Текст книги "Cloud Nine (СИ)"

Автор книги: Элинор Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Позвольте спросить, могу ли я пригласить к нам за стол моего сопровождающего.

Оба ее собеседника повернули голову к Какаши, а тот изумленно смотрел на Токугаву. Да что творит эта женщина? Почему она приглашает за стол своего охранника?

– По правде сказать, я хотела бы извиниться, что сразу не представила его вам. Это Копирующий Ниндзя, Хатаке Какаши, – она произнесла его имя так мягко и красиво, что Какаши даже на одно мгновение смог полюбить это дурацкое словосочетание. Ее собеседники вскинули брови, и тут же попросили своего слугу организовать место для Какаши, наперебой рассказывая, сколько всего они слышали о нем и его знаменитых подвигах. Хатаке смущенно молчал и внимательно смотрел на их взволнованные живые лица. Токугава же с выражением фарфоровой куклы улыбалась, аккуратно сложив руки на коленях, и стреляла глазами то в Миуру, то в Какаши.

– Должна заметить, что я ошибалась в нем, – вдруг сказала Рецу, и все обратили свой взор на нее, а Какаши, замерев, с любопытством ждал, что же она скажет. – Обычно положительная слава прикрывает какие-то страшные пороки человека, например, распутство, пьянство или отсутствие уважения. Я всегда думала, что идеальных людей не бывает, но Хатаке-сан доказал мне обратное. Он действительно удивительный шиноби и поразительно воспитанный человек. В некоторых людях нет изъянов, они абсолютны во всем.

И Какаши понял, что Токугава нисколько не забыла о его опоздании в это утро, напротив. Теперь она его как щенка будет тыкать в одну и ту же ошибку. Эти двое не поняли, что весь ее монолог был посвящен тому, чтобы Какаши почувствовал, что не заслуживает к себе всех этих слов. С садистской улыбкой Токугава наблюдала, как меняется выражение его единственного открытого глаза.

– Глядя на такую, как вы, – Миура отвечал, пожирая ее глазами, – мне сложно спорить с последним утверждением.

– Вы снова пытаетесь меня смутить, – Токугава заливисто и мягко рассмеялась, обнажая идеально ровные белые зубы. Она потянулась к чайнику, снова оголяя запястье, от чего оба ее собеседника нервно сглотнули, а Какаши закатил глаза от театральности. Пока она наливала чай, ей пришлось привстать, но когда она села, то уже на несколько сантиметров оказалась ближе к Миуре.

Пока все трое кушали и вели праздную беседу, Какаши молча наблюдал за Токугавой и двумя мужчинами. Третий оказался таким же молчаливым слугой, как и Мэй, и не вызвал интереса у Хатаке. А вот Миура и его деловой помощник, Хаттори, оказались невероятно заносчивыми и глупыми. Они были словно игрушки для Токугавы, которая как кошка ластилась то к одному, то ко второму, ухаживая, подавая фрукты, кормя их с рук и подливая сакэ. Она веселилась, рассказывала какие-то глупости и забавные только для них истории, а эти двое даже не заметили, как попали в ее ловушку. Ни Миура, ни Хаттори не заметили, как она их потихоньку споила. Какаши всем нутром ухмылялся ее хитрости и коварству, еще раз убедившись в том, что с этой женщиной нужно быть предельно осторожным.

– Прошло уже столько времени, – вдруг спохватилась Рецу, когда Хаттори уже в беспамятстве сопел. – Вы такие интересные собеседники, что я и не заметила, как часы превратились в минуты. А ведь нам надо выдвигаться в столицу, там меня тоже ждут.

Она попыталась встать, но Миура схватил ее за руку, подтягивая к себе. Какаши нахмурился, потому что по выражению лица Рецу, он понял – она явно не ожидала такой прыти от своего партнера.

– Куда же вы пойдете? Скоро солнце зайдет, оставайтесь с нами в этом рёкане, – говорил он пьяным голосом.

– Нам действительно пора, – вмешался Какаши. Эта фраза была единственная, что он выдавил из себя за столом.

