблагодарным уёбком и отвернулся от неё в трудный час, наговорил ужасных слов и вообще поступил, как педрила. Но она всё равно простила его и не прибила на месте, хотя он бы понял, если бы она проломила ему тупую башку… Он виноват и не знает, как искупить свою вину…

– Я давно тебя простила, – прошептала Арья, чувствуя, как глаза снова застилает обжигающе-горячими слезами.

Сандор резко развернул её к себе и, сжав стальными пальцами её подбородок, заставил посмотреть в глаза.

– Нет, не простила… Такое нельзя простить. Мне давно следовало поговорить с тобой, только все моменты уже упущены… Но этот я ни за что не упущу. – Он ненадолго замолчал, потом глубоко вздохнул и заговорил: – Я никогда не лгал тебе, Арья, ты знаешь… Я должен рассказать тебе обо всём и приму любое твоё решение. Потребуешь исчезнуть из твоей жизни – я так и сделаю…

Он снова замолчал, а затем продолжил, и ей показалось, что голос его слегка дрожит.

– Помнишь тот поцелуй в баре? Это была не просто пьяная прихоть… Я хотел этого, ты мне нравилась. Из всех своих учеников я всегда тебя выделял… Возможно у нас что-то и могло бы получиться, если бы я не познакомился с твоей сестрой. Не думал, что способен на такие сильные чувства… Мне просто крышу сорвало. Но когда ты в тот раз сказала, что любишь меня, я вообще слетел с катушек. Сначала злился на тебя за то, что ты вообще об этом сказала, потом на себя, из-за того, что сам не смог этого понять… Мы бы избежали множества ошибок… Когда ты внезапно исчезла, стало пусто… Я понял тогда, что именно ты заполняла пустоту в моей душе, даже когда молчала или когда тебя не было поблизости... Я знал, что ты придёшь, и ждал твоего прихода… И ненавидел себя за это. Потом ты уехала, а я сходил с ума от беспокойства, где ты и что с тобой. Только не спрашивал никого – стыдно было… Я долго убеждал себя, что всё это выдумки… Времени на размышления у меня было предостаточно. Но за последний год, проведённый с тобой, я понял, что... люблю тебя… Не так, как Сансу, – безумно, страстно, до боли в сердце, – а тихо, спокойно... Согласен, это эгоизм, и понимаю, как оно по-мудацки звучит… Но всё равно хочу, чтобы ты знала об этом. Я никогда не смогу дать тебе того, что дал бы ей… и никогда её не забуду. Но если однажды ты решишь, что я нужен тебе, решишь попытаться по крупицам склеить разбитую вдребезги чашку, я встану перед тобой на колени и попрошу стать моей женой. Я не могу обещать тебе беспечную жизнь, полную любви и радости. Но всё, что могу, – свои запоздалые чувства, верность и крепкое плечо… Если они тебе нужны, конечно. Ты должна знать: я всегда буду рядом… А ты всегда сможешь положиться на меня…

Арья ничего ему не ответила…

Сандор так и уснул прямо на ринге, прижав её к себе, а она не сомкнула глаз, обуреваемая тяжёлыми мыслями в попытке понять свои чувства. Услышь она его предложение о замужестве несколько лет назад, она с ума бы сошла от счастья. А сейчас не знала, что делать, что думать, как правильно поступить. Столько всего произошло между ними, столько ошибок они наделали, столько дерьма нахлебались… Безответная любовь толкала её на необдуманные поступки, половина из которых была откровенной глупостью, а другая половина подарила ей счастливые моменты. Если бы не её глубокие чувства к Сандору, она никогда бы не узнала Оберина и Элларию, не сблизилась бы с Джейме, не стала бы матерью Нимерии… Неужели, она прошла этот сложный путь, чтобы сейчас вернуться к тому, с чего начала?

Арья взглянула на распластавшегося на покрытии ринга спящего Сандора. В голове до сих пор звучали его слова о любви… Он не лгал ей, когда говорил о чувствах к Сансе, о том, что не сможет её забыть, но готов начать всё сначала, зачеркнув прошлое. Увы, прошлое не выкинешь из памяти, как ненужный мусор. Оно всегда будет преследовать их обоих, и Сандор всегда будет любить свою пташку… Однолюб, который нашёл в себе силы идти дальше. Арья это понимала. Стоило ей вспомнить о Джейме, и сердце заходилось болью. Она никогда не считала, что любила его, но теперь понимала, что это и была любовь. Именно та, которую сегодня предложил ей Сандор, – тихая, спокойная, похожая на дружбу и привязанность, на уважение и партнёрство. Те чувства, которые он испытывал к её сестре, больше не повторятся, но не забудутся и никуда не исчезнут. Волчица и Пёс так и останутся одиночками, просто у них есть шанс пойти по жизни вместе, рука об руку.

После стольких лет безответной любви она получила то, чего так отчаянно желала… Так почему же не испытывает эйфории, светлого чувства радости? Почему вместо этого на губах горьковатый привкус, а в душе – растерянность и полная неопределённость?

Она осторожно выбралась из объятий Сандора, тихо, чтобы не разбудить его, оделась и вышла из клуба, мягко прикрыв за собой дверь.