Автор книги: Elinie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Эмма обняла подушку, отчаянно желая, чтобы утро не наступало. Пусть дом останется погруженным в предрассветные сумерки, полные неясных переживаний, еще не рассказанных историй и тепла. Во сне Свон видела Шотландию, долго бродила меж огромных валунов, что-то разыскивая, но когда была уже у цели, последняя важная деталь ускользала, и приходилось начинать сначала. Вот так и в жизни: стоило Эмме сойти с рискованной тропы на ровную и верную дорогу, как она сбивалась на первом же повороте, и ее отбрасывало к самому началу.
Голд зашел в собственную спальню и долго сидел на краю кровати, пытаясь рассмотреть нечто в сероватых сумерках. Странным и удивительным образом все его планы на одинокое Рождество были сорваны Эммой. Голду было спокойно, размеренно и спокойно, а фотография маленького мальчика в форме знаменитой футбольной команды, стоящая на тумбочке, казалась горьким и болезненным воспоминанием. Частью прошлого, но не той пугающей реальностью, которой он прожил почти два десятилетия. Мужчина болезненно поморщился, укладываясь под одеяло, и только сейчас понял, что весь вечер почти не вспоминал о травмированной ноге. Надо будет придумать, как забрать Кадиллак, но все это будет завтра. Пока же Голду было спокойно, как в доме, так и на сердце.
С утра Эмму разбудила звенящая тишина. Никто не ходил по дому, не жужжал электрогенератор, по-прежнему надеющийся на чудо возвращения света, не стучала трость, соприкасаясь с полом. Женщина наспех повязала халат и сбежала вниз по ступенькам. Голда нигде не было, ни в ванной, ни в спальне, ни снаружи. Пытаясь унять разыгравшееся воображение, Эмма вошла в кухню, и все тут же встало на свои места. На столе красовалось блюдо, накрытое крышкой, из тех, что подают одетые в накрахмаленные рубашки официанты в дорогих гостиницах. Эмма усмехнулась: можно подумать, ей доводилось бывать в таких местах. А у блюда лежал белый лист, исписанный забористым почерком человека, привыкшего вести бесконечную бумажную работу.
«Мисс Свон!
Я не могу оставить вас без завтрака, смею надеяться, что вы любите блинчики. Мне нужно доделать кое-какие дела в лавке, потому я не решился вас будить. Машину пока можете оставить у меня, в городе объявили штормовое предупреждение. Какао закончился, да у меня его и не было никогда, а все, что нужно для приготовления кофе, вы отыщете в верхнем ящике над плитой.
Спасибо за уютное Рождество.
— Голд».
Эмма улыбнулась, ощутив, тем не менее, легкий укол разочарования. И что ему понадобилось в такой час в той лавке? Часы, висящие на западной стене кухни, оповестили, что «такой час» — это почти уже полдень, вполне логично.
— Но не менее обидно, — пробормотала Свон, усаживаясь за стол и намазывая блин доброй порцией вишневого джема.
А за окном стояли занесенные снегом деревья, сосульки блестели на солнце, снег переливался серебром, однако идущие с запада тучи знаменовали временное затишье перед бурей. Эмма нехотя вышла в коридор, придя к выводу, что злоупотреблять гостеприимством Голда не стоит и надо вспомнить о хороших манерах и выяснить, как дела в участке. Пару минут поразмышляв о том, стоит ли захлопнуть дверь, Эмма коварно рассмеялась, представив, как ростовщик попросит у нее помощи и отмычек. Но у самой двери ее взгляд упал на уже знакомый ключ, и поднявшееся было настроение, улетучилось, как солнечный лучик в этот серый зимний день.
По дороге к дому Мэри Маргарет Эмма наткнулась на знакомую уже компанию рабочих, которых непререкаемая госпожа мэр выгнала на уборку снега.
— Эй, Бэн, подожди! — окликнула Эмма самого ворчливого из них.
— Слушаю, шериф.
— Давай встретимся через час у полицейского участка, мне нужна твоя помощь.
— Еще чего, у меня дела, не видишь?
— Если не вернем Голду машину, то у тебя будут еще и проблемы, — весело отозвалась Эмма, наблюдая, как Бэн меняется в лице и судорожно кивает.
Уже представив себя внутри снегоуборочной машины, Свон кивнула своим мыслям и быстро взбежала по ступенькам, ведущим в квартиру милой городской учительницы. Постучать в дверь Эмма не успела, та распахнулась сама собой и обеспокоенная Мэри Маргарет сразу же накинулась на нее с расспросами.