– Все хорошо, Хатаке-сан, мы можем еще не надолго задержаться. Возможно, тогда мы смогли бы поговорить о делах? – Рецу пыталась освободиться от хватки Миуры, но своими морщинистыми руками он плавно гладил ее нежные тонкие запястья.

– С вами я готов говорить о чем угодно, – Миура томно прикрыл глаза, глядя на Рецу. Она ответила ему не менее заигрывающее, и махнула рукой своей служанке. Та из-за пояса вытащила какие-то бумаги и перьевую ручку.

– В прошлом месяце вы рассказывали мне о своих рисовых полях…

– Одно ваше слово, – Миура слегка приблизился к Токугаве, но она не отстранилась от его морщинистого лица. – Эти поля будут ваши.

– Моя подпись на этих бумагах значит намного больше, чем просто слово, – она тоже слегка приблизилась к нему, подсовывая бумаги ему под руку.

Тот на мгновение отодвинулся, чтобы прочесть текст, но все плыло перед глазами.

– В них не хватает только вашей подписи, – она наклонилась к его уху и обожгла мочку своим теплым дыханием. Миура содрогнулся от этого и дрожащей рукой поставил подписи на двух экземплярах, так и не прочитав текст. Рецу тут же вырвала один из них и всучила своей служанке, которая поспешно спрятала его за пояс и выскочила из комнаты.

– А теперь мне действительно пора идти, – сказала Токугава, отодвигаясь от Миуры. – Хаттори-сан уже порядком подустал, да и вам пора бы отдохнуть.

– Я требую, чтобы вы остались, – он попытался схватить ее рукой, но она ловко извернулась, как кошка, отпрыгнув от него.

– В этом больше нет нужды. Не волнуйтесь, за этот чудесный обед я заплачу, – она поклонилась ему и махнула рукой Какаши, чтобы тот уже вышел из оцепенения и открыл ей дверь.

Хатаке поднялся и поспешно отодвинул сёдзи.

– Токугава-сан, – позвал ее Миура, пытаясь встать, но количество выпитого сакэ не позволили ему этого.

Рецу торопливо двигалась к стойке с администратором, где ее ждала служанка. Какаши шел за ней, оглядываясь по сторонам, потому что думал, что за ними побегут и начнутся пьяные разборки.

– Я уже заплатила за ужин, как вы и просили, – Мэй поклонилась, когда Рецу и Какаши подошли к ней.

– Ты молодец, хорошо все выполнила, – она погладила ее по плечу, и на блиноподобном лице Мэй засияла улыбка.

Втроем они вышли, и их уже ожидал кучер. Второй повозки не было рядом, и Какаши растеряно оглядывался по сторонам. Он открыл дверь и снова подал руку Токугаве. На этот раз она воспользовалась его любезностью, но никак не посмотрела в ответ. Какаши ничего не ждал, но ему показалось это странным. После того, как Мэй села внутрь, он закрыл дверь и запрыгнул на запятки, и кучер хлыстом ударил лошадей.

Они быстро мчались на другой конец деревушки, где располагались минки, которые хозяева сдавали в аренду. И тут в голове Какаши все сложилось. Еще до приезда в Коноху, Токугава сняла одну из здешних минок, чтобы после завершения этой сделки, можно было отсидеться в укрытии. В любом рёкане их легко было бы обнаружить, даже не имея мозгов, ведь такой экипаж сложно где-то спрятать. Но только не в огромной минке – здесь для этого есть специальные конюшни. Как понял Какаши, Рецу заранее все спланировала, так как при заключении договора аренды с хозяином, она должна была бы обязательно присутствовать. И в голове Хатаке промелькнула одна теперь уже очевидная истина: у этой женщины ничего случайного не бывает. Каждое ее действие заранее продумано и несет в себе какой-то скрытый умысел.

Повозка остановилась возле одной роскошной минки, и Какаши быстро спрыгнул и открыл дверь. Как обычно сначала вышла Мэй, а за ней Токугава. В воротах их уже встречали два лакея и вторая служанка.

– Хатаке-сан, – Рецу развернулась к нему, отпуская поданную ей руку. – Мэй проводит в вашу комнату. Простите, но нам придется задержаться здесь до утра. Вы должны понимать, – она сделала небольшую паузу и многозначительно посмотрела на него, – после всего я просто не могу не принять ванну.