— Эмма, бог мой, где ты пропадала? Мы с Дэвидом уже с ног сбились!
— Я думала, у вас было более достойное времяпровождение, чем поиски такой взрослой девочки, как я, — усмехнулась Свон, пока подруга втаскивала ее в квартиру.
— Ну тебя! Садись, рассказывай, где пропадала. Ты голодная?
— Если я скажу, что ела блины у Голда, ты мне поверишь?
Мэри Маргарет так и замерла с банкой растворимого шоколадного напитка.
— Какими судьбами тебя туда занесло? Мы думали, ты вернешься домой, как только отключили свет.
Эмма приняла из рук подруги большую белую чашку шоколада и задумалась, с чего же начать.
— Расскажи мне о Голде, что он за человек?
Мэри Маргарет устроилась напротив и начала свой рассказ. Свон слишком хорошо знала этот взгляд школьной учительницы, всё обо всем знающей и привыкшей всех считать своими учениками, сбившимися с пути. Наверное, этим она и зацепила Эмму, сумев подарить ей заботу, в которой она так нуждалась.
— Как ты знаешь, его все считают негласным хозяином города. Кто-то должен ему денег, кто-то арендует у него квартиру, в том числе и я, а кому-то нужна помощь адвоката. Здесь считают, что Голду полторы тысячи лет, и он знает всё на свете, но у меня другое мнение.
— Ты тоже его боишься? — с любопытством спросила Эмма, грея ладони о чашку.
— Нет. Он одинокий человек, утративший что-то дорогое, такое, что пыталось его сломить. Голд борется из последних сил, а никто не знает даже, как его зовут.
— Да ладно?
— Точно тебе говорю! «Городской монстр», «чудовище», «хромой». Порой наши жители напоминают мне моих собственных учеников, так и не вышедших из подросткового возраста. Так как ты оказалась с ним под одной крышей?
— Нашла его у городской черты. Я хотела завалиться до утра в какой-нибудь бар, но потом отрубили электричество, и я сама не заметила, как оказалась почти у выезда.
— Не может быть, — пробормотала Мэри Маргарет.
— Почему?
— Потому что Голд никогда не покидал город, было там что-то такое в его прошлом, из-за чего он осел в Сторибруке и отказался от адвокатской карьеры в Бостоне. Какая-то трагедия, — задумчиво произнесла учительница. Эмма пожала плечами.
— У него так никого и не было? Женщины, интрижки?
— Помнишь, за неделю до Рождества ты уезжала в Бостон забрать вещи из старой квартиры?
— Конечно, а что?
— А то, что как раз в это время в Сторибруке успела объявиться подружка Голда, с которой он, бог знает сколько лет, прожил вместе, мы уже думали, будем свадьбу праздновать.
— Что за подружка?
— Изабелла Френч, дочь нашего цветочника. Избалованная девушка, которая вечно была «на своей волне», работала в библиотеке.
— Ого! И что с ней не так?
Мэри Маргарет задумалась.
— По-моему, она слишком заигралась в героинь любимых романов. Вечно пилила Голда, как правильно жить, требовала увезти ее отсюда, показать ей мир, он говорил, что находится под постоянным наблюдением Вейла, ссылался на больное сердце. Ему ведь всего сорок пять…. А ей было едва ли больше двадцати. Короче, в конечном итоге Голд отправил ее учиться в Нью-Йорк, и она вернулась оттуда с кавалером, закатила Голду скандал, обвинив в том, что ничего не понимает в жизни, и уехала.
— Поразительно, — пробормотала Эмма, гадая, что из сказанного подругой удивило ее больше: возраст Голда, его избалованная пассия или то, чем всё в итоге закончилось.
— Думаю, у него просто нереализованный отцовский инстинкт, но это не значит, что надо направлять его на всяких девиц, ассоциирующих себя со сказочными принцессами.
— Одно неясно: что он все-таки делал у городской черты, — заключила Свон, бросив беглый взгляд на часы. Пора идти.
========== Часть 6 ==========
Эмма наблюдала за крупными хлопьями снега, покрывающими замерзший город, и задумчиво жевала шоколадку, которую любезно предложил Бен. Этот ворчливый и нелюдимый парень, тайно влюбленный в волонтерку местного монастыря, как-то сразу снискал уважение и симпатию Эммы. Он напоминал ей дружка, с которым она недолго общалась в одном из приютов: такой же косматый парнишка, щетинившийся иглами при любой попытке завязать контакт, на поверку он оказался вполне милым и безотказным. Вот и Бен согласился подвезти ее на своей снегоуборочной машине, которую любил едва ли не больше знакомой волонтерки.