Какаши просто кивнул и проводил взглядом ее удаляющуюся с двумя лакеями и второй служанкой фигуру. Мэй покорно стояла рядом и ждала, когда Хатаке попросил ее провести в его комнату.

– Пожалуйста, оставьте эту книгу перед входом в мою комнату, – он протянул служанке свою драгоценность. Она даже не глянула на название, а просто молча кивнула и просеменила к энгаве.

Какаши сначала обошел минку со всех сторон, проверяя возможные к ней подходы. Кое-где он оставил ловушки, чтобы в случае чьего-то приближения он первый об этом узнал. Какаши заглянул и в конюшню, проверив все там. Не было ни слежки, ни шпионов, ни даже городских зевак.

Он лениво прошелся по красивому внутреннему дворику и восхитился, с какой любовью здесь все рассажено. Ему чужды подобные проявления творчества, но ему всегда нравилось, когда вокруг чисто и ухожено. Он разулся и уже босыми ногами прошелся по энгаве к той сёдзи, перед которой лежала его книга.

Он вошел в свою комнату и закрыл перегородку. Хоть был еще только вечер, но футон уже оказался расстелен в ожидании своего гостя. Рюкзак слуги также оставили в углу комнаты. Какаши снял жилетку и аккуратно сложил ее во встроенный шкаф. Он упал на футон и раскрыл книгу. Бегло просмотрев пару страниц, он понял, что его разум отказывается воспринимать текст. В мыслях Какаши раз за разом проигрывалась одна и та же сцена. Спектакль. Игра над пропастью для Миуры и Хаттори, и развлечение для Токугавы. Он не был уверен, что с этого выиграла Рецу, но выслушивать весь пьяный бред и терпеть все похабные прикосновения за просто так она бы не стала. По всей видимости, те рисовые поля, о которых она упомянула, теперь принадлежат ей, а Миура поймет это завтра, когда проснется с болью в голове. Вряд ли он потом что-то докажет, ведь документ действительно был подписан его рукой. Какое немыслимое коварство.

– Какаши-сан, вы позволите войти? – С улицы донесся голос Мэй.

– Да, конечно, – он сел на футоне, откладывая книгу в сторону.

Сёдзи отворилась, и Мэй поднялась с колен, занося дайбан с едой, оставляя его возле дзабутона в другом углу просторной комнаты.

– Токугава-сама велела накормить вас, потому что за обедом вы не притронулись к еде. Когда закончите трапезу, можете выставить дайбан на энгаве, а я его заберу.

Какаши молча выслушал эту речь и едва слышно произнес «спасибо», а Мэй низко поклонилась и, опустившись на колени, открыла сёдзи и быстро выскользнула. Хатаке пересел на дзабутон и взглянул на поднос. Свежие овощи, скумбрия и терпкий чай. По запаху такой же, от которого он прошлым вечером отказался.

========== Глава 3. ==========

Какаши с аппетитом съел все, что ему принесли и, как его просили, выставил дайбан за сёдзи. Он вернулся к футону и книге. Теперь на сытый желудок казалось, что и ход мыслей стал ровнее, и он снова может насладиться любимыми диалогами и выдуманными интригами. Как только это слово пришло ему в голову, Какаши понял, что интриг хватает и в жизни. Он решил, что непременно расскажет Джирайе об увиденном эпизоде женского коварства. Тот уж точно сможет оценить и подтвердить, насколько хитры и опасны бывают некоторые женщины.

Какаши посмотрел в окно, выходящее в сторону густого черного леса. На небе не оказалось облаков, которые бы портили собой черный полог и россыпь алмазов на нем. Какаши мечтательно наблюдал за тем, как переливаются звезды и задумчиво пересчитывал их. Но какое-то шебуршание со стороны энгаве отвлекли его. Он осторожно выглянул и увидел, как на дзабутоне устроилась Токугава. В руках у нее была кисеру, которую она только что раскурила. Рецу была одета в красивое юката, и теперь он мог яснее разглядеть ее фигуру. И Какаши тут же остановил себя. С какой стати ему разглядывать ее фигуру?