— Что у вас с Агнесс? — без обиняков спросила Свон.
— Сказала, что я милый, но неотесанный чурбан, — с улыбкой пояснил парень.
— И что ты намерен делать, чтобы отесаться?
— Пойду к Мэри Маргарет за книжками.
— Вот это здорово! — похвалила Эмма.
— Смотрю я на тебя, шериф, и не могу в толк взять….
— Что именно?
— Ты, вроде, из наших: такая же сорвиголова, а как выдашь какую-то фразу, так у меня волосы дыбом встают. Это ж надо, шериф!
— Я люблю наблюдать за людьми, Бен, и много всякого повидала в жизни, — витиевато пояснила Эмма, — А за книгами сходи, я, может, тоже что-то посоветую.
— А что хромой забыл в лесу, да еще и среди ночи?
— Вот и мне хотелось бы узнать, — пробормотала Свон, — Не знаешь, давно он наблюдается у Вейла?
Бен пожал плечами, выруливая на наименее занесенный снегом участок трассы.
— Пару лет назад беднягу забрали с инфарктом, и он за неделю успел свести с ума всю больницу.
Эмма усмехнулась.
— Представляю себе!
— И как только Вейл с ним справляется?
— У него работа такая.
— И то верно…. Приехали, шериф!
Эмма поблагодарила приятеля, взяв с того обещание прийти к ним в гости на выходных, и прошла к машине. Погода, не заладившаяся еще с полудня, испортилась окончательно. Рассерженные тучи швырялись вниз горстями колючего снега, солнце проиграло свою битву за лучик света и позорно дезертировало за горизонт, ветер усилился. Самое время побродить по лесу и поискать улики по делу Голда.
Эмма едва ли могла ответить самой себе, что она пытается здесь отыскать и почему. Единственный ее долг перед Голдом был в том, чтобы отблагодарить за вчерашний уютный вечер и вернуть ему машину, но выработанное за годы практически «частного сыска» чутье, твердило о том, что что-то здесь нечисто.
Конечно, горожане, каждый третий из которых был должен «хозяину города» кругленькую сумму, просрочил выплату аренды или просто заложил любимые бабулины серьги в обмен на порцию хорошей выпивки, предпочитали лишний раз не связываться с хмурым джентльменом с тростью, но шериф — это же совсем другое дело!
Эмма в доли секунды расправилась с дверью и села за руль. Щелкнул замок зажигания, мотор довольно заурчал, шериф дернула рычаг переключения передач и замерла, уловив сигнал на датчике топлива. Дисплей показывал полный бак.
— А он сказал, что закончился бензин, — нахмурилась Эмма, разворачивая автомобиль.
Что-то ускользало от ее внимания, как назойливая муха, никак не желавшая даваться в руки. Конечно, по-хорошему стоило бы вернуть Голду машину, поблагодарить за ужин и все прочее, и просто уехать, но не в правилах Эммы было отступать на полпути. В конце концов, она шериф этого города, и ее долг — заботиться о горожанах. Хотят они этого или нет. Свон фыркнула и свернула в переулок, срезая добрую половину пути.
Эмма поправила зеркало заднего вида, мельком бросая взгляд на собственное отражение. Этот маниакальный блеск в глазах она знала слишком хорошо, права была директриса последнего приюта, из которого она в конечном итоге все-таки сбежала: Эмме прямая дорога была в частные детективы. Но на это не оказалось ни денег, ни связей.
— Что ж ты забыл-то в лесу в такую ночь, а? — задумчиво спросила Свон у кожаной обивки Кадиллака.
На душе змеей свернулась тревога, как в те дни, когда она, сгребая в рюкзак мелочь и остатки крекеров с ужина, бежала прочь из приютов. Что-то всегда толкало Эмму вперед, заставляло протискиваться сквозь прутья решеток, взламывать замки и нестись, не сворачивая с пути и не задумываясь о дороге. Вот и тогда она провела несколько дней под мостом, грея руки о горящие в бочке газеты и слушая рассказы бездомных.
— Ты не из этих мест, девочка, ты другая, — втолковывал ей вечно пьяный бродяга с глазами мудреца, и Эмма верила и тайком подворовывала у него хлеб.
Беспризорная жизнь приучила ее всегда быть начеку, увиливать от опасностей и быть готовой к любым поворотам судьбы, но размеренная жизнь Сторибрука почти притупила в ней охотничье чутье. В глубине души Свон всегда знала, что сама может строить собственную судьбу, а слова бездомного бродяги лишь укрепляли ее веру. Лишенная тепла и поддержки, Эмма всеми силами старалась быть нужной другим, а после оставалась размазывать по грязным щекам обидные злые слезы и вспоминать обо всем, чему так и не суждено было сбыться.