– Не уходите, Хатаке-сан, – она сказала это достаточно громко, но не повернула к нему голову. Токугава не могла услышать его, ведь он был предельно бесшумен, так каким образом эта женщина поняла, что за ней наблюдают? Рецу откинула тяжелые распущенные волосы и игриво взглянула на него из-за плеча.

Скрываться уже было бы глупо, и Какаши вышел, присаживаясь рядом. Край юката откинулся, обнажая острые колени и хрупкие лодыжки. Токугава даже не обратила на это внимания, снова втягивая во все легкие едкий дым и выпуская его через нос, как дракон.

– Вы курите, Хатаке-сан? – спросила она, глядя на ухоженный японский садик. Легкий ветер трепал ее волосы, и Какаши поймал себя на мысли, что продолжает разглядывать Рецу с ног до головы.

– Нет, не курю, – ответил он, отводя взгляд в сторону.

Она вдруг повернулась к нему и внимательно посмотрела. Какаши в этот момент был рад, что его лицо скрыто под маской, потому что почувствовал, как начали гореть его щеки. Токугава зажала кисеру в зубах, немного надавливая и отодвигая губу. Она смотрела на Какаши без смущения, даже с интересом, приподнимая бровь.

– Вы всегда так строги и прямолинейны? – Спросила она, начав разглядывать внутренний сад.

– Мне не зачем юлить перед вами, – он ответил низким и тихим голосом.

– Простите, но я не привыкла к такому. Мужчины редко бывают честны со мной, вы должны понять, – они одновременно повернули друг к другу голову. Взгляд Рецу не казался колючим, как до этого. Может, ее разморила ванна, может табак, или все вместе, но теперь ее глаза были полны нежности и женственной кротости.

– Вы напрасно думаете, что женщины часто передо мной выслуживаются.

Она чарующе засмеялась, от чего у Какаши все внутри потеплело.

– От этого вы так скованно себя вели прошлым вечером? Теперь мне все ясно. К подобному вы просто не привыкли. Не знали куда смотреть и что делать, когда я любезничала. Надеюсь, вы простите мне мое поведение и остроту, которую я собираюсь высказать. Но вы были похожи на юного выпускника старшей школы, молодого несмышленыша, который вдруг своей скромностью очаровал взрослую женщину.

То, с каким задором она произнесла это неприятное для Какаши сравнение, не позволило ему обидеться или даже нахмуриться. Напротив, он вдруг вспомнил все события, посмотрев на себя со стороны. Он и правда как юнец сидел напряженный, будто впервые видит красивую женщину, которая просто из вежливости пыталась угостить его. Губы тронула улыбка, которая оказалась спрятана под маской. Токугава не смогла ее увидеть, но по количеству появившихся возле глаза морщинок, она догадалась, что, наконец, заставила его улыбнуться.

Но он вдруг осекся, вспомнив двух облапошенных ею людей. Тогда она пользовалась другим, более грубым и явным обольщением. А что если и сейчас она делает то же самое, только изящнее и тоньше? Какаши не был уверен, что она не пытается что-то провернуть, но все равно решил быть максимально сдержанным. Он не понимал, зачем ей это нужно было, ведь он просто временно занимался ее безопасностью. Что с него можно взять? У него нет рисовых полей, лесов для вырубки или баснословных денег.

– А вы не часто радуете этот мир своей улыбкой, я права? – Она смотрела ему в открытый глаз и затягивалась.

– Я не снимаю маску на людях.

– От чего же? – Она удивленно вскинула брови.

– Это долгая история, а уже достаточно поздний час.

– В отличие от своих слуг я не любитель рано засыпать и просыпаться. Но в этом мы с вами похожи.

Какаши снова воспринял это как укол за то, что он проспал этим утром. И сколько это будет продолжаться? Или быть может, это означало, что ни он, ни она до сих пор не спят? Какаши с трудом мог понять эту женщину. Все ее фразы можно было трактовать по-разному, и если ответить не так, она может все вывернуть наизнанку. Проигрывать Какаши не хотел.

Рецу вдруг поправила распахнутую юкату, прикрывая лодыжки, и отложила в сторону кисеру. Она развернулась к нему лицом, облокачиваясь на колонну. Одну ногу она подогнула под себя, и сделала это так, что подолы юкаты не разошлись при этом, а вторую выпрямила в его сторону, едва касаясь ступней его бедра.

– Мне нравится, что вы такой сдержанный, так даже интереснее, – она снова улыбнулась, и Какаши понял, что оказался прав, и до этого тоже была игра, а он всего лишь очередное развлечение. Эта женщина очень опасна.

– Я нахожусь при исполнении.

Она снова рассмеялась, но теперь более низко. В лунном свете ее лицо казалось бледнее, а глаза блеснули каким-то диким огнем.

– Вы смеетесь надо мной? – Какаши прищурил один глаз и развернулся, облокачиваясь на противоположную колонну.

– Простите мое дерзкое воображение, но я только что представила, какой вы не при исполнении. Полная противоположность? Любите выпить и поразвлечься? – Она лукаво улыбнулась, прищурив глаза.

– Нет, – отрезал Какаши.

– Опять такой короткий ответ, – вздохнула Токугава. – Вы всегда немногословны.

– А вы любите смущать других внезапными комплиментами.

– Свою немногословность вы принимаете за добродетель?

– Для человека моего положения это хорошее качество.

– Будь оно у меня, своих денег я бы не заработала.

Перед Какаши всплыли воспоминания о недавней сделке. Любопытный способ зарабатывать.

– Осуждаете меня? – Вдруг спросила Токугава. Неужели она смогла прочитать его мысли?

Рецу очистила кисеру от старого табака, и, засыпав новый, раскурила ее заново. Если бы они находились в помещении, Какаши бы не понравилось дышать табачным дымом, но ночной ветер хорошо рассеивал этот едкий запах.

– Не в моих правилах судить. Каждый живет исходя из своей морали.

– И какова ваша мораль? – Спросила Рецу, но, видимо, это был риторический вопрос, потому что она тут же продолжила. – Я всего лишь обанкротила старого похотливого жлоба. На деньги, которые я заработаю с этих рисовых полей, я смогу построить еще один медицинский центр или детский дом, например.

– Уж не хотите ли вы сказать, что поступили благородно?

– Это понятие такое же растяжимое и субъективное, как и многие другие. Время покажет, кто из нас прав. Или не покажет. – Уверенно произнесла Токугава и снова замолчала. Какаши не стремился возобновить разговор, ему вполне было комфортно и в тишине. Когда было так темно, а Рецу сидела на безопасном расстоянии, он чувствовал себя не так уязвимо. – Существует ли справедливость, по-вашему?

– Это слишком сложный вопрос, чтобы я однозначно мог на него ответить, – задумчиво произнес Какаши. – Но думаю, что это такое же растяжимое понятие. Справедливость для каждого своя.

– О, я даже знаю, что вы думаете по этому поводу. Я все равно поплачусь за то, что так поступаю с людьми, верно? – Токугава не убирала с лица свою улыбку. – Просто вы слишком вежливы, чтобы озвучивать это мне в лицо. Я не виню вас, но люблю, когда со мной говорят откровенно. С лгунами я поступаю… Вы видели, как я с ними поступаю.

– Этот Миура вас в чем-то обманул?

– И да, и нет, – Токугава загадочно отвела глаза в сторону. – Иногда умышленно утаить правду то же, что и солгать, вы так не думаете?

– Думаю, что в каждом правиле есть исключения, – Какаши задумчиво стал изучать пейзаж перед собой.

– В этом все мужчины. Вы всегда оставляете для себя возможность избежать ответственности, смахнув все на «исключение из правила». Оставляете дверь черного хода открытой. – Рецу презрительно дернула верхней губой, но тут же сменила гримасу на мягкую улыбку, начиная рассматривать Какаши. – Из вас клешнями приходится вытаскивать слова.

– Я готов поговорить с вами на любую тему, только начните.

– Оставляете выбор за мной?

– Пропускаю даму вперед, – Какаши пожал плечами, немного вскинув подбородок.

– Я привыкла к тому, что мужчины оставляют прерогативу выбора за собой.

– По вам и не скажешь.