Машина пропетляла по занесенным снегом улочкам, когда Эмма, задумавшись, пропустила нужный поворот, и выехала, наконец, к лавке Голда. Почему-то Свон была твердо уверена, что упрямый ростовщик обложится сегодня кипами бумаг и займется подведением итогов уходящего года. Он как хищный кот видел в темноте, потому отсутствие света в городе его вряд ли смущало. А еще, Голду совсем нечего было делать дома….
В суете прошедших дней Эмма совсем забыла справиться о делах Генри, но внутренний голос твердил, что у сына все в порядке, а это значило, что можно на время переключить свою заботу и участие на того, кто в них более всего нуждался.
Свон заглушила мотор и положила ладони на руль, проигрывая грядущий разговор. Ей не хотелось, чтобы всё вот так заканчивалось, чтобы они ограничились ничего не значащими формальностями и просто разошлись, чтобы однажды столкнуться в супермаркете или на площади у городских часов. Что-то важное ускользало от Эммы, что-то знакомое и вместе с тем, волнующее.
«Таблетки остались в машине», — вспомнилась фраза, укоризненно брошенная Голдом тогда в лесу.
— Таблетки! Точно! Где же они? — бормотала Свон, уже точно зная, что неуемное желание быть полезной когда-нибудь сведет ее в могилу.
Ни на сиденье, ни под ним продолговатой баночки не оказалось. Эмма заглянула во все отделения, до которых только смогла дотянуться. В который раз подивившись стерильной чистоте машины и с грустью вспомнив свой собственный автомобиль, Эмма уже готова была поверить, что ей приснилась фраза, оброненная Голдом. Как вдруг….
Конечно, как она могла забыть о бардачке? Уж этот скрипящий чистотой и лоском ростовщик точно держал абсолютно все вещи на положенных им местах да еще инвентарный номер присвоил! Эмма отругала себя за невнимательность и заглянула внутрь. Коробочка сама выкатилась в подставленную ладонь, Свон поднесла ее к глазам и прочитала: «Zopiclon».
Память услужливо подсказала, что это сильное, хоть и короткодействующее снотворное, нужный элемент головоломки сам встал на место, и Эмма фурией вылетела из автомобиля.
========== Часть 7 ==========
Мистер Голд присваивал новые каталожные номера вещицам, скопившимся у него за недавнее время, перебирал старые записи, раскладывал всё необходимое по ящикам и полкам. Кто-то бы, наверняка, упрекнул его в чрезмерной скрупулезности, но за долгие годы привыкший к своей работе Голд любил порядок во всем.
Много лет назад он был таким же лентяем, не сильно заботящемся о положении собственных дел, как, скажем, Бен. Тот самый неряха, что работал на снегоуборочной машине не далее как сегодня утром и непонятно чем снискавший уважение и привязанность шерифа. Голд усмехнулся, осторожно ставя на полочку статуэтку из венецианского стекла, и взглянул на часы: «14:00». Интересно, как там мисс Свон, понравился ли ей завтрак?
После десятилетия одиночества мистеру Голду странно было осознавать, что ему приятно вновь о ком-то заботиться, пусть даже забота эта выражается в порции блинов на завтрак. Эмма занимала его мысли все эти зимние дни. Тем удивительнее было понимать, как быстро ему удалось переключиться с плохого на хорошее. К хорошему быстро привыкаешь.
В окне мелькнул его черный автомобиль, а в следующую секунду дверь лавки с грохотом отлетела к стене, послышался звонкий голос не на шутку встревоженной мисс Свон.
— Голд, а подите-ка сюда!
Ростовщик вздохнул и потянулся за тростью: на непогоду нога всегда немилосердно ныла, затрудняя передвижение, а синоптики совсем не радовали прогнозами в последние несколько дней.
— Что вам угодно, мисс Свон? — спросил Голд, выставляя трость перед собой и улыбаясь пришедшей.
Эмма выглядела так, словно гналась за преступником через весь город и в последний миг поняла, что обозналась. Небольшой предмет упал на стойку, Голд удостоил его лишь мимолетным взглядом.
— Чем могу помочь?
— Я жду объяснений, — заявила Свон, положив ладони на прилавок.
— В чем?
— В том, что в вашей машине делает снотворное, и почему я так и не нашла потерянного вами обезболивающего.
— Потому, что я его выпил, как оказалось, — ровно ответил Голд. Эмма едва удержалась, чтобы не схватить его за галстук.