– Вы подловили меня, – Рецу рассмеялась, и у нее изо рта повалили клубы дыма. – Я научилась позволять мужчинам думать, что это они правят балом. В моем мире, мире бизнеса, без этого никуда. Приходится выкручиваться, искать обходные пути. Я женщина, и кое-что у меня получается лучше мужчин, и я буду пользоваться всем, чем наградила меня природа с рождения. Пока мне удается обхитрять глупцов, я это буду делать.

– А вы азартны, – Какаши взглянул на нее и заметил, с каким огнем в глазах она произносила все это.

– Как бы вы не пытались это замаскировать, вы азартны не меньше меня, Хатаке-сан. Скопировали более тысячи техник, – Токугава приподняла одну бровь, не сводя с него глаз. – Куда вам столько?

– Вы неплохо разведали обо мне многие известные факты.

– Я должна знать людей, которые меня окружают.

– При всем уважении, но вам обо мне известно лишь то, чему я позволяю просочиться в массы, – Какаши снова позволил себе короткую усмешку. Рецу уловила небольшое движение губ сквозь маску и с наслаждением отметила это про себя.

– Еще я знаю, что вы не общительны и плохо сходитесь с людьми.

– Это наработанная привычка. Мне положено быть скрытным. Так же, как и вам положено манипулировать людьми.

Токугава снова рассмеялась. В ее смехе больше не было кокетства, как будто Какаши сорвал с нее эту маску, и теперь перед ним сидит настоящая Токугава Рецу во всем своем уже неприкрытом беспощадном коварстве.

– Мне еще не приходилось иметь дело с шиноби, но тебя сложно провести, Хатаке Какаши, – она пододвинулась к нему чуть вперед, слегка наклоняясь. Их лица были на расстоянии вытянутой руки.

– Вы лихо перешли на «ты». – Внутри у Какаши все клокотало от смешанных чувств по отношению к Рецу, но он стойко держал холодный тон голоса.

– После таких обезоруживающих реплик сложно сохранять дистанцию, тебе так не кажется? Ты рассекретил меня, – Токугава выдохнула ему под ноги, и Какаши понял, что его одежда провоняет табаком. Значит, он оказался прав, и она действительно играла с ним все это время. И если ей ничего от него не нужно, тогда эта женщина не просто опасна. Она заносчивая, эгоцентричная, абсолютно презрительная к чувствам других людей моральная садистка. Если гнилая сущность просачивается наружу, никакая прекрасная внешность уже не спасет положения.

– Нет, не кажется. Если хотите обращаться ко мне на ты – пожалуйста, но я все же сохраню со своей стороны учтивость к вам.

– Надеюсь, ты не обижаешься и не откажешься от того, чтобы защищать меня. В конце концов, мы все разные люди и имеем право быть такими, какие есть.

– Вы можете быть каким угодно человеком, но, если Цунаде-сама доверила мне вашу жизнь, я сделаю все, чтобы ее сохранить. Но ровно до тех пор, пока длится моя миссия. После вашего возвращения в столицу, я покину вас… – Какаши на мгновение сделал паузу, испытующе глядя на Рецу, а та даже замерла в ожидании продолжения, – и вряд ли когда-либо вспомню о вашей скромной персоне еще раз.

Какаши удивился тому сарказму, что сейчас выдал, а Рецу даже поморщилась от таких слов, полоснувших по ее самолюбию. Токугава продолжала смотреть на него в упор. За эти немногочисленные минуты общения она сменила несколько тактик, которые с успехом применяла к разного рода мужчинам. Токугава давала им то, чего они хотели – власти, хотя она и была иллюзорна. Рецу позволяла мужчинам думать, что они особенные, хотя это также была лишь иллюзия. Ей нравилось, когда они пляшут под ее дудку, как дураки ведутся на дешевые разводы, когда, распушив павлиньи хвосты, думают о том, какие они всемогущие, и какая она при этом глупая женщина. Но как только Рецу сгоняла наведенный ею же розовый обманчивый туман, реальность со всей силы ударяла по их тщеславию и гордыни. В эти мгновения она получает наивысшее удовольствие. Видеть полные разочарования в самом себе глаза, видеть, как их, казалось бы, прочный мир разрушился. Ей неважно было, что именно это за люди. Сам факт превосходства над кем-либо тешил ее самолюбие. Она подминала под себя каждого, кто находился рядом. И чем сложнее ей это сделать, тем интересней представление. Но в этот раз Рецу попался тот единственный, кто не позволил играть с собой, срезая на корню все ее попытки подорвать его фундамент под ногами. Токугава с самого начала заподозрила о своем возможном поражении. Какаши был в маске, и этот крошечный кусочек ткани оказался стеной между ними. Она не могла досконально считывать его эмоции, не видела малейших изменений. Словно она пыталась забить мяч в его ворота, но при этом даже не знала, куда целиться. Словно он закрытая книга без ключа к ней. Все это время Рецу пыталась снять его маску, предлагая еду, напитки, кисеру. Осталось только попробовать сорвать ее силой. В присутствии Какаши, Токугава чувствовала себя стоящей на хлипком веревочном мосту, который раскачивал суровый ветер. С ним она теряла свою власть, но ей было интересно продолжать эту игру, хоть и все ее попытки вернуть контроль и стабильность разбивались о непробиваемую стену его самообладания и строгий неприступный взгляд. Давно она не испытывала подобной мужской власти над собой.

Какаши не догадывался об ее внутренних терзаниях, но внимательно следил за каждым ее движением. Теперь он был абсолютно уверен, что все это время она пыталась снять с него маску, чтобы он чувствовал себя уязвимым и под ее непосредственной властью. Он не мог понять, как именно связаны эти вещи, но раз для нее это было так важно, то Какаши не мог позволить этой игре продолжаться. Свою маску он не снимет при этой женщине и не даст приблизиться к себе ближе, чем это одобрило бы общество.

Внезапный тоненький звон колокольчиков вывел его из размышлений. Токугава дрогнула бровями и удивленно посмотрела на Какаши, и он нахмурился, жестом приказав ей сохранять тишину. Рецу нервно сглотнула и начала насторожено крутить головой в разные стороны, а Какаши быстро и бесшумно обулся. Он в один прыжок достигнул крыши, аккуратно выглядывая. Как он и предполагал, шпионы все-таки есть, и они попались в ловушку.

========== Глава 4. ==========

Луна бледно подсвечивала поджарый силуэт Какаши, когда он держался за желоб для отвода дождевой воды, выглядывая из-за него, и Рецу залюбовалась тем, как уверенно он действует. Как бесстрашно выскользнул за пределы крыши, устремляясь в черную чащу леса. Токугава сжала кулаки, боясь даже вздохнуть слишком громко. Страх окутал ее, и она не могла пошевелиться. Ей хотелось сделать что-то, чтобы не казаться беспомощной, и на мгновение она все же вышла из оцепенения и быстро потушила дымящуюся кисеру.

Из леса донеслись звуки сражения, звон металла и чьи-то крики, и у Рецу волосы на голове зашевелились. Мурашки пошли по спине, и она еще больше начала оглядываться по сторонам. Да что этот шиноби понимает?! Он сказал ей не шуметь и не двигаться, но она сидит посередине энгаве, прямо на видном месте! Если кто-то заметит ее, она не сможет защититься, пока он там с кем-то сражается. Какой же он глупец!

Токугава быстро побежала к своей комнате и резко отодвинула сёдзи. В эту же секунду кто-то со всей силы сбил ее с ног и прижал к полу. Она вскрикнула от неожиданной и резкой от удара боли в ребрах, но услышала взрыв. Рецу подняла веки и увидела, что Какаши всем телом придавил ее. Протектор больше не прикрывал его левый глаз, и на Рецу смотрел кровавый шаринган. Какаши явно был зол – его брови были сведены на переносице, он тяжело дышал через маску. Эта глупая женщина ослушалась его, создав непонятную мышиную возню. Что она хотела сделать или доказать ему? Спрятаться в комнате под футон? Она действительно думала, что это спасло бы ее?

Токугава выглянула из-за его плеча и увидела, что вход в ее комнату горит. Там все взорвалось, и если бы Какаши не подоспел вовремя, она, вероятнее всего, была бы мертва. Дыхание смерти прошло достаточно близко, чтобы Рецу начала испытывать благодарность к Какаши.

– Надо уходить, срочно! – скомандовал он грубым голосом.

– Где моя прислуга? – Обеспокоенно спросила Токугава, приподнимаясь на локтях. Какаши обернулся, проверяя, чтобы никого не было сзади. Все оказалось тихо, и он снова посмотрел на Рецу. Юката откинулась в стороны, практически полностью обнажая ее ноги. Он резко отвернулся, и Токугава, поняв причину, торопливо поправила свою одежду.

– Ваши слуги мертвы, – сурово доложил Какаши, и у Рецу от этих слов зазвенело в ушах.

– Как это «мертвы»? – Во рту мгновенно пересохло, и она ошарашено смотрела на озирающегося Какаши, который был готов к очередному нападению в любой момент.

– Наемники использовали газ. Я должен все проверить и подготовить для нашего отступления. Сидите здесь и не двигайтесь больше, пока я не вернусь.

Он тут же исчез, а перепуганная до смерти Токугава начала судорожно смотреть в разные стороны. Газ? Что это вообще значит? Получается, ей нельзя сейчас дышать? Куда делся этот прощелыга-шиноби? Что значит не двигаться?! А если на нее нападут, ей тоже просто сидеть и смотреть?

Внутренний голос вопил один вопрос за другим, и Рецу испуганно сжалась в комочек, подтягивая колени к подбородку. Женщина смотрела на полыхающий вход в свою комнату. Смотрела и повторяла про себя, что ей надо слушаться Какаши, но трусливый внутренний голос требовал встать и побежать подальше от этого места. Просто найти крошечную безопасную нору и малодушно спрятаться в ней поглубже. За оградой снова раздались какие-то душераздирающие крики, взрывы, и Токугава прижала ладони к ушам, чтобы не слышать всего этого. Нет! Эта бойня не для нее. Рецу было страшно и дико все это осознавать, но еще ужаснее понимать, что является причиной всему этому.

Внезапно рядом появился Какаши. Рецу не понимала, как он делает это с такой скоростью и бесшумностью, но с видом испуганного ребенка потянулась к нему руками. Он уже был одет в свою жилетку, а за спиной у него висел рюкзак. Какаши одним рывком поставил Рецу, а затем поднял на руки, прижимая к себе. Он лихо перепрыгнул через стену на крышу, а оттуда в злосчастный лес, мягко приземлившись на одну из толстых ветвей.

Чувство свободного падения в моменты преодоления препятствий едва не заставило Рецу вскрикнуть. Она в ужасе зажмурилась и обхватила шею Какаши крепче, и какой-то странный запах ударил ей в нос, руки оказались в чем-то теплом и липком. Она слегка отодвинулась, цепко держась за него пальчиками, и увидела, что он весь в крови. Осознание того факта, что на Какаши нет ни единой царапины, и вся кровь принадлежит другим людям, заставило Рецу дрогнуть у него в руках и сжать на его спине жилетку. Она осторожно посмотрела на суровое лицо Какаши и сосредоточенный взгляд. Поначалу Токугаве было любопытно, как же выглядит этот шаринган, о котором все столько рассказывают. Но теперь, глядя на этот дикий красный глаз, ей хотелось отвернуться. Проклятый шаринган поистине ужасающее зрелище. И раз она так хотела увидеть его, теперь не станет идти на попятную. Рецу внимательно вглядывалась в этот кровавый цвет, запоминала каждый черный завиток, запоминала этот жуткий шрам через весь глаз.

Токугава всегда считала себя достаточно смелой, но, оказавшись в минуту прямой опасности, трусливо поджала хвост, прячась за своего телохранителя. Как будто перед ней только что открылась дверь ее собственного существа, и ей совершенно не нравилось то, что она за ней обнаружила. Пугливая девочка, которая ничего не значит, спряталась в крепких объятиях мужчины. Ощутив новую волну негодования из-за собственной беспомощности, она брыкнулась, пытаясь освободиться от хватки Какаши, но он молча сжал сильнее, не боясь оставить синяки на ее теле.